Диагональный коридор

      Тяжелый кашель почти со звоном разносился по помещению, и Гарри подумал, что трансгрессия, пожалуй, куда более терпимый процесс. Он мог сравнить свое состояние только с недостатком воздуха, но это было слишком тусклое описание. Легкие болели так, словно ими не пользовались как минимум пару лет. Юноша, цеплялся за каменный пол, голова шла кругом, перед глазами словно образовалась воронка, такая мощная, что могла бы поглотить всю комнату. — Ты… ты в порядке? — сбоку от Героя раздался голос, такой обеспокоенный и не верящий. Гарри медленно повернул голову на звук, он не увидел ничего, кроме как размытые пятна. — Ох, точно, твои очки.       После короткой возни, на нос юноши опустили прохладный предмет, и Гарри автоматично поправил очки. Затем он, не вставая с четверенек, поднял глаза на сидящего рядом. Малфой. Драко Малфой. С большими серыми глазищами, почти нереальный, словно сошедший из каких-то абсолютно немыслимых грез. Глядящий на него с таким беспокойством, что Гарри задумался, не спит ли он до сих пор. Он же буквально только что видел, как злобно Драко отталкивал его в Слизеринской гостиной, как ошалело бросил в него проклятьем. — Слава Мерлину! Ты проснулся, — из горла Малфоя вырвался сдавленный смех, и он порывисто обнял Гарри за плечи, будто тот вот-вот рассыплется. Его длинные худые пальцы с силой вцепился в тонкую ткань рубашки на его спине, а его ровный, аристократический нос уткнулся куда-то в область шеи. — Малфой? — прочистив горло, решил уточнить гриффиндорец. — Все хорошо, я вытащил тебя. Просто давай вот так посидим немного, ладно? — замотал головой слизеринец, а Гарри стало щекотно от того, где шелковая челка парня касалась обнаженного участка кожи.       Они сидели так на полу, и Гарри думал, что давно уже не имел возможности заключить своего возлюбленного в объятья. Война разлучила их на долгие месяцы, и свела в день Его гибели. Жестокая судьба, жестокая участь. Хороших людей забирают первыми, кажется, так говорят? — Надо сказать Северусу, — пробормотал Драко, наконец ослабив хватку. — Ты как, встать можешь? — Все дрожит, — признался гриффиндорец, рассматривая свою подрагивающую ладонь. — Слабость, — кивнул Малфой, относительно бодро поднявшись с пола, и прошествовал к прикроватной тумбочке, уставленной зельями. — Сейчас я найду зелье бодрости.       Гарри невольно залюбовался с каким сосредоточением эти изящные руки перебирали колбы и бутылочки, наполненные разноцветным варевом, как их владелец откупоривал каждую, принюхиваясь. В этом было что-то возбуждающее, в том, как тщательно юноша старался отыскать нужное среди лекарств средство, чтобы поставить его, Гарри Поттера, на ноги. Он мог бы позвать Снегга в первую очередь, или мадам Помфри, но Малфою так отчаянно хочется оставаться значимым в глазах Героя, что тот не возражает посидеть на полу ещё немного, лишь бы посмотреть на этот милейший спектакль в его честь.       Через минуту Драко уверенно сжимал в руке пузатую склянку из тёмного стекла, в которой бултыхалось не менее темное зелье. Юный колдомедик отлил в мерную склянку часть содержимого, и Гарри рассмотрел бирюзовую жидкость получше, когда стакан был вложен в его руку. — Это укрепляющий раствор, — сообщил Малфой, пока гриффиндорец одним махом осушил посудину. — Мы как раз его проходили. — Пятый курс, да? — усмехнулся Избранный, припоминая что-то такое. — Да, Амбридж недовольна тем, что оно включено в учебную программу, — пожал плечами Драко, подавая собеседнику руку.       Гарри улыбнулся шире и принял помощь, поднимаясь на ноги. По телу прокатился электрический разряд, словно с его тела сняли колючую боль, как ту что бывает, если отсидишь ногу. Мышцы горели, словно исхудавший, со впавшими щеками, Гарри наматывал круги вокруг Хогвартса в течении часа. — Ого, — не смог не поделиться впечатлениями он. — А ты думал. Кто же пьет бодрящее зелье одним махом? Это же не огневиски, — покачал головой Драко, все же снисходительно улыбаясь. — Ты ведь уже пил огневиски? — Еще бы. — И каково на вкус? — Как огонь, Драко. Жжется как дракон, но как-то по-хорошему. — Да уж, Поттер, — покачал он головой. — Ладно, нужно сказать твоим друзьям и профессорам. — Ты говорил с Роном и Гермионой? — удивился Гарри, забирая с тумбочки свою палочку. — Ну, да. Мы работаем над тем, как раздобыть маховик времени, и вернуть тебя в твое время. — Я совсем запутался, когда же вы успели, я только вчера приходил к тебе в гостиную, и ты был готов задушить меня голыми руками, как маггл, а теперь заявляешь, что строишь планы с моими друзьями? — Поттер, ты полежал в волшебной коме две недели, — вздохнул Драко. — И если бы ты знал, как мне осточертело рассказывать эту историю! Так что просто заткнись, и пошли к Снеггу.       Гарри не нашелся с ответом, поэтому пожав плечами, смиренно последовал за слизеринцем, нетерпеливо открывающим дверь. К счастью сейчас были уроки, и студентов в коридоре не наблюдалось, Малфою не нужны были лишние слухи, особенно те, в которых он водит дружбу с Поттером. Драко немного помедлил, прежде чем спускаться в подземелья, поэтому достал из кармана брюк, безнаджно испачканных в пыли, Карту Мародеров. — Та-ак, а это у тебя откуда? — протянул Гарри, кивком указывая на кусок пергамента. — Две недели, Поттер, помнишь? — закатил глаза Малфой. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. Посмотрим, Северус сейчас в своей подсобке, а из кабинета зелий выходят студенты. — Дезыллюминационное заклинание? — Будь так добр.       Гарри ухмыльнулся, перехватил палочку поудобнее и взмахнул ей над головой, нашептывая цепочку сложных формул. В конечном итоге гриффиндорец стал не просто как хамелеон, но абсолютно невидимым. — Этого ненадолго хватит, пошли, я сразу за тобой.       Малфой коротко кивнул и стал быстро спускаться в подвал, часто моргая, чтобы глаза адаптировались к полумраку, попутно пряча карту обратно в карман. Первые несколько метров им удалось преодолеть без свидетелей, но буквально в двух шагах от поворота к запасам Снегга слизеринца окликнули. — Эй, Драко! — голос принадлежал Панси Паркинсон, что при первой же возможности плотно обвилась вокруг руки юноши. — Драко, наконец-то! Где ты пропадаешь? Ты совсем забросил свою девушку, мне же так одиноко! — Панси, мы не встречаемся, и никогда не будем, — выдохнул Драко, едва сдерживая раздражение. — Ну, что за глупости, не твоя девушка, какой-то у тебя пуффендуйский юмор, милый. Бегаешь от меня, пропускаешь занятия — точно готовишься к чему-то… А-ах! Ты негодник! Ты хочешь предложить мне стать миссис Малфой?! Я согласна, согласна, не стоило тебе так переживать! — Панси, — юноша поморщился, почувствовав тычок от Поттера, стоящего за его спиной. — Я тороплюсь к Снеггу, давай поговорим в гостиной? — Опять сбегаешь? — Паркинсон, не заставляй меня повторять дважды, — типично-Малфоевским тоном произнес юноша, задрав голову, всем своим видом выказывая, что не намерен продолжать этот разговор.       Слизеринка надула губы, и нехотя отпустила руку юноши, и помявшись на месте с секунду, пошла в сторону холла, а Поттер торопливо стал пихать Драко в спину. Малфой почти перейдя на бег, подскочил к высокой черной двери и распахнул ее, заставив Снегга, перебирающего склянки, вздрогнуть. — Мистер Малфой? — он изогнул бровь, окидывая своего крестника оценивающим взглядом. — Что-то горит? — Что? — выдохнул он, нахмурив брови. — То, как Вы сюда ворвались, что-то горит? — медленно, но с нажимом повторил профессор. — Не совсем, Северус, — сказал Поттер, теряющий свою невидимость. — Ну, вот, собственно говоря, и пожар, — поджал губы Малфой, указав рукой на ноги гриффиндорца, неловко почесывающие друг друга. — Поттер, — едва выдавил из себя зельевар, чуть не свалившись со стремянки. — Драсте. — Очнулся, негодник. — Ага, — руки, повисшие в воздухе, развелись в разные стороны. — Надеюсь, Вы не намерены причинять больше никаких неприятностей? — Не больше обычного, профессор, Вы же меня знаете, — неловко улыбнулся Гарри, полностью материализовавшись в кладовой. — Итак, уроженец будущего, есть планы по возвращению? — Разумеется. — И сказать Вы об этом… — Не намерен, разумеется, — теперь Поттер улыбался на все тридцать два. — От Вас одна головная боль, Поттер, надеюсь Вы знаете, что делаете. — Конечно нет, профессор, но все разрешится, как и всегда.