Влюбился... всё-таки влюбился...

— Сашенька, привет, — в душе аж потеплело, этот голос всегда делал трещины в толще моего льда. — Приветик! Ну что стряслось у моей принцессы? — Почему сразу стряслось? Я просто соскучилась по своему братику, — хитрая лиса. — Забрать из школы? — Да, да, да, я сегодня до трёх, жду, — и отключилась. Как всегда. Да, у меня есть младшая сестра Ника (сейчас она в восьмом классе), но у нас разные отцы. Не знаю всех тонкостей этого дела, да и не очень хочется. Отец нас с мамой бросил, когда мне было два, я его совсем не помню, фоток его у меня нет, но мама всегда мне говорит, что я очень на него похож. Семён, отец Вероники, очень хороший мужчина, воспитывал, как родного и любит не меньше сестры. Я всегда называл его папой, не поворачивается у меня язык назвать его как-то иначе. Отец — тот, кто воспитал. Он мой самый настоящий папа, о таком только и мечтать. Мне было восемнадцать, когда я ушёл из дома и стал жить отдельно, возражения были, но я убедил, что молодому парню необходимо жить отдельно. И вот уже как четыре года я живу один. — Привет, — сестра неслась ко мне навстречу, словно ребёнок. — Привет, — обняв ее и поцеловав в лоб, я повел ее к себе домой. — Что закажем? — я уже знал ответ, но всё же спросил. — Как «что»? Пиццу с сыром и колу. Ха. Никто не сомневался. — Предсказуемо-то как. Я уже заказал. Ну, расскажи, как в школе дела. — Всё хорошо, пятёрки почти одни. — Почти? — да она у меня отличница, четвёрка для неё — это как двойка. — Учитель у нас новый, англичанин фигов, он меня бесит жуть как. Надежда Александровна уволилась пару месяцев назад, этот Адольф Гитлер её заменил. — Адольф? Гитлер? — Это кликуху мы ему дали. А так он, Адлэй Анович. — Мда, имечко прям «Вах». Но, судя по тому, что у него есть отчество, он не англичанин или я чего-то не понимаю? — я был в растерянности, если честно. — Ну, как говорят, он — русский. Он был ребёнком, когда его мама вышла за англичанина, типа тот его усыновил, дал своё отчество, и бла бла бла. Но что самое смешное: знаешь, какая у него фамилия? Иванов, прикинь. Иванов Адлэй Анович, — сестра громко рассмеялась, и я в след за ней. — Повезло парню. На этом наш разговор о злостном учителе закончился. Мы пришли домой, чуть позже принесли заказ, и мы устроились смотреть фильмы. POV Адлэй. Иванов, ты безнадёжен. Ну вот скажи, зачем тебе сдался этот зеленоглазый, русоволосый красавчик в тёмно-зелёной куртке? Не знаешь? А я всё же отвечу тебе: ты слегка влюбился, идиот. Это расплата за все разбитые мною сердца. Бесчувственная скотина влюбилась за пару секунд в парня, с которым у нас пересеклись лишь взгляды. Да, на нервной почве у меня маленько потекла крыша. Такие разговоры с самим собой стали нормой. Вот уже какой месяц я лазаю по улице, а первую неделю так вообще у этого перехода почти жил. И вот надо же было в первый день приезда так вляпаться. Так могу только я. И вот, я обошёл все улицы, облазил все клубы, приличные и не очень. Я теперь знаю город получше всех таксистов вместе взятых. Он словно сквозь землю провалился. С этим наваждением надо что-то делать. А то я начал на детях срываться, а это «Ой, как нехорошо». И вот, школьные двери открываются, свежий воздух моментально заполняет легкие и застревает там от увиденной картины. Тёмно-русая макушка склоняется над моей ученицей, нежно целует в лоб… и тут эти зелёные глаза смотрят с такой нежностью и любовью. Он берёт девочку за руку, и они скрываются за воротами. Я как полнейший дурак бегу за ними и смотрю в удаляющиеся фигуры. Ну всё, попался теперь. — Вероника, пригласи, пожалуйста, своих родителей завтра, мне нужно с ними поговорить о твоих успехах и дополнительных занятиях, — Вероника отличница, у неё только по моему предмету четвёрки. Я более чем уверен, родителям она ничего не скажет, а вот братца своего точно попросит. Я навёл кое-какие справки и узнал, что они сводные брат и сестра. Ай да я, ай да молодец. — Хорошо, Адлэй Анович, — рыбка на крючке. Через пятнадцать минут. — Братик, спасай, этот…этот кретин хочет поговорить с родителями, — девочка плакала в трубку. — Я приду. Когда? — Завтра, — всхлипы так и не прекратились. — Солнышко, успокойся, всё будет хорошо. Я поговорю с ним, спрошу, чем он не доволен. Если хочешь, позанимаюсь с тобой, ты же знаешь, я великолепен в английском. — Хорошо, братик, спасибо тебе. Тогда до завтра.