Я просто тебя люблю...

С моего последнего визита в квартиру к Дмитрию Владимировичу прошло больше двух недель. Он, как и обещал, поговорил с моими родителями и они уверили его, что будут относиться ко мне мягче. Я снова жила дома, мне снова кидали деньги на карту, ко мне снова докапывались со всякой фигней, все, как и было, ничего нового, только по лицу не били (хоть что-то радует). В школе Белинский продолжал всех подстёбывать, а с каждым днём он это делал всё сильнее и сильнее. Мы с ним практически не общались, только обыденные фразы «здравствуйте; доброе утро». Так себе общение, но он мне ничего не обязан, а вот я ему да. Да, я не хотела возвращаться домой, потому что ну пиздец как не комильфо, да, я не собиралась там жить, но мне 17 и идти мне было некуда. По началу я сильно злилась на Дмитрия Владимировича, а потом поняла, что он поступил правильно. Неизвестно, что со мной могло случиться, тем более зная мою «везучесть» я могла влипнуть куда угодно. Сейчас, осознавая всё это, я понимаю, что безумно ему благодарна. Первая я бы ни за что не пошла к родителям мириться, в моей заднице всегда играет гордость (да, не детство, как у большинства на планете). Как сказал Белинский, мать звонила мне по семьсот раз на дню, но не могла дозвониться. Странно. Мой телефон всегда был включен, а её номер я в чёрный список не заносила. Мама врёт красиво! Про отца он ничего не сказал, видимо было нечего. Я даже не удивлена, что он меня не искал, хотя если я приходила домой немного позже, чем надо, то он обязательно отчитывал меня минут по двадцать, говоря, что я невоспитанная засранка. Хотя при этом являлся домой далеко за полночь, если вообще являлся…

***

Я сидела за партой, положив голову на руки, и слушала, как орут мои «одноклассники». Краем уха слышала как обсуждают новую коллекцию Лирикова и её подружки, слышала даже как Дмитрий Владимирович зашёл в класс, но не обратила на это внимания, сейчас всё равно была перемена. Машки сегодня не было в школе. Она ещё вчера меня об этом предупредила, у них в семье какое-то важное мероприятие, которое ни в коем случае нельзя пропускать. Повезло же, я бы тоже с удовольствием осталась дома. — Берёзина, нужно меньше пить, чтобы голова потом не болела, — услышала я почти у самого своего уха, а потом резко подняла глаза. Передо мной стоял, улыбающийся во все 32, Дмитрий Владимирович. — Я не пила. Вообще не пью, — хмуро ответила я. — Где твоя подруга? — вдруг поинтересовался учитель. Ах да, он же классный руководитель, он же обязан знать, почему нет ученика в школе. Точно-точно, как же я могла забыть. — У неё спецмероприятие дома, — снова уложив свою головушку на руки, ответила я. Хочу, чтобы отстал. Ничего мне не сказав, он ушёл. Я не поняла, к своему рабочему столу или же вообще из кабинета вышел. Да это не так уж и важно. Через пару минут прозвенел звонок, и мне пришлось принять нормальное положения за партой, а то меня бы не поняли. Белинского ещё не было в классе, но все уже к этому привыкли. Он всегда приходил позже на пару минут. За эти пару минут происходило всегда нечто пиздецовое. То парту перевернут, то кто-то с кем-то подерётся из-за шлюхи Лириковой, то ещё что-нибудь трешовое, но это всегда происходило именно в это время. Странные люди, всю перемену орут как резаные, а потом, после звонка, парты кидают и драки устраивают. Я стояла около своего места и ждала пока появится Дмитрий Владимирович. Сегодня он как-то не особо торопился. Я взглянула на часы и поняла, что прошло уже пять минут от начала урока. Бляяяя, безответственный мудила. — Сидаун, — влетев в кабинет, проорал наш недоучитель и плюхнулся в своё кресло, — так, мои любимые твари, открыли учебники и начали писать конспект по сороковому параграфу, у меня нет сегодня настроения на объяснения для тупоголовых, — в своей манере протараторил Белинский и воткнулся в телефон. Ла-а-дно, конспект так конспект. Прошло минут двадцать, в классе стояла, на удивление, тишина. Я оторвала голову от тетради и осмотрела кабинет. Все, как один, были заняты делом. Неужели, они решили взяться за ум, но, как мне кажется, уже поздно, но та похер. Я снова уткнулась в свои каракули. Я вздрогнула, так как прозвенел звонок. Ох, этот урок прошёл слишком быстро, но это даже хорошо. Сегодня Белинский молчал, постоянно залипая в телефоне. За урок он никого не подстебал, не довёл до бешенства, и даже никому не построил глазки, как он это обычно делал. Подозрительно. Быстро покидав в сумку всё необходимое, я направилась к выходу. Но моему желанию было не суждено сбыться. — Останься, Берёзина.