По осколкам зеркальной души

      — Ацу-чан! — радостно завопила Мари, подпрыгивая, чтобы обвить шею Ацуши руками.       Тайга коротко, как и Айко приветствовал всё Поколение Чудес. Кисе просто кивнул ребятам и расплылся в своей яркой солнечной улыбке. — А ты что здесь делаешь? — с подозрением спросил Сейджуро Рёту, удерживая Мари, которая, пытаясь обнять его, едва не упала. — Рё-чан пришёл немного раньше… — начала было Мари, но блондин её перебил. — Я ночевал у Мари. А Айко и Кагами пришли утром. Капитан кивнул и перевёл взгляд на Айко, а она в ответ качнула отрицательно головой, и Акаши облегчённо кивнул второй раз. Так они и общались. Открыто не заговаривая, капитан узнавал о Мари, о тех, кто был к ней, что они делали, о её самочувствии. А Айко также молча отвечала ему одним взглядом или жестом. — Мари, — она обернулась на глубокий голос и улыбнулась Дайки, который поднял руки с пакетами. — Мы заказали еду. — Я тоже взял вкусняшки, — вставил Ацуши, показывая Мари многочисленные сладости. — Не волнуйся, шоколад это для меня. Тебе я купил зефирки и шипучки. — Я так рада, что вы все здесь! — воодушевленно произнесла Мари, и на лице каждого появилась счастливая улыбка при взгляде на её светящееся лицо.       — Шин-чан, а где твой талисман? Неужели его сегодня нет? — Он здесь, — равнодушно подал плечами Мидорима, глотая колу. — Где? — Сегодня это ты, Мари. Так сказали звёзды. Мой талисман — это то, что излучает счастье и спокойствие. Мари рассмеялась и поцеловала смутившегося Шинтаро в щёку. — Что это было, Мидорима? — скривился Дайки и высунул язык. — Что за телячьи нежности? — Для твоей единственной извилины это слишком сложно, Аомине, если я возьмусь объяснять тебе. Лучше не тратить время попусту. — Что ты сказал? Да я… — Дай-чан тоже умеет говорить такие слащавые слова, — вставила Мари. Аомине отчаянно замотал головой, но она не смотрела на него. — Он однажды сказал, что я — его свет. — Серьёзно? — не верил Кисе, едва мдерживая смех. — Ты у нас ещё тот романтик, Дай-ччи. — Заткнись, Кисе! — Заткнитесь, пожалуйста, все. Айко невозмутимо прервала занимательную беседу и поставила на стол блюдо. — О, это ведь тот стол, — указал пальцем Аомине на их собственные подписи на стеклянном журнальном столике. — Как давно это было, — прокомментировал Мурасакибара, закидывая в рот зефир. — Это моё сокровище, — весело ответила Мари и обвела взглядом столик и всю комнату. Фотографии. Каждый из них приходил сюда по отдельности последние два года. И каждый застывал перед ними, блуждая затуманенным взглядом по улыбающимся лицам. В этом тумане мыслей первым слоем захлестывала ностальгия. Тоска по старым временам и старым друзьям. Позже накатывало сожаление. Когда взгляд натыкался на счастливую девушку с карими глазами. Она по-прежнему улыбалась так ярко, что уголки губ растягивались сами собой в улыбке. Каждый смотрел и пытался найти что-то сокровенное, тайное и печальное в этих глазах и лучистых морщинках у глаз. Ничего. Прикидывая в голове, понимал, что тогда она, вероятно, уже скрывала синяки, боль и слёзы, любя подонка-брата. Но, правда, в её глазах на этих фото ничего не было. Она действительно была счастлива. Вот, например, на этой, где Дайки поливает её из водного пистолета, а она прячется за Кисе. Или на той, где уставшие после игры Сейджуро и Шинтаро спят на её плече и коленях. Или здесь, где она сидит на плечах Ацуши, а Тецуя хватает её за ногу, и все трое дружно летят на землю. Забавно, они были такими дружными. И в этот момент каждый понимал, по чему скучает Мари. Ведь именно эта жизнерадостной кучка ребят придавала ей сил, заставляла улыбаться и давал шанс выпустить свою любовь и заботу. Они были её поддержкой и опорой. Но не должны были становиться смыслом жизни. Так не должно быть. Но они стали и, осознавая это, причиняли ей боль. Как и почему — теперь всего лишь ненужные вопросы для самокопания. Теперь они должны думать о том, как все исправить и сделать лучше для всех. Звон разбитой посуды заставил вынырнуть из воспоминаний. Ацуши с равнодушием во взгляде пожал плечами, глядя на разбитые стаканы. — Прости. — Всё нормально, только осторожней, А-чан, надо скорее замести стекло. — Мари ловко перепрыгнула через кучу стекла с помощью высокого Мурасакибары, который обхватил её талию руками и переправил на другую сторону.       Всё вместе они собрались в этой комнате, полной воспоминаний, и за весёлыми разговорами не замечали, как солнце медленно стекало по стене.       Что в этой жизни так ценно для них? Абсолютно всё. Пока они молоды, весь мир невероятно ценен для них. И мир знает это. Он прокладывает тысячу всевозможных дорог, миллион вариантов и предлагает сотни тысяч путей для исполнения их целей. Они лишь должны улыбнуться ему и бежать вперёд, пока огонь веры пылает в их сердцах. Они будут бежать всю жизнь. Или не бежать. Идти в одну сторону от развилки или в другую. Перечеркивать красным крестом на карте места, которые чужды и нелюбимы. Менять себя и менять всё вокруг. Человек может бежать всю свою жизнь. Падая. Спотыкаясь. Но каждый раз поднимаясь, пока жизнь подкидывает бесконечные возможности. И ты остаешься вечно молодым. Иначе никак. Ведь ты бежишь до самой смерти. Мари знала это лучше кого бы то ни было. Она давно разгадала это правило большого мира, хоть и жила совсем недолго. Но также она знала, что она уже постарела, застряв на перепутье, в нежелании двигаться дальше. Но что-то внутри неё, кто-то, кто отчаянно хотел жить, уже поднимался с колен, чтобы продолжить свой путь. Однажды, Мари знала это наверняка, совсем скоро он сорвётся с места. И Мари должна решить: продолжит ли она этот путь с ним? Её мысли заняты этим загадочным кем-то, который намного сильнее её, который защитит её, который встанет снова и вытянет ее из бездны. Этот кто-то… совсем не похож на неё, ведь правда?       Розовое солнце медленно сползало по стене. Оно проникало каждому в душу, забирая остатки своего сияния. Но не было той закономерной пустоты, которая наступает каждый вечер с его закатом. Оставалось лишь мягкое свечение, изнутри гревшее своим теплом.       Глаза Мари сияли. Как и ее улыбка. Щёки чертовски болели от смеха, как и живот. Но она была счастлива как никогда. Она снова вспомнила это чувство. Быть счастливой прямо сейчас, без всяких «но». И это было бесценно. Как и их смех. Их голоса. Улыбки. Радуга волос. Теплая кожа. И искорки в глазах. Совсем такие же, как и у неё.       Вдруг все смолкли. Но тишина не висела над их головами тяжелым облаком. Она давала время мыслям течь свободно и возвращала что-то, что они давно потеряли. Разговор без слов. Ведь не так давно они могли понимать друг друга с одного взгляда, жеста, движения губ. Всё это исчезло. Но сегодня вернулось в эту комнату. И совсем не на один миг.       Солнце медленно стекало яркой краской по стене. Человек, тонущий в этой яркой краске у окна, не сводил любящего взгляда с худощавой девушки с карими глазами. А она была слишком счастлива, чтобы замечать его. Чтобы снова говорить с ним. — Я так скучала по тем временам, когда мы были все вместе, — Мари печально улыбается и глотает слёзы. Этот взгляд застрял где-то между лопаток, причиняя дискомфорт. Как тот шоколад в желудке. И второй взгляд разноцветных глаз ни на секунду не упускает ни единой эмоции из виду. Сейджуро нравится наблюдать за ней. А сейчас особенно. На языке привкус тех времен, когда в её улыбке он находил покой и умиротворение. Она была его панацеей без всяких «но». Он по-прежнему может укрыться от всего рядом с ней, набраться сил и снова выйти в свет, как хладнокровный капитан. Но теперь к этому примешивается запах гнили с одной единственной могилы. Теперь он смотрит в её глаза, чувствуя умиротворение и тревогу одновременно. Он видит боль, даже когда её нет. Чувствует вину за то, что не смог дать ей тогда того, что она всегда давала им — защиты и тепла. Удивительно. Она простила их давно, а они не простили самих себя до сих пор. Ему кажется, что он видит мимолётную ненависть в её глазах. Или это игра его воображения? Он пытается жить с картинкой в его голове. С совершенно такой же как в её. Но иногда эта картинка рвётся, и монстры, ожидающие своего часа, выходят наружу. Но до тех пор, пока они продолжают прятаться за этой картинкой, монстры останутся стоять за нею. Шепчет безликая тень у окна. И она совершенно права. Единственный вопрос, не дающий покоя Сейджуро, адресован этой самой тени. «Почему?» — «Потому что люблю», — горько усмехается тень и чувствует комок в неосязаемом горле. — «Но не имею права на эти слова». И снова: «Почему?» — «Чтобы она могла жить». Акаши ненавидит своё богатое воображение за этот разговор, но кажется принимает эти ответы. А тень качает головой, мирясь с наивностью парня.       — Сей-чан, —журчит звонкий голос Мари где-то слева, И Сейджуро слишком резко поворачивается к ней с остекленевшим взглядом. Мари удивлена, но широко улыбается и продолжает: — Помнишь их ссору, когда Дай-чан и Рё-чан поругались и не разговаривали неделю?       — Какую именно? — вливается он в разговор и усмехается, — Насколько я помню, они всегда были в состоянии конфронтации.       — Это такой намёк, что мы конфликтные?       — Это такой намёк, что у каждого болела голова от вашей парочки, — замечает Мидорима и получает раздражённый взгляд Дайки в ответ.       — Так вот, — продолжает Мари, утирая слёзы от смеха. — Тогда на уроке танцев Рё-чан сказал Дай-чану, что он похож на бегемота, танцующего вальс…       В каждом из них сидели те же мысли, что и в капитане, но солнечные улыбки заставляли мозг и тело таять так, что животы болели от смеха, уголки щёки ныли от постоянных улыбок, а всё внутри приятно сжимается от тепла. — Почему даже сейчас я не могу тебя отпустить? Они не знали, сколько времени прошло. Лишь когда первые лучи солнца ласково пробежались по макушкам, приятная усталость накрыла их с головой, мягко пробираясь в разум и усыпляя. Мари счастливо улыбнулась, когда Дайки забавно выругался во сне, и закрыла глаза, покрепче прижимаясь к этому неугасающему теплу.

***

      — Скажи мне честно, ты ведь от самый серый кардинал Поколения Чудес? — настойчиво требовала Рико, с интересом глядя на бумаги, врученные Куроко. — Я немного знала об их менеждере, думала она одна. Но за всеми теми схемами стояла ты?       — Мы делали это с тренером. Просто мой старший брат был игроком одной из лучших команд Токио и я проводила с ним много времени, в том числе и на тренировках, — пожала плечами Мари и смущённо улыбнулась. У неё такие же сияющие глаза, как у довольной Айды. А Куроко снова удивился тому, как спокойно Мари говорила про брата. Наверное, он никогда к этому не привыкнет. Каждый раз он ждёт, что она запнётся или замолкнет на секунду, как делают это все люди. Он был готов к тому, чтобы помочь во время приступа, но она совершенно спокойна. Мари часто говорила о нём и при этом была абсолютно счастливой. Словно её дома ждали та самая улыбка и тёплые руки.       — Ито Джун, верно? — Рико заинтересованно наклонила голову, и внутри Тецуи снова что-то сжалось.       — Да, он мой брат, — гордо кивнула Мари, а Тецуя в панике переводил взгляд с одной девушки на другую.       — Я наблюдала за ним ещё с младшей школы. Жаль, что такой способный игрок бросил карьеру и погиб таким молодым, — плечи Рико поникли, словно она лично знала человека, о котором говорила, и искренне сожалела. Вдруг она вскинула голову и спросила, даже не подумав: — Я слышала, что он попал в аварию с сестрой. Это была ты?       — Мари снова кивнула. И так же спокойно. Но её глаза стекленели. Куроко знал, что это означает. Она уходила в себя.       Куроко был на грани того, чтобы выкинуть какую-нибудь глупость, лишь бы прекратить этот разговор. Хвала небесам, что на этом Айда прекратила блистать своей осведомлённостью о чужой жизни.       — Нет, серьёзно, эти схемы уникальны. Я вижу все их способности, но о таком я даже и не думала. Почему ты бросила это дело?       — Просто после распада команды я не хотела идти в другую, — наполовину честно признавалась Мари. Её взгляд бегал из стороны в сторону. Она нервно одёргивала край свитера. — Но когда Тецу-чан попросил меня об этом, я поняла, что соскучилась по своей работе. Рико подняла голову от бумаг и задумалась. Вдруг она встрепенулась, словно что-то гениальное пришло в её голову.       — А что если ты станешь частью нашей команды? Глаза Рико блестели так сильно, что Мари смутилась и вопросительно взглянула на Куроко.       — Думаю, что будучи студенткой другой школы, она не может состоять в нашем клубе, — попытался осторожно осадить менеджера Тецуя, но поймал непонимающий злой взгляд.       — А что ей мешает? Она может быть консультантом, если сама не против. Ты работаешь с баскетбольный клубом своей школы? — Нет, я и не пыталась… — Тогда что думаешь о нас? — Ребята очень способные. Особенно мне интересен Тайга. Он привлекает много внимания к себе в последнее время, — Мари усмехнулась уголком рта, вспомнив забавное недоумённое лицо Кагами с их первой встречи. — Его способности на уровне Поколения Чудес. Также я могу быть рядом с Тецу-чаном. С ним мне спокойнее, чем с остальными. Тецу почти повёлся на её улыбку и эти слова. Или всё-таки тепло, обволакивающее внутренности, говорит об обратном? — Спокойнее? — Айда задумалась. — Да, у меня схожее чувство. Остальные из Поколения Чудес обладают довольно сложными характерами, так?        — Он тоже не сахар, — улыбнулась Мари. — Но он — мой гарант безопасности. Тецуя хотелось засмеяться от горькой правды: она далеко не в безопасности уже находясь рядом с ними. И снова очередные мысли о неправильном, о грязном, о похоти, о болезненной любви. И сравнение с тем человеком… Но громкий звонкий голос Айды разрушил эту клетку собственного разума. Девушка озадаченно смотрела на расфокусированный взгляд Тени. Она первый раз видела Куроко таким несобранным и взволнованным. И причиной этому абсолютно точно являлась эта девушка с лихорадочным блеском в глазах при виде баскетбольной площадки.       — Что с тобой сегодня, Куроко? Ты хорошо себя чувствуешь?       — Я могу перевестись в вашу школу. Одна фраза вывела из оцепенения Рику и Тецую. А Мари продолжала улыбаясь, словно не замечая шокированного лица Рики и нахмуренных бровей друга.       — Что ты сейчас сказала?       — Я готова работать с вами, но будучи ученицей этой школы. Куроко пытался объяснить себе, что он чувствует, пока радостная Айда говорила о чём-то с Мари. Но единственное, что он смог преобразовать в слова это одна фраза: проблемы обеспечены. И не только от ревнивых экс-членов Поколения Чудес.