Я тебя ненавижу....

Концерт подходит к концу. Я решила все-таки выйти обратно в зал, все равно мне нужно будет поговорить с Максом. Ребята только закончили петь «Петарды». Саша, начал говорить с залом. — Семья, спасибо вам за то, что вы есть. Мы бы хотели спеть песню, которая уже давно вышла, но не исполнялась нами в этом городе. Для нас эта песня много значит. Правда, Ромчик? — похлопал он Рому по плечу. — Правда, эта песня — этап нашей жизни. Поддержите нас, — сказал Рома, и включилась музыка.

«Часто бывает, нет слов. Что касаясь тебя, подними свой взгляд вверх — там за нами следят. Иногда я зубами скрепя, ведь мы ошибались, смеясь. Просто искали себя в океане грёз, но крики раздались: „Земля!“ Мне нужны были средства и тусы, ветер и кольца в небо. Да, мы торчали и тратили деньги, ослабляя синдром отмены. Спалено горсть нервных клеток, ревность плюс злость на меня за это, После секс, разводы ладоней на стеклопакетах. Остановись. Я не хочу видеть так этот день, хочу видеть так этот день. Твоя вселенная создала мир со звёздами сотен других. Мы просто замерзнем, Послушай. Ты не ищи меня, Я по холодным улицам. Куда иду не знаю сам, Но буду там и ненадолго. И так день ото дня в моих ушах, И шаг за шагом перебираю мысли не спеша. Первые места в кино, зима за окном, Ночью не спасает сон и не несёт, must go on. Терпения, скоро падения, Нету времени об этом говорить, но я. Хочу увидеть глаза твои заново, И как от друг друга мы были пьяными. Мелодия, что искренне повела, И разжигались губы пламенем. Остановись. Я не хочу видеть так этот день, хочу видеть так этот день. Твоя вселенная создала мир со звёздами сотен других. Мы просто замерзнем, Послушай, остановись. Привет, дежавю, в чувстве этом был я раньше, Я падал на пол в нем, и мир явно не был оранжевым. Аранжировки грустные, вся жизнь моя в бегах, Я оставался любви ради — не тупо пикап. Тут не нажать никак Ctrl+c или Alt, Наша молодость тут не подходит под контемп, вальс. К этому я был готов, Стреляй давай без промаха. Я через все если д*рьмо пройду, то я надолго тут. И если я рискну, то синим загремлю в решетку, Найдешь ли ты свой кошелёк или скажешь: „пошел ты“? Как я живу, а? Как дышу, а я? Если есть место, где сдамся, укажи-ка пальцем на него. Миллион осколков памяти будто из прошлого, Когда надежда разобьется, не испугаюсь — тоже мне. Скребутся кошки на душе, Не встретимся больше, Бегущая строка „остановись, все кончено“.»

Всю песню Саша смотрел мне в глаза. Я поняла о каком этапе говорил Рома. На его куплете, я вспомнила, как мы репетировали первый танец, и как мы почти переспали. И как мы переспали. У меня покатились слёзы. Это больно вспоминать. Саша, улыбнулся на мои слёзы. Может, он хочет, чтобы мне было больно? Может, ему это нравится? Он изменился, и в этом виновата я. Концерт закончился, я сидела в кабинете, и подготавливала документы для Макса. Мыслями я возвращалась к танцу. Я снова могу танцевать. Посидев еще немного, я услышала стук в дверь. — Да, заходите, — ответила я. — Добрый вечер, вы говорили, что нужно подписать документы, — сказал Макс. — Да, Максим, проходите, — сказала я. — Простите, как вас звать? — спросил он. — София, — ответила я. — София, вы простите нас за опоздание, — сказал Макс. — Да, хорошо. Главное, концерт прошел на высшем уровне, — улыбнулась я. — Парни старались, — улыбнулся он. — Вот документы, там ваша подпись нужна, — сказала я и передала ему бумаги. — Вот держите, — вернул мне их Макс. — Спасибо, — забрала я документы. — Всего доброго, — сказал Макс. — До свидания, — ответила я. Посидев ещё, я решила потанцевать ещё, пока жду Дениса. Я переоделась, и пошла в зал. Но я не учла, что парни ещё не ушли, поэтому в зале я столкнулась с ними. — Вечер добрый, — сказал Саша. — Здравствуйте, Александр, — ответила я. — Ого, даже на вы, — съязвил он. — Конечно, вы исполнители, а я администратор. По этикету положено так, — ответила я. — Да? А год назад все было иначе, — сказал он. — Не понимаю, о чем вы, — включила я дуру. — Да? А год назад, ты говорила, что любишь, — продолжил Кава. — Вы, наверное, меня с кем-то перепутали, — ответила я. В этот момент у меня зазвонил телефон. — Да, привет. — Сонь, я уже возле клуба, — сказал Денис. — Хорошо, я в зале, иди сюда. — Ладно он, но я точно знаю, что это ты, — сказал Рома. — Да, Роман, вы правы. Я это точно я, — ответила я. — Хватит включать дуру. Заебала уже. Мы тебя узнали. Неужели, ты думаешь, я забуду шлюху с острым языком, которая встречалась с моим другом и стонала подо мной? — сказал Рома. — Дорогой Роман, не соблаговолите ли вы, пойти нахуй? Не вам меня судить, вы ведь знали, что я встречалась с вашим другом, но спровоцировали меня, — ответила я. — Если сучка не захочет, то кабель не вскочит, — сказал Рома. — Очень смешно, — сказала я. — Блин, ребят, мне кто-то может объяснить, что здесь происходит? — спросил Дима, который ничего не понимал. — Да, Дим, это Соня, если ты не узнал. Это из-за неё мы с Кавой, не общались полгода. Из-за неё бухал Саша, потому что она заливала ему, что любит, а потом стонала подо мной. Я лишил её девственности, а не Саша. А после, пока я спал, она как последняя шлюха, свалила. И не просто свалила, а в другой город, даже в другую страну, — сказал Рома. — Блин, малая, как ты выросла. Я скучал по тебе, — сказал Птица, и обнял меня. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Я думала он, как и все будет злиться. У них, как ни у кого, есть причины на это, а он просто меня обнял. Моя любимая Птичка, я люблю его как друга. Он всегда умел поднять настроение и поддержать. Даже сейчас, когда я повела себя как последняя сволочь с его друзьями, он меня поддерживает. — Я на тебя обиделся. Ладно они, но мне ты могла сказать где ты? Я ведь скучал, — сказал Дима, но не отпустил меня, — я с тобой больше не разговариваю. — Тогда отпусти меня, — сказала я. — Тсс… я с тобой не говорю, — улыбнулся он. — Эй, ну Птица, не обижайся, — проныла я. — Ну ладно, — ответил он, и отпустил меня. Я сразу заметила Дениса с Никиткой, на руках. — Привет, — сказал Дэн, и поцеловал меня в щеку. Нет мы не встречаемся, мы просто как брат и сестра. — Привет, дай мне мое солнышко, — сказала я, и забрала Никитку. У Ромы округлились глаза, ведь Никитке всего 3 месяца. — Это мой ребенок? — спросил он.