Неудачное попадание

— Причина визита? — шиноби исподлобья взглянул на стоящую перед ним девушку. — Научный интерес, — спокойно ответила незнакомка. — Здесь растет практически уникальный сухостой, который мне крайне необходим для работы. — Документы? — джонин разглядывал неизвестную теперь еще более пристально. Вроде бы ничего необычного: всего лишь молодая невысокая девушка, правда безликая какая-то. Лицо было наполовину скрыто шарфом, фигуру нельзя было различить из-за плаща. Хорошо заметны были только удивительно синие глаза, которые смотрели на шиноби с полным спокойствием. Девушка достала из сумки, перекинутой через плечо, пару бумаг и протянула мужчине. — Ёшикава Рен? Вы являетесь шиноби какой-либо скрытой деревни? — шиноби, хоть и прочитал в документах, что девушка была гражданской, решил уточнить на всякий случай. — Нет, — как-то холодно припечатала Рен. — Увы, но мне не дано. Да и в той глуши, откуда я родом, шиноби и не водятся. — В ваших личных вещах ничего подозрительного не обнаружено, поэтому Сунагакуре разрешает вам пребывание на своей территории на срок один месяц. Вы, как иностранный посетитель, будете под контролем наших шиноби, поэтому постарайтесь не нарушать правил нашей деревни, — монотонно проговорил мужчина, выписывая Рен разрешение на пребывание в деревне. — Выносить за пределы Сунагакуре книги, свитки и прочие вещи, не являющиеся сувенирной продукцией, строго запрещено. — Я все поняла, — кивнула Ёшикава, принимая разрешение из рук джонина. — Не первый раз здесь. *** — Пон-сан, я Вам еще раз повторяю: расскажите то, что Вы знаете об этой девушке, процедил Баки, ткнув пальцем в небольшое окошко, ведущее в «палату» Хисен. — А я тебя в который раз отвечаю, что ты сделал с моей Хи-чан, морда шинобская? — невозмутимо ответила Пон, даже не одарив Баки своим взглядом. — Бабуля, мы Вас просим! Эта девушка — преступница, она принесла деревне большой вред, поэтому мы должны узнать о ней как можно больше, — мягко начал Тору. — А мне плевать. Если преступница, то явно не от хорошей жизни, а в Сунагакуре вашей уже все насквозь прогнило. Пусть пропадом пропадёт эта деревня! Восемьдесят шестой год здесь живу, а ни черта не меняется! — ворчала старушка, скрестив руки на груди. — Вот Казекаге выбрали нового, думали, молоденький, может, порядки наведет… А что в итоге? Да ничего! Все как было, так и осталось! Воды не хватает, шиноби, типа вас, беспределят, а бедным людям работать негде, хоть с голоду помирай! Я на пенсию вышла только пятнадцать лет назад! До этого, как проклятая на миссии ходила, через две войны прошла, а толку? Ни помощи, ни благодарности! Баки только закатил глаза, потому что слышал это уже в третий раз. Внутреннее самообладание не давало применять силу на старушке. Пока… — Возможно, мы можем как-то Вам помочь? — голос Гаары смог перебить Пон, которая с некой долей скептицизма уставилась на Казекаге, пока остальные шиноби нервно оглядывались по сторонам. — Себе б сначала помогли, — буркнула женщина. — Я про Хи-чан все, что мне надо, знаю, а вот Вам, Казекаге-сама, информация-то и нужна. И можете на меня так не смотреть, я уже ничего в этой жизни не боюсь, а смерть жду, как праздник. Разве что я да такие же старики Вам правду и скажут. А чего нам бояться? Мы Вас уважаем, но проблем в деревне от этого не меньше. Хоть Гааре подобные заявления не очень и нравились, но на его лице это никак не отобразилось. Он был совершенно спокоен, можно даже сказать, что мог даже бабуле Пон внушить некую уверенность, поэтому, заметив это, она немного смягчилась. — Пон-сан, чтобы избежать проблем еще больших и не подвергать деревню опасности, мы должны выяснить личность этой девушки. Поверьте, с ней ничего не случится, — Казекаге взглянул на Баки. Тот заставил сделать себя еле заметный кивок. — Тц, — бабушка нахмурилась. — Только пообещайте, что ничего с ней не сделаете, а то знаю я вас, — Пон глубоко вздохнула, ожидая ответа от Казекаге. — Смотря по обстоятельствам, — сухо конкретизировал Гаара. — Черт с вами… Эту девочку зовут Хисен, ну я ее звала Хи-чан. Уж больно хорошая она. Снимала у меня комнату месяца два. Пришла как-то с самого утра, в дверь постучалась и говорит, мол, можно здесь пожить, и сует мне деньги. А сама в таком рванье, что страшно глянуть. Я так на пороге и застыла… Не люблю я чужакам сдавать, но Хи-чан так же жалко выглядела. Руки перебинтованы, по всему телу шрамы, а взгляд какой был… Озлобленный такой, хмурый. В общем, решила я ее пустить, сделала скидку. Но Хи-чан ее отрабатывала, если не перерабатывала. Днем ее не было, зато вечером всегда возвращалась с продуктами для ужина, с уборкой очень помогала. Правда, неразговорчивая совсем была, поэтому мало что я о ней знаю… — Возможно, она что-то говорила о своих знакомых, упоминала кого-то? — Баки делал какие-то пометки, поглядывая на старушку, а Гаара, скрестив руки на груди, молча наблюдал. — Да нет… Неразговорчивая была, говорю же… Только вот… Иногда из ее комнаты слышался чей-то голос, но когда я заходила, то никого не было. И повторяла она часто имя одно… Как же его, погодите вспомню, — бабушка, нахмурившись, потерла виски, — Хо… Хокьёкугитсуне*, как-то так. А! И еще она вспоминала какого-то Икёку*, мол, они дружили… — Хокьёкугитсуне, Икёку… Кто это, черт возьми, такие? — возмутился Тору, понимая всю сложность ситуации. — Икёку… — Фусашиге задумался. Где-то он это имя уже слышал. — Старик Икёку жил недалеко от границы Ветра и Огня, но умер год назад. Точнее, его убили, — объявил Баки. — Точно! — вспомнил Фусашиге. — Он же вроде знахарем был. Специалист по травкам всяким, снадобьям… — И ядам, — договорил за него Тору. — Икёку значился в Книге Бинго, поэтому логично, что-то кто-то пожелал получить награду за его голову. Он пользовался большой популярностью на черном рынке, — продолжил Баки, будто подводя всех к одной, известной лишь ему, мысли. — Это ничего нам не дает, — Гаара нахмурился. Все эти расследования никак не вязались с тем, что он видел. То, как вела себя эта Сакураи в первый раз, а потом и во второй… Будь она даже самой лучшей актрисой, но ужас от вида своей же крови у нее был неподдельный. Не может куноичи, которая знала Икёку и имела такой уровень подготовки, плакать, как маленькая девчонка. Нукенины, конечно, пойдут на любые уловки, чтобы не попасться, но рыдать и утверждать происхождении из другого мира — полная глупость… Еще и отчеты медиков заставляли ломать голову над тем, что случилось с чакрой Хисен. Она была совершенно непохожей на всем привычную. В Сакураи нельзя проследить триста шестьдесят одну точку тенкетсу, все совершенно иначе. Есть семь основных скоплений, как бы узлов, неизвестной природе чакры, которые соединены воедино с помощью двух основных своеобразных потоков, которые проходят через позвоночник. Причем, все эти узлы и их связь с потоками были очень слабыми. Это было будто каким-то бредом наяву, что для медиков, что для самого Гаары, который, пусть и не был силен в ирьендзюцу, но точно знал, что подобного не бывает. — Что Вы хотите этим сказать, Казекаге-сама? — Фусашиге задумался. Чем больше они начинаю узнавать, тем сильнее путаются. — В любом случае, ее нужно выслушать. — Но Вы же сами сказали, что она несла какую-то чушь, — Баки эта ситуация не нравилась все больше и больше. — Других вариантов я не вижу. *** Бабуля Пон как раз наслаждалась вечерним чаем, когда в дверь постучали. Бабушка, имея за плечами многолетний опыт и то, что в народе называют «чуйка», не спешила открывать. Лениво поднявшись с колен, она поплелась к двери. Перед тем, как ее распахнуть, женщина еще раз все обдумала. — Добрый вечер, Пон-сан, — на пороге стояла невысокая фигура в плаще. — Рен, где тебя носило? — нахмурилась старушка, впуская в комнату девушку. — Я пришла, как только Хокьё мне все рассказал, — она принялась стягивать с себя пыльный плащ и шарф. Швырнув их на диван, девушка обернулась к Пон. — Я до сих пор не верю… Пон уже и забыла, как выглядела Рен. Все таки она видела ее последний раз аж год назад, причем, при не самых лучших обстоятельствах. Ёшикава нельзя было назвать неприметной, поэтому ей приходилось постоянно скрывать свою внешность, дабы не вляпаться в еще большие неприятности, хотя большие и представить было трудно. Сколько раз Пон говорила ей перекраситься, потому что не стоит Рен расхаживать с яркими фиолетовыми волосами. А учитывая любовь девушки одеваться, как последняя проститутка (как говорила бабуля), то есть открывать живот, где было множество шрамов, по которым можно было ее запомнить, на Рен мужчины всегда оборачивались. Для восемнадцатилетней девушки это было очень даже неплохо, но мешала одна маленькая деталь — она была нукенином бывшей Деревни Кровавого Тумана. Причем случайно. — По ней было видно, что умрет молодой, — отмахнулась бабушка. — Что теперь будешь делать? Если все было так, как говорил Хокьё, то тебе до той девицы нет никакого дела. Да и зря ты сюда явилась. — Как не крути, а мы с Хисен были очень дружны, — Рен присела на диван рядом со своими вещами, — поэтому просто так бросить ее тело в Суне… Пусть в нем теперь кто-то другой, но это совсем бесчеловечно. А здесь я нахожусь как медик, ровно на месяц. — Думаешь, так оинины Тумана тебя не найдут? — Четыре года от них бегаю, поэтому плевать, — Рен устало прикрыла глаза, откинувшись на мягкую спинку дивана. — И сколько раз они тебя чуть не поймали? — с неприкрытой издевкой переспросила бабушка. — Одиннадцать… — голос Рен стал немного тише, она задумалась. — Хисен всегда помогала. *** Нина бесцельно коротала дни в палате. Пользуясь тем, что кое-какие датчики из нее уже повытаскивали, она могла сидеть на кушетке, опираясь на приподнятую спинку. Настроение было не слишком ужасное для той ситуации, в которой она оказалась. Пользуясь одиночеством, Нина смогла разобрать в мыслях все то, что с ней произошло, немного посмеяться и понять, что, если ее еще не убили, значит процент вероятности того, что они сделают это в дальнейшем, должен быть меньше. А вообще, было скучно… Думать все время о том, что ты в смертельной опасности — изматывающее занятие, поэтому девушка пыталась хоть как-то отвлечься. Правда, не выходило. Как только она переставала думать о том, куда попала, сразу же начинала вспоминать семью. Это было еще хуже. Поэтому Нина нашла для себя беспроигрышный вариант: она монотонно повторяла все тексты, которые когда-то учила на уроках французского, описывала помещение вокруг себя, три или четыре раза успела себе же рассказать о себе, в общем, создала почти что языковую среду для одного человека. Пусть мозг лучше будет закипать от французского, чем от перспективы сдохнуть в любую минуту. — L'été, cʼest une saison splendide! On est en vacances. On peut bronzer et se baigner. Au bord de la mer, on peut faire des châteaux de sable et ramasser des coquillages*, — монотонно проговаривала Нина, понимая, что за такое произношение ее давно бы уже прибили. Да и несла она откровенную чушь, просто мозг уже не мог выдать ровным счетом ничего. — О боже мой, меня зовут Нина, я попала в Наруто! Вот где мне пригодился иностранный язык! — передразнила сама себя девушка, выпалив всю фразу с утрированным акцентом. От досады она закинула голову назад, снова вперившись покрасневшими глазами в потолок. — Merde*! — выругалась девушка, ударив рукой по одеялу. Весь словарный запас шел к черту, потому что ее состояние могло выразить только это слово. Тут же вспомнилась статья про стадии принятие неизбежного. Все таки листание ленты ВКонтакте не прошло зря. — Француженка, блин, нашлась! Нина с тоской поняла, что все эти психологические штучки очень даже работают, потому что наступила вторая стадия: гнев. Сначала было отрицание, но, чем дольше ей приходилось торчать в это палате, тем сильнее ее начинало все раздражать. Потом должен быть «торг», «депрессия» и «принятие», но что-то Нине подсказывало, что ей до них, как до Москвы пешком. Из Наруто. Послышался тихий скрип двери. Нина настороженно повернула голову, заметив, что к ней опять пришли. Обычно, такие вещи ничем хорошим не кончаются. Она уже даже привыкла, что все плохо, поэтому просто взволнованно наблюдала за тем, как в палату входит сам (!) Гаара. Надо же, теперь ее не потащат к нему в кабинет. Нина нервно хмыкнула. — Добрый день, Гаара-сама, — кивнула девушка. — Если сейчас на улице день, конечно, — спешно добавила она, заметив, что за Казекаге мелькнула знакомое лицо. Тору ввалился в палату, повергнув Нину в ужас. Она, подтянув ноги к себе, отодвинулась на противоположный край кровати. — Ты меня чуть не убил! — крякнула девушка, дрожащим голосом. Тем не менее, способность говорить первой — уже прогресс. — А ты чуть не убила Вэя, — парировал парень, заметив на себе тяжёлый взгляд Казекаге. — Да сколько ж говорить, что я Вэя вашего в глаза не видела! Кто ж виноват, что о нем на НарутоВики не писали. И о тебе, маньячина, тоже! Я никого в жизни не убивала! — ляпнула Нина намного быстрее, чем подумала, поэтому теперь озадаченные шиноби пялились на нее, требуя объяснений. — Сакураи Хисен, — Гаара тяжело вздохнул, все четче понимая, что просто и быстро решить проблему не представляется возможным, — ирьенины говорят, что ты обладаешь совершенно необычной чакрой. К тому же, ты утверждаешь, что попала сюда из другого мира и говоришь на непонятном языке… Кто ты? Это был один из таких моментов, когда Гаара просто не знал, что говорить, потому что любым вопросом он бы уперся в то, что девушка просто уходит от темы. — Это… Это лучше узнать сначала только Вам, Гаара-сама, поверьте, — Нина явно напряглась, чувствуя, что сейчас ей придётся либо очень хорошо врать, либо говорить чистую правду, причем непонятно, что для нее сложнее. Казекаге, решив, что, в любом случае, выбора у него нет, подал знак шиноби, чтобы те закрыли дверь с другой стороны. Нужно было выслушать сначала хотя бы бред этой сумасшедшей, чтобы сделать свои выводы. — Говори, — этот голос Нину немного выбил из колеи, заставив замяться. — Слушайте, я сейчас много чего могу Вам рассказать, но, боюсь, что вы посчитаете меня сумасшедшей, — вкрадчиво начала девушка. За время, проведенное в палате, она смогла как-то разложить все по полочкам и говорить более-менее уверенно. — Как бы это глупо не звучало, я родом из мира, эм… Вашего создателя?.. — Нина запнулась, пытаясь подобрать правильные слова. — В это будет тяжеловато поверить, но я знаю судьбы некоторых людей, которые живут в этом мире. Например, Вашу, Казекаге-сама, или Наруто Узумаки, или Учиха Саске, с которым Вам нужно было сражаться на Чунин Шикен, или Чиё, которая отдала жизнь за Вас… Это все сложновато. В этот момент лицо Казекаге надо было просто видеть. Столько мыслей вдруг обрушилось на его голову, что он сам немного растерялся, пока пытался все как-то упорядочить. Конечно, все эти факты довольно известны, но что значит «Ваш создатель»? Заметив то, что Гаара явно на некоторое время выпал из реальности, Нина нервно сглотнула, понимая, что сейчас придется говорить, причем много. Но возникал вопрос: что именно? Рассказать сейчас про войну и Обито — подписать себе смертный приговор. Во-первых, война точно начнется раньше, во-вторых, Каге от нее не отстанут, требуя как можно больше информации, в-третьих, сам Обито может узнать, кто его сдал, и тогда Нине придет стопроцентный конец. Этого она точно не хотела. — Ну, есть такая интересная личность, которую у меня в мире зовут Кишимото-сенсей… — девушка набралась смелости и решила начать с самого начала, с основ. *** -… и все разошлись тренироваться по саннинам, так сказать для улучшения своего развития, а Вы стали Казекаге. И вот началась арка про нападение на Казекаге, — прошло уже порядочно времени, а Нина даже немного вошла во вкус, пересказав первые двести двадцать серий Наруто. На некоторое время она даже забывалась, что перед ней сидит сам участник событий, поэтому подробностей не упускала. — Я умолчу о том, что у Вас в Суне оказался предатель. Основная часть представления началась ночью. Итак, Дейдара на своем летательном аппарате наглым образом нарушил спокойствие деревни… — девушка, вошедшая в образ чокнутого подрывника, многозначительно взглянула на Гаару. — Стоп, подожди… — шиноби с самого начала старался быть невозмутимым и воспринимать все сказанное Сакураи, как полный бред, но после торжественного: «А теперь арка Чунин Шикен!» его уверенность немного поплыла, ибо факты, высказанные Хисен совершенно буднично, не мог знать практически никто, разве что она жизнь положила на слежку за ним, но это было крайне маловероятно. — То есть ты должна знать все то, что может произойти с нами в будущем? Нина поперхнулась. — Основные моменты… Дело в том, что в последнее время у меня слишком большой стресс, поэтому думать нормально не получается, да и недомогание вечное, — желание откосить от темы заставило девушку тяжело вздохнуть и прилечь на кушетку. Нужно обдумать все, что она может говорить, и что не может. Гаара недоверчиво покосился на Хисен, но с ходом ее мыслей был согласен. Конечно, слова Сакураи требовали еще большего подтверждения, потому что мысль о том, что его мир всего лишь плод воображения какого-то Кишимото-сенсея, просто не вязались со всем тем, во что Казекаге верил до этого. — Я понимаю, что Вам тяжело в это поверить, потому что я сама до конца не все поняла… Попытайтесь, пожалуйста. Я знаю, что Вы очень хороший человек и заботитесь о Суне, но я правда не могла ничего сделать деревне, — Нину начало клонить в сон. С приходом Гаары ее самочувствие стало посредственным, хотя до этого было получше. — Хорошо, — шиноби вздохнул, понимая, что особого выбора у него нет. Нужно все обдумать, причем тщательно.