Amandoti

В тот день все пошло не так. Или в тот вечер. Для Элеонор это не имело значения. Они выдвинулись поздно. До города было три часа галопом. Возможно, в другое время ворота были бы закрыты, но сейчас был сезон сбора урожая. Люди прибывали в город, чтобы продать свои товары или повеселиться на ярмарке, традиционно устраиваемой в это время года. Несмотря на позднее время — луна уже вовсю светилась на ночном небе — на мосту было не протолкнуться среди прибывающих крестьян. Прежде их просто разогнали бы плетьми, но сейчас им нужно было соблюдать хоть какое-то подобие инкогнито. Их небольшой конный отряд, конечно, заставил толпу расступиться — никому не хочется быть задавленным копытами. Не успели они пересечь внешние стены, как тут же оказались окруженными толпой мальчишек. Маленькие голодранцы наперебой предлагали лучшие гостиницы, таверны, постоялые дворы, хватали лошадей под уздцы и сулили какие только можно себе представить прекрасные кушанья. Некоторых мальчишек, явно, послал местный епископ — высматривать богатых рыцарей и эсквайров, приехавших на праздник. Элеонор беспокоилась только об одном — ее личность не должна была быть раскрыта, как и личности ее спутников. Она уже успела проклясть этот чертов дублет, слишком хорошо скроенный, вышитый редкими цветами, чтобы укрыться от приметливого взгляда. Как она не закутывалась в простой шерстяной плащ, мальчишки все равно сумели разглядеть ее статус. Шлем закрывал лицо и она просто грубо выдергивала поводья из рук очередного маленького приставалы. Протолкнувшись через рыночную площадь — не без помощи кнутов ее спутников — они, наконец, свернули в грязный переулок. Здесь, в отличие от приличных улиц, смрад и отходы текли по обочинам дороги. Она прикрыла лицо плащом — отцовский шлем надежно скрывал ее, но не мог защитить от царившего вокруг смрада. Свернув на очередном перекрестке — лошади едва могли протиснуться среди узких улочек — они выехали к постоялому двору, о котором писал Джеффри. Настоящие трущобы. Ставни были закрыты, но даже так был слышен гомон голосов, чувствовался запах эля и мочи. Из темного угла к ним подбежал мальчишка, сразу же, бесстрашно схватив лошадей под уздцы и удерживая, пока они спешивались. — Отец… — начал он, и тут же, поняв, что оговорился, быстро затараторил. — Хозяин будет рад вас видеть! Овес уже подготовлен! Элеонор усмехнулась этой сбивчивой речи. Конечно, он имел ввиду лошадей. Выудив из кошелька один пенни, она кинула его мальчишке, который ловко подхватил его, с удивительной для своего возраста сноровкой поведя за собой ее коня. Внутри царил полумрак. Едва они переступили порог общего зала, голоса смолкли. Несколько пар глаз уставились на столь непривычную в этом месте компанию. Горди нахмурился, сжав рукоять меча и как можно более устрашающе глядя на самых любопытных постояльцев. К ним на встречу с другого конца зала, семеня, уже бежала хозяйка двора, резкими жестами помахивая в сторону других собравшихся, явно призывая их отвернуться и заняться своими делами. Неизвестно, что сработало больше — напускная суровость Горди или страх, что хозяйка накинет лишнюю цену за отпугивание богатых клиентов, но люди отвернулись, как ни в чем ни бывало продолжив свою беседу. Хозяйка поклонилась, пытаясь отдышаться. — Приветствую вас в нашем скромном заведении, добрые господа! — учтиво произнесла она. Вперед вышел Горди. Он тоже, как полагает обычай, учтиво склонил голову. — Благослови тебя Господь, добрая дама! — начал он. — Мой господин желает получить ночлег и пищу в твоем заведении. Нас только четверо. Найдутся ли места для усталых путников? Не теряя приветливой улыбки, хозяйка наметанным взглядом быстро осмотрела компанию, явно прикидывая цену, которую можно получить за услуги. — Конечно, конечно! Сейчас праздник, но у нас еще остались свободные места. — Сколько это будет нам стоить? Наших лошадей тоже нужно накормить. Также, господин желает горячей воды для купанья и лучшего вина, которое у вас есть. Мы расплатимся завтра утром, — Горди выпрямился, перейдя к делу. Несколько секунд хозяйка что-то прикидывала в уме. Затем она снова учтиво поклонилась. — Полтора шиллинга, господин — за наши лучшие продукты и места. Горди задумался, а потом, слегка наклонившись к хозяйке, негромко произнес: — Есть еще одна просьба, госпожа. Мы предпочли бы отдельную комнату. Вы можете это устроить? Хозяйка, казалось, колебалась, но потом все же кивнула. — Конечно, добрые господа. Я все устрою. — Прекрасно! — Горди улыбнулся. — А сейчас, прошу, принесите нам немного вина и проводите нас в комнату. Хозяйка поклонилась и побежала в сторону кухни, откуда уже выходил хозяин. Некоторое время они шептались, а потом он жестом подозвал молодую девушку, передавая ей какие-то распоряжения. Она тут же убежала наверх. Пока комнату готовили, Элеонор и ее спутники ждали, расположившись на длинной скамье за общим столом. Постояльцы рассматривали их уже не так открыто, но взгляды, которые они бросали, было трудно не заметить. Наконец, один из людей — судя по виду, изрядно набравшийся эля мужчина средних лет, — повернулся к ним. — А что это, позвольте узнать, господин ваш шлема не снимает? — слегка заплетающимся языком протянул он, глядя прямо на Элеонор. — Мы тут все люди приличные, лица скрывать у нас не принято! Элеонор напряглась. Ответить она не могла, а это только усиливало подозрение. Меньше всего ей хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Впрочем, это было невозможно. Горди налил себе эля, принесенного хозяином, и, выпив, громко поставил кружку на стол. Он приветливо улыбнулся, глядя на любопытного постояльца. — Никаких секретов, друг! Мой господин дал священный обет — не снимать шлема на людях в течение двух лет. Мужчина смотрел на него какое-то время, а потом удовлетворенно кивнул. Кажется, ответ ему понравился. — Что ж, выпьем за твоего господина! — поднял он кружку. — Всяческой похвалы достоин тот, кто исполняет святые обеты! К тосту присоединилось еще несколько постояльцев, сидевших поближе. Они выпили. Казалось, постояльца развезло еще больше. — А чо ж он молчит-то? Сам нам не расскажет свою историю? — показывая пальцем на Элеонор, пробормотал выпивоха. — Как-то не по-людски, мы тут вот любим байки послушать. Горди мельком взглянул на графиню. Он лишь качнула головой, позволяя ему самому разобраться с ситуацией. Два других спутника Элеонор, стражники, которых выбрал Горди, молчали, потягивая эль, но от нее не укрылось, как рука одного из них коснулась рукояти меча. — Господин дал еще и обет молчания. — О, вот как? — протянул пьяный постоялец. — Да твой хозяин святой! Он выпил, громко стукнув кружкой по столу. Едва он снова успел раскрыть рот, как Горди перехватил инициативу, задавая вопрос первым. — А кто же ты будешь, друг? Мы так хорошо говорим, а совсем ничего о тебе и не знаем. Мужчина задумался, почесывая щеку с недельной щетиной. — Звать меня Уиллом, приехал я сюда с севера на праздник. Я тут товары продаю, которые хозяин мой делает, — он снова усмехнулся. — Так и сижу уже третий день в этой дыре. Уилл снова налил себе кружку с элем. Горди и другие двое стражников повторили его жест. — И как тут дела? В этом году много народу, — Горди оперся о стол, наклоняясь ближе к новому знакомому. Уилл пожал плечами. — Кто его знает, все как и всегда — понаехали со всей округи, — он снова выпил. — Завтра народу еще больше будет. Повезло вам, что место нашли! Появился хозяин с огромным блюдом разной снеди. Сидевшие за столом начали хватать понравившиеся куски и разговоры на какое-то время затихли. Глядя, как жадно все пережевывают мясо, Элеонор почувствовала пустоту в желудке. Только сейчас она вспомнила, что уже давно ничего не ела. — Слыхали, что в Уэльсе-то случилось? — раздался голос откуда-то слева. Несколько людей любопытно повернулись, глядя на огромного бородатого мужчину. — Откуда ж нам слыхать? Работаем весь день, не до новостей нам, — пробубнил Уилл. Бородач усмехнулся, бросая кость прямо на стол. — А я вот вчера только встретил одного солдата, пока в город ехал, — продолжил он, ловя направленные на него заинтересованные взгляды. Бородач наклонился и пробасил так, чтобы все могли его услышать. — В Уэльсе-то восстание и король наш уже туда направляется! Говорят, армию собрал огромную! Лично будет бунт подавлять. Элеонор с Горди переглянулись. Значит, все войска теперь в Уэльсе, и помощи, в случае чего, ждать будет неоткуда. — Да эти валлийцы — что твои свиньи, лишь бы руку, что им харчи дает, покусать, — презрительно сплюнул Уилл. Бородач нахмурился, сильнее, чем нужно, грохнув по столу кружкой. — А ты про валлийцев мне тут не говори! — прорычал он, глядя на Уилла. — Много ты знаешь, собака! Уилл вскочил, кулаки его сжались. — А ты что же, из этих что ли? Супротив короля нашего, значит, выступаешь? Бородач тоже поднялся. Теперь стало видно, насколько он огромный. Если дойдет до драки, побоище будет серьезное. Спутники Элеонор молча наблюдали, переводя взгляд с одного постояльца на другого. — Как ты смеешь меня оскорблять, пес?! — пробасил бородач. — Я честно служил короне, кровь проливал, пока ты нежился на мягких перинках! Глаза Уилла сфокусировались на бородаче. Элеонор даже показалось, что он протрезвел. Зубы его сжались и стало понятно, что драки не избежать. В этот момент из кухни выскочил хозяин. — Ну-ка прекратить! Иначе я вас вышвырну сейчас же и ночевать будете в сточной канаве! — проорал он. Уилл и бородач оглянулись, глядя на него. Спустя несколько секунд молчания, Уилл первый опустился обратно на скамью, все еще хмурясь. Бородач, кажется, удовлетворенный таким исходом конфликта, последовал его примеру. Горди и стражники заметно расслабились. — Я уж думал, придется их разнимать, — пробормотал он, склонившись к Элеонор. — Не переживайте, миледи, такое часто бывает в подобных местах. Графиня слегка пожала плечами. Было забавно, как Горди старается просвятить ее по поводу «обычной» жизни. Конечно, ей не приходилось бывать на таких постоялых дворах, но никаких иллюзий она не питала и раньше. Дверь хлопнула, заставив ее обернуться, насколько это было возможно сделать в шлеме. Кажется, еще один постоялец. Выглядел он довольно потрепано, возможно, паломник или бродяга. Что-то в этом человеке заинтересовало Элеонор. Возможно, цепкий взгляд, или небольшая ухмылка, почти скрытая за аккуратной, с проседью, бородкой. Слишком аккуратной, отметила графиня. Хозяин снова вышел из-за стойки, подойдя к вощедшему и внимательно окидывая его взглядом. — Здравствуй, добрый господин. Не найдется ли свободной кровати? Я был в пути много дней, — сказал человек с бородкой, попутно окидывая взглядом комнату и задержавшись на Элеонор. Хозяин двора нахмурился, сложив руки на груди. Было видно, как он что-то обдумывал. — Не думаю, что ты способен заплатить за проживание, — наконец, выдал он. — Думается мне, что ты бродяга. Гостиницы работают не ради милосердия. За милосердием обращайся в монастырь! Неприятно усмехнувшись, хозяин сжал плечо вошедшего, намереваясь уже его вытолкнуть. В этот момент Элеонор приняла решение. Она подтолкнула Горди локтем, внимательно глядя на него. После секундного замешательства, он, кажется, догадался. — Подождите! — Горди вскочил. Хозяин удивленно обернулся. — Мы заплатим за этого человека. Выделите ему место, негоже в праздник ночевать на улице. Все смотрели на Горди так, будто у него выросла вторая голова. Наконец, хозяин двора отпустил нового гостя и пожал плечами. — Ваше дело, куда выбрасывать свои деньги. Я увеличу ваш счет, и если этот проходимец кого-то ограбит, вы тоже за это заплатите, — он развернулся и ушел обратно за стойку. Элеонор снова посмотрела на вновь прибывшего. Он едва заметно кивнул и направился к столу, садясь в самом его конце. Когда девушка подошла к ним, чтобы проводит в их комнату, Элеонор едва сдержала вздох облегчения. Компания за столом надоела ей и уже хотелось как можно скорее снять надоевший шлем. Шея затекла, было трудно дышать. Она не представляла, как можно носить его постоянно. Комната оказалась небольшой, но уютной. Здесь стояло две кровати, небольшой стол и тумба с тазом для умывания. Скорее всего, здесь жил хозяин со своей семьей. Они уступили свою комнату богатым постояльцам. Девушка принесла еду и накрыла на стол. Горди поблагодарил ее, попросив не беспокоить до утра. Когда дверь за ней закрылась, Элеонор сняла шлем и тяжело опустилась на кровать. Она несколько раз глубоко вдохнула и потянулась, разминая затекшую шею. Когда она стала расстегивать дублет, то вдруг заметила смущенные взгляды своих спутников. Стражники неловко переступали с ноги на ногу, пытаясь смотреть в другую сторону. Графиня усмехнулась. Она расстегнула только несколько пуговиц и встала. — Давайте ужинать! — голос ее, немного хриплый от долгого молчания, кажется, привел их в чувство. — Садитесь, как удобно. Они расположились вокруг стола и Горди налил всем немного вина. Ели в молчании. Элеонор смотрела на всех троих и думала о том, что, наверное, это последнее, чего она ожидала — ночевать в одной комнате с мужчинами. Должно быть какое-то решение. Она огляделась. Под потолком располагалась небольшая балка, которая послужит отличным держателем для ширмы. Это ее устроило. Решив немного сгладить неловкость, Элеонор пригубила вино и спросила, глядя на стражников. — Вы давно служите в моем замке? Мужчины оторвались от еды и нерешительно кивнули. Они не привыкли к такому вниманию со стороны графини. — Раз мы отправились вместе в такое опасное приключение и вынуждены ночевать под одной крышей, мне бы хотелось узнать больше о вас, — графиня переводила взгляд с одного стражника на другого. — Как вас зовут? Ваши семьи тоже живут в нашем замке? — Я Роберт, служу вашей милости уже более 10 лет, — помявшись, начал один. Элеонор кивнула, оглядывая его. Она почти наверняка неоднократно сталкивалась с ним, когда он нес дежурство на воротах. Приметный блондин примерно ее возраста, с аккуратной светлой бородкой. — Моя жена работает у Вас прачкой. Сын помогает в конюшне, а недавно у нас родилась прекрасная девочка. Стражник тепло улыбнулся, на секунду забыв, с кем она разговаривает. Элеонор показалось милым, что он так заботится о своей семье. Было видно, что в дочери он души не чает. Вспомнив, где он, Роберт сразу же подобрался. — Простите, миледи! Большая честь… Графиня прервала его жестом. — Все в порядке, мы просто беседуем. Поздравляю с рождением дочери, Роберт. Он немного покраснел, пробормотав благодарность. Беседа с графиней явно смущала его. — А что насчет тебя? — Элеонор обратилась к другому спутнику. В отличие от Роберта, он был гладко выбрит и ниже ее почти на голову. Впрочем, за столом это было не так заметно. — Меня зовут Хью, миледи, — стражник слегка поклонился. — Я не женат. В замке мой основной пост на главной башне. Не зная, что еще сказать, он опустил голову. Элеонор улыбнулась и предложила тост. Она могла понять их замешательство, но сейчас это могло помешать делу. Горди сидел, откинувшись на спинку стула и с любопытством наблюдал за этим неловким общением. Вино сгладило ситуацию, и, спустя какое-то время, все, сидящие за столом, немного расслабились. Элеонор задавала вопросы, внимательно слушая, подмечая для себя некоторые моменты, о которых она не подозревала. Оказывается, воду в прачечную приходится носить по крутым лестницам, хотя на первом этаже есть более удобное помещение, которое сейчас пустует, а конюх любит всыпать розг своим помощникам по поводу и без. Элеонор решила, что, когда они вернутся, ей нужно будет разобраться с этим и вызвать управляющего, чтобы узнать о других проблемах в замке. Так, они просидели около часа. Когда вино и еда закончились, пришло время ложиться спать. Роберт и Горди натянули импровизированную ширму, отгородив ее кровать. Было решено, что двое расположатся на второй кровати, а еще один будет спать на полу. Благо, нашелся лишний тюфяк и одеяло. Элеонор сняла дублет и легла, пытаясь устроиться на соломенном матрасе. Это было непривычно, но терпимо. К тому же, простынь оказалась чистой, а под ней были рассыпаны разные травы и лепестки лаванды, создававшие приятный аромат. Усталость взяла свое и, спустя какое-то время, Элеонор задремала. Ее разбудил тихий стук в дверь. На соседней кровати послышалось шуршание — кто-то вставал. — Эй, что происходит? — тихо окликнула она, отодвигая ширму. В темноте было плохо видно, но ей показалось, что фигура принадлежала Горди. Стук раздался снова. — Миледи, я посмотрю, — также, шепотом ответила фигура. Теперь стало совершенно очевидно, что это Горди. Она увидела, как он достает меч, осторожно направляясь к двери. Элеонор поднялась, нашарив в темноте дублет и накинув его на плечи. Щелкнул засов и тонкая полоска света просочилась через открытую дверь. — Кто ты такой и что тебе здесь нужно? — раздался голос Горди. — Прошу прощения, милорд, но нам нужно поговорить. Прошу, пропустите меня, нас могут подслушать, — ответил человек за дверью. — Я ничего не знаю о тебе, пойди прочь! — Горди уже собрался вытолкнуть незваного гостя, как на его плечо легла рука. — Пусть заходит, — раздался голос графини над его ухом. Горди отступил, пропуская человека в комнату и закрывая дверь. В полной темноте раздался звук шагов. Элеонор подошла к горшку с углями и, почти на ощупь, достала один, зажигая свечу. Свет осветил комнату, выхватывая лица вскочивших стражников. Она развернулась, подойдя к вошедшему. Теперь она узнала его. Это был тот человек, за которого они заплатили сегодня вечером. Он взглянул на Элеонор, умело скрыв удивление, а затем учтиво поклонился. Она не знала, почему решила не скрывать своего лица. Какое-то шестое чувство подсказало, что сейчас это необязательно. — Кто ты? — спросила она, разглядывая незнакомца. — Это не имеет значения, миледи, — ответил он ровным голосом. — Достаточно того, что у нас есть общие… друзья. Я от Джеффри. Элеонор отступила на шаг. В ее глазах мелькнуло беспокойство. — Откуда мне это знать? Он никогда не упоминал о тебе. — Я все расскажу, но это долгая история. Позвольте присесть? — мужчина направился к столу, отодвигая один стул. Горди преградил ему дорогу, сложив руки на груди. — Прояви почтение! Эти стулья не для тебя! — он даже не пытался скрыть презрения в своем голосе. Элеонор тоже подошла к столу. — Все в порядке, — кивнула она Горди, усаживаясь за стол. — Эй, Хью, зажги еще свечей и налей вина нам и нашему гостю. Остальные садитесь. Когда все было готово и ее спутники заняли свои места, она снова посмотрела на незнакомца. — Итак, ты не просто бродяга, верно? Тебе надо лучше маскироваться — слишком аккуратная борода для нищего. Незнакомец усмехнулся, делая глоток вина. — Вы правы, миледи, но большинство не такие наблюдательные, — он откинулся на спинку стула. — Можете звать меня Роб. Я иногда выполняю кое-какие поручения для вашего друга. — Что с ним? Ты что-то знаешь? — во взгляде Элеонор снова промелькнуло беспокойство. — Я не получала от него известий уже несколько дней. Роб задумчиво нахмурился. — Вы не одиноки в этом. Мы должны были встретиться с Джеффом вчера, но в условленное место он не явился. Впрочем, я тут поспрашивал и раздобыл информацию, которая может быть Вам интересна. Он прищурился, глядя на графиню. Она поняла его взгляд. — Сколько ты хочешь? Роб рассмеялся. — О, нет, миледи, Вы не так меня поняли. Деньги мне не нужны, моя просьба будет другой. Пообещайся выполнить ее, и тогда я раскрою все, что узнал. Элеонор с Горди переглянулись. Давать обещания, не зная сути, довольно рискованно, но, кажется, выбора не было. — Почему мы должны доверять тебе? — снова нахмурился Горди, глядя на гостя. — Откуда нам знать, что ты не обманешь нас? — Что ж, справедливые опасения, — Роб кивнул, отставив кубок. Он порылся в плаще, доставая какой-то пергамент. — Это дал мне Джефф, на случай непредвиденных обстоятельств. Элеонор взяла протянутый свиток, разглядывая его. Он был скреплен печатью, которую она узнала. Это кольцо Джеффри носил, не снимая. Она взломала сургуч и развернула пергамент. «Для леди Элеонор, на случай, если со мной что-то случится, — прочитала она. — Миледи, если Вы читаете это письмо, значит, обстоятельства сложились не в мою пользу. Человек, который передаст его Вам, заслуживает самого высокого доверия. Прошу выслушать его и предпринять действия, которые покажутся Вам наиболее разумными. Джеффри Нортон». Она несколько раз пробежалась по строкам. Почерк был узнаваемым, что исключало возможность подделки. Впрочем, до конца быть уверенной в личности гостя было нельзя, но выбора не оставалось. — Хорошо. Что Вы хотите? — наконец, обратилась она к Робу. Он облокотился на стол, сцепляя пальцы. — Сперва я расскажу Вам то, что узнал. Боюсь, Джеффри попал в беду. Несколько человек видели, как его уводят какие-то люди. Я следил за домом, куда они ушли. Это не обычные бандиты, миледи. Они хорошо вооружены, а их командир носит гербовый плащ. Беспокойство Элеонор усилилось. — Какой герб? Вы уверены, что Джеффри именно там? — поспешно спросила она. Роб покачал головой. — Я лично его не видел, но других зацепок нет. А вот насчет плаща Вам будет интересно. Олень на сине-зеленом фоне. Вам это ничего не напоминает? Графиня задумалась. Она изучала геральдику с самого раннего детства, но гербов было слишком много, и запомнить все не мог, наверное, никто. Тем не менее, описание показалось ей знакомым. Элеонор задумчиво барабанила пальцами по столу, вспоминая. Вдруг она резко подняла голову. — Да, я помню этот герб! — воскликнула она. — Он принадлежит одному из семейств, поддерживавших Монфора более двадцати лет назад. Но как такое возможно?.. Разве они не лишились всего после битвы при Ившеме? — Очень хорошо, миледи, — Роб слегка улыбнулся. — Я не сомневался в ваших знаниях. Но Вы верно заметили — прошло уже много лет. Въезд в страну не запрещен нормандским аристократам. — Зачем им Джеффри? Вы думаете, его держат в том доме? — у Элеонор было множество вопросов. Эта информация стала для нее совершенно неожиданной. Роб пожал плечами. — Я говорю лишь то, что слышал и видел своими глазами. Джеффри за кем-то следил и, судя по всему, он узнал что-то, что поставило его под угрозу. Сожалею, миледи, но я не могу сказать, что именно. Он лишь поручил мне разыскать Вас, если с ним что-то случится. Элеонор сделала еще один глоток вина, обдумывая все сказанное. Она снова взглянула на Роба. — Кстати, об этом. Как ты нас нашел? Мы были осторожны. — Так и есть, миледи, — он улыбнулся. — Но мои помощники хорошо подготовлены. Узнать вас, и правда, было непросто. Я сразу же отправился сюда, чтобы проверить лично. — И что было бы, если бы хозяин вышвырнул тебя? Ты не мог знать, что мы согласимся оплатить твое пребывание здесь. Роб рассмеялся. — О, поверьте, я бы нашел способ, — его глаза сверкнули. — Впрочем, вы существенно облегчили мне задачу. Горди, до этого молча слушавший, вдруг заговорил. — И что теперь? Если мы ему поверим, как нам быть? Нас только трое., — он осекся. — Четверо. Мы не можем взять тот дом штурмом. — А вот тут я могу помочь вам, — снова подал голос Роб. — Но сперва о моей просьбе. Элеонор кивнула, подтверждая свое согласие. — Что ж, — продолжил он. — Помимо Джеффри, пропал еще один человек. Мой брат. Я прошу вас вызволить его. Я почти уверен, что их держат вместе. Элеонор явственно увидела боль, промелькнувшую в его глазах. Этот человек их не обманывает. — Мы сделаем это, — сказала она. — А теперь посвяти нас в детали своего плана. Роб охотно кивнул. Они склонились над столом, слушая его тихий голос. Он и правда был хорошо осведомлен. Описав, как возможно, планировку дома, Роб рассказал, как можно туда попасть. Один из слуг впустит их с черного хода. Сделать это нужно следующим вечером, когда большинство обитателей отправятся на пир, устраиваемый на городской площади. Шум празднества и толпы людей на улицах должны отвлечь внимание. В случае успеха предприятия, им будет легко скрыться. Сам он будет ждать их за городскими воротами вместе с несколькими верными людьми, чтобы прикрыть их отход и задержать возможную погоню. План показался простым, но, все взвесив, Элеонор пришла к выводу, что у них может получиться. Она понимала, что время шло на часы. Неизвестно, жив ли еще Джеффри, но им придется запастись терпением и ждать. На подготовку у них есть целый день, и она не сомневалась, что он будет тяжелым.