Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

В штабе научного отдела собралось большое число специалистов — почти все старшие сотрудники NERV, числом до полусотни человек. Они очень долго обсуждали показания приборов во время боя, просматривали видеозаписи с камер наблюдения Евы и дронов. Они цеплялись за каждую мелочь, пытаясь прийти к некому заключению. — Нам нужно что-то предпринять срочно, — в очередной раз напомнила Рицуко. — Командующий требует немедленных мер. — Если мы не поймём причину, мы можем навредить, доктор Акаги, — возразил какой-то пожилой учёный. — А вы знаете, насколько это опасно… — Знаю, имея дело с S2-двигателем, мы в любом случае подвергаемся риску, — сказала Рицуко. — Можно использовать обычные ментальные шумы, — предложил кто-то из сотрудников. — Нам нужно провести эксперимент. Пусть Третье Дитя попробует использовать АТ-поле для поставленных нами задач. Это оружие нужно просто испытать, — предложил кто-то ещё. — Это может привести к вредным последствиям для его организма! — возразил третий. — Вы видели показатели Евы в состоянии «Берсерка»?! Тогда, в первый раз?! Синхроуровень был близок к 400%! А с парня как с гуся вода! Поднялся свар. Все сотрудники умели слушать друг друга, они хорошо разбирались в своём деле, однако в сложившийся ситуации полусотне специалистов сложно было вести конструктивный диалог. Рицуко в очередной раз призвала их к порядку. — Все знают о той, кто стала основой для психоматрицы Третьего Дитя, все знают как это произошло! — заговорил тогда один из пожилых учёных. — Это единственное, что отличает Третье Дитя от Второго, Четвёртого, Седьмого и Восьмого! Мы должны работать в этом направлении! — А это натыкается на… я думаю, все знают, как командующий относиться к Еве-01? — задал риторический вопрос сотрудник помоложе. — Он не даст нам попробовать извлечь эту психоматрицу, — сказала сидящая рядом с ним женщина. — Проблемы, как мне кажется, в ней. — Не даст — да, — согласилась Рицуко. — Поэтому пока примем превентивные меры, с коими согласно большинство, а потом посмотрим. *** Рей Аянами заняла место в капсуле Евангелиона-01. — Уровень гармоники нестабилен, — указала Майя. Рицуко взглянула на экран. — Немного повышен… — Акаги задумчиво сжала губы. — Потом придётся перезагрузить интерфейс. — Мы уже неделю бьёмся над этой загадкой, а всё без толку, — подал голос Макото. — С Рей всё ничего, но какие-то неполадки возникают каждый раз. С Первой что-то не то. — Они незначительны. Единственное, её синхронизация варьируется. Раньше — до того, как мы посадили в Первую Синдзи — как ты помнишь, синхронизация всё время была равна синхронизации с Нулевой, — выпрямилась Рицуко, сложив руки на груди. Она вглядывалась в экран, показывающий изображение внутри капсулы, словно надеясь обнаружить в умиротворённом лице Рей Аянами ответы на стоящие перед всем научным отделом вопросы. Доктор Акаги всегда хранила верность своим материалистическим взглядам. Она не позволяла себе верить в суеверия. Только примитивные глупцы, чьё мышление зиждиться на наследии эпохи неолита, позволяют себе объяснять всё непонятное сверхъественным. Это очень просто — объяснить непонятное тем, что по определению понять нельзя. Все суеверия и религии построены на этом. Поэтому Акаги была удивлена, когда обнаружила немало верующих среди персонала NERV — в том числе среди членов Комитета Содействия. Это по их негласному велению кабинет командующего был украшен Древом Жизни, а оборудование и окружение в Нижней Догме мистическими текстами на древнем иврите и, конечно же, это они раздали Евам и Адаму их имена в честь всем известного мифа из всеми известного сборника сказочек одного пустынного народа. Рицуко это не мешало и, пока её не заставляли пить кровь жертвенного петуха на головной броне Евангелиона-01, она молча мирилась с причудами всех этих доморощенных каббалистов, гностиков и оккультистов. Радовало только то, что среди них не отыскалось последователей культа Вуду с острова Гаити, потребовавших бы украсить командный центр засушенными обезьяньими головами. В конце концов, непонятные письмена на иврите и Древо Жизни смотрелись куда более эстетично. Неудивительно, что при таком раскладе пошли слухи о мистической подоплёке сложившийся проблемы. Шёпотом среди персонала передавались слухи: мол, в Еве осталась душа её разработчика — Юй Икари. В это, похоже, верил даже командующий Гендо Икари. — «Ядро-психоматрица — просто ячейка для хранения образа сознания, это просто доска с текстом, диск с записью — не более», — прокрутила Рицуко в голове свой тезис. — «Душа — просто название, взятое из мифологии. Тут нет ничего трансцендентного или имманентного. Этой «души» нет без носителя, как нет любой информации без носителя, как нет текста без того, на что он был бы записан. А то, что написано можно подвергнуть переписыванию». Рицуко опустила взгляд на показатели. — Ничего, — одобрила она, — уже лучше. — Интересно, какова будет картина, если поместить Третье Дитя в Еву-00? — спросила Майя. — У Нулевого трудно настраивать ядро. В теории, если мы настроим правильно, показатели не должны отличаться от другой Евы, от Первой, например. Если не настроим — ничего не будет, — рассудила Рицуко. — В любом случае, это сложно, у нас нет времени. — Можно перестроить Третьего, — предложила Майя. — Там-то просто. — Знаю, что просто, но какой смысл, Майя? Это можно сделать, но не нужно, — отклонила предложение Рицуко. — Это бы положило конец слухам, — пояснила Ибуки немного неуверенным голосом. — Я знаю, вы отрицательно к этому относитесь и… — Слухи про душу Юй? — уточнила глава научного отдела. — Да… — Глупости. Дело в Третьем Дитя, а не в Еве-01. Какую Еву ему не подставь — всё будет одно. Просто Первая прототип — неполадки во время эксплуатации здесь очень возможны. Если б не командующий, давно бы отправила её на запчасти для моделей последнего поколения. — Это всё можно подтвердить только экспериментом, — вмешался Макото. — Ну, вот то, что предложила Ибуки… — Можно, но, говорю же, не нужно. Было бы мирное время, был бы свободный график, я с удовольствием бы поэкспериментировала со всеми возможными вариантами. Но сейчас нет времени, — повысила голос Рицуко. — И хватит об этом, я устала слушать весь этот вздор про призраков! Работать надо, а не болтать! Рей Аянами смотрела закрытыми глазами в мутные глубины, недоступные простым смертным и их приборам. Океан — безграничный океан прозрачно-оранжевой субстанции, именуемой LCL. Под ним не пролегает дно, он не ограничен берегом, над ним не простирается небосвод, он заполняет всю вселенную, здесь он безграничен как первоначальный Хаос. Конечно, океан LCL не существовал в реальности, он был только психопроекцией, получаемой из разума Евангелиона-01. — «Икари, пахнет Икари», — принюхалась Рей. Она могла куда лучше людей опознавать и различать запахи. Икари-младшим тут, казалось, пропитано всё, невзирая на то, что LCL несколько раз за этот день меняли. Рей могла это объяснить психопроекцией, способной завладеть всеми органами чувств. Точно так же, как её глаза видят свет несуществующего здесь солнца, чьи лучи проходят сквозь толщу океана LCL, так и её нос чувствует предыдущего пилота. Ева запомнила его лучше, чем её, ибо своего запаха Аянами здесь не улавливала. Солнце… Оно вспыхнуло где-то высоко. Нет — не солнце, тут не могло быть никаких небесных тел. Здесь есть что-то иное, что заменяет его. Оно приближалось. Рей присмотрелась — к ней плыла женская фигура, золотая, яркая, словно богиня из мифов. Её волосы развевались подобно плазменной короне, окутывающей реальное солнце. — «Кто ты?» — задала мысленный вопрос Рей. — «Ты Ева?» Призрачная дева приблизилась на расстояние вытянутой руки — и Рей рассмотрела черты её ангельски прекрасного лица… И увидела своё собственное лицо! Призрак во всём был подобен ей, кроме длинных волос, развевавшихся в неуловимом течении LCL. Ничего не ответив, дева из света протянула руку. Рей неосознанно в ответ подняла свою. Ещё пара секунд и они коснулись бы пальцами, повторив позу библейского Адама и бога Яхве на всем известной фреске Микеланджело. Но в последний миг жена, облачённая в солнце исчезла — перед Рей во весь свой титанический рост предстал мрачный исполин. Он оказался дальше и тоже тянул свою руку. Тёмно-коричневый или серый, его скалящейся из мути лик, нависший над Рей, испугал её. Невозможно было понять, улыбался ли гигант по-доброму, или же он гневался, демонстрируя оскал злобы. На его лице и первое, и второе получилось бы одинаково угрожающим. Рей вздрогнула и моргнула. Психопроекция пропала, и она увидела обычную капсулу. — «Ева, да, это была Ева», — поняла Рей. *** Сегодняшние тесты измотали Аянами, они начались с восьми часов утра и длились до трёх. Благо, её организм мог усваивать LCL в качестве пищи и она не чувствовала себя голодной. И это притом, что вчера тесты начались позже и окончились только в полночь. Сейчас Рей мучила жажда сна. Когда девушка вышла под третье небо, она первым делом обратила внимание на снег. Маленькие белые хлопья спускались на город, касались асфальта и таяли. Утром Рей не видела снега. Он быстро исчезал, обращаясь в воду, он пока не скапливался в сугробы и не доставлял хлопот городским службам. Рей вспомнила, как впервые увидела снег. Она знала, что существуют осадки, состоящие из воды в её разных агрегатных состояниях. Они иногда выпадают из атмосферы — с неба, бывшего для неё по счёту третьим. Когда в её руку упала первая снежинка, она обратилась в воду. Вода становилась снегом, чтобы стать водой. — Какой в этом смысл? — спросила маленькая Рей у главы научного отдела, когда однажды они зимним днём шли по улице Токио-3. — Смысл? — удивилась Рицуко. Из её рта вышел видный на холоде пар. — Это законы физики Рей. Они существуют вне чьего-либо смысла. — То есть, у них нет цели? — Нет, это чисто механизм. — Механизм… механизм создаёт человек, — наивно рассудила маленькая Рей. — Но человек не мог создать… законы физики. Это сделал Бог? На лице Рицуко появилось возмущение. — Это придурки из Комитета опять забивали тебе голову своей религиозной чепухой, Рей-чан? Аянами ничего не ответила. — Материя вечна, Рей-чан. Во всяком случае, у нас нет предпосылок считать иначе, — сказала доктор Акаги. — Так будет проще. Чтобы что-то утверждать наверняка, нужные предпосылки, Рей-чан, предпосылки, какие можно проверить опытом. Есть такое слово, или скорее характеристика — трансцендентность. Трансцендентно то, что недоступно опыту. — То есть не всё можно понять опытом? — уточнила Рей. — Возможно. Нам неизвестно, есть ли такие объекты во Вселенной или нет, их существование нельзя опровергнуть, а любая научная идея должна быть потенциально опровергаема. Это так называемый критерий Поппера. Поэтому я их не рассматриваю и не люблю морочить голову над этими всеми нематериальными субстанциями. Вот все эти придурки из Комитета любят гнать метафизическую дичь… Тут Рицуко осекался, поняв, что зря она позволяет себе говорить такие вещи о столь важных людях при Рей. Она решила продолжить, чтобы отвлечь внимания ребёнка от нехорошего мнения в адрес Комитета. — Так… короче, Рей-чан, у нас нет ни одной причины считать, что существуют какие-то боги. Не забивай себе этим голову и… — Но почему некоторые люди считают, что существуют Боги и транс… трас-цен… дент… — Рей стала запинаться, пытаясь выговорить незнакомое слово. — Есть иррациональные причины, вроде страха смерти и желания найти смысл в своей жизни. Людям нужно мировоззрение, им нужны чёткие ориентиры, это всё их проблемы. Люди сложны, Рей-чан, их поведение иногда мне не понятно… Рицуко умолкла, наблюдая за Рей. Она выглядела задумчивой и та посчитала, что того достаточно. Доктор Акаги знала, её подопечная куда умнее обычных детей подобного возраста. Рей легко давались точные науки, она могла многое запоминать и рассуждать с позиции логики, всегда ища рациональные предпосылки. Рицуко это не удивляло, ибо она знала, чьи гены легли в основу человеческой природы Рей Аянами. Будь она её дочерью, Рицуко испытала бы однозначную гордость за неё. Она сама любила точные науки, ибо только они могли дать наиболее твёрдый результат, не углубляясь в дебри метафизической чепухи и трансцендентной ерунды. Но она никогда не считала Рей своим детищем, она всегда расценивала её как куклу командующего Икари — с коим её связывали не простые отношения. Впрочем, это уже другая история… Сегодня, Рей Аянами, уставшая и измотанная, под первым снегом добралась до автобусной остановки. Взглянув на электронное табло, дабы удостовериться, что следующий рейс не отменили, она села на скамейку и принялась ожидать. Девушка не обратила внимания на людей, как и те на неё. В холодную погоду её необычные волосы скрывали простая шапка и капюшон серой невзрачной куртки, а на цвет глаз люди не заметели. Японцам этикет не позволял всматриваться в глаза. В это время года Рей замечала куда меньше взглядов в свою сторону. Хотя люди — в особенности молодые парни — всё равно на неё засматривались, она никогда не скрывала лица и многие не могли не заметить её необычной красоты. Рей зевнула. Она подняла взгляд сонных кроваво-красных глаз к небу. Молочно-сероватое, иногда с просветами, оно могло показаться трансцендентным. Люди долгое время не понимали, что висит над их головами. Они только относительно недавно поняли, что это скопление газов, что иногда переходят в жидкое или твёрдое состояние, и падают на землю под воздействие законов физики без всякого вложенного в данный процесс смысла. Рей думала о небе, о трёх виденных ею небесах, когда, сама того не заметив, прислонилась лицом к стенке у скамейки и уснула… Небо ей и приснилось. Она увидела его над собой, зовущее её к себе. Не долго думая, она взлетела к нему. Поднявшись высоко над Токио-3 и, раздвинув серые облака, она покинула пределы атмосферы. Перед ней открылась чёрная бездна, испещрённая огнями — бесчисленными небесными телами. — «Четвёртое небо», — поняла Рей. — «Космос». Вакуум, чёрный и непроглядный, недостаточно освещаемый бесчисленными звёздами. Под него отводилась практически вся часть современной Ойкумены — видимой Вселенной или метагалактики. Рей посмотрела вниз на Землю под её босыми ногами — огромную поверхностью покрывали материки и океаны, скрытые облаками — третьим небом. Нагое призрачное тело Рей парило прямо над стратосферой. Она не затратила и секунды, дабы подняться на такую высь. — «Я сплю», — сразу поняла она, хорошо осознавая, невозможность подобного в мире яви, так ограниченном законами физики. Немного поглядев на Землю и заметив пронесшийся по более низкой орбите спутник, Рей снова устремила взор в глубь космоса. — «Я хочу увидеть пятое небо», — подумала она. — «Если оно есть». Тогда из её лопаток выросли крылья из ярко-белого звёздного света. Раскрыв их, Рей сделала шаг — взмах и бесчисленные звёзды пронеслись за секунды. Она переместилась от Земли до самого конца, далеко за пределы видимой Вселенной. Она пронеслась на скорости, по меньшей мере, в миллиарды раз превосходящую скорость света. В конце этого короткого пути её руки упёрлись во что-то, и это что-то продавилось вперёд под её напором. Рей отдёрнула руки. Сперва она обернулась назад. С точки зрения внешнего наблюдателя, оказывается все миллиарды галактик можно принять за искру, горящую посреди бушующих волн чёрной материи, что заполняла один большой пузырь. Рей наткнулась на его стенку — иррационально она сразу поняла, что перед ней. На удивление она оказалась тонкой и девушка без усилий просунула пальцы, дотронувшись до неё второй раз. — «Вот оно, пятое небо», — нащупала Рей. Её пальцы проделали отверстие, и девушка принялась растягивать мембрану… С одной стороны ей владел интерес, с другой ей было жутковато вступать в неизвестное. Сейчас она находилась там, куда не доставал не один прибор наблюдения. — Остановись! — вдруг повелел мужской голос. Всё ещё держа руки в стенке пузыря, Рей обернулась. Рядом с ней (если таковые понятия были корректны в данном месте — во всяком случае, ближе, чем вся барионная материя Вселенной) парил какой-то мужчина. Рей каким-то образом различала его среди кромешной черноты тёмной материи и пустоты космоса. — Почему? — спросила она. — Зачем тебе туда? — поинтересовался тот. — Я хочу увидеть что там. — А оно тебе надо? Рей помедлила с ответом. Она вытащила руки и лучше вгляделась в незнакомца. Он был высок, тёмно-сер и худ — это всё, что она могла о нём сказать, ибо иные черты не угадывались здесь и, возможно, вообще не существовали. — Я хочу знать, — проговорила она. — Остальные небеса, я хочу увидеть их. Есть ведь… последнее небо? — Есть, — подтвердил Серый человек. — Тебя устроит такой ответ? — Откуда вы знаете? Вы были там? — спросила Рей. — О, да, я чуть не оказался там один раз в качестве обеда… и ещё я был там второй раз, но на безопасном расстоянии, если так можно изъясниться, и с надёжным Проводником, — ответил Серый человек. Его голос звучал как мужской, хотя нет — он не звучал. В нём не было ни интонации, ни слов, ни букв, ничего — это вообще был не голос. Это был некий иной способ передачи информации — просто воспринимаемый Рей как звучание уверенного голоса молодого мужчины. — Там опасно? — Ты имеешь в виду Внешнюю Пустоту, последний предел? Да-да, там очень опасно. Там дремлет… впрочем, не буду я поминать лихо покуда оно тихо, — отказался от уточнения Серый человек. — Как вы со мной говорите? — вдруг захотелось спросить Рей. — Просто транслирую в твой разум психопроекцию моей речи. Это один из немногих способов общения, когда мы в такой вот форме болтаемся на границе нашей Вселенной, — пояснил собеседник. Аянами немного подумала. Загадочный Серый человек заинтересовал её больше, чем опасное неизведанное за пузырём-вселенной. — Кто вы? Откуда вы? Как вы меня нашли? Серый человек помедлил с ответами. Ничто зримого не говорило об этом — но он улыбнулся. — Слишком много вопросов. Я отвечу только на некоторые. Я родом с Земли, я человек, я связал своё восприятия ментальными каналами с родной планетой, чтобы отслеживать там ситуацию и использовать их… ну знаете, как альпинисты используют трос. Чтобы не сорваться, куда не следует, — начал объяснять Серый человек. — Так я заметил тебя и отследил. Решил, что ты новичок в этом деле, будь ты человеком или… Не знаю, я кто ты. Но неважно. Мироздание это опасное место для всех. Путешествия здесь хоть в форме ментального тела, хоть в форме материи и энергии всегда сопряжены с риском. Самое малое — можно просто заблудиться. Хуже если наткнёшься на кого-то недоброжелательного. Здесь охотятся призраки-вампиры, оставшиеся от сверхцивилизаций, живших ещё до Большого Взрыва, их неупокоенные души, если можно так сказать — этакая космическая нежить, которая ест души живых; есть мерные пропасти-искажения, ведущие незнамо куда; есть целые подмиры-гирлянды, по которым можно блуждать целую вечность, ища выход; есть губительные сверхскопления тёмной материи и звёзды тёмной энергии, которые могут разорвать даже ментальное тело; есть замкнутые макро-вселенные, где есть вход, но нет выхода и где можно осесть навсегда; ещё в углах меж многогранными измерениями обитают гончие псы Тиндалоса, вот которые если учуют, то будут идти по следу хоть через весь безграничный универсум покуда не сожрут или покуда ты не найдёшь способа их уничтожить. Я могу продолжать, наверное, до бесконечности. — Я поняла. Спасибо, — поблагодарила за предупреждения Рей. — Но больше, больше чем псов Тиндалоса, вампиров и прочей нечисти, всегда стоит опасаться… — начал Серый человек и осёкся. Его неясное лицо ничего не показало, но Рей ясно почувствовался его испуг. — Ох, блядь! Он здесь! — Кто? — огляделась по сторонам Рей. — У Него много имён! — напрягся собеседник. — Он наверняка хочет отомстить мне! Я поставил себя под риск, когда увязался за тобой в открытую и без прикрытия! Мне срочно нужно призвать Проводника, только он защитит меня! Серый человек сделал паузу, потом сказал громко: — Возвращайся обратно! Ему нужен я, давай! Проводник может не защитить тебя! Рей занервничала, она взглянула в сторону Вселенной и увидела, как её далёкий огонёк погас… Его скрыла чёрно-серая масса, стремительно приближавшаяся к ним. Вместе с ней вдруг нахлынуло чувству панического ужаса, ощущение неизбежной смерти. Рей вздрогнула и отступила назад, уткнувшись светлыми крыльями в мембрану Вселенной, та разорвалась и от неожиданности Аянами провалилась в прорыв. Для восприятия Рей минула секунда и вот она уже оказалась вне Вселенной. Сферы — бесконечная мешанина ярко-огненных сфер, целый океан фиолетовых взрывов… Даже приглядевшись, Рей не смогла воспринять увиденное. Её сознание, всё ещё привязанное к концепциям трёхмерного мира смогло распознать Иную Вселенную только поверхностно — как скопище сфер. Они надувались, лопались, взрывались, перемешивались, срастались, разъединялись — мешанина сфер кипела как масло на раскалённой сковороде… И ещё Рей смогла понять, что её родная Вселенная снаружи точно такая же, как эти сферы — то, что она сейчас видела было Вселенной Вселенных — некой Сверхвселенной, где как небесные тела в обычном космосе вмещались обычные Вселенные… — «Вот они, шестые небеса», — подумала Рей. Седьмые — вероятно — пролегали где-то там, за хаотической мешаниной сфер-вселенных… Потом Рей смогла ухватиться за края мембраны и усилием крыльев втянуть себя обратно в свой космос. Окунаться в кипящее море сфер-космосов ей уже что-то расхотелось — пусть это неведомое далёко останется лучше неизведанным. Мембрана за спиной Рей затянулась. И от того, что она увидела, снова оказавшись здесь, ей захотелось обратно за грань мембраны. Закрыв и черноту тёмной материи, и далёкий огонёк Вселенной, рядом расползалась бурлящая масса чего-то в конец чудовищного и неописуемого. Космический ужас постоянно находился в движении, он эманировал, поглощал свои эманации, в нём расползались плазмоидные разводы… Рей не могла понять что это, но оно вызывало ужас и панику — её инстинкты, наследованные от божественной природы Лилит и позволившие ей ориентироваться в нематериальном теле в открытом космосе, требовали только одного — бежать. Но Рей не знала куда. С одной стороны это космическое чудовище, казалось, перегородило все пути, с другой — позади раскрывалось бесконечное неизведанное. Судя по словам Серого человека, оно таило не меньше опасностей. И что если среди шестых небес таких монстров ещё больше? Что если там их дом и она кинется прямо в раскрытую пасть льва? Рей застыла, не зная, что делать. Серый человек куда-то пропал: возможно, он сбежал, спасая себя; а, возможно, его уже без следа уничтожил этот космический ужас. Когда Рей уже решилась броситься за мембрану было уже поздно — она различила, что поверхность хаотической массы покрыта пузырями… Из каждого пузыря на неё глядело по лицу. Среди них были полностью человеческие, похожие на человеческие и абсолютное нечеловеческие лица; лица и даже не лица по виду. Но, в сущности, Рей откуда-то понимала: эти лица — это всё меньше сущности, отдельные эманации, где каждый тождественен общему, каждый представляет собой и всё целое вместе. Вот это действительно находилось за гранью опыта, это чужеродное нечто, неведомо с каких небес выползшее, вот оно-то было полностью трансцендентным! Взгляд тысячи лиц парализовал Рей, лишил всякой воли и сил. Она не смогла пошевелиться. У большинства ликов не было ртов, но они все непостижимо каким образом улыбнулись. И улыбки всех садистов, изуверов и маньяков, вместе взятых, из всех миров бесконечного универсума не смогли бы внушить больше опасения, чем улыбки этого бесформенного и, похоже, что, бесконечного ползучего хаоса. Щупальца, также усеянные пузырьками со скалившимися ликами, потянулись к Рей. Этот безразмерный тёмный дьявол мог легко разорвать её — маленького и слабого светлого ангела на краю этой проклятой Вселенной. И не нашлось ни героя, ни бога, дабы защитить её… Ползучий хаос коснулся плеча, и Рей словно пронзило током. Раскрыв рот, она, что есть силы закричала… Чернота, яркие звёзды, ползучая хаотическая масса с лицами — всё спешилось в ураган, всосавший её… Вспышка — и Рей раскрыла глаза, чувствуя, что её держат за плечо. В лицо ударил холодный воздух. Вместе с ним из забытья восстал вид улиц и людей-прохожих. Испустив приглушённый крик, она стала в шоке озираться по сторонам. Рей сразу встретилась взглядом с недоумёнными лицами обычных людей, она увидела на электронном табло расписание автобусов, время, выделенный на карте Токио-3 маршрута следования автобуса… — Эй, с вами всё в порядке? — спросил высокий смуглый парень с андрогинными чертами лица и обеспокоенными янтарными глазами, чья рука лежала на её плече. Этот юноша носил лёгкое чёрное осеннее пальто и в целом ничем не отличался от остальных людей. — Я-я! — Рей не смогла выговорить ничего внятного по причине пережитого шока. — Ваш автобус, — вдруг указал незнакомец, убрав руку. Оный транспорт подкатил к остановке. Взглянув на время, Рей поняла, что просто уснула. — Это ведь ваш автобус? — уточнил молодой человек. — Да, мой, — встала с места Рей и быстро зашла в автобус. Двери закрылись за её спиной. Машинально показав карточку водителю, она заняла первое свободное сидение. Только здесь она смогла прийти в себя. Это был её автобус, она задремала на остановке. Рей слышала, людям иногда снятся кошмары — сны, которые их пугают. Аянами ещё не могла унять чувство страха, но она уже поняла, бояться нечего. Рей села поудобней и посмотрела в окно на небо. Оно стало куда пасмурней, просветы исчезли. Снега шло больше, он уже перестал сразу таять и слякотью лежал на улице. Рей отвела взгляд и отрешённо посмотрела на потолок автобуса. Она очень устала, но сон к ней большее не шёл. Смуглокожий парень в пальто проводил взглядом автобус. Вся его отлично наигранная простоватость мигом исчезла с лица. Он улыбнулся на прощание — улыбкой более кровожадной, чем улыбки тысячи маньяков… Рей ложится в постель посреди своей неприглядной квартиры. В абсолютном одиночестве закрывает глаза. Во сне Рей незримой тенью странствует по городу — заглядывает во сны и в дела жителей. Вот Синдзи и Аска занимаются сексом: она в позе обратной наездницы, голубые глаза — просто отуплены страстью, Синдзи держит её за голени, ступни любовницы лежат прямо на груди любовника. Взгляд Синдзи более разумен, но язык полон наглых слов и пошлых комментариев. Его глаза кажутся какими-то фиолетовыми, грудь более плотной и мужественной. Рей привыкла видеть в астрале вещи немного иначе. Возможно, в материальном мире ступни лежат несколько не так, Синдзи — дрыщ, а эмоции — не столь выражены. Призрачная странница быстро вспоминает о том, как в более молодом возрасте неоднократно наблюдала за сексом Рицуко и Гендо, когда у командующего ещё не выросла борода. Рей идёт дальше — она становится свидетельницей отвратительного зрелища. Пьяный мужик избивает красивую, темноволосую девочку в одной из квартир на высоком этаже. Мужчина плотный, в спортивном костюме, босиком, с немного выпирающим животом, лысеющий, с волосками — торчащими позади затылка и подбородка. Урод держит в руках бутылку и жалуется на разрушение своей жизни из-за Чёрного понедельника и Кайдзю. Он обвиняет мать девочки, своих родителей, NERV, премьера — вообще всех. Девочку, кажется, зовут Элисон. Малышка забывается в угол. Своё утешение она находит с книжкой — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье». — Элисон! — девочка прямо вылетает на холод из-за пинка этого человека. Он грозится выгнать её на мороз. Она пытается убежать хоть на холод. Вдруг на пути возникают трое — высокий, стройный красавец со смуглой кожей, в тёмном осеннем пальто, вообще в тёмной бархатной одежде, его лицо окутано мраком, но блеск улыбки в самом низу хорошо виден, ровно как и золотые глаза; с ним — бледная азиатка с большой грудью, брюнетка в очках, тоже в одежде похожего тона, но нарочно на распашку, чтобы все видели размеры грудей; соблазнительная блондинка европейской внешности, одета по-осеннему, но исключительно вызывающе — как проститутка. — Вы кто такие?! Я вас не звал — идите нахуй! Шаг босой ноги на холодную лестничную клетку, юная Элисон готова начать биться в истерике. Троица из красавца и двух красавиц бросает общий презрительный взгляд на этого человека. Его вдруг хватает словно огромным кулаком. Лицо выражает агонию, после чего Человек в чёрном делать лёгкий жест рукой. Домашний тиран превращается в негативное фото на огромном листке, этот листок складывается и превращается в крохотный бумажный мусор. Элисон с изумлением глядит на лёгкий остаток волшебного дыма вокруг этого чудесного превращения. — Меня зовут Нил О’Тип, — звучит Человек в чёрном, — мы волшебники. — Меня зовут Ная О’Тип, — звучит азиатка, — мы здесь, чтобы сказать тебе главное, Элисон… — Меня зовут Сисификс, — звучит блондинка, — Кайдзю на самом деле делают полезную работу. Человечество достойно смерти. Девочка поднимается, они заходят в квартиру. Переступают брошенную на пол бутылку. — Элисон, не только этот человек — мразь, все люди мрази, — говорит Нил О’Тип. — Ведь все жители этого города — от твоих соседей до командования NERV — все они закрывали глаза на жестокое обращение с тобой, — говорит Ная О’Тип. — Следовательно — они ничуть не лучше, — заключает Сисификс. Ная извлекает из своей одежды небольшое зеркальце. Нил О’Тип в этот момент поднимает с пола книжку со сказками. — Это Зеркальце доброй египетской царицы-волшебницы Нитокрис, — поясняет азиатка со зловещим блеском очков. Ведьма не стесняется очутиться так близко от лица девочки, чтобы та могла иметь самое подробное представление об её бюсте. — С его помощью ты сможешь стереть грань между этим миром и миром грёз, прямо как это однажды удалось девочке по имени Алиса, — Нил О’Тип сел на корточки или переворачивает станицы с картинками. — Вот, можешь попробовать, — Сисификс чуть наклоняется, но в основном стоит за спинами этой двоицы. Элисон берёт в руки Зеркальце, смотрит в него. В следующий момент прямо в комнате материализуется очень крупный белый кролик, носящий стилизованную человеческую одежду, с ярко заметным циферблатом. — Ой! Кажется, я опаздываю! Извините! — на том гость из мира воображения снова растворяется в клубах волшебного пара или дыма. Троица волшебников смеётся. — В следующий раз ты сможешь вытащить кого-нибудь более крупного! — говорит Сисификс. Рей дальше вырывается из сна. На периферии сознания она видит как трое окружают девочку с зеркальцем и книжкой, потом их становится четверо. Лысый и абсолютно Чёрный монах в робе появляется между Нилом и Наей. Они все вещают о том, что человечество должно быть уничтожено Кайдзю и о том, что с помощью Зеркальца возможно стереть грань между сферами яви и сна. Потом, когда Элисон кивает, все четверо отдаляются. В лицах Нила, Наи и Чёрного монаха раскрывается по огненному глазу, после чего они перемешиваются и соединяются в один сложно устроенный. Единое чудовище с крылом закрывает Сисификс, она хватается за него, двое улетают в бездну эфира… Рей открыла глаза, она видит потолок над собой. Меланхолия пронизывает душу. Тоска. Рей понимает, что она не слишком отличается от Элисон. Рей снова сидит в Еве-01. Она должна совершить несколько движений. Внезапно — тревога. — Рей, АТ-поле Кайдзю прямо в Токио-3! — в голосе Мисато — ужас. Рей моргает. — Запустить Еву-01! — быстро обсудив все тонкости, Гендо отдаёт именно такой приказ. Рей… очень даже успешно двигается в Еве-01. — «Юй дали Синдзи, — понимает Рей, — которого она хотела, потому сейчас жена командующего Икари даст мне контроль над Первой!» Евангелион-01 выходит на позицию. Рей получает сведения о Кайдзю: — Воздушная цель! — говорит ей Мисато. — Появился прямо внезапно! — Scheiße! — кричит Аска от ужаса. — Scheiße, Синдзи! Любовники посреди постели — не могут отцепиться. — Не могу вытащить, Аска! — Синдзи в панике. — Я слышала, такое бывает! — Аска чуть не плачет. — Когда девочка пугается, пизда может сжать так, что хуй не достанешь! Голые Аска и Синдзи лицом к лицу никак не могу вытащить член из вагины. А тень Кайдзю уже видна за окном. Их освещает вспышка пламени, он изрыгает его в небе. — Какая огромная температура! — анализирует Шигеру. — Он расплавит целый квартал, если попадёт! Евангелион-01 вышел среди жилого города. Люди в панике, тревога, некоторые здания опускаются под бронированные плиты в Геофронт. Рей видит цель сквозь электронный прицел. Над Токио-3 несётся летающий противник, подобный дракону — размером с приличного Кайдзю. Он очень упитанный в туловище, но у него худые конечности; пропорциональная шея, не длинная и не короткая; морда ей под стать; синяя шкура во многих местах, покрытая серым экзоскелетом; серые и размашистые кожаные крылья; серые голова и защитная часть экзоскелета шея; в ряде мест, в том числе, в основаниях крыльев и перед шеей вниз — коричнево-оранжевые опухоли, очень отвратительные. Глаза Кайдзю маленькие, жёлтые, но в меру; какие-то рога-антенны, идущие ровно назад. Имеет нормальных пропорций и габаритов хвост. Трёхпалые и гибкие конечности. — «Это же…» Взгляд Рей сразу находит… — Что это?! — удивляется Макото. — Человек! — кричит Майя. — На цели человек! — Это что за фокусы?! — Мисато часто моргает. — Как эту девочку не сносит на таких виражах?! — Очевидно, её удерживает и защищает от перегрузок АТ-поле, — отвечает Рицуко. — «Это та девочка, — понимает Рей, — Элисон!» Девочка с Зеркальцем Нитокрис находится на самой голове Бармаглота! Рей понимает, что этого Кайдзю из Царства фантазий зовут именно так. Какое бы кодовое имя ему не дали. — «Нужно уничтожить либо Элисон, либо Зеркальце!..» Рей хладнокровно взяла в прицел девочку, судя по показаниям приборов, она защищена наиболее плотным АТ-полем вокруг головы дракона. Ева-01 стоит с оружием в точке выхода. Бармаглот движется к ней на своих широких кожаных крыльях, тень летит над шоссе и многоквартирными домами. Элисон что-то делает с Зеркальцем, оно сверкает — раз, какие-то световые блики окружают Бармаглота. Кайдзю из царства грёз размножается — возникает несколько таких драконов, они возникают как голографические образы. При этом тот первый, настоящий дракон просто исчез, то есть всё было так, чтобы никто не мог отслеживать настоящего. Приборы, естественно, всех опознают как настоящих. Пока в штабе все на ушах, Рей понимает, что настоящий среди Кайдзю только один. Стая Бармаглотов кружит над кварталом. Один извергает струю огня. Рей принимает его на себя, никакого жара, ничего, клубы огня быстро пропадают, они — иллюзия, созданная Зеркалом Нитокрис. Настоящий — другой. Рей думает… включает громкоговоритель. — Элисон! — вдруг обращается она к ней. — Меня зовут Аянами Рей. Я видела, как тебе делает больно тот человек. Пожалуйста, Элисон, выйди ко мне… я — одна из тех, кто сделает мир лучше. Девочка… плачет. Один из Бармаглотов подлетает очень близко. Даже Гендо сейчас растерялся, он никак не ожидал, что Рей знает эту девочку. — АТ-поле, на максимум! — Рей делает вид, что опускает оружие — и резко поднимает ствол. Выстрел — попадание бласта пронзает голову чудовища, пробивает самую плотную точку АТ-поля. Грохот бьющегося стекла. Весь Бармаглот крошится так, словно он — отражение в зеркале, на которое бросили кирпич. Выстрел уничтожил «пилота», после чего, похоже, Кайдзю снова обернулся не более, чем вымыслом. Все прочие Бармаглоты также крошатся в битые осколки. Много таких осколков падает на Токио-3. — АТ-поле больше не фиксируется! — докладывает Макото. — Цель ликвидирована, — звучит Рей. Она чувствует грусть. Эллисон… Приказ уничтожить цель стоит для Рей на первом месте. — Что, всё закончилось, Синдзи?! — голая Аска прижимается к нему. Любовники посреди ложа оба глядя с надеждой и испугом в окно, а также — в смартфон, где Мисато пишет им сводку с фронта. — Не знаю, возможно, — думает Синдзи, также обнимая Аску рукой в ответ. Им звонят. — У вас penis captivus. Попробуйте принять ванну и расслабиться, — советует им Мисато. — Возможно, эти осколки — страшно радиоактивны или типа того — тогда мы покойники. Но вы старайтесь об этом не думать, — смеётся она. — Спасибо, Мисато-сан, вы умеете обнадёжить! — Пожалуйста, Синдзи! Ни один осколок потом не нашли, они все исчезли перед тем, как коснуться твёрдой поверхности. Никаких следов радиации. Исследователи в защитной одежде в тот же день свернули работы — и жизнь в Токио-3 возобновилась. — Такое впечатление, что этот Кайдзю… никогда не существовал, — Мисато просматривает запись. Ей не сообщили больше никаких подробностей — не её уровень. — Возможно, настоящий «он» — это та девочка, а само тело дракона — форма визуализации АТ-поля, — предположила Рицуко. — Во всякому случае, я только так могу объяснить его внезапное появление. Эффект разрушения визуализированного АТ-поля также похож на эффект бьющегося стекла. Рей стоит перед Гендо и Фуюцуки в их кабинете, говорит после того, как изложила все сведения: — Я не обманула Элисон — мы действительно работаем на Проекте, который следует мир лучше. — Да, Рей, — признаёт Гендо. — Проект комплементации человечества… Фуюцуки читает кое-что: — Система MAGI проанализировала сведения, связанные с CCD, — указывает заместитель командующего, — в пресловутом Некрономиконе сказано, что Зеркало Нитокрис воплощает фантазии в реальность путём иссушения реальности самого владельца. Следовательно, эта несчастная Элисон, похоже, ставшая жертвой CCD или их агентов, была заведомо обречена… Похоже, мы ликвидировали цель, пока она не стала слишком сильной. — Да, Фуюцуки, бесплодные мечты порой могут пожрать нашу жизнь, — провёл аллергию Гендо. — В любом случае, — подводит итог Рей, — сегодняшний инцидент с Бармаглотом из области трансцендентного. — Да, — соглашается командующий, — к чему всё это идёт, мы, быть может, узнаем только в конце.