Она всего лишь иллюзия

Я люблю её… я люблю её, я люблю её, я всё ещё люблю её Я ЛЮБЛЮ ЕЁ ГОСПОДИ Я ЛЮБЛЮ ЕЁ!!! Осенний бал изменил всё, абсолютно всё. Уже следующее утро ощущалось словно первое утро новой жизни. Жизни, в которой самое главное место занимала Сансет Шиммер. Все началось так типично: бал, голосование, коронация, танцы. Сансет естественно стала королевой бала, никто в этом не сомневался, кроме неё самой. Она была так счастлива, словно малое дитя, весь вечер не снимала с головы своей короны. Ещё никогда не видел её такой радостной и сентиментальной. Но когда пришло время обязательного медленного танца, случилось что-то странное. Я до сих пор помню, как сильно дрожали мои руки и как часто она отворачивалась от меня. Но ведь всё начиналось как обычно, как на всех репетициях. То ли атмосфера и волнение, то ли ещё чего на нас повлияло, но под конец вечера наш заученный танец казался слишком личным, мы стеснялись то ли зрителей, то ли друг друга. На балу мы не могли кривляться и шутить, как раньше, на балу всё было всерьез: я всерьез обнимал её за талию, она всерьез не отпускала мою руку. Эта физическая близость была тем, чего мы раньше никогда не замечали. После того танца… мы даже обниматься стеснялись, боялись лишний раз коснуться друг друга. После бала мы отправились на вечеринку к одному из наших друзей. На одну из сотен подобных вечеринок. Но в тот раз не было никакого желания веселиться. С Сансет я не то, что не разговаривал, я её избегал, как и она меня. Мы столкнулись совершенно случайно в одной из комнат для гостей. Я хотел немного передохнуть в тишине и всё обдумать, но Шиммер оказалась там первой. Тогда она опять любовалась своей короной. Я не мог просто уйти, это было бы совсем тупо, поэтому пришлось остаться в комнате. С ней наедине. В полной тишине. Тот момент неделями прокручивался в моей голове снова и снова, я всё пытался понять, как это произошло: мы просто сидели на краю кровати, не решались и слова сказать. Сансет всё отказывалась выпускать корону из рук, сжимала её так сильно, ещё секунда — и точно разломала бы свой приз. Принцесса опустила голову, волосы опять скрыли её лицо. Словно на автомате, я убрал несколько её красных прядей за ухо, Сансет наконец взглянула на меня. И вдруг — поцеловала. Слишком быстро, я даже не смог как-то среагировать. Не помню, кто запаниковал первым, а чей смешок развеял все сомнения, или с чего мы вдруг начали танцевать. Как с цепей сорвались, все эмоции одновременно вырвались наружу. Плевать на то, что возможно у нас не будет будущего, что мы можем расстаться после первой же ссоры, в те мгновения мне всё равно хотелось не выпускать эту принцессу из объятий, целовать её, слушать её слегка охриплый после шумного вечера голос. И мы танцевали в этой маленькой комнате, танцевали лишь друг для друга, пока не решили бесшумно исчезнуть с вечеринки. Мы исследовали буквально весь город, борясь со сном, голодом и усталостью до самого полудня. Уже отдыхая с ней в пустой забегаловке и без разбора заказывая всё утреннее меню, я понял: то были самые мучительные и одновременно самые лучшие часы в моей жизни. После бала мы окончательно «разрушили» нашу обычную дружбу. Никто из нас уже не скрывал своих чувств и не давал неуверенности и страху заглушить желание. Спустя пару месяцев мы рассказали обо всём ребятам. И с того дня начали встречаться «официально». Этот факт стал как билетом к нашим открытым отношениям, так и раздражительным ярлыком, когда дело касалось школы и социума. Подколки, смешки умиляющихся маленьких девочек, нескончаемые разговоры в коридорах, слухи, пристальные взгляды, — все это преследовало нас с Сансет по пятам, и господи, уже через недели три наши нервы были на пределе. Нам пришлось забыть об искренности, будучи в школе, и постоянно держать дистанцию. Хорошо, что хотя бы с друзьями мы могли быть собой. Ну, почти. Мы не хотели никого смущать, поэтому со стороны как и раньше казались лучшими друзьями, только теперь… с парочкой привилегий. Я мог позволить себе держать Шиммер за руку и обнимать во время долгих прогулок по городу или незаметно для всех целовать её шею и плечи, пока обучал её игре на гитаре. Но этого всегда было мало. Эти ограничения сковывали не только тело, но и разум. И с каким же нетерпением я жду минуты, когда мы снова можем быть наедине: без неловкости и стыда растягивать очередной поцелуй, особо не переживать о внешнем виде и «взглядах со стороны», без конца напевать наши песни, непроизвольно срываясь на фальцет, задыхаться от любимых личных шуточек, часами не выпускать друг друга из объятий, устраивать марафон старых фильмов и просвещать Сансет в поп-культуре. В конце-концов, говорить, говорить, говорить… так искренне… не одергивая самих себя на полуслове, никогда не сдерживая дрожи голоса и даже слёз. С каждым днем у нас находится все больше поводов оставаться наедине и из раза в раз переживать полный спектр чувств. Вчера Сансет Шиммер безумно захотелось играть на электрогитаре, и она попросила меня стать её учителем… Сегодня она играет в новой группе со своими лучшими подругами и говорит, что научилась всему сама. Завтра, если она опять меня не услышит, струны точно порвутся… Во время наших репетиций и уроков я все отчетливее осознавал свое желание показать этой любопытной особе весь мир, научить её всему на свете, лишь бы вновь увидеть этот игривый блеск от жажды знаний в её глазах. Я был готов просто на всё ради неё, ради моей Шимми… моей принцессы. Но в то же время я безумно боялся за неё и хотел уберечь от всего этого. Она казалась каким-то неземным созданием, слишком нереальным для этого места. За все эти годы я столько с ней настрадался, столько её проблем мне приходилось решать самому, что я уже готов защищать её на уровне инстинктов. Даже не знаю, какого мне будет, когда мне придется уехать. Моя группа всё не стояла на месте, она продолжала развиваться, а с постоянным наличием вдохновения и желания работать, за что стоит сказать отдельное спасибо моей девушке, у нас стало появляться всё больше песен и, конечно же, опыта. Так что в последнее время мы не брезгуем выступать на различных фестивалях. И кто же знал, что однажды удача улыбнется нам и нас пригласят выступать на нескольких крупных летних мероприятиях. Так что да, почти месяц мы будем только и делать, что летать и колесить по музыкальным фестивалям. Мы с ребятами, конечно, ужасно гордимся собой и просто не можем дождаться дня нашего вылета, но… Сансет. Она не сможет полететь с нами. У неё есть на это свои причины. Поэтому нам придется расстаться. Достаточно надолго. До этого мы почти каждый день были вместе… Но нет особого выбора: эта поездка важна для меня, мы оба это понимаем. А пока ещё есть время, мы собираемся так сильно надоесть друг другу, чтобы в день отъезда Сансет самолично вытолкнула меня из собственного дома и оставила в аэропорту часов так за двадцать до отлета.

***

Резко отрываю голову от подушки и разлепляю заспанные глаза. В голову врезается лишь одна мысль: я проспал. Черт возьми, я всё проспал.  — Сансет! Собирайся! Мы с тобой все будильники пропустили! Че-е-ерт, а у меня ещё ничего не собрано! Самолет вот-вот улетит без меня! Звони Бравли, Ринго, всем авиакомпаниям — кому угодно! Надо остановить этот рейс! Почти моментально начав одеваться, я рискнул взглянуть на настенные часы, но в ту же секунду лишь хорошенько выругался: ещё три часа ночи. Вылет назначен на десять вечера. Замечательно, мозг решил надо мной подшутить. Опять. Спать, к моему удивлению, мне совершенно не хотелось, так что вместо того, чтобы идти досматривать седьмой сон, мне пришлось найти себе другое занятие. Поход до ванной, а после на кухню окончательно привели меня в чувства, сразу стало намного легче, но все же что-то непонятное продолжало меня тревожить. И только когда я вернулся в свою комнату с целой пачкой Твинкис и двумя кружками — с кофе и зеленым чаем, до меня дошло: Сансет нет. Вот её неубранное спальное место на диване, да и все её вещи на месте, а самой хозяйки нет. Ну нет, она не могла уйти. Тем более, Сансет не оставила бы свою любимую косуху, хотя… Я решил быстро проверить весь дом. Но ни в комнатах, ни во дворе, ни в гараже я её не обнаружил. В гостиной замечаю, что лампочка на старом автоответчике мигает ярким красным светом. Кто-то совсем недавно оставлял сообщение. В душе я надеялся, что это Сансет, но нет. Очередное сообщение от матери. Она просила не ждать их с отцом к утру. На свадьбе папиного друга что-то там произошло, и им пришлось остаться. Ничего особенного. Только вот спокойствия мне эта информация нисколько не дала. Сансет всё равно куда-то пропала, без всех своих вещей. Ушла и даже не попрощалась. Вернувшись в комнату, я хотел позвонить Шиммер, на случай, если она взяла с собой мобильник, только вот я почему-то не нашел и своего телефона на привычном месте. Ещё минут пять поисков — и я сдался. Ни телефона, ни Шимми, да ещё и никаких ответов. Решил открыть окно, дабы немного проветрить комнату, но вместо прохлады я ощутил лишь новую волну раздражения. Только я опустил взгляд вниз, всё вдруг начало расплываться, цветные пятна замелькали перед глазами, нервируя меня. Мои руки, вцепившиеся в оконную раму, бесконтрольно тряслись, как у больного. Из открытого окна несло жаром, я чувствовал огненные искры и пепел, что приносило горячим ветром. Я закрыл глаза, ощущения лишь обострились, стали слышны голоса… ещё больше голосов… целый нескончаемый гул, словно в огромном пчелином улье. Необъяснимая злоба заглушила всё адекватные мысли, и я вновь стал бездумно сыпать проклятиями в пустоту, на этот раз срываясь на крик. Но тут в ответ я услышал какой-то шум, доносящийся сверху, похоже на крыше. Не успел я чего и подумать, как вдруг перед моим лицом появляется перевернутая вверх тормашками физиономия Сансет. От неожиданности я невольно закричал, Шимми ответила ещё более громким ором.  — Ты чего орешь?! — уже через мгновение возмущенно спросила она.  — А ты чего пугаешь?! Ты что вообще на крыше забыла? Я тебя уже потерять успел.  — Да так… не спалось, вот я со скуки сюда и забралась. И да, видал? Сегодня такой красивый рассвет! С крыши вообще зашибенный вид!  — Не врешь? Тогда и мне стоит на это глянуть, — сказал я и тут же направился на чердак, предварительно схватив с собой и еду. Попасть на чердак не составило и труда, но вот пролезть на крышу через окно оказалось не так уж и легко: в итоге пришлось воспользоваться помощью Сансет Шиммер, чтобы самому не свалиться с крыши.  — И как тебе удалось так легко сюда попасть? — спросил я, уже сидя на жесткой черепице.  — Не знаю, как-то само получилось. А с тобой спускаться будет совсем невозможно, вот чего ты полез? Чтобы передо мной с голым торсом щеголять?  — Не понял, разве вас что-то в этом не устраивает? В ответ Сансет расплылась в ехидной улыбке, но потом со всей дури врезала мне в плечо локтем.  — Придурок.  — Так и знал, что ты это сделаешь. Но это все равно очень больно, если что!  — Кстати, держи, — Шимми передала мне мой мобильник, — я его брала ненадолго, надо было.  — Зачем это?  — Смотреть, с кем ты там переписываешься за моей спиной, зачем же ещё?  — Ну и как? Нашла кого-нибудь?  — Неа. Умница. О, и теперь у тебя есть целая куча моих фоток, даже на заставке я. Чтобы ты всегда помнил и думал обо мне. И чтобы все остальные знали, что ты уже занят.  — Оу, это так мило и эгоистично, ты забила собой всю память. И мне нельзя ничего из этого удалять, да?  — Сам догадался, какой молодец.  — А если серьезно, ты его зачем брала? У тебя что, своего телефона нет?  — Да-а-а, есть, конечно, просто… эм… Эй, погоди-ка, я только сейчас заметила, ты с собой пироженки притащил? Можно я…  — Да держи, держи, я без них не изголодаюсь.  — Спасибо, малыш! Сансет, молниеносно схватив коробку, накинулась на Твинкис, словно голодный зверь.  — Бр-р, не называй меня так.  — У нас в стране свобода слова! Как хочу, так и зову тебя… любимый. Меня аж передернуло. В ответ я не смог подобрать нормальных слов, поэтому просто недовольно зашипел на неё. Сансет же только посмеялась, и… боже, её смех точно не способен лечить рак? Какое-то время мы молчали. Вся улица ещё спала, разве что ранние птахи продолжали заливаться где-то вдали. Необычайно спокойную картину дополняли яркие солнечные пятна на стенах соседних домов. Небо было полностью покрыто легкими облаками, розовато-желтыми от утреннего солнца. Шимми не соврала — этот рассвет действительно был очень красив. Успокаивающе красив.  — А я думала, после нашей прощальной вечеринки ты будешь спать, как мертвый, — подала она голос, — чего ты так рано вскочил? Тоже волнуешься перед полетом?  — Ещё как. Знаешь, так не хочется всего этого. Уже завтра начнется сплошная суматоха и трата нервов, потом волнение перед сценой, на сцене… Сансет Шиммер лишь молча прильнула ко мне, сжав мою ладонь в своих.  — Жаль, меня не будет рядом. Будь моя воля, я бы тоже полетела. Ох, как мне хочется увидеть кучу новых городов, походить по их улицам, узнать, что там за люди, какая там жизнь… Мне же всё это интересно до смерти, даже чисто из-за научного интереса. Черт, опять! Всё, уходи, нет, улетай там на свои фестивали, лишь бы от меня подальше! — Шимми резко отстранилась от меня, из задумчивого её голос стал наигранно-театральным, — сидит тут и ноет, как ему будет трудно завтрак в личный номер заказывать. А своей девушке только и может, что дешевый Твинкис предлагать! Да если бы ты мне сейчас притащил тарелку овса, это было бы не так оскорбительно!  — Ой-ой, всё, остынь, принцесса. Если хочешь, можем прямо сейчас спуститься на кухню. Еды же полно.  — Да, давай! Ой, погоди, а твои родители ещё не проснулись? Не очень хочется с ними сталкиваться, с мамой твоей особенно.  — Не поверишь, они ещё не вернулись. И вряд ли скоро появятся. А с чего это ты не хочешь видеться с моей матерью?  — Ну, мне кажется, она меня недолюбливает.  — А-а-а, вот в чем дело. А я ведь предупреждал, что не стоит затевать спор с заведующей кафедрой истории. Особенно, когда сама не знаешь истории.  — А почему Арканзас не читается также, как Канзас, Флэш?! Это же почти два идентичных названия штатов! Подобное безобразие требует объяснений, и где они были, когда я их потребовала?!  — Так тебя сначала перекричать нужно, чтобы начать что-то доказывать.  — Ну уж извините, человек я такой вспыльчивый. А вообще… не в споре дело, — Шимми вдруг как-то сникла, — понимаешь, твоя мать, она… ещё с первой нашей встречи относилась ко мне с подозрением, а теперь так вообще смотрит на меня с таким укором, словно я при ней кого-то убила! Она как в душу глядит, копается в ней, пытается найти все мои изъяны… она считает меня плохим человеком.  — Сансет, это чушь собачья. С чего ты вообще это взяла? Она никогда ничего плохого о тебе не говорила. А она обычно не молчит, если кто-то из моего окружения её не устраивает.  — Она видит меня насквозь, она всё знает, Флэш… и она права, — чуть ли не шепотом произнесла Шиммер, обхватив руками колени, — я плохой человек.  — Да что с тобой такое сегодня? Не накручивай лишнего. Ты же самая лучшая, сама говорила.  — Флэш, я серьезно. Я плохой человек, — она резко повысила свой взволнованный голос, — я столько всего наделала в прошлом… я делала плохие вещи. Очень плохие, и я не могу быть уверенна, что не сделаю этого снова! Я не понимал, что вообще нашло на Шимми, её истеричный торопливый тон заставлял мою тревожность вновь взять надо мной верх.  — Что ты несешь?! Что за плохие вещи?  — Ты должен знать, Флэш, хотя бы перед тем, как уедешь… нет, я не могу, не могу сказать! Я даже не знаю, как сказать! Но это плохие вещи, очень плохие вещи, ужасные поступки… я отвратительное существо! Она уже конкретно начала истерить, и это надо было прекращать.  — Сансет, черт возьми, да что ты такого сделала?! И тут Шиммер прекратила кричать. Она заглянула мне прямо в глаза, пристально, почти не моргая. Её лицо опечалилось ещё сильнее, Шимми схватила меня за руку, больно вцепившись в кожу ногтями.  — …пожалуйста, скажи мне, что не бросишь меня. Несмотря на всё, что я сделала, прошу, не бросай меня. Я уже плохой человек, но без тебя во мне может умереть всё то положительное, что ещё осталось. Ты — хороший, ты мне нужен, ты — единственная причина, по которой я забываю о своем плане, по которой я всё ещё здесь. Пожалуйста, Флэш, никогда не бросай меня. Слышишь, что бы ты ни узнал обо мне, не оставляй меня одну…  — Так-так, погоди-ка! Заткнись на секунду! — перебил я её нескончаемый поток слов, схватив Шиммер за плечи, — ты что, изменяешь мне или типа того?  — Чего?! — тут же опешила она, — ты слушал вообще, о чем я тут распиналась?!  — Тогда что ты имела в виду?! — сначала я даже не заметил, как мой голос начал звучать грубо, — просишь не бросать тебя, говоришь, как я тебе нужен, что ты что-то там натворила и не хочешь мне рассказывать, — знаешь, звучит, как измена. После этих слов я поднялся и решил вернуться в дом.  — Ты совсем дебил?! — закричала она мне вслед, — какая измена?! То, что я говорила, вообще к тебе не относилось!  — Ах, так значит теперь это не мое дело, что там у тебя в жизни происходит? Оке-е-й, класс!  — Да я не… агрх! Да я просто не те слова подобрала! Флэш, нет у меня никого! Меня вообще в этом плане другие люди не интересуют!  — Да-да, конечно, что ещё скажешь? — ответил я, уже начиная спускаться.  — Флэш, да послушай ты! Я же люблю тебя, как я могу-  — Нет! — тут же прервал её я, — нет, даже не смей!  — Что?  — Ты сказала это впервые, понимаешь? И уже ради оправдания! Да ты точно мне изменить успела… или ты и убила кого… я не знаю! Сама сказала, «ужасные вещи» творила! Больше не желая её слушать, я спустился на чердак, оттуда — на второй этаж. Не хотелось из-за нашего… спора будить весь район. К тому же, буквально в доме напротив живет Дерпи, а её я тем более не хочу во все это вовлекать. Тем временем Сансет, не переставая орать мне вслед, всё не отставала.  — Я не оправдывалась! Мне было трудно это принять, мне нужно было время, но теперь я могу точно сказать, что люблю тебя. Только тебя! Я могу порой врать, могу недоговаривать, но сейчас я говорю правду!  — Хватит! Сансет, пожалуйста, либо собирай свое шмотье и вали, либо объясни мне всё по-человечески!  — Аргх! Да не получится на человеческом это объяснить! Ты всё равно поймешь всё неправильно! Зайдя в мою комнату, Шиммер обессиленно упала на кровать и, скрыв озлобленное лицо руками, отвернулась от меня.  — Тогда зачем ты вообще начала этот разговор?!  — Да тогда момент был такой… душевный! Мне казалось, что это — идеальное время, чтобы признаться. И я думала, ты поймешь, а не начнешь наезжать на меня ни за что!  — А что я должен был понять?! Эти твои очередные загадки? Ты сама понимаешь, как ты меня с этими своими тайнами достала?! Вот зачем ты так делаешь?! Чтобы казаться «загадочной» и клевой, чтобы все о тебе больше говорили?! Да даже сейчас ты пытаешься всё выдать за какую-то театральную драму! Зачем?! Нельзя просто сказать, нужно целый спектакль из этого строить?! Ой, знаешь что? За кого бы ты ни пыталась себя выдавать, да хоть за гребанную нимфу, ты такая же, как все! Смирись, наконец, что ты не лучше других, и прекращай выделываться! Ты просто ничтожество, что хочет казаться важнее других таких же ничтожеств! Всё это время Шиммер не двигалась со своего места. Но после того, как я окончательно сорвался на ней, она лишь молча поднялась с постели и вышла из комнаты, со всей силы захлопнув дверь. Только тогда до меня дошло, какую ересь я ей наговорил.  — …господи. Медленно присев на край кровати, я вновь опустил голову вниз и закрыл глаза. Утренняя помутненность стала постепенно выветриваться из головы. На этот раз никаких голосов, никакой злобы. Лишь чертово разочарование. В себе. Вскоре стали раздаваться отдаленные, еле слышимые всхлипы. Прислушался на секунду. До меня эхом донеся тяжелый вздох и плач. Она не ушла. И она была разбита. С каждым мгновением на душе становилось всё тяжелее и тяжелее, даже как-то страшно. В городе Сансет сохраняла статус человека, просто неспособного плакать, но сейчас я слышу, как она, задыхаясь, обливается слезами. Она ни перед кем не позволяла себе выглядеть слабой, а сейчас… этот момент кажется настолько личным… и я — единственный его свидетель. Её слезы всегда были нашей общей тайной, и даже сейчас, даже после всего, что я ей наговорил, она все ещё доверяет мне. Я знал, что она не притворяется, чтобы просто разжалобить меня. Она не умела имитировать печаль или скорбь, в этом она была посредственной актрисой. Поэтому мое сердце просто разрывалось на части. Я больше не мог тупо сидеть и слушать, как она страдает. Я нашел Сансет на кухне. Тут же заметив на тумбах кучу еды, я слабо улыбнулся. Похоже, она уже более-менее пришла в себя, раз вновь принялась за свое любимое дело — обворовывание моего холодильника. Сама Сансет стояла возле кофеварки и пыталась дрожащими руками налить ещё горячий кофе в кружку. Заслышав шаги, она тут же повернулась в мою сторону. Покрасневшие щеки, глаза, уши и нос, потерянный взгляд и дрожащие губы — она выглядела замученной. Но уже через мгновение её лицо исказилось от злости, и Сансет вновь отвернулась. Я заметил, что она вот-вот может пролить кофе прямо на себя, поэтому быстро среагировал, аккуратно забрав у неё кофейник.  — Тихо-тихо-тихо, вот так, осторожно. У тебя руки дрожали, ты могла обжечься.  — Я что, настолько ничтожество в твоих глазах?! — тихо прошипела она, отстраняясь от меня, — по-твоему я даже самостоятельно кофе налить не могу?!  — Чего?! Нет, конечно, просто я… Шимми, прости меня. Прости за то, что я наговорил. Я вообще не соображал в тот момент. Говорил, словно в бреду каком-то. Я не хотел тебя обидеть, правда, но ты… погоди, а что ты делаешь? Теперь я следил за тем, как Сансет Шиммер кромсала яблоки небольшим кухонным ножом.  — Тебе какая разница? — огрызнулась Сансет, продолжая с ещё большим отчаянием рубить фрукты.  — У тебя же аллергия, тебе нельзя… Ох, блин, надеюсь, она не пытается опять травиться яблоками, чтобы я почувствовал себя ещё более виноватым.  — Это я не себе! Отбросив нож в сторону, она достала из кухонного шкафа зефирные хлопья и стала без чувства меры засыпать ими одну из тарелок.  — Я не понимаю…  — Это завтрак! Для тебя. Должен был быть… — промямлила она, уже рассыпая хлопья по всему столу. Она медленно опустилась на пол, скрыв лицо руками.  — Сансет? Что с тобой?  — Я думала, что готова, — вдруг спокойно заговорила Шимми, — думала, что сегодня точно смогу. В последнюю секунду я просто испугалась, что ты примешь всё несерьезно, что только… посмеешься надо мной. Я бы и сама на твоем месте подумала, что это шутка. Боже, как же я устала от всего этого. Я осторожно сел рядом с ней, она вроде бы оказалась не против.  — Слушай… у тебя точно ничего ни с кем не было, да? И людей ты не убивала? Всё, что я там себе навыдумывал, — лишь одно большое недопонимание? Шиммер лишь молча кивнула головой.  — Прости меня, пожалуйста. Ещё раз. Как я мог даже подумать, что…  — Потому что ты придурок, забыл что ли?  — Да. Ты права. Я должен был дать тебе договорить.  — Возможно. Но ты бы все равно не понял.  — Так о чем ты все-таки пыталась рассказать? Сансет Шиммер устало выдохнула.  — О том, кем я была до того, как прийти в школу Кантерлота, откуда я, что заставило меня, эм… переехать сюда. Я всем ребятам хотела рассказать, не только тебе, просто эту историю вы бы точно приняли за очередную сказочку.  — Сказочку?.. Значит, ты все-таки иммигрантка из Эквадора? — тихо спросил я через какое-то время, дабы немного развеселить Шимми, и она действительно улыбнулась после этих слов.  — Даже это было бы проще объяснить…  — Сансет, если тебе тяжело говорить об этом, то не говори до тех пор, пока сама не посчитаешь нужным. Не мучайся, не переступай через себя только из-за наших хотелок, — я взял Шимми за руку и попытался поймать её взгляд сквозь густые желтые пряди, скрывающие её лицо, — на самом деле неважно, что ты там до нашей встречи делала и кем была, главное — кто ты сейчас.  — Но кто я… дебилка, кто же ещё. Черт, вот надо было закатить скандал в последний день! Не дотерпела Сансет!  — Да ладно, не вини себя. Это я завелся, как истеричка какая-то.  — А ведь эта наша ругань могла бы быть последними словами перед твоим отлётом… не так я хотела попрощаться.  — Я тоже. Если честно, мне вообще не хотелось бы прощаться. Сансет Шиммер снова улыбнулась, и для меня это было настоящим бальзамом на душу. Мы вновь замолчали и теперь просто смотрели друг на друга.  — Флэш, то, что ты сказал про меня…  — Я был злой и не следил за словами, но… подобные мысли у меня уже не раз проскальзывали, если честно. Мы с тобой вроде бы так сблизились, а я всё ещё тебя не знаю. Порой я думаю, что ты лишь притворяешься и пытаешься казаться кем-то другим.  — Я понимаю. И это ненормально. Но по-другому пока невозможно. Когда-нибудь ты это поймешь.  — Только вот, когда?  — Не знаю… хотя, погоди. А ведь, возможно, этот момент наступит совсем скоро! Да, точно! — Шимми тут же встрепенулась и заметно прибодрилась, — где-то через месяц, может немножко попозже, будет день, когда я смогу тебе всё рассказать и ты поверишь мне! Ты всё увидишь сам! Обещаю, как только он наступит, я тут же тебе всё скажу. И между нами не будет никаких секретов. А теперь пообещай и ты, что к тому дню мы всё ещё будем вместе.  — Хорошо. Я обещаю.  — А пока… думаю, я все же не оставлю тебя совсем озадаченным. Если ты действительно хочешь, можешь спросить меня о чем-нибудь из прошлого, о чем-нибудь одном, не очень значительном. Раз уж такой повод… нормально разговаривать мы ещё месяц не сможем.  — Правда? Ну, хорошо. Так… Сансет, можешь рассказать хотя бы немного о своей родне? Если можно, конечно. Мне просто интересно, что за люди смогли вырастить такую красотку.  — Ха, не подлизывайся, я всё ещё на тебя злюсь. Так, родня, говоришь? Хорошо. У меня не так много родственников, на самом деле. Только мама и папа. Остальных я почти не помню. Вроде бы у меня и какой-то кузен есть, да и всякая дальняя родня, но опять же, я никого даже в лицо не знаю.  — Везет. Хотел бы я не знать и половины своих родственников. Тандербейса уж точно. Он меня так достал за все эти годы, ты бы знала. А ведь от этого придурка не отвяжешься, он же «часть семьи».  — Да ладно врать, Тандер тебе так же дорог, как и все мы.  — Только ему не говори, ага? Так, а что с родителями? Их ты хотя бы помнишь?  — Конечно. Хоть я и не видела их уже несколько лет… неважно. Они очень классные, на самом деле, мне их порой не хватает.  — А они по тебе скучают, как думаешь?  — …Конечно же скучают, — ответила Сансет после долгой паузы, — они всегда беспокоились обо мне, что бы ни случилось. Когда я уехала, они, наверное, с ума посходили.  — Это… очень мило, правда, но ты же сама говорила, что это была их идея сплавить тебя сюда. Если ты так им дорога, то почему они согласились бросить тебя здесь совершенно одну? Почему никогда тебя не навещают, даже ничего не присылают из дома?  — Может потому, что я тогда соврала? — вдруг разозлилась Шиммер, — почему ты всё не включишь мозги и не поймешь, что на самом деле они не отказывались от меня? Они бы никогда этого не сделали! Да как в такое вообще поверить можно?!  — Так, да что опять началось?! — в ответ озлобился и я, — ну, извини, что доверял тебе и твоим словам!  — Прости! Прости… не хотела кричать. Но пойми, тогда я это рассказала, просто чтобы вы от меня отстали! Мне и так было плохо, да и вы ещё лезли с расспросами. Мои родители никогда бы меня не бросили… это я их бросила! Потому что я сбежала!  — Что?.. — раздражение тут же исчезло, освобождая место недоумению и страху. Я смог заметить, как резко дрогнул мой голос.  — Всё, проболталась. Да и к черту! Если резать правду-матку, то гордо! Да, я сбежала! Непонятно куда и непонятно зачем! И моим предкам бы не понравилось, если бы они узнали, что я теперь такое и как я живу, — вдруг она начала как-то странно улыбаться, — ох, как не понравилось! Поэтому я даже рада, что они не могут связаться со мной. Боже, а если бы они узнали, что я встречаюсь с… ха-ха-ха! Они бы меня убили! Но теперь они лишь в прошлом, и они не помешают ни моим планам, ни нашим планам! Как бы я их ни любила, тебя я люблю больше, свою свободу люблю больше! Так прекрасно понимать, что больше нет никого, кто мог бы остановить меня. И я могу делать всё, что угодно. Всё, что им бы не понравилось… Пока мой мозг ещё отказывался принять этот внезапный поток информации, я почувствовал её руку на своем плече.  — Ты… сбежала.  — Да, и это правда, но пожалуйста, особо не думай об этом.  — Сбежала… — я просто не мог этого осознать, пришлось повторить это вслух ещё несколько раз, чтобы хоть как-то всё сопоставить.  — Я знаю, такое трудно понять, и похоже, ты после этого перестанешь смотреть на меня так, как раньше, и…  — Нет, нет, Шимми, все нормально. Я, конечно, ещё пару ночей не засну, но ты и до этого только и делала, что вводила меня в недоумение. Я уже привык. Просто это первая вещь, которая действительно объяснила хоть что-то. Я больше рад, что ты решилась открыться. Спасибо.  — Ты ведь не расскажешь никому? А то опять слухи пойдут, а если и директриса узнает, то у меня начнутся серьезные проблемы.  — Как и всегда, твой секрет останется со мной. Для всех остальных мы сохраним твою легенду, может придумаем немного деталей, чтобы точно никто не придрался. Ребята тоже ничего не узнают. По крайней мере, ни от кого, кроме тебя самой.  — И чем я только тебя заслужила? — её улыбка стала ещё шире, а глаза будто засверкали.  — Представь себе, я задаю точно такой же вопрос почти каждый день. Только вот ты не слышишь.  — Ой, прекращай уже, — я заметил легкий румянец на её щеках, — я все равно не забуду, что ты до этого говорил обо мне.  — Всё ещё злишься?  — Ох, ещё как злюсь! Так злюсь, что даже хочется тебе немножечко отомстить!  — Отомстить?! Ну да, я и правда заслужил. Только я надеюсь уйти из этого живым.  — Да не волнуйся, я просто собираюсь показать, насколько же ты был неправ…  — В каком смысле?  — Я и есть гребанная нимфа, — почти прошептала она. На мгновение я даже застыл на месте, непроизвольно издав легкий смешок. А на её лице снова появилась заговорщическая ухмылка. Сансет Шиммер приблизилась ко мне. Только вот теперь она, позволив себе распустить руки, во всю трогала меня не только там, где можно, но и там, где не следует! И только я почувствовал первые легкие касания губ Шимми, как вдруг мы услышали раздражающий звон моего мобильника. Медленно и неохотно отстранившись от разочарованной Сансет, я поспешил наверх. Сейчас мне вообще не следовало пропускать любые звонки. Звонил Бравли. Вообще без понятия, что ему могло понадобиться в такую рань.  — Алло, Флэш? Не разбудил? Блин, сейчас три утра, конечно же разбудил. Ладно, неважно. Братан, я сейчас просто в ничто, но пока я всё помню, я должен тебе всё передать…  — Как-то рановато ты загулял, чувак. Перезвонишь, когда протрезвеешь.  — Чего? Господи, нет, я просто не спал нормально уже три дня, всё разбирался с этими тупыми вопросами, ну ты помнишь, сам же ещё помогал. Короче, я всё же смог выбить на нас транспорт, составил нам точный график и всё остальное… В это время Сансет уже поднялась на второй этаж. Она слушает наш разговор, стоя в дверном проеме. Её взгляд опущен вниз, она с каким-то странным интересом разглядывает свои руки и ноги. Закрыв глаза, она осторожно и задумчиво касается своего лица: лба и бровей, век и ресниц, щек и подбородка, носа и губ. Слегка скользнув ладонью по шее, она обхватывает руками плечи и вздыхает. Она вновь открывает глаза, теперь они жутковато сияют бирюзой. Она смотрит прямо на меня. Напряженно. Она злится, тяжело дышит, сжимает плечи так сильно, что по рукам текут тонкие струйки крови. Она кричит, пытается что-то сказать, но я не слышу и звука. Вижу, как на её голове отрастает вторая пара ушей, как извивается её длинный хвост… Меня словно бьет током, когда из пустоты я вновь слышу голос Бравли:  — …так что вам надо будет приехать в аэропорт где-то на час раньше, чтобы всё точно выяснить и мы окончательно разобрались хотя бы с деньгами и заполнили последние документы. Может даже ещё раньше, посмотрим. Ладно, больше не буду мешать. До завтра, черт, в смысле до сегодня… блин, ну ты понял. И Сансет привет передавай, если она рядом. Завершив вызов, я вновь направил взгляд на Шимми. Она стояла, скрестив руки в явном недовольстве. Глаза больше не светились, кровь, вторые уши и хвост исчезли. Я быстро помотал головой, пытаясь прийти в себя. Опять показалось. Черт, надо было вчера лечь спать пораньше, а не рубиться со всеми в приставку. Отбросив телефон в сторону, я как-то слишком громко выдохнул, присел на край кровати и уставился на горы вещей возле пустого раскрытого чемодана.  — А времени остается всё меньше… — задумчиво произнесла Шиммер. Она снова подняла взгляд на меня. Медленно подойдя ближе, Сансет обвила руки вокруг моей шеи, а сама уселась у меня на коленях. На её лице появилась слабая ухмылка. Тело самопроизвольно напряглось, от её прикосновений бросало в дрожь, но все же взгляда от неё отводить совершенно не хотелось. Моя Шимми… даже сейчас она была прекраснее любого рассвета. Как я вообще мог на неё накричать? Идиот.  — Ты говорил, что главное не то, кем я была в прошлом, а кто я сейчас. Только вот… действительно, а кто я? В последнее время я себя и человеком не чувствую. Даже собственное тело опять стало каким-то… чужим…  — Словно выпала из реальности, да? Понимаю. Похоже, эта поездка уже на всех нас сильно повлияла.  — Флэш, а ты что думаешь? Кем ты меня видишь?  — Ну, ты агрессивная дама, которая любит всех бить, особенно меня, и которой нравится идти против собственной же логики… — я уже по привычке убираю спавшие желто-красные локоны Сансет за её ухо, — дальше перечислять?  — Ладно-ладно, это я и без тебя знала. Ну блин, Флэш, ты же понял, что я конкретно имела в виду!  — А ты всё равно злая и странная. Но всё это — только часть тебя, часть твоего полного портрета. Кроме этого ты ещё и моя лучшая подруга, верная и очень веселая, моя девушка, одновременно нежная и сильная, теперь ещё, блин, и беглянка, полная тайн… и так я могу перечислять ещё долго, поверь. Ты невероятно сложная и противоречивая, но это так здорово, на самом деле… я так тебя люблю за это.  — Ха, теперь и ты это сказал! Теперь мы с тобой квиты!  — Да… я люблю тебя, принцесса. После всего, что произошло этим утром, моя голова была полна лишь мыслями о Сансет Шиммер. Она успела и разозлить меня, и встревожить, и успокоить, и смутить. И сейчас все эти эмоции и переживания слились в одно, абсолютно неожиданное желание.  — Обожаю, когда ты меня так называешь, — почти промурлыкала она.  — Я люблю тебя… — приближаясь к её лицу, я аккуратно обнял Шимми за талию и притянул к себе ещё ближе. В глазах Сансет тут же пробежал знакомый огонек.  — Хэ-э-эй, мне уже нравится, куда всё идет… Больше не могу ждать. Я целую её, она, словно только этого и ждала, сама обнимает меня ещё крепче и полностью поддается моему порыву. Уже через мгновение, запустив руки под её футболку, я нежно гладил её по спине, всё пытаясь расстегнуть раздражающий замок её бюстгальтера, а она зарывалась рукой в мои волосы, пока сама все углубляла наш поцелуй. Сансет прижалась ко мне так сильно, что я недолго мог удерживать вертикальное положение. Мы повалились на кровать, в этот момент моя рука резко дернулась, и, похоже, я наконец справился с этим замком. Она не придала этому абсолютно никакого значения, продолжая прикрывать мне путь к кислороду. Наконец она отстранилась и тяжело задышала. Только теперь Шиммер почувствовала, как моя рука опустилась к её бедру, и я уже спел задрать её юбку. Сансет вновь повернулась ко мне и уставилась в неком подобии удивления. На лице застыла неоднозначная ухмылка.  — Ой, по ходу, я опять поторопился… Но она лишь тихо посмеялась, не давая мне убрать руку.  — К черту всё. Я не хочу, чтобы и сегодня всё закончилось так быстро, не хочу и эту ночь лишь мечтать о том, что могло бы быть… Флэш, давай сделаем это прямо сейчас! Пока ещё есть время до отлета.  — Думаешь… пора?  — Давно пора!  — Слушай, мне вообще все равно, дай мне ещё минуту, и я ко всему готов, но… ты сама уверена, что хочешь этого?  — Я не просто хочу этого… мне нужно это.  — А? В смысле?  — Так, Сентри, прекращай ломаться! Когда тебе ещё раз так перепадет?  — Ах, ну раз ты так заговорила… Я невозмутимо отталкиваю Сансет Шиммер, поднимаюсь с постели и направляюсь к груде разбросанных на полу вещей.  — Ой, да ладно! Ты серьезно?! Ну конечно, сейчас самое время сыграть в недотрогу! — завозмущалась Шимми.  — Я тебе что сказал? Дай мне минуту — и я готов.  — А-а-а-а, точно… — протянула она и спокойно разлеглась на кровати, вновь игриво заулыбавшись. А через мгновение она спохватилась и сняла с себя футболку и юбку.  — Воу, ну ты и резвая, принцесса. Чувствую, я так скоро опять закурю, — засмеялся я, подмигнув Шимми. В ответ я получил лишь средний палец.  — Только попробуй. Вернувшись к Сансет, я тут же попадаю в её цепкие объятия. Снова целую её, на этот раз не грубо, а как можно осторожней и нежнее. Медленно провожу пальцами по её оголенной груди, постепенно опуская руку всё ниже. Я изучал тело Шимми, чтобы узнать все её «слабые» места. Безумно хотелось подарить то наслаждение, о котором она просила. Сансет, простонав еле слышно, вцепляется в меня мертвой хваткой и прижимает к себе ещё крепче. Целую её в шею — она мило хихикает. Провожу пальцем по её губам— она умудряется больно меня укусить. Обхватываю руками её бедра — она ещё сильнее впивается ногтями в кожу. Зарываюсь носом в мягкие волосы — ощущаю знакомый тонкий аромат цветов. Вновь поднимаю взгляд на её лицо — Шимми больше не улыбается. В бирюзовых глазах читается волнение, но при этом и какая-то решительность.  — Я люблю тебя, Флэш… — прошептала она, — пожалуйста, только не останавливайся. Пожалуйста, я хочу снова почувствовать себя человеком… хочу поверить, что я человек.