Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

В комнате по-прежнему царил жуткий беспорядок. Харли Уоррена он, впрочем, не волновал. Мужчина расхаживал по комнате, то и дело, пинками забрасывая бутылки и банки в пыльные углы. Он раздумывал. Благодаря радио ему стало известно о «новом теракте» в храме Звёздной Мудрости. Понятное дело, культ заметал следы. Из записей адептов культа ему удалось узнать больше об их организации. Учёт Преподобный Учитель Звёздной Мудрости и его ближайшие доверенные лица вели на наатале. Делали это они, видимо, для шифровки. Почему они не могли выдумать свой язык — ведь при желании, если записи попадут в руке властей, всё-таки можно будет при помощи специалистов их перевести — Уоррен мог долго гадать. Ладно — ему же лучше. Особенно его интересовали эксперименты с «ихором». Что вообще значит «ихор»? Харли был достаточно эрудирован, чтобы дать два определения. Во-первых, в медицине так называют продукт распада тканей при гнойно-гнилостном воспалении. Во-вторых, в греческой религии так называли кровь богов. Взгляд Харли пал на червя в банке. Мерзкое существо что-то расшевелилось и тускло светилось зелёными полосками. Возможно, под «ихором» имелись в виду эти организмы. Может они «гной» или «кровь» Потусторонних? Очень возможно, ибо эти организмы проводили энергию Иной Вселенной, Харли хорошо чувствовал её от этого червя. Для своих экспериментов адепты использовали животных и людей. Добывать жертв помогала мафия, с которой культ имел тесные связи. Как Харли понял из их сводов, адепты тщательно изучали прихожан и щепетильно относились к поиску жертв. Животных — крокодилов, тигров, львов и прочих, кого не купишь в зоомагазине — добывали контрабандой. Людей набирали из числа детдомовцев и адептов первой ступени. Харли остановился и ещё раз прокрутил в голове иерархию адептов культа. Как ему удалось разобраться — если без подробностей, то она делилась на три ступени. Первая — просто жертвы для опытов, как, например, Гото Томоми. Их набирали среди одиноких людей. Их исчезновение никто не должен был заметить. Если же выбранные жертвы имели небольшие семьи, то те тоже либо завлекались в культ, либо похищались. Физически слабых и детей до четырнадцати обычно использовали в качестве «священных агнцев», ибо их организм плохо переносил опыты. Как правило, таковые адепты ничего не знали об истинной деятельности культа. Им «промывали мозги» как это делают Свидетели Иегова и прочие обычные сектанты разговорами про абстрактные вещи, вроде духовности, любви, кармы, бога и так далее, обещая помочь решить личные проблемы. Вторая ступень — уже обычные члены культа. Именно они предавались оргиям и людоедству во время своих Празднеств в Святилище Звёздной Истины. Они уже знали, видели Слепую Обезьяну Истины и понимали, кому служат. Они ждали Потусторонних, дабы получить от них награду в виде блаженств и удовольствий, вечной жизни, освобождения от понятий «добра и зла», дабы стать свободными и вольными как они когда, придут сквозь Врата Йог-Сотота в мир материи. Регулярные ритуалы, каннибализм, ритуальные убийства — всё это должно было перестроить их мышление, сделать верными и абсолютно аморальными фанатиками, готовыми на всё ради «Мудрости Звёзд». Именно они отвечали за набор жертв, различные полезные связи, из них набирались рядовые бойцы-монахи и среди них находилось много людей из якудза. Однако, как полагал Уоррен, им не сообщались все подробности. Самого Харли хотели посвятить именно на эту ступень. Третья ступень — лидеры в лице жрецов Слепой Обезьяны Истины и Преподобного Учителя Звёздной Мудрости. О них Харли узнал мало, ибо, ясное дело, они не стали писать много о себе в записях для себя же. Харли мог только сказать, что они помимо управления и проведения экспериментов, работали с другими группами последователей Потусторонних. В частности, Ибрагим упомянул Глубоководных, Дагона, Гидру и некого «Спящего». Первые похожи на рыб и на людей — рыболюди. Кто такой Дагон? Какой-то бог филистимлян. Гидра? Существо из греческой мифологии, с ней дрался Геракл. О Спящем пока можно было сказать только то, что он пока не активен. Ибрагим знал, как его собираются пробудить его слуги, только внятно сказать не успел. Как бы там оно не было, Языкоголовый почему-то позволил ему разгромить это отделение культа. Он рисковал, ведь данные могли попасть в руки военных (что-то уже попало). Если он хотел избавиться от ставших ему ненужными адептов, то почему не сделал всё сам и аккуратней? Или же им руководил только садизм? Могло ли Высшее существо из-за этого поставить свои замыслы под удар? Или для него всё это только игра? Чёрт его знает, что там, в головах у этих Потусторонних! Он только понял, что они — зло! Абсолютное зло без вменяемой мотивации! Харли сел на кровать и прижал руку ко лбу. Он так и не понял, зачем нужны были эксперименты с «ихором» и те химеры, коих жрецы срастили из животных и людей. Может, это был очередной бессмысленный садизм со стороны Языкоголового? В Иной Вселенной они тоже ставили опыты над своими жертвами. Это некий проект, проводимый разными «научными группами»… Харли убрал руку со лба, и устало взглянул на лампочку. Она одиноко висела посреди закрытой наглухо комнаты. Мужчина встал и подошёл к окну. Он убрал занавеску и выглянул наружу. Солнце ещё светило на небосводе над деревьями. — «Уже хорошо», — закрыл штору Уоррен. Лениво шаркая по полу, он добрался до кровати и рухнул на неё. Погребя под собой порножурнал, Харли обнял руками подушку и уткнулся в нею лицом. Он устал. Ему было муторно. Что ему оставалось? Он не отыскал никого, Хранительницы Тайн более не появлялась… Одно хорошо, если верить Ибрагиму, NERV — угроза для планов Потусторонних. Харли перевернулся на спину и уставился в потолок. Попутно его взгляд пал на банку с пивом. После рука потянулась за очередной порцией алкоголя. В одиночку со вселенским злом не повоюешь. Есть NERV — целая организация, призванная защитить мир от паранормальной угрозы и имеющая средства для этого. Он даже знал пилота Синдзи. Тут Уоррен вспомнил про вчерашнее сообщение по радо об очередной атаки Кайдзю. Во время ликвидации противника был уничтожен один Евангелион. Харли надеялся что не Первый. — «Я выяснил, NERV не с ними. Я должен сообщить им. Теперь я могу», — подумал Харли, выпивая банку. Немного повертев её в руках, он швырнул её об стенку. — «Выпью всё пиво и потом поеду. Может — это не плохой план», — решил Харли, приподнимаясь за капсулой. Проглотив её, он растянулся на кровати, медленно погружаясь в транс… *** Аска отчётливо осознала, что ревнует. Благодаря связи с другими мужчинами она могла сравнить и точнее определить, что ей нравится — а нравится ей Синдзи. У него было что-то, что выделяло его из общего фона всех остальных любовников. Аска чувствовала это. Она хотела его. Возможно, причиной служила его доброта. Его желание делать тебе приятно. Его желание заботиться о тебе. Синдзи, это чувствовалось, был очень внимателен к ней. — «Дурак Синдзи — просто предмет, его зовут «предмет», как я вообще могу из-за предмета так беспокоиться?!» Аска упрекнула себя за эту слабость. Она должна жить ради себя и все другие люди должны быть её инструментами — вот во что она верила. Как она может так нервничать, волноваться и трепать себе нервы из-за какого-то предмета, из-за члена с ножками, каких существует на свете много?! — «Синдзи добр, но признать, что мне это надо, значит, признать, что я слаба и не могу без доброты. Доброта — удел слабых людей. Подобных Хикари». Аска пыталась быть хладнокровной, пытался быть расчётливой, пыталась отрешаться от чувств и эмоций, но по большей части это всё было бесполезно — она по-прежнему была бушующим ураганом, её бросало из крайности в крайность и она ничего не могла поделать с собственным сердцем. Синдзи не с ней — как её это может бесить?! — «Если я не готова выкинуть его, значит — я слаба». Аска решила сбросить напряжение на некоторые независимые интрижки. Первой её мишенью сделался Кенске — она ему намекала, он делал вид, что не понимает, когда она сказала ему прямым текстом, то лохматый гик в очках ответил, что не может поступить так из-за уважения и дружбы с Синдзи. Аска на это громко рассмеялась и заявила, что Синдзи сам спит не только с ней. Кенске кивнул: — Всё равно: я не хочу, я не буду чувствовать себя порядочным другом, если это будет за спиной у Икари-куна. Аску это разозлило: — «Что такое дружба? Это такая же пустая вещь как любовь — дураки придумали себе дружбу, чтобы удобнее использовать друг друга!» Аска решила тогда напасть на Тодзи. Да, он был парнем её подруги, но как уже было сказано выше, в дружбу Аска не верила. В том числе потому, что разрешала себе так поступать с теми, кого считал её своей подругой. — «Дружба — это рыбье слово, за которым скрываются зависть, мелочность, интрижки и возможность удобно нанести удар в спину. Я верю в отношения, основанные только на абсолютном эгоизме». Аска попыталась соблазнить Тодзи, но получила такой же ответ: — Я люблю Хикари-чан, и ни за что ей не изменю, я не смогу после этого чувствовать себя хорошим человеком, не смогу как прежде смотреть ей в глаза. Аска от этого ещё больше разозлилась. — «Дурак! Ты слабак, которому общество промыло мозги — вырви из своего сердца это желание быть хорошим. Будь плохим! Потому, что так у тебя будет куда больше возможностей! Не надо будет никого любить и не думать о другом!» Аска решила отомстить паре Тодзи и Хикари. Эти двое казались такими слащавыми, крепкость и постоянство их отношений казались противоположностью её собственной эгоистичности. Только верой в тотальный эгоизм всех и вся, Аска могла позволить себе такую потребительскую политику. У которой уже были самые настоящие жертвы. — «Да, Анна, жизнь — постоянная борьба, ничего не поделать, дорогая сестра!» Аска в такие моменты, когда собиралась совершить подлость по отношению к другому человеку, вспоминала о том, что случилось несколько лет назад. Но только вспоминала — она даже бегло ужасно не хотела возвращаться умом в тот момент и как-то воспроизводить сознанием те события. Аска пригласила Хикари переночевать вместе с собой. Подруга не отказалась — благо, они давно уже общались. Хикари знала, что Аска — человек, не верящий в постоянные отношения и вообще в какие-то искренние человеческие чувства. Во всяком случае Аска на словах хотела высмеять всё то, что так нравилось Хикари. Несмотря на это, Хикари чувствовала, что Аска в ней нуждается. Аска отвлекала хозяйственную Хикари от дел, предлагала вместе сходить в магазин, предлагала заняться чем-то ещё, предлагала просто посидеть или погулять. Аска хорошо разбиралась в одежде и помогла Хикари пополнить свой гардероб. Наконец Хикари понимала, как Аска нервничает, как напрягается, когда старается стоять на страже Земли. Потому Хикари, конечно, всегда старался исполнять её желания, и поддерживать подругу, сколько это было возможно. Когда она пришла к ней, то Аска сразу предложила выпить. Они говорили обо всём — Аска рассказала о том, какой Синдзи свинья. О том, что таковы, по её мнению, все мужики. — Это не правда, мой Тодзи мне не изменяет! Аска хотела сейчас соврать, что Тодзи на самом деле с ней спал. Но нечто внутри не дало ей озвучить эту ложь, каковая наверняка бы причинила подруге боль. А ведь она всё это задумала ради возмездия. Аска не раз распускала лживые сплетни о тех, кто ей не нравился, чтобы осложнить жизнь этим людям хоть немного. Но доброта Хикари, её искренность заставили Аску отказаться от своего коварства. Тогда рыжая-бесстыжая просто подумала реализовать его немного иначе: — «Если я не могу соблазнить Тодзи, то почему бы мне не соблазнить Хикари?» Алкоголь тогда уже как следует ударил ей в мозги. Потом даже такие мысли не вызвали никакого удивления или чего-то в этом духе. Тем более Аска всегда старалась быть честной с собой в мыслях и со своими желаниями. — «Я смогу указать ей на это, чтобы себе приятно сделать, пока Синдзи влезает кабаном на очередную Мисато, и вбить клин в их тошнотворные отношения! Пусть Хикари-чан, как её ласково называет Тодзи, не будет чувствовать себя хорошим человеком, зная, что изменила своему возлюбленному, в то время, как он не изменил ей с мной! Тогда нашей дружбе — конец. Однако — не жалко. Ведь «дружбы» вообще не существует на этом свете — я за одно докажу это моей любезной подруге — таким вот подлым ударом!» Аска незаметно подбросила в алкоголь кое-какой наркотический порошок. От него наступает некоторое помутнение сознания и резкое сексуальное возбуждение. Девушки приняли на грудь не мало. Хикари больше — она вся, будучи крайне порядочной девушкой, волновалась, что Аска будет много пить и не сможет пилотировать Еву, потому старалась за неё выпить алкоголь. В результате Хикари точно осталась пьяной. В пьяном виде девчушка с косичками без умолку рассказывала о том, какой её Тодзи замечательный парень и о том, как будет хорошо с ним пожениться. Аску это взбесило. Ей вообще казалось ложью, когда кто-то хорошо говорит об ином человеке. Мол, это он так говорит, потому что попался на ареол ложного очарования. Наконец Аска увела Хикари в постель, для этого ей пришлось вести подругу за руку. В постели Аска начала вдруг трогать Хикари в одном месте. — Тебе приятно? Наркотик сработал и действительно произошла эрекция клитора, там резко обострились все ощущения. — Да… Аска, мне там приятно, — о, как наивно это прозвучало! — Ой, ну если твоего замечательного Тодзи-куна тут нет, а мой Синдзи покрывает очередную кобылу в NERV, то я сама исполню его обязанности! В пьяном взгляде Хикари она прочитала безмолвное согласие. — «Вот они на самом деле какие люди — всегда руководствуются принципом удовольствия!» — Аска на таких мыслях взялась стягивать трусики со своей подруги. Поначалу она работала просто пальчиками, потом сама сняла трусики с Хикари. Ведь она, Аска, сама тоже приняла этот стимулятор, потому у неё там тоже это всё зудело как у мартовской кошки. Аска также обнажилась полностью, её нагая грудь с торчащими титьками восстала над лицом Хикари. С наглой ухмылкой, полной жажды процесса, Аска сперва сама руками постимулировала себе мячики грудей. Хикари смотрела на них и на её рыжие локоны, спадающие за плечи в блудливом разврате. Румянец проступил на прекрасных щеках, похотливые губы увлажнились кончиком язычка. — Ну как, Хикари-чан, тебе нравится? — новая Мессалина теперь наклонилась и взялась облизывать этим своим язычком гениталии подруги. Аска уже привыкла брать в рот у мужчин, был у неё и лесбийский опыт, так что никаких проблем с облизыванием такого интимного места не возникло. — Спасибо, Аска, мне очень нравится! — послышалось от Хикари. — «Да-да, вот какие они, настоящие люди, — животные, которые только притворяются людьми!» — Аска направила одну руку к собственным гениталиям, чтобы постоянно себя стимулировать. Потом она оторвалась, чтобы сбегать за вибраторами, какие остались от встреч с Мисато. Попутно Аска включила камеру и поставила ту, чтобы снимать видео. Хикари этого не заметила. Это чтобы потом использовать этот компромат в качестве оружия для уничтожения отношений между этими двумя. Аска сунула одину игрушку себе, другую — в Хикари, после чего продолжала облизывать подруге возбуждённый клитор. Свой собственный, который она, дрочила рукой, Аска тоже не забывала. Через некоторое время Аска легла параллельно Хикари, прямо бедром захватила ей голову. — Давайте, ты же сосала своему Тодзи-куну? Соси и мне! Хикари, сколько могла, заработала своим язычком, даря плотское блаженство своей любовнице. Сама Аска по-прежнему стимулировала языком гениталии Хикари, ещё смочила слюной себе палец и осуществила им массаж ануса подруге. Наконец Аска разгорячилась достаточно, чтобы просто напасть и начать тереться гениталиями о гениталии. Дело в том, что она сейчас почувствовала очень сильное возбуждение именно по отношению к своей подруге. Полукровка хищно впивалась японке поцелуями в губы, несколько секунд отвела на то, чтобы сосать ей соски — а потом подставила той собственное влагалище, рукой придержала голову подруге — Аска страстно ухмылялась, когда снова получала порцию облизывания собственного клитора от пьяной Хикари. Аска нападала — рыжая и бесстыжая душно целовала, сосала, даже прикусывала, даже царапала ногтями. Вот это милое личико Хикари, украшенное россыпью веснушек, общий невинный вид этой узкоглазой девочки с косичками, её сиськи, её лобок, украшенный тёмными волосами, её клитор — вызывали крайнее возбуждение и сделались мишенью для страсти. Голубоглазая Мессалина с огненной гривой испытала особенный прилив наслаждения, когда ощущала полную власть над своей любовницей. А ещё, когда она ощущала её жертвой — блудница думала о том, как будет хорошо использовать эту власть для того, чтобы нагадить! Аска прямо ощущала то, как движениями своего таза, работой своих бёдер и трением своего влагалища, вбивает клин в такие прекрасные, светлые и чистые отношения, как отношения Тодзи и Хикари! Именно эта мысль легла в основу мощнейшего из оргазмов, испытанных в эту ночь! Аска, кажется, кончила более трёх раз, а Хикари точно не меньше двух. Один раз, когда это было, Аска прямо пальчиками почувствовала дрожь её влагалища, после которой оттуда выступила ещё влага. — Хи-хи, Хикари-чан кончает! — Аска сразу же после этого поспешила пососать титьку своей любовнице. — «Она не знает, что я намерена разрушить её чудесные отношения с возлюбленным!» Похоть, влечение к этому женскому телу, буквально беспомощному, наркотики и алкоголь крайне распалили развратный ум. Аска захотела схватить плеть и как следует отхлестать свою любовницу, особенно покрыть ударами лицо, груди и влагалище, и только мысль о том, что ей может быть больно, остановила её. Аска уже к тому моменту растратила большую часть своей энергии на ласки и оргазм, потому отказалась от такой встряски. Трибада выдавила из себя последний оргазм на сегодня, когда втирала свою куночку в бедро любовницы, и потом ещё подумала, что Хикари надо заставить разок кончить — Аска с блеском улыбки своим бедром тёрлась о её гениталии. Прекратила она только тогда, когда уста Хикари озвучили характерный стон — и слегка сдавленный голос любовницы сообщил о том, что она только что пережила оргазм. Тогда Аска с удовольствием поцеловала свою подругу, и откинулась, вся мокрая, рядом отдыхать. Румянец и краска покрывали двух подруг. Хикари вдруг очень романтично, на остатках сознания, положила свою руку на ладошку подруге. Чувствуя это, Аска ответила, сжала пальцы. Аска привыкла засыпать под мухой и спала она крепко. Тем не менее она всё же проснулась, когда совсем рядом уловила звуки. Хикари рвало ночью. Аска зажгла свет, убрала волосы с глаз. Она увидела, что её подруга прямо в лежачем положении изрыгает из себя рвоту. Аска, испытав резкий страх за её жизнь, быстро попыталась перевернуть — она понимала, что Хикари может просто захлебнуться собственной рвотой. Аска стучала ей по спине, давала рвать прямо себе на постель. Судя по тому, как Хикари сейчас звучно вздохнула, никаких проблем у неё с дыханием не случилось. — Иисусе! Аска прямо почувствовала, как у неё отлегло от сердца. Затем Аска почувствовала и стыд — ведь это из-за неё Хикари так страдает! — «Хикари — вещь, я не могу за неё страдать!» Аска подумала об этом, но в то же время её полностью и безвозвратно поглотил импульс — помогать подруге. Аска дотащила её до умывальника. — Тебе надо сделать промывание желудка! Ты отравилась алкоголем! Аска давала ей выпивать кипячёную воду, после чего — вырывать в раковину. Лицо у Хикари было тогда зелёным, кажется, она вообще плохо соображала, что происходит и стала беспомощной, как ребёнок. Аска на какой-то миг представила такую картину — Хикари умирает, стонет на кровати, а она, Аска, сидит перед экраном и ест чипсы. И только прибавляет громкость телевизора, чтобы заглушил страдания подруги. Потом, когда та погибла, от отравления или от того, что захлебнулась собственной рвотой, она, Аска, говорит друзьям и родственникам Хикари, что вышла погулять, Хикари чувствовала себя нормально, а когда вернулась, она была уже мертва в луже рвоты — особенно в сознание сейчас запали абсолютно лживые, формальные и лицемерные слова соболезнования. В таком духе Аска ощущала все общественные отношения. Сейчас она поняла быстрой и при этом очень чёткой мыслью, что именно таков идеал, которому она решила следовать по жизни. Но вместе с тем, она чувствовала абсолютное желание помогать Хикари, чувство раскаяния и желание загладить свою вину хоть чем-то, и первый импульс обладал такой силой, что у неё не осталось никакой возможности сделать что-то иное. Аска буквально почувствовала себя абсолютно единым целым с этим импульсом. Рефлексировать над этим она не могла— времени не было. Аска тащила подругу на себе, когда та вдруг сказала, что может идти сама. Хикари села на диван, Аска выдала ей воду, потом взяла телефон: — Вызвать врача или пронаблюдать? Исходя из того, что Хикари находится в сознании и может самостоятельно двигаться, Аска не стала пока волновать врачей. Она села рядом с Хикари и почувствовала сильное желание во всём признаться и попросить прощения. Однако понимая, что подруге сейчас не до этого и осознавая, как она будет плохо думать после этого, Аска все слова покаяния просто проглотила. Потом, когда этот импульс подошёл к концу, он больше не возникал. — «Может ещё будешь плакаться и каяться за то, что сделала с Анной?» — в сознании прозвучал её собственный голос — едкий и злой. В том числе и особенно по отношению к самой себе. — «Каются и плачутся только слабаки». Аска чуть напрягла свои пальчики, хватая ими самый край ткани дивана. Хикари в этот момент пришла в себя, поблагодарила Аску и попросила сейчас ещё поспать. — Немного кружится голова, думаю, завтра мне будет лучше… Аска убрала кровать, заново её застелила, за руку отвела Хикари, накрыла, после чего легла сама рядом. И заснула. На сей раз Аска спала более чутко и два раза просыпалась, чтобы проверить состояние Хикари. Разбудил их звонок от Тодзи — безутешный возлюбленный интересовался, как поживает Хикари. Та ответила, что всё ничего, только она немного перебрала с алкоголем, и потому хочет отойти сейчас от похмелья. — Что я слышу? С тобой это никогда раньше не случалось, староста. — Тодзи, иногда бывает такое даже у меня. Хикари ласково попрощалась и отключила телефон. Она взглянула на подругу. — Спасибо, что позаботилась обо мне. — Пожалуйста, мы же подруги, — улыбнулась Аска. Хикари в этот момент обняла её. Две полностью голые девушки замерли в объятиях на одной постели. — Спасибо, друзья познаются в беде, — Хикари улыбалась очень светло. — Спасибо, я не такая хорошая, как ты думаешь, — Аска поспешила снова лечь. Когда они лежала, то глубоко думала. — «Я хотела испортить их отношения. Даже, если я не могу их разрушить, я хотела бы сделать какую-то гадость. Но теперь… теперь я не могу. Не после такого». Неожиданно от эмоционального напряжения в уголках глаз Аски появились слёзы. Она поспешила отвернуться. Хикари через некоторое время выбралась из кровати, даже предложила приготовить завтрак. Аска не отказалась, подруги накинули на себя ночнушки. Хикари ничего не говорила по поводу вчерашнего секса, потому Аска сама спросила — даже с иронией: — Ну как, Хикари-чан, — они сейчас завтракали, — ты чувствуешь себя хорошим человеком после того, как провела ночь с другим человеком? — Аска, — Хикари ответила на удивление уверенно и спокойно, — мы обе были пьяны и у тебя проблемы в отношениях, потому я не считают то, что было вчера изменой. Если бы Тодзи узнал об этом, то жалел бы лишь о том, что не присутствовал рядом. — Но ты ему не скажешь? — Аска приподняла бровь. — Не скажу, потому что боюсь, что он будет просить меня это повторить, а я не хотела бы… Подруга аж посмеялась. — Всё же, не так я вижу наши отношения, — покачала головой Хикари. Так рухнула сама идея вбить клин в их отношения. Аска воображала то, как она будет терзать Хикари мыслью о том, что она — изменница. Но не вышло. — Какие-то лицемерные двойные стандарты, — озвучила Аска следующую мысль. — Если мужчина изменяет с женщиной, то это — в вину мужчине. Если женщина изменяет с женщиной, то это просто баловство. — Аска, я не считаю это «просто баловством». Говорю же, мы были обе пьяны, мы ничего не соображали. Кроме того, я понимаю, что ты это сделала в том числе потому, что у тебя проблемы в отношениях. И вообще, у тебя нервная работа, тебя можно понять. — Хикари, а ты бы простила своему Тодзи измену? — Думаю, да. Если это было один раз по пьяни или если он соблазнился уж слишком красивой женщиной, я бы ему это простила. Хикари подумала: — Если бы Тодзи совершенно искренне полюбил бы другую девушку, как он любит меня, я бы ему тоже это простила. — А чтобы ты ему точно не простила? — сразу же пожелала узнать Аска. На это Хикари подумала: — Сложный вопрос, Аска. Я его очень люблю. Я не думаю, что Тодзи может сделать что-то такого, чего бы я ему не простила сразу или через некоторое короткое время. Эта их любовь, такая слащавая — Аска снова испытала по этому поводу раздражение… К счастью, появилась возможность излить гнев на Кайдзю — бой шёл с целью не допустить противника в жилой регион. Увы, резким пикированием враг смог раскидать все три Юнита по очереди, и Второй, Третий и Восьмой пришлось вставать рассредотачиваться по жилому району. — Кодовое имя Джаруму! Этот Кайдзю выкопался где-то в Сибири и прилетел сюда с холодными ветрами. Синий, светло-синий и с морозно-белой мембраной — Джаруму похож на динозавра или дракона, у него две сильные передние конечности, с прикреплёнными к ним двумя скользящими крыльями, и две задние ноги меньшего размера. Голову венчает серый костяной кинжал, есть шип на спине и небольшой хвостовой плавник, приглушённо-розовые прожилки по всей мускулистой спине. Джаруму постоянно выделял морозный газ, который либо покрывал цели коркой льда, либо выпадал в виде подобия азотистой кислоты. — Держу на прицеле! — Тодзи вскинул пару ручных РПГ. Три Евангелиона в городе — люди бегут в ужасе прямо сейчас, улицы заполнены автомобилями, то и дело происходят аварии. Пока что паника унесла больше жизней, чем сам противник. Выстрел — Джаруму уклоняется, снаряд пролетает мимо крыла, в воздухе он слишком манёвренный. Кайдзю изрыгает фростбол — шарообразный сгусток льда и морозного тумана летит к Еве. — АТ-поле! Тодзи разбивает его в снежники преградой в виде янтарного многогранника. — Я тебя! — Аска чувствует, что может на него напрыгнуть, но… тут слишком много людей — если она прыгнет тут на него, будет много жертв. — «Почему я об этом думаю?! Какое дело мне до этих?..» С высоты роста Евы, сидящей за зданием, люди кажутся такими ничтожными. А она — такой большой. Аска делает шаг ногой Евы. Рядом катится автомобиль. Джаруму видит её Еву, после чего, осознавая, что не сможет пробить АТ-поле с расстояния, решает задействовать рог. Аска осознаёт, что всё люди в сотнях метрах вокруг точно погибнут, потому как Кайдзю постоянно выделяет морозный туман, его пролёт скуëт ледяной коркой всё внизу… — АТ-поле! — Аска вместо атаки поднимает руки и разворачивает очень мощный щит. Мари и Тодзи могли бы уже подоспеть к ней, но в городе Евы двигаются так, чтобы никого случайно не раздавить и прилагают постоянное усилие воли, чтобы АТ-полем гасить все последствия своего передвижения. — Потерпи совсем немного, милочка! — розовая Ева Мари первой почти достигает её — она перепрыгивает через пятиэтажный дом. — Вот я!.. — Давай быстрее, уродская лесбуха! — Аска стоит под напором монстра, он прорезает щит её АТ-поля своим рогом, красная броня Евы уже покрывается наледью. Мари прикладывает своё АТ-поле, оборачивает противника мерцающей линзой, в ней удерживается очередной фростбол. Тодзи подбегает к Аске. Опять же, его тёмно-серый Евангелион постоянно смотрит под ноги и буквально, как танцор, обходит то и дело возникающих на пути маленьких людей. Так как Тодзи был сконцентрирован на спасении жизней, ноги его Евангелиона даже не оставили следов на асфальте. Он прямо увидел, как несколько человек бежали, перед ними встала нога Ева, после чего исчезла, люди, кажется, бежали дальше, не успев даже ничего воспринять. Их только окатил ветер. Тодзи добежал, стиснул зубы, и уже давил АТ-полем, чтобы отторгнуть рог Кайдзю от Евы-02. Джаруму заставил Мари испытать боль, когда огрел её Еву хвостом, и заставил Аску, кроме холода во всём теле, принять на себя укус и таран крылом. К счастью, дальше неприятных ощущений дело не дошло — так-то даже доспехи Ев не пострадали. — Держите его АТ-полем! — Тодзи пустил в ход ракетницу. — Чтобы… ничего на людей не попало!.. Пока Аска и Мари сжали холодного дракона, Тодзи всунул РПГ ему в рот и запустил снаряд в утробу. Когда Кайдзю получил такое критическое ранение, то его воля сникла, потому все три пилота Ев смогли своей метафизической волей сковать его. Потом они тратили очень много времени на то, чтобы, держа его одного все вместе, вынести за пределы города. Все много ругались — Аска больше всех — волю пришлось постоянно концентрировать и на том, чтобы перемещение такого массивного объекта как Ева не разрушило ничего само по себе; и на том, чтобы радиоактивная и морозная кровь и слизь Кайдзю не пролилась из его туши; и на том, чтобы, конечно, этот дракон не мог сам вырваться. Тем более, он постоянно регенерировал, пока вообще был жив. Добить Джаруму смогли только в безопасном месте. Тодзи, раскрыв широко руки своей Евы, держал его с тылу АТ-полем, в то время как Аска и Мари совместным усилием воли наносили своим АТ-полем смертельный удар, вытянули руки к его пасти. Во время этого Кайдзю смог на последних силах вырваться — разовал полуматериальный покров-окову, отбросил Еву-03 двумя наиболее сильными руками, сбил с ног Еву-02 — к огромной ненависти её пилота. Мари смогла схватить врага за шею, после чего быстро вставшие Аска и Тодзи таки снова заключили врага в единый барьер. Только после этого Кайдзю успешно добили — сжали в ледяной шарик, какой потом закопали. — Подумать только, мы остановили ещё один Чёрный понедельник, — Тодзи с высоты роста собственного Евангелиона оценил сохранённый город. — Люди мрут как мухи, если бы они погибли, ничего бы не изменилось! Они гибли до и погибнут ещё — миллионами! — прозвучала Аска. Она встретила на себе взгляд Тодзи, полный ненависти. — Знаешь, Аска, мне говорили, мол, неважно, что у тебя в голове и что на языке, пока ты делаешь свою работу, но сейчас я просто скажу тебе одно — заткнись! Аска ответила выражением такой же крайней ненависти, но проглотила всё остальное, заметив на себе строгий взгляд Мисато. Кайдзю Балкзардан — тёмная голова, как у акулы, и тело, напоминающее хищных млекопитающих, таких как волк или гепард, оно всё в светлом экзоскелете; из пасти торчат жёлтые бивни. Евы 01, 02 и 04 вышли против него на открытой местности — небо затянуло тучами, мощные молнии постоянно били в Евы. Балкзардан носился на очень большой скорости. Синдзи выпустил очередь из автомата — все снаряды прошли мимо, только зря покрыли взрывами и пылью землю, — Кайдзю переметнулся в сторону. Аска произвела выстрел из ракетницы — Кайдзю тем более дал вправо — боезаряд громче всех потряс землю. Кенске выстрелил криолучом — морозная молния оставила только ледяной каток позади противника. В такой-то момент камеры Евы зафиксировали среди штормового ветра, способного срывать с земли маленькие домики, бегущего человека. — Человек! Я помогу! — Кенске кинулся к нему, его Ева-04 согнула колени и рукой накрыла бедолагу. Он оказался под колпаком АТ-поля. Балкзардан увидел, как Ева не сосредоточена на борьбе с ним, потому побежал к ней. Синдзи на опережение выпустил остатки патронов — он, кажется, пробил АТ-поле противника, но из пор Кайдзю моментально выделилась какая-то леденистая корка, она защитным покрытием блокировала полный эффект попадания. Кенске выпустил морозный луч — но так как сам противник владел похожей техникой, его блестящее покрытие только стало прочнее. Кенске испытал чувство дежавю, потому попросил Мисато сокрыть человека у себя в капсуле. Она разрешила — пока Кенске его спасал, то Аска была вынуждена встать перед ним и закрывать Еву-04 от Балкзардана. — Аска, дай мне разгон! — попросил Синдзи, сам сообразив, что нужно делать. — Держи мой славный пинок! — Аска движением ноги выбросила щит АТ-поля, чтобы столкновение с ним придало разгон Еве-01. С таким ускорением Синдзи попытался за ним угнаться — он ускорил Еву, смог настигнуть врага. Балкзардан повалил ударами тока — от налетевшей Евы-01 его это не спасло. Синдзи с кулака разбил в дребезги ледяной панцирь, схватил часть экзоскелета обоими руками — и оторвал его с живого мяса. Первая Ева далее оторвала Кайдзю золотой бивень и воткнула ему же в глаз. Словом, Синдзи приступил к разделке зверя… Аска решила уж броситься ему на помощь, но тут послышались религиозные лозунги из капсулы Евы. Кенске закричал, потому как спасённый начал бить ножом в его желтоватый комбинезон (пробить такую прочную штуку у него не получилось). Аска вмешалась и сообразила первой — пока внутри Евы-04 Кенске ослабла синхронизация, Аска прорвалась своим АТ-полем внутрь Евы-04. Ева-02 коснулась пальцем груди Евы-04 — фанатик попытался вонзить нож Кенске в голову, орудие наткнулось на маленький щиток АТ-поля. Аска повела бровью — LCL в кабине Кенске окрасилось от лопнувшей головы. Лохматый гик только испуганно поправил очки. — Дурак! Вот чем обернулась доброта к людям! — отозвалась Аска. Синдзи сломал шею Балкзардану, но почти беспомощное тело врага всё ещё судорожно дёргалось. — Пошли, поможем Синдзи!.. Кенске всё ещё был в шоке — он даже не думал, что спасённый может отказаться членом апокалиптического культа, почитающего Кайдзю. — Вот к чему тебя привела твоя добродетель! — предупреждала Аска, она с ноги пробила живое мясо Кайдзю и заставила ошмётки крови и мяса лететь во все стороны. — Я не жалею, это, с куда большей степенью вероятности, мог быть нормальный человек, а не сектант, — ответил пилот Евы-04, пока морозным лучом консервируя радиоактивное мясо противника. Вот после таких эмоциональных встрясок (не считая вторжения Кайдзю-грибка), Аска наконец решила принудить Синдзи к сексу только с собой. Синдзи отнёс на кухню пустую посуду, взглянул на часы — за окном вечер. — Я надеюсь, вы довольны, девочки, — вернулся парень. — Спасибо, ты хорошая хозяйка, — Аска сидела на диване, положив ноги на столик, и слушала музыку. Синдзи чуть насупился. — Хозяин, Аска. И веди себя прилично. Ты в гостях. Синдзи ничего не имел против отождествления себя с женским полом, но без агрессивного, токсичного контекста. — Спасибо, Икари, — поблагодарила Рей, ровно сидя на диване. — Учись у Аянами, — поставил в пример Синдзи. — И убери ноги со стола. — Ладушки, — Сорью таки исполнила просьбу Синдзи. Музыка её не веселила. Скорее раздражала. Она выключила трэк и высунула наушники. После девица взялась осматривать свои ногти. — Ну ладно, поели, теперь что ты будешь делать? — между делом спросила она. — Эм… — Синдзи посмотрел на Рей. — Аянами, давай я провожу тебя до дома. — Уже пора? — спросила девушка. Как показалось Синдзи, она немного приуныла. — Если хочешь, можешь переночевать у меня, — предложил парень. — С тобой? — Нет, — Синдзи покачал головой. — Ты поспишь на моей кровати, а я пойду к Ленгли, переночую у неё. Пойдёт? Но мы ещё посидим, если ты хочешь. — Если ты согласен, Икари, я не против, — сказала Рей. Аска отвлеклась от своих ногтей. — Ты что не хочешь заполучить двух девушек? — Аска, не заводись. Аянами пока для меня просто подруга. Пока она сама не разобралась в своих чувствах, я не буду её подгонять, да, Аянами? — Да, Икари…. — согласилась Рей. — Я понимаю, что… чего-то не понимаю. Аска усмехнулась. — Она забавна. Прямо как кукла, да, Рей? Рей недовольно обернулась к ней и посмотрела в глаза. От такого Сорью стало слегка не по себе. — Я не кукла, — изрекла Рей. — Аянами, не обижайся на Аску, она просто напряжена из-за того, что её жизнь несколько оказалась в опасности, — попросил Синдзи. — Нужно проявлять терпение. — Не заступайся за меня! — вдруг огрызнулась Сорью. — Я вся в бешенстве! Да, а чё?! Синдзи выдохнул. Он знал способ сделать Аску паинькой. Хотя бы на время. И это был прекрасный способ расслабиться ему самому. — Эм… Аянами, послушай, ты не сильно против, если мы с Аской сейчас сходим к ней в квартиру? — Синдзи потёр затылок. — Э… Просто мы поели, и обычно сразу после этого мы занимаемся одним важным делом. А ты пока посидишь здесь у меня, ладно? Почему-то Синдзи был уверен, что его организм выдержат. — Хорошо, если это нужно — я не против, — согласилась Рей. Аска взглянула на него. — Решил уделить внимания мне? — Да, давай, пошли, — протянул он ей руку. Сорью взяла его и поднялась с дивана. Вдвоём за руку они вышли из комнаты… — Не скучай, Аянами! Я на час или около того! — Да, Икари, — Рей осталась сидеть на диване. После того, как Синдзи ушел, она вновь оказалась в одиночестве. Аянами ещё раз огляделась по сторонам. Квартира Синдзи отличалась от её квартиры. Здесь всё обстояло аккуратно и ухоженно. Похоже, ободранные стены зияли только в её доме. Рей привыкла к одиночеству. Поначалу, ей подумалось, что всё пройдёт как обычно. Она просто подождёт. Но не тут-то было. Слабое, но неприятное чувство заныло в груди. Это была грусть, тоска. — «Просто улыбнись», — вспомнились слова Синдзи из прошлой жизни. Тогда она для него что-то значила — значила больше, чем просто коллега. Аянами моргнула. На её глазах снова выступили слезинки. На сей раз, она смогла унять себя. — Икари придёт, — сказала она сама себе. Она имела в виду младшего, но вместе с ним вспомнился и старший. Гендо Икари тоже улыбался, он радовался… чему он радовался? Ей? Вряд ли, он любил только свою жену и никого более. А Синдзи? Может «тот» Синдзи вовсе не «этот»? Нет — этот её пригласил, он заботился о ней. Пусть её организм не сможет усвоить всю пищу, но ей нравилось, как Икари-младший накормил её — как он вообще вёл себя с ней. Ради этого тёплого чувства в груди и стоит жить? Это один из даров материи? Похоже, что да. Нагая Аска Сорью Ленгли раздвинула ноги на кровати. Подсунув руки под голову, она приготовилась. Синдзи избавлялся от последнего носка прямо перед ней. — Willkommen zurück, — сказала она, показывая щели влагалища. — Чего? — «Добро пожаловать» — я сказала! — Сейчас… — Синдзи плюнул на ладонь и смазал слюной полуэрегированный член. Следом парень забрался на кровать. — Я сделаю это медленно, как ты любишь, да? Аска привлекла его к себе и поцеловала. — Как нам нравиться… — шепнула она. Они улыбнулись друг другу. Где-где, а в постели Аска всегда вела себя очень даже нечего… Синдзи ещё раз одарил Аску ясной улыбкой и опустил лицо вниз. Он провёл языком по лобку, прижался губами к влагалищу и просунул язык сквозь тёплые половые губы. Он знал, Аска больше всего любила так. Попутно он мастурбировал свой член. Его похоть разгоралась, пока он удовлетворял Аску, он тянул момент вставить в неё и кончить. Он имел Аску сперва языком, потом, прощупав соски, он вставил ей пальцы во влагалище. Сорью чуть дёрнулась. — Осторожней… — Прости… Синдзи приблизил своё лицо. Поцеловав девушку, он опустился ниже к грудям. Он ласкал соски, попутно свободной рукой, то щупая их, то возвращаясь к своему члену. Пальцами он тёр горячий клитор, слизь точно явилась из раздвинутых половых губ. — Продолжай, — повелела Аска, поглаживая голову Синдзи руками. Ещё щёки раскраснелись. — Я чувствую… уже, Синдзи. — Аска, я… — Да, можешь вставить. Синдзи чуть отпрянул, он ещё немного постимулировал рыжую красавицу рукой. Потом он всё-таки вставил ей — член занял своё место. — Ты таблетку выпила? — опомнился Синдзи. — Да, — Сорью обхватила его за плечи, они прижались грудями. Они слились в едином порыве страсти и наслаждения. Они дарили тепло и наслаждение — что может больше сблизить людей? — Аска, я уже почти… — Иисусе… боже, это приятно! Они кончились с некоторой незначительной разницей. Синдзи выдохся. После поцелуев, он прижался лицом к грудям Аски. Ослабший член, весь в горячем семени, обмяк. Аска обняла его сильнее. — Молодец, хорошо поработал, — поблагодарила она. — Угу… — буркнул в возбуждённые груди Синдзи. Ещё немного потыкавшись в них лицом, потом он поцеловал Аску в губы слез с неё. — Прости, я тяжёлый. — Да ни чё, я не хилячка, — сложила ноги Аска и откинула руки. — Я на себе вес тридцатилетних мужиков выдерживала. — Ага… — Синдзи сел на кровати. Аска отвернулась от его спины и положила руки под щёку. — Ты пойдёшь к Рей, да? — Я не могу оставить её одну. Ей нужна поддержка, может, у неё стресс. — Тогда пусть сходит к психологу. — Она обратилась ко мне. Сама посуди, мне что, тяжело с ней побыть немного? Я приду. — Как хочешь… — зевнула Ленгли. Она снова перевернулась. Между ног у неё текло семя. Синдзи встал с кровати и взял трусы. — Я пойду. Она мой товарищ. Мы должны заботиться друг о друге. — Не думала, что ты такой добрый. Синдзи натянул трусы. — Это так, самая малость. Я не герой, я просто человек. — А ты потом придёшь ко мне? — поинтересовалась Ленгли. — Наверное. Мне бы хотелось. Я уложу спать Рей, как раз передохну и приду к тебе. И мы продолжим, — пообещал Синдзи, просовывая ногу в штанину брюк… *** Луна показалась в вечернем небе над промышленным районном Фукуока — одним из крупных городов, расположенных на острове Кюсю. Трубы уходили в гнетущее небо. Последствия экономического кризиса оказались безжалостны. Предприятия разорились, заводы пустовали. Из-за недавней трагедии в Токио правительство пока забыло об их существовании. Здесь началась своя активная жизнь бродяг, бандитов, проституток и прочих сомнительных личностей. Кланы якудза часто воевали друг с другом за сферы влияния. Разукрашенные панки, янки, националисты, скинхеды и геи-скинхеды (заодно чтущие специфические традиции предков-самураев) и прочее молодежное отрепье любило выяснять отношения, нещадно избивая и убивая друг друга по тёмным подворотням. К ним — ввиду происходящих апокалиптических событий — добавились группировки различных сект. Были среди деструктивных культов и традиционные, вроде «Алефа», и новые, недавно возникшие и начавшие набирать популярность, вроде разрозненных культов Кайдзю, ордена Звёздной Мудрости и общества почитания «Великого Ктулху». Их адепты с особым фанатизмом ожидали грядущего конца света и потому не жалели своих голов. В этом преступном гадюшнике полицейские предпочитали не появляться лишний раз. Да и не нужно было — пусть молодёжные банды, мафиози и сумасшедшие фанатики изводят друг друга — чем их больше погибнет, тем лучше для нормального общества. Однако сегодня по шоссе неслась полицейская машина со включённой сиреной. Разукрашенные проститутки обоих полов, уличные барыги и просто прохожие оборачивались на неё. Шум сирен раздражал их. Впрочем, машина неслась быстро, целью полиции явно были не они. — Просто крик? — уточнил водитель-полицейский у своего товарища. — Да. Жители слышали крик со склада на территории разорённого предприятия. Кто-то кричал «Монстр!» или что-то вроде… — Бля, нахуй нас послали?! Мы ж не NERV! — Не срите в штаны, ребята, — вмешался третий их коллега — уже седеющий крепкий немолодой мужчина. — Мы просто разведка. Если это Кайдзю, рыболюди или какая-нибудь неведомая ёбаная хуйня — мы быстро свалим. Пусть профи с эти разбираются. — Срань господня, Кото, тебе охота лезть жопой в это дерьмо? — поинтересовался водитель. — Я когда в твоём возраста был, брал кое-кого — таких же, — хмыкнул Кото, поглаживая рукой пистолет в кобуре. — У нас есть пушки. Мы не пропадём. Прямо в рыбий глаз — и бам! — мозги сраные об стену как разебашет! Их тоже можно убить. — Ты псих! — процедил водитель. — Я не псих, Фуго. Тогда мы брали очередную контрабанду. В этом была замешана какая-то мутная американская корпорация. Не помню названия — она нефть бурила. И там были эти ёбаные рыболюди — здоровые падлы, как пошли на нас — пришлось их перестрелять. Потом прикатили пидарасы в чёрном из правительства, и попросили всех молчать. Но я теперь молчать не буду, когда Кайдзю выползли. Люди должны знать всю правду. Тогда вот один из наших — Нисида — Нисида Якума — спятил потом. Он поругался с семьёй и умотал жить в какую-то дыру, переживать конец света. — Ты слишком много болтаешь, Кото, — хмыкнул сидящий рядом полицейский, смотря на навигатор. — Тоже правильно! — согласился тот. — Но вам-то я доверяю. Вы должны быть готовы к тому, что, может быть, нас там ждёт. — Мы уже на месте, сверни налево, Фуго. — Ага! Вскоре полицейская машина остановилась у ворот склада, едва не провалившись колесом в открытый люк. — Ты не только трус, но и слепец! — бросил Кото. — Простите, — Фуго потянулся за карабином. — Поэтому будь здесь, а то ещё по нам чего доброго пальнёшь, — предостерёг Кото. — А мы с Савадай разберёмся. Хлопнув дверьми, двое полицейских вышли из машины. Фуго остался за рулём. Рядом с колодцем лежал грязный люк. Из колодца смердело, полоса грязи тянулась прямо от него к будке. Полицейские заглянули в него. В мутной воде с фекальными массами они, даже задействовав фонари ничего, не разглядели. — Нахуй, — сплюнул Кото, пряча фонарь. Посмотрев на простаивавшие здание завода, он не отметил ничего подозрительного. Их никто не встречал. — Если чё, уматываем сразу, — предупредил Кото. Полицейские направились к будке охранника. Она стояла перед забором. — Савада, тут вряд ли кто есть, да? — Хрен знает. Мне не уточняли, охраняется ли это всё или нет. На бумаге должно… Окна были закрыты изнутри. Подойдя ближе, они услышали подозрительный звук. Откуда-то позади доносился едва слышный треск. Полицейские переглянулись. Кото жестом приказал напарнику зайти с другой стороны. Вдвоём они начали заходить за будку. Дверь с обратной стороны оказалась открыта. Из-за неё виднелось… что-то тёмное — что-то, что наполовину забралось в будку. — Что это? — направил пистолет Савада. — Хуй зна… — не успел договорить Кото. — Бля! Они увидели это нечто. Будка внутри оказалась залита кровью, и это загадочное нечто поглощало её. Откуда-то сбоку торчала оторванная нога. Полицейских охватила смесь ужаса и отвращения. Даже Кото не был готов к такому. — Ах, блядь! Ты посмотри?! Что это?! — Ебать, ты меня спрашиваешь?! Существо отреагировало на их голоса. Задом, из будки медленно выползло огромное насекомое, покрытое ворсинками, с вытянутым серым туловищем. Ближе к голове темнел массивный панцирь. Будучи размером крупнее собаки, оно напоминало нечто среднее между бескрылым комаром и блохой. Это уродское создание задрало голову. Показались чернеющие фасеточные глаза мухи. В своих жвалах тварь подняла превращённую в бесформенный кусок мяса человеческую голову — видимо, принадлежавшую тому несчастному, который пытался тщетно укрыться в будке. — Ёбаный насрал! Стреляй! Шквал выстрелов обрушился на мерзкую тварь. Убийца повернул голову с фасеточными глазами и с тихого потрескивания перешёл на верещание. Пули оставили на нём несколько заметных царапин, но не более — такова была прочность хитинового скелета твари. Перебирая шестью лапами, тварь кинулась к нападавшим. — Твою мать! Пули эту хуйню не берут! Рыболюдей, блядь, брали, а эту хрень — нет! — от всей души возмутился Кото. — На колёса! Полицейские кинулись к машине. Но они не успели до неё добежать. Фуго, увидев выползшую нечисть, дал на педаль газа. Мерзкое насекомое застрекотало и спустя пару секунд оказалось сбито капотом. От удара раздался хруст, бледно-желтоватая лимфа брызнула на погнувшийся капот. Машина проехала дальше и врезалась в забор. Тварь забила конечностями, истекая лимфой и мерзко визжа. Фуго вышел с карабином. — Оно ещё живо! — предупредил он. Невзирая на раны, насекомое дёргалось и яростно било конечностями о капот. Оно неистово норовило выбраться из плена. — Стреляем в глаза! — приказал Кото. Полицейские открыли огонь в упор, выпуская в громадное насекомое пулю за пулей. Брызги лимфы полетели во все стороны. Они продолжали стрелять, покуда тварь не умолкла и не перестала биться. — Бля, кажется, затих… — облегчённо выдохнул Фуго. — Хочешь проверить пульс? — поинтересовался Кот, протянув руку к карабину. — Давай я. — Держи. Кото взял карабин и ткнул стволом в ротовое отверстие. Он погрузил его глубже меж торчащих жвал и ротовых резцов. После он с особым удовольствие надавил на спусковой крючок. Голова просто раскололась изнутри. И без того повреждённые глаза вылетели из орбит. За ними потёк полужидкий мозг желчного-кровавого цвета. — Пульса нет. Теперь точно не встанет… — Что это за хуйня неведомая? — присмотрелся Савада. — Кайдзю? — Мелковат. Наверное, он мелкий монстр-разведчик, — предположил Кото, с опаской поглядывая на люк. Тут к ним подъехали ещё две машины. — Подкрепление! — обрадовался Фуго. — Оно, поди, вылезло из колодца, — указал Кото. — Хуй обконченный знает, сколько их там ещё. Хм, надо будет взять отпуск и проверить Нисиду. Ему эта фигня понравиться… *** Спустя восемь минут в кабинете командующего прозвенел звонок. — Да? Нет, Фуюцуки, я ещё на месте. Ясно… Высылайте группу, — распорядился Гендо. — Я лично проверю всё. Ты отдохни. Если это будет что-то неотлагательное, я сообщу.