Солдат войну не выбирает...

Прошло два месяца. — Нам было бы намного спокойней, если бы он просто умер, — начал следующий выступающий на внеочередной утренней летучке правительства, — его бы запомнили молодым и красивым, как в записанном обращении к народу. — Что вы себе позволяете! — взбешённый министр Матиас Леони вскочил на ноги. — Интересно, многие тут разделяют эту точку зрения? — и он обвёл обвиняющим взглядом весь зал. Многие министры и их заместители молчали, низко опустив головы. Тогда вмешался сам президент Объединённого Союза Земли Тосефэт Хинам*: — Слава Богу, что полковник Хейли намного порядочнее присутствующих здесь, иначе мы бы давно были бы уничтожены этими злобными ящерами. Не перевелись ещё искренне преданные и порядочные люди на нашей Планете! А иначе нечего было бы нас спасать, да и некого! — президент на секунду прервался, но потом вздохнул и продолжил: — Полковник Хейли получит всё, что пожелает, а как именно меня не волнует! Не даром же именно вас выбрали земляне представлять свои интересы, вот и выполняйте свою работу, так же как полковник выполнил свою! — Но каких омежек мы можем дать ему на воспитание? — встал министр внутренних дел Бернар Казнев (из бывшей Франции) и бросил перед каждым присутствующим цветную фотографию тридцать на тридцать сантиметров. На фотографии был изображен полковник Хейли, каким он выглядел вчера: двухметровый накаченный альфа с полностью обезображенным лицом и лысым черепом выполнял стандартный для спецназовца комплекс упражнений в качалке. Переломы его зажили, мышечная масса постепенно восстанавливалась и тело, привычное к сильным физическим нагрузкам, требовало своего. Единственным, что не пострадало на его лице были живые и добрые карие глаза. Губы же, нос, уши сливались с ужасным черепом, обтянутым страшной обугленной кожей. — Да на него взрослые альфы не могут смотреть без содрогания, а как же дети? Маленькие несчастные омежки, у многих из которых родители погибли, прикрывая детей своими уже мертвыми телами. Как мы можем заставлять их снова страдать, пугая таким образом? — Может отправить его к грудничкам, они плохо видят и ничего не соображают? — робко раздался с последнего ряда непонятно чей голос. — Нет, — ответил министр Леони, — он сказал, что не умеет менять памперсы и поэтому хочет работать с детьми постарше… — А может — к раненым? У нас за городом есть Госпиталь Фонда имени Кайзера, там проходят реабилитацию омеги потерявшие руки и или ноги. Правда, там в основном взрослые пострадавшие, но парочка детей тоже найдётся… — предложение одно безумнее другого слышались со всех сторон. — А может в Адасу эн Керэм, там лежат омежки в коме. Не увидят его — не испугаются! — Хватит! Вы что, все ненормальные? — министр Матиас Леони не выдержал и начал орать на выступающих. — Представьте себе, что высшее командование попросило лейтенанта Хейли полететь в космос, отвезти нашу бомбу на материнский корабль инопланетного противника, а Хейли предлагает: «Может Фернандо из столовки отвезёт или ещё лучше Тими, омежка-стенографист?» — все присутствующие замолчали. — У министров и так полно дел, я знаю, — Матиас небрежно махнул рукой в пустоту, — но вот присутствующие здесь заместители, все до одного, отправляются на поиски подходящего решения данного вопроса! И я не успокоюсь, пока мы не найдём полковнику Хейли достойную его, интересную работу! Никто из присутствующих не посмел возразить министру обороны, даже сам президент Союза. А Орэн в это же время получал документы на выписку из больницы. — Мистер Хейли, надо бы надеть парадную белую форму, там у входа собралась целая толпа журналистов, — главврач передал альфе последнее сопроводительное письмо. — Они что же, собираются меня фотографировать? — удивился полковник. Удивление прозвучало только в вопросе, различить выражение лица героя из-за ожогов было совершенно невозможно. — Да, конечно, вы же — спаситель человечества! Герой на все времена! — громкие слова, но после потери родных многие люди вкладывали в них всю свою душу. — Но я же урод… — Не смейте так говорить! Многие участки кожи со спины уже прижились, остальное добавим позже. Вы у нас станете самым завидным женихом планеты! — врач очень старался поддержать такого молодого, а потому ранимого альфу. — Прямо-таки самым? — видимо полковник улыбнулся, но видно было только морщинки на нижней части обожжённой кожи лица. — Я себя уже видел… Один омежка в регистратуре не успел спрятать в сумочку маленькое, с ладошку, зеркало… — Уволю его к чертовой матери прямо сегодня! — разозлился главврач. — Зачем? Не нужно! Я всё равно выписываюсь. Выйду наружу… Или вы собирались уничтожить зеркала по всей планете? — стоя спиной полковник действительно выглядел хорошо: высокий накачанный альфа с военной выправкой, но надо бы надеть фуражку: лысый череп тоже был обожжён. У входа в больницу журналисты расположились полукругом, рядом стоял фургон телевидения с записывающей аппаратурой, перед самой дверью в приёмный покой — самодельная трибуна. Высокие гости должны были подъехать с минуты на минуту, даже сам президент должен оторваться от всех своих неотложных дел. Через десять минут выходящий из дверей больницы молодой полковник Орэн Хейли был подхвачен толпой. Журналисты и просто прохожие легко подбрасывали стокилограммового альфу в воздух и скандировали: «Спасибо, Орэн! Спасибо, Орэн!». Не было ни воинских званий, ни фамилий — только чистая беззаветная любовь благодарного народа к родному им всем человеку. Хейли был шокирован, но приятно шокирован, этой встречей. Никто не отводил глаза от его уродства, никто не смущался, каждый человек в толпе норовил дотронуться до него, обнять, пожать руку. Тут и там разносились слова: «Спасибо!», «Ты молодец, парень!», «Всех спас!». Полковник просто физически ощутил, как люди его любят. После приветствий и объятий началась официальная часть, сам Тосефэт Хинам наградил выжившего героя новым званием и всеми высшими наградами воинской доблести. Среди них был и Орден Святого апостола Андрея Первозванного из бывшей России, и три военные Креста из бывшей Германии, Медаль Почёта — Соединённых Штатов Америки и многие другие ордена и медали. В своём ответном слове Орэн Хейли поблагодарил командование за высокую честь, оказанную ему и покойному полковнику Максимиллиану Силону, и выразил надежду на мирное решение всех вставших перед человечеством проблем. В конце он весело крикнул: «Победили злобных ящеров — победим и голод, и разруху!». Все присутствующие зааплодировали. Полковника с эскортом из правительственных лимузинов отвезли в тихий спальный район новой столицы, там ему выделили отдельный коттедж, хотя жилья на всех катастрофически не хватало. Целые семьи ночевали на стадионах и в театрах. Продовольствие распределялось по месту работы: каждый альфа, бета и многие омеги работали на заводах и фабриках. Кто-то на стройках — планету надо было срочно возвращать в привычный ритм жизни. Выжившие люди приходили со всех сторон на территорию бывшей Югославии, а потом Сербии, в единственный почти не пострадавший город Валево. Теперь это была столица человечества под названием Город Победителей. — Вот ваши продовольственные карточки на ближайший месяц, — Матиас Леони протянул Орэну желтую папку, — отдыхайте пока. Мой заместитель свяжется с вами через неделю и даст координаты нового места работы. — Я могу приступить завтра, — герой снова рвался «в бой». — Нет, это совершенно недопустимо, вы должны отдохнуть после больницы, — министр обороны пожал Орэну руку, — вам понравится ваша новая работа, я обещаю!