***
В какой-то момент я начал думать, что Арсений Сергеевич встретил в Пасадене волшебника Изумрудного города, который расщедрился и подарил ему сразу и мозги, и недостающую смелость. Это я к тому, отношения мы начали выяснять ещё в вагоне метро, а закончили уже в самолёте на Москву. Итоги почему-то напоминали мне первые декреты большевиков (лучше не спрашивайте): 1. Мы встречаемся. 2. Нет, серьёзно, мы правда встречаемся. 3. Но до моего окончания школы мы ничего никому не говорим. Даже друзьям. Даже (тем более) моим родителям. 4. Зато после окончания я могу переехать к нему. 5. Потому что в Пасадену он всё равно не едет. Муа-ха-ха. Были у нас ещё несколько пунктов, которые отчаянно требовали обсуждения, но тут уже я предпочитал молчать. «Если ты будешь игнорировать проблему, возможно, она исчезнет», — говорил мне мой чокнутый внутренний голос, и я слушался его вопреки здравому смыслу.***
— Куда идёте? — Вика с плохо скрываемым любопытством наблюдала за моими сборами на свидание. — Сначала в парк. Будем гулять, есть мороженое, я буду ныть по поводу ЕГЭ по математике, зайдём в кафе, снова будем что-то есть, потом я его продинамлю и, как хороший мальчик, вернусь домой к девяти. — Клёвый план, — протянула сестра. — А попробуй эротично облизать его? — Кого? Арсения Сергеевича? — Да нет, мороженое. Если ты будешь облизывать мужика на людях, вряд ли вы далеко уйдёте, — она с материнской заботой поправила мне воротник. — Мороженое я тоже облизывать не буду, — я вывернулся из-под её руки. — Не хватало ещё подавиться в процессе и заплевать ему всю рубашку.***
— Знаете, у вас довольно странные представления о сюрпризе, — говорил я, пока Арсений Сергеевич вёл меня к кабинету физики в своём университете. — Я бы даже сказал, «ваши вкусы весьма специфичны». — Тебе понравится, я уверен, — мужчина затолкал меня внутрь и запер дверь. У меня возникло острое чувство дежавю: он привёл меня в ту же аудиторию, где в январе рассказывал про какую-то там детализацию звезды или что-то в этом духе. Всё, что я запомнил с того раза, — это его вкрадчивый хрипловатый голос, ощущение близости и светящуюся хрень на экране. — Американские коллеги поделились со мной парочкой видео, — он включил проектор и уселся рядом со мной. — Раз уж я пока не могу показать тебе взрыв сверхновой, посмотрим очередную воссозданную имитацию. — Просто признайте, что мы никогда не увидим этого при жизни, — я закатил глаза. — А вот и увидим. В 2022-м году, если мы, конечно, всё правильно рассчитали, жители Земли смогут наблюдать появление красной сверхновой, — Арсений Сергеевич снова превратился в репетитора по физике. — Так что… Я воспользовался моментом и заткнул его поцелуем. Не то чтобы мне не нравилось слушать всю эту астрофизическую чушь, просто в этом городе было уж слишком мало мест, где мы могли бы целоваться, не боясь быть увиденными. — Нет в тебе тяги к науке, — улыбнулся Арсений Сергеевич, когда мы оторвались друг от друга. — Зато есть тяга к прекрасному, — отметил я. Заценили тонкий комплимент в свою сторону? — Звёздное небо — это тоже прекрасно, — упрямился он. Не заценили. — Какой-то поэт однажды назвал свою возлюбленную чем-то средним между атомом и звездой, — припомнил Арсений Сергеевич. Ух ты, вы-таки читали что-то помимо своих книжек по физике. Хотя, судя по данной конкретной метафоре, всё равно недалеко от них ушли. — Так вот, ты — нечто среднее между космосом и шваброй, — договорил он. Вот это комплимент так комплимент, вот это от души. — Вы такой романтичный, — восхитился я. — А вы с девушкой когда-нибудь встречались? — задал я вопрос, который давно меня интересовал. — Встречался в юности, и не раз, но не долго и не особо успешно, — усмехнулся он. А я сейчас, кажется, даже понял почему. Арсений Сергеевич слез с парты, слегка раздвинул мои колени и встал у меня между ног. Я сглотнул. — Мне так нравится, когда ты называешь меня на «вы», — он говорил мне почти в самые губы. — Никаких ролевых игр не надо, — он притянул меня к себе и поцеловал. Да вы ж мой грязный извращенец. Грязный извращенец запустил свои ледяные руки мне под рубашку, и я немного отодвинулся. — Извини, — прошептал он, неправильно истолковав мои телодвижения, и потёр ладони друг о друга. Через несколько секунд он снова полез мне под одежду, так что я прервал поцелуй, отполз ещё дальше и ляпнул: — И вы прям спали с ними, да? С девушками? — Нет, я не хотел, — с лёгким раздражением ответил он, за ноги притягивая меня обратно к себе. — А с тобой хочу. — Я польщён, — нервно ответил я, хватаясь за края стола и опять отползая назад. — Что-то не так? — в конце концов поинтересовался он, нахмурившись и отступив на шаг. — Да нет, почему? Просто понимаете… понимаете… понимаете… Арсений Сергеевич терпеливо выслушал примерно с десяток «понимаете», прежде чем понял. — Ты не хочешь, — констатировал он. Я смущённо кивнул, отодвинулся к самому краю парты и наебнулся с неё.***
Вика подкарауливала меня практически у самой входной двери. Плохой знак. — Ты поздно, — как бы невзначай сказала она. — Как прошло свидание? — Херово. Лучше бы я назвал его идиотом и наблевал ему в тарелку, — хмуро ответил я. — Даже так? А почему? — полюбопытствовала сестра, протягивая мне чашку чая. Я рассказал, опустив некоторые особо пикантные для меня детали. — Ты у меня, конечно, герой-любовник, — покачала головой Вика. — А у меня к тебе, кстати, серьёзный разговор, — прибавила она, нахмурившись. Я насторожился. — Вы предохраняетесь? Тьфу ты. — Да, — честно ответил я. — Нет, — исправился я, чуть поразмыслив. — Это ты не определился или чё? — поинтересовалась Вика. — Это я не определился, считается ли отсутствие секса способом контрацепции или нет, — уточнил я. — Вау, — сестра устроилась поудобнее. — У вас с этим проблемы? — Да почему? Нет секса — нет проблем, — резонно заметил я. — А почему у вас нет секса? — продолжила она. — Потому что пока рано? — предположил я. — Ты залипаешь на него с сентября и считаешь, что ещё рано? — Вика, похоже, искренне удивилась. — Ты до свадьбы, что ли, девственность хранить собрался? Так это ты зря, у нас однополые браки хер когда зарегистрируют. — Не в этом дело. Просто мне как-то неловко в темноте, — ой, это даже для меня слишком тупая отмазка. — Я боюсь, что не попаду… блин, короче, ничем и никуда. — Блять, да ты даже в свете прожекторов не попадёшь, — пробормотала Вика. — Что? — Да нет, ничего. А он типа отказывается включить свет из соображений экономии? — съехидничала она. — Нет. Просто при свете мне тоже как-то неловко… — Пиздец, — подытожила сестра и вышла из кухни. Странная тенденция: почти все наши с Викой разговоры об Арсении Сергеевиче заканчивались именно так.***
Она ушла к себе, а я уже в который раз за эти три недели наших «отношений» задумался — и правда, почему у нас до сих пор нет секса? Или даже намёка на него? Наверное, потому, что я мечтал о большой и светлой любви, а мне предлагали засунуть три пальца себе в анус и получать удовольствие. А ещё на днях я глянул обещанные порно-ролики, которые скинул мне Арсений Сергеевич, и понял, что не смогу повторить решительно ничего из того, что там показали. Если подумать, в целом я был совершенно не против того, чтобы переспать, — в конце концов, я ж сам надрачивал на Арсения Сергеевича уже почти полгода. И сказать, что я не хотел бы перейти к чему-то большему, значило бы соврать. Но какая-то часть сознания всё ещё слегка протестовала при мысли о том, что меня могут выебать в жопу. Пусть даже это сделает любимый человек. И у меня к самому себе было два вопроса. Риторических. Первый: нормально ли то, что я, говоря моим же языком пару лет назад, ломаюсь, как целка? Второй: интересно, а можно ли дать просто из мужской солидарности? Риторические вопросы, да. Видимо, в свой первый раз я буду лежать, закрыв глаза, и, как в той байке, думать об Англии. Или лучше о России? Да, так, наверное, будет патриотичнее.***
После майских праздников я заглянул к Павлу Алексеевичу. — Здрасте, — я по-хозяйски уселся на первую парту и осмотрелся. Казалось, что-то в его кабинете неуловимо изменилось, но я не мог понять, что именно. — Хуясте, — Добровольский был в своём репертуаре. — Чего шаришься? — Вас хотел навестить, — обиженно ответил я. — Сувенирчик отдать с олимпиады, всё забываю, — я вручил ему грёбаный магнит с надписью «Новосибирский зоопарк». — Вот спасибо, — он усмехнулся, но подарок принял. — Не расстроился, что не занял ничего? — Да вообще пофиг, я же изначально… Вы прибрались на столе, — до меня наконец дошло, что было не так. — Ага, — он кивнул на две коробки с барахлом. — Меняю кабинет, я ж теперь завуч. Генриетта Владимировна уволилась и на днях переезжает. Впрочем, её можно понять. Услышав отзвук имени Егора, я на мгновение застыл. Поэтому Павел Алексеевич быстро сменил тему. — Как у тебя с Арсюхой? Твою мать, о нас знают всего два человека, а такое ощущение, что весь мир. — Нормально, — осторожно ответил я. — Уже можно шутить о том, что он лишил тебя девственности? Да вас вроде и раньше ничего особо не останавливало. — Нет, — упёрся я. — Нельзя. — Потому что не лишил или потому что просто нельзя? Потому что не ваше дело. — Первый вариант, — признался я. — А чего так? — Павел Алексеевич сел за стол, достал из ящика очередной вафельный торт (сука, да где ты их берёшь всё время?) и выжидающе уставился на меня. — Если вы думаете подкупить меня каким-то там тортом, — возмущённо начал я, а потом… выложил ему все свои сумбурные мысли про «три пальца», «выебать в жопу» и прочее по списку. Стоит отдать Добровольскому должное, он даже почти не ржал надо мной. — Как у вас всё сложно, — сочувственно произнёс он. — А заменить обычный секс с проникновением петтингом не вариант? — Наверное, вариант, — я вздохнул. — Надо же с чего-то начинать. — Расскажешь Арсению про наш разговор — проснёшься с веником в жопе, — на прощание предупредил меня Добровольский. Спасибо, что только с веником.***
В один чудесный, вдохновляющий, ни с чем не сравнимый майский вечер я сидел на кровати с телефоном в руке, медитативно раскачивался туда-сюда и невидящим взглядом смотрел в монитор ноутбука с одной-единственной открытой вкладкой. Моя задумка требовала определённой решительности, которой мне почему-то именно сейчас очень недоставало. Я трижды глубоко вздохнул и набрал номер Арсения Сергеевича. — Да? — послышался слегка усталый голос. — Вы заняты? — я нервически крутил кольцо на пальце. — Нет, я домой еду, — услышав меня, он, кажется, повеселел. — А что? — Хотите секс по телефону? — выпалил я, не давая себе возможности снова засомневаться и передумать. На той стороне провода воцарилось озадаченное молчание. — Хочу, — заявил Арсений Сергеевич, когда я уже отчаялся дождаться реакции и собрался разбить телефон, а заодно и свою башку об стену. — С чего это ты вдруг решил разнообразить нашу интимную жизнь? Отсутствующую интимную жизнь, вы хотели сказать? — Ну, как говорится, занимайтесь любовью, а не войной, посылайте обнажёнку, а не ненависть, — отвлечённо ответил я. — Это где ж такое говорится? — с сарказмом спросил он. — Не важно. Итак, — я заглянул в открытый на сайте фанфик (не, ну, а чё? я ж вам не проститут с двадцатилетним стажем, чтобы сходу что-то придумывать). — Где вы сейчас? — В машине, — Арсений Сергеевич включил сученьку и заговорил моим любимым хрипловато-сексуальным голосом. — Стою в пробке на Невском. Да, тяжко мне придётся. — Что ж… — торжественно начал я. — Сделай мне приятно, малыш, — он включился в игру, и мне почему-то стало ещё более неловко. Ну, с Богом. — Я медленно протягиваю правую руку… нет, подождите, левую! И поглаживаю вас по бедру… по обоим бёдрам, — заговорил я каким-то уёбищным взволнованным голосом и потянулся за сигаретами, чтобы успокоиться. Кто-то курит после секса, а кто-то — до. — Ммм, мой ласковый мальчик, — протянул мужчина в ответ, и я не понял, говорил он всерьёз или нет. — Я медленно наклоняюсь к вам, — если я что-то и понял из всех этих фанфиков, так это то, что всё должно быть медленно, — и расстёгиваю ширинку. Я делаю всё очень уверенно и грациозно, — с угрозой добавил я и закурил. Только попробуй заржать, скотина такая. — Я уже возбуждён, — заверил меня Арсений Сергеевич, а я почему-то представил, как он лениво разглядывает прохожих и зевает от скуки. — Я поглаживаю его сквозь ткань нижнего белья, — продолжил я, размышляя о том, нужно ли говорить, что я снимаю какой-нибудь там ремень или что-то в этом духе. — Продолжай, мне нравится, — откликнулся мужчина. — Я освобождаю вас от лишней одежды, — я нашёл нужное место в фанфике. — И слегка сжимаю член у основания. Ваш член, — на всякий случай уточнил я. Он застонал. Что ж, весьма убедительно. Останется без работы — можно смело идти в озвучку порно. — Я наклоняюсь к вам, — блять, я ж вроде уже наклонялся. — И слегка облизываю головку, при этом рукой лаская мошонку. Чёрт, я хочу видеть человека, который написал этот фанфик. Посмотреть в его бесстыжие глаза двенадцатилетнего школьника. Школьницы. В трубке послышалась какая-то возня и тихий вздох. — Я облизываю губы, — понять бы ещё, зачем я это делаю, — и ласкаю языком уздечку, — что-то из жизни лошадей, — двигаясь неторопливо и нежно. — Ты очень сексуальный мальчик, — хрипловато сказал Арсений Сергеевич. Дяденька, не щекочите мой дэдди-кинк. — Я снова облизываю головку, — продолжил я. — И глубоко заглатываю, насаживаясь ртом на возбуждённую плоть, — ох, бедные мои гланды. — Я двигаюсь ритмично и уверенно, постепенно наращивая темп. Оки-доки, и чё мне говорить оставшиеся -дцать минут, пока он не кончит? Ну, если, конечно, предположить, что у него вообще встал. — Я хватаю тебя за волосы и слегка давлю, насаживая ещё глубже, — Арсений Сергеевич снова подал голос. Да куда уж глубже. — Я повинуюсь, — что за ебанутое слово, — и вытворяю своим языком что-то настолько приятное, что вы не можете подавить стон удовольствия. В трубке покорно застонали. — Умничка, — не удержался я. — В это время я пальцами ласкаю внутреннюю поверхность бедра, изредка касаясь мошонки. — Я почти кончил… Чё ты врёшь. Тут никто бы даже не начал. — Я крепко обхватываю губами головку и делаю круговые движения языком. Он молчал и только прерывисто дышал. — А потом я сильнее сжимаю губы и прохаживаюсь по всей длине члена. Это сколько там сантиметров, интересно, что я всё это себе в рот запихал и не подавился? — Ты очень хорош, — Арсений Сергеевич заговорил так неожиданно, что я правда чуть не подавился, только уже потухшей сигаретой. — А теперь подрочи для меня. Хуя у вас запросы. — Эм, я обхватываю стояк… В любой непонятной ситуации — обхватывай стояк. — Не комментируй, — перебил меня мужчина. — Я хочу услышать твои стоны. Убейте меня. Следующие несколько минут были самыми странными и, пожалуй, самыми позорными в моей жизни. Я неискренне стонал, да так громко, что Пипетка и Арсений пришли посмотреть, что происходит с их хозяином. Хреновы вуайеристы. — Я кончаю в твой маленький ротик… Маленький ротик? Вы мою хлеборезку видели вообще? — Я послушно сглатываю, — торопливо откликнулся я. — Я нежно и благодарно целую тебя в губы, — мне слышалась улыбка в его голосе, а может, мне это только так казалось. — Спасибо, — с облегчением сказал я, отключился и откинулся на подушки. Да, секс по телефону — это явно не моё.***
Я решил вознаградить себя за труды праведные, поэтому быстро принял душ, нашёл в интернете тупорылую комедию, достал из морозилки ведро мороженого и уже собрался было деградировать вовсю, как вдруг в коридоре раздалась корабельная сирена дверного звонка. Я открыл, не глядя в глазок и приготовившись отчитывать Вику за забытые ключи. Ага, щас. — Арсений Сергеевич? — удивился я. — Ты один? — хрипло спросил он. — Да. — Точно? — Да. Я прекрасно считаю до одного, — похвастался я. — А что… Он не дал мне договорить, всем телом прижал к стене и крепко поцеловал.