***
Через одиннадцать дней должен был быть первый ЕГЭ, и мы с одноклассниками всеми способами пытались впихнуть в свои головы школьную программу за все годы обучения. Мне, кстати, всегда было любопытно, какой умник догадался поставить экзамены в начале лета, когда погода — пусть даже переменчивая питерская — так и манит забить на всё болт и проебать занятия где-нибудь на улице. В один чудесный, вдохновляющий, ни с чем не сравнимый день мы всем нашим околофизматовским классом помирали на дополнительном занятии по математике, когда… — Охереть, — вдруг раздался громкий голос Серёги у меня за спиной. Я вздрогнул от неожиданности, а на нас обернулась половина класса. — У тебя засос на шее, — договорил он значительно тише. Ну спасибо вам, Арсений Сергеевич, лучше бы по геометрии помогли, а не сосаться лезли. — Я хотел свести тебя с Лерой, а ты там трахаешься с кем-то втихаря, — произнёс Матвиенко со смесью обиды и восхищения. Хотел свести с Лерой, а свёл в могилу. Ну, почти свёл. — Я примерно с ней и трахаюсь, — ответил я, пытаясь понять, что я такое сморозил. — Ну, в смысле, с одной там подругой моей сестры, но она замужем, и нам нельзя палиться. — Нифига себе, так она тебя ещё и старше, — поразился Серый. — Вот ты везучий ублюдок, — добавил он с такой завистью, что мне стало не по себе. — У тебя, что ли, какие-то проблемы с этим? — хмуро спросила Маша, и парень, к счастью, переключился на неё. Я, разумеется, понимал, что рискую здорово проебаться из-за этой истории с подругой, но я точно не был готов к каминг-ауту. По крайней мере, до окончания школы.***
Тем временем Арсений Сергеевич приучал меня к себе, как приучают котёнка к лотку. Не самая вдохновляющая ассоциация, но других у меня почему-то не было. Понемногу исчезала моя неловкость в постели, я уже не чувствовал себя полным идиотом, даже когда, пардон, давился членом во время минета, боролся с рвотным рефлексом и с сопутствующими ему слезами, которые так и норовили потечь из глаз. До полноценного секса мы пока так и не дошли, но на днях мой любовничек скинул мне пару сайтов на эту тему, сопроводив своё сообщение одним коротким словом «просвещайся». Да, Арсений Сергеевич делал мне намёки, такие же ультратонкие, как презервативы, которые, как я теперь знал, он всегда таскал с собой в портфеле. Для начала я открыл вкладку с интригующим названием «Как раскрутить девственника на секс? Советы профессиАНАЛА». Так вот, значит, что он почитывает одинокими томными вечерами. Питерский интеллигент, ёпта. Казанова недоделанный, бля. Я долго боролся с желанием написать ему смс в стиле «А вы там не охуели, нет?», но подумал немного и решил ознакомиться со статьёй. Всё-таки её написал человек, который ебался в жопу, что было немаловажно. «Честно говоря, некоторые люди занимаются сексом так, что это и в прямом, и в переносном смысле это можно назвать сексом через задницу», — гласила вторая же строчка. Чёрт, кажется, этот чувак только что описал мой первый половой акт. «По идее, трахаться вроде бы умеют все», — рассуждал автор. По идее — да, но поверьте, я смог бы даже вас удивить. «Как он запихает такой длинный и толстый в мою маленькую и нежную?!», — ох, какое красочное описание мыслей девственника перед сексом. Если уж откровенно, меня самого жутко волновал этот вопрос. «Когда пассив сам приглашает актива», — на этих словах мой мозг почему-то провёл параллель с белым танцем, когда «дамы приглашают кавалеров!», и я ещё долго не мог успокоиться. «Неопытный в делах постельных молодой человек может найти убийственную связь между вашим пальцем на его анусе и баночкой вазелина, которую вы притащили с собой в постель, и решить, что вы собираетесь его анально изнасиловать жесточайшим образом», — после этого шедеврального во всех отношениях предложения я ржал, как конь, на всю квартиру. «Чтобы сделать полноценный минет партнёру, его член должен быть направлен, как часовая стрелка, на двенадцать, а ни в коем случае не на полтретьего и — уж тем более! — не на полшестого», — я смутно подозревал, что после этого не смогу спокойно смотреть на наручные часы и подсказывать время случайным прохожим. «Техника минета „Глубокая глотка“ может повлечь проблемы от удушья», — предупреждали в статье. Как страшно жить. «Осторожно, не захлебнитесь спермой!», — добавляли ниже. Похоже, я знаю, от чего я умру. «У каждого уважающего себя гея попка и член всегда чище хорошо вымытых рук», — говорилось в абзаце, который касался личной гигиены. В этой фразе было прекрасно абсолютно всё, поэтому я даже не стал смеяться, а решил её запомнить. На всякий случай. «Если тебе дорога твоя попочка, позаботься о хорошей смазке», — советовала статья. Блять, мне очень дорога моя «попочка», вы даже не представляете насколько. Надо будет погуглить насчёт смазки. «Быть пассивом отнюдь не значит лежать бревном и играть в одни ворота», — откровенничал автор. Я не мог понять, огорчила меня эта новость или обрадовала, но чё-то у меня были огромные сомнения насчёт собственных ворот. «Вынимая член после секса, не забудьте осторожно придержать презерватив за ободок, чтобы он не остался в вашем партнёре в качестве прощального подарка», — на этой оптимистической ноте статья заканчивалась, оставляя читателей с кучей занимательнейшей информации и парочкой новых фобий. Ну что ж, прощальный подарок, которого мы достойны.***
Внаглую пользуясь своим положением единственного хозяина квартиры, я решил пригласить Арсения Сергеевича в гости с ночёвкой. Обычно после свиданий мы проводили время у него, но меня слегка (очень сильно) смущало чересчур пристальное внимание со стороны его кошачьего выводка. Вы когда-нибудь пытались заняться сексом на глазах у шести котов? Поверьте, так себе удовольствие. Я оглядел результаты своих трудов и остался доволен. Ради такого случая я даже приготовил праздничный ужин. Это блюдо, которое в идеале должно было состоять из спагетти аль-денте, запечённой курицы, обжаренных овощей и оливкового масла, на практике превратилось в мешанину из переваренных макарон, натёртого сыра и моих истошных криков «сам себе в следующий раз будешь готовить, пидор!». Но для меня и это было маленькой победой. А за окном творилось что-то неебически прекрасное: Санкт-Петербург выдал такой красоты закат, что даже моего внутреннего полудохлого романтика проняло. И воздух был какой-то совершенно волшебный, такой, что хотелось бросить всё и кружить над городом, как Маргарита в небезызвестном романе. И пофиг, что Питер, и пофиг, что где-где, а на балу у Сатаны меня точно не ждут. Арсений Сергеевич пришёл немного позже назначенного времени, зато не с пустыми руками. — Вино? — я вскинул вопросительно брови. — Я думал, вы что-нибудь покрепче принесёте. — Поверь мне, тебе и этого хватит, — пообещал он.***
В комнате было душно: солнце неплохо прогрело её за день, дверь и окна были закрыты, шторы задёрнуты, и у нас обоих не было ни малейшего желания что-то с этим делать. Вино и этот крышесносящий майский вечер опьяняли хуже абсента. Мы валялись на кровати, Арсений Сергеевич обнимал меня сзади, по-хозяйски прижав к себе, и с упоением целовал в шею. — Я тебя хочу, — тихо прошептал он и сунул руку под ткань моих пижамных штанов. Раздеваться лёжа было неудобно, но вставать было лень, и я охотно позволил ему стягивать с меня и с себя одежду, а потом делать со мной всё, что ему заблагорассудится. Так безумно странно было ощущать руки другого мужика на своём члене. Не женские и не нежные, а такие же чуть шершавые и грубоватые, как и твои собственные. Но при этом всё равно чужие. И дрочил он мне не так, как это обычно делал я сам — как-то более медленно и размеренно, что ли. А может, мне это только казалось. Возбуждение и алкоголь брали своё, и я постепенно расслабился. Арсений Сергеевич делал со мной какие-то безумно приятные вещи, на которые так охотно откликалось моё тело. Однако вскоре я вывернулся из его объятий, отодвинулся ближе к изножью кровати и сел сверху на его бёдра. Задев при этом деревяшку и ощутимо ударившись. — Мои попытки быть грациозным в постели безнадёжно отвратительны, — сказал я, как бы извиняясь. — Зато выражение твоего лица бесценно, — с ласковой усмешкой ответил Арсений Сергеевич и попытался притянуть меня поближе к себе. Я мягко, но решительно отстранился, устраиваясь поудобнее, и начал исследовать его тело: гладить везде, где только мог дотянуться, но при этом избегая самых очевидных эрогенных зон. Он извивался под моими пальцами и слегка вздрагивал — то ли от щекотки, то ли от удовольствия. Никогда бы не подумал, что прикосновения к шее, низу живота, внутренней поверхности бедра и даже пальцам ног могут вызвать у человека такую реакцию. Когда он совсем извёлся, я наклонился и обхватил губами его член. Мужчина вцепился руками в смятые простыни и слабо застонал. В подобные минуты мне почему-то всегда казалось, что он притворяется, чтобы не обижать меня, но сейчас это выглядело вполне искренне. Я быстро приноровился и даже сам начал получать удовольствие от происходящего. Всё-таки было что-то необыкновенно ценное в том, чтобы слушать блаженные стоны любимого человека и чувствовать, что он настолько тебе доверяет. Внезапно Арсений Сергеевич легонько оттолкнул меня, сел на кровати так, что мы оказались лицом к лицу, и благодарно поцеловал меня в губы. А потом так же внезапно опрокинул на бок, заставил лечь на живот и, подхватив под него, поставил на четвереньки. Я послушно уперся локтями в кровать в ожидании того самого. Он начал поглаживать мои ягодицы и водить пальцем по ложбинке между ними, и у меня по телу побежали мурашки. Как же это приятно. Когда он осторожно ввёл в меня палец, я ждал боли, но, к моему вящему удивлению, её не было, а был только небольшой дискомфорт. Когда он ввёл второй, я почти привык к непривычным ощущениям. Послышался непонятный звук, я на мгновение обернулся и успел увидеть, как Арсений Сергеевич зубами открывает упаковку с презервативом. Я тут же отвернулся обратно и уткнулся лбом в свои ладони. Смотреть почему-то не хотелось. Я почувствовал что-то скользкое и прохладное возле заднего прохода, а через секунду он толкнулся в меня и начал входить. Нет, всё-таки это больно. Удивительно, но сам процесс я запомнил слабо. В памяти отпечаталось только неповторимое ощущение наполненности внутри, его стоны и смешанный запах парфюма, пота и секса. В какой-то момент он, видимо, задел простату, потому что мои щенячьи поскуливания сразу превратились в дикий вой, а возбуждение накрыло с такой силой, что пришлось отчаянно вцепиться в и без того истерзанные простыни. Судя по нескольким судорожным толчкам и блаженному стону, он кончил. И после этого для меня приятное тоже кончилось быстро, до обидного быстро: пара движений рукой по моему члену — и всё. После разрядки я предоставил Арсению Сергеевичу самому разбираться со всякими там ободками презервативов и обессиленно рухнул на кровать. В комнате было очень душно.***
Потом мы с ним долго лежали, глядя в потолок. В голове звенела абсолютная пустота, словно там взорвалась гиперновая звезда и сколлапсировала в сверхмассивную чёрную дыру, минуя стадию сверхновой. Да, за этот год Арсений Сергеевич научил меня не только технике минета и сексу в коленно-локтевой позе. — Как ты? — ласково спросил он, на ощупь нашаривая мою руку. Я долго пытался подобрать слова. — Необычно, но оно того стоило, — подумав, я добавил: — Спасибо вам. — Тебе спасибо, — он-таки нашарил мою ладонь, поднёс к губам и быстро поцеловал. «Как девушке», — мелькнула непрошеная мысль. — Ещё скажите, что лучше меня вы никого не видели. Эх, щас бы ревновать своего мужика ко всем, кто у него был до меня. — Ну, лучше-то, может, и видел, а вот такого, как ты, — точно никогда, — даже в полутьме я прямо-таки чувствовал его улыбку. Я пытался осмыслить сказанное. Наверное, этот комплимент тоже был из разряда «нечто среднее между космосом и шваброй», только в менее экстравагантной версии. — А когда я вам понравился? — меня чертовски интересовал этот вопрос. — Сразу. Ну так, а хули вы всё это время молчали?! — Но я так боялся тебя напугать или ранить, что долго откладывал. Слишком долго. А в октябре выиграл этот грант, начал сомневаться… Сомневаться он, блять, начал. Я и в психушку такими темпами загреметь мог, между прочим. — Нельзя же было просто повалить тебя на кровать и трахнуть. Да чего вы прибедняетесь. — И что, ни разу не хотелось? — полюбопытствовал я. — Хотелось, как без этого? — он усмехнулся. — Но сесть за изнасилование несовершеннолетнего хотелось чуть меньше. Ладно, принимается. — А тебе не хотелось? — вдруг снова заговорил Арсений Сергеевич. — Это я всё ещё про «повалить на кровать и трахнуть». — Бывало, — неохотно признался я. — И о чём ты думал в такие моменты? — он повернулся ко мне. — Я? О мёртвых голубях. Арсений Сергеевич немного помолчал. — О чём? — недоверчиво переспросил он. — О мёртвых голубях. Ну, знаете, это гарантированно отбивает всякое желание заниматься сексом. Если вы не конченый извращенец, конечно. — Я бы поспорил о том, кто в таком случае больший извращенец…