***
В альтернативной галактике время текло несколько иначе, и тот мир опережал параллель Доктора на несколько столетий. Поэтому все, что происходило в семье Тайлер-Смит, никогда не состыковалось с временными промежутками нашей вселенной. Розе уже было пятьдесят два года. Хотя она выглядела свежо и моложаво благодаря современным достижениям косметологии, барооблучениям, биологически генномодифицированным добавками и пластической хирургии. Женщины этой эпохи никогда не выглядели старше тридцати двух лет, даже если им было шестьдесят. Она по-прежнему путешествовала с Джоном сквозь время и пространство и бегала так же резво, будто ей все еще двадцать пять, не оглядываясь на свой паспорт и биологические часы, которые, хоть медленно и незаметно, но угасали. Джон выглядел на сорок семь, так как старательно избегал баро-процедур, потому что старение его воодушевляло, хотя он был вынужден пить чай, который каждый раз подсовывала ему жена, чтобы замедлить отмирание клеток. Иначе он бы уже давно перевалил за шестьдесят. Немного притормозить процесс естественной старости он был не против, но его слегка смущало, что окружающие принимали Роуз за его дочь, когда он хмурил брови и, приглаживанием взъерошенных седеющих волос, обнажал залысины. А она, задорно хихикая, подмигивала ему и довольно кружилась около зеркала, восхищаясь своей непрекращающейся молодостью. «Быть вечно тридцатилетней, что может быть лучше этого?» - думала она, с нежностью глядя на своего мужа, и так же в мыслях отвечала себе: «Никогда с тобой не расставаться, мой Доктор». Старшему сыну четы Тайлер-Смит уже был 21 год. Метти отмечал свое совершеннолетие с полным размахом, устроив в ТАРДИС вечеринку для друзей. Единственное, что омрачало его веселье - это были хмурые взгляды обеспокоенных младших братьев и вечные звонки родителей, которые гостили у Пита с Джеки. Парень хотел скрыть от мамы с папой свою шалость, и он, поддаваясь своим нестабильным эмоциям, пытался замаскировать свое собственное волнение, танцуя, как полоумный, вокруг консоли. Размахивая вовсю руками, он периодически поправлял непослушную челку, все время спадавшую на лоб.***
На новой оранжевой планете семи систем уже царила многолюдная межвидовая атмосфера. В основном туда переселились земляне, сестры-кошки из госпиталя безграничной схизмы, кактусовидные и дориусы с синей кожей. Кругом царил мир, потому что организация «Дети Галлифрея» очень тщательно отбирала контингент, которому выдавались грин-карты. Так что за десять лет кропотливой работы в новом мире Повелителей Времени гостили только цивилизованные и миролюбивые существа. Заро была главой центральной республики. Она вместе с мужем осела на Галлифрее окончательно, почти не пользуясь услугами сотой ТАРДИС, которая, покрываясь пылью, скучала, одиноко стоя в подвале. Правда, Томас, иногда ее навещал, чтобы пробежаться по коридорам, включить вентиляторы и выветрить затхлый запах. Миссис Понд-Уильямс, или Мадам Президент, как ее называли граждане оранжевой планеты, была категорично настроена на оседлый образ жизни, и так получилось, что Томас был поразительно похож характером на Рори и полностью разделял ее решение. Тогда как его брат-близнец Самот был еще одним безумцем, неугомонным и веселым, как бабушка Амелия, и немного неадекватным и раздражительным, как Мастер. Его супруга Дженни, как всегда, мало чем отличалась темпераментом и характером от своего отца, если не считать тактичности, которая пришла с возрастом. Они не дополняли друг друга, как Заро и Томас, и не вписывались в гармоничную семейную идиллию. Как ненормальные, они бегали по галактикам, ссорились, часто разбегались, каждый по своим транспортам, и путешествовали поодиночке. Самот так и не смог смирится с тем, что его жена тянула время и не хотела рожать детей. А она, в свою очередь, не понимала, какого черта он спешит, ведь Таймлорды живут и не стареют тысячелетиями. С грустью смотря на своих племянников, Понд-Уильямс завидовал своему брату и его супруге. Он часто засиживался у них в гостях и, усадив на коленки двух девочек-двойняшек, которых Заро родила три года назад, раскачивал их, рассказывая всякие страшилки. Донна и Лунна были совсем не похожи внешне друг на друга. Одна была голубоглазая, с рыжими кудряшками и веснушками по всему лицу, а вторая - платиновая блондинка с карими глазами, поразительно похожая на Розу Тайлер. В отличие от всех прочих галлифрейцев нового поколения, эти девчушки с самого рождения были рассудительными, послушными и никогда не плакали без причин. Но у них была еще одна общая фишка - они обожали подолгу сидеть в яблочном саду и напевать неизвестные никому мелодии на древнем языке предков. А еще каждую субботу они почему-то убегали на пляж, удержать их было абсолютно невозможно. Этот особый ритуал подразумевал под собой сидение на оранжевом песке и черчение странных узоров, нарушаемое лишь перешептываниями. На всякий случай приставив к дочкам охрану, обеспокоенный Томас бросал многозначительные взгляды в адрес жены. А она в ответ отводила взгляд, словно скрывая какую-то лишь ей одной известную тайну…***
Одиннадцатый так и не смирился с гибелью своей старушки. Даже десять лет спустя, он медленно мерил круги вокруг консоли новой ТАРДИС, с грустью отдаваясь своим мыслям, когда Ривер не было рядом. Проф. Сонг не оставляла ему времени размышлять или скучать. Их годы пролетали в совместных путешествиях и приключениях, все было как прежде, кроме одного - они больше не ссорились. Поначалу Доктор с подозрением следил за каждым ее шагом, волнуясь за ее безопасность или ожидая каждый раз подвоха c пощечиной. Видя ее гнев, он отстранялся. Но негодования Мелоди быстро иссекались, и еще ни разу за эти годы не закончились некогда привычными шлепками по лицу. На радостях, Таймлорд забывал о всех печалях, пока она была рядом, не думая о том, через что он прошел в течение одиноких и страшных двух веков разлуки, не помня, кого он потерял в день ее возвращения. Но стоило ей отлучиться по делам, дольше, чем на 5 минут, как он впадал в очередной ступор беспомощности, не зная, что делать, куда идти или о чем думать...***
Длинные пальцы незнакомца без остановки печатали текст, и на экране высветилось предложение: "Не беспокойтесь, мы сумеем изолировать девочек... Необходимо обеспечить эскорт транспорта... Ждите дальнейших указаний... Не выходите на связь до первого синего сигнала... Удачи, ваш доброжелатель!" Нажав на кнопку "отправить", молодой худощавый мужчина лет тридцати пяти встал с кресла, отключил ЮПиЭс и, небрежно взглянув на затухающий монитор, плотоядно улыбнулся, поправляя свою курчавую каштановую шевелюру. В его черных глазах блестела ярость, a тень от комода, встроенного в стену, падала на его босые ноги. Он напряг челюсть, сжимая в тонкую нить губы, и, почесав волевой подбородок, подошел к полке, заполненной книгами и голографическими рамками с изображениями разных людей. Уткнув мощный нос с греческой едва заметной горбинкой в одну из книг, он лихорадочно вдохнул аромат и, через несколько секунд подняв голову, перелистнул часть страниц. - Игра начинается, Доктор! - прошептал он, взяв в руки потрепанную фотографию, на которой была изображена последняя регенерация Мастера. - Только ты и я, Кощей, - сказал он, повышая голос и глядя на Мастерию. - До самого конца!