Ballantine's

And if you hear me talking on the wind You've got to understand We must remain Perfect Strangers Deep Purple

Если выпустить в вечерний Эдинбург серую кошку, вы никогда её не найдёте. Серое всё: ограды, дома, мостовые, низко висящее небо. Но не скучно-серое, а прекрасно-серое, спокойное, монументальное, изысканное. И холодное. Алиса лениво потягивала остывший кофе из маленькой белой чашки, сидя в уютном пабе с очаровательным названием «Глумливая банши», что на углу Вест-стрит и Паркер-гарден. Наслаждалась теплом, уютом, ароматом шотландской весны и свободой. Сразу после католического Рождества, которое она отметила для галочки в полном одиночестве, приехал некий суровый господин, назвавшийся Дмитрием Ивановичем, вручил гражданке Волковой новый паспорт, сотовый телефон (такую здоровенную оглоблю с зелёным экраном и резким, пищащим гудком), забрал пачку долларов и был таков. Алиса, быстро разобравшись в чуде технического прогресса, позвонила отцу, чтобы услышать заветные слова о том, что она спокойно может возвращаться в Москву. Это значило — все конкуренты и злопыхатели залиты в бетон, закопаны «вторым пассажиром» на кладбище, взорваны в лоскуты и тому подобные заурядности. Волкова тогда минут двадцать скакала по дому, как умалишённая, распевая «И вновь продолжается бой», пока на втором куплете не споткнулась о выбившийся из половицы гвоздь и не растянулась во весь рост на полу. Споткнулась на левую ногу — это был добрый знак. Но, как ни велико было её внезапно рухнувшее на голову счастье, как ни тянуло её домой, где-то в потаённом уголке души гнездился комочек грусти. После памятного вечера с боггартом Сириус Блэк больше не приходил. Алиса вполне отдавала себе отчёт в том, что у волшебника, скорее всего, была масса других неотложных дел, но разве не мог он хотя бы весточку прислать, мол, жив-здоров, до следующего года не жди? Уехать в Москву означало обрубить хвосты навсегда. Алиса уехала в Эдинбург. Сняла квартиру в уютном таунхаусе в двух шагах от «Глумливой банши», обзавелась ремонтом, мебелью и новыми знакомствами, и к апрелю абсолютно смирилась с мыслью, что Сириуса Блэка в её жизни больше не будет. Но судьба, как всегда, внесла свои коррективы в новую жизнь гражданки Волковой: третьего апреля ровно в одиннадцать вечера в её окно на втором этаже постучалась… сова. Чёрная, взъерошенная сова с жуткими оранжевыми глазищами и мощным клювом, в котором птица сжимала запечатанный сургучом конверт. Алиса минуты две остолбенело взирала на ночную гостью, пока, наконец, не решилась её впустить. Сова выплюнула конверт на кухонный стол и невозмутимо уселась на спинку новенького кожаного дивана, продырявив обивку острыми когтями. Волкова не рискнула согнать гостью с её насеста — всем своим видом сова напоминала рассерженную и хмурую персидскую кошку, готовую вот-вот впиться в обидчика всеми своими когтями. Письмо было коротким, аккуратным и несколько суховатым. Почерк — размашистый, старомодный. Внизу короткая приписка: «Осторожно, птица кусается!» И красивая витиеватая подпись. Сириус Блэк. Алиса расплылась в довольной (точнее сказать, радостно-идиотской) улыбке, потом нахмурилась, вспомнив, как оный господин Блэк любил исчезать по-английски, не прощаясь и очень надолго. Но радость оказалась сильнее, и Волкова, отыскав в ящике тумбочки блокнот и выдрав из него лист, написала поистине достойный ответ: «Паб „Глумливая банши“. В пять. Завтра. Алиса». Хрен тебе, а не завитушки с вензелями. Птица вместо ответного письма хотела было цапнуть Алису за палец, но та вовремя отдёрнула руку. Обиженная сова схватила письмо и выпорхнула в холодную апрельскую ночь. Днем позже Алиса Волкова, потратив полдня на беготню по магазинам и проторчав два часа перед зеркалом, явилась в паб на час раньше назначенного времени, и, заказав чашку кофе (разумеется, с сахаром), углубилась в чтение Джейн Остин — для романтического настроения. Её же в кои-то веки на свидание пригласили, а не на дружескую попойку или джем-сейшн, как это бывало обычно. Алиса редко чему-то удивлялась — ну скажите на милость, что может удивить человека, пережившего страну советов, перестройку и бандитский беспредел, вращаясь в самом эпицентре всего этого сомнительного счастья? А если учесть недавние события с волшебством, превращением людей в собак и наоборот, боггартами и сбежавшими псевдо-горцами, то, право, в этом мире не осталось ровным счетом ничего, что могло бы её удивить. Но не в этот раз. Она чуть не поперхнулась сигаретным дымом, когда сквозь тонированное стекло окна увидела мистера Блэка. О, этот импозантный британец не имел ровным счетом ничего общего с тем бродягой, который так неожиданно появился в её жизни несколько месяцев назад. Тот был болезненно худ, бледен до синевы и космат, как его четвероногое альтер эго. А этот… От былого Сириуса Блэка осталось так мало, что Алиса едва его узнала. Теперь это был настоящий аристократ, голубая кровь, классическая жилетка и вельветовый длинный пиджак, черные брюки и до блеска начищенные туфли. И совершенно пижонская цепочка от часов. Золотая. Алиса хорошо владела лицом, и именно поэтому вовремя закрыла рот и перестала ошарашено хлопать глазами. Тем временем мистер Блэк всё своё внимание посвятил хромированному монструозному чопперу, грустившему на стоянке у паба. Даже в сумерках и через окно было заметно, как загорелись глаза анимага, а рука будто невзначай заскользила по бензобаку. Госпожа Волкова победоносно ухмыльнулась, сбила пепел и откинулась на спинку удобнейшего кожаного диванчика. Вечер обещал быть нескучным. Она, конечно, рассчитывала, что произведёт на бывшего узника некоторый эффект с помощью яркого макияжа, косухи в заклёпках, высоких каблуков и массивных серебряных украшений. При этом в её планы совершенно не входили романтические отношения, но, как любая уважающая себя особа женского пола, она хотела нравиться. Особенно после своего вынужденного средневековья на Вересковом холме. Алиса ожидала увидеть на лице Блэка удивление, может быть даже восторг, но, видимо, все эмоции уже достались мотоциклу у входа. Полуулыбка. И всё. — Здравствуй, Алиса, — Сириус выговаривал её имя четко, на русский манер, безо всяких ненавистных ей Элис или Алисья. — Прекрасно выглядишь. И он вынул из внутреннего кармана пиджака розу — совершенно необыкновенную, тёмно-алую с бахромчатыми краями, и просто положил на стол. Алиса была очень смутно знакома с цветочным этикетом (да и с этикетом в целом), но жест оценила. Сдержанность и выпендрёж? Да пожалуйста. — Благодарю, — Волкова кивнула, добавив жесту толику надменности. — Очень мило. Обещала повиснуть пауза, но ситуацию спасла очаровательная пухленькая официантка, которая принесла меню и весело затарахтела о блюде дня — копченых ребрышках. Алиса вдруг представила, как этот франт будет есть — наверняка с кучей вилок, ножей и салфеток, и смотреть снисходительно, как она запутается в чертовых столовых приборах… Нет уж, не сегодня. Она заказала кофе и, по традиции, Баллантайнс. Блэк одобрил кивком. Напитки принесли быстро. Поменяли пепельницу. Поставили розу в высокий стакан. Сириус Блэк смотрел на Алису как-то немного насмешливо, и она от этого злилась, смущалась и наверняка немного краснела. К счастью, последний факт скрывала косметика, а первые два обещал смягчить виски. — Твоя сова меня изрядно напугала, кстати, — Алиса снова закурила, не представляя, куда ещё пристроить руки. — Я думала, у меня снова галлюцинации. Совиная почта? Серьезно? — Традиция, — улыбнулся анимаг, и в его глазах заиграли озорные лучики. — Как ты находишь Эдинбург? — О, тут есть на что посмотреть, — оживилась Алиса. — Тусовки, флэты, концерты, джем-сейшны. Очаровательно и весьма неформально. Это не считая театров, кино и прочих прелестей цивилизации. Тем временем анимаг осушил первый стакан, заставив не растаявшие кубики льда звякнуть по стеклу, и тоже закурил. — И ты не собираешься домой? — спросил волшебник, которого некоторая скованность собеседницы абсолютно не напрягала. Этот Сириус был самодостаточен, самодоволен и самоуверен. — Кто ты такой и куда дел моего Блэка? — сдалась Алиса. — Он мне нравился больше. В виде собаки вне конкуренции, но в косматой шубе — тоже был хорош. Анимаг рассмеялся. — Я ожидал встретить здесь ту Алису, что носила мятые футболки и клетчатые рубашки, но никак не… фам фаталь, — он понизил голос до полушёпота. — Но я не могу сказать, какая из двух мне нравится больше. Я совершенно растерян и заинтригован. — Ты что, обращал внимание на то, мятая у меня футболка или нет? — теперь смеялась Алиса. — Ты, который стоял посреди моей кухни в одной, прости, шубе, прикрываясь бутылкой виски? Барьер был сломан, лёд растоплен, границы стёрты. Заиграла старинная шотландская песня о женщине, что ждала своего моряка на холме. В пабе немного приглушили свет, за окном медленно сгущались сумерки. — Ты все ещё пишешь тот роман? — было непонятно, то ли маг подшучивает, то ли ему вправду интересно. — Нет, конечно, здесь у меня хватает развлечений, — Алиса приговорила второй стакан и почувствовала лёгкое головокружение. Пора было заказывать еду. — Да и никакой это был не роман, а сплошная ерунда и баловство. Ну скажи мне, кто в здравом уме будет такое читать? — А мне нравилось, — заговорщицки подмигнул Блэк. — Если нравилось, то отдам тетрадь, будешь почитывать на досуге, — хохотнула Алиса, листая меню. — Жареные креветки? Интересно… Это и впрямь оказалось вкусно, особенно с острым соусом. Госпожа Волкова любила простую и понятную кухню, и многое отдала бы сейчас за духовой русский пирожок с самой заурядной начинкой типа картошки, капусты или даже яблок. — Леди пьяна, — призналась она наконец. — И желает немного остыть. — Прогуляемся по Королевской Миле? — предложил Блэк. — И не только, — она весело подмигнула и намотала на шею сумасбродный вязаный шарф, полностью спрятав под ним подбородок. На улице стало прохладнее и пошёл мелкий европейский дождик, не требующий зонта. Остановившись у двухколёсного монстра, Алиса по-хозяйски похлопала ладонью по кожаному сидению, поймав заинтересованный взгляд Сириуса Блэка. — Твой? — только и спросил он. Алиса бросила анимагу ключи. — Сегодня твой. Мне за руль нельзя. Блэк не изменился в лице, но восторженный блеск в глазах сдал его с потрохами. Ещё два месяца назад, увидев хромированное чудо у одного местного байкера в гараже, Алиса сама чуть не умерла от восторга, выложила наличными всю сумму и укатила в закат верхом на железном коне. Компенсация за полгода лишений, дровяной печи и вынужденного отшельничества. Рыкнул мотор — глубоко и утробно, и под ногами завибрировал асфальт. Алиса забралась в седло позади Блэка, обняла без лишней скромности — пришлось прижаться покрепче, потому что анимаг, выкатив чоппер со стоянки, сразу дал понять, что скорости жалеть не будет. Алиса не разгонялась никогда, мешал инстинкт самосохранения, здравый смысл и тип мотоцикла, и теперь, летя на скорости миль шестьдесят в час по людным улицам, начала немного сомневаться в своем решении пустить анимага за руль. Но Блэк отлично чувствовал и дорогу, и сам мотоцикл, что выдавало в нём большого любителя двухколесно-моторных транспортных средств. Чоппер выкатился на широкую дорогу за Паркер-гарден, и буквально полетел. Машин было мало, а те, что были, медленно и неспешно плелись у обочины. Алиса спрятала лицо от ветра в шарфе, но без шлема ехать на такой скорости было не очень приятно — слёзы брызнули из глаз, размазывая макияж, и она беззастенчиво уткнулась водителю в плечо. Тем временем чоппер свернул в неприметный проулок между полосами густого леса, и Блэк снизил скорость. — Давай сейчас в сторону Грейфрайерс, — предложила она. — Там в подземке сегодня играет мой приятель. — Что играет? — не оборачиваясь, уточнил Блэк. — Тебе понравится, — заверила его Алиса. *** Кладбище Грейфрайерс имело дурную славу среди местных и слыло достопримечательностью у туристов. На нём обитали: один злобный полтергейст, несколько стонущих призраков и целый ворох старинных легенд, которыми любили пугать друг друга собирающиеся в подземке музыканты. Алиса пока ещё не стала здесь своей в доску, но пару знакомств завела, и несколько вечеров в неделю проводила именно тут, слушая любимую музыку и общаясь с интересными людьми. В этот раз в подземке собралось человек двадцать, было накурено, немного душно и пахло элем и бензином. Алисе помахали с другого конца подземки две девушки, она помахала в ответ, остальным же просто кивнула в знак приветствия. — Это и есть Фред Уайт, лучший гитарист из всех, кого мне доводилось слышать вживую, — объяснила Алиса, кивком указав на высокого сутулого юношу в джинсовой куртке. Импровизированный концерт начался по традиции с Nazareth — Whisky Drinkin' Woman, это была любимая песня Фреда, которую Алиса порой принимала на свой счёт, зарекаясь после каждого концерта перейти на напитки полегче, но нет, не складывалось. — Играет почти как Чарльтон, — со знанием матчасти сказал мистер Блэк. — А поёт даже лучше Маккаферти. — Фредди классный, — вздохнула Алиса, вспомнив на минуту, как буквально месяц назад была бы не против подружиться с ним поближе, не будь парень таким замкнутым и нелюдимым. — Ух ты, это же Runrig! Конечно, Блэк в своем пижонском наряде смотрелся среди неформальной молодёжи несколько странно, но, судя по всему, был совершенно доволен, словно после долгих лет скитаний наконец-то вернулся в привычную, пусть и немного иную, среду. Фред тем временем заиграл американский блюз, виртуозно и немного нервно, и Алиса сама не заметила, как заслушавшись, вплотную прижалась к Блэку спиной: в подземке становилось тесновато, как на самом настоящем рок-концерте. Сириус свою даму некрепко (больше из удобства и вежливости) обнял одной рукой. Алиса, которую после виски, мотопробега и концерта эмоционально растащило, как питона по брусчатке, трогательно схватилась за анимагов рукав, и даже погладила плотную, мягкую ткань пиджака. Вдруг Волкова плечом почувствовала, как Блэк напрягся, и в ту же минуту ощутила странное колебание вокруг себя, как будто воздух был наэлектризован до крайности и намеревался долбануть её током. — Нам лучше уйти, — шепнул ей на ухо Блэк, принявшись ловко выпутываться из толпы и ведя за собой несколько растерявшуюся Алису. — Что это было? — Волкова остановилась на последней ступеньке, вглядываясь в тускло освещенный подземный переход, из которого всё так же отчётливо доносился блюз. — Полтергейст с Грейфрайерс, — вздохнул Блэк. — Мне лучше не попадаться ему на глаза. — Полтер-что? — Алиса поёжилась, запахнув плотнее курточку — на улице уже было довольно прохладно, а одеваться по погоде она совершенно не умела. — Полтергейст? В смысле, «шумный дух» по-немецки? — Он самый. На редкость докучливые существа, хоть и не опасные. — Тебя послушать, так и боггарты не опасные, и полтергейсты не опасные… Кто же тогда опасен? — Поверь, тебе лучше не знать, — как-то разом помрачнел Сириус. — Холодно? — Холодно, — призналась Алиса. — Очень хочется глинтвейн и одеялко. Поехали обратно к «Глумливой банши», только не гони, пожалуйста. — Как скажешь, — улыбнулся Блэк, седлая железного коня. *** Чоппер остановился у аккуратного трёхэтажного таунхауса — из серого камня, с большими арочными окнами, который соседствовал вплотную с десятком похожих домиков. На каждом этаже размещались отдельные апартаменты, и к ним вели три отдельных лестницы. В окнах ещё горел свет — было около восьми, и приличные соседи «мисс Элис» — благообразного вида старушка-кошатница и бездетная пара преподавателей — как раз смотрели телевизор. У двери на втором этаже тускло мерцал настенный фонарь. — Ну вот, мой новый дом, — не без гордости сказала Алиса, роясь в карманах в поисках ключей от квартиры. Блэк оглянулся по сторонам с видом человека, находящегося в федеральном розыске, и поднялся по лестнице с коваными перилами за своей спутницей — на тот самый второй этаж с фонарем. Алиса, добравшись до квартиры, первым делом включила свет — в коридоре висели две лампы-бра, и их света едва хватало на то, чтобы разглядеть собственные шнурки. — После жизни без электричества мне трудно привыкнуть к яркому свету, — Алиса сняла ботинки и повернулась к Блэку. Он определённо выглядел странно. Как человек, который чего-то очень хочет, но почему-то не может на это решиться. Именно так смотрела подруга Машка на пирожное с кремом, когда сидела на жесткой диете. С тоской, вожделением и отчаянием. Словно в ней боролись две Машки — одна страстно желала похудеть, а вторая — сожрать чёртово пирожное в один укус. В полумраке прихожей Алиса вдруг заметила, как поблёскивают капельки растаявшего снега на его волосах, и инстинктивно потянулась к ним рукой, чтобы смахнуть, но Блэк перехватил её руку быстрым и совсем не грубым жестом, сделал шаг вперед, прижимая растерявшуюся Алису к стене, и поцеловал. Губы оказались очень мягкими, а усы — щекотными. Первые мгновения Алиса, не предвидевшая подобного развития событий, стояла столбом, упираясь затылком в шелковые обои, а потом, неожиданно для себя самой, неуверенно ответила на поцелуй. Сердце заколотилось, как ополоумевший голубь, рвущийся из горящей голубятни. И именно в тот самый миг, когда Алиса, расхрабрившись, начала целовать его в ответ, мистер Блэк отстранился, погладил её по щеке и вышел в ночь.