Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

У Рей не оставалось времени на раздумья, но она всё же помедлила. — Вы меня перенесёте туда? — уточнила она. — Да. — А зачем вы нам помогаете? Каковы ваши цели? Как вы здесь оказались? — стала спрашивать Рей, понимая, что вряд ли Валтиэль не причастен к делам садиста Тиллингаста. Его предложение о помощи могло оказаться хитрой ловушкой. — Тебе многое не понять. Мы с тобой существуем в разных измерениях, Лилит, — ушёл от ответов Валтиэль с мирной улыбкой на устах. — Пока мы смотрим на вещи слишком по-разному, чтобы ты могла меня понять. Рей с подозрением нахмурила свои изящные тонкие брови. Потом она всё же взяла Валтиэля за руку. Миг спустя — и они уже в другом месте — прямо на берегу какого-то зелёного острова. Рей услышала пение, производимое структурами, выстроенными по спирали. Среди них она сразу увидела Синдзи Икари — он двигался между ними к провалу в земле, откуда вздымались странные клубы некой летучей субстанции. — Вот он! Икари! Синдзи никак не отреагировал на её голос. Тогда Рей решила броситься к нему, но Валтиэль удержал её — к удивлению самой Аянами — он что, настолько силён? — Постой-ка! Ты куда направилась? — спросил он. — Я должна помочь Синдзи! — А ты посмотрела, куда собираешься прыгать? — приподнял бровь Валтиэль. Рей поняла, она недооценивает опасность этого места, как недооценила опасность «леса». Тогда Рей закрыла глаза и увидела… Она не могла это уразуметь, её только охватил ужас от бесконечной чудовищности того, что скрывалось за клубами странной дымки. Она оказалось тонкой вуалью изодранного времени и пространства, что скрывали провал в обитель источника чего-то невообразимого и, как показало Рей, бесконечно ужасного. Рядом по прежнему стоял Валтиэль, подобный провалу черноты. Он тоже пугал, но куда меньше, нежели тот всемогущий кошмар. Синдзи шёл прямо к нему в пасть, ничего не осознавая! — Отпустите! Я должна! — крикнула Рей, пытаясь выдернуть руку, но тьма Валтиэля её удерживала. Она показала Рей очень знакома. И людское обличие Валтиэля было ей знакомо. Она стала догадываться кто он такой на самом деле. — Тебе не спасти его, Рей, — сказал Валтиэль. — Пока он плыл к Зелёному Лугу, шансы были. Но теперь… Тут Рей поняла, Валтиэль просто затягивает время. Спасти Синдзи ещё можно, но он её не отпускает. Выход оставался один, и Рей не стала думать над ним. Её энергия вспыхнула на берегу и девушка на всей скорости ринулась к Синдзи. — Икари! Её крик проник в затуманенное сознание Синдзи, вставшего почти у самого края бесконечной чёрной пропасти. Где-то там бурлило нечто, чему не было слов в языке людей. «Бесконечный кошмар», «ядерный хаос» — это были лишь жалкие слова, не способные раскрыть сущность того предвечного безумия, что жадно вгрызалось в столь же вечную Внешнюю Пустоту. — «Меня зовёт Аянами… Интересно почему?» — подумал парень с отуплённым взором. Его уста сами собой изрекали слова песни, однако он ещё не успел поддаться влиянию Флейтиста настолько, чтобы уподобиться одному из его подпевателей, хотя его тело и душа начали болезненную трансформацию. — Икари! — вовремя подскочила Рей и единственной рукой схватила парня за локоть. Она отдёрнула его и сама вместе с ним отлетела на край Зелёного Луга. Её АТ-поле восстановило тело и душу Синдзи, вернув в прежнюю форму. Мокрый Синдзи приземлился на светло-зелёный песок рядом с Рей. В лицо ему капнуло что-то тёплое. — Икари! — Рей присела перед ним и всмотрелась в его отуплённое лицо. — Аянами?! — Синдзи изумлёно моргнул. — Я… я должен идти! Там ответ на все вопросы! Рей, это… — Это кошмар, который не описать словами! — закричала ему в лицо Аянами. Её голос заглушил пение, и рассудок парня начал проясняться. Потом Рей огородила Синдзи АТ-полем от пения. Блокировать звуки Флейты она не могла, они легко проходили через её барьер, грозя исказить и её. Но рассудком Рей держалась, главное не слушать! Главное стараться не воспринимать это. — Но я должен! — встрепенулся Синдзи. — Я всегда хотел! — Я не хочу, чтобы ты погиб! — Не хочешь… — Синдзи дотронулся до лица, по которому стекало что-то тёплое. На своей руке он увидел кровь. Потом Синдзи увидел руку Рей — точнее её отсутствие: правая рука по локоть переходила в обожженную культю. Отчасти это предотвратило кровопотерю, но несколько капель попали на лицо Синдзи. Он перепугался за свою девушку. Страх за неё положил конец власти над его созданием чужеродной силы. — Боже, Рей ты в порядке?! Секундой позже он мысленно отругал себя за свой вопрос — как, чёрт возьми, может быть в порядке девушка с такой травмой?! — Ничего, средние повреждения, — без намёка на юмор оценила потерю Рей, взглянув на культю. Потом она посмотрела куда-то, и её взгляд стал ещё обеспокоенней. Синдзи повернул голову туда же. Он увидел Валтиэля, прогулочным шагом бредущего по берегу прямо к ним. В своей руке он держал дымящуюся обугленную кость. — Мы в опасности! — взволнованно предупредила Рей. — Он CCD — я уверена! — Что?! — встал с песка Синдзи. Он ещё больше испугался. — Это он тебя так?! — Не совсем… — Это было опасно, — прозвучал громкий глас Валтиэля. — Ты могла… — Вы Ньярлатхотеп, Ползучий Хаос, не так ли? — спросила Рей. — Чего?! — ещё больше оторопел Синдзи. — Рей, он помог Каору, считай, он спас нас! Он воскресил меня и Мисато! Он не может быть нашим врагом! Валтиэль медлил с ответом, позволяя Синдзи высказаться. Потом парень умолк. Ему в голову сразу стукнул образ Песочного человека. Он тоже «помог» ему. — Да, это одно из моих имён, — подтвердил собеседник. — Только я — Иной Бог, а не какой-то там Великий Древний. Поэтому прошу не принижать меня. — Что?! — Синдзи незамедлительно бросился хватать оружие Йит. — Вы — враг?! — прямо спросила Рей. Ньярлатхотеп приблизился. — Позвольте, — он с прежней добродушной улыбкой протянул руку — как свою, так и её. На глазах Рей почерневшая кость перестала дымиться, покраснела, и вокруг неё начали разрастаться мышцы. Рей, понимая, что собирается сделать Ньярлатхотеп, протянула культю на свой страх и риск. Иной Бог просто приставал её и кости срослись, покрылись красной кровоточащей плотью, а затем белой кожей. К руке вернулась чувствительность. Рей размяла её — всё оказалось в полном порядке. — Так вы на чьей стороне?! — спросил Синдзи, не спуская оружие Йит (хотя он понимал, что вряд ли оно сможет повредить такому противнику). Ньярлатхотеп игриво улыбнулся ему. — Какие глупые вопросы! Ты вот сам, на какой стороне будешь, а? — Я на стороне…. — Синдзи задумался, чтобы такое ответить. — Я на стороне NERV! — О, и только поэтому ты так ненавидишь управлять Евой? Ты согласился сесть в неё под дулом пистолета. — Я на стороне человечества! — прервал собеседника Синдзи. Ньярлатхотепа бросило в громкий хохот. — Какой абсурд! Тебе плевать на человечество. Ты стремился быть любимым! — возразил Ньярлатхотеп. — Да, и что в это плохого?! Это нормально для людей, если ты не знаешь, Иной Бог! — О, поверь, я лучше всех знаю, что вам, людям, свойственно. Так ты можешь ясно ответить, на чьей ты стороне? — вернулся к вопросу Ньярлатхотеп. — Я на стороне моих любимых, — уверенно ответил Синдзи. — На стороне Аски, Рей и Каору! И Мисато тоже! Я хочу не допустить, катастрофы, которая случилась в «прошлый раз»! Я не хочу, чтобы Рей стала монстром и исчезла! Я не хочу, чтобы Аска сошла с ума, умерла, воскресла, чтобы я, потом, удушал её своими руками! Я не хочу, чтобы погиб Каору, я хочу, чтобы мы жили с ним вместе в любви! Я не хочу, чтобы Мисато убили из-за меня! Я не хочу, чёрт возьми, оказаться бессмертным на выжженной планете, виноватый во всём! Если у вас есть хоть капля разума, вы должны меня понять! Ньярлатхотепа выслушал его с неизменной улыбкой и сказал: — Ты на свой стороне, точнее на стороне своего заветного желания. Ты его не осознаёшь. Ты думаешь, быть с кем-то — это принесёт радость. Но это даст тебе только боль — в конечном итоге. Разве ты не хотел остаться один? — В смысле? — спросил Синдзи. — Ты искал свой Рай. Ты хотел, чтобы тебя никто не трогал, чтобы тебя оставил в покое мир, который тебе так не нравиться. И прошлый раз ты разделался с себе подобными. Ты боялся людей — их не осталось ни одного, — рассудил Ньярлатхотеп. Синдзи изумился — а ведь «прошлый раз» он нашёл свой Рай! Бессмертный, он остался один на выжженной планете! Никто его не трогал и не мучился… кроме него самого же! — Я не этого желал… — покачал головой парень. Неужели он получил исполнение своего желания, и результат на деле оказался столь чудовищен? Аска сошла с ума, умерла, воскресла без возможности продолжить жизнь и снова погибла от его судорожно дрожащих рук. Рей перестала быть человеком и канула в бездну. Каору, который мечтал о смерти как об абсолютной свободе, оказался заключён в останках своего тела, не живой, но и не мёртвый на всё оставшуюся вечность. Мисато, стремящаяся спасти мир, незадолго до того, как умереть в итоге сама оказалась повинна в уничтожении всего живого, просто спася Синдзи от солдат, просто пытаясь спастись! И он оказался виновником всего этого! — Верно, ты не этого желал! — закивал Ньярлатхотеп. Он не стал иронизировать — он согласился. — Ты желал иного — просто не осознавал этого. «Тогда» во время Третьего Удара твоё желание вырвалось на волю. И ты понимаешь его? — Нет… — Истинное твоё желание — разрушение! Представь, каким ликование преисполнится твоя душа от уничтожения своими руками того, что вызвало твои страдания? Найди своего врага — того, кто посмел причинить боль тебе! Сполна воздай ему за боль болью: убей его семью, изнасилуй его детей и удуши его их кишками! Разве болезненная смерть того, кто причинил боль тебе, не доставит тебе наслаждение? Это называется мщение. Но, видишь ли, мальчик мой, многие мстящие глядят слишком узко. Они уничтожают только конкретный раздражитель, в то время как этот раздражитель только частный случай. Причина их страданий всегда лежит в законах мира — в его сути. Вот почему всякий мститель должен стремиться к устранению первопричины своих страданий. Убей всех тех, кто спокойно спал, занимался сексом, отдыхал и радовался жизни — покуда ты страдал. Смети в прах города, низвергни горы, испари моря — ибо они были безразличны к твоим страданиям! Расколи планету в пыль! Вознесись в небеса, достигни солнца и погаси его! Дотянись до всех звёзд и погаси их! Истреби каждую живую тварь, низвергни в прах всех лживых богов этого тленного мира! Уничтожь Вселенную! И после предстань пред Внешней Пустотой, где танцуют Абсолютные Боги — чья Душа есть — Я! Где клубится вечный Хаос! Тогда ты достигнешь точки, когда всё пройдёт — настанет абсолютное удовлетворение. Ты больше ничего не сможешь сокрушить кроме одного: ты обретёшь смерть, ибо познал всё допустимое удовольствие, став причиной Конца. С улыбкой ты падёшь в бурлящую утробу жадного Султана Демонов, ибо Он есть Начало и Он есть Конец. Закончив свой монолог, Ньярлатхотеп замолк, и начал поднимая руку. Его губы изогнулись в лёгкой усмешке, когда он полностью вытянул её и раскрыл ладонь, ожидая рукопожатия. — И если ты согласишься, Икари Синдзи, я дарую тебе крылья Хаоса, чтобы ты смог подняться так высоко и стать Концом всего! Синдзи ошарашено заморгал и, нахмурившись, решительно отшатнулся от протянутой руки. — Да вы несёте бред! Это безумие! — вскрикнул Синдзи. — Это бред! Я не маньяк! Каким бы трусом-эгоистом я не был — я не чудовище! — Как же ты глуп, человек! — Ньярлатхотеп опустил руку и хмыкнул с некоторой мимолётной досадой. — Ты всё думаешь понятиями глупых людей! Но ничего! Вот посмотрим: когда твои близкие предадут тебя и умрут, когда они причинят тебе боль, ты не устоишь перед искушением положить конец всей мучительной бессмысленности! Ибо такова твоя судьба. Ты — главный герой этой апокалиптической драмы! Именно поэтому я воскресил тебя, не погибать же герою от какого-то рядового врага?! Ньярлатхотеп сделал очередную паузу. — Ключ привёл тебя к ответам, которые ты желал получить. Спусковой крючок Конца — это ты! Радуйся этому, ибо мало кому я даровал такую участь! — Ужасно, Рей… — Синдзи взглянул на задумчивую Аянами, ожидая, что она скажет. — Ты ведь подлинно вечен? — спросила она чёрного человека. — Ты — сам Хаос? — Именно так, Лилит, у меня тысячи обличий и это — одно из многих. Мы уже встречались. Тебе было рано выходить за границу Вселенной — там можно было бы потеряться, верно? Я отвёл тебя, глупую девочку, домой. — А там, — Рей указала на провал в центре Зелёного Луга, — что это? — А там проход к последним небесам, которые ты так хотела постичь. Там обитает создатель всего Мироздания. — Это… чудовищно, — поёжилась Рей. — Хаос даёт Начало, Хаос даёт Конец. Всё просто. Мудрость в том, чтобы получить наслаждение от неизбежного. Вы люди по глупости своей пытаетесь противостоять Хаосу, но Хаос не остановим, куда разумнее оседлать эту волну и идти с ней рука об руку, круша всё на своём пути. — Хаос разумен? — спросила Рей. — Сам по себе Хаос глуп, невежественен, слеп, безумен, ибо на то Он и Хаос, вот почему Его именуют Великим Творцом Слепого Невежества. Но у него есть эманация — душа всех Иных Богов, Всемогущий Посланник. Ты с ним сейчас разговариваешь, — собеседник особенно ясно улыбнулся. — Ньярлатхотеп, Ползучий Хаос — то есть — я. Синдзи отчаялся. Уж лучше бы он не узнавал этой правды! — Я хочу домой… — сказал он немного плаксивым тоном. — Ты легко можешь вернуться туда так легко, как попал сюда. Просто призови поезд! — посоветовал Ньярлатхотеп. — Как? — Ключом. Синдзи взглянул на названный предмет. Потом он вытянул его, желая призвать поезд. — Поверни. Синдзи сделал поворот и в ту же секунду ткань пространства раскрылась. Море синей субстанции и синее небо исчезли перед юношей, явив дверь поезда. За стёклами был виден привычный вагон. — То есть… я так могу всегда делать? — уточнил он. — Разумеется! Синдзи пожалел — чего он раньше так не сделал! Но ладно — сейчас домой, подальше от Иного Бога Ньярлатхотепа и чужеродного мира! — Рей, садись скорее! — Синдзи шагнув в вагон. Рей зашла следом. — Теперь ты знаешь, каково твоё истинное желание, Икари Синдзи, — напоследок молвил Ньярлатхотепа, — и покуда ты не решишься его исполнить, я буду твоим ангелом, кто будет его хранить. Когда захочешь крылья Хаоса — просто позови, я услышу тебе в любой точке Мироздания. Двери поезда закрылись, и состав двинулся со страшной скоростью через гиперпространственный туннель. Синдзи упал на сидение и схватился руками за голову. — Боже… Рей! — Синдзи… — Аянами села рядом. Она должна была что-то сказать, но что ей говорить? Ньярлатхотеп всё доходчиво им объяснил. — Рей, я клянусь тебе, я никогда не пожелаю этого дерьма! — Синдзи со слезами на глазах взглянул в лицо Рей. — Я же никогда не был плохим, да? Я же… Ну, да, я струсил в первый раз. Я отказался пилотировать Еву, я едва не подвёл всех! Это из-за моей трусости! И ненависти к отцу! Я хотел сделать ему наперекор! Я хотел… — Синдзи, ты можешь желать разные вещи. Сейчас ты желаешь одно, потом — другое. Поэтому… твоя клятва ничего не значит, — спокойно разъяснила Рей. — Что?! — встрепенулся Синдзи. — Ты думаешь… Я стану причиной конца света? Я тот, кто нужен этим монстрам?! — Ньярлатхотеп всё объяснил. Он собирается использовать тебя. Вероятно, у него есть запасной план. Я тоже ему нужна. — Рей посмотрела в окно напротив. Синдзи уставился на профиль её задумчивого лица. — Рей ты… ты бросишь меня? — с опаской спросил парень. Рей сразу же отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на Синдзи. В её глазах блеснуло некоторое негодование. — Нет, — мягким голосом сказала она. Её рука легла на щёку Синдзи. Пуская слезы, парень прижался к ней. Они обнялись. — Не бросай меня, Рей! Прошу, только не бросай! Я не хочу быть один! — проплакал он в её плечо. Вскоре поезд пересёк грань сна и реальности. Рей и Синдзи очнулись рядом друг с другом. Перед ними стоял стол за которым сидели командующий Икари, его заместитель Фуюцуки и лейтенант Ибуки. Ключ выпал из руки Синдзи. Рей, пошатываясь, приподнялась. Из их глаз потекли слёзы. Снотворное ещё действовало и они оба плохо соображали. — Они вернулись! — обрадовался Фуюцуки. Рей и Синдзи обернулись к сидящим за столом. — Вы как? — спросила Майя, вскочив с места. — Мы… да… вернулись, — кивнул плачущий Синдзи, занимая положение поудобней. Майя за руку посадила Рей в ближайшее кресло. — Ты как? — заботливо спросила она. — Голова кружится? Тошнит? — Тошнит немного, — слабо ответила Аянами. — Перед глазами чуть плывёт. — Это действия препарата. Вы проснулись гораздо раньше, чем планировалось, — сказала Майя. — Сколько времени прошло? — спросил Синдзи. — Вы были в трансе 3 минуты 34 секунды, — ответил Гендо. — Там где вы были, времени могло пройти больше, да? — спросил Козо. — Да, — Синдзи опустил измученный взгляд на лежащий у ботинка Ключ. — Я… отец… — Парень утёр слёзы. — Что там было? Рассказывай… — Гендо взглянул на Майю. — Погоди. Вы свободны, лейтенант Ибуки. — Но сэр, учитывая состояние Первого Дитя… — Мы вас позовём при необходимости. Идти. — Да, сэр… Майя покинула комнату. Гендо взглянул на Синдзи и поникшую Рей. Фуюцуки поднялся с места и подобрал Ключ. — Рассказывайте… *** Вечерние сумерки опустились на опустошённый район. Покинутые дома взирали тёмными окнами на путника. Он же не всматривался в них. Дома, выжженные поля, руины, обломки брошенной техники, кости животных — иногда останки людей и мегагирусов — всё это проносилось за окном. Одно из окон было разбито и с боку дул холодный ветер. Но ему было не до него. Обливающийся потом Харли Уоррен гнал с резким превышением скорости, нервно сжимая руль дрожащими руками. Его мучила жажда. Организм требовал новой дозы. Но где её взять, если та кончилась? Не у кого было её купить. Теперь вокруг пустынной дороги в ряды стояли только почерневшие деревья. На земле лежал грязный мокрый снег, перемешенный с пеплом. Харли приблизился к особенно пострадавшему району. Как назло на пути появилось ограждение. Оно охранялось вооружёнными военными. Харли резко затормозил машину. Визг колёс привлёк много ненужного внимания. Да и Харли едва не потерял управление. Автомобиль встал поперёк дороги. Видя боковым зрением идущие фигуры людей с автоматами, Уоррен начал быстро разворачивать машину. У него продолжалась ломка. Из-за этого ему не сразу удалось выполнить даже простейшую задачу! — Эй! Здесь нет проезда! — крикнул военный. — Там радиация повышена! Он почти подошёл к автомобилю, как Харли рванул с места. Он ожидал, что по нему начнут стрелять, но уставшие бойцы решили отпустить его. Может, это просто безутешный родственник ехавший к своим родным? Харли требовалось сосредоточиться, но он никак не мог справиться с собой. Нужно было найти новый маршрут. Разумеется, в таком состоянии он оказался не в силах разобраться, что к чему. Сколько он уже проехал? Где он сейчас? Он выронил мятую карту. — Ёбаный в рот! Ёбаный ты, блядь! — разразился ругательствами Харли. Он не сразу сообразил, что в сумерках стоило бы включить фары. Последствия оказались ожидаемыми — с визгом тормозов автомобиль врезался в другую машину, внезапно выехавшую на дорогу. Уоррен ничего не успел поделать. Стекло перед ним пошло трещинами, капот смялся. От удара другую машину со страшным грохотом отбросило в сторону. Изломанный автомобиль Харли по инерции пронёсся дальше и съехал с дороги. Последним препятствием на пути стало дерево. Автомобиль со всей скорости врезался в толстый ствол. Кабину встряхнуло, Харли ударился головой, брызнула кровь. Измятый автомобиль замер у ствола… В то же время самое время длинную трассу пересекал другой автомобиль. Здесь движение было по-оживлённей. На встречу постоянно проносились автобусы с беженцами и машины военных. Кот периодически отрывал голову от сидения и выглядывал в окно на проносившийся мимо сумеречный лес. Фары проезжавших мимоходом машин беспокоили его. — Не спиться, да? — спросил Картер. — Ничего, мы скоро доедем. Доехали бы быстрее — только параллельный маршрут перекрыт из-за радиации… Через пару минут Картер нечто почувствовал. Кот тоже — он тревожно навострил уши. Они оба могли ощущать чужеродную энергию. — Кайдзю? — забеспокоился Рэндольф. — Нет… это что-то… Он остановил автомобиль у обочины, чтобы сосредоточиться и лучше понять причину странной аномалии. Он включил встроенные в его мозг ментальные сканеры. Минуту посидев в машине, Рэндольф снова раскрыл глаза. — Это совсем недалеко. Нужно посмотреть что это! Через некоторое время Харли пришёл в себя. Отбросив дверь, он первым делом выбрался из измятого автомобиля. Мрак ночи рассеял неземной свет, нимбом окутавший голову Харли. Царапины на неё затянулись, ссадины исчезли. Харли заметил свечение, но ничего не успел понять — оно быстро исчезло. — Твою мать… — Уоррен обернулся к разбитой в хлам машине. Судя по тому, что он нормально стоит на ногах, он чудом не пострадал. Или не чудом? Он дотронулся до болевшей головы. Ему было тяжело соображать. Ломка при этом отступила, но заметного облегчения это не принесло. Он чувствовал себя уставшим, разум был замутнен. Подняв взгляд на пустынную дорогу, он заметил ещё один разбитый автомобиль. Это он с ним столкнулся минуту тому назад… Или больше? Он терял сознание или нет? Харли увидел на своей руке тёплую кровь. Его ранило — точно! Да ещё прямо в голову! Он потрогал лоб — но ничего, никаких ран он на себе не нащупал. Что с ним такое? Немного постояв с растерянным видом, Харли всё-таки собрался с мыслями. Он вспомнил про жезл — ему определённо стоило в начале вооружиться. Харли вытащил это оружие из машины. Потом он вспомнил про припасы. Из багажника он достал большой рюкзак когда-то принадлежавший убитому им хозяину дома — где он прожил какое-то время, а теперь, заметая следы, придал это место огню. С рюкзаком на спине он вышел на трассу. В пасмурном небе взошла Луна, слабо светящая среди туч. Было холодно, но погода стояла почти безверетенная. Харли направился к перевёрнутому автомобилю. Может там есть что ценное. Он подошёл к машине и поднял жезл. С помощью телекинеза он поставил автомобиль на колёса. На переднем сидении находились двое — женщина и девочка. Харли сразу рассмотрел их фигуры за смятым окровавленным стеклом. Телекинезом Уоррен оторвал заклинившую дверь. Он подошёл ближе и посветил мобильным телефоном. Молодая женщина лежала, уткнувшись лицом в раскрывшуюся подушку безопасности. Девочка находилась за ней. Её было лучше не описывать. Судя по количеству крови, окропившей подушку и кабину, она точно погибла. А вот девушка, чьё лицо показалось Харли привлекательным, возможно, ещё оставалась в живых. Уоррен проверил пульс. Он долго не мог понять, был ли он или нет. Не определившись, он расстегнул ремни безопасности и вытащил женщину. На всякий случай он оттащил её от разбитой машины. После этого Харли поставил рядом рюкзак, присел на корточки, отложил жезл и внимательно осмотрел женщину. Так всё-таки она мертва или жива? А впрочем не важно — чтобы удовлетворить себя ему она сойдёт такая, какая она есть. Харли вспомнил оргию сектантов под храмом. Ему захотелось вернуться туда и снова поучаствовать. В конце концов, там в Святилище Звёздной Истины действительно открылась правда о человеке. Человек — это животное, невероятно агрессивное и дико похотливое. Доброта, сочувствие, сострадания — это те качества которые могут быть, а могут и не быть. Человек их искусственно приобретает в процессе жизни. Зато агрессия и похоть есть у всех от рождения, ибо такова его неотъемлемая суть. Коль так — чего стесняться? Зачем ограничивать себя? Харли осторожно прикоснулся к тёплым губам женщины. Ему станет легче, если он пойдёт на поводу своей природы. Убивать, веселится, насиловать — таковы подлинные желания человечества, которые скрытых в глубине их сердец за слоями лживой морали и абсурдной нравственности. Великие Древние знают это и в благодарность за помощь они раскроют людям глаза на истину о них самих. Они ни зло, они ни добро — нет таких понятий, они абсурдны. Это будет не плохо и не хорошо — это просто случиться. И то что он делает — рассудил Уоррен, раздевая женщину, это просто действия, к которым его влечёт природа. И если природа такова, то кто посмеет винить его в этом? Выехавший из-за деревьев автомобиль нарушил его планы. Яркие фары осветили насильника. Уоррен с раздражением застегнул ширинку. — Какого хуя тебя принесло? Автомобиль остановился перед ним. В свете его фар появился высокий водитель. Уоррен выпрямился перед ним. Что ему делать? Ему нужен новый автомобиль — на старом он не поедет. Харли обрадовался, что ему повезло наткнуться на одинокого водителя, а не на отряд военных. Он без колебаний взял револьвер — он мог бы прикончить водителя жезлом, но это могло обрызгать автомобиль кровью и доставить лишние проблемы. Харли наставил оружие на незнакомца и приготовился давить на спусковой крючок. Неожиданно мужчина резко дёрнул рукой. Уоррен ощутил неземную силу, разошедшуюся от него. Одно мгновение — и выбитый телекинезом револьвер вылетел на край дороги. Харли оторопел, не ожидая встречи с кем-то, кто может контролировать тайные энергии. Это не под силу обычному человеку — выходит, перед ним кто-то связанный с Древними? — Не двигайся! — на японском предупредил мужчина, подходя ближе. Харли бросил взгляд на лежащий на асфальте жезл Моисея. Он нагнулся к нему, но незнакомец своей силой отбросил его от жезла, быстро сообразив раз этот предмет испускает силу — значит, он опасен. Уоррен ударился спиной об искорёженный автомобиль. — Блядь! — Харли сполз на асфальт. Незнакомец телекинезом подтянул к себе жезл. — Чёрт! — Уоррен выхватил складной нож. Он понимал — вряд ли это оружие даст ему преимущество в бою с таким противником. Он уже потерял жезл и теперь… — Стой и не двигайся! — повелел его враг, подойдя ближе. В свете фар Уоррен разглядел его — к нему шёл какой-то молодой парень, европеец. — Отвечай, кто ты такой! — Нахуй пойди! — выкрикнул Харли. — Чего ты тут припёрся?! Повисла пауза. — Я почувствовал кое-что. Решил узнать в чём дело. А ты пытался меня пристрелить. Уоррен перевёл дыхание. Он тщетно пытался что-то придумать. — Ты знаешь, что это? — спросил мужчина, указав на жезл. — Да хуй знает! Я… я ничего не знаю об этой штуке! — В новостях говорили об одном террористе. Один пьяный полицейский мне поведал… — Ты связан с орденом Звёздной Мудрости?! — перебил Харли. — Нет… я о нём слышал, но мало. А ты из них? — Нет, я их враг! Я убил их всех! — Убил? Вот как? — Незнакомец задумался. — А с чего — не скажешь? Или, может, для начала, назовёшь себя… — Моё имя тебе нечего не скажет! — Харли сардонически усмехнулся, держа нож наготове. — Я давно умер, тот кого ты видишь — просто оживлённый труп! И ты скоро тоже умрёшь! Если ты знаешь о культе, то должен знать, кому они поклоняются! Незнакомец нахмурился. — Я знаю их хозяев. Самый главный — Ньярлатхотеп, Ползучий Хаос, Чёрный Фараон, Обитатель Тьмы, Самаэль, Яхве, Ксайп Тотек, Опухшая Дева — у него много имён. А ещё Великий Ктлуху — Повелитель Снов, верховный священник Древних. У него есть слуги — Дагон и Гидра — повелители Глубоководных. — Я слышал о них. Я видел одного из них — Ньярлатхотепа! Одно из его имён — Слепая Обезьяна Истины! Я знаю! Он и ему подобные скоро прибьют нас! Поэтому может… может ты уедешь и дашь мне спокойно трахнуть ту сучку?! — Это подождёт, — отмахнулся незнакомец. — Слушай, всё-таки в отличие от тебя я намерен препятствовать этому. Мне нужно отплатить один должок Ползучему Хаосу… — Должок? Ты… — Уоррен задумался. Может, это тот, кого он отправился искать? — Слушай, я тоже хотел бы им помешать. Только думаю это не в наших силах. Я еду в Токио-3 — ну, знаешь, да? NERV, Евангелионы и всё прочее? — Знаю. — Я не могу сказать, в курсе они про Древних, но я должен им рассказать про всё то, что нашёл там в храме… — Я понял. Они оба задумались и подошли ближе. Разглядывание внешности друг друга им ничего не сказало. — Ты случаем не кто-то, кого я должен знать? Кое-кто наплёл мне, что если я буду двигаться на восток от Токио-3, то смогу найти помощь, — сказал Уоррен. — Я тебя не узнаю, но всё же… — Я Харли Уоррен. Незнакомец изумлённо посмотрел на него, не поверив своим ушам. — Что?! Уоррен! Чёрт побери, это я Картер, Рэндольф Картер, помнишь меня?! — Да! — Уоррен от удивления выронил нож. — Чёрт, это ты?! Но как же?! Прошло столько времени! Почему ты выглядишь моложе, чем был?! — Я могу задать тебе тот же вопрос, — ясно улыбнулся Картер. — Но, кажется, я знаю ответ. — Он перестал улыбаться. — Кое-кто сказал мне в каком аду ты побывал. — Кто? — взволновался Харли. — Обо мне знал только один парень… — Синдзи Икари. — Да! Ты его знаешь?! — Да. Я от него узнал, что ты жив. Полагаю у тебя к Чёрному Фараону тоже есть претензии? — Боже, Картер! — на глазах Уоррена появились слёзы. — Ты не представляешь что я пережил! Что это ёбаный психопат со мной делал! — Успокойся-успокойся, Уоррен! Мы потом всё обсудим, здесь не подходящее место! Уоррен взял себя в руки. Сейчас он радовался даже не столько тому, что нашёл старого друга в добром здравии, но тому, что теперь он не один. Рэндольф подошёл к лежащей на асфальте девушке. Он присел на корточки, положил руку на лоб и использовал ментальные сканеры. — Она в коме. — То есть жива? — равнодушно уточнил Харли. У него не было и мысли ей помогать. Всё равно человечество будет уничтожено Древними. Чего напрягаться-то? — По пути её можно отдать военным. — Ладно… — согласился Харли. — А то я её случайно сбил. — В машине есть ещё кто-нибудь? — Да — девочка, но она точно мертва… — Ясно… Картер легко взял женщину на руки. — Я тоже еду в Токио-3. Садись, по пути всё тогда обсудим… — Да, Картер, только соберу вещи! *** Синдзи слушал музыку, сидя в постели. Благо ему оставили смартфон и наушники. Он находился не дома, а в больничной палате в Геофронте. Отец повелел на ночь оставить его под наблюдением. Рей сообщила Аске, что сегодня ей эту ночь придётся провести одной. Сама Рей осталась на базе — тоже под наблюдением доктора Акаги. Сейчас Синдзи уже отошёл от наркотика. Он слушал песню — чтобы избавиться от мыслей: Hail! You Riders of Despair Surrounders at The Throne Deep In the Dragons Lair with blood you’ve signed The Oath With DEGGIAL allied Preparing far the worlds Transform Into the dark You’re a knight Sworn to fight Your soul you’ve sold There’s no turning back Come on My Brother of the North There is no turning back Your faith is to go forth Reality no more Fulfil your destiny Attain the final goal And join eternity There’s no hide! Suicide? There is no death So ride, ride, ride! Когда это песня подошла к концу, Синдзи снова вернулся к размышлениям. Он устал от музыки. Она обычно справлялась с задачей увести Синдзи от реальности, но в этот раз он узнал кое-что слишком важное. Перед его глазами, наконец, выстроилась цельная картина. Мать оказалась права — он Мессия, посланный самим Богом, которому суждено принести Рай. Вот только Рай — это смерть. Бог — это слепой и безумный Хаос, он — и Мессия и Антихрист в одном лице. Синдзи горестно усмехнулся — ему бы никогда в голову не пришло бы, что он — Антихрист. Но это точно было так. В «прошлый раз» он не справился с задачей — он усомнился в верности выбранного пути разрушения. Он корил себя за гибель человечества. Может по этому пропала его сила? Он не справился со своей божественной миссией, не сумел спасти Вселенную от страданий и бессмысленности путём её уничтожения! За это Ньярлатхотеп его наказал, но он и дал ему второй шанс — он сжалился… Сжалился? Нет — он снова начал свою садистскую игру! Он не отпустит его. Даже смерть не спасёт Синдзи Икари от его собственной ужасной судьбы и коварного духа-посланника Иных Богов. И каковы его шансы что-то изменить? Кто он, чтобы тягаться с Божьей волей? Он — эгоист, слабак и трус. И он действительно ненавидел законы Мироздания! Сломать этот ненавистный Ад, именуемый жизнью — да, он был вполне не против. Его удерживали совесть, страх и тяга к близким. Но Ньярлатхотеп был прав — это желание росло в его сердце уже давно. Такова была его судьба, такова была воля этого жестокого Ангела, таково было желание слепого и безумного Хаоса, чьей душой являлся этот «чёрный человек». А безумцев нельзя винить. Поэтому, если он — Синдзи Икари — когда-нибудь обрушит свою ярость на Вселенную — ярость человека, доведённого до последней черты отчаянья — и Вселенная падёт, и каждая живая тварь найдёт свою смерть, и каждый бог умрёт, и не останется ничего кроме вечно жующего Хаоса и усмехающегося рядом Ньярлатхотепа — то в этом не будет ни чьей вины. Ни на ком нет вины, как нет надежды. Никто не сможет обвинить его. Ведь такова природа вещей, а как можно идти против неё? Пока Синдзи хранил это желание глубоко в себе. Он надеялся о нём забыть, прекрасно понимая — оно не исчезнет, ибо уж слишком ужасный и могущественный Ангел-хранитель его защищает… К нему входят в комнату. — А? — Синдзи оборачивается. Вынимает наушники. — Икари, мы можем спасть вместе… без Второй, — входит сюда Рей, глядит очень по-домашнему. Синдзи смотрит на неё, довольно кивает. Девушка одним движением оголяет свою грудь. Весь взгляд прикован к ней. — Спасибо, Аянами, что ты со мной… — Не говори ничего. Не будем терзать друг друга тем, что мы узнали, — Рей сейчас снимает одежду с явным намерением полностью обнажиться. Синдзи спешит повторить её действия, когда стягивает трусы, у него уже там всё дико стоит. — «Как хорошо этот наркотик бодрит мою нервную систему!» Больше они не говорят ни о чём лишнем — в сексе любовники желают укрыться от жестокой реальности, к чему поминать эту жестокую реальность во время такого события? Синдзи целует Рей: — Икари… — Аянами… Руки соединяются пальцами, губы сладко сливаются. Обычная и бледная кожа дают типичный контраст. Парень и девушка сосутся, обнимаются. Его юношеские соски напротив её женского бюста с титьками. Пальцами Синдзи трогает влагалище, особенно клитор. Рей дрочит ему рукой, пальцами ласкает мошонку. Девушка наклоняется, чтобы у него отсосать. Синдзи это очень нравится, в благодарность он мастурбирует ей клитор. Он чувствует, что в силу наркотика у него стоит чрезвычайно сильно, а у Рей, кажется, всегда выделяется очень много вагинальной жидкости. Синдзи даже во время такого процесса сжимает и разжимает правый кулак. Бегает пальцами по самым интересным местам девушки. Эффект, конечно, не совсем тот, что при первом знакомстве, но всё-таки Эрос всё ещё очень силён. Они облизывают по очереди друг другу соски и гениталии. — Ладно, давай, — Синдзи глядит в глаза Рей, они держатся за руки. Потом переходят к главному. Синдзи сидит на коленях, держит худосочный торс прямо. Рей также держит свой торс прямо, клон матери забирается на него, садится на половой орган. Член Синдзи пропадает у неё во влагалище. Биологический сын вслушивается в теплоту этого пространства. Она его разогревает, после чего любовник прижимается к белоснежке. Груди Рей перед его лицом, аппетитные мячики с сосками, эта изящная кожа, как у Каору, рубиновые глаза подле лёгкого румянца. Синдзи энергично заваливает Рей, красавица с лицом родной матери лежит под ним, её ноги высоко запрокидываются. Синдзи до боли жадно хватает пальцами мячик груди, совершает ярые толчки, кажется, влага хлюпает внутри под напором тарана. Ноги Рей торчат к потолку, пальцы на ногах дрожат, колени согнуты, груди под прицелом его натиска. Лицо — о, это лицо!.. Синдзи долбит её. Напряжение охватывает выражения обоих — в результате юноша и девушка скалят зубы, стонут. Синдзи до боли напрягает лицо, а вернее всё тело — лицо лишь служит выражением этой энергии. Лицо Рей всё повторяет. Синдзи с какого-то момента держится из последних сил. И вот он чувствует — Рей кончает, девушка переживает оргазм и кайф. И Синдзи бросает свою сперму — он стреляет ей во влагалище, наполняет его, сокращения уносит его на седьмое небо — прямо как волны удовольствия до того унесли туда Рей… [3] *** Мана получила пинок в живот. От этого удара даже натренированная девушка не устояла. С тихим стоном она рухнула на пол под сводом ангара. Сквозь зубы жертва произвола шипела и в мыслях изрекала самые страшные ругательства. Но она не сопротивлялась, понимая — будет хуже. — Я надеюсь, это будет вам уроком! — огласил офицер Сугияма, расхаживая кругами вокруг скорчившейся на полу девушки. Её озлобленные товарищи — Асари и Мусаши — не спускали со своего начальника разгневанного взгляда. Рядом стояли двое японских солдат с пистолетами-пулемётами на вооружении. Ребята с большим удовольствием быстро напали бы на них, выхватили оружие, пристрелили бы их и разрядили бы все патроны в офицера. Но они терпели, ибо понимали — их легко заменить, если они воспротивятся, то найдут только свою гибель. — Что тут происходит? — появился в ангаре Широ Токита. — Я провожу воспитательную работу с пилотами, — пояснил офицер. — Вы опять их бьёте! — разгневался вошедший. При всей его сварливости и недалёкости, ему был чужд садизм. Он не понимал своего военного коллегу. — Не бойтесь, я осторожно, — чуть ли не с хвастовством заявил Сугияма. — У меня большой опыт в этом. Я не бью по лицу, моим дорогим ребятам ещё красоваться на фотографиях! Верно? — Послушайте… — начал возмущаться Токита. — Погодите! — оборвал его Сугияма и обратился к своим подчинённым. — Да, ребята?! — Да, сэр! — в голос ответили Асари и Мусаши. — Вот-вот, — Сугияма досчитал сигарету. — Можешь вставать, на сегодня наши беседы закончены. Мана с гримасой ненависти поднялась с колен. Она встала и подошла к своим друзьям. — Можете идти! — махнул им Сугияма. Солдаты пропустили их. Троица пилотов скрылась в проходе. — Короче, правительственный военный комитета будет переводить Jet Alone в Токио-3. — Что? — Сугияма нахмурился. — С какого хуя? — Эти Кайдзю вчера убили опять пару миллионов. Не исключено, что они поменяли планы. — Что ж, будем плясать от этого. Троица пилотов вернулись к себе. Оказавшись в четырёх стенах, где стояли две двухъярусные кровати, они разразились бранью в адрес Сугиямы и его окружения. Они ненавидели своего начальника сильнее Кайдзю — те хотя бы были врагами и настоящими монстрами — странно было бы требовать от них человечности. — Когда же он сдохнет! — скалил зубы Асари. — Как же он заебал! — Ничего, Иисус побери, когда-нибудь мы отомстим за него! — пообещал Мусаши. Мана в это время снимала верхнюю одежду. Она встала к зеркалу. На её животе ещё красовались следы прошлых от ударов. — Ничего вроде. Пронесло, срань господня… — зло сказала Мана. — Я точно прибью его когда-нибудь! Сесть бы в робота да разнести б к хуям всю эту тупую военщину! — Ладно, — Мусаши лёг на кровати, — может ситуация переменить к лучшему. — О чём ты? — не поняла Мана, взбираясь на верхний ярус. — Ты посмотри, какие потери, более 20% армии. План «Император» не получиться с такими силами, — высказал Мусаши. — Лучше бы у них ничего не получилось. Я готов на всё что угодно, чтобы не было ещё одной войны, — был такого мнения Асари. — Будем надеяться, у этих ублюдков ничего не выйдет, — легла под одеяло Мана. — Давайте нормально поспим, вечером, небось, опять припрутся эти правительственные пидарасы! — развёл руками Асари. — Ага. Спокойных снов. Хоть бы они были у нас светлыми, — накрылся одеялом Мусаши. — Мне снилась мама… позавчера по-моему, — тихо поделилась Мана. — Мы гуляли по Иокогама. А теперь и его нет. — Мне моя мама давно не снилась, — вспомнил Асари. — А я свою вообще не знал, — добавил Мусаши. — Грустно, — сказала Киришима. — Сейчас мне особенно грустно. Сможем мы вообще выжить? — Не думай над этим. Просто борись до конца, — посоветовал Мусаши. — Ты прав, — зевнула девушка, поудобней устраиваясь на подушке. Её живот ещё болел, но всё же неприятное чувство когда-нибудь должно пройти. В это надо верить. — Иногда лучше не думать о будущем...