Любовь до гроба

В комнате стояла тишина, и долгое время не было слышно ничего, кроме дыхания людей на кровати. Медленно и плавно качались шторы, ровным, тихим и теплым светом горели настенные бра. Глеб лежал неподвижно, будто провалившись в сон. Управляющая тоже не шевелилась, только глаза ее внимательно следили за хозяйкой. Вадим застывшим долгим взглядом смотрел на упаковки медикаментов возле кровати и на оставленную без присмотра аптечку местного доктора. Наконец, он встал, нехотя отпуская руку брата. Любовь улыбалась. - Порнография с участием любимого артиста, - сказала она. - Редкий деликатес. - Ты это называешь участием? - повернулся к ней Вадим, - В его состоянии... - Ну, что ж теперь, - пожала плечами Любовь, - Я увидела то, что хотела... И даже больше. Самойлов отвернулся. - Теперь хочется посмотреть на тебя, Вадик. Но сейчас моя детка устала, - Любовь с нежностью посмотрела на Альбину, - Да и нам надо перевести дыхание. Она подошла к Вадиму вплотную, лицом к лицу, губы к губам. - Тебе понравилось так же, как и мне? Вадим молчал. - Вы оба были неотразимы. Как ты смотрел на него... - Я на нее смотрел, - Вадим угрюмо кивнул на Альбину. - Хорошая баба... А телу не прикажешь. Глеб с трудом приоткрыл глаза. - Ты раньше видел, как он занимается сексом? - продолжала спрашивать Любовь. Вадим отрицательно помотал головой. - Не верю. А как же долгие туры, автобусы, гримерки? Должно быть, вы не первый раз кончаете, держа друг друга за руки. - Я ободрить его хотел. Он и так замучен, а тут еще... Это... - Изнасилование, - промурлыкала Любовь. - Именно. - Но ничто не помешало тебе возбудиться, глядя на это. - Я просто... я... - Вадим до крови закусил губу, то бледнея, то краснея. - Ты болен. Вы оба больны друг другом. - Кто тут болен, так это ты! - взорвался Самойлов, - Тебя что, не ебет мужик твой? Компенсируешь? Я б тебе показал, что такое нормальный хуй! Что, хочешь этого? Хочешь? А нельзя, да? Сука! Вадим сплюнул прямо на пол. Любовь, размахнувшись, звонко ударила его по щеке. - Молчать, извращенец, - презрительно и злобно вскрикнула она. - Или я заставлю тебя ЕГО выебать. Вон, лежит горячий и подготовленный к... Вадим кинулся на Любовь так резко, что она не успела ни закричать, ни увернуться. Быстрым и ловким захватом он обездвижил ее, локтем одной руки прижимая женщину к себе за горло, а другой - удерживая ее руки. Альбина вскрикнула и взметнулась с кровати. Глеб, до того почти не подающий признаков жизни, неуклюже, но крепко схватил ее прежде чем она выбралась с ложа. Оба повалились на пол, и Глеб, ударив сломанную ногу, не сдержал крика. - Заткнись! - рявкнул Вадим. - Охрана за дверью! Глеб умолк, а его руки уже зажимали рот обнаженной Альбины, и он навалился на нее сверху, чтобы полностью обездвижить. Вадим так крепко стиснул Любовь, что та тоже не могла произнести ни звука, кроме тихого хрипа. - Что теперь? - невнятно простонал Глеб, глядя с пола на брата. - Теперь... держать их, чтобы не орали, или нам конец. Надо найти у нее телефон, - он встряхнул тщетно бьющуюся в его руках хозяйку. Еще сильнее сжав горло женщины, он запустил ладонь в ее крошечную сумочку, висящую наискосок на тонкой цепочке, победно достал айфон и нажал кнопку. Аппарат был предсказуемо защищен паролем. - Пиздец, - воскликнул музыкант. - Говори пароль быстро! - Она не скажет, - пробормотал Глеб, - А отпустишь, завизжит. - Хотел бы я ей ногу сломать, чтоб сказала. Да женщин не бью. Хотя ты заслужила. Он злобно тряхнул хозяйку, немного приподняв ее, продолжая держать локтем за шею и сунул ей в руку телефон. - Набирай пароль, а то хуже будет. Мутный взгляд Глеба тем временем упал на упаковки лекарств, лежащие возле кровати. - Вадик, успокоительные. Подержи эту, я им укол поставлю. Быстро и не раздумывая, не ослабевая хватку, Вадим опустился вместе со своей жертвой на пол и сел прямо на Альбину, между ее грудью и горлом, сильно прижимая к полу. - Только пикнешь, сломаю шею, - сказал он. - Терять мне уже нечего, красотка. Из глаз Альбины покатились слезы. Глеб подполз к оставленным лекарствам, которыми некоторое время назад глушили его самого, освободил от упаковки шприцы, потом, прихватив ампулы краем покрывала, сломал три штуки. Несмотря на опьянение алкоголем и медикаментами он управлялся со шприцами привычно и умело. Альбина особо не сопротивлялась, испуганно ожидая своей участи. Любовь отчаянно билась в руках Вадима, вспотевшая и красная от перенапряжения. Глеб поднял иголку, нажал на поршень, выталкивая лишний воздух. Тонкая струйка лекарства прыснула вверх. Еще через несколько секунд три иглы одна за другой вонзились в плечи Альбины: два в правое, одно в левое, прямо в дельтовидные мышцы. Глеб на всякий случай снова зажимал ее рот одной рукой. Женщина тихо пищала, плакала и болезненно морщилась. - Ты не дознёшь ее? - испугался Вадим. - Не, норм. В самый раз, - прошептал Глеб. - А с Любой что? - сказал Вадим, - Надо у нее пароль вызнать. - Бесполезно. Пусть поспит. Хозяйка, поняв тщетность борьбы, тоже перестала дергаться, чтобы сэкономить силы, только тяжело дышала и смотрела с ненавистью и... долей восхищения? Глеб небрежно всадил успокоительные в ее плечи, прямо через ткань платья. К тому времени Альбина уже стала затихать и еще через пару минут отключилась, иногда лишь тихо мыча что-то сквозь забытье. Глеб стянул с кровати темное покрывало и довольно бережно завернул в него голую женщину. - Спи, моя красавица, - с насмешкой, не лишенной сочувствия, сказал он. Затем снова вскрыл шприц и уже другую ампулу - с обезболивающим, для себя. Вонзив иглу в мышцу обнаженного бедра, глубоко вздохнул и стал медленно приводить свою одежду в порядок, натягивая белье, брюки и все остальное. Любовь уже медленно оплывала и затихала в железной хватке Вадима. - Ну че, оставим их тут и будем прорываться? - обратился он к брату. - Сваливай через окно и зови помощь, я их посторожу, - предложил Глеб. Вадим покачал головой. - Не могу. Там бугаи за дверью прямо щас. Если они тебя убьют или покалечат... Пиздец, не могу. Лучше уж обоих. - Ну да... если я здесь умру, тебе от этого никогда не отмыться... - задумчиво сказал Глеб. Вадим тяжелым взглядом посмотрел на него, но ничего не ответил. - Сам-то сможешь через окно? - нарушил он затянувшееся молчание. - Не знаю. А че, ты думаешь мне легко тебя тут одного оставить? - А я пока Любку в заложниках держу, они мне ничего не сделают. Ты главное до наших доберись или до чужих, чтоб полиция приехала. - Так и я ее могу в заложниках подержать. Ты быстрее двигаешься. - Ты не справишься. - А ты? Че, супермен такой? Они бандиты, Вадик. Они подойдут спокойно и тебе по башке дадут, и ничего ты против них не сделаешь. Зачем ты на нее вообще напал, хуже бы не стало. - А ты слышал, что она сказала?! - Пустые слова. - Да? Пустые? Ты думаешь?! Это же психопатка! - он встряхнул обмякшую и почти спящую Любовь. - Ну выеб бы меня разок, ничего страшного, - глумливо сказал Глеб, будто придумал удачную шутку, - Морально-то уже давно. Во все дыры. - Глеб, я никогда тебе зла не причиню. - Пиздишь, причинил уже все, что мог, - горько ответил младший Самойлов. Вадим, оставив на полу свою затихшую пленницу, подошел к окошку. Отодвинул штору, выглянул. Цокольный этаж у здания был высоким, и окно располагалось почти в трех метрах над землей. Вадим бы не рискнул прыгать, а спустить с такой высоты Глеба казалось и вовсе невыполнимой задачей. - Вот что, брат, - заявил он, посмотрев на кровать, - Снимай рубашку. Глеб вопросительно взглянул на него. Вадим взял завернутую в покрывало Альбину и перетащил ее в санузел, положив прямо на мягкий коврик возле ванны, туда же отнес ее платье и упаковки от лекарств. Закрыл дверь, вернулся, приподнял Любовь, уложил ее на расправленную кровать. Заставил Глеба встать и, поддерживая, тоже посадил на кровать. В руки его он вложил телефон. - Сделать фото можно и без пароля, - сказал он. - Твоя задача незаметно сфотографировать меня, ее, и охранников, которых я позову. С этими словами Вадим стянул с себя футболку и штаны, оставшись полностью обнаженным. - Ты меня пугаешь, - сказал Глеб заинтересованно. - Да? Что ты тут не видел? - хмыкнул Вадим, бросив беглый взгляд себе ниже пояса. - Главное вот что: эта баба не может себе позволить с нами потрахаться, потому что муж ей такого не простит. Сейчас мы тоже спектакль разыграем. Сними ты рубашку, чтобы поразвратнее выглядело... Он повернул Любовь на бок, обхватил за затылок и погрузил два пальца ей в рот. Несколько глубоких движений с нажимом и неосознающую женщину вырвало прямо на белоснежное постельное белье. Вадим задрал ей платье до пояса, снял колготки и трусы с кружевом и кинул их возле кровати. - Люба, Люба?! - закричал он нарочито громко. - Люба, что с тобой?! Спрыгнув с кровати как был, голым, он распахнул дверь в коридор. Двое секьюрити уставились на него тупыми, бычьими взглядами. - Помогите ей, ей плохо! - крикнул Самойлов. - Позовите на помощь! Угрюмые охранники шагнули в комнату и едва не попятились: их хозяйка лежала, раскинувшись, посреди кровати, испачканная в рвоте, с обнаженными, белыми рыхлыми ляжками и темным треугольником волос на лобке. Глеб неслышно и незаметно нажимал кнопку телефона, без вспышки и звука снимая все, что происходило в комнате, включая задницу Вадима и лица секьюрити. Выждав пару секунд, чтобы вошедшие насладились картиной, он встрепенулся и судорожно стал опускать подол ее платья, прикрывая наготу. Вадим тоже как будто испугался и кинулся к своей одежде, неловко натягивая брюки и дизайнерскую футболку. - Люба! - одетый Вадим снова тряс хозяйку за плечи. - Очнись! Что с ней?! - Я не знаю! Только что все было нормально! - пробормотал Глеб. Один из охранников спешно покинул комнату. Второй попятился и остался сторожить в коридоре. Худой доктор в массивных очках, уже знакомый обоим Самойловым, прибежал почти сразу; один, без сопровождения вызвавшего его секьюрити. Кинулся к Любови, всплеснул руками, тронул пульс на шее. - Надо позвонить управляющей! - пробормотал он, - Звоните Альбине! - приказал он одному из охранников. Вадим и Глеб переглянулись. Через несколько секунд незатейливая мелодия телефонного звонка зазвучала прямо в комнате. Доктор оглянулся по сторонам и подошел к сумочке на стуле в углу, где они незаметно лежали с тех пор как Альбина оставила свои вещи и начала свое сексуальное шоу. - Она ушла пятнадцать минут назад, - сообщил Вадим. - Так, а моя аптечка?! - воскликнул доктор, подпрыгнув. Вытащив чемоданчик из-под кровати, он начал быстро рыться внутри, перебирая и выкладывая какие-то таблетки, жгуты, бинты и ампулы. Вадим подхватил под руку брата и стал медленно двигаться в сторону двери. - Где мидазолам?! - вскричал доктор. - Я оставлял его тут! Бросив аптечку, он поочередно раскрыл глаза Любови, посветил в каждый фонариком. - Вы ее обкололи! - воскликнул он. - Именно так. А вторая красотка лежит в ванной, абсолютно голая, - сообщил Вадим, глядя в лицо охраннику. Тот быстрыми шагами пересек комнату и распахнул дверь. На полу действительно лежала, уютно растянувшись, спящая Альбина. В следующую секунду массивная дверь в спальню хлопнула и торчащий с внешней стороны ключ повернулся в замке. Вадим, схватив в охапку брата, выскочил в коридор, а охранника, доктора и спящих женщин запер внутри. ...Они бежали так быстро, как только позволяло состояние Глеба, опираясь на стены, едва не падая. Дверь, оставленная позади, треснула - громко, как выстрел. Или дерево было недостаточно крепким и толстым, или сила секьюрити и навыки по выбиванию замков оказались выше ожидаемых. Беглецы вздрогнули и повалились на пол, в первую секунду действительно приняв оглушительный треск за выстрел. Вадим дернул ближайшую из многочисленных дверей, которые выходили в коридор и та неожиданно распахнулась. Он толкнул Глеба внутрь, закрыл дверь и вскочил на ноги. Вмиг добежал до поворота в общий зал и остановился, ожидая. В противоположном конце коридора дверь еще раз треснула и с грохотом слетела с петель, падая в коридор. Вслед за ней выскочил наружу охранник. Вадим дал ему заметить себя, чтобы отвлечь внимание и опрометью бросился в ресторанный зал. Он уже видел за углом столики и свечи, и белые рукава официантов, и слышал глупую, ритмичную музыку, которая была здесь куда уместнее, чем “Агата Кристи” и, тем более, “Матрица”. Последним препятствием оказался охранник, тот, второй, который сначала вызвал доктора, а потом бегал куда-то еще и теперь возвращался в комнату, где ждала спящая хозяйка и два ее несостоявшихся любовника. Вадим врезался прямо в него, ударившись лбом в грудь здоровяка. Силы изначально были неравны. Самойлов успел нанести два тяжелых удара и два пропустить, и продержался бы дольше, если бы сзади на него не прыгнул другой охранник, прибежавший со стороны взломанной спальни. Вадим рухнул на пол и остался лежать, свернувшись, чтобы защитить живот, закрывая руками голову. Тяжелые военные ботинки били под ребра, в голову, едва защищенную пальцами, в затылок. Охранник, с которым Вадим столкнулся на повороте, пинал лениво, скучающе и вполсилы, будто выполняя нелюбимую работу. Тот, кто выломал дверь, был злее и агрессивнее - он нанес несколько быстрых сильных ударов ногами, но тоже вскоре остыл. Внятного приказа у них не было, поэтому, выведя противника из строя, они остановились, подхватили Вадима за руки и волоком потащили обратно в комнату, из которой был совершен побег. Доктор в спальне сосредоточил все внимание на хозяйке и на управляющую поглядывал лишь изредка. В руках он крутил телефон, не решаясь совершить звонок. Рядом лежал прибор для измерения давления. Периодически врач проверял дыхание женщины, но оно было достаточно равномерным и глубоким. Когда охранники втащили в помещение слабо упирающегося Вадима, врач поморщился, как от зубной боли. - И этого мне тоже потом лечить? Черт-те что! Они лежат, и я ничего не могу с ними сделать без капельницы! - тонким, ворчливым голосом заговорил он, - Как я должен поступить, скажите на милость? Надо сообщить Арсению Каримовичу... - Нет... - просипела вдруг Любовь, на миг разлепляя глаза. - Любовь Михайловна! - заюлил доктор, - Ну слава богу! Выпейте воды! Врач побежал в ванную, вылил алкоголь из стоящих рядом с диваном бокалов и наполнил оба водой из-под крана. Когда он через полминуты вернулся, Любовь, казалось, снова спала и на попытки растормошить ее лишь тихо мычала. Доктор пропихнул ей в губы пару каких-то таблеток и осторожно влил стакан воды, придерживая женщину под затылок. Горло лежащей двинулось, глотая, но большая часть воды все равно расплескалась по кровати. Охранник, сломавший дверь, оторвал от простыни длинную и широкую ленту и с помощью своего соратника крепко связал ею запястья Вадима. Костяшки пальцев музыканта были сбиты в кровь после ударов ботинок, от которых он защищал голову. На левой скуле расплылся огромный кровоподтек, глаз над ним подпух. Нос снова кровоточил. Вадим еще пытался сопротивляться, но силы кончились. Зафиксировав его руки, здоровяки просто толкнули музыканта на стул, в самый далекий от выхода угол комнаты. Остановились, ожидая указаний от доктора или Любови, которая тихо шевелила губами, но не могла прийти в себя. - Как я устал от этого! - врач поднял голову к потолку. Подошел к Альбине, пощупал и ее пульс тоже, постоял в раздумьях. - А второй-то где, с ногой? - вдруг сказал он. - Наверное, успел убежать, - густым басом предположил секьюрити. Доктор посмотрел на него с жалостью. Охранник настиг Глеба на том же месте, что Вадима; тот, опираясь на стену и подволакивая правую ногу, пытался добраться до общего зала, где их ждали остальные музыканты, где, в конце концов, были посторонние люди, на глазах которых охрана не могла позволить себе слишком многого. Тяжелые глухие шаги секьюрити раздались за спиной, вдалеке, и стало ясно, что Глеб не успеет. В последний момент Самойлову показалось, что он видит светлую макушку Бекрева, мелькнувшую где-то позади барной стойки за углом. - Костя! - крикнул он. Охранник не стал церемониться с ним - ударил один раз по уху, чтобы прервать крик и оглушить, потом просто подхватил легкое тело и закинул себе на плечо. Вернулся в злосчастную спальню, спустил вниз и грубо толкнул на стулья, в угол, где уже сидел Вадим с разбитым лицом и крепко связанными руками.