Ballantine's

And there’s no other place That I’d lay down my face I’ll be dreaming my dreams with you It’s out there, it’s out there If you want me, I’ll be here Cranberries

Осень пролетела, как косяк фестралов — быстро и незаметно. Однако ее содержательности хватило бы на пару толстых томов дамского чтива, возьмись Алиса снова за перо. Любовь витала в воздухе: в унылой гостиной, в коридорах, на лестнице, в спальнях и даже в местах, совершенно для любви не приспособленных. Кикимер краснел, бледнел, пучил глаза и бормотал проклятия. Портреты фыркали и церемонно удалялись, жалуясь друг другу на совершеннейшее непотребство. Члены Ордена Феникса реагировали по-разному: Тонкс хихикала, Люпин стеснялся, Северус Снейп возводил очи горе, а Молли все никак не могла взять в толк, что происходит. Однажды за ужином она, подкладывая в тарелки Сириуса и Алисы по дополнительному куску пирога, начала издалека: — Сириус, ведь летом мы избавились от всех опасных предметов в доме? — Кажется, да, — кивнул Блэк. — А что тебя беспокоит, Молли? — Вы меня беспокоите, — миссис Уизли озабоченно поглядела на Алису и Сириуса. — Вы оба. Посмотрите на себя! Худоба, нездоровый блеск в глазах, лихорадочный румянец. Вы уверены, что это не проклятие? Возможно, стоит спросить совета колдомедика? За столом воцарилась тишина. Только слышно было, как стукнула о край тарелки вилка Артура Уизли. — Это не проклятие, Молли, — снисходительно изрек профессор Снейп. — И медицина здесь бессильна. Разве что карательная психиатрия или принудительная эвтаназия, — он сказал он это таким тоном, что миссис Уизли ахнула и, прижав ладонь ко рту, густо покраснела. Блэк стоически сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос, а Алиса предпочла позорно сбежать — эти смущенные покашливания со всех сторон были совершенно невыносимы. И ведь взрослые люди! Особенно чета Уизли с их многочисленным потомством — уж они-то должны знать толк в отношениях мужчины и женщины, ведь не в капусте же они находят своих рыжих уизлят… Со всем этим нужно было что-то решать. Но что? Уехать в Москву на время и окончательно свихнуться от острой блэко-недостаточности? Одна мысль о том, что ей придется снова засыпать и просыпаться одной, приводила Алису в ужас. Анимаг же вовсе не собирался ее никуда отпускать, и, кажется, вовсе не тяготился происходящим. Напротив, старался разнообразить досуг насколько хватало фантазии, а фантазии Блэку хватало с избытком. Осыпались листья, утонув яркими пятнами в прозрачных лужах, а вскоре и лужи подернулись тонкой коркой хрустального льда. В окна то и дело стучался мелкий снежок, по дому гуляли сквозняки, и каминного тепла не хватало, чтобы согреть такой огромный дом. Кикимер шмыгал носом уже месяц, и у Алисы руки чесались напялить на него какой-нибудь полосатый свитер с оленями, но Блэк строго-настрого запретил. А потом как снег на голову свалились дурные вести: милейшего мистера Уизли покусала гигантская змея. *** — И все они будут жить здесь? — на всякий случай уточнила Алиса. — Постоянно? Нет, она ничего не имела против неожиданных гостей и уже давно хотела познакомиться с Гарри, но терпеть рыжую Молли на кухне круглосуточно было выше ее сил даже в сложившейся ситуации. Впрочем, несчастного пострадавшего при исполнении Артура было так искренне жаль, что Алиса готова была даже съехать в отель при надобности. — Они уже здесь, — Сириус прислушался к голосам внизу, в цокольном этаже, и поспешил туда, на ходу набрасывая пиджак. После вчерашней попойки и бурной ночи выглядел он неважно — небритый, уставший, с стойким запахом перегара от вчерашнего огневиски. Алиса же задержалась в комнате подольше, тщательно приводя себя в порядок, пока снизу не раздались слишком уж возмущенные вопли. Алиса рванула вниз — в конце концов, у любой безучастности есть свои границы. — Тебе легко говорить, тут сидя! — орал рыжий юнец на Сириуса. — Не вижу, чтобы ты рисковал своей шкурой! От подобной наглости Волкова опешила. Нехорошо бить по больному, особенно если ты сопливый уизлёнок, годящийся мистеру Блэку в сыновья. Молли их что, совсем не воспитывает? — Ты совсем озверел, парень? — Алиса вклинилась между Уизли и побледневшим до синевы Сириусом. — А ну-ка сел! Ошарашенный не столько ее появлением, сколько поведением, уизлёнок послушно отступил на два шага и сел за стол. Рядом с ним заморгала его точная копия. Значит, близнецы, Фред и Джордж. Чуть поодаль сидел еще один рыжик с удивительно бестолковым выражением лица — наверняка Рон. Еще дальше — сам Гарри, которого без труда можно было опознать по очкам и взъерошенным волосам, а рядом с ним рыженькая девочка, имени которой Алиса не помнила. — Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам ещё ничего не известно, — Сириус взял себя в руки и попытался успокоить встревоженных детей. — Должны сидеть тихо — по крайней мере пока нет известий от вашей матери. Алиса бесцеремонно уселась за стол напротив близнецов, не сводя с обоих строгого взгляда. Ишь, щенки борзые. Точнее, оборзевшие. Никогда, ни при каких обстоятельствах, даже самых жутких, нельзя себя так вести, и возраст тому не оправдание. У Волковой аж руки зачесались выдать уизлятам смачного леща, одного на двоих. А то поди пойми, кто из них кто! На столе само собой возникло сливочное пиво, которое, по мнению Алисы, было совсем не тем напитком, которым следует успокаивать нервы. Новость выбила Блэка из колеи, вырвала из беспечного мирка, который образовался здесь в последние пару месяцев. И он снова сорвался — было видно по в один миг потухшим глазам, по глубокой морщине на лбу, по опустившимся уголкам губ. Волкова молча налила ему виски и подала стакан. Сама отпила из горлышка, наплевав на приличия. Не она тут потомок древнего и благородного рода, и не ей выпендриваться перед толпой перепуганных подростков. Так и просидели до рассвета, пока не прибыла Молли с радостной вестью, что Артур жив и его жизни больше ничто не угрожает. Совместными усилиями сообразили завтрак на восьмерых, не дозвавшись запропастившегося невесть куда Кикимера, и молодежь начала понемногу оттаивать. Сириус представил Алису как свою подругу, girl-friend, отчего у Поттера слегка порозовели уши, а у Рона смешно раскрылся рот. Только Джинни, младшенькая, искренне улыбнулась и вежливо ответила, что ей приятно познакомиться. Ну, хоть кто-то. Началась такая суета, которой этот дом с самого лета не видел. Кикимер в ужасе забился в свою каморку и рыльца оттуда не казал. Рыжие Уизли заполонили многострадальный дом сверху донизу, огненные макушки мелькали то тут, то там, тут же исчезая, словно навязчивая галлюцинация. Близнецы Алису почему-то избегали, как нашкодившие коты. А буквально за день до праздника в доме появилась еще одна гостья — подруга Гарри и Рона Гермиона, разбавив своей адекватностью и воспитанностью весь этот сумасбродный балаган. Поттер был весь какой-то несчастненький, грустный и мрачный. И Алиса понятия не имела, как себя с ним вести. Его даже вискарем не напоить как следует! К музыке мальчишка был равнодушен, к технике (Алиса показывала ему живущий на чердаке мотоцикл) — тоже, оружием не заинтересовался, книг особо не читал. Все твердил про какой-то квиддич и полеты на метле. Алиса и в своем мире к спорту была равнодушна, а уж в магическом и подавно, так что общих тем у них с Гарри не нашлось, что Волкову немного расстраивало. Она не имела ни малейшего понятия, что подарить юному Поттеру на стремительно приближающееся Рождество. С католическим праздником, советскому (или бывше-советскому) человеку чуждым, дела обстояли хуже некуда. Во-первых, Алиса никак не могла взять в толк, каким образом религия и магия так просто ужились друг с другом в этом чудный зимний день. Во-вторых, нужно было решать что-то с подарками. Это и раньше было для Волковой трудной задачкой, а теперь и вовсе превратилось в какой-то суперсложный невыполнимый квест. Пришлось обратиться за помощью. Из всех уизлят наиболее здравомыслящей выглядела Джинни, и, как оказалось, чутье в очередной раз Алису не подвело. Младшенькая Уизли соображала достаточно хорошо, и не стала советовать магловской тетеньке ничего волшебного и необычного. Напротив, помогла составить отличный список, вооружившись которым, Алиса собралась на прогулку по магазинам. Совершенно случайно, проходя мимо гостиной, она застала Сириуса за плетением рождественской гирлянды из остролиста и золотых лент, и он был настолько сосредоточен, что Волкова почти приревновала его к этой самой гирлянде. Посмеиваясь, Алиса прокралась по коридору, дабы не разбудить сумасшедшие портреты, и вышла на улицу. Декабрьский Лондон мигал наряженными ёлочками из каждой витрины. Погода, вопреки ожиданиям и прогнозам синоптиков, стояла изумительная: легкий морозец, мягкий снежок. Алиса снова нарядилась не по погоде, нацепив на тонкий свитер кожанку, зато у нее был любимый шарф, в котором можно было греть нос, уши и при желании даже руки. Через час от звенящего отовсюду «Jingle Bells» захотелось нацепить наушники с хард-роком, но Алиса только тяжело вздохнула и отправилась в свой самый заковыристый в этом году вояж. О том, что легко и быстро не получится, она догадалась сразу, но черт возьми, каким же хлопотным делом бывает выбор подарков! Если с четой Уизли и Поттером помогла Джинни, то как быть, например, с Римусом и Тонкс? А со Снейпом? «А Нюнчику подарим кружевную салфетку, чтобы ему было чем вытирать это надменное выражение со своего лица», — радостно предложил накануне Сириус. Алиса готова была малодушно с ним согласиться. *** В Тот-Самый-День, когда ёлка была наряжена живыми феями, гирлянды развешены по люстрам, на ковры водружен искусственный снег, а на мумифицированные головы домовых эльфов — красные колпаки, Алиса проснулась в своей постели одна. Причем это «одна» продолжалось уже черт знает сколько времени, потому что «в доме дети» и «У Молли стресс». Волкова, гордо задрав подбородок, делала вид, что воздержание дается ей легче легкого. И что ей ни капельки не обидно, что мистер Блэк теперь не появляется на пороге ее комнаты ни днем, ни ночью. Выловить Сириуса оказалось сложнее, чем сказочную золотую рыбку: кроме плетения гирлянд он вплотную занялся уборкой, чем-то грохотал на чердаке, пропадал в компании Гарри и Клювокрыла, вел задушевные беседы с Римусом и подшучивал над неугомонными близнецами. Все его силы были брошены на то, чтобы превзойти этим Рождеством Венский бал, Кремлевскую Ёлку и карнавал в Рио. Впрочем, винить его за это Алиса не могла, после двенадцати лет одиночки не все винтики в голове работают правильно, некоторые сбоят. «Веселого Рождества!» — доносилось отовсюду, и общее веселье было заразительным для всех, кроме Алисы и Гарри Поттера. Волкова скучала, а мальчишка грустил несмотря на все попытки Сириуса и компании его подбодрить. Краем уха Алиса услышала что-то про змею, покусавшую мистера Уизли и про то, что Гарри каким-то образом проник в сознание змеи и все это видел, но разбираться в этой змее-жути не было ни малейшего желания. Впрочем, когда дело дошло до подарков, настроение у юного Поттера заметно улучшилось. Вертолет на пульте управления, торжественно врученный Алисой близнецам, произвел настоящий фурор среди молодежи. Тонкс очень удачно подарила Гарри игрушечную летающую метлу, и теперь по всему дому под громкие вопли наперегонки носились чудо техники и чудо магии. Причем чудо техники то и дело норовило влететь совсем не туда, куда его направлял пульт — хорошо, что вообще заработало в переполненном магией доме. Мистер Уизли, которого благополучно выписали из больницы, так обрадовался подаренному радиоприемнику, что только возмущенная Молли сумела его удержать от немедленного разбора подарка на винтики и гаечки. Сириусу достался "Баллантайнс" двенадцатилетней выдержки, Гарри получил красно-золотые кроссовки (настоящий, между прочим, «Адидас»), Джинни — сиреневую курточку, Гермиона — переводной томик Пушкина, Рон — целый мешок разнообразных сладостей, миссис Уизли — сковороду и набор пряжи, а Люпин и Тонкс — одинаковые разноцветные шарфики, отчего они смутились, как застигнутые за поцелуем пионеры. Алисе, к ее удивлению, тоже подарили кучу подарков, но половину из них она даже идентифицировать не смогла, пришлось оставить разбор коробочек на завтра. А вот Блэк с подарком не спешил, сохраняя загадочный и таинственный вид. Он так потрясающе выглядел в этом своем ретро-пиджаке и черной рубашке с серебряными запонками, что Алиса решила полностью соответствовать своему джентльмену хотя бы сегодня. И к ужину явилась в полной боевой готовности — с аккуратным макияжем, на каблуках, в классическом маленьком черном платье. Было чертовски неудобно спускаться по лестнице, где и в кедах ногу свернуть не фокус, но горящий взгляд Блэка дал понять, что старалась не зря. Праздник прошел тихо, скромно и уютно. Алисе повезло сидеть рядом с Гермионой, которая выросла в семье маглов и обладала недюжинной эрудицией — даже знала, где находится Якутия. Близнецы постоянно магичили, то взрывая волшебные хлопушки с конфетти, то забрасывая всех липучими блестками, от которых спасало только очищающее заклинание хихикающей Гермионы. Винцо оказалось коварным, и к полуночи даже Алису, закаленную в боях с градусом, немного повело. Чета Уизли, их многочисленные веселые отпрыски и Гарри с Гермионой разошлись по своим комнатам, Тонкс и Люпин отправились по домам, и случилось первое на сегодня рождественское чудо — Сириус Блэк соизволил обратить свое внимание на госпожу Волкову. — На следующее Рождество я тоже хочу вертолет на пульте управления, — Сириус заговорщицки подмигнул Алисе, и она растаяла. С возвращением, мистер Блэк! Нам вас очень не хватало! — Ты можешь взять любую вещь и заставить ее летать с помощью заклинания, — рассмеялась Алиса. — Разве это не то же самое? — Совершенно другие ощущения, — Блэк взял с полки пульт и нажал на кнопку. Вертолет зажужжал, заработал пластмассовыми винтами. — Класс! — Первые сорок лет детства самые трудные, да? — не удержалась от ехидства Волкова. — Ага, — весело согласился Блэк. — Пойдем наверх? «О, пресвятые ириски и рождественский пудинг Молли Уизли, — с каким-то легким злорадством подумала Алиса, — неужели до меня наконец снизошли?» — Зачем? — невинно спросила она, не двинувшись с места, вместо того, чтобы броситься на шею своему мужчине и в итоге никуда не пойти. Стол же крепкий. — Секрет, — загадочно подмигнул Блэк. — Если не пойдешь по доброй воле, придется тебя отнести. А я уже немного пьян, могу и уронить. Алисе оставалось только одно: принять безоговорочную капитуляцию. *** После фразы Сириуса «Одевайся теплее и иди на чердак» Алиса слегка зависла. Он там что, стену выломал и устроил балкон? И теперь они будут сидеть в креслах-качалках, глядеть на заснеженный Лондон и попивать глинтвейн? От такого продолжения вечера Алиса бы не отказалась, а потому, наскоро стянув неудобное платье и сбросив каблуки, она нырнула в джинсы, теплый свитер и кожанку — все же, английская зима это не сибирские морозы. Под тяжеловатыми ботинками лестница гудела и скрипела так, что перебудила все портреты, но Волкова давным-давно к ним привыкла. Иногда даже переговаривалась с ними, беззлобно подшучивая или желая доброго здоровьичка. Из ванной на третьем этаже выглянул старый знакомец, кровожадный призрак, но Волкова только фыркнула и показала ему средний палец, сдобрив недвусмысленный жест фееричной тирадой на английском матерном. Призрак от греха подальше даже дверь за собой прикрыл. На чердаке горел один-единственный фонарик, освещая недавно расчищенное пространство. Насчет выломанной стены Алиса почти угадала, чердачное оконце превратилось в чердачную дверь, и теперь в темный проем падали большие снежные хлопья. Внезапный рык мотора заставил Волкову подскочить на месте и обернуться. Сириус. На ее байке. В косухе и джинсах. С заправленной за ухо прядью волос. «Охренеть!» — про себя восхитилась Волкова, со всех ног бросаясь к Блэку, чтобы он ни при каком раскладе не уехал в звенящую даль без нее. — Не надо назад, — остановил ее Сириус. — Садись впереди, лицом ко мне. На всякий случай. И держись покрепче. Это было не только предусмотрительно, но еще и чертовски эротично. Алиса не удержалась, чтобы не прижаться к его губам своими. Восторг от предстоящего невероятного приключения затмевал не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения. В голове не укладывалось, что мотоцикл может летать, что вообще можно летать каким-то иным образом, кроме привычного самолета или какого-нибудь сумасбродного дельтаплана. Впрочем, мотоцикл был однозначно удобнее, чем бесконечно любимая Гарри Поттером волшебная метла. По крайней мере, попе было мягко. Если рассуждать здраво, то летать в нетрезвом виде, пожалуй, не стоило. Но на небе нет светофоров и дорожной полиции. На небе только снег и глубокие фиолетово-черные облака. И когда огромный байк взвился ввысь, у Алисы перехватило дух. — Это… потрясающе, — сказала она, от волнения напрочь забыв все английские слова, кроме одного старинного глагола из четырех букв. Мотоцикл медленно, как вагонетка по канатной дороге, поплыл по небу, рокоча мотором. Внизу мигал огнями город, такой большой, что конца и края сияющему полотну не было видно. Под гудящим байком проплыл Тауэрский мост и засеребрилась в отблесках фонарей ночная Темза. Мигнула разноцветной гирляндой рождественская ёлка на Трафальгарской площади. Совсем рядом с грохотом взлетел в облака и рассыпался тысячей искр праздничный салют. Он отражался в речных водах зеленым и голубым, Биг Бен отсвечивал красным, и в этом невероятном калейдоскопе огней искрились крошечные снежинки. Алиса уже тысячу лет не испытывала такого по-детски щенячьего восторга. Это был самый лучший подарок, самый невероятный, самый искренний. Больше всего на свете она хотела сейчас поцеловать Сириуса, но отвлекать мужчину за рулем — последнее дело. Даже если он был совсем не против. — Сириус, — запоздало спохватилась Алиса. — Ты уверен, что за нами никто не следит? Ведь не зря же Орден запретил тебе покидать дом. — В Рождество отдыхают даже плохие люди, Алиса, — Блэк улыбнулся. — Но если тебя это беспокоит… держись! Чоппер рванул вниз, как корабль с огромной волны, выравниваясь и набирая почти космическую скорость. Алиса от неожиданности прижалась к Блэку изо всех сил, хотя прекрасно понимала, что у него все под контролем. Байк летел и летел, не сбавляя ход. Огни Лондона медленно таяли, становились все реже, и, наконец, исчезли. Внизу раскинулось снежное полотно леса. Только сейчас Алиса поняла, что замерзла — пальцы от холода уже не разгибались, они намертво впились в косуху Сириуса, а в ботинках медленно и неотвратимо зарождалась вечная мерзлота. — Идем на снижение, — сообщил Блэк. Длинный луч включенной фары выхватил из снежной темноты «посадочную полосу» — узкую просеку среди густых, серебристых от снега елок. Мягкой посадки не вышло, байк пропахал по снегу метров пять и чуть не врезался в поваленное дерево. Все-таки, алкоголь и транспорт — вещи несовместимые. Но Блэк, как ни в чем не бывало, достал из мотоциклетного кофра темный сверток, из которого с легким хлопком выросла самая настоящая палатка. От нее даже на расстоянии исходило тепло и мягкий приглушенный свет. — Подожди меня внутри, — Сириус вынул из кармана палочку. — Надо поставить несколько охранных заклинаний. Алиса, думавшая, что уже никакая магия не сможет ее удивить, заглянула в палатку и присвистнула. Снаружи маленькая, как будто рассчитанная на одного человека, внутри она скорее напоминала роскошный шатер. С маленькой печью, столиком, фонариками и невероятно уютной мягкой кроватью под теплым клетчатым пледом. — У меня такое чувство, что я с момента злоупотребления марихуаной на кладбище нахожусь в наркотическом угаре, — пробормотала Волкова, опасливо присаживаясь на низкую кровать. — Заклинание незримого расширения, — Блэк зашел в палатку, неся на плечах снежинки и запах зимнего леса. — Нравится? — У меня двойственные чувства, — рассмеялась Алиса. — Все настолько хорошо, что я начинаю ожидать какого-то подвоха. — Кроме того, что завтра нам обоим грозит выволочка от Молли? — подмигнул Сириус. — Зря я подарила ей сковородку, — Алиса в притворном ужасе прикрыла лицо ладонью. — Кстати, ты очень круто выглядишь в джинсах и косухе. — Да? — Блэк озорно прищурился и сбросил куртку на пол. — Римус выбирал, поэтому она немного жмет в плечах. Тебе холодно? Алиса даже не глядя в зеркало могла бы с уверенностью сказать, что сейчас похожа на взъерошенного морозного сибирского воробья. Конечно, ей было холодно, да так, что зуб на зуб не попадал, но радость от полёта перевешивала легкие бытовые трудности. Впрочем, очаровательная старинная печь-буржуйка давала достаточно тепла, а окружающая обстановка прозрачно намекала на то, что остаток ночи будет жарким. Волкова безоговорочно подчинилась, когда с нее стянули почти всю одежду и замотали в теплый плед, превратив в толстую клетчатую гусеницу. Было смешно и немного щекотно, и в целом, наверное, именно так выглядело ее личное счастье — волшебное, немного пьяное, трудно предсказуемое и оттого еще более интересное. Алиса осознала всю прелесть недельного воздержания, и только после очередного неба в алмазах испугалась случайной мысли, что же будет, когда это все закончится. Не конкретно этот вечер, а вообще — всё. Литература (особенно классическая) научила Волкову, что все хорошее в жизни либо слишком быстро кончается, либо оборачивается каким-нибудь аутентичным пушистым таёжным зверьком. Полностью взаимная вечная любовь — фантастика, и место ей только в дамских романах и в мыльных операх. Право, ведь Волкова не какая-нибудь Анжелика или Скарлетт, а Сириус не Жоффрей Пейрак и уж всяко не Ретт Батлер. Да и у этих пар любовь больше напоминала бег с препятствиями по полю боя. Даже если допустить на минуту, что хэппи-энд произойдет, как он будет выглядеть? Они благополучно сопьются вместе в доме на площади Гриммо или образуют ячейку общества, которая будет являть собою чудовищный по магическим меркам мезальянс? — Алиса, — голос Блэка, такой невозможно бархатный, вытащил Волкову из тревожных размышлений. — Все хорошо? — В целом — да, — бодро ответила та. — Просто… когда все слишком хорошо, я начинаю гадать, что же Вселенная возьмет за это взамен. — Посмотри на это с другой стороны, — Сириус закурил. — Может быть, это компенсация за прошлые неприятности. Поразительно. Вот так, одной фразой, он смог мгновенно утихомирить всех Алисиных тараканов и вернуть ей прекрасное расположение духа. — Я говорила тебе, что ты потрясающий? — Волкова хитро прищурилась. — Да, много раз, — нарочито серьезно подтвердил Сириус. — Особенно в постели. — Самодовольное чудовище, — фыркнула Алиса, выбираясь из-под одеяла. — Нам пора лететь домой, иначе Молли нас убьет. Кажется, уже светает. Нет ничего прекраснее зимнего рассвета. Небо становится золотисто-розовым, снег искрится в первых солнечных лучах и так душевно скрипит под ногами, что хочется исходить все сугробы, вдыхая морозный воздух вместе с запахом хвои. Стоя у входа в палатку с кружкой кофе, Алиса улыбалась, глядя, как Блэк возвращает к жизни подмерзший за ночь мотоцикл. Параллельно осознавая, что рождественские чудеса — не сказки. Что чудеса в целом — не сказки, и, как говаривал незабвенный Чеширский Кот, они случаются.