Алиса в Стране Кошмаров

Алиса приподнялась на коленях и помогла девушке сесть, привалившись спиной к каменной стене подземелья. Элиза на миг глянула на нее полными слез глазами, а затем, закрыв их руками – обычными, без всяких перчаток с механическими пальцами, – заплакала. Она ревела навзрыд, плечи дрожали, а прозрачные слезы стекали по расцарапанным рукам и градом падали на деревянный пол. Стоп. Деревянный? Алиса огляделась: подземелье исчезло. Не было больше ни моста, ни каменных стен, ни висящих на них кукол-девушек отряда «Звезда», ни самой Элизы в цепях. Они находились в каком-то старом деревянном доме. Рядом с ними была деревянная кровать, а чуть поодаль – письменный стол, над которым висели рисунки, а на самом столе Алиса заметила стакан с карандашами и разноцветный кубик. Очень было похоже на комнату Элизы, про которую подруга ей как-то рассказывала. Вернувшись взглядом к Элизе, Алиса крепко обняла ее. У нее самой в голове творилась какая-то каша после всех этих долгих блужданий по замку, наполненному жутью и разными уродцами, увеличения и уменьшения, а потом битвы с их Королевой. Что-то не сходилось, а что-то наоборот почти выстраивалось в логическую цепочку, не хватало лишь немного объяснений. Чего-то базового, возможно, очевидного. Вот только кто даст ответы на ее вопросы? Элиза теперь лишь всхлипывала. Она закрыла глаза и положила свою тонкую, похудевшую левую руку на ее пальцы, а правая в это время бессильно висела вдоль тела – совсем как у Черной Королевы, лишившейся силы своей смертоносной перчатки. В это время дверь в комнату неожиданно открылась, и к ним зашел… Алхимик. – Мистер Гетц?! – тихо воскликнула Алиса. Она ожидала встретить кого угодно, но только не их старого друга, с которым они уже долгое время назад расстались – кажется, накануне битвы с Джаббервокком – и с тех пор больше не виделись. Алхимик держал в руках кружку, самую обычную, бело-голубую с потрескавшейся черной каймой. Он подошел к ним и присел, поднеся ее к губам Элизы. Та слабо обняла левой рукой бок кружки и подняла заплаканные глаза на мужчину. – Очередное зелье?.. – слабым голосом спросила Элиза. – Просто вода, – ответил Алхимик и, сняв со лба очки, положил их на комод. Затем вытер испарину тыльной стороной руки и посмотрел на Алису. – Вы извините, что не вмешался раньше, – продолжил он. – Не было мне хода в те владения, куда вы зашли после того, как мы расстались. – Да понимаю… пакт о ненападении… все такое… – промямлила Элиза. Ее глаза закрывались, и скоро девушка заснула, положив голову Алисе на плечо. – Снотворное?! – удивилась та. – Так точно. Ей сейчас нужно немного поспать, – отозвался Алхимик. – Ну, или много. Они остались вдвоем. Алиса сомневалась, стоит ли сейчас доверять мужчине. Вначале он довольно неплохо помогал им, снабжал зельями и оберегал от приспешников Черной Королевы, а потом исчез и больше не появлялся. По спине пробежал неприятный холодок. Но Алхимик быстро развеял ее сомнения. – Я не мог причинить ей вреда, – произнес он. – Пока удавалось спасать ее от ее самой – мы действовали сообща и довольно успешно. Но чем ближе вы подбирались к Черной Королеве, тем больше они с Элизой начинали просто сливаться. Психика постепенно искажалась, и влезть в ее голову – как это сделала ты – было большим риском. С моей стороны. – Ну да, тут только у меня есть такой опыт, – согласилась Алиса. – Выходит, Черной Королевой все-таки оказалась она сама? – Алиса кинула взгляд на сопящую на ее плече брюнетку – та сейчас выглядела такой беззащитной, и Алиса обняла ее крепче. Положила свободную руку на ее ладонь, легонько сжав. Веки Элизы дрогнули, но она не проснулась. – Да, Элиза – это и есть Черная Королева, – ответил Алхимик. – Образ гнева и отчаяния, который копился в ней с детства, в итоге создал отдельную личность. Злобную, жестокую, разрушающую все, к чему притронется. – У меня была такая мысль, – Алиса кивнула. – И личный опыт… – добавила она, обращаясь больше к самой себе. – И все же… они такие разные, – задумчиво произнесла девушка. – У Элизы всегда было чувство стиля, красоты… чувство прекрасного. – Именно так, – согласился Алхимик и почесал бороду большим пальцем. – Это у Элизы от матери – и чувство прекрасного, и характер. В детстве она была очень милой, доброй и мягкой девочкой. А ее Страна цвела и радовала глаз. Наверно. Я там не бывал в периоды расцвета. Мы познакомились много позже, когда она уже была в самом разгаре разрушения. – Печально, – отозвалась Алиса. – Но вы не знали, что является причиной этих разрушений, так? – Зло внешнего мира, – Алхимик выдохнул и достал трубку, но не закурил и убрал ее через некоторое время обратно. – Мир, придуманный не ей, оказался слишком жесток к таким девочкам, как она. И главную роль в зарождении ее безумия стали брат и отец. Она была слишком мала и слаба по сравнению с ними и никак не могла противодействовать. Копила гнев и боль. Алиса кивнула, она вспомнила все рассказы Элизы о ее злодее-брате и порабощенном демоном отце – сколько боли те двое принесли ей, и сердце девушки сжалось. Дополнительно тут пояснять ничего не требовалось. Она судорожно вздохнула и вытянула затекшие ноги, кинув на них взгляд: на голой коже полосами краснели ссадины и порезы, темнели синяки, но, что удивительно, не было ни капли скверны. – Потом пришел подростковый возраст, – продолжал Алхимик. – Мама ушла из этого мира. Зло в виде брата и отца – осталось. А потом к нему прибавилось и другое – злые соседи и окружение, навязанная обществом обуза делать то, что ей не нравится и чуждо ее природе, нереализованные желания и мечты. К тому же Элизе с самого начала нравились девушки, но взаимности от них она не получала. Даже задружить ни с кем по-настоящему не удалось. И она стала себя истязать – психически и физиологически. Скверна и боль в ее душе множились, а Черная Королева – мстительная и жестокая особа – становилась все сильнее и реальнее, как никогда раньше. Но Элиза никогда не выпускала ее наружу, и однажды все закончилось тем, что ее темная вторая половина просто утащила ее к себе. В руины разума, обломки некогда блиставшей Страны Чудес, превратившейся теперь в хаос и прогрессирующее безумие. – Но у ее Страны были защитницы, – вспомнила Алиса. – Отряд «Звезда». Что же с ними все-таки случилось? И кто они такие? – Цветные карандаши, – ответ Алхимика прозвучал для Алисы неожиданно, хотя какая-то логика в этом была. – Элиза всегда любила рисовать – это спасало ее от жестокости внешнего мира и помогало развивать и укреплять свой. Когда-то у нее был прекрасный набор карандашей, и каждый цвет у Элизы ассоциировался с образом красивой девушки, которая ей нравилась. Поэтому они все стали жительницами и защитницами ее Страны. Но со временем все карандаши израсходовались или поломались, а новые ей не покупали. Что интересно, каждым цветом, в последние его минуты жизни, Элиза рисовала много и отчаянно. Заметила граффити на стенах комнаты, в которой сражалась с Черной Королевой? Это были своего рода последние атаки каждой из девушек при встрече с темной повелительницей. Каждая отчаянно боролась, но силы рано или поздно иссякали, и Королева побеждала их. А потом разбирала на части. И дольше всех продержалась… – …Сиреневая, – кивнула Алиса. – Но в итоге мы ее так и не смогли спасти, хотя я пыталась… Кстати, не видела, чтобы Элиза что-то рисовала во время наших с ней походов… – Находясь в обители темного «Я», особенно не порисуешь, – хмыкнул Алхимик. – Тем более там девушки действовали уже сами по себе. Насколько помню, вы застали уже последнюю. – Да. Правда, не сказала бы, что Элиза любила сиреневый цвет, – произнесла Алиса. – Насколько помню, ей всегда нравился красный. – Верно, – Алхимик кивнул. – Красный был ее любимым – цвет любви и страсти, цвет революции, которую она всегда хотела устроить, но не могла. Кроме того, красный компенсировал ее неуверенность в себе, застенчивость и невыпущенную энергию. Красный цвет она израсходовала первым. В этот момент голова Элизы соскользнула с Алисиного плеча, но Алиса удержала ее. – Надо бы положить ее в кровать, – сказала Алиса. Алхимик помог ей уложить Элизу, такую легкую, почти невесомую, сильно похудевшую и осунувшуюся. Ей сейчас точно нужен длительный отдых. И не только ей. Алиса легла рядом, обняв подругу. Глаза предательски закрывались, веки стали тяжелыми, словно решетки, падавшие за ее спиной, когда она бежала по замку. – Мне пора, – сказал Алхимик. – Спасибо, что зашел, Ал, – устало отозвалась Алиса. Губы ее двигались еле-еле, а тело постепенно проваливалось в дрему. – Надеюсь, здесь нас никто не потревожит. – Я об этом позабочусь, – ответил мужчина и, выйдя, закрыл дверь.