POV Дима:
Странно, все так странно тяжело складывается в этой жизни, по крайней мере в моей: С одной стороны у меня есть старший брат, которого я безумно люблю и не просто люблю, который для меня ВСЕ. С другой же стороны, все чаще и все навязчивее меня преследует мысль, что любовь моя к нему отнюдь не братская и это, откровенно говоря, до одури пугает. Во - первых, неизвестна реакция Егора на столь странное отклонение; во - вторых же, подобные отношения заранее обречены на провал, даже в случае такой маловероятной взаимности с его стороны. Но самое ужасное, что с собой я все равно ничего поделать не могу. Вот все понимаю, но изменить что - либо просто не в моих силах. Итак, теперь следовало бы вернуться к зарождению столь странных мыслей в моей голове, к их, скажем так истокам. Итак, с братом у нас разница не много, ни мало в шесть лет. Понятное дело, что первоначально моему появлению на свет он не особо сильно и обрадовался, но как говорится, что произошло - то произошло и ему пришлось с этим, то есть - со мной мириться. Со временем он свыкся с этой мыслью, но все равно периодами не забывал подкалывать и как - то подчеркивать свое надо мной превосходство. И все бы хорошо, но было в этом его поведении что - то иррациональное, что - то, что говорило мне - это все напускное, маска. Вот только не ясно было, зачем ему играть роль плохого брата. А однажды я уже воочию в этом удостоверился. Тем вечером, а точнее ночью мне очень плохо спалось. Ощущался какой - то дискомфорт на душе и тоска, но тревожить этим я никого не стал. Да и некого было. Мама как обычно находилась на ночном дежурстве, а Егор всячески демонстрировал полное отсутствие какого - либо интереса ко мне, поэтому я тихо лег под одеяло, накрывшись с головой. Слегка уйдя в свои мысли - не сразу услышал скрип приоткрывшейся входной двери в комнату, а когда услышал - почувствовал чье - то чужое тело на своей кровати. Поскольку мы с Егором оставались в квартире одни, гадать в принадлежности этого тела не пришлось. И все бы ничего, не через пару минут я почувствовал, как меня гладят поверх одеяла. И делалось это со всей нежностью, с заботой. Так, как даже мама никогда не гладила, в силу того, что времени и сил на подобные нежности у нее просто не оставалось после двух работ и домашних дел, которые тоже необходимо было делать. Тогда я и убедился окончательно в верности своих догадок, но легче от этого не стало, стало лишь наоборот, хуже. Намного - намного хуже. Лучше уже было бы осознавать, что все это невозможно, что он меня ненавидит, чем понимать, что мучиться будем вдвоем. И будем молчать оба о своих чувствах, из - за страха признаться. Из - за страха все же быть отвергнутым. Но самое главное, с тех пор я не знал, как теперь себя вести с ним. Как смотреть ему в глаза. Он - то хотя бы думал, что я сплю и ничего не знаю, ничего не понял - поэтому мог спокойно гнуть прежнюю линию, а я - то все почувствовал и понял. Да и сам испытывал к нему то же самое уже очень давно, поэтому вести себя с ним хоть каким - либо образом было крайне тяжело. Но я не имел права давить на него, вынуждать на этот разговор, хоть он и был так необходим. В итоге я смалодушничал и продолжал делать вид, что ничего: не знаю, не понимаю. Делал вид, что принимаю его эту "ненависть" за чистую монету, что она меня безумно огорчает. Да, в нашей семье определенно умерло как минимум два великолепнейших артиста, а по сути, мы с ним оба жалкие малодушные лицемеры. Каждый молчит по углам, боясь вся выяснить начистоту. А вместо этого ведь можно было бы постараться найти какое - то общее решение, которое решило бы все наши проблемы. Но нет, нам же проще таиться друг от друга. Ему легче выставлять ложные чувства на всеобщее обозрение, мне же ничего не остается, кроме как избегать его. Что бы ненароком не выдать то, что я обо всем все же догадался. Не вогнать его в неудобное положение. Но долго ли сможет все так продолжаться и насколько хватит сил - вопрос, который ответа не имеет. На всякий случай, пока он точно не известен. Как и то, найдется ли вообще когда - то этот самый ответ.Егор, нам надо серьезно поговорить! Сейчас я уезжаю, но когда вернусь, будь, пожалуйста дома. Поверь, нам есть, что выяснить.
Дима.