морские сонеты

***

По вечерам Киндайчи разводит костры на берегу и поёт песни под гитару. Море превращает его голос в шелестящее волшебство, и Куними внемлет, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за розовой ракушкой, которую он перекатывает носком кроссовка. Его руки холодны, как чёрные глубины подводья – он греет их в карманах огромного свитера, пахнущего как Киндайчи, и ему в жизни не было так тепло и спокойно. Киндайчи продолжает петь, но его песни больше похожи на рассказы, и от них становится грустно и радостно, ведь он рассказывает о девушке – девушке, которая осталась в городе. Киндайчи прикрывает глаза и говорит, как смешно она морщится и сколько детей хочет завести. За короткое время Куними узнаёт о ней больше, чем о самом себе. Ему даже чудится, как они сливаются в его голове – теперь не только она, а Куними тоже, они оба мечтают о кругосветном путешествии и красивых фотографиях, на которых Киндайчи будет держать их за руку. Куними перебирает белый песок и высыпает его сквозь пальцы, представляя, как громко она может петь под душем, и кажется себе жирной чёрной кляксой, стёртой резиновым ластиком. Киндайчи закидывает голову вверх и считает созвездия, рассыпанные чьей-то неловкой рукою. – Посмотри, как красиво, Куними. Глубины космоса разрастаются над ними лиловыми и серебряными полями звёздных самоцветов, и Куними кажется, словно те вот-вот упадут прямо ему в ладони. – Как думаешь, если звезда упадёт, какой она будет на ощупь? Гитара смолкает, и Киндайчи смотрит на него удивлённо-озадаченно. – Наверное, – бормочет он, задумчиво потирая шею, – никакой? В смысле, это же просто шары из газа, Куними. Куними ничего не отвечает, но в мыслях называет Киндайчи дураком. – Ты сейчас подумал, что я дурак, да? – обиженно спрашивает Киндайчи. – Я и так думаю, что ты дурак. – Знаешь, в детстве мне казалось, что ты в такое не веришь, – говорит он, чуть подкручивая колки, тени падают ему на лицо и луна отсвечивает кожу. – Всегда был серьёзным, даже порой чересчур, а сейчас – спрашиваешь про падающие звёзды... Ракушка замирает, и Куними прячет глаза за завесой из гладких блестящих волос. – Мне нравится это в тебе, – оброняет Киндайчи, невзначай и неловко. – Будь ты... Он осекается, волны смеются над ним звонким шёпотом, и Куними снова думает, какой же он дурак. «Будь ты девчонкой, я бы в тебя влюбился». Куними знает, что рано или поздно он останется совсем один. Он знает, что это не навсегда: он и Киндайчи, их домик, близость, облачные корабли и блики на воде. Он знает с самого начала, что строить замки из песка – глупая затея. Так проходит неделя.