Сказка о двух Хранителях

Они не знали, сколько простояли так прежде, чем немного пришли в себя. В душах обоих царило смятение. Джеку казалось, что его собственный холод смеётся над ним. Он мечтал поцеловать весеннюю фею, что само по себе было настоящей дерзостью, но, видимо, даже обнять её он вряд ли посмеет. Разве он станет подвергать её такому риску? И ей не легче – он видел это. Она выглядела ошеломлённой, подавленной, растерянной. Она здесь, рядом, между ними – меньше шага, и она тоже борется с желанием обнять его... Их неудержимо тянуло друг к другу, а общее душевное потрясение, пережитое только что,лишь усиливало этот порыв, но они не могли позволить себе ни объятий, ни даже простого прикосновения... Настоящая пытка. Возможно ли преодолеть это когда-нибудь?! ************ Первым опомнился Джек: – Нужно всё-таки спасти твою руку... от моего холода... – Перестань себя винить, – тихо возразила Веснянка. Она медленно подняла голову и огляделась вокруг. Приметив что-то в стороне, она отпустила рукав его куртки и поспешила туда. Подлетев к угасающему уличному костру, она разворошила пепел и, добравшись до ещё раскалённых угольков, положила белую ладонь прямо на них. Джек обомлел, но через секунду схватил её за локоть другой руки и оттащил в сторону. – Ну, зачем ты?.. – нахмурился Джек, стараясь говорить всё-таки помягче. – Не надо было... – Зато помогло, – Веснянка постаралась изобразить улыбку, за которой прятала свою боль, и повернула руку ладонью вверх. Рука и вправду оттаяла, но далось это непросто – от раскалённых угольков на ладони феи осталось несколько ожогов. Джек в отчаянии помотал головой: – О, нет!.. Должен быть какой-то другой выход!.. Веснянка вздохнула: – Может, он есть... но я его не знаю. Ты не огорчайся, – постаралась она успокоить парня, – это скоро пройдёт. Иногда я случайно задеваю молнию во время весенней грозы. Но всё быстро проходит. Стоит только приложить листья подорожника. Мы легко найдём его. В самом деле, обнаружить подорожник оказалось простым делом, несмотря на то, что всё по-прежнему было немного припорошено снегом. Листья сотворили настоящее чудо – ожоги на ладони феи заживали буквально на глазах. Времени у них больше не оставалось. Нужно было возвращаться. Они уже собрались взлететь, как вдруг... – Джек! Джек! Парень быстро переглянулся с феей: – Мне знаком этот голос! – уверено сказал Джек и устремился туда, откуда он доносился – к окраине города. – Джек, мы не можем... мы должны спешить, иначе не успеем помочь остальным! – Веснянка едва поспевала за ним, запыхалась даже. – Джек! Джек! – продолжал звать его всё тот же голос, и парень, как заворожённый, мчался к нему. Он остановился всего один раз – спросить Веснянку, как её раны. Убедившись, что они в самом деле быстро заживают и уже почти не заметны, поспешил дальше, всё на тот же зов. Таинственный голос привёл Джека на опушку леса. Он доносился из какой-то ямы, странно напоминающей нору Пасхального Кролика. – Джек, послушай меня, тут что-то не так, не надо, Джек! – Веснянка пыталась остановить его. – Как твоя рука? – перебил её Джек. – Уже в порядке? Отлично! Не волнуйся, мы сейчас полетим обратно, я только узнаю, кто это... – Джек! – настойчиво звал всё тот же голос. Парень отбросил в сторону обломки какой-то старой разваленной кровати, перекрывающие вход, и, не обращая внимания на уговоры Веснянки, прыгнул туда. Фея кинулась следом. Они оказались в каком-то мрачном каменном туннеле с серыми холодными стенами. Проход был узким, и казалось, будто он сжимается. – Джек, – отчаянно шептала девушка, дёргая его за рукав, – надо выбираться отсюда! – Погоди, – упрямился Джек, продолжая идти, – я должен понять, что это было! Его вновь охватила прежняя одержимость, он не смог бы и сам сказать, почему так упрямо и неотступно шёл искать этот голос и того, кому он принадлежит. Вернее, ту. Это был голос какой-то девочки. Пройдя дальше, они оказались в огромном круглом зале, всё с такими же неприятными каменными стенами. Веснянка поёжилась. Джек понял – ей не по себе, ведь она, как весенняя фея, тесно связана с растениями, которым очень тяжело одолевать камень. Это – колоссальный груз, очень мощный. Но ведь он, Ледяной Джек, рядом и не даст её в обиду. Что это? Они с Веснянкой, переглянувшись, бросились вперёд и вверх – здесь, в этом странном круглом зале, к потолку были подвешены стальные клетки, переполненные маленькими помощницами Зубной феи! – Погодите! – шепнул Джек испуганным малышкам. – Я освобожу вас, как только узнаю... – Джек! Джек! – снова всё тот же до боли знакомый голос, звучащий весело и задорно, словно нараспев. Парень соскочил вниз. Там, сваленные в огромные кучи, лежали золотистые цилиндрики-футляры с зеркальными крышечками. В основании каждого был портрет ребёнка – того, кому принадлежали зубки в этом футлярчике. И воспоминания, скрытые в них. Джек принялся лихорадочно перебирать футляры, пытаясь найти среди них тот, что хранит тайну его собственного прошлого. Одержимый этим страстным желанием, он отказывался понимать, что среди такого скопления быстро разыскать то, что нужно, не выйдет, и не мог заставить себя прислушаться к попыткам феи уговорить его бросить всё это и уйти. – Ты что-то ищешь, Джек? – отвратительный насмешливый голос над головой парня заставил его схватить посох и метнуть ледяной вихрь. Но Кромешник, конечно же, увернулся. Джек бросился гоняться за его тенью по разным залам, но тот каждый раз оказывался в совершенно другом месте. Откуда-то сверху, незримый, он насмешливо произнёс: – Не бойся, Джек! Тебя я не трону. – Не бояться? – ухмыльнулся Джек. – А я тебя и не боюсь! – Меня, может, и нет, – похоже, Бугимен совершенно не огорчился, словно он ждал этих слов, – но ты боишься чего-то другого. – А ты так уверен? – усмехнулся Джек. – Я это знаю, – спокойно ответил Кромешник. – Это я всегда наверняка знаю. Все вы чего-то боитесь. Потаённые людские страхи... Вот ты. Ты очень боишься, что никто не поверит в тебя! Над Джеком резко сгустилась чёрная тень страха, он провалился в темноту, а Кромешник рассмеялся, понимая, что угадал. И это было только начало его издевательства над Ледяным Джеком. – Но ещё больше ты боишься, что никогда не узнаешь, почему, – продолжал Кромешник. Его голос звучал со всех сторон сразу, вынуждая Джека бессмысленно метаться по лабиринту: – Почему ты, Джек? Почему ты был избран? И стал таким, почему? Кромешник будто из-под земли вырос, оказавшись внезапно прямо перед Джеком. – А ответы на все вопросы... – он протянул парню такой желанный золотистый цилиндр с его лицом на верхушке, – вот здесь. Джек не сомневался – это именно он. Только волосы тёмные, а не белоснежные, какими он их всегда помнил. Что же всё это значит?! А Бугимен не унимался: – Ты хочешь вернуть их, Джек? Твои воспоминания? Джек даже руку протянул. Словно заворожённый.. Он не знал, что вдруг толкнуло его изнутри, что заставило отдёрнуть руку. Но Бугимена это только рассмешило. Он вновь растворился в воздухе, а его смех звучал со всех сторон сразу. Джек безуспешно метался по странным круглым каменным залам, словно он сам находился внутри золотистого цилиндра, из которого не было выхода. Внезапно Кромешник вновь явился прямо перед Джеком, в каких-то двух шагах. – Всё, о чём ты хочешь знать, спрятано в этой коробочке, – и вновь он вертел перед носом Джека золотистым футлярчиком. И снова исчез. И вновь его голос звучит отовсюду сразу: – Ты можешь узнать, почему ты стал таким – невидимым, неспособным ни до кого дотянуться... а твои прикосновения доставляют боль даже девушке, которая завладела твоим сердцем... Джек вдруг понял: увлёкшись погоней за Кромешником, он не заметил, как потерял в этих лабиринтах Веснянку! – Где она?! – резко выкрикнул парень. – Кто? – изумился его противник. – Не притворяйся, что не понимаешь! Где она?! – О ком ты говоришь, Джек? Ни за что не поверю, что ты мог совершить такую глупость и притащить её сюда! Можешь быть спокоен – я ничего не знаю о ней! Она или умеет хорошо прятаться, или просто смогла сбежать... Джек обомлел: до него только сейчас дошло, что он, одержимый своими прежними тревогами, невольно поставил под удар единственную девушку, которая столько значит для него! Его охватил немыслимый ужас... так, стоп! Держаться! Надо держаться, иначе Кромешник легко справится с ним. Надо просто найти её... – Ты хочешь получить ответы, воспоминания и улететь прочь, – продолжал гнуть своё Бугимен, – но ты боишься, что о тебе подумают Хранители. Ты боишься их разочаровать. А особенно – одну Хранительницу! Позволь мне снять с твоей души этот камень: они никогда тебя не примут по-настоящему! А она? Да она просто играет с тобой! – Замолчи, замолчи! – в отчаянии закричал Джек. – Я не собираюсь тебя слушать! – В конце концов, ты не один из них, – Кромешник выступил из темноты прямо перед Джеком, всего в нескольких шагах, и продолжил идти на него, не обращая внимания на направленный на него посох. – Ты не знаешь, кто я такой! – из последних сил, разозлившись, выкрикнул Джек. – Ну конечно, знаю, ты – Ледяной Джек! Ты повсюду создаёшь хаос, и всё разрушаешь, даже прямо сейчас! Внезапно Кромешник швырнул ему золотистый футляр с зеркальной крышкой. Это выглядело, словно выкуп. Но... за что?! – Что ты сделал?! – растерянно проговорил Джек. – Гораздо важнее, что сделал ты, Джек! – Бугимен попятился и, сверкнув глазами наподобие чёрных кошмарных тварей, со смехом растворился в темноте. Джек метнулся следом, но догнать Кромешника в темноте – задача невыполнимая. Он налетел на какую-то стену, в отчаянии несколько раз ударил по ней и обернулся с криком: – Веснянка! Веснянка!!! Имя феи эхо разнесло по всему лабиринту. Ответа не было. Но, может, она всё-таки скрылась? Он услышал лишь ехидный голос Бугимена: – С Пасхой тебя, Джек! Вновь обернувшись, парень увидел, что стена исчезла, а он стоит на пороге одного из туннелей, ведущих из Пасхального лабиринта наверх. Кромешник перенёс его сюда так, что Джек и сам не заметил, как это случилось. На земле лежали цветные скорлупки битых яиц. Ни одного целого.