Ballantine's

Kill to live and live to die. Human nature you let the strong survive. Deep Purple

Несколько секунд Алиса приводила в порядок сбившееся дыхание, пытаясь унять дрожь в руках и слабость в коленях, а затем, как была — босиком — выскочила на улицу. — Блэк! Сейчас же вернись! — заорала она в темноту, сбегая по холодной лестнице. На первом этаже загорелся свет — на улицу вышла пожилая соседка, мисс Дейли, для которой любой звук, заглушавший мурчание её кошек, был подобен ядерному взрыву. — Мисс Элис! Это совершенно недопустимо — кричать среди ночи! — строго сказала она. — Я буду жаловаться домовладельцу! Алиса зло скрипнула зубами (было всего лишь около семи вечера), и, не обращая внимания на возмущенную старушку, продолжила: — И пиджак свой забери! Холодно же, — последнее она сказала себе под нос. — Что стряслось? — перепуганные мистер и миссис Фолкс выбежали на улицу вслед за мисс Дейли. Алиса резко затосковала по Москве, где можно было прямо в подъезде сварить человека живьём, и никто бы даже не пикнул. — Кажется, у мисс Элис неполадки в личной жизни, — вздохнула мисс Дейли. — Ох, милая, все мы через это прошли, не правда ли? — О, вы правы, мисс Дейли, — тощая миссис Фолкс картинно закатила глаза. Она преподавала английскую литературу в университете, и, по мнению Алисы, была чрезмерно увлечена Байроном. — Как это романтично! Первые свидания… первые ссоры… — Ничего романтичного, — процедила Алиса, — в том, чтобы стоять босиком зимой на железной лестнице, чёрт бы побрал этого… этого мужчину! С меня довольно. И она вернулась в дом, напоследок громко хлопнув дверью. Успев при этом услышать, как соседи продолжили обсуждение, сетуя на излишне горячий нрав французских женщин. Да, сейчас миссис Фолкс и мисс Дейли усядутся пить чай, перемывая ей косточки, а скучный лысый мистер Фолкс (преподаватель физики, к слову) будет вставлять свои нудные ремарки в обсуждение её, Алисиной, личной жизни. Прелесть. Хлопнув дверью, Алиса швырнула пиджак Блэка в шкаф вместе со своей курткой и отправилась на кухню. Это место всегда немного поднимало ей настроение — пахнущая свежим ремонтом и новой мебелью кухня была обустроена по последнему слову техники, с кофеваркой, тостером, микроволновкой, электропечью и кухонным комбайном. Так как здесь Алиса не готовила, предпочитая питаться в кафе или заказывать еду на дом, комбайн просто радовал глаз тем, что он есть. Сама кухня представляла собой уютное помещение с мебелью из темного дерева, большим арочным окном с тяжелыми шторами, диванчиком и невысоким круглым столиком. Декоративные балки под потолком добавляли схожести с интерьерами альпийских шале, и для полного счастья не хватало только камина. Электрического. Алиса дернула дверцу бара, нащупала бутылку из своих деревенских запасов — это оказалась полынная настойка. Горько-сладкая жидкость была употреблена без лишних церемоний — прямо из горлышка, но легче на душе от этого не стало. Мистер Блэк превратил дружеское свидание в какую-то шекспировскую драму с внезапными поцелуями и не менее внезапными исчезновениями. И тем самым ввёл Алису в самый настоящий эмоциональный коллапс, или, как говаривали товарищи психологи, когнитивный диссонанс. Она прекрасно справлялась безо всяких там отношений, и ничуть не страдала от одиночества — в смысле, романтического одиночества, а не общечеловеческого. И никогда не отвечала на робкие попытки парней из тусовки приударить за ней, ну право, разве можно рассчитывать на серьёзные отношения с байкером или рок-музыкантом? Ну, а заводить несерьезные отношения в двадцать четыре — было, что называется, не серьёзно. Она попробовала включить телевизор, но по единственному каналу шла последняя экранизация «Джейн Эйр» с Тимоти Далтоном, и Алиса злобно щелкнула пультом. — Ну что за дерьмо? — вслух спросила она у серого дирхаунда с картины Томаса Дункана, репродукцию которой заказала в Эдинбурге. На самом деле, попытавшись разобраться в собственных чувствах, Алиса вскоре пришла к неутешительному выводу, что оба факта — и поцелуй, и побег, — расстроили ее одинаково. Первый факт — потому что она никакое не пирожное, а очень даже личность, и вот так набрасываться на неё в прихожей просто верх наглости. Второй — потому что это уже даже не наглость, а чёрт знает что такое вообще. И вот так, разрываясь между досадой, возмущением и, чего греха таить, желанием, чтобы Блэк вернулся, Алиса открыла форточку и щелкнула зажигалкой. Но прикурить не успела. В дверь вежливо, но настойчиво постучали. От неожиданности она выронила сигарету, чертыхнулась, зацепила углом пледа бутылку, которая с грохотом разбилась, разлетевшись толстыми сверкающими осколками по всей комнате. Алиса выругалась очень громко и очень по-русски, стряхнула капли спиртного с одежды и… увидела в дверном проеме Сириуса Блэка. — Надо же, какая неожиданность, — прошипела она себе под нос, делая вид, что совсем не удивлена. Анимаг, которому, видимо, было плевать на замки и задвижки, взмахнул палочкой, вовсе не оскорбившись. Алиса вздрогнула, увидев, как осколки взмыли в воздух и с хрустальным звоном осыпались на дно мусорного ведра. — Прости, я не должен был… — начал было Блэк, но госпожа Волкова была очень, очень рассержена, что с ней случалось крайне редко, но всё-таки случалось. — Не должен был что? Врываться без спросу в мой дом, например? — Ты сама понимаешь, как всё это выглядело, — он нахмурился и убрал палочку. — Звон стекла, грохот… За тобой вполне мог увязаться полтергейст с Грейфрайерс. — Отлично! — ахнула Алиса, разозлившись пуще прежнего. — Значит, ты предполагал, что этот полтергейст может явиться ко мне домой, и всё равно ушёл? Ну это, блин, вообще! За последнюю фразу ей стало немного стыдно — во-первых, это ужасно прозвучало на английском. Во-вторых, на русском фраза тоже не отличалась изяществом. Но отступать было поздно. — Я вернулся, — Блэк вдруг посмотрел на нее очень спокойно и уверенно, и улыбнулся одними глазами. Оказывается, у него очень красивые глаза — искристо-серые, очень выразительные. Алиса отказалась от затеи бросить в Сириуса чем-нибудь тяжелым. Наверняка леди так не поступают. Волкова протиснулась к выходу мимо мистера Блэка, поймав себя на мысли, что очень хочет поблагодарить его за то, что он вернулся, но… победила вредность. — Я в душ, — уже менее рассержено сообщила Алиса, стараясь не смотреть на анимага вовсе. — И всё же, — настиг ее голос Блэка на пороге ванной. — Я должен объясниться. — Моя очередь сбегать! — проворчала Волкова и закрыла дверь. При других обстоятельствах она наверняка насладилась бы горячей пенной ванной, но на сей раз ей не терпелось вернуться на кухню и расставить все точки над ё. Замотавшись в огромное бежевое полотенце, Алиса вышла из ванной и застала довольно неожиданную картину: Сириус по-хозяйски устроился на её диване с газетой и сигаретой. Спасибо, хоть форточку открыл. Заметив ее, Блэк газету отложил. И улыбнулся своей совершенно обезоруживающей улыбкой. — Чаю? — он жестом указал на пузатый заварник, тот самый, в котором некогда произрастал бонсай. — Спасибо, — вздохнула Алиса, присаживаясь на диванчик. Кожаная обивка мигом прилипла к голым и влажным после душа ногам. Взгляд Блэка тоже к ним прилип — на долю секунды, но Алиса заметила, хотя и не подала виду. — Итак, я готова выслушать твои… объяснения. Нет, на самом деле ей совершенно этого не хотелось. Нисколечко. Да и вообще, как человек в здравом уме может объяснить, зачем он поцеловал другого человека? Очевидно же, что если поцеловал — значит, хотел поцеловать. Если хотел поцеловать — значит, чувствует симпатию, влюбленность, влечение — нужное подчеркнуть. — Я что, так плохо целуюсь? — она заломила бровь и с вызовом посмотрела на гостя. — Разумеется, нет, — Блэк не отвёл взгляд. — Я ушел по другой причине. — Я продолжу, если позволишь, — Алиса отхлебнула чаю. — Я же, всё-таки, несостоявшийся автор любовного романа. А это значит, что о поступках мужчин я прочла столько всего, что легко могу сделать собственные выводы. Дождавшись утвердительного кивка, Алиса продолжила: — Наверняка ты женат или смертельно болен. Блэк не выдержал — расхохотался. — Так обычно бывает в любовных романах? — отсмеявшись, спросил он. — О, почти всегда, — заверила его Алиса, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. Анимаг посмотрел на нее со странной нежностью, и госпожа Волкова мигом прикусила язык, с которого готов был сорваться очередной едкий кусок сарказма. — Я не могу подолгу задерживаться на одном и том же месте, — тихо сказал он. — Я не могу сближаться с людьми, тем самым навлекая на них опасность. Сейчас очень плохое время для любви и… романов. Совершенно неподходящее. Алиса почувствовала себя так, словно ее только что выставили за дверь в одних трусах после двадцати лет счастливого брака. И дело было даже не в том, что она вдруг отчетливо осознала, что ей на самом деле нравится Сириус Блэк, и не в том, что целуется он тоже замечательно, и даже не в том, что она уже начала допускать мысль о том, чтобы завести с ним если не роман, то хотя бы интрижку… Дело было в самом мистере Блэке. Он считал, что имеет полное право врываться в её жизнь, есть её борщ, спать в её доме, спасать её от боггартов и полтергейстов, колдовать при ней, втягивать (пока только по щиколотки, но это пока) в свой магический мир, а потом — бац! — и сообщать ей, что ой, увы, неподходящее время. С ума сойти. — Тогда прекрати выносить мне мозги, — это тоже ужасно звучало на английском, но Алисе было уже всё равно. — Если мы можем остаться друзьями — давай останемся. Если не можем… что ж, в любом случае мне давно пора улетать в Москву. *** Сириус Блэк абсолютно точно разучился общаться с женщинами. До Азкабана в этом нелегком деле ему не было равных, но теперь он явно что-то делал не так. Когда в домике на Вересковом холме мистер Блэк впервые отчетливо осознал (проклятый чулок!), что был бы весьма не прочь переспать с этой crazy Russian girl, он почему-то несколько устыдился собственных желаний. Чего раньше за ним не водилось. Всю сознательную жизнь Блэк считал, что привлекательные женщины созданы исключительно для того, чтобы доставлять ему удовольствие всеми возможными способами, и так как в подавляющем большинстве женщины были от него в восторге, он успел этим изрядно попользоваться. Как-то раз он случайно услышал, как одна из семикурсниц Когтеврана заявила, что отказать Сириусу Блэку совершенно невозможно. О, как замечательно они тогда провели время в одном из пустующих коридоров! Как же её звали? Дейзи? Келли? Так почему же теперь, после стольких лет, он ведёт себя, как… как Римус Люпин? Всего полчаса назад эта девочка, кажется, была вовсе не против продолжить, и он мог бы (и должен был) воспользоваться ситуацией, и всем было бы хорошо, и никаких недопониманий, скорее всего, не случилось бы. А теперь наверняка было слишком поздно. Хотя она сидела в нескольких дюймах от него, с мокрыми волосами и в полотенце, которое открывало впечатляющий вид на плечи и ноги до колен, и Сириус нервно сглотнул, заметив, как край ее полотенца немного сполз, открывая бедро. — Прости, я сейчас оденусь, — она произнесла это немного смущённо, как будто только что прочла его мысли. Блэк порывисто вздохнул. Ему явно не хватало самодисциплины и контроля. Пришлось запахнуть полы пиджака небрежным жестом и сохранить невозмутимое выражение лица. Это оказалось труднее, чем он рассчитывал. Алиса вернулась через две минуты, надев джинсы и толстовку, но, вопреки надеждам Блэка, это не помогло. От нее еще и пахло чем-то неуловимо теплым и приятным. Не смотреть. Не дышать. Обливиэйт, Обливиэйт, срочно, немедленно! Не только ей, но и себе за компанию. Часы стукнули половину девятого. А потом постучали в дверь. *** Алиса была даже рада поздним гостям — точки над ё встали кривовато, но пусть так и стоят, в конце концов, кто она такая, чтобы требовать от этого мужчины каких-то решений или обещаний? На пороге стояли мисс Дейли и миссис Фолкс. У одной в руках была вазочка с домашним печеньем, а у другой — коробочка с чаем. — Мы пришли к выводу, — осторожно начала мисс Дейли, — что были чрезмерно резки с вами, Элис. Вы позволите нам реабилитироваться? Алиса вежливо пригласила женщин в гостиную, вручив гостинцы вышедшему из кухни Блэку. Дамы, казалось, не ожидали встретить здесь виновника недавнего происшествия, и явно не предполагали, что этот мужчина окажется настолько интересным. Следующие полчаса мистер Блэк развлекал старушку-кошатницу и любительницу Байрона светской беседой. Дамы были в полном восторге — они даже чай забывали пить, не то что кушать печенье. Которое, к слову, оказалось весьма и весьма вкусным. Алиса, наблюдая за этим со стороны, дивилась выдержке Блэка и его умению находить общий язык с дамами любого возраста. И если мисс Дейли, которой в прошлый вторник стукнуло восемьдесят два, взирала на мистера Блэка с платоническим обожанием, то миссис Фолкс, напротив, смотрела на анимага так, будто собиралась немедленно прибрать его к рукам, не стесняясь старушки и хозяйки квартиры. — Прекрасный выбор, дорогая, — заговорщицки подмигнула Алисе мисс Дейли, когда мистер Блэк и миссис Фолкс принялись живо обсуждать Байрона. — Настоящий английский аристократ! Скажите мне, как вам удалось заполучить такое сокровище? Как удалось? Серьезно? Борщ и почесывание за ушами, очевидно, по-другому никак! — Разве я могу удивить вас подробностями? — шепотом ответила Алиса, слегка наклонившись к уху старушки. — Я слышала, что будучи танцовщицей кабаре, вы имели отношения с самим герцогом де… — Тише, тише, — захихикала мисс Дейли. — Всё-то вы знаете! — Ну, это вовсе не секрет, — рассмеялась Алиса. — Жаль, что я не была тогда так же мудра, как сейчас, — вздохнула старушка. — Могла бы стать герцогиней. А вы, Элис, всё же не упустите такой удивительный шанс. Иначе рискуете обзавестись десятью кошками и лучшими в городе гортензиями. Алиса тихонько рассмеялась, оценив иронию. Не говорить же мисс Дейли, что мистер Блэк считает данное время «совершенно неподходящим» для отношений? Соседки не стали задерживаться в гостях, хотя миссис Фолкс явно была всецело поглощена общением с мистером Блэком, и взирала на него с поистине байроновской порочной страстью. Сириус проводил дам до порога и исчез на кухне — то ли искал виски, то ли курил. Стрелки антикварных часов неумолимо приближались к десяти вечера, и Алиса протяжно зевнула. Ей даже пришла в голову дурацкая мысль, что миссис Фолкс подсыпала в чай снотворного, или, того хуже, яду, чтобы заполучить Сириуса в свое личное распоряжение. Посмеявшись над тем, какую ерунду порой выдает её уставший мозг, Волкова медленно моргнула и провалилась в сон. Выспаться как следует она не успела — ей показалось, что она прикрыла глаза всего на мгновение, но в комнате было темно, а к её губам была плотно прижата чья-то рука. Спросонья Волкова попыталась отмахнуться от чужих рук и возмутиться, но у неё ничего не вышло. Решив, что в реальной жизни никто не станет закрывать ей рот, Алиса предположила, что еще спит и видит очередной дурацкий сон, но тихий шёпот Блэка заставил её в этом усомниться. — Алиса, ты живёшь одна? Если да, просто кивни. Алиса ошарашенно кивнула. — Кто-то пытается открыть дверь. Волкова вскочила с дивана, как ошпаренная. Метнулась к спальне, за пистолетом, но Сириус схватил её за руку и отрицательно покачал головой — мол, не надо, слишком поздно. Паника захлестнула несчастную беглянку по самую макушку — впору было выпрыгивать из окна прямо на гортензии мисс Дейли, но Алиса сделала над собой усилие и успокоилась. В конце концов, у неё тут, на минуточку, волшебник. С палочкой. И вместо того, чтобы вцепиться в собственную шевелюру обеими руками и с воплями «Что-делать-что-делать?!» бегать вокруг кофейного столика, Волкова послушно встала за спину Сириуса. Щёлкнул замок. Дверь со скрипом поползла в сторону, и в квартиру ворвался приглушённый свет уличного фонаря. Алиса, разглядев высокую нескладную фигуру на пороге, на долю секунды испытала облегчение — снова боггарт, подумаешь… И сразу же поняла, как жестоко ошиблась. — Кис-кис-кис, — мерзопакостным голосом произнесла фигура, делая шаг в темноту коридора. — Попалась, красна девица, в рученьки Кощеевы! У Волковой едва не случился истерический припадок со всеми вытекающими последствиями. На сей раз это был никакой не боггарт, а самый натуральный Вова Кощей, который пришел её, Алисушку, замочить и залить в бетон, предварительно отрезав пару пальцев. Алису бросило сначала в жар, а затем, мгновенно — в холод. В глазах потемнело от ужаса, сердце в пятки ушло, и перед глазами встали фотографии кощеевых жертв, которые она однажды случайно нашла у отца на столе. Киллер потоптался на месте, нашаривая рукой выключатель… Но Сириус не стал дожидаться, пока загорится свет. Он взмахнул палочкой, и пистолет с глушителем вдруг вырвался из цепких рук Кощея и с грохотом впечатался в кофейный столик. А сам киллер, неловко покачнувшись и сумев только сдавленно гыкнуть, с запредельной скоростью вылетел за дверь, перевалился через кованые перила и шмякнулся прямо в куст приснопамятных гортензий. — Ты в порядке? — на всякий случай поинтересовался Сириус, одновременно обуваясь и натягивая пиджак. — П-почти, — дрогнувшим голосом ответила Алиса, поднимая с пола тяжёлый пистолет. — Я соберу вещи, а ты проследи, пожалуйста, чтобы эта тварь не очухалась раньше времени. Она бросила жалобный взгляд на любовно обставленную квартиру, на картину с дирхаундом, на фикус в глиняном горшке и чуть не расплакалась. — Суки лагерные! Какая хата была душевная! Это Алиса сказала на русском и шепотом, вытаскивая из-под дивана спортивную сумку, которую всегда держала наготове. В сумке были деньги, документы, стопка необходимых вещей, спальный мешок, сотовый и пара банок консервов на случай ядерной войны. Забросив этот скарб на плечо, Волкова быстро обулась, схватила куртку и с пистолетом наперевес сбежала по лестнице вниз, где, держа киллера на прицеле волшебной палочки, стоял Сириус Блэк. Не к месту подумалось, что вид он имел весьма героический, не хватало только развевающегося на ветру плаща… — Если его не убить, он найдет меня, — мрачно сообщила Алиса, глядя, как Кощей медленно приходит в сознание и шевелится, как огромный, перевёрнутый на спину жук. — И будет долго и нудно мучить, прежде чем отправит на тот свет. Блэк без колебаний вскинул палочку, но Алиса остановила его жестом. Подняла пистолет, прицелилась, зажмурилась и выстрелила. Пуля с тихим треском вошла в переносицу киллера, аккурат в дужку очков, вдавив её в череп. Волкова, не разжимая век, на ощупь вытерла полой куртки пистолет и бросила на траву, рядом с трупом. А потом вдруг покачнулась и начала падать в обморок — очень удачно, в сторону мистера Блэка, а не в сторону кованой лестницы. Она успела услышать, как Сириус выругался несколькими словами, которые джентльмен при даме произносить не должен. Последней Алисиной мыслью перед тем, как свет в её глазах окончательно померк, было удивление — это ж надо, какую сложную конструкцию можно изобразить на английском, используя одно только слово fuck в трёх вариациях…