Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

— Число жертв в Токио превысило два миллиона человек, — сообщила ведущая программы новостей. Одновременно появились кадры из пострадавших районов. — Эта цифра не окончательна, она ещё будет расти. Особенно сильно пострадали прибрежные районы — Ота, Синагава, Минато, Тюо, Эдогава. Сведение о повышении радиационного фона на их территориях — вплоть до опасного для жизни — подтвердилось. — К сожалению, это правда! — подтвердил человек в военной униформе. — Как удалось выяснить экспертам, кровь Кайдзю содержит радиоактивные вещества. Более того, в атмосфере были выявлены различные летучие отравляющие вещества. Они являются выделениями Кайдзю Хэдоры. Не исключено выпадение кислотных дождей и иных крайне опасных последствий. Поэтому мы сейчас проводим эвакуацию граждан, в том числе из относительно целых районов и окрестностей Токио. То есть, для полной безопасности граждан придётся эвакуировать всё население столицы. К сожалению, сейчас люди в Токио продолжают умирать в больницах от отравлений, у многих обнаружены признаками лучевой болезни. Мы делаем всё, что в наших силах. Синдзи Икари сидел на диване перед телевизором. За окном уже вечерело. По программе новостей он слушал одно и то же. Всю сложившуюся ситуацию можно было начать характеризовать с фразы «к сожалению». В Интернете новости поступали аналогичные. Мировая паутина на форумах сразу стала полниться самыми невероятными слухами. Были люди, считавший, что за атакой Кайдзю стоят правительства других стран. Активизировались различные секты, и последователи официальных религий также не отставали. Людям верующим объяснение природы Кайдзю как древних инопланетных биомашин пришлось не по душе — им было куда логичней считать их дьяволами и асурами в соответствии со своим надуманным мировоззрением. И Синдзи не мог их винить в глупости — он сам принял Кайдзю за демонов, когда впервые увидел. Последователи многих религий объявили о скором конце света. Этот вызванный — причём небезосновательно, в отличие от глупых спекуляций вокруг Календаря майя в 2012 году — самый настоящий апокалиптический психоз грозил охватить всю планету. Главам тоталитарных сект был обеспечен активный приток в их организации новых адептов. Пожалуй, только они оказались в выгодном положении от сложившейся ситуации, ибо могущество «пастырей добрых» и прочих «учителей самой истинной истины» всегда зависело от того, сколько глупцов они одурачили. Особенно они были популярны во время смут и катастроф. Синдзи это всё мало волновало. Он знал, что только Евангелионы могут защитить мир и что, ему предстоит это делать просто, чтобы не получить пулю в лоб — ибо уж очень любили военные принцип меньшего зла. В его положении даже сам Бог — если тот, конечно вообще хоть когда-нибудь существовал — казался бессильным что-то изменить. — И буквально сейчас к нам пришла важная новость, — сообщила ведущая. — Пять минут назад в Ватикане между странами ООН было подписано соглашение об использовании Евангелионов — как единственного оружия, способного эффективно уничтожить Кайдзю. Синдзи отвлёкся от своих размышлений и вслушался в сообщение. — Согласно договору одна страна вправе обладать только тремя Евангелионами. Точное число существующих Евангелионов держится в секрете, однако было оглашено, что в данный момент два Евангелиона из США и один из Германии находятся в Японии. Они пребывают под контролем NERV Японии и наблюдателей из США и Германии и это не противоречат Ватиканской конвенции. — «Хоть что-то про Евы сказали», — подумал Синдзи. — «А то ни слова. Про ядерный удар тоже ничего не сказали. Они скрыли большую часть всего». — Следить за контролем использования Ев будет назначенное Советом Безопасности ООН Международное агентство по проекту Евангелион — «International Project Evangelion Agency» — сокращённо: «IPEA», — сообщила ведущая. Следом на экране появился логотип этой организации. На нём в центре был изображёно Евангелион — с третьим глазом во лбу — взятый в два кольца и за их пределами, вместе с сокращённым названием организации, окружённый двумя длинными оливковыми ветвями. Синдзи позвонили в дверь. — Наверное из NERV… Он подошёл, выглянул — Каору. — Да, Нагиса-кун? — Привет, Икари-кун. Я подумал, ты один. Нельзя ли составить тебе компанию? — Э… п-прости, но мне надо побыть одному, — прямо попросил Синдзи. Честно говоря, он немного опасался Каору. Было в этом парне нечто стрёмное. Сердце бешено заколотилось — в любом случае Каору очень сильно его волновал. Тем более этот странный альбинос вообще не был человеком. — Ты уверен, Икари-кун? — голос Каору зазвучал удручённо. — Может быть сходим вместе на горячие источники, а? В сентябрьские холода это самое то… — Нет, прости, Каору. Я хочу побыть один и привести свои мысли в порядок, — Синдзи стало раздражать то, что Каору назойлив. — Очень жаль, я как-нибудь попозже зайду. — Судя по голосу, Каору искренне расстроился. — Пока, прости за беспокойство. — Извини, — Синдзи всегда мимоходом извинялся. Он отошёл от двери и вернулся на диван, вытянул ноги и посмотрел на голые, разминаемые пальцы. Потом на пах, приспустил домашние шорты и взялся за малого. — Я должен себя успокоить. Синдзи хотел было взглянуть на порно в сети, но подумал, NERV просматривает то, что он смотрит, а потому наш мальчик застеснялся с непривычки, хотя знал — потом его похоть возьмëт своё. Да и одним из его любимых занятий было перебирать в голове те образы из реальной жизни, а не виртуальной, каковые его возбуждали. Аска, Рей, Мисато, Каору… Кадзи и даже Тодзи. Синдзи точно определил, что на каждого из шести ему будет интересно посмотреть голым — в первую очередь на Мисато, Рей, Аску и Каору, и потому, привычно работая рукой, наш герой воображал, как с ним делают вещи каждый из этих: так Синдзи старался определить, кто вызывает большее возбуждение. Что интересно, в своих фантазиях с женщинами, он себя воображал активно овладевающим мужчиной, а с мужчинами — женщиной, которая отдавалась. По крайней мере с Кадзи и Тодзи наш мечтатель мнил себя представительницей прекрасной половины человечества. А вот Каору и он мог иметь в попку, уж больно красивым был этот юноша. Ну Аска, Рей, Мисато и Каору могли сами сесть ему на член и скакать. В своей голове Синдзи был свободен от условностей, осуждения, угрызений совести и тому подобного, ведь никто не знает, что у него в голове, потому Синдзи чувствовал себя совершенно уверенно среди тех образов, каковые рисовал внутренний эрос — нетрадиционный эрос, хотя он точно не был геем — девушки в его фантазиях обычно превалировали и на них он обращал внимание в любом случае и сразу, а вот мужчины занимали такие роли лишь в том случае, если обладали некой, возможно даже неуловимой, индивидуальной привлекательностью, харизмой и личностной силой. Потому, возможно, Синдзи был пансексуалом. А Тодзи, воевавший за семью и девушку, его к себе расположил. Потому Синдзи в воображаемом общении с ним и вообразил себя этой девушкой. Конечно, не все предметы этих сложных эротических фантазий вызывали одинаковые симпатии. Аска — такая стервозная и активная. Этот странный, но прекрасный Каору — тут ничего не скажешь. Молчаливая и красивая Рей. Отважная и зрелая женщина Мисато. Уверенный и заигрывающий Кадзи, который признался в своей бисексуальности — впрочем, возможно это просто маска. Или крепкий парень Тодзи, который не стеснялся своей наготы. Синдзи решил сосредоточить усилие ума и воображения на нём, особенно на его загорелой груди, голой и мускулистой, которую наш юнец воображал даже более накаченной, чем она была. Кадзи показался ему слишком опасным. Мисато — слишком зрелой и личностно давлеющей, такую сложно было сношать. Аска — стервозная особа, но, кажется, на самом деле не искренне агрессивная по отношению к нему, хотя рыжую красоту он понимал: в такой ситуации не до вежливости. Надо будет и правда узнать, как у неё дела в мирной обстановке. Рей — слишком холодная, хладнокровная и отстранённая, красивая — но скорее как картина. Каору чувствовался слишком неоднозначным. А вот Тодзи был прост — хотя в отличие от этих трёх женщин, бисексуала Кадзи и Каору, чья ориентация оставалась неизвестной, чёткий пацан Тодзи — как раз точно бы дал Синдзи в морду за такие мысли. Но именно он по иронии стал предметом вожделения очень мощного и живого воображения Синдзи — юноша совершенно откровенно фантазировал, как Тодзи в той раздевалке кладëт его спиной на скамейку, раздвигает ему ноги и Синдзи любуется во время акта его грудью и лицом. Синдзи воображал себя при этом девушкой и его имели не в зад, а во влагалище. Пока внезапно он не становится мужчиной, тогда роли меняются и уже мужественный Тодзи собакой становится перед ним и он его имеет в полную силу и жёсткость. И как раз воображая то одно, то второе, Синдзи довëл себя до кульминации и с придыханием извергся. — Ы-ых! — сперма выбежала с очень мощным сотрясением яичек. Сам Синдзи, как обычно, перед этим впал в хаос — ему стреляли в сознание все образы в быстром калейдоскопе: обнажённый и мокрый Каору, полностью голая Аска, совершенно нагая и бледная Рей, с улыбкой на лице, хотя, кажется, подобное было ей не свойственно, властно скакавшая Мисато, даже бравший его сзади Кадзи. А под конец, вслед последней капли спермы, впавший в ярость Тодзи даёт ему в морду за такой театр Слаанеш. Именно на таком исходе Синдзи бросил взгляд на белые капли, что покрыли ладонь. — Я отвратителен… — мальчик говорил это без капли искренности. Когда-то он стыдился и искал оправдание, но если и человека убить, а потом ещё раз убить дюжину с лишним, то и хладнокровие и безразличие приходит к тому, что раньше вызывало у нас муки совести и ощущение собственной неполноценности. Синдзи отправился в ванную комнату, смыть сперму с руки. На ходу он заметил нечто маленькое и похожее на сперму — на полу. — Откуда это?.. Он огляделся, интуиция подсказала, он не один. Синдзи быстро схватил кухонный нож и осмотрел каждый угол. — Каору, это ты?! — догадка стрельнула в сознание. — «Если у него есть супер-силы, он мог проникнуть сюда и дрочить на то, как я дрочу… Возможно даже читая мои мысли!» Но подобное Синдзи расценил следом как неожиданный приступ паранойи, характерный для юношей с тонкой душевной организацией. — Показалось… Синдзи расслабился, расценив это как безумие на почве нервного перенапряжения… Что же касалось Каору, то он — возникнув с придыханием просто из воздуха за стеной дома, прижатый спиной к той стене, где не было окон, через которую он, невидимый и неосязаемый, прошëл насквозь (Каору мог запросто мыслеволнами изменить колебания атомов своего тела и одежды, чтобы временно, сколько позволяла концентрация, стать призраком) — Каору сгорал от стыда. Мучительное сожаление от собственного поступка стало столь чëтко видно на его лице! Табрис редко мог переживать из-за того, из-за чего переживают Лилим — простые люди — так как был добр по велению сердца, а не в силу накручивания на себя моральных норм того или иного общества — каковые редко бывают без предрассудков — но сейчас Каору грубо нарушил личное пространство своего возлюбленного! Вообще Табрис не умел чувствовать подобное и потому казался очень назойливым, но сейчас даже этот индивид не от мира сего понял, что поступил неправильно — да ещё искусился при виде мастурбирующего Синдзи — возбуждение Каору стало настолько сильным, что он подрочил с огромной страстью и кончил быстрее Синдзи, искренне жалея, что возлюбленный делал подобное без него. — «Икари Синдзи-кун меня почувствовал сердцем, а я не отозвался. Пусть он думает, что это ему показалось, не хочу, чтобы он думал обо мне плохо!» С такими мыслями Каору посмотрел на свои белые кроссовки, где под их подошвами простиралась улица. Токио-3, город, который он спас. Нагиса как можно скорее поправил брюки, заправил ремень, встал на землю. Кто-то увидел его быстрое схождение на землю. — Спокойно, я супергерой NERV! — быстро улыбнулся Каору прохожему, достав из кармана руку и показав извечный знак мирового заговора — козу. Символ Шуб-Ниггурат. Прохожему это не очень помогло закрыть отвисшую челюсть. Наверное он доложит Второму отделу, но ничего… Каору сам в одиночестве направился к горячим источникам и расслабил тело средь идущих паром вод. На самом деле они были искусственными — просто очередная высокотехнологическая стилизация Лилим. Седовласый прекрасный альбинос с поджарым, рельефным сложением, гладкий и отпотевающий, почти без волос, кроме головы, с умиротворением откидывался с закрытыми очами и просто вслушивался в тишину полного одиночества, в каковой последний и первый из Ангелов, он, часто и пребывал — в этот раз тут находился только он один. И это состояние одиночества вскоре оказалось нарушено. — Покажись, — Каору уверенно поднял веки и промолвил это густом пару. Буль! — прямо перед ним из воды вынырнуло столь прекрасное юношеское тело, только смуглое и куда более высокое, тоже почти без волос, поджарое, с рельефной мускулатурой. Это был Ангел Иного Бога. — Ты не возражаешь, если я побуду рядом?! — голый божественный легат, похожий на юного фараона, кого он знал под именем Валтиэль, резко припал спиной рядом к тому месту, где парился Каору. — Нет; это же общественное место у Лилим? — Каору совершенно спокойно воспринял появление нового знакомого, хоть чуть прибрал ноги. — Да! Не личный же дом! — Валтиэль, очевидно, был в курсе его грешков. Но, в отличие о того мнимого бога, который занимает воображение христиан, данный обитатель Горы, на краю Севера относился к подобному искренне шутливо, о чём говорили золотые искорки весёлого нрава в мендаливидных семитских очах. — Ты скоро отбудешь, послушаешь SEELE? — перешëл Валтиэль к тому, ради чего появился. — Да. Я должен им помочь спасти этот мир. Хотя, признаться, я не уверен… Но я в любом случае намерен им помочь. Жаль, в это время я не смогу опять видеть Синдзи. Он и так жил долго без меня… — Каору заговорил искренне эмоционально, откровенно грустно. — Ты не хотел рушить его простую жизнь? Эту хлипкую грань, за которую смертной твари лучше не заглядывать?.. — говорящий Валтиэль провëл рукой по клубам пара, они как расступились по велению его кисти. — Да, наверное… — Каору с долей печали посмотрел туда. — Увы, но твой друг вступил на древний путь — и нет руки, чтобы его вернуть! — поэтично говорил Валтиэль, подбираясь поближе к Каору. — Грядут странные эоны и конец привычного мира будет скор. От тебя и от твоего возлюбленного зависит, будет ли это ад или рай после начала новой эпохи, — игривый Валтиэль явно наслаждался тем, что вëл свои речи загадками. — Ах!.. — Каору смог только вздохнуть. А потом серьёзно посмотрел на близко подкравшегося собеседника. — Избранная судьба ведь защитит Икари-куна и остальных «Детей, следующих судьбе», до самой развязки? Валтиэль в этот момент как-то смог оказаться позади, несмотря на то, что Каору прижимался спиной, и откровенно порочно заключил тело юноши в полуобъятия, очень развратно касаясь тонкими пальчиками бледных сосков Табриса, зияющих в голом одиночестве посреди плоской груди. Ему это, как и многим геям, само по себе нравилось… Хвать! Пальцы Валтиэля сомкнулись вокруг бледного, торчащего члена Каору. — Да — можешь этого не бояться. — Прошептал позади на ушко Валтиэль. Каору резко повернул вперëд длинную шею. Валтиэль коснулся приглаженных волос. При роднящей их абсолютной чистоте, этот бросалось даже в глаза профану, насыщенная смуглая кожа позади подкравшегося составила удивительный контраст с белизной ткани сидящего впереди. Шоколадная рука, можно сказать, даже агрессивно дрочила член, чья розовая головка сразу освободилась из плена крайней плоти. — Бойся только за финал сюжета… — Да-а… — Каору сейчас попытался расслабиться. Дрочка шла. — А-а-ах! Светлая сперма Каору вырвалась очень быстро на шоколадную руку Валтиэля. И она пропала за спиной Каору, пока альбинос глядел на свой торчащий орган. Из уретры выходила и тянулась по воде семенная жидкость… Чëрные, пузырящиеся тысячами лиц щупальца скользнули по тонкой белой коже Каору и скрылись под водой. Табрис быстро и без особого удивления осмотрелся, вновь обнаружив себя в зримом одиночестве, хотя он чувствовал — Валтиэль ещё здесь. — О судьбе… — голос Валтиэля донëсся теперь со стороны клубов пара, где божественный легат вновь появился стоящий по пояс в воде. — О случайности вернее сказать — не беспокойся. О ней позабочусь — я! Валтиэль поклонился и тысячи сегментов, подобных его прекрасному обнажëнному смуглому телу, но входящих в друг друга передом и задом, образующих длинного и уползающего в эту даль искажëнного пространства змея, они все синхронно поклонились вместе с головой. И следом как затянулись вдаль, где расстояние снова вернулось в норму и нечто отдалëнно булькнуло. Каору посмотрел в тихую гладь воды, где пар снова затягивал этот образовавшейся проëм. — Хорошо, спасибо… Это облегчает мне задачу. — Каору закрыл глаза и снова откинулся, попутно вытягивая длинные и стройные ноги, напрягая их и поднимая бледные пальцы из воды с частью светлеющего носка. Он раскрыл веки и посмотрел на них, снова в тишине расслабляясь и рукой осторожно откидывая мокрую чëлку пепельных волос, теперь мокрых и немного взъерошенных Ангелом Иного Бога. Сперма растворилась в воде. Каору точно уловил, сто его зону комфорта грубо разрушили. *** В кабинет без стука вошёл высокий мужчина в военной униформе. На двери значилась эмблема IPEA. — Герхард, я полагаю, ты в курсе всего?! — отчаянно спросил он сидящего за столом лысого пожилого немца — всего иссохшего, носившего строгий чёрный костюм. Тот вздрогнул от неожиданности. — Чёрт, Эдвард, не пугай меня так! — огрызнулся Герхард. — Извиняюсь! — Эдвард не спрашивая разрешения сел за стол. На вид ему приходилось за сорок, он выделялся мощным угловатым лицом с пронзительными ярко-синими глазами. — Ты видел Четвёртую Еву в действии? — Да, но это не Ева, — старик распрямил спину. — Это Пятое Дитя — их Мессия, — процедил он. — SEELE осталось только довершить Марк-06. Остальные Евы уже к началу следующего года будут готовы. — Тогда нужно действовать сейчас! — настоял Эдвард. — Мы уже годы ждём в пустую, а они всё ближе к цели! Теперь ещё Кайдзю пробудились, чёрт бы их побрал! — Это как раз нам на руку, — возразил Герхард. — Особенно Гамера и Мотра. Сейчас мы знаем, где Мессия. Теперь у нас появился шанс его убить. — И каким образом? — спросил Эдвард. — Глупо задавать такой вопрос, — хмыкнул Герхард. — Только дракон может победить дракона. — Убьём его Евой, — понял сообщник. — Именно. Ничем иным этого монстра не взять, даже атомной бомбой — как ты знаешь. Ева — наша надежда, правда, не последняя, но стоит начать с неё… — Но как это осуществить? Есть план? — Да. Мы воспользуемся Седьмым Дитя. Я уже знаю как. Конечно, всё это очень рискованно, но такой шанс разобраться с главным козырем SEELE упускать нельзя, — сказал Герхард. — И место нам на руку. Старики в первую очередь заподозрят Икари — ведь он бывший муж предававшей их Икари Юй. А всем известно, как он её любил. Они сочтут убийство Мессии местью командующего. Главное точнее перевести стрелки. — А почему не Шестое Дитя, у неё больше боевого опыта? — спросил Эдвард. — У Седьмого есть причины сделать это для нас, — задумчиво пояснил Герхард. — А у Шестой их нет. Здесь нужно самопожертвование. Да и эта бойкая девчонка, Мари Илластриэс Макинами, она нам ещё пригодиться, когда настанет пора положить конец SEELE. Кому-то же надо будет давить всех этих серийных Ев, которых мы тут им строим… *** Синдзи очень вымотался за день и впервые лёг спать на кровать в новом доме. За окном солнце село. К доносящемуся с улицы шуму машин Синдзи уже привык за время жизни в Токио. Юноша обхватил подушку и уткнулся в неё. Сейчас ему бы послушать музыку — да нет ни плеера, ни смартфона — всё погибло в Токио. Полежав так немного, Синдзи перевернулся и с задумчивым и измождённым выражением уставился в потолок. Он снова размышлял обо всём случившимся. Он попал на войну — он не был создан для неё, такие как он — «зелёные», совсем ещё юные мальчишки — во все времена первыми пополняют братские могилы. И не важно, что у них в руках — палка, меч или винтовка — или они сидят в капсуле Евангелиона. Война в сути никогда не меняется — она всегда перемалывает слабых и беспомощных, женщин и детей, юных и старых в гнилой кровавый фарш. Синдзи — как он ни раз напоминал себе — сегодня повезло: он не пополнил выгребную яму полную радиоактивных трупов, в которую превратился не один район Токио; он смог выйти живым и из битвы с Кайдзю. Но повезёт ли так в дальнейшем? Сейчас Синдзи более всего желал забыть всё это как страшный сон и сбежать, сбежать незамедлительно на самый край света — куда-нибудь в тихое место, где его никто не знает; туда, где его никто не будет мучить, никто не будет угрожать и никто не посмеет обидеть. Если бы существовало такое место, Синдзи уверенно назвал бы его сейчас Раем. Под эти размышления он уснул, и призрачный поезд повёз его в Мир Снов. Синдзи с самого раннего детства видел красочные и яркие сны. Отличать сон от яви он научился к пятнадцати годам. Тогда ему часто приходил образ поезда — полностью пустого, залитого призрачным светом заката. Этот поезд всегда простаивал. Однажды Синдзи усилием воли смог заставить его ехать, и поезд тронулся с места. Несколько раз Синдзи просыпался во время пути, не доезжая до «остановки». Икари стал мучиться от любопытства. Почему ему сниться один и тот же сон? И что там, на пути следования призрачного состава? В конце концов, Синдзи смог заставить себя не проснуться во время пути. Когда поезд остановился и открыл двери, перед Синдзи показался узкий проход, ведущий вниз. Всё ещё помня, что он во сне, Икари во мраке проследовал по ступенькам вниз. Он оказался в пещере Огня. Здесь жили двое священников-монахов — Нашт и Кама-Таха. Они были поставлены здесь Великими богами — повелителями Мира Снов — встречать тех одарённых людей и нелюдей, кто могут проникнуть в эту часть бытия. Они рассказали Синдзи о том, что они и это место — реальны и полностью объективны. Вот только у Мира Снов свои законы, отличные от мира яви — мысль здесь стоит выше материи или же здесь и материя, и мысль существую дуально, и могут оказывать равную власть друг на друга. Как бы там ни было, самые ирреальные и невозможные мечты сюда попавших смертных из мира яви где-то в Мире Снов обретают воплощение. Синдзи поначалу не поверил в реальность происходящего. Ему потребовалось несколько раз попасть сюда на своём поезде. Только тогда он пришёл к выводу, что ему не может всё время сниться просто сон с таким сложным содержанием. Жрецы показались ему очень разумными и не похожими на продукт его подсознания. Синдзи поверил им. И вскоре он захотел найти свой Рай — то место, где ему никто не причинит боль, куда он всё время хотел сбежать от жестокой реальности. Нашт и Кама-Таха посоветовали Синдзи обратиться с мольбой к Великим богам. Икари так и поступил, но божества ответили молчанием. По словам жрецов — они и сами давно не слышали и не видели своих хозяев. Тогда Синдзи решил сам отправится в Мир Снов на поиски. Минуло больше двух лет в мире яви и ещё больше в Мире Снов — но Синдзи почти не продвинулся к заветной цели. Его зацепка — провидица из Ултара не смогла ничем помочь, она только напугала его и укрепила мысль, что Синдзи так никогда и не отыщет свой Рай… В этот раз Синдзи, как обычно, ехал в поезде, мысленно сосредоточившись на Ултаре. Там он был в последний раз — может, у провидицы были родственники со схожим даром и они могли помочь? Синдзи сомневался, но ничего иного он не смог придумать. Неожиданно боковым зрением Синдзи уловил какое-то движение в вагоне. Повернув голову, он с удивлением обнаружил выходящего из сумрака человека. Икари сильно удивился — раньше он никого не встречал в своём поезде. Кем мог быть этот незваный пассажир? — Привет, — первым заговорил незнакомец, подходя ближе. — Здравствуйте, — Синдзи прищурился. Незнакомец подошёл ближе из тени, и его лицо оказалась в свете вечно заходящего солнца. Синдзи узнал его. Незваным гостем оказался тот самый светловолосый молодой европеец, который так болезненно похлопал его по плечу в мире яви… — Это вы! — удивился Икари. — Я? — молодой человек задумался. Синдзи получше рассмотрел его вблизи. Безбилетный пассажир носил обычные современные джинсы и тонкий серый свитер. Черты лица были приятны, глаза выражали коварство и недобрую уверенность. — Да — вы! Что вам надо? — напрягшись, спросил Синдзи. — И как вам удалось проникнуть сюда? — Сюда? — Незнакомец шагнул ещё ближе и чуть наклонился. Он был весомо крепче и выше Синдзи. — У меня к тебе несколько вопросов, парниша. Ответишь на них честно — я ничего не сделаю. А если откажешься… — Отвали! — толкнул парня Синдзи, ибо его охватила злоба — как он посмел угрожать ему в его личном мире?! К удивлению Икари мужчина отлетел от несильного толчка на пару метров и повалился на пол. — Ай! Да что ж ты так?! — стал подниматься парень, потирая грудь. — Больно же! Синдзи уверенно улыбнулся и, сжав слабый на вид кулак, встал. Он даже показался выше. — Здесь моя воля определяет мою силу! Здесь мой разум сильнее! — уверенно заявил юноша. — Я побью тебя, если захочу! Проваливай отсюда! Незваный гость удивлённо моргнул и сменил положение, разместившись на полу в позе султана. Задумчиво потерев лоб, он вдруг усмехнулся. — Прости-прости, парень, я не знал, что ты сновидец! — Сновидец? — приподнял бровь Синдзи. — Это тот, кто может проникать в Мир Снов. Я это не сразу понял. — А ты кто? Тоже сновидец? — спросил Синдзи. — Я — да, — кивнул молодой человек, медленно поднимаясь на ноги. — Когда-то давно у меня был друг — сновидец, который много чего мне рассказал о Мире Снов. Он родился таким. Не знаю как ты, но я не был изначально сновидцем, я стал таким в результате… Хм, давай так, я тебе свои секреты, а ты мне свои, а? — Секреты? А что вы хотите узнать? Я знаю не так много секретов, — вернулся на сидение Синдзи. Европеец подошёл к нему и сел рядом. — Не занято же? — шутя, спросил он. — Только без угроз, — предупредил Синдзи. — Само собой, парень! Сновидец сновидцу — друг! — произнёс новый знакомый, собираясь похлопать Синдзи по плечу. — И без этого, — отсел подальше Синдзи. — Что это ещё за фигня? — Да это я так — просто. — В прошлый раз вы что-то сделали, — нахмурился Синдзи. — Да — в прошлый раз я тебя пометил. Я могу, дотронувшись до человека, попасть один раз потом в его личный сон. Сны большинства людей — не сновидцев, мутны, нечётки и зыбки. Но с ними можно так потолковать, допросить, узнать их тайны… — пояснил незнакомец. — Вот ты мне скажи, ты Икари Синдзи, Третье Дитя, пилот Евангелиона-01 — да? — Да, — подтвердил юноша. — Меня только просили никому не говорить… — Во сне можно. Так, дальше, что ты знаешь о Первом Дитя и Пятом Дитя? — Аянами и Нагиса… Я о них ничего не знаю. Я только сегодня попал в NERV, я впервые всё увидел и всё узнал. Если вы так осведомлены о количестве пилотов и их личностях — то вы знаете больше меня! Мне вам нечего сказать, — разъяснил Синдзи. — Вот так? — незнакомец потёр губу. — Мда-а… Не густо. — А вы кто? — начал спрашивать Синдзи. — И чего вы хотите? — Я? О, у меня долгая история…. Вот если ты узнаешь, что храниться в Нижней Догме — в самом секретном, самом укреплённом, самом последнем уровне Геофронта — я о себе всё расскажу — что вообще знаю. Пойдёт? — Если это самый секретный уровень, не думаю, что меня туда когда-либо подпустят, — сказал Синдзи. — Но это я на всякий случай. А так, нам бы не мешало иногда встречаться… В Токио-3 есть один единственный бар «Большое яблоко» — я там бываю с двух до трёх каждый день — кроме выходных. Если сочтёшь, что тебе есть чего рассказать — приходи. Я могу с тобой поделиться не только о себе, но и о NERV и Мире Снов. — Хорошо, договорились, — несколько неуверенно согласился Синдзи. — Чудно, — молвил незнакомец и растворился на глазах. Синдзи ещё раз окинул взором теперь уже пустой вагон. — «Может он знает что-нибудь про мой Рай?» — Синдзи грустно вздохнул. — « Мне надо узнать, что в этой Догме. Он — последняя толковая зацепка». *** Ранним утром Синдзи разбудил звон будильника. Подняв сонное лицо, Икари выключил противное устройство. Немного полежав и всё ещё раз обдумав, юноша встал с кровати и принялся одеваться. Вскоре Мисато позвонила ему в дверь. — Здравствуйте, — вышел на порог Синдзи, стоя уже почти полностью одетый. — Привет, — зевнула Мисато. Выглядела она сонной и уставшей. — Пошли, раз ты готов… Синдзи накинул куртку, обул кроссовки и поспешил к Мисато. — Как спал? — снова зевая, поинтересовалась она, вызывая лифт. — Ничего. А вы? — Я ужасно — меня какой-то псих в маске пытал, допрашивал, дышать не давал… даже раздеть и надругаться хотел — господи боже, я перенервничала вчера, — поделилась Кацураги. — Понятно… — прошептал Синдзи, входя в лифт. — А вы ничего не рассказали ему? — Нет. Я умею хранить военные тайны — даже во сне, — заверила Мисато. — Он ничего от меня не узнал. — Угу, ясно… *** После сдачи анализов Мисато привела Синдзи в столовую. Взяв свои порции, они вместе сели за стол. — А вы дома не завтракали? — спросил Синдзи. — Да так, я побросала в желудок, что первое под руку попалась… Полноценно лучше кушать здесь. Тем паче, я всё время на работе кручусь, — пояснила Мисато. — Угу… А что вы мне хотели сегодня показать? — поинтересовался Синдзи. — Много чего. Но самое главное, я хотела бы показать тебе Нижнюю Догму и то, что мы там охраняем от Кайдзю, — сообщила Кацураги. — «Как кстати — будет, что ему рассказать», — обрадовался Икари. — Ты должен знать, откуда пошли Евы. Ещё я покажу тебе и всем другим пилотам, — Мисато посмотрела на часы, — они через час придут. Я покажу кое-какие исследования, старый хроники из истории NERV и организаций нам предшествующих — короче, скучно не будет. — Я весь в нетерпении, — хитро заулыбался Синдзи. *** Ранним утром Герхард в утеплённой одежде вышел на уступ. С него открывался вид на большой разрытый участок. На многие миле здесь гулял холодный ветер. Ни лесов, ни травы — только голые каменистые равнины и горы вдалеке. Это место находилось далеко от цивилизации, и посему никто не мешал вести здесь тайные исследования. Несколько десятков эскалаторов стояли позади небольшой горы вырытой каменистой почвы. На дне разрытого участка из-под земли виднелись какие-то твёрдые серые образования. С виду могло быть сложно понять что это такое — если бы одно из таких выходящих на землю образований не походило на застывшую голову самого настоящего дракона с обломанным рогом. Размеры пасти были таковы, что раскрой он её, туда мог бы выехать два идущих параллельно друг другу двухэтажных автобусов. Герхард достал небольшой талисман в виде металлической капли и с задумчивым видом поводил им по воздуху. Внизу стояла машина с ожидавшими начальника подчинёнными. К ним подъехал другой автомобиль. Когда он остановился рядом, из него вышел Эдвард. — Опять у босса причуды, — посетовал один из подчинённых. — Да, — бросил взгляд на возвышенность Эдвард. — Бывает — старый он уже… Эдвард незамедлительно поднялась к Герхарду. — Доброе утро, — улыбнулся старший начальник, пряча талисман. — Доброе. Может не стоит вот у всех на виду это показывать? — Может и не стоит… — как-то отстранёно согласился старик. Его подчинённый положил ему руку на плечо и заботливо отвёл от края уступа. Герхард продолжал глазеть на частично разрытое древнее чудовище. — Мы даже не уверенны, что это Король Гидора, — напомнил Эдвард, — и если он — нет гарантий, что эта штука что-то окажет на него. — Короли Атлантиды были наполовину богами и наполовину людьми. Я не верю, что их чары могли исчезнуть всего лишь за каких-то пары сотен тысяч лет, — сказал Герхард. — Но этот гад почти мёртв! — Он не мёртв, — возразил Герхард. — Ментальный сканер засёк низкую активность нейронов в мозгу. В нём ещё теплиться пламя жизни, надо только знать, как его разжечь… — Ладно, — Эдвард посмотрел вдаль, где возвышались постройки базы и откуда ехали автобусы с рабочими. — Сейчас начнётся смена, идёмте, чего на холоде стоять… Вы всё равно не найдёте здесь ответ на этот вопрос. — Да, — Герхард напоследок всмотрелся в окаменелую драконью голову…