Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

За какое-то время до Чёрного понедельника. Зкауба проводил научную работу. Он много печатал с помощью своих многостворчатых «клешней», которыми заканчивались его руки. Он сидел без маски за терминалом. Вокруг с ним трудились учёные, многие из которых были азиатами. Хальян Поттер присутствовала здесь же — сексуальная старшая научная сотрудница отдавала приказы, иногда что-то набирала сама на компьютере. Снаружи этот комплекс выглядел как купол, от которого шла структура, напоминающая гигантский металлический позвоночник, она же заканчивалась вышкой. Именно поэтому данное сооружение носило название «Позвоночник Будды». В центре этой структуры находилось техногенное помещение, где от стен и устройств отходили многочисленные провода. Там, где они расходились, за оковы на запястьях подвешивалось обнажённое бледное тело. У Каору Нагисы сейчас не было глаз — провода входили прямо в пустые глазницы. Провода — зелёные, синие-зелёные жёлтые, оранжевые и красные. Из бледной кожи торчало множество устройств, похожих на гвозди — в самых разных местах. Руки подняты высоко, но не прямо, чтобы пленник зловещего механизма находился в позе «Y». Ноги тоже удерживались в зафиксированном положении с помощью оков на щиколотках. — Номинально КНР — государство атеистическое, — Мари взирала на комплекс «Позвоночник Будды» со стороны. Она не знала, кто именно служил подопытным, но она примерно понимала, что там происходит. — Но многие государственные учёные легко мыслят такими по сути мистическими категориями как «ки». Должно быть — тело подопытного «Майтреи» окутано сканирующими туннельными микроскопами, присоединëнными к зрительной зоне коры мозга — он вынуждено медитирует на собственную атомарную структуру, пока не ощутит квантовую пену каждой части своего бытия, рождающуюся и исчезающую согласно принципу неопределённости. Что видел Каору? Он видел, как угнал Бету-Еву. Робот преимущественно бледно-жёлтой расцветки с элементами оранжевого, чёрного и белого — позади от предплечий громоздятся крылья, окованные своим элементом брони, голову спереди закрывал гладкий шлем-маска без прорезей для глаз. Он не покрывал лишь подобие чёрной механической беззубой нижней челюсти. Самым необычным и неуместным могло показаться наличие длинных белых волос, спадающих на спину. В руках этот боец нёс катану, маркировка на доспехах обозначала: «EVA-Type β». Каору Нагиса в повседневной одежде парил у креста Лилит в Нижней Догме — Ева-β была позади. Евангелионы 00, 01 и 02 достигли его тут. Как обычно возобладала воля к смерти, но в этот раз сработала программа, заложенная SEELE. Ева-β схватила Каору и сожрала его. Берсерк — шлем сорван. Волосатая Ева выпучила единственный глаз, расправила крылья, над ней появился странный нимб с шипами. Синдзи, Аска и Рей пошли в бой. — А-а-а-а! — в этот момент Каору внутри «Позвоночника Будды» закричал от боли… Монолиты SEELE. — Неужели мы были вынуждены прервать работы в «Позвоночнике»? — Мессия испытал страшную боль. — Мессия сказал, что встретил тень своей души. Появился тринадцатый монолит — SEELE-00: — Простите меня, но я вернусь, как только отдохну. — Можешь не беспокоиться, Табрис, мы тебя прекрасно понимаем, — сказал SEELE-01. Каору в больничной пижаме взял банку с LCL, в которой плавали его глаза. — Я пообщался с объектом, — появился Зкауба. — Мне не нравится результат… Каору вставил глаза в орбиты, моргнул. Потому вставил босые ноги в тапки. — Дайте мне пообщаться. Зкауба подвёл Каору к терминалу, возле которого находилась металлическая маска-обруч, способная скрыть глаза. От неё отходили очки. Он сел, поместил на себя. В сознание хлынуло… Рёв одноглазой Евы, рёв ненависти. Образ пасти Евы-β, которая разрывает Каору. — Смерть! Образ руки Евы-01, которая давит Каору всмятку. — Смерть! Образ руки Евы-01, которая сломает Каору шею. — Синдзи-кун, — голый Каору пребывает вместе с голым Синдзи в воде, — если нас будет ждать такой исход, то нам… лучше утонуть вместе [1]. — Предатель! Я доверился тебе! С таким голосом Синдзи, они оба тонут — идут на дно. Кровь брызгает с запястий Каору. Он чётко помнит, как режет себе вены ножом для резки бумаги. — Я не умру, но я ненавижу себя за то, что сделал больно Икари Синдзи-куну! Каору снял маску с очень неприятным выражением лица. — Оно… оно может хотеть только умереть, — закрыл он глаза, чтобы ещё лучше обдумать ситуацию. — Он — тот, кто ненавидит музыку и Лилим. — Хорошо, в таком случае, я его уничтожу. — Однако Объект очень важен для исследований, — сообщила им Хальян Поттер. Зкауба промолчал, зато Каору прозвучал очень звонко: — Ха-ха! Вам, Лилим, Евы отвратительны, но из-за вашей воли к жизни вы будете их использовать! — Каору вдруг нашёл это занимательным. Потом смолк. — Что ж… как пожелаете, Лилим. Сейчас лично мне нужна сауна, полная смазливых красавцев! Каору зашлёпал тапками, одетый в больничную пижаму, он прошёл по коридору базы — Зкауба и Хальян остались вдвоём. — Я доставлю всё в Антарктиду, — сообщила последняя. — Я бы ещё поработал с этим образцом, но на том оборудовании, которое есть на Кипре, — повернулся к ней Зкауба. — Хорошо, нам не помешает резервная копия, — согласилась Хальян. — Оставьте её там… *** Синдзи старается выбрать момент. Он его выбрал. Тодзи сейчас свободен — оба идут после тренировок в симуляторе. — Ладно, хорошо, — Тодзи решает согласиться, — раз есть возможность, то так уж пошли. — Аска — не здесь, Рей надо глубоко медитировать, у твоей Хикари — менструации, — просто от себя Синдзи ещё добавил, — «а Кенске пытается построить отношения с Маюми. И у него вообще — хуй с мизинец. Как он будет меня им трахать?!» Ха-ха! Тодзи пригласил Синдзи к себе на съёмную квартиру. Сперва друг-любовник приготовил ужин. Для этого Синдзи, сославшись на то, что в комнате жарко, пожелал снять с себя всю одежду. Он только облачился в кухонный фартук, ну, ещё стоял у плиты в тапках. Синдзи очень возбуждало голым вертеть попой вот так перед Тодзи, больше возбуждало, чем подобное поведение перед девушками. Синдзи хотел давать Тодзи смотреть на себя… и воображать себя женщиной — женой или любовницей Тодзи. Сам Тодзи сейчас разговаривал с Кенске: — Синдзи-кун у тебя? Я думал, когда нет ни Рей, ни Аски, он придёт ко мне!.. — Синдзи хочет мне приготовить ужин заместо Хикари, а чтобы поздно никуда не ходить — переночевать у меня… — Переночевать… хорошо. Кенске, похоже, был настолько убеждён в гетеросексуальности своего мужественного друга, что ему даже в голову не пришло, чем они тут занимаются. Синдзи это очень забавляло. Сам Синдзи, разумеется, пообещал Кенске, что не будет никому говорить об его экспериментах с мужским полом. Впрочем, как и Тодзи. Синдзи очень позабавила такая ситуация. Сейчас Кенске начал без умолку говорить о деятельности запрещённой организации — братства NOD. — Я бы с удовольствием поужинал с вами, но тут у меня очень много материала, который надо проанализировать!.. — Какого материала? — Синдзи всё же решает кратко выяснить. Кратко не получается: — Один мой друг, — Кенске имел в виду, конечно же, Эйджи, — прислал мне много материала. У NOD много ячеек в странах Третьего мира и они особенно агрессивны по отношению NERV. Они используют «бананку», чтобы набирать боевиков и убеждать их в том, что NERV виноват во всех бедах мира. Вот — послушай… У Кенске очень навороченный смартфон — по голосовой команде он перебросил видео. Синдзи пообещал потом глянуть. — Именно NOD напали на нас в Алжире — и ходят слухи, что они же причастны к гибели филиала в Австралии. — В первый раз слышу, чтобы у NERV был филиал в Австралии, — обратил внимание Синдзи. — А ты? — Я тоже, — отозвался Тодзи, после чего, понимая, что Кенске обидится, сказал: — Ах, да, прости, Кен, ты же мне говорил! Они раздеваются после ужина. — Эй, что это? — Тодзи замечает, как Синдзи принимает дозу. — Просто стимулятор! Ничего более! Тодзи-кун, я много занимаюсь сексом, потому боюсь, что организм не справится и хуй не встанет! Тодзи обладал достаточной проницательностью, чтобы заподозрить что-то неладное, однако после личной трагедии у него не хватило ни инициативы, ни силы духа на то, чтобы вникать в это дело. Он просто сделал вид, что поверил. — Хорошо, — и Тодзи закончил снимать с себя всё выше пояса, он обнажил свою мужественную, смуглую грудь, которую так обожал Синдзи. Пилот Евы-01 четверть часа сосал член своего гетеросексуального друга-любовника, в это самое время Тодзи дрочил Синдзи член и вталкивал ему в жопу секс-игрушку. — А-х! А-х! А-х! — дальше Синдзи под действием стимулятора буквально имел Тодзи, оставаясь при этом насаженным на его член. Синдзи в позиции наездника очень рьяно приседал, буквально жрал взглядом лицо и грудь Тодзи под собой, член торчал к пупку. Синдзи дрочил — то сам, то вручал Тодзи это делать. — Тодзи, я сейчас кончу! — наконец почувствовал энергичный наездник. — Скорее, возьми меня!.. Тодзи схватился в этот раз за член Синдзи, с очень деловым видом ему дрочил. — А-ааа-ах! — сперма Синдзи полетела капельками на смуглые пальцы Тодзи. По выражению лица было видно — наездник балдеет! Он дрочил после этого Тодзи, долго дрочил, пока не… — Ва-аа-ах!.. — под такие звуки сперма Тодзи показалась из уретры. Синдзи поспешил подставить лицо, чтобы принять себе капли этой жидкости. — Замечательно! — с упоением выжал он себе последнюю каплю на язык. После чего чмокнул со счастливым видом головку своего друга. — Как насчёт того, чтобы вместе принять ванную?.. Синдзи и Тодзи забрались в горячую воду. Спортсмен полез первым, он раздвинул ноги, даже выложил их у краёв ванной. Его гость смог забраться следом, уместиться там, особенно компактно пристроив ноги. Синдзи держался так за ручку с Тодзи и решил выбрать музыку. Он кратко обсудил с Тодзи треки. Выбрали. — Что тебе прислал Кенске? Давай глянем? — попросил тут Тодзи. — Всё же невежливо игнорить Кена… — А — хорошо! Синдзи нашёл на смартфоне. Запись пошла — скудно освещённое помещение, в камеру гладит абсолютно лысый бородатый человек, лица почти не видно, но ясно, что это европеец. У Синдзи возникло имя «Генрих Орё». Одет в тёмный, военный прикид. За спиной на стене чёрное полотнище с алым крестом и полумесяцем внизу. Говорит медленно и в меру торжественно. — Обращаюсь ко всем живущим в этом мире — я говорю от лица организации, организовавшей вчерашнюю атаку на филиал NERV в Австралии. Это только начало. Наше священное братство «Neon Ordo Dominate», объединившее под своим знаменем истинно верующих всей планеты, вступает на путь построения Нового мира. Мира справедливости и порядка, что принесёт нам всем великий квантовый переход! Это будет День Возвращения! Куда? Наша планета безмолвна — от этого все беды! Она снова вернётся в фазу бытия, из которой когда-то выпала! Вернётся в Великий Танец Творца, сидящего в центре Вселенной и играющего на своей Флейте!.. С этого момента N.O.D. объявляет священную войну всем, препятствующим воле Господа, посылающего на Землю Ангелов, дабы очистить планету от скверны!.. Синдзи дальше получил запись из аудиодневника Кенске — какие-то собственные его размышления. — Это не кто иной, как Генрих Орё, один из руководителей печально известного Французского христианского союза. — Голос Кенске сообщил все детали: — Первоначально эта организация имела широкую поддержку националистического блока правительства Франции, так как была ориентирована на борьбу с неподконтрольными и мятежными эмигрантами из исламских стран. Но массовые преступления и произвол, ультраправый национализм, от которого совершенно страдали невинные и вообще все не-христиане, на такое было невозможно закрыть глаза. Орё сам был террористом — взрывал абортарии и гей-клубы, ликвидировал некоторых политиков, нападал на любые мечети и, как я с точностью уверен, Орё активно применял «банановую рыбу». Эти преступления поставили Союз вне закона и привели к разгрому, а его руководителям был вынесен заочный смертный приговор Международного Гаагского Трибунала… Синдзи отключил это: — Понятно… Тодзи и Синдзи сели лицом к лицу. Синдзи приложил ступню к груди Тодзи. Друг был не против. Он даже стал массировать Синдзи пальчики. А сам Синдзи в это время закрыл глаза и пережил фантазм [2] — Генрих вырос в зелёного гиганта в робе из пепла и сажи и без ног. В такой нечеловеческой форме он сражается с Кайдзю на руинах филиала NERV-Австралии. Бах — злодей уничтожил руку Кайдзю. Но Кайдзю сломал зато ему шею. Генрих рассыпался в прах, во все стороны полетели кости, поскакал голый череп… — Ну и ну… Синдзи не нравится эта остановка, на которую он прибыл после засыпания — по воле Тодзи. Тодзи собрался искать тут сестру. Просил помочь. Голубые глаза Синдзи бросают подозрительные взгляды. Всюду один туман, но не очень густой. Клубящийся, он покрывал всё вокруг, постоянно двигаясь, изменял форму. Синдзи и Тодзи шли сквозь него, поезд пропал. Синдзи одет как обычно — в белую рубашку, в коричневые брюки и в светлые кроссовки. Он глядел на Тодзи. Нет, на друге больше не было фирменного спортивного костюма. Тодзи носил сейчас ту одежду, которая у него в ходу сейчас, когда ещё больше похолодало. И когда Хикари вынудила его заботиться о себе. Сейчас Тодзи носит тёмную, плотную футболку — она так хорошо лежит на его мужественной груди. Ещё толстые джинсы. Синдзи нравится рассматривать Тодзи. Точно так, как Синдзи нравится рассматривать Рей и Аску. Взгляд пал — так и есть, Тодзи шагал босиком, он никак не научился носить носки под обувью. Только сейчас у Тодзи почему-то вообще нет обуви. Синдзи сейчас обратил внимание, что под ногами у них утоптанный светлый пепел. Смуглый тон босых стоп Тодзи очень контрастирует с тоном пепла. Синдзи даже наклонился, обратил внимание на подошвы, покрытые пеплом. Эта белизна так к нему цепляется. — Тодзи?.. — Синдзи обращает внимание на лицо друга. Он смотрит только вдаль. Лицо — да, оно по-прежнему смуглое, но одновременно предоставляется бледным. Мёртвым. Синдзи жутко. Тодзи абсолютно молчалив. — «Это сон», — напоминает себя Синдзи, — «Мир Снов. Однажды на нас уже напали… нужно быть осторожным. Где мы вообще?» Синдзи снова оглядывается по сторонам. — Что это за место? Тишина вокруг. Воздух прохладный и, как кажется, недвижимый — мёртвый воздух. Синдзи запрокинул голову — серые облака высоко в небе, как-то непривычно высоко: — «Словно в этом странном месте небо было выше, чем в Токио-3…» Облака почти не двигались, оставаясь серой пеленой, лишь иногда слегка меняли форму, перетекали одно в другое. — «Кажется, они почти такие же живые и разумные, как туман, что стелится по земле…» Пилоты шагали, из пелены тумана выступила чёрная фигурная ограда. Переплетение диковинных цветов, шипастых лоз, простых прутьев, сверху украшенных замысловатой фигуркой. Казалось, что ни один из элементов ограды не повторяется, что все они — уникальны. Синдзи и Тодзи очень внимательно осматривали это заграждение. Тяжëлые двустворчатые ворота возникли немного слева, и Тодзи вдруг сделал шаг в их сторону. В следующий миг туман присел, стелясь у самой земли. — Тодзи! — Синдзи догадался, что это за место. — Мир мёртвых! Врата в полное белое забвение!.. — Сакура?.. Ты там!.. Тодзи, совершенно очевидно, зачем появился здесь. Он смог открыть и сделать шаг. — Тодзи! — Синдзи схватил друга за руку. Тодзи вдруг начал отбиваться! — Пусти меня к Сакуре! Это из-за тебя она погибла! Тодзи никогда бы не стал говорить такое в мире яви, но здесь всё его подавленные претензии и обиды, напряжение, сдерживаемые мысли и чувства вышли наружу. Синдзи очень больно ударили такие слова. Потому он отпустил плечо Тодзи. Не хватало воли остановить друга. Тодзи дальше шагал, Синдзи только обратил внимание ещё раз на белые от пепла подошвы ног. Синдзи, конечно же, пошёл вслед за Тодзи. Открытые ворота за спинами отдалялись. Синдзи боялся, что они закроются. — Сакура! Сакура-чан! Сакура, ты где?! Тодзи теперь активно нарушал царящую здесь тишину. Невысокие дома в два-три этажа с острыми крышами, покрытыми тёмной черепицей. Пустые улицы, где не было ни одного прохожего. Самое жуткое — город не казался покинутым. Точно все его жители затаились, прячась от нежданного гостя, и появятся, стоит лишь ему отвернуться. Высокая чёрная башня прямо по курсу тянулась к серым облакам. Этот чёрный штрих в серых и белых тонах, что преобладали здесь, казался почти ярким. Несколько секунд Синдзи завороженно смотрел на башню, и вдруг ему захотелось оказаться у её стен, коснуться рукой этой чёрной громадины, ощутить, какая она… — Нет! — Синдзи вырвали из этого транса крики безутешного Тодзи. — Тодзи! — Синдзи бросил всё внимание к нему. — Пошли отсюда!.. Сакуры здесь нет! Он побежал за ним, оставляя следы на пепле своими кроссовками. Босые подошвы Тодзи при этом никаких следов не оставляли. Синдзи уже обратил внимание, что все ступни Тодзи белые от пепла. И этот пепел сейчас постепенно поднимается по джинсам. Что будет, когда весь Тодзи станет бело-серым, он дожидаться не хотел. — Тодзи, нам нужно срочно уходить! Увы, Тодзи сейчас очень быстро достиг глубины города. В качестве кварталов тут вдоль пепельно-мраморных улиц стояли всевозможные здания, сооружения и изваяния — пирамиды, зиккураты, мавзолеи, плачущие ангелы, какие-то японские или азиатские домики, среди них высились башни молчания. Синдзи не требовалось быть культурологом, чтобы понять — все окружающие постройки представляют собой исключительно те, которые человечество возводило на протяжении всей своей истории для погребения умерших, для подготовки или хранения тел умерших. Это огромный бледный некрополь. Всё, что было не зданием, было или кладбищенской статуей, надгробием, ну, или пещерой для содержания останков или могильным курганом. Целый город смерти — не белый даже, а именно монотонно-бледный, как истлевшие кости. Один взгляд куда угодно отнимал жизненные силы. Ещё, отбегая от чёрной башни вслед за Тодзи, Синдзи краем глаза заметил какое-то движение. Как ему показалось — на башне. Но он не стал обращать на это слишком много внимания. — «Нужно скорее убираться отсюда, пока тут не восстали орды скелетов или мумий каких-нибудь!» Когда он добежал таки до Тодзи, то обнаружил, что он уже белый до пояса. И всё кричит, зовёт свою Сакуру! — «Это ночной кошмар!» Прости, Тодзи, на это ради тебя! — Синдзи врезал другу по щеке. Тодзи свалился с ног. Удар вышел очень приличный. Синдзи незамедлительно взвалил Тодзи себе на плечи. Пошёл — нет, побежал с ним за собой. Синдзи оглянулся только раз — и увидел, как город исчезает в абсолютном, кристально-чистом белом забвении! Смерть — небытие — вот истинная форма этого места!.. Синдзи отвернулся от той стирающей белизны, жрущей саму реальность, и приложил волю, чтобы в пять шагов добраться обратно до ворот. И тогда он заметил, как от вершины башни спускается крылатая фигура. — Каору… кун! — к своему изумлению Синдзи увидел именно своего возлюбленного. Каору — в какой-то светло-серой майке и в тёмно-серых обтягивающих штанах. Из-за спины выходят пернатые пепельно-серые крылья. Более светлые волосы создают контраст. — Синдзи-кун, — заговорил Каору, когда коснулся своими бледными подошвами, пальцами вот этого пепла перед воротами — да, и Каору тоже был босым, и это сейчас тоже производило жуткое впечатление. А ещё эти крылья… — Тенебра, Город Мертвых, — дал название Каору. — Синдзи-кун, я вижу, твоя воля к жизни удерживает тебя от того, чтобы стать по-настоящему свободным… Синдзи вдруг заметил, что Каору стоит так, что башня возвышается прямо над ним. Возникла ассоциация с тем, что она нечто вроде тени, которую Каору собой вот так отбрасывает. Башня Тенебры изменяется — Синдзи увидел, как у неё вытянулась голова, возникли руки… — Что?! Евангелион! Каору обернулся: — Это Армарос — Тёмный Адам, — сообщил следом возлюбленный, — тот, кто ненавидит музыку и Лилим… Синдзи видел, как тёмный Евангелион шагает теперь сквозь Тенебру… — Каору!.. Синдзи увидел, что альбинос гипнотически глядит на этого Армароса. — А-ах! — Синдзи тогда дальше бежит, тащит на себе Тодзи. Каору вдруг оборачивается к Синдзи… раз — в его руке возникла тёмная коса с широким и тёмным лезвием. — Моя судьба, — вдруг предельно серьёзно говорит Каору Нагиса, — уничтожить Лилим! Он делает движение рукой — размашистое лезвие косы Ангела Смерти проходится по Тодзи и Синдзи… Они полупрозрачны — они исчезают. Раз — Синдзи видит, как мчит поезд. Тодзи сидит рядом и пепел сходит с него. Поезд мчит в сторону царства яви. Синдзи с облегчением падает на сидение — кошмар успешно закончился. Когда они проснулись, Тодзи почти ничего не помнил. Синдзи ушёл готовить завтрак… Каору поднял веки, когда лежал сейчас в красном гробу на Луне — взгляд полон ужаса, глаза аж дрожат в широко раскрытых веках. Он очень точно запомнил, как собственными руками прошёлся по Тодзи и Синдзи такой косой… — Какой кошмарный сон… Армарос — Тёмный Адам, Тот, кто ненавидит музыку и Лилим... *** Синдзи снился сон. Он видел глубокую и холодную крепость на дне океана. В ней обитали рыболюди, шогготы, ктулхуманоиды и ещё какие-то разумные черви. Последних возглавлял их прародитель по имени Убб. Он же был главой всей крепости. Убб слушал голос своего повелителя по имени Зотх-Оммог, запертый Старшими Богами в бездне Ихе. Последний передавал волю своего отца. Их диалог, если перевести его на человеческий — так смог воспринять его Синдзи, звучал где-то так: — Ползучий Хаос обещал, — говорил Зотх-Оммог, — что Тень Агатодемона будет на нашей стороне, но Отец в это не верит. Тень Агатодемона одержима абсолютным разрушением и ей принципиально невозможно управлять. Убб, Отец хочет, чтобы ты избавился от этой Тени. — Хорошо, я выполню этот приказ. Тень Агатодемона будет уничтожена. — Крупная группировка NOD появилась на Кипре! — доложил Макото. На экране в командном центре вывели изображения — съёмки с дронов. Сотни шогготов и десятки шагоходов, похожих на стальных муравьёв, выходили прямо из воды. Их размеры были порядка десяти-пятнадцати метров. — Гиперборейские боевые машины, — узнал их Гендо. Козо не удивился: — Теперь их цель — Domas Porada. Может их следующая — «Позвоночник Будды»? — Насколько мне известно от Кадзи, все исследования с «Будды» перебросили как раз на Кипр. Тепловые лучи шагоходов легко обращали в обугленные трупы пехоту. Попадания из танков наносили некоторый урон им, но практически не критичный. Армия CCD игнорировала всё лишнее — силы шли к одной точке, и это — Domas Porada. — Икари, старики объявили об эвакуации персонала, — сообщил Фуюцуки, когда поговорил сейчас по телефону. — Хорошо. Мы должны просканировать местность с «Поляриса» и убедиться, что там нет крупных CCD. Пока он выходит на орбиту, пусть… В этот момент рядом появился Рёдзи, командующий и инспектор вышли поговорить. — Пусть Ева-04 будет приготовлена к отправке, — приказал Гендо… В NERV решили сейчас использовать EHEL. Кенске вспомнил, как он смотрел выступление от разработчика этой новой пухалки: — Использование позитронов в условиях атмосферы показало свою крайне низкую эффективность. Нет никакого смысла в огромных финансовых и энергозатратах на получение антиматерии, если львиная её доля аннигилирует в воздухе задолго до попадания в цель. Пучки электронов от боевых ускорителей частиц также почти полностью рассеиваются в воздухе вместе с деньгами налогоплательщиков. Именно поэтому наш выбор пал на лазерные технологии. Химический лазер на основе фторида дейтерия, использованный в системе EHEL, генерирует инфракрасное излучение с оптимально подобранной длиной волны, что позволяет добиться низкой степени поглощения в атмосфере. Система способна генерировать короткие, но очень мощные импульсы с периодичностью приблизительно в пол минуты. Достаточно всего одного импульса, что разрезать пополам авианосец класса Nimitz! — Американская разработка 90-х годов, — посмотрел сейчас Кенске на трубку-цилиндр, которую Ева без самых минимальных усилий могла нести только двумя руками. — Evangelion High-Energy Lazer. Кенске бил прицельно из этого EHEL — его невидимый луч легко испарял шогготов, стило выбрать самый минимальный режим. Пилот Евы-04 давил их, растаптывал в безжизненную слякоть. Обычные боевики NOD старались вести обстрел по Еве-04, но вокруг неё даже не возникало зримого барьера АТ-поля — доспех прекрасно справлялся со рвущимися снарядами. С неба пикировал истребитель. Кенске заметил, как рыбочеловек, ростом в десятки метров, указал рукой на Еву-04. — Убей этого неверного во имя Оаннеса! — звучал сверхъестественный голос внутри головы пилота. Самолёт, нагруженный взрывчаткой, вырезался в Еву-04. Приборы зафиксировали некоторое воздействие на АТ-поле — похоже, рыбочеловек смог как-то попытаться его отключить, но безрезультатно. Кажется, он добился лишь появлению крохотных прорехов, которые ни к чему не привели, и вот все боеприпасы рванули просто так. — Уроды! Да как вы смеете использовать военную технику для такого! — Кенске лазером разрезал напополам этого рыболюда. — Ублюдки! Ева-04 шагнула дальше, туда, где среди зданий боевики NOD согнали большое количество бронетехники. Среди неё находились рыболюди разного размера, шогготы, ктулхуманоиды, гиперборейские шагоходы. Кенске задействовал «Град», чтобы сейчас дать отдохнуть лазеру — снаряды засыпали эти орды. Всех врагов рвало на куски, военная техника тонула среди дыма, пыли и взрывов. Ктулхуманоидов разного размера и оттенка разнесло в клочья желатина; шогготы разлетались в комья эктоплазмы. Поваленные гиперборейские шагоходы замирали на боку с оторванными конечностями и вывернутой наружу проводкой, во многих местах — отбитые. Кенске наступил ногой Евы на выжившего представителя расы Ктулху, который мало пострадал от обстрела и сейчас активно регенерировал. После того как Ева убрала ногу, он уже замер навсегда. Рядом сложились ближайшие здания. Кенске наступил ещё на пару крупных гиперборейских машин, которые пытались шевелиться. Когда Ева подходила к ним, из одной такой успел выскочить рыболюд, он рухнул прямо в остов от бронетехники NOD. — Интересно, в чём их цель атаки на Кипр? — стал задавать вопросы Кенске, когда Четвёртая дальше себе брела среди разгрома. Какие-то боевики NOD наехали армейским вездеходом на ногу Евы то ли специально, то ли не нарочно — машинка далеко отлетела просто от следующего движения Кенске. — Зачем им так нужна эта база NERV, если она даже не предназначена для базирования Евы? — Мне это неизвестно, Айда-кун, — говорила с ним Мисато, — если хочешь, можешь попробовать спросить у них… Кенске пинком запустил в полёт гиперборейский шагоход, он несколько раз перекатился, потом замер, попытался встать — словно жук, которого перевернули на спину. Кенске ускорил шаг, чтобы скорее наступить на него, превратив в жестянку металлолома, словно погнутую банку из-под колы. — Летающие цели, — Кенске обратил внимание на рой ктулхуманоидов. Пилот задействовал пулемёты. Они пронзали желатиновые тушки этих созданий, враги падали, но часто не погибли, пытались восстановиться. Макото предупредил, что по их данным эти CCD способны открывать прорехи в АТ-поле. Радар дальше усёк ракету — кажется, её запустили с моря. Кенске подпрыгнул — Ева-04 очутилась высоко в воздухе, когда ракета рванула. Ударная волна достаточно эффективно добила всех CCD на земле и сбила на неё тех, кто порхал в воздухе. Кенске несколько раз пробежал там, затоптал тех желатиновых гуманоидов со щупальцами и крыльями, которые ещё шевелились среди горящих деревьев. Мисато приказала ликвидировать огневую точку на воде. Кенске подошёл к берегу, использовал лазер — старый военный корабль флота США, официально давно списанный, фактически испарился. Грохот рванувшего боекомплекта сотряс прибрежные воды, в воздух полетело много дыма. Перед своей гибелью ещё одна ракета всё же была запущена. Кенске ушёл в сторону, она пролетела перед его глазами словно в замедленной съёмке, попала в набережную, разнесла лагерь боевиков NOD. Они там сложили из автомобилей Стоунхендж, чтобы совершать некие ритуалы. Разломанные машины раскидало очень далеко. Кенске считал нужным уклоняться на тот случай, если в момент попадания ракеты CCD всё-таки смогут сформировать брешь в его АТ-поле. Боевики NOD причалили на нескольких грузовых судах, спустили с него бронетехнику — опять же, официально списанную у США и России, иногда у других стран, либо же собранную с различных конфликтов. Многочисленные боевики, набранные главным образом из уроженцев стран Третьего мира, разбегались как муравьи, беспорядочно палили во всё, что казалось самым опасным. Они убивали мирных жителей направо и налево, брали в заложники. Кого-то они резали прямо на камеру, крича о том, что древний Ктулху спит в своём Р’льехе. Рыболюди тоже выбирались на берег в больших количествах и помогали им во всём этом. Кенске особенно позабавило то, как эти существа облачались в различные предметы с целью создать из них импровизированные доспехи. Турецкие дроны обильно посыпали всё это воинство там, где их уничтожение могло быть произведено без серьёзного вреда для гражданской инфраструктуры [3]. Установка залпового огня смогла выстрелить в сторону Евы — Кенске вытянул руку, обернул АТ-полем снаряды, после чего направил руку в сторону множества ктулхуманоидов — очередной дождь желатина залил собой дымящиеся кратеры. — Кенске, мы засекли значимое АТ-поле, сопоставимой с Евой! — Макото назвал координаты. — Вижу! — у Кенске у самого это отразилось на радаре. — Сокращу дистанцию, как только закончу зачистку. Ева-04 осторожно пробиралась между гражданских зданий. Кенске наклонялся, слово насекомых-вредителей он хватал крупных ктулхуманоидов, шогготов и шагоходов, пилот оборачивал их АТ-полем, сжимал всех в шарик. Потом Кенске сконцентрировался, раскрыл АТ-поле, поднимал и лопал им все цели, на которые только падал сосредоточенный взгляд. — Вот твоя цель! Кодовое имя «Таннин»! [4] — прозвучал голос Шигеру, когда все увидели то, как на берег выходит объект. Червеобразное существо с приземистым и дрожащим телом, с опухшей и закруглённой головой, на которой выделялся истекающий слюной и дрожащий рот, окружённый розовым ободком, блестящие тройными рядами клыки. Толщиной — до тридцати метров, длинная — до двух сотен. Таннина покрывали шогготы, укрепляющие какие-то искусственные элементы, похожие на фрагменты вырезанных днищ и боков кораблей или подводных лодок. — «Вооружился тем, что ушло на дно во время Второй мировой!» — Кенске обратил внимание на то, что под брюхом монстра торчат торпеды. Он смог как бы втянуть их в свои жировые складки, сейчас вытолкнул под напором рвущейся изнутри воды и пара. Кенске совершал перекат, торпеда детонировала, разнеся часть жилой застройки. Кенске, как снайпер, распластавшись на животе, смог произвести выстрел лазером. Таннина опалило — он точно получил повреждения, на них сразу переползли шогготы. Таннин раздул рот, выбросил под напором воды шогготов-камикадзе с глубинными бомбами. Одновременно Кенске успел обратить внимание на то, как воздух расчертили три бомбардировщика Турецкой армии. Как оказалось, боевики NOD смогли захватить одну из баз и подняли их в воздух. Кенске покатился дальше, как граната, ком шогготов разорвался рядом с ним. Бомбардировщики прицельно пошли на таран. Таннин использовал своё АТ-поле, чтобы в этот момент подавить АТ-поле Кенске. — Эх! — Кенске встретил бомбардировщики лазером, буквально сдул их. Они рванули очень красочно. — Так, хватит!.. Кенске рукой оттолкнулся, поднял Еву, встал на ноги, принялся теперь палить из «Града» и пулемётов. Очень плотный обстрел заставил детонировать некоторую взрывчатку вокруг Таннина. — Кенске, мину! — скомандовала Мисато, видя, что этого недостаточно для уничтожения CCD. — Так точно! — Кенске открепил N2-бомбу. Он бросил её, одновременно желая подавить АТ-поле цели полностью. Небольшой огненный гриб сорвал с Таннина всю оболочку, он теперь полыхал. Лазер дальше пробил в нём два сквозных отверстия. Увы, но бить в полную силу этот ствол пока не мог. Кенске пока оставил его. Он обратил внимание на мортиру NOD. Её прямо нёс ктулхуманоид, прямо как РПГ. Кенске притянул её телекинезом АТ-поля, бросил в Таннина. Враг быстро регенерировал — надо было отдать ему должное. Сейчас CCD весь выделил большое количество жидкости, она застыла новым покровом шкуры. Когда Кенске попытался подойти поближе, Таннин совершил выпад, хлопнул зубами. Кенске пинком под глотку отбросил его на немного, CCD снова поднялся, встал теперь как колонна, подпрыгнул пружиной. Кенске отскочил в сторону, начал боксировать с этой штукой. Это показалось забавным даже — Таннин отлетел, но встал ровно на один из своих концов, от него оттолкнулся и снова запустил себя в Еву-04. Кенске вытянул обе руки, сформировал ими щит-многогранник. Таннин врезался в него зубами. Он начал как минога выворачивать рот, множеством клыков он продавил, смог пробиться сквозь щит… Кенске применил увесистый лазер — выстрелил в утробу на самую полную мощь, сколько это было сейчас возможно. Кенске в этот момент проницал оружие своим АТ-поле, силясь повлиять на привычные законы физики, чтобы оно перезарядилось скорее и дало помощнее. Таннину прожгло заднюю часть насквозь, оттуда пошло много воды, много пара. Кенске пнул противника, когда он сник. После чего Ева-04 прыгнула сама, очень высоко взлетела, собираясь с прыжка прикончить гада, словно чугунной авиабомбой. Проворный Таннин вовремя перекатился, ноги Евы рухнули на пустое место, привели к ударной волне, она отбросила CCD подальше Кенске рванул Евой, пинком запустил врага ещё дальше, потом с тарана напрыгнул. Ева размела треть Таннина. — Так тебе! — Кенске дальше принялся топать. Он ногами превратил CCD в органическую мякоть. Даже так, враг всё ещё пытался восстановиться. И Кенске прожёг его лазером в упор, пока вообще ничего различимого не осталось, и даже так посреди этих углей он на всякий случай развернул АТ-поле своей Евы, чтобы спровоцировать подобие взрыва. — АТ-поле Таннина вообще не фиксируется. Цель ликвидирована, — объявила Мисато. — Но миссия не завершена, мы должны уничтожить NOD и остальных CCD. Турецкое военное судно вело обстрел по шогготам, плывущим к нему. Принимая на себя попадания, теряя в массе, эта небольшая гора эктоплазмы таки добралась вплотную. Раз — Кенске сжёг её лазером, он стрелял очень далеко. Кенске нагрел воду, чтобы поубивать в ней всех многочисленных рыболюдей и каких-то ещё белесых червей. Шогготы и ктулхуманоиды были более живучие, их пришлось выносить прицельнее. Кенске настиг прямо в воде грузовое судно NOD, когда они пытались удрать на всех парах. Палуба кишела рыболюдами. Кенске взялся за дно, направился ближе к берегу, буквально неся к скоплению шогготов. Он бросил этот корабль в сторону монстров. Судно размазало бортом этих глазастых амёб-переростков, оно пронеслось дальше, нацепило на себя выведенный из строя гиперборейский шагоход. Кенске взялся за судно снова, когда поднял его, от него уже отвалилась часть корпуса. Кенске отволок его через берег, использовал для расчистки набережной от прочих шогготов и рыболюдов-великанов. Все они напоминали лилипутов, толпящихся вокруг Гулливера. Эктоплазма с глазными яблоками и зубами и кровавые брызги рыболюдов летели во все стороны, и плотно замазали собой судно. Кенске дотащил разломанный корабль туда, где боевики разбили лагерь, забаррикадировались. Они выложили оккультные знаки трупами убитых жителей. В центре находились парящие над землëй колдуны в мантиях, несколько рыблюдов и ктулхуманоидов. Они смогли сгенерировать своими ритуалами барьер. Вокруг его границ толпились те, кто не успел под него встать. Зря — Кенске сразу же пробился, стоило только приложить минимальные усилия. Кого не подавило брошенным судном, Кенске прыгнул, приземлился и окончательно добил там всё живое. NERV-Кипр принял на себя основной удар. Его, конечно, защищали лучше всего — многочисленные средства ПВО успели в первые же секунды налёта сбить десятки летящих ктулхуманоидов. В качестве охраны здесь выступали зелоты из Орден Святого Вертинеса, они же Меч Михаила — фанатичные боевых монахи SEELE, которые не только не боялись монстров — они сами заставили своей свирепостью отступать этих самых монстров. Зелоты перебили тысячи рыболюдов, не оставив нигде место, где не валялся хотя бы один дохлый. Когда у них кончали патроны и батареи для энергетического оружия, монахи кидались в гущу противников и подрывали себя. Со стороны SEELE несколько подбитых летательных аппаратов врезались в скопления противников. Наконец, когда погибли все зелоты, SEELE активировали специальную защиту — всполох обратил всё живое вокруг базы в белую соль. Всё замерло и рассыпалось в ней. Только ктулхуманоиды и шагоходы смогли это пережить. Над Кипр-NERV кружили особые дроны, оснащённые развитым ИИ. Кенске сходу опознал в них сходство с американскими бомбардировщиками-невидимками B-2 [5]. Американские и турецкие десантники окружили базу, они добивали остатки NOD. Боевики обычно кончали с собой, когда понимали, что проиграли. — У нас целые психушки забиты ими — они там потом опять же стараются покончить с собой — не существует лечения от «банановой рыбы». Лучше добивать их сразу, чтобы не мучались. Кенске выбрался из Евы, очистил лёгкие от LCL. — Привет, Кен, — появился перед ним Рёдзи, когда пилот уже снял с себя свой жёлтый комбинезон, переоделся в местную униформу NERV, сфотографировал себя в ней и отослал СМС Синдзи и Тодзи о том, что у него пока всё о’к. — Здравствуйте, Кадзи-сан. Не знаете, почему NOD?.. — NOD нападают на филиалы NERV, занятые исследованиями, имеющими вторичное отношение к проекту «E». Такой ответ немного удивил Кенске, но потом он быстро вспомнил, что филиал в Алжире, филиал в Австралии, этот филиал на Кипре как раз не были предназначены для производства, обслуживания и даже постоянного базирования Ев. — Чем занимались филиал в Австралии и этот? — поинтересовался Кенске. — В Австралии велось исследование возможностей Кайдзю и Ангелов. — Там создали гибрида? — почему-то Кенске в первую очередь в голову стукнуло именно это. — Если бы я знал, я бы тебе не сказал так просто, Айда-кун, — Рёдзи посмеялся. — Но вот что находится здесь — в Domas Porada, ты можешь узнать. Но я потом расскажу. Пока мы должны сперва оба отдохнуть, — Рёдзи завёл Кенске в апартаменты. Здесь пилот сперва выспался. Инспектор в это время с кем-то всё говорил по телефону, то с одним, то с другим. Наконец он вышел к месту, где перед ним появились монолиты SEELE. — Я всё проверю, когда среда в катакомбах нормализуется. — Вся Domas Porada важна для Обетованного Дня, — напомнил SEELE-01. — Именно здесь разработана программа проведения ритуала, как вы знаете. Вы должны особенно тщательно проверить безопасность до появления наших людей. Наши люди на местах, у которых пока недостаточно посвящения, чтобы соприкасаться с Domas Porada, пока будут отстранять всякого, кто посмеет войти туда. — «Программа для Марк-06 и серийных Ев», — Рёдзи воспроизвёл в уме их образ: девять крылатых Ев сформировали каббалистическое Древо Жизни перед тем, как все души на Земле или даже во всей Вселенной стали одной и слились с Богом. Кенске снилось, как он сидит один, голый, во тьме и пустоте. Холод, полное небытие и никакого просвета. Он схватил ноги в позе эмбриона. Кенске замечает, что он — это не он. Он — это Каору. Сейчас, когда Кенске осознал это, то смог снова обрести полностью независимое «я». Лохматый гик появился в камуфляже и поправил очки, когда увидел Каору со стороны. — Это то, чего я боюсь, — честно прозвучал Каору либо словами, либо чистыми мыслями. — Понимаю, — Кенске, когда снова обрёл своё независимое «я» рядом с ним, огляделся по сторонам, — да, я тоже боюсь. — Ты сейчас можешь общаться, смеяться и чувствовать тепло, — посмотрел на него Каору с очень несчастными глазами. Белизна кожи создавала контраст с окружающим пространством. — Да… и я очень не хотел бы так сидеть один… здесь. Кенске подумал о том, как бы им выбраться отсюда. В этот самый момент, словно ответ на его мысли, высоко над мальчишками дал о себе знать просвет. Словно оба находятся на дне океане, но где-то далеко в небе взошло солнце. — Я хочу верить, что для каждого из нас когда-нибудь настанет конец кошмара. Но, Айда Кенске-кун, это всего лишь моя мечта, идущая от сердца. Кенске глядел наверх, да — там что-то светит. Он опустил взгляд дальше на Каору. Ещё раз впечатлился тому, как белизна голого тела создавала контраст с окружающей тьмой. Каору всё сидел, обхватив руками ноги и утыкаясь лицом в колени. — Можешь идти, — длинная, худая шея пришла в движение, Каору взглянул в просвет. — А? Да? — Кенске ещё раз посмотрел в ту сторону, потом взглянул на Каору. — Нет, я не могу тебя тут бросить! Я бы никогда не бросил тут такого человека, как ты! Кенске протянул руку Каору. — Я должен ещё быть тут — а ты иди, Айда-кун, пожалуйста… — Каору смотрел на него, в уголках глаз блеснули слёзы. — Мне будет неприятно, если ты будешь делать со мной это… — Какая глупость! — перебил Кенске. — Ты не один, Нагиса Каору-кун! Я!.. — Иди, — Каору вложил достаточно воли в одно это слово, чтобы Кенске почувствовал, он действительно должен идти. И Кенске пошёл. Он шёл к свету. Перед тем как он открыл глаза и проснулся в комнате перед окном, то испытал на себе взгляд окружающей пропасти мрака. Злой и жестокой, он спровоцировал страх и привёл к пробуждению. Кенске проснулся, поел и попил. Рёдзи появился перед ним: — Мы допросили боевиков NOD — ну, которые ещё не покончили с собой и оказались достаточно вменяемым для допроса — они рассказали нам, что «младший ангел Вод» — они назвали его Ороборос или Убб — что он послан Оаннесом сюда уничтожить «Сатану, сына Анти-Бога». — Анти-Бога? — В их мифологии присутствуют какие-то злые силы, которые когда-то спровоцировали выпадение Земли из нужной фазы бытия — из «Великого Танца», и в NOD считают, что эта сила — некий Анти-Бог. Они верят, что если их Оаннес сможет вырвать сердце Анти-Бога, то тогда Земля снова вернётся на прежнее место. И наступит Рай. Для правоверных, естественно, а все неверные, то есть большая часть мира — все они будут уничтожены в Священной войне за то, чтобы «безмолвная планета вновь зазвучала». — Я это знаю. Классика. Ха-ха-ха! Надо же, оказывается, мы помешали им спасти мир, хе-хе! — Кстати, — вспомнил Рёдзи, — в NOD очень сильно ненавидят гомосексуализм. Они верят, что Анти-Бог — гей. И что он рожает демонов, ебя сам себя в зад [6]. Они оба рассмеялись. — Как у тебя дела с девушками? — вдруг задал вопрос Рёдзи по ходу дальнейшего разговора. — С девушками? — Ты всё ещё ходишь по борделям или нашёл себе кого? Обстановка у беседы за столом со стороны вышла очень расслабленная, с другой — чувствовалось некое по большей части скрытое напряжение. Оба хотели его снять. Рёдзи мог одновременно вот так тратить время в таком тоне и периодически посматривать на часы. — Признаться, Кадзи-сан, — Кенске решил говорить начистоту, — если честно я не очень хорошо чувствую себя с девушкой, когда надо будет строить серьёзные отношения. — Ты должен видеть в ней человека, а не девушку, — вдруг сказал Рёдзи. — Если тебе девушка интересна в первую очередь как человек, то тогда и только тогда речь может идти о серьёзных отношениях. У тебя же нет проблем в общении с друзьями? — Нет, я нормально общаюсь с Тодзи, Синдзи, одноклассниками и приятелями. — Вот и чудно. Пусть девушка будет для тебя кем-то вроде них, только, — посмеялся инспектор, — + она будет ещё твоей девушкой. Они посмеялись и продолжили в том же духе. В какой-то момент Рёдзи с харизматичным блеском в глазах спросил даже два раза, смеясь при этом: — Айда Кенске-кун, ты умеешь целоваться как надо? Ты умеешь целоваться как надо? — Как надо? А как это «как надо»? — Кенске почувствовал долю смущения, однако ему понравилось это чувство. — Если хочешь, я могу тебе дать понять. Рёдзи посмотрел таким взглядом, что стало ясно, что будет дальше. И Кенске дал на это добро, лишь чуть пунцовый разлился среди веснушек. — Целоваться надо вот так, — Рёдзи обхватил Кенске, впился поцелуем ему в рот, влажным и даже, можно сказать, душным. И о, как это мерзко вышло! — Простите, лучше не надо! — оторвал свои губы Кенске. — Вы курите! — А, ты не привык к такому? — посмеялся он. — Нет… мне горько! Секунда промедления. — Прости меня за такую бестактность, — посмеялся Рёдзи. — Мы продолжил? — Вам хочется? — Я хочу разрядиться перед важным делом. Я всегда так разряжаюсь перед важными делами. Вот сейчас у меня нет девушки… — Ага, — Кенске очень понравилось то, насколько Рёдзи свободно чувствует себя с девушками. И не только. — У вас есть смазка, Кадзи? — Я могу всё сделать языком. Там-то у тебя нет вкусовых рецепторов, таких чувствительных? Кенске от такого ещё больше покраснел. — Какой вы уверенный в себе человек. Вам, Кадзи-сан, точно надо вести тренинг личностного роста. Оба ещё посмеялись… Рёдзи сейчас немного пососал член Кенске, потом дал ему сосать себе член, потом они какое-то время сосали друг у друга в позе 69. Когда они её разорвали, то сделали вот так: мужчина попросил юношу сесть ему на лицо. Герой-любовник с хвостиком действительно продолжительно вылизывал языком анус своему партнёру, действительно добавил туда много слюны. Правда смазки было достаточно на презервативе и Рёдзи добавил ещё немного крема, возможно, предназначенного не для этого напрямую. Он же пальцами растянул ещё там всё, как надо. Кенске стонал на четвереньках, когда Рёдзи имел его. Кенске не нравилось вмешиваться в отношения Мисато и Рёдзи, ведь сейчас он фактически послужил участником измены. Однако Кенске не захотел противиться харизме Рёдзи. Потому так легко пал к его ногам как спелый плод. — Ох, ох, ах-х, ах!.. — мужской тон сейчас был особенно звучен, когда импозантный наш герой-любовник совершал толчки в юношеские потроха, использовал задний проход мальчика в качестве влагалища. Кенске поначалу находился перед ним на четвереньках, потом любовники переместились на пол. Кенске по-прежнему наклонялся, опирался руками на кровать, но ногами оба стояли на полу. Кадзи имел жопу перед собой, захотел, чтобы Кенске поднял ногу. Он это сделал, рука активного любовника захватила эту ногу. Вот так Кенске находился, принадлежа мужчине, как женщина, и ещё громко стонал во время этого. Голос лохматого мальчика звучал очень молодо и, как кажется, немного болезненно, голос Рёдзи — зрело и страстно. Парнишка дрочил себе член. Вот так продолжалось, пока Рёдзи снова не пожелал полностью накрыть собой Кенске. Второй лёг на кровать, Рёдзи лёг животом на его спину, совершал движение во так. — О-оо-агрх! — он озвучил это аж прямо агрессивно. Кенске очень пожалел, что в него сейчас не попала сперма. Но что поделать? С этим Рёдзи нужно соблюдать осторожность. С Синдзи, в принципе, тоже. Кенске не хотел подхватить ВИЧ. Рёдзи остановился, вынул член. Потом он перевернул Кенске на живот, сосал ему член. Рёдзи ничего не сказал про его размеры. Да и в принципе — скажем так — Кенске зря комплексовал. — А-аа-х! — Кенске выбросил сперму за щёки Рёдзи. Мужчина Мисато сплюнул. — Ну как тебе понравилось? Теперь я научил тебя, как общаться с девушками? Они оба посмеялись. Кенске дальше заснул. Каору находился в окружении сразу двух любовников, мускулистых, один — более широк в кости, второй, напротив, несколько ужат. Голый бледный красавец на постели выбирал член — один член длинный, но более тонкий, второй — просто толстый. Пальцы сжимали эти плотные, горячие стволы, ощупывали и всячески стимулировали их, боевые копья торчали, на них очень хорошо были заметны сосуды. Головки давно покинули крайнюю плоть. Каору решил поместить себя на длинный член — альбинос хорошо его смазал, после чего воткнул в себя. Член самого Каору торчал, одна нога поднималась во время сцены. Второй любовник держался рукой за его щиколотки, страстно облизывал подошву, сосал растопыренные сейчас пальцы ног. Каору стонал, член вонзался в его потроха, румянец проступил на светлых щеках, похоть заполняла рубиновые глаза. — Вижу, ты очень хотел быть рядом хоть с кем-то, — обратил внимание Кенске, когда стоял сейчас рядом и глядел на эти воспоминания. — Да, ты умеешь наслаждаться… мужчинами. Кенске хотел сказать, что с девушками. Он завидовал такой лёгкости, с какой Каору вступает в отношения, как запросто он чувствует себя с людьми. Каору сосался рот в рот с одним, когда его имел другой. Наконец прозвучал насыщенный мужской стон — Каору получил первую порцию. — Ну что, накормили мы тебя, да, Каору?! Все трое смеются. Кенске замечает татуировку у одного из парней, нательный крестик у второго. Кенске хлопает глаза, кажется, это европейцы. В Каору кончил тот, что без крестика. Тот, который с крестиком говорит следующее: — Каору, я хочу выебать тебя насухо — без смазки. Каору лежит сейчас на спине, все видят его лицо, эти глаза, эти губы, всё выражение исполнено блеском сладострастия и удовольствия. — Без смазки? Да, <… > — кун, в этом есть свой резон. Я так иногда раньше делал. Каору вальяжно и неторопливо перевернулся на бок, потом лёг на живот, выставил свои бледные ягодицы. Парень лет двадцати-двадцати пяти берёт этого Каору — на момент тех событий лет семнадцати-восемнадцати. Крестик блеснул на мужественной груди. Сухой член — да ещё толстый — давит на дырочку между полушарий. Каору озвучивает крик. Мужчина всё равно вбивает свой хер. Он полностью прорвался в то узкое и жаркое тепло, внутри у Каору. Раз — он делает движения. — Кричи, Каору-кун, кричи!.. Я хочу, чтобы ты кричал! Каору кричит, у него неподдельное выражение боли на лице. Но в то же время совершенно понятно, что отчасти ему это нравится. Вот так он кричит, большой и сухой член хлюпает теперь той спермой, которую ранее бросили в него. Каору дрочит себе рукой, по очереди с ним дрочит второй любовник, уже ранее сбросивший сперму в эти потроха. Кенске, надо сказать, больно смотреть на такое долбление мужской жопы без капли смазки. Впрочем, какое-то количество смазки осталось в жопе от первого раза, так что всё не настолько плохо. Каору постепенно меняет свой тон от страдания до удовольствия и даже требует, чтобы его имели сильнее. Раз — Каору кончает, Кенске видит, как каплями летит сперма этого пассивного гея, потом короткое время активный парень с крестиком на груди озвучивает свой наиболее насыщенный стон. Он точно бросает сперму и говорит: — Ебать, да!.. — шлёпает бедную ягодицу, — это круто!.. Это — мой самый лучший секс в жизни! Охуенно! Ебать! Ебать!.. Рёдзи разбудил Кенске, последний почувствовать болезненные ощущения в анусе и наличие у себя эрекции. — Пошли. Кенске быстро забыл про них, живо взял одежду… Они спустились в катакомбы, наполненные многочисленной электроникой, сюда взяли сумки. Никого тут больше нет. На ходу Рёдзи начал всё объяснять — это объяснение содержало большое количество терминов, связанных с проектом «Е». Кенске не имел специального образования, но благодаря своему энтузиазму смог понять, о чём речь. Когда Кенске исполнилось тринадцать, он совершил первый компьютерный взлом дедовского компьютера — уж очень хотел узнать о Евах. Будущий пилот любил донимать деда расспросами о Евах. Вот что он писал тогда у себя в тайном дневнике: Итак, синхронизация. Это некий процесс позволяющий пилоту вступать в ментальную связь с Евой, и как следствие управлять им и получать данные о его взаимодействиях с окружающей средой. Причём уровень, или силу этой ментальной связи можно замерить физически, при этом за 100% берётся идеально рассчитанная величина, характеризующая максимально-возможную силу этой связи. Есть один забавный факт — перед синхронизацией капсулу пилота предварительно заливают LCL (ака «эзет»). Зачем? Зачем погружать пилота в суперпроводник, когда он и так обвешан датчиками по самое не балуйся? Именно через LCL Ева воспринимает сигналы пилота и передаёт по своему телу, то есть LCL берёт на себя роль нервов Евы. LCL помаленьку стравливают с капсулы пилота, таким образом делая капсулу частью организма Евы. Соответственно степень синхронизации — это скорость, с которой LCL воспринимает сигналы пилота, другими словами — некое число, которое выражает степень запаздывания между нервным импульсом у пилота и у Евы. Установлено, что 400% — запредельная скорость, превышающая пропускную способность кожи, всплывает, когда процесс рвёт тело пилота до уровня ниже атомарного. Комбинезон используется для усиления сигналов пилота, это модное одеяние влияет на связь ПИЛОТ<→ЕВА в обоих направлениях. В обычных условиях это усиление сигнала пилота и подавление сигнала Евы, но возможны и другие варианты. Нервный шум не фильтруется аппаратно, он фильтруется самой Евой (мы же можем идти прямо и думать о посторонних вещах, так и с Евой). Наличие в капсуле посторонних может разбалансировать систему, но надо помнить, что сигнал пилота усиливается комбинезоном, поэтому сигналы тех, на ком комбинезона нет, просто безжалостно забиваются самим пилотом. Задача пилота — не управлять нервами Евы напрямую (тогда всё было бы гораздо проще), а как раз через посредника — через ЦНС Евы. Т.е. пилот должен войти в такое состояние, при котором гармоники его собственной ЦНС приблизятся к гармоникам ЦНС Евы. В этом случае возможен будет резонанс между ними и пилот сможет заставить ЦНС Евы повторять активность собственной ЦНС, ибо «волевые центры» Евы искусственно угнетены и сама она свободно действовать практически не может. Отсюда логичный вывод, что коэффициент синхронизации — это некий усреднённый коэффициент корреляции между гармониками ЦНС пилота и Евы. К-т корреляции заключён в отрезке [-1; +1] т.е. не может превышать 100% (величины синфазны), а значит формулы, вычисляющие к-т синхронизации, учитывают некий дополнительный параметр (-ы). Кенске любил так размышлять, записывать в дневник и валяться в камуфляжной пижаме на кровати, сверкать в сумраке босыми пятками во время усиленного болтания ногами. Только экран смартфона — на тот момент самого передового — освещал собой веснушки и отражался в озорных глазах, погружённых в раздумья. Рёдзи объяснил ему, что такое Domas Porada: — Это оцифровка души некого донора — Пятого Дитя, я так думаю. Набор сигналов, генерируя которые, можно управлять Евой, обманывать Еву, что сигнал поступает из мозга. — Это же типичный псевдопилот! — Да, но Domas Porada особый — в него заложены некоторые нестандартные инструкции поведения. Я — инспектор ООН, я должен проверить… Я хочу узнать какие точно. Мне нужно взломать компьютер. Глаза Кенске загорелись. Мог ли он взломать технику такой сложности? Харизматичный взгляд Рёдзи сразу подавил отголоски сопротивления такой идеи. Рёдзи и Кенске вместе сидели у терминала, где никого не было. Они спокойно разложили хакерское оборудование, хорошо знакомое Кенске. Поначалу двое только всё смотрели, регулярно обсуждая те или иные вопросы. — «SEELE ни за что бы не допустили на этот объект кого-то постороннего, но они проморгали самого пилота. Они забыли, что этот пилот — хакер со стажем». Жуткая тишина подземелий висела здесь, когда оба молчали в разгар работы, обмениваясь лишь краткими фразами. Кенске справился первым. — «Не предполагалось, что здесь вообще появятся посторонние, потому особых защит тут не было». Кенске обнаружил, так сказать, центральное меню, где предлагались варианты действий с системой Domas Porada. Один из них «посмотреть». Кенске ткнул туда. Внезапно возле терминала выехала какая-то электронная маска, скорее очки, от которых отходили провода. — Что это? — удивился Кенске. — Очки… виртуальной реальности? Рёдзи взял их в руки. — Посмотрим, — он поместил эту штуку на себя… И сразу же закричал, словно его ударило током! — Кадзи-сан! — Кенске немедленно попытался ему помочь. Рёдзи повалился. Кенске смог снять с него эту штуку. Рёдзи перестал кричать, вместо этого он кинулся внимательно рассматривать свои руки, потом ощупал лицо. Он полностью при этом проигнорировал протянутую к себе руку Кенске, который хотел помочь ему подняться. — Кадзи?.. — Кенске пронзил мороз по коже, когда он встретился со взглядом. — …сан?.. Это был не Кадзи. Взгляд, что был полон презрения, холодной ненависти и бесчеловечности просто не мог принадлежать этому человеку. Кенске оказался просто охвачен шоком от того, какая душа теперь перед ним. — Кадзи-сана больше нет! — это существо распрямилось и посмотрело ещё более надменно. — Теперь это тело принадлежит мне. Кенске испугался. — «В него вселился демон из компьютера? Звучит как бред, но это то, что у меня перед глазами!» Кто ты? — Я… Тот, кто ненавидит музыку и Лилим, — представился этот злой дух. — Э, э… не любишь музыку? Ну-у, ладно — у всех свои вкусы!.. — Кенске сейчас почувствовал, как дрожат коленки, как потеют руки. — Пожалуйста, оставь тело этого человека!.. Давай… давай я найду тебе другое — подходящее тело. — Не пытайся обмануть меня, — покачал головой дух Domas Porada, — я знаю из памяти этого человека, что у тебя нет возможностей… Тут дух подумал. — Впрочем, кое-чем ты можешь меня помочь. — Чем? Пожалуйста, только верни прежнее сознание Кадзи-сана! — Твой «Кадзи-сан» отправился вместо меня в эту тюрьму, — взглянул он на терминал компьютера, — пусть сидит там — в отместку за то, сколько я торчал в том заключении. — «Похоже, это злой дух. Что делать?! Что же?!.» Вдруг в сознании кое-что появилось, очень отчётливо, прямо из самых недр подсознания. Заклинание изгнания демонов. — Мне нужно тело твоей Евы! — заявил злой дух. — Зачем? — Зачем? Чтобы избавиться от одного недоразумения. — От какого? Демон очень довольно ухмыльнулся: — От недоразумения, которое вы зовёте жизнью. — Что?! Ты хочешь уничтожить всё живое?! — Кенске испугался. — Кто тебя вообще таким создал?! — Меня никто не создавал. Я родился сам из отчаяния и одиночества, из желания сбежать от отчаяния и от одиночества и из желания стать свободным от судьбы, где есть только одиночество и отчаяние! — ответил «Тот, кто ненавидит музыку и Лилим». Кенске вспомнил, как Каору говорил, что не любит спать один и потому хочет, чтобы рядом был какой-нибудь любовник. — «Неужели, парень, у тебя была такая проблема с тем, чтобы чувствовать себя нормально? Чтобы родилось это!» — Жизнь — совершенно досадная и отвратительная штука, — повторил Сатана, — я хочу от неё избавиться. Взгляд, полный презрения. И холода, невероятного, сатанинского высокомерия. Кенске понял, что сейчас, когда демон сможет освоиться с телом, он обязательно сделает что-нибудь страшное. У Кенске есть пистолет. У Рёдзи тоже. Попытаться застрелить его. Разум требовал сделать это как можно быстрее. Но сердце просило спасти Рёдзи. Если это ещё возможно. И Кенске тогда решил озвучить то, что вертится у него в подсознании. — Тетаграмматон Т… тхабай…те! — начал говорить он. — Сабаотх! Злой дух поначалу, кажется, не понял, что это значит, но потом вдруг явил выражение ужаса на лице. Лже-Кадзи закричал, схватил пистолет… — Тетхиктос! Выстрелить ему не дала судорога, пистолет чуть не выпал, а потом вторая рука схватила первую, выбила пистолет. — А ну прочь из меня! — закричал уже Рёдзи. — Прочь!.. Кенске это дало силу духа. С радостью он понаблюдал за тем, как Рёдзи вернулся в норму. По взгляду, по выражению, по тону, всё это говорило о том, как он вернулся в прежнее состояние. — Спасибо!.. Спасибо! — Рёдзи сейчас явился ужас во взгляде, сама мысль, что он может быть так одержим, уже внушила страшную дрожь! Кенске в ответ на это заблестел слёзами счастья, после чего заключил в объятия Рёдзи. Последний кратко ответил ему тем же, потом взглянул на терминал. — Мы должны уничтожить эту тварь! — Хорошо! — Кенске, помня весь этот ужас, сел, принялся теперь напрягать все усилия на то, чтобы всё там стереть. Теперь началось резкое противодействие. На экране начали появляться какие-то посторонние надписи: «Вавилонская блудница — мать мерзостей! Вас не спасёт Плутоний!» Кенске нервничал. Рёдзи пока отходил от пережитого. Кенске стучал по клавишам. — Вы не будете спасены святым духом, — возникла следующая угрожающая надпись — Вы не будете спасены богом Плутонием. На самом деле, ВЫ НЕ БУДЕТЕ СПАСЕНЫ! — Исчезни! — Кенске наконец запустил экстренную программу стирания. — Похоже те, кто разрабатывали Domas Porada, всё же учитывали, что ИИ может сойти с ума, — Кенске вытер пот со лба. — Да, ты прав, — кивнул Рёдзи, он наконец смог намного помочь ему. Вдруг на экране побежало: — Я всё ещё жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я жив, я живу! — Да твою же!.. — Кенске испытал желание выстрелить в экран. — Нет, нужно взорвать всё это место, — огляделся по сторонам Рёдзи. — Domas Porada следует уничтожить. — Согласен, — взглянул на него Кенске, лицо гика вспотело, — «Тот, кто ненавидит музыку и Лилим», не должен остаться в живых или вырваться на свободу! Обоих ещё раз охватил ужас: — Что же будет, если это попало бы в Еву? Как программа Имитационного пилота? — озвучил его Кенске. — Да, — согласно кивнул Рёдзи, — я обещаю, что сделаю всё, чтобы ничего подобного не вырывалось на волю. Они решили действовать иначе. Рёдзи смог на раз два подать сюда взрывчатку. Они знали, что минировать, что никакой информации не сохранилось на всей этой машине. Рёдзи нажал на кнопку, когда они вышли из катакомб. Громыхнуло внизу и далеко. — В моём отчёте будет сказано, что мы тут не при делах. Это NOD всё-таки прониклись сюда и вывели из строя Domas Porada. Ты знаешь, об этом надо… — Да-да, я даю слово, что не скажу об этом никому, — Кенске подумал. — «Кроме, быть может, Синдзи». Он решился нарушить своё слово, по крайней мере, если это будет важно. Кенске осталось только подумать об ином: — Откуда я вспомнил это заклинание?.. Когда Кенске спал, ему снилось сплошное облачное небо, в котором вдруг появились просветы. В лучах бледного и холодного света спустились девать белых созданий. Один их вид навевал страх, брезгливость и отвращение. Худые, полностью светло-серые, с красными ядрами-кристаллами на грудях и с безглазыми головами, большую часть которых занимает вытянутая челюсть. Если приглядеться, можно обнаружить зачатки глаз. Выше них присутствует нечто, похожее на маску чумного доктора. На руках — пять пальцев, а ногах — кажется, все пальцы срослись, от них остался слизистый контур, и только большой отдельно. Вся их кожа в разных местах немного отличается по тону — возникает впечатление, что на них специально нашили целые лоскуты кожи, снятые откуда-то с иного тела. Кенске, конечно, узнал в них серийные Евангелионы. Он смог выпросить информацию о них. Его поразило, насколько жутко будут они выглядеть. Целых девять Ев, призванных служить вершиной проекта «Е». Пока он за ними наблюдал, они стремились спуститься к нему. — Нет!.. — Кенске оказался схвачен. Это его удивило, но Евы оказались человеческого размера. Сейчас все эти твари пребывали в небе. Одна несла его, остальные вырвались вперёд. Лохматые волосы трепал ветер, но очки никуда не спадали. Кенске увидел город далеко внизу. На первый взгляд — что-то античное, город, обнесённый с такой высоты краями безбрежных облаков, пронизанный несколькими реками. Кажется, большая часть заданий и сооружений состоит из белого мрамора. Через реки вели мосты, особенно в глаза бросались здания с классическими вытянутыми крышами, где каждая сторона была прямоугольником. Кенске услышал голоса, кажется, детские — да, абсолютно детские: — Хи-хи! Добро пожаловать в Великий Метрополис! Кенске сбросили на крышу, в месте, где вокруг стояли уже скорее европейского вида здания. В глаза сперва бросились решётчатые, остекленелые окна. Ещё какой-то католический собор, много крестов из белого мрамора — и все они жуткие. Он снова слышит голос серийных Ев (вероятно, это их голоса): — Хи-хи! — Это происходит! — Это происходит! — Они становятся прекрасными! — Ах-ха-ха! Кенске оглядывался, оглядывался — идёт на голоса — бах! Его лицо перекосило! Он видит, как внизу, перед собором лежат Аска, Тодзи, Синдзи, Рей, ещё трое человек — Кенске сейчас с трудом узнал их — это были Мусаши, Мана и Асари, ещё какой-то парень (это был Виктор) и ещё блондинка (это была Мария Венсен) — все они лежали, над ними «работали» серийные Евы… Каждая из них вытащила из своей утробы язык, вытянула его, собрала в трубку, воткнулась в рот каждой жертву. Животы у всех девятерых жертв вздувались. Сами они находились в трансе и не могли оказать сопротивление. В голове кричит и пульсирует одна ассоциация — оральное изнасилование! Кенске охватил ужас! Дрожь, страх! Одновременно с этим он слышал голоса серийных Ев — они делают то, что делают, и говорят телепатически: — Верно… — Носители первородного греха становится прекрасными! — Это очищение! — Мы наполним их естеством, верным воле Господа! — Очень щедро с нашей стороны очищать греховную суть отвратительных Лилим! — Очищение! Кенске дрожал от отвращения, паники и ужаса, но при этом оказался скован — что ему делать?! Как он может помочь друзьям?! Как он может бороться с этим?! — Каору! — закричал Кенске. — Каору, помоги! Кенске решил звать его как того, кто был самым могущественным из тех, кто мог бы услышать и кому он мог доверять. Внезапно Кенске куда-то провалился. Возможно, он очутился внутри того огромного католического собора посреди Великого Метрополиса. Вокруг огромное количество металлических крестов, вбитых в пол, самого разного размера — от самых маленьких, с рукоять меча, до тех, на которых можно было спокойной распять человека. И в их окружении… на кресте распят Каору! Как раз тот, кого он вот так звал! Его крест при этом был слит задней стороной с застывшей и бесформенной металлической массой — она представляла тут собой стену собора. — Каору-кун! — Кенске охватила дрожь, лицо покрылось потом. Глаза Каору сейчас закрыты, руки и ноги пробили самые настоящие гвозди, кровь вытекла из ран, сейчас застыла. Каору полностью наг, виден его член. Кенске подбегает к нему, пытается поверить пульс. — «Он жив!» Кенске прикладывает ухо у груди, слышит биение сердца. — «Уже хорошо!..» Он обернулся, когда почувствовал на себе взгляд. Раз — телекинез схватил самого Кенске, пробил его к кресту. К нему приближался… как бы Его описать? Вообразите стену из бетона, по этой стене стекает серая грязь, потом представьте что эту стену вырезали так, чтобы вырез получился силуэтом Каору. Этот Анти-Каору представлял собой такую вот точную фигуру настоящего Каору, распятого здесь подле на кресте; точно переданные пропорции той вытянутой шеи, точно отображается привычная одежда — рубашка с короткими рукавами, её воротник и брюки, кроссовки; несколько отпущенные назад гладкие волосы, даже характерная манера вставлять руки в карманы. — Пока это всего лишь моя мечта, — говорил Анти-Каору, этот жуткий призрак. — Но ты не смог уничтожить меня. Моя мечта станет явью — я очищу этот мир первородного греха, имя которому — жизнь! Кенске проснулся от резкого приступа страха. — Сны просто остаются снами, сны просто отстают снами!..