Thanks for the memories.

POV Тони.       За всё время пребывания в Нью-Гемпшире я впервые перестал с трепетом смотреть на календарь, ожидая окончания аттестационной практики. Мне, в принципе, стало наплевать. За первые три недели пребывания в этом городишке я успел привыкнуть к местным достопримечательностям, их обычаям и культуре. Оказывается, даже не имея трехэтажного поместья, с бассейном на заднем дворе и прислугой в доме, можно жить довольно мирно, в любви и понимании. В том, чего в моей семье никогда не было. Честно сказать, я с долей зависти наблюдал за матерями, отцами, которые привозят своих уже подрастающих тинейджеров к воротам университета, вручая им ланчбоксы с обедами или десять долларов на расходы в местной столовой. Те в свою очередь отмахивались, считая это унизительным, показывая весь свой юношеский максимализм, пытаясь таким образом самоутвердиться перед сокурсниками. Эти наблюдения заставляли меня всё чаще набирать номер мамы. Потребность в её голосе становилась больше с каждым днем.       — Как у вас дела?       — Всё хорошо, родной. Ты не голодный, сынок?       — Нет мам, все хорошо. — Я замолчал на несколько секунд, пытаясь подавить в себе приступ сентиментальности. — Как отец?       — Ты же его знаешь. Вечно в работе. Постоянно спрашивает про тебя.       — Мог бы и сам позвонить.       Я лишь услышал её тяжелый вздох, и сразу же представил эту уставшую улыбку, родные глаза, покрытые вокруг сеточкой мелких морщин.       — Он любит тебя. Просто он не умеет проявлять это.       — Ну да, конечно. — Снова защипали глаза. Я отодвинул телефон и пару раз выдохнул. — У меня через полчаса начинается лекция.       — Мы любим тебя.       — Я позвоню.       Наверное, надо было ответить взаимностью, но у меня не хватает на такое смелости. ***       — Мне нужна самая новая модель телефона. — Глянув на консультанта магазина сотовой связи, худощавого паренька с брекетами и в очках с черной оправой, я достал свой смартфон и показал ему картинку. — Мне нужен примерно такой.       — Д…да конечно! — видно, как он нервничает, это выдавала испарина над его губой. — У нас есть самые последние модели этого месяца. Пройдемте к стенду, я сейчас вам всё покажу…       — Слушайте, телефон не мне, ясно? Это подарок. Человек не совсем разбирается в технике, поэтому надо что-то простенькое, но со вкусом.       — Я понял. Пройдёмте.       Честно сказать, не совсем понимал логику в своих действиях. Она не моя девушка, не моя родственница, не нищая или бездомная. Мне просто захотелось сделать ей приятное. Обычно, я довольствовался только тем, что эгоизм брал верх, и ограничивался, только когда люди делали мне приятное. Это касается женской половины населения. Нет, речь конечно не шла о подарках или каких-либо альфонских замашках, речь шла только о чисто физическом и моральном удовольствии. Я всегда находился в окружении женского пола, представительницы которого порой даже дрались из-за меня. Это только поднимает моё самолюбие выше всяких норм приличия. Ну, ведь я не прошу никого об этом, они сами этого хотят. А с рыжей всё наоборот. Впервые в своей жизни столкнулся со словом «Нет!». Тем более, от обычной провинциальной девчонки. Я всё больше и больше хотел поставить её на место. Показать, кто есть кто.       Эгоизм? Пфф! Чистой воды! Но я так устроен. Так сложен в своем гениальном мозге. И никто не изменит этого. Никто! ***       Оставался последний месяц учебы. Студенты впопыхах бегали от одного преподавателя к другому, выпрашивая зачёт и закрывая «хвосты». Вечерами же, как рассказал мне Хэппи, они всей бурной компании обсуждали в социальных сетях кто и что будет пить на вечеринке по поводу окончания курса. Я, в свою очередь, всерьёз задумался о грядущем дне рождения*. Моя практика должна была кончиться за день до этого знаменательного события, но возвращаться в свою прежнюю стихию не хотелось. Единственный из так называемых друзей, кого бы я хотел видеть — это Роуди. Остальные это так, притворный муляж, чтобы замазать глаза и представить, что у тебя куча друзей, которые от тебя без ума.       Отпустив последнюю партию выпускников, я устало упал в кресло и потёр глаза.       — Боже. Я ощущаю себя сорокалетним преподавателем, с пособием в триста долларов, с вечно недовольной и несовершенной женой и пятью голодающими детьми дома.       — И выглядишь так же.       От неожиданности я подпрыгнул на месте и резко повернул голову. На входе стоял Хэппи с рюкзаком и телефоном в руке.       — Ты меня напугал.       — Я не хотел. — Он прошёл к парте и уселся за неё. — Какие планы на сегодня?       — Середина недели, какие могут быть планы, как думаешь?       — К нам в город приехала ярмарка ремесленников. Моей маме досталось несколько билетов, и она предложила нам пойти. Не хочешь?       — Хэппи, — встав с кресла, я медленно начал собирать свои вещи в сумку, — почему ты всегда предлагаешь какие-то сомнительные мероприятия? Учитывая твой возраст, ты должен во всю напиваться, спать с девчонками и закидываться наркотиками. А вместо этого ты собираешься потащить меня на ярмарку ремесленников?       — Там будут раздавать бесплатные бургеры с картошкой, и в программке написано, что приедет даже какая-то известная рок группа. — Он начал копаться в рюкзаке, в поисках буклетов. — Вот!       — Никогда о них не слышал. — Я беглым взглядом осмотрел буклет и сунул ему обратно. — В другой раз, старина. У меня сегодня есть кое-какие дела.       — С Джинни встречаешься? — от его фразы я рассмеялся, но это больше походило на нервный смешок. Хэппи заметил это, и решил ещё раз нажать на чувствительную точку. — Я рад, что вы подружились. После того вечера она стала по-другому о тебе отзываться.       — Она говорила обо мне?       — Ну, немного.       Тут в аудитории повисла минутная пауза. Я ждал продолжения его монолога, но тот только улыбался во весь рот и крутил чёртову ручку, которая безумно нервировала.       — Ты так и будешь молчать?       — Вы же с ней враги. Или это всё в забытом прошлом?       — Не зли меня, здоровяк!       — Ладно, ладно! Сдаюсь! — громким басом засмеявшись, он поднял ладони вверх и улыбнулся. — Спрашивала, не приглашал ли я тебя на следующие выходные.       — И что ты ответил?       — Ничего. — Пожав плечами он поднялся из-за парты и накинул рюкзак. — Подумай.       Я-то подумаю. ***       Ближе к обеду я всё-таки выбрался из здания университета и сел в машину. Открыв бардачок, достал мирно покоившуюся коробку с новым телефоном и покрутил её ещё раз, обдумывая план действий.       Стоит ли это делать? А если она посмеется надо мной? Идей больше нет?       Я кинул коробку на пассажирское сидение и, выехав с парковки поехал загород, в сторону дома Пеппер. Честно сказать, у меня постоянно потели ладони, отчего руль частенько выскальзывал. Это всё нервы, но с чего бы? Я тысячу раз был с девушками, разных возрастов, рас и категорий. А тут какая-то рыжая, из-за которой, как только слышу её имя, начинает трясти, как первоклассника. Я напрочь отказываюсь думать о том, что она мне нравится, но эти мысли всё больше и больше забивали голову.       Как только я подошел к её двери, три раза глубоко выдохнул и глянул на себя в отражение стекла.       — Может, стоило побриться?       Аккуратно нажав на звонок, я сделал шаг назад и поправил ворот рубашки. Через несколько секунд послышались шаги. Дверь открыла миссис Поттс.       — О, Тони! Здравствуй, милый.       — Здравствуйте, миссис Поттс. А Пеппер… Кхе! — я откашлялся в кулак, дабы быстрее исправиться, так как её мама вряд ли в курсе псевдонима дочери. — Джинни дома?       — Сейчас я её позову. — Она отошла от двери, вежливым жестом впуская меня в дом. — Ты как раз вовремя, мы собирались ужинать.       — Спасибо. Не стоит, я только хотел…       — Отказов я не принимаю. — Она улыбнулась и повернулась в сторону лестницы. — Джинни, спустись к нам.       — Миссис Поттс, правда, не стоит. Я поужинал уже…       Я повернул голову к лестнице, как только услышал аккуратно ступающие шаги по скрипящим половицам. На ней был тёмный топ и короткие шортики. Увидев меня, её первая реакция была… Паника. Да. Паника была её реакция. Я решил первый заговорить, тем более за всем процессом наблюдала улыбающаяся мама.       — Привет.       — Эм… Привет. Что ты тут делаешь? — глянув на маму, она моментально покраснела, и повернув голову ко мне, сказала: — Ты наверное приехал за Перкинсом? *       Мы поняли друг друга без слов, и я с радостью подхватил этот разыгранный перед мамой спектакль.       — Да-да, точно! — я поднял большой палец вверх, подтверждая её ответ. — За Перкинсом. Хотел подготовиться к завтрашней лекции.       — Он наверху. Мам, — она обратилась к маме, остановившись на середине лестницы, — я не буду ужинать.       — Я принесу вам наверх перекусить.       Она лишь кивнула и, кинув на меня грозный взгляд, последовала в свою комнату, всем видом указывая подниматься за ней. Её комната больше напоминала комнату из клипов двухтысячных, которые любили девчонки. Всё аккуратно стояло на своих местах, в нежно розовых тонах, с аккуратно сложенными на полочке учебниками и книгами. Комната была небольшая, и оттого хватило двух оконных рам, которые впускали лучи солнца, освещавшие её. Как только дверь в комнате закрылась за мной, практически всё негодование свалилось на меня градом.       — Чем ты вообще думал, когда решил приехать ко мне домой?       — Просто хотел… Слушай, я не знал, что настолько понравился твоей маме.       — Не обольщайся! Это элементарная вежливость.       — Я так не думаю. — Она начала перебирать мелкими шагами комнату, всё время покусывая нижнюю губу. — Что страшного произошло?       — А то, что ты «мой преподаватель», — это слово она специально выделила кавычками, показывая характерный жест, — и сейчас стоишь посреди моей комнаты. Ты хоть представляешь, какие могут поползти слухи? Хотя нет, какой уж там! Тебе ведь всё равно. Продержишься тут ещё месяц и поедешь обратно в свою богатенькую жизнь. А я останусь тут, с людьми, которые постоянно будут тыкать на меня пальцем, перешептываться за спиной и распространять различные слухи.       — Ты преувеличиваешь. Всем абсолютно наплевать.       — Ага, особенно девушкам.       — У них нет шансов. — Я прошёл к комоду, где мирно расположились какие-то игрушки, с фотографиями с детства. Взяв плюшевую обезьяну, осмотрел её. — Ты еще играешь с ним?       — Не смей прикасаться к мистеру Джингсу! — она быстро выхватила его, пригладив пушок на голове, и положила на свою кровать.       Она мне нравится. Да, я могу признаться себе в этом: она мне нравится! Её правильность, можно сравнить со странностью. Её мозг, который работает абсолютно в ином ключе, нежели у большинства сверстниц. Её интеллект нередко заставлял меня, открыв рот, наблюдать за рассуждениями. К тому же, её простота показывает насколько тщательно и трепетно родители занимались воспитанием, стараясь вырастить достойного человека и правильную девушку.       — Я принёс тебе кое-что. — Протянув коробку, я сделал маленький шаг к ней.       — Что это? Там яд?       — Открой.       Недоверчивый взгляд только повеселил меня. Она осторожно взяла коробку из моих рук и аккуратно покрутила её, потрясла вслушиваясь в содержимое. Развернув однотонную бумагу, тут же сунула всё обратно.       — Я не могу это принять.       — Это подарок.       — Не стоит этого делать. Слишком дорогой подарок. — Снова сунув его мне, она пару раз ткнула им мне в грудь. — Старк, забери.       — Не-а. — Я спрятал руки за спину, словно маленький ребенок, и помахал головой. — Пеппер, это подарок.       — Зачем?       — Это просто жест доброй воли. Пожертвования нуждающимся.       — Ах, пожертвования!       Она начала закипать. Немного оглядевшись вокруг себя, снова двинулась на меня с серьёзными намерениями впихнуть коробку обратно. Сделала пару шагов влево, в попытке обойти меня, я тоже сделал два шага, крутясь на месте. Она решительно сделала шаг на меня. Я отступил. Меня забавляло её поведение. Это было похоже на игру, в которой она охотно принимала участие, даже не догадываясь об этом. Мы сделали ещё несколько кругов вокруг себя, словно кружась в бесконтактном вальсе, и в один момент я почувствовал поясницей что-то твердое и устойчивое.       Кажется, я в ловушке.       Поттс обвила руки вокруг меня, чтобы впихнуть «яблоко раздора» обратно мне в ладони. Она была очень близко. Всё время что-то пыхтела и бурчала недовольно себе под нос. Вслепую пыталась нащупать мои руки за спиной.       Она пахнет марципаном. Её тяжелое дыхание обжигало шею. Мне стало тяжело дышать.       — Чтоб тебя! Куда ты дел свои руки?       Быстрым движением я схватил её за запястья, чем заставил поднять ошалелые от недоумения глаза. Такие испуганные. Глубокие. Манящие. Она перестала дышать. Я почувствовал это, когда подвинул её к себе вплотную, прижимая к груди. Сердце забилось раза в два быстрее, а пульс участился. Её ладони уткнулись мне в грудь, слегка надавив и пытаясь выбраться. Ничего не получилось. Мне понадобилось не много времени, чтобы потянуться к приоткрытым губам. Меня как будто током прошибло, стоило только прикоснуться к ней. Я чувствовал, как холодные пальцы продвинулись от груди к шее. Теперь она уже была прижата к комоду поясницей, стараясь не делать лишних движений, лишь запустив ладони в мои волосы. У меня подкосились коленки.       — Ребята, я тут вам принесла пару бутербродов и горячее какао, — послышался один стук в дверь (я называю его — символический стук приличия), дверь в комнату распахнулась, и миссис Поттс спиной продвинулась в сторону комнаты держа в руках поднос с угощениями, — мы привезли это какао из Колумбии. Очень вкусное.       О, да! Картина поистине была комичная.Покрасневшая и тяжело дышащая, как после марафона, Пеппер стоит около стола с компьютером, жадно перебирая книги и какие-то журналы. В противоположном углу комнаты, около её косметики с зеркалом стою я, с умным видом разглядывая бежевого цвета лак для ногтей.       — Ты в курсе, что в твоем лаке находиться толуол? — я показал ей лак и обратился к её маме. — Я читал, что этот ингредиент способствует интоксикации при вдыхании, а также, приводит к неврологическим нарушениям в организме.       — Да ты что? — Пеппер отложила журнал и сделав глубоко задумчивое лицо процедила. — Не буду больше доверять рекламам. Один обман.       — В моё время всё это были глупости! Сейчас, как посмотришь на молодежь, с ума можно сойти, — миссис Поттс поставила поднос на стол и по привычке вытерла руки о висящее у неё на поясе полотенце, — голые поясницы. Размалеванные физиономии. Чем ярче лак для ногтей, тем «лучше». Куда катится эта мода?       — Полностью согласен с Вами, миссис Поттс. К сожалению, такие мудрые и красивые женщины как Вы, — я специально сделал акцент на местоимении, краем глаза заметив, как Пеппер усмехнулась, — либо уже замужем, либо ещё не родились. Кроме Вашей дочери, конечно!       — Ой, да ну тебя, Тони! Скажешь ещё. — Женщина смущённо махнула рукой, но комплимент оценила. — Ладно, детки, я пойду к своему скучающему внизу бойфренду среднего возраста. Если что понадобится, не стесняйтесь.       — Обязательно. Спасибо.       Как только дверь закрылась, облегчённо выдохнул и перевёл взгляд на косящуюся на меня Пеппер.       — Ну ты и паяц.       — Твоей маме так не показалось.       — Зато я в этом уверена. Поражаюсь, как тебе удаётся так быстро перевоплощаться из некультурного нарцисса в такого галантного и чуткого мушкетера?       — Годы практики, всего-то. — Я сунул руки в карманы и стал покачиваться с пятки на носок. — Руки холодные.       Её щеки запылали румянцем, а взгляд был направлен в пол.       — Завтра к первой паре.       — Намёк понял. — Я поднял руки вверх, характерным жестом показывая, что сдаюсь, и направился в сторону столика, где стоял поднос. — Я съем один, чтобы твоя мама не посчитала меня невежливым хамом.       — Завернуть с собой? — её сарказм последнее время доставлял мне моральное удовольствие. Я словно маньяк, который то и дело ждал ещё одной порции острот в свою сторону.       — Отложи на завтра, я забегу ещё.       — И не надейся. Стой! — она развернулась и, взяв что-то, направилась ко мне. Поджав губы, Пеппер протянула мне книгу. — Ты забыл мистера Перкинса.