Amandoti

Конечно, тех книг там уже не было. Катарина проверила. Она осмотрела весь шкаф, но ничего не нашла. Графиня просто издевалась на ней! Девушка села в кресло, в раздражении закусив губу. Она почувствовала себя глупо. Этого следовало ожидать, но когда она успела забрать их? Может, еще вчера? Катарине не давала покоя эта фраза. «Вы видели не все». Она ругала себя за любопытство, но это только подогревало ее решимость. Что могла она пропустить, не осмотрев все фолианты во втором ряду? Смутно догадываясь, Катарина, тем не менее, хотела знать наверняка. Все же, она выбрала несколько других книг, которые можно было взять с собой. По крайней мере, это поможет справиться со скукой. *** Следующий день прошел более или менее спокойно. Катарина, в основном, читала. Она приняла ванну, еще раз пересмотрела свою одежду, придирчиво рассортировывая ее по цвету и необходимости. Какое-то время она смотрела в окно, наблюдая за обитателями замка, но это занятие ей быстро надоело. Люди занимались своими делами, сновали туда-сюда, но ничего занимательно увидеть не удалось. Пару раз она бросала взгляд в окно напротив, туда, где находился кабинет графини и видела там какие-то смутные фигуры, которые приходили и уходили. Больше ей разглядеть не удалось. Катарина пару раз пыталась добиться от стражи еще одной встречи с хозяйкой замка, но ей неизменно отвечали, что миледи занята и не может уделить ей время. Это обижало и злило, но поделать девушка ничего не могла. За эти два дня Катарина, так любившая прогулки и свежий воздух, начала буквально сходить с ума. Без дозволения графини она не могла выйти в сад, и это выводило ее из себя. Чувствовать себя запертой, зависимой — то, чего она боялась, когда речь заходила о замужестве. Что же, она, так или иначе, пришла к этому. Единственное место, куда Катарина могла отправиться, была библиотека, и она использовала эту возможность, чтобы немного прогуляться. Она шла по коридору нарочито медленно, вызывая недовольное сопение стражника, и это вызывало в ней внутреннее ликование. Пусть она не в состоянии противостоять графине, но зато может отыграться на ее тюремщиках. Когда они почти подошли к двери библиотеки, из-за поворота раздался шум шагов. Катарина замерла, обернувшись на звук. Несколько человек приближались к ним. Она выпрямилась, ожидая, охваченная внезапным возбуждением. Кто эти люди? Может быть, это ее шанс вырваться отсюда? Первым появился хорошо одетый мужчина. Он шел, оглядываясь назад и внимательно прислушиваясь к разговору. А потом она узнала этот голос. Все надежды рухнули, заставив Катарину неосознанно опустить плечи. Графиня шла в окружении еще троих мужчин. Одним из них был ее управляющей, другим — начальник стражи. Третьего Катарина не знала. Судя по гербовой одежде, это был гонец. Цвета показались ей смутно знакомыми, но вспомнить, кому они принадлежали, не удалось. Поравнявшись с ней, графиня вдруг остановилась, жестом призывая мужчин замолчать. Она посмотрела на Катарину, окидывая ее взглядом, медленно, оценивающе скользя по ее фигуре. Девушке стало неуютно и она сложила руки на груди, будто пытаясь укрыться. Графиня кивнула только ей известным мыслям, и подняла голову. — Баронесса. Завтра я устраиваю небольшой пир и буду рада увидеть Вас среди гостей, конечно, если Вы не против. Платье для Вас доставят завтра после обеда. Несмотря на спокойный тон, казавшийся, на первый взгляд, вполне дружелюбным, Катарина не сомневалась — это был приказ. Не дождавшись ответа, графиня продолжила свой путь, вновь вернувшись к прерванному разговору. Вечером, лежа в кровати, Катарина долго не могла заснуть. Новости взбудоражили ее. Пир? Неслыханное событие в этих стенах. Зачем это графине? Неужели дела настолько серьезны? Кто будет там? Может быть, ее отец тоже приглашен? Эта мысль принесла слабую надежду. Ей хотелось как можно скорее выбраться отсюда. Уже засыпая, наполовину погрузившись в сон, Катарина вспомнила теплые губы графини на своей щеке и еле слышно всхлипнула, проваливаясь в темноту. *** Элеонор решила не ждать вестей от Джеффри. Нужно было действовать быстро. Утром, отчитываясь о событиях прошедшей ночи, Горди обмолвился о небольшой стычке в лесу, на границе ее личных владений. «Обычные бандиты», — сказал он. Но этого было достаточно для нее. Вызвав управляющего, она отдала несколько распоряжений. Нужно было заручиться поддержкой соседей. Элеонор вспомнила о тех, с кем прежде у нее установились хорошие отношения. Это было давно, но, она была уверена, они примут ее приглашение. Лучшим способом обсудить дела и укрепить знакомство был пир. Спустя некоторое время жарких споров, Элеонор удалось настоять на своем. Управляющий не хотел вызвать ее гнев, но сомневался, что они успеют подготовить все так быстро. Однако, после пары сомнений в его компетенции, он, недовольно пыхтя, согласился сделать все возможное. Элеонор одобрительно улыбнулась, выделяя мешочек с деньгами на «непредвиденные расходы» — она знала, что у ее управляющего есть связи среди разных людей, и он лично знал многих купцов, которые постараются достать все, что нужно, ради выгодного контракта. Также, она отправила несколько посыльных с приглашениями. После обеда прибыл гонец лорда Дасти — ее друга детства. Может, слово «друг» было слишком самонадеянным, но знакомы они были очень давно. Его замок находился ближе всех к ее землям, исключая, конечно, родителей Катарины. По счастью, сейчас лорд с семьей находились как раз в здесь. В ответном письме он интересовался, стоит ли ему приехать с усиленной охраной, и это был вопрос, о котором Элеонор размышляла. Она не хотела подвергать лорда с семьей опасности, но и не планировала выглядеть неспособной защитить своих гостей в собственных границах. Они шли по коридору к столовой зале, обсуждая последние вопросы, когда она и наткнулась на Катарину. Она выглядела грустной, но Элеонор старалась не обращать на это внимания. Как можно более учтиво, она позвала ее присоединиться к планируемому пиру. Идея о платье была внезапной, поэтому ее швее предстояла теперь утомительная бессонная ночь. Образцом послужит старый наряд баронессы, в котором она прибыла сюда и который все еще находился где-то у прачек. Было удачно встретить Катарину именно теперь. Увлекшись делами, графиня совсем не приняла во внимание тот факт, что девушка официально считается ее гостьей. Гости должны видеть ее на пиру в добром здравии — лишние слухи были ни к чему. Остаток дня Элеонор посвятила планам, подготовке к приему гостей и реорганизации охраны. Предстояло много работы, и все должно было быть безупречно. *** К вечеру следующего дня гости начали прибывать. Патрули вдоль дороги были усилены, стража облачилась в парадную форму. Служанки бегали по замку, пытаясь успеть подготовить комнаты. Катарина слышала торопливые шаги за дверью и наблюдала из окна за царившей кутерьмой. Она пыталась рассмотреть лица прибывающих, но из окна это было сложно сделать. Ближе к шести часам явилась служанка — Мэри — и передала, что графиня ждет ее через час в пиршественном зале, одетой в новое платье. Его доставили еще днем, и, честно говоря, оно было великолепно. Гордость и упрямство не позволили Катарине примерить его, но этого и не требовалось — она видела, что наряд сшит точно по фигуре. — Передайте миледи, что у меня уже есть платье, которое я собираюсь надеть. Я позову тебя, когда буду готова, — ответила она, и служанка удалилась с почтительным поклоном. Отца среди приезжающих гостей Катарина не заметила. Она сразу узнала бы их гербовые цвета, узнаваемые и яркие. Слезы обиды навернулись на глаза, но девушка не позволила пролиться. Зачем ей идти на этот пир? Чтобы помочь графине выглядеть радушной хозяйкой? Катарина просто отказывалась играть эту роль после того, что произошло. Злость придавала решительности, и она решила просто проигнорировать слова графини. *** Раздался стук в дверь. Условность. Этот стук не спрашивал разрешения, он предупреждал. Почти сразу открылась дверь и на пороге появилась графиня. За ее спиной Катарине удалось разглядеть двух стражников, охранявших покои. Элеонор быстрым и уверенным шагом прошла в комнату. Она остановилась в паре метров от Катарины, внимательно осматривая ее. Не поворачиваясь, графиня сделала жест рукой и дверь за ней закрылась. Страже не нужно было повторять дважды. Взгляд графини, внимательный, цепкий, ни на секунду не покидал лица Катарины, и девушке становилось неуютно. Ей хотелось сбежать, спрятаться от этих холодных глаз. Брови графини, сведенные вместе, плотно сжатые губы, сосредоточенная осанка не оставляли сомнений — она недовольна. Недовольна Катариной. — Вы решили проигнорировать мои рекомендации, — раздался ровный голос Элеонор. Катарина подняла глаза, осторожно заглядывая ей в лицо. Это был не вопрос. Девушка замерла, ее тело напряглось. Она не знала, чего ожидать, и ее настороженный взгляд выдавал ее с головой. — Я разочарована, Катарина, — продолжила графиня. — Пока Вы здесь, Вы должны прислушиваться к моим… советам. Этот ровный, спокойный тон пугал Катарину. Она чувствовала жесткие нотки и ощущала себя зажатой в угол. Графиня, будто хищник, выжидала подходящего момента, играя со своей жертвой, подавляя ее волю. Катарина подумала, что, наверное, так ведут себя волки, загоняя добычу — медленно ходят вокруг, приближаясь все ближе, давая жертве в полной мере осознать, что бежать некуда. Девушка едва не всхлипнула, поспешно опустив глаза и резко вдохнув. Вдруг она почувствовала облегчение. Будто невидимая ладонь исчезла с ее горла, позволяя легким вдыхать воздух с новой силой. Катарина видела, как графиня отвернулась и направилась к ее гардеробу. Она открыла двери шкафа и достала платье — то самое, цвета охры. Элеонор взяла его и прошла мимо Катарины, подходя к кровати. — Этот вечер важен. Все должно быть идеально. Вы должны выглядеть именно так, как я хочу Вас видеть сегодня, — сказала Элеонор, положив платье на покрывало. Она отошла и опустилась в кресло у стены. Катарина так и стояла напротив, замерев, не решаясь что-либо предпринять. Пронзительный взгляд графини снова коснулся ее лица, заставляя нервничать. Украдкой, девушка взглянула на нее. Элеонор была сосредоточена, ее спина - идеально ровная, а руки лежат на подлокотниках. Катарина заметила, как графиня закинула ногу на ногу и чуть подалась вперед. Длинные пальцы с силой сжались. Все ее мышцы были напряжены. Не отводя глаз от девушки, Элеонор негромко произнесла: — Переоденьтесь. Катарина задрожала, в панике поднимая глаза. Она машинально обняла себя руками, будто закрываясь. Это была не просьба. Это был приказ. — Ч..что? — только и смогла прошептать девушка, быстро пробегаясь кончиком языка по пересохшим губам. — Вы слышали. Нас ждут и Вам стоит поторопиться, — голос графини стал еще тише, а ее тон — опаснее. Катарине показалось, что еще немного — и вместо слов она услышит рычание. Девушка была совершенно растерянна. Она никогда еще не видела графиню такой. Катарина буквально кожей ощущала, что любое ее неосторожное действие может привести к печальным последствиям — графиня была на грани и, кто знает, что произойдет, если она сорвется. Элеонор наблюдала за ней. Чувствовала ее страх, смущение, замешательство. Видела испуг в ее глазах. От нее не ускользнуло, как в нервном движении Катарина сжимает пальцами ткань рукава. Графиня не давала ей выбора и почувствовала нотки удовлетворения, когда поняла, что девушка не будет сопротивляться. Но Катарина по-прежнему стояла, не решаясь предпринять хоть что-то, и Элеонор не стала медлить. — Расстегните пояс, — жесткий, тихий и хриплый голос донесся до Катарины. Девушка уже совершенно не понимала, что чувствует, не понимала, как все произошло — как она оказалась в такой ситуации, что это за ситуация? Для чего? Единственно, что совершенно точно ощущала Катарина — напряжение внутри, смешанное с легким страхом. Волны стыда заставляли ее щеки краснеть. И она подчинилась, сдаваясь. Элеонор внимательно смотрела, как дрожащие пальцы касаются пряжки и ослабляют ее, как массивный пояс падает к ногам девушки. Она вновь замирает, ожидая указаний. Тогда Элеонор приказывает ей расстегнуть верхнюю пуговицу. Потом еще одну. И еще. Волны жара и унижения прокатывают по телу Катарины. Она безропотно делает все, что говорит ей графиня. Она чувствует ее взгляд в том месте, которое только что было прикрыто платьем. Катарина знает, что нижняя рубашка не скрывает очертаний ее груди, мягко облегая ее. Девушке стыдно и она закусывает губу, гадая, почему графиня медлит. Она не понимает, зачем ей это изощренное издевательство, почему она делает это с ней. Графиня буквально пожирает ее взглядом. Костяшки ее пальцев побелели, сжимая подлокотники с еще больше силой. Элеонор видит, как с каждой расстегнутой пуговицей все больше открывается тело Катарины. Видит очертания ее форм сквозь тонкую ткань — небольшая грудь, тонкая талия, хрупкие ключицы. Элеонор кажется, будто внутри нее пылает огонь, готовый испепелить ее в любую секунду. Ее сердце бьется быстрее, но она знает, что Катарина не может этого заметить. Когда остается последняя пуговица, чуть ниже живота, Элеонор замирает. Она зачарованно смотрит, как девичьи пальцы расстегивают ее и вцепляются в ткань юбки, будто пытаясь не дать платью соскользнуть. Катарина дышит часто и неровно. Иногда она поднимает взгляд, быстро и украдкой, и видит графиню, ее лицо и глаза, в которых плещется пламя. Может быть, это всего лишь отсветы свечей, думает Катарина. Но это заставляет ее буквально терять голову. В какой-то момент девушка понимает, что ждет ее приказаний. Что-то внутри хочет этого — того, что обещают глаза графини. Катарина смутно представляла, что это — но знала — еще немного, и она не будет сопротивляться. — Сними его, — слышит она голос Элеонор. Девушка цепляет кончиками пальцев ткань платья на плечах, медленно отводя ее в стороны. Осмелев, не понимая, что делает, она поднимает голову и смотрит прямо в глаза графини, продолжая тянуть рукава вниз, обнажая плечи. То, что Катарина видит в ее взгляде, заставляет что-то почти до боли сжаться в ее животе. Она вздрагивает, в панике слегка сгибаясь, теряя зрительный контакт. С губ срывает выдох и она невольно прижимает ладонь к животу. Элеонор едва не сошла с ума, когда девушка взглянула на нее, мучительно медленно открывая взору тонкие плечи, обнажая их. На несколько секунд темнота буквально поглотила ее разум, заставляя забыть обо всем на свете. Графиня уже готова была резко подняться со своего кресла и, преодолев эти несколько метров, сжать талию девушки в своих объятиях, срывая ненавистное платье, но способность мыслить вернулась вместе с резким движением Катарины. Она выдохнула, сжимая ткань на животе. Элеонор потребовалось несколько секунд, чтобы понять, и это открытие повергло ее в настоящее безумие. Ей казалось, будто кровь в ее венах вскипела, подобно расплавленному маслу. Тело дернулось, не выдержав напряжения. Внизу живота будто образовался раскаленный шар, сжавшись до боли и разрываясь на множество огненных осколков. Катарина горящими глазами, в полнейшем недоумении, наблюдала, как графиня резко подается назад, откидываясь на спинку кресла. Как слегка выгибается ее спина и Элеонор запрокидывает голову, глядя куда-то в потолок. Ее губы плотно сжаты, а руки сжимаются на подлокотниках с нечеловеческой силой, впиваясь ногтями в дерево. Взгляд графини пуст, она будто не здесь. Катарина замечает, что графиня не дышит. Лишь несколько секунд спустя, ее тело будто опадает, голова опускается на грудь и до девушки доносится рваное, глубокое дыхание. Графиня будто пытается отдышаться после долгого бега. Катарина стоит, пораженная, шокированная. Она не знает, что сейчас произошло, но чувствует, что не должна была этого видеть. На какое-то мгновение ее накрывает страх — что теперь сделает графиня с невольным свидетелем? Но девушка не может об этом думать. Она яростно сжимает ткань на животе, вспоминая еле слышный звук, сорвавшийся с уст графини, ее напрягшееся тело. Катарина никогда не видела ничего более…скандального, ничего, что заставляло бы ее чувствовать себя ТАК. Мышцы внизу живота свело еще сильнее и девушка почувствовала влагу на внутренней стороне своих бедер. Это бывало с ней и раньше, иногда, после тех постыдных снов, в которых мягкие губы касались ее запястий и плеч. Но никогда это не было так интенсивно. Девушка невольно сжала ноги, но это лишь усилило пульсацию. Она сбивчиво выдохнула, опуская голову. Элеонор быстро приходила в себя. Ее пальцы подрагивали, а по телу разлилась приятная истома. Она не ожидала такого. Не думала, что может взорваться, просто наблюдая. Это было сильно, слишком сильно. Катарина все видела и это заставляло Элеонор в отчаянной злости сжимать зубы. Она не хотела, чтобы девушка была свидетелем ее слабости. Графиня знала, что та ничего не поняла — но определенно почувствовала. То, что произошло, было слишком интимным, запретным, эротичным. Элеонор медленно подняла голову. Девушка стояла, не шелохнувшись, сжимая бедра и комкая ткань платья. Графине было ее жаль — она получила свое высвобождение, но Катарина не могла. Не знала, как, не осознавала причин. На ее лице было растерянное, мучительное выражение. Элеонор вдруг захотелось помочь ей, показать, на что способно ее тело, подарить долгожданное удовольствие. Но она не могла. Не здесь, не сейчас. Надо было дать девушке время. Элеонор поднялась с кресла. Ее движения были расслабленными и тягучими. Она кашлянула, привлекая внимание Катарины. Та резко подняла голову, глядя на нее. В глазах плескалось отчаяние. — Простите, баронесса, — начала она, стараясь придать мягкость своему голосу. Эти хриплые нотки заставляли Катарину сильнее краснеть, закусывая губу почти до боли. — У меня был… напряженный день. Я не хотела, чтобы Вы стали свидетелем… моей усталости. Девушка помолчала какое-то время, будто обдумывая ее слова, а потом прошептала: — Вы… накажете меня? Пожалуйста, графиня… Я никому не буду рассказывать… Элеонор усмехнулась, пытаясь снизить напряжение и хоть как-то, не теряя лица, выйти из ситуации. — Конечно же нет, Катарина! — как можно более дружелюбно произнесла она. — Вы баронесса, и Вы уже не ребенок, чтобы наказывать Вас за проступки. Тем более, Вы ведь не сделали ничего плохого. Я и не думала… обращаться с Вами… неподобающе. Катарина смотрела на нее растерянно. — Но… ведь Вы., — она не могла подобрать нужных слов и осеклась, раздумывая. В голове будто был туман. Он постепенно рассеивался, но девушка все еще не могла мыслить ясно. — Мне жаль, что пришлось ограничить Вашу свободу передвижений, — произнесла графиня, жестом давая девушке знак замолчать. — Мы поговорим об этом после ужина, хорошо? Она попыталась заглянуть в глаза Катарины, будто пытаясь убедиться, поняла ли та ее слова. Девушка осторожно кивнула, встречаясь взглядом с графиней. — А теперь, прошу Вас — переоденьтесь. Я буду ждать… снаружи. Теперь это звучало, как просьба, и Катарина ничего не ответила. Она проводила взглядом графиню, а когда та вышла из комнаты, медленно опустилась на краешек кровати. У нее почти получилось унять бешеный стук своего сердца. Напряжение постепенно покидало ее, и Катарина думала об этой внезапной перемене в поведении графини. Сначала она была такой жесткой, властной, подавляющей. Не прощающей неподчинения. А потом вдруг стала мягкой. Ее слова… Это были уже не приказы — просьбы. И Катарина поняла, что стало причиной такой перемены. Вернее, когда именно она произошла. Девушка нахмурилась, неясные мысли крутились у нее в голове, так и не складываясь в единую картину. В конце концов, она решила подумать об этом вечером, когда останется одна и не нужно будет никуда торопиться. А сейчас она должна переодеться и отправиться на пир. Катарина решила сосредоточиться на этой задаче, временно отложив другие проблемы в сторону.