***
Двадцать третий день зимы, если точнее. Я шёл в гимназию походкой пингвинчика, балансируя в воздухе растопыренными руками. В этом году я пока ни разу не упал, а значит, теория вероятности была не на моей стороне. Добравшись до школьного двора, я расслабился и перешёл на нормальный шаг. Разумеется, я тут же поскользнулся и с высоты своего немалого роста рухнул на заледеневший асфальт. Несколько мгновений я просто смотрел вверх, чувствуя себя Андреем Болконским под Аустерлицем, и приходил в себя. «Прямо как в плохой комедии», — подумалось мне. — Ты как? — послышался откуда-то родной голос, и надо мной склонился Арсений Сергеевич. — Прямо как в очень плохой комедии, — вслух сказал я. — Ты затылком ударился? — с беспокойством спросил мужчина. — Тебе помочь встать? — Отойди, ты загораживаешь мне солнце, — процитировал я вместо ответа. Он на всякий случай задрал голову и посмотрел на питерское небо. Впрочем, этого можно было и не делать: всё равно в полвосьмого ещё было темно, как в жопе. — Мне, конечно, следовало бы уже ко всему этому привыкнуть, — заметил Арсений Сергеевич, протянув мне руку, — но я всё время боюсь, что ты убьёшься, а я буду рядом, и подозрение падёт на меня. — Вы такой заботливый, — умилился я и, опираясь на него, похромал в сторону школы. В ту пятницу у нас был пробный ЕГЭ по математике, где я правильно написал разве что своё имя — такой день априори не может быть хорошим. Потом были классный час и распределение адресатов для «Тайного Санты», в которого играли всей школой. Мне оставалось только вздохнуть, когда я вытянул бумажку с надписью «Попов Арсений Сергеевич, учитель физики». Судьба, ну какая же ты всё-таки беспринципная шлюха. Пока я сидел в столовой и топил своё горе в чуть тёплом сладком чае, ко мне подсел Егор, сиявший не хуже новогодней ёлки в атриуме. — Мама купила мне телефон! — он гордо продемонстрировал чёрный смартфон малоизвестной фирмы. — Круто, поздравляю, — искренне сказал я. — Давай запишу твой номер, — я достал свой и на секунду завис. — Как там тебя ласково? — Егор, — парень пожал плечами. — Ну, мама-то тебя как называет? — нетерпеливо спросил я. — Егор, — он смотрел на меня с недоумением. — А ласково как? — не отставал я. — Егор. Офигеть ласково. Его шизанутая матушка, к слову, нравилась мне всё меньше и меньше: после нашей первой прогулки Егор опоздал домой на две (!) минуты, после чего почти неделю провёл под домашним арестом. — Ладно, — я отложил телефон и перешёл к самой злободневной теме. — Тебе в «Тайном Санте» кто-то знакомый выпал? — Ага, — он зарделся и опустил глаза. — И от этого ещё хуже. Я никогда не умел выбирать подарки дорогим мне людям. Я чокнулся с ним чашкой в знак полной солидарности.***
В районе трёх часов я сидел на парте в кабинете физики и подкарауливал Арсения Сергеевича — надо было забрать какую-то гениальную, по его словам, книгу, которая даже из такого дуба, как я, могла бы сделать соображающего в физике Буратинку. В дверь постучали, и в класс зашёл парень примерно моего возраста. Рассмотрев его поближе, я понял, что он был из той породы людей, которых моя сестра называла «сахарными пидорами»: по-девичьи пухлые губы, небрежно уложенные и, кажется, крашеные волосы, зауженные джинсы, кофта (ой, простите, свитшот) в какой-то ебучий розовый цветочек. — Здорóво, а Арсений где? — спросил он. Арсений? Вот так вот без отчества? — Привет, сейчас придёт, — настороженно ответил я. Оставшиеся пару минут до возвращения репетитора мы молча сидели на партах, скрестив на груди руки и пристально разглядывая друг друга. — О, привет, Игорёк, — Арсений Сергеевич вошёл, улыбнулся парню, и я аж заскрипел зубами от ревности. Не знаю уж, кто ты, Игорёк, но ты мне заранее не нравишься. Зато мужчина, кажется, не разделял моей неприязни к гостю — они мило болтали о какой-то фигне, совершенно не обращая на меня внимания. — Кстати, я сегодня открыл календарь и, извините за выражение, охуел, — говорил парень. Да нет, ты не сегодня охуел, ты по жизни охуевший. — Представляете, Год Петуха! — парень заржал. Ой, ну так это же твой год! Все триста шестьдесят пять дней будешь праздновать, да? Не затыкаясь ни на секунду, они пошли прочь из кабинета, очевидно, забыв про меня. А я тащился следом, сверлил взглядом спину Игоря, пытался вспомнить, сколько лет дают за убийство, и прикидывал, не спихнуть ли этого козла с лестницы. На выходе из гимназии сладкая парочка наконец разлучилась. — Один из лучших студентов физического факультета, — похвастался Арсений Сергеевич, повернувшись ко мне. И один из главных мудаков Санкт-Петербурга, я так посмотрю.***
Дома я был около пяти. Настроение ничуть не улучшилось — больное воображение без устали крутило мне какое-то порно с Арсением Сергеевичем и Игорем в главных ролях. Иногда оно, правда, прерывалось отрывками триллера, в котором я зверски убивал последнего. Я остервенело распиливал батон сырокопчёной колбасы, представляя вместо неё «одного из лучших студентов физического факультета», когда раздалась корабельная сирена дверного звонка. Я рывком распахнул дверь, не глядя в глазок, и не смог сдержать удивления: — Лера? — Привет, — она приторно улыбнулась. — Можно войти? — спросила она, уже стоя в прихожей. — Чем обязан? — я помог ей снять пуховик. — И как ты нашла мою квартиру? — запоздало всполошился я. — Ой, нам такую тему сложную по литературе задали, а ты же разбираешься, вот и спросила у Серёжи… — затараторила девушка. Я мысленно отвесил в адрес Матвиенко столько комплиментов, что он, наверное, сдох от икоты. Надо отдать Лере должное, она слушала мои объяснения, не перебивая и не выказывая недовольства. На секунду мне стало совестно: тут уж и я понимал, что на самом деле девушка пришла не за лекцией по литературе. — Чаю хочешь? — жалостливо спросил я, заметив, что она уже начала клевать носом. — Да! — сразу оживилась девушка. Я быстро разлил напиток по чашкам. — Он не особо горячий, — предупредил я и полез в холодильник. — Может… — Ай! Я резко повернулся и увидел, что Лера опрокинула на себя чай. У меня возникло чувство дежавю — я вспомнил, как стоял так же на кухне у Арсения Сергеевича, весь мокрый и потерянный. — Антош, а у тебя нет чего-нибудь переодеться? — намекнула она, видимо, отчаявшись дождаться от меня реакции. — А, точно. Иди в ванную, там есть полотенце и футболка чистая. Она вроде длинная. Тем временем я энергично рылся в шкафу сестры, прикидывая, во что Лере можно было бы переодеться. — Антош, а ты один живёшь? — раздался сзади её голос. — Вообще нет, но… — начал я и поднял глаза. Она стояла в дверях, облокотившись поднятой рукой о косяк. Я оглядел её с ног до головы и понял две вещи. Во-первых, я всё же здорово переоценил длину футболки. Сантиметров эдак на двадцать. Во-вторых, Лера, видимо, действительно очень любила кружевное нижнее бельё. — Ну, так что? — переспросила девушка, демонстративно поднимая руку ещё выше. Футболка, соответственно, тоже задиралась. — Ам-нмнм-кха, — высказался я. Она сделала пару шагов вперёд. Я с грацией лесного оленя — по крайней мере, мне бы хотелось так думать — проскакал мимо неё по дивану и ломанулся в коридор. — Антон! — Не для тебя моя роза цвела! — крикнул я уже от входной двери. Вслед мне полетело возмущённое «педик!». По лестнице я сбежал босиком, держа кроссовки в руках, и обулся чуть ли не на выходе из подъезда. А потом я пронёсся через весь двор до остановки, запрыгнул в первый попавшийся автобус и только там натянул схваченное в последний момент пальто. Очнулся я уже где-то в центре. Мнда, теперь я в полной мере понимал, что значит находиться в состоянии аффекта. Я вывалился из автобуса, прислонился спиной к фонарному столбу и закурил в надежде успокоиться. Руки слегка тряслись. Чёрт знает, что на меня нашло, но и она тоже хороша. Как говорится, ничто не предвещало беды. Или это я такой идиот? В любом случае, про «розу» был перебор. В кармане пальто почти безостановочно вибрировал телефон. Я далеко не сразу решился достать его и обнаружил тридцать восемь сообщений от Леры. В них она демонстрировала удивительное для юной невинной девушки богатство словарного запаса и в самых различных выражениях описывала, кем она меня считает и куда я могу в связи с этим идти. В конце она, правда, дописала, что закрыла дверь и оставила ключ соседке. Я закрыл глаза и начал тихонько биться башкой о столб.***
В маленьком уютном кафе вкусно пахло кофе и, что немаловажно, было тепло. Я решительно двинулся вглубь помещения, как вдруг… — Антон? Я вздрогнул. За столиком у стены сидели Арсений Сергеевич и Павел Алексеевич. Ну да, конечно. Жить в городе с населением в пять с лишним миллионов человек и, выбравшись в кафешку, не встретить любовь всей жизни — я слишком многого хочу. — Здравствуйте, — обречённо сказал я, подходя к ним. — Привет, — радостно ответил Арсений Сергеевич. — Стильный прикид, — оценил Добровольский. Я опустил взгляд на свои растянутые домашние штаны с тремя пузырями, кроссовки на босу ногу, вкривь и вкось застёгнутое осеннее пальто, которое скрывало безразмерную даже по моим меркам футболку, и Викин цветастый шарфик. Фэшн из май профэшн. — Так щас модно, — заявил я. — Да я и не сомневаюсь, — заверил меня Павел Алексеевич. — Ладно, Арсений, вот теперь мне точно пора, а у тебя как раз и компания появилась, — он оделся, неопределённо махнул рукой и ушёл. Я снял пальто, явив миру растянутую майку с надписью «My Little Pony», кокетливо подтянул свои сползающие потасканные штаны и сел за столик. — Ты с физкультуры, что ли, сбежал? — спросил репетитор, внимательно разглядывая мой импровизационно-выходной образ. — Не совсем, хотя если бы я так сдавал стометровку, то уже давно бегал бы за область, — я поёжился. — Я вам расскажу при условии, что вы не будете смеяться. — Давай, — заинтересовался он. Ну, я и рассказал, по-джентльменски не упоминая имени Леры. Арсений Сергеевич, разумеется, ржал так, что на нас оборачивалось всё кафе. — У меня, когда я смотрю на тебя, сразу встаёт вопрос… — отсмеявшись, заговорил он. У меня, когда я смотрю на вас, тоже сразу встаёт. Но не вопрос. — …как ты вообще умудряешься находить все эти неприятности? — закончил он. — Они сами меня находят, — невозмутимо ответил я, а потом попытался эффектно закинуть ногу на ногу и снёс вешалку для одежды. — И что она тебе написала? — полюбопытствовал Арсений Сергеевич. — Не уверен, что я могу повторить такое при учителе, — признался я. — Но если вкратце, то она меня этим назвала… Как его? — я понял, что забыл слово. — Ну-ну? — переспросил Арсений Сергеевич. — Геем? Пидором? Пидорасом? — перечислял я. — Вылетело из головы. Вспомню — скажу. — Буду ждать, — ухмыльнулся мужчина, расплачиваясь за кофе. — Я тебя подвезу, — добавил он. — Да не надо, — смутился я. — Да надо, надо, — он снова окинул меня оценивающим взглядом. — А то побьют ещё где-нибудь в подворотне.***
Я медленно поднимался по лестнице, пытаясь осмыслить всё произошедшее за сегодняшний день. — Надо вытряхнуть коврик и пледик, — говорила бабулька с пятого этажа какому-то лысому мужику. — Точно! — заорал я на весь подъезд. Соседи испуганно замолчали и от греха подальше вернулись в свою квартиру. Я достал телефон и отправил Арсению Сергеевичу смс, в котором было всего одно слово: Педик! Через минуту мне пришёл ответ: А ты только сейчас заметил?))