***
На глазах изумлённых Шинигами в три куба, поддерживающих в воздухе преступницу, вонзились белоснежные стрелы. Созданные Кидо предметы пошли трещинами и полностью разбились, растаяв духовными частицами в воздухе, когда в каждый из них вонзилось ещё по несколько Хайлиг Пфайль. Девушка рухнула вниз, а феникс, устремившийся вперёд, разнёс на части эшафот, чьи осколки мгновенно исчезли в пламени. — Ты!.. — в шоке и ярости закричала Сой Фон, глядя на человека, поймавшего Кучики-младшую. С похожими эмоциями в глубине глаз на него уставился рокубантай-тайчо. Рыжеволосый парень, державший на руках Рукию, никак не отреагировал. Лишь отпрыгнул подальше от языков пламени, стоя прямо в воздухе. — Ичиго! — воскликнула приговорённая, широко раскрыв глаза. Это было настолько неожиданно, что казалось нереальным. Вот она готова принять смерть, ожидая удара уже в следующую секунду, а вот она падает вниз, попадая прямо в тёплые и знакомые объятия сильных и надёжных рук, в чём она за последний месяц успела убедиться немыслимое количество раз. — Йо! — усмехнулся Куросаки, заглядывая ей прямо в глаза. На несколько мгновений Кучики словно потеряла дар речи — эти тёплые янтарно-карие глаза, казалось, заглядывали ей прямо в душу, прикасались к таким сокровенным глубинам, где ещё никто не бывал. Отчаянно кружилась голова, сердце заходилось в груди, а затем накрыло осознание, и Проводница Душ не могла больше молчать. — Зачем ты пришёл?! — в отчаянии закричала она. В нос ударил знакомый и такой родной запах — нечто непередаваемое, вызывающее ассоциации с прохладной свежестью и с чем-то сладким вроде карамели или шоколада. На глазах выступили слёзы, и Рукия, задыхаясь не то от своих чувств, не то от раскалённого воздуха вокруг, закричала ещё громче: — Не надо рисковать ради меня! Тебя убьют! — Идиотка, — ответил Ичиго, всё так же светло и уверенно улыбаясь. — Разве я не предупреждал, что плевать мне на твои слова? Что бы ты ни говорила, я не отступлюсь. Никто не в праве даже попытаться отнять у тебя жизнь, пока жив я сам. Когда ты уже запомнишь? — Дурак… — тихо выдохнула девушка, зажмурившись. Было сложно признаться даже самой себе, насколько она в действительности рада, что этот дурак сейчас рядом. Кико отлетел чуть назад и явно собирался взять разгон для второго удара. Клюв раскрылся, оглашая весь Сейрейтей и ближайший десяток районов Руконгая хищным и громким рёвом. Куросаки напряжённо следил за огненной птицей, но катастрофы так и не произошло. Чёрный канат обхватил шею феникса, заставив того в ярости задёргаться из стороны в сторону. Брошенный вниз взгляд помог понять, кто это вдруг спас их. Кьёраку Шунсуй и Укитаке Джуширо в сопровождении хачибантай-фукутайчо и обоих третьих офицеров тринадцатого отряда с помощью непонятного устройства производства Шихоуин активно пытались избавиться от феникса. — Они собираются разрушить Сокьёку! — истошно завопила Сой Фон, обращаясь в первую очередь к своему лейтенанту. — Как вовремя, — хмыкнул Квинси. — Всё-таки крутой у тебя капитан, Рукия. Канат побелел, и птица буквально распалась на множество огненных перьев, потухающих и исчезающих без следа прямо в воздухе. В петле осталась только сломанная пополам обожжённая алебарда, обратившаяся в прах, даже не долетев до земли. Большая часть членов высшего офицерского состава Готей-13 была в том ещё смятении. На Холме уже уничтоженного Сокьёку появился Абараи, с нескольких мощных ударов уложив на лопатки всех находящихся там членов Отряда Кидо. И кто его только вылечил? — Ренджи! — воскликнула Кучики-младшая, и глаза её радостно сверкнули. — Ты жив! — Рукия! — завопил тот, увидев подругу и, кажется, толком не расслышав её слов. — Донельзя удачный расклад, Король. Действуй! Куросаки колебался ровно секунду. Было очевидно, что юная Кучики по своей воле отсюда никуда не побежит и скорее будет до последнего уговаривать его бежать самому. Да и куда отпускать её, без капли рейрьёку, абсолютно бессильную и беззащитную? Урюу и Гандзю нет, даже союзницы с сомнительными мотивами — Йоруичи — поблизости не наблюдалось. А кто-то однозначно должен был принять бой, да и выбить всё дерьмо из Бьякуи — дело чести и принципа. К тому же, сражаться с Рукией за спиной — не вариант. Стоит ли рисковать? «С другой стороны, иного выхода нет». Кронпринц сорвался в Хиренкьяку, появляясь рядом с рокубантай-фукутайчо спустя мгновение. Тот смотрел на Лучника не менее удивлённо, чем Рукия. — Хватай её и беги, — решительно произнёс Штернриттер, в буквальном смысле передавая девушку в руки красноволосого. — Что?.. — Ичиго?.. — Твой долг — защищать её несмотря ни на что! — отрезал Звёздный Рыцарь, глядя прямо в лицо татуированного лейтенанта. — Даже ценой собственной жизни! Не заставляй меня жалеть о принятом решении, Шинигами. В глазах Абараи промелькнуло странное выражение, но понял он всё кристально точно и правильно. Поэтому без лишних слов подхватил высказывающую что-то Рукию и бросился бежать к лестнице с этого чёртового холма. — Приказ всем лейтенантам! Схватить их! — в очередной раз заголосила Сой Фон. — Она бесит меня всё больше и больше, — прошипел Ичиго, оборачиваясь к пятёрке Шинигами, которые решительно наступали на него, единственную преграду на их пути. На ходу Проводники Душ начали активировать Шикаи, но Куросаки, не будучи дураком, просто не дал им этого сделать. Хисаги Шухей улетел в лесок на холме с первого же удара, который вместе с этим выбил из его рук Занпакто. Котецу Исане весьма эпично столкнулась с Ибой Тецузаэмоном не без помощи рыжеволосого вторженца, и оба фукутайчо единым комком откатились куда-то в сторону. Омаэда Маречиё, только-только проговорив команду активации, лёг отдохнуть десятком метров правее с обломками своего Гегецубури. С Сасакибе Чоуджиро Куросаки шутить не стал, зная, что тот имеет капитанский уровень и куда опытнее Кьёраку с Укитаке. Лишь рефлексы, закалённые и отточенные в великом множестве битв, позволили ичибантай-фукутайчо отклониться от двух стрел таким образом, чтобы они не задели Сон Души и Звено Цепи, куда с самого начала целился Штернриттер. В следующую секунду после того, как Сасакибе упал на землю, Ичиго принял удар обнажённой катаны на скрещенные перед собой предплечья, используя Блют Вене. Стальные глаза Кучики Бьякуи не обещали вторженцу ничего хорошего. Дальше события стали развиваться чертовски быстро. Капитан шестого отряда и наследный принц Незримой Империи увлечённо пытались друг друга покромсать. Остальные Шинигами тоже разбились на пары или же группы, сражаясь друг с другом. Кьёраку и Укитаке вместе с хачибантай-фукутайчо и Главнокомандующим Готей-13 на огромной скорости скрылись в Шунпо, подбирая место для битвы как можно дальше от людных мест. Казнь третьих офицеров тринадцатого отряда от руки Сой Фон остановила появившаяся Йоруичи. Женщины стали сражаться в лесу рядом с Холмом Сокьёку. Судя по рейацу, кое-кто был взбешен не на шутку. Унохана Рецу, используя свой необычный Шикай, собрала всех раненых в кучку и в буквальном смысле полетела на Миназуки к баракам своего отряда. Тоусен Канаме отправился в погоню за Ренджи и Рукией, а Комамура Саджин остался на месте несостоявшейся казни. Хицугая Тоширо и Ичимару Гин со своими лейтенантами шлялись неизвестно где. — Посторонись, Кучики, — пробасил нанабантай-тайчо, обнажая меч. — Вместе мы одолеем его куда быстрее. Сейчас нет времени на долгие прелюдии. Бьякуя одарил своего коллегу пронизывающим взглядом, но долго поиграть в гляделки ему не дали Хайлиг Пфайль производства небезызвестного рыжеволосого Квинси. — Обломись! — раздался донельзя знакомый рык, и на горизонте замаячил капитан одиннадцатого отряда. — Махаться ты будешь со мной! От Комамуры резко полыхнуло яростью напополам с презрением. Такое поведение было расценено предательством и недостойным высокого звания тайчо Готей-13. — Будешь должен, Ичиго! — расхохотался напоследок Кенпачи, и очередные дуэлянты скрылись куда-то прочь с холма.***
— Почему? — спросил рокубантай-тайчо, когда последние зрители испарились. — Почему ты столько раз пытаешься спасти Рукию? — Позволь встречный вопрос, — ответил Ичиго. — Ты ведь её брат. Почему ты этим не занимаешься? Лицо Проводника Душ посуровело. — Квинси никогда не поймут Шинигами, — отрезал Бьякуя. — Даже если я отвечу, ничего не изменится. У меня есть только один путь — убить тебя, Куросаки Ичиго. А после я казню Рукию собственными руками. В голове Звёздного Рыцаря словно что-то щёлкнуло и переклинило. Кажется, наконец наступила пора воспользоваться наставлениями Широ и Адо-джи. — В таком случае, — парень развоплотил Хайлиг Боген, — обрисую тебе мой путь, Кучики Бьякуя. Левая рука с обычным крестом опустилась, и вперёд выдвинулась правая. — Я изобью тебя до полусмерти… В лучах солнца блеснул крупный крест с утолщёнными лучами звезды-подвески и звенья тонкой чёрной цепочки. — … притащу за волосы к Рукии… Бьякуя поражённо распахнул глаза, когда увидел, что происходит с необычным оружием. Чёрная как смоль энергия начала клубиться вокруг белоснежного креста, который стал стремительно темнеть. — … и заставлю слёзно просить у неё прощения, пока ты будешь давиться собственной кровью. Крест полностью окрасился в чёрный. Лучи пятиконечной звезды стали увеличиваться и вытягиваться вперёд. Один отделился от остальных и резко начал прибавлять в размерах, окутанный чёрной аурой. Остальные четыре штуки стали загибаться друг рядом с другом, словно концентрируясь вокруг одной точки. Один из концов цепочки, на которой держался крест, отделился от самого креста, и единая прямая цепь становилась всё длиннее и длиннее. Чёрные звенья превращались из маленьких и чуть ли не декоративных в крупные от настоящей тяжёлой цепи. — И только посмей повторить те слова перед Рукией. Чёрной энергии становилось всё больше и больше. Она буквально вытекала из тела Куросаки и, притягивая к себе рейши из воздуха, распространялась дальше. — Запомни раз и навсегда, ублюдок. «Я убью тебя» — то, что старший брат никогда и ни при каких условиях не должен говорить своей сестре. За пару мгновений энергия словно спрессовалась в один единый предмет. Во тьме этой невероятной силы явно полыхнуло кроваво-красным. — А если ты не в силах понять, я вобью это в тебя! Чёртов Шинигами! Кучики Бьякуя резко выдохнул, когда увидел это. В правой руке Лучник держал меч. Необычная катана с длинным и изогнутым лезвием, имеющая три зазубрины ближе к концу. Гарда была в форме свастики, но с устрашающими изгибами и выступами. Длинная цепь, прикреплённая к рукояти, обматывала руку Квинси до локтя, а дальше просто свисала вниз, но её звенья словно дёргались в такт сердцебиению своего хозяина, в такт движениям рейрьёку в теле Штернриттера. Клинок был полностью чёрным. Как? Как, чёрт возьми, Крест Белого Монаха мог превратиться в это? Было очевидно, что те четыре луча звезды-подвески обратились в гарду-свастику, пятый — в лезвие и рукоять, а тонкая цепочка — в это пугающее подобие Инга но Кусари***
Кучики Бьякуя был силён, и Ичиго открыто это признавал. Сам Куросаки превосходил своего противника в скорости, пусть и то, что рокубантай-тайчо мог ускорить свой Банкай в три раза за счёт прямого управления руками, оказалось неприятной неожиданностью. Хотя, конечно, самым дерьмовым было то, что Шинигами мог пробить его Блют Вене. Не полностью, но весьма болезненно и ощутимо, и, в общем-то, кровь принцу он был в состоянии пустить на славу, чем и пользовался. Однако Ичиго не жалел о том, что быстренько не прирезал Кучики. Это была цена за цель Штернриттера — одолеть врага на пике его сил. Это будет правильным и единственно верным путём выбить из заносчивого аристократа всё дерьмо и вбить в его головушку нужные мысли. Например, что с Рукией так обращаться нельзя. Ни в коем случае. Тучи острых лезвий-лепестков пытались загнать Куросаки в ловушку, но тот уклонился и отбил очередную атаку чёрным мечом. Спрессованная в изящное оружие сила была настолько велика, что каждый раз потоки лепестков чуть ли не взрывались и, разлетаясь в разные стороны, медленно опускались вниз, пока Бьякуя вновь не брал над ними полный контроль. Судя по прищуренным стальным глазам, Шинигами усиленно размышлял над способностями противника и о способах, которые были бы эффективны против него. Ичиго фыркнул. Всё бесполезно. Догадаться об этом крайне сложно. Адонай и Широ говорили с ним об этом больше полугода назад. Кронпринц родился с идеальными пропорциями сил — треть Пустого, треть Квинси и треть Шинигами. Разумеется, если вдуматься, то это просто невозможно, однако факт имел место быть. Изначально у Ичиго было два пути — Шинигами-Пустой или же Квинси. Судьба распорядилась так, что за него уже всё решили, хотя он сам об этом нисколько не жалел. Способности Белых Монахов развивались, и в итоге внутри души Штернриттера образовался хрупкий баланс — половина всех сил принадлежала природе Святых Лучников, а Холлоу и Проводникам Душ досталось по одной четверти, образующими вторую половину. Энергия Пустых ядовита для Квинси, так что сила Шинигами уравновешивала их. Однако не всё было так просто. Постоянно подавляемый блок Вайзардов вполне серьёзно грозился стать бомбой замедленного действия. Рейрьёку Холлоу была слишком агрессивной, и с этим ничего не мог поделать ни Адонай, ни Широ. И тогда нашёлся выход, единственный и не оставляющий другого выбора. Ичиго было необходимо регулярно сбрасывать лишний груз, то есть время от времени выпускать энергию Шинигами и Пустых, давно слившихся в нём воедино. Специально для кронпринца был изготовлен крест, позволяющий использовать эту пугающую многих технику — воплощение чёрного клинка. Расчёты были точны и не имели никаких погрешностей, иначе Куросаки бы здесь не стоял. Крест был нужен для того, чтобы смешивать чистую энергию Вайзардов Ичиго с рейши вокруг в отношении один к трём. Это исключало возможность отравить часть души кронпринца ядом Холлоу, а также облегчало нагрузку на и без того хрупкий баланс, ведь материализация проходила куда проще, имея предмет, который мог бы превратиться в неодушевлённое воплощение сил Вайзардов. Крест Квинси подходил идеально, учитывая его степень проводимости рейши. Куросаки должен пользоваться этим регулярно — не реже одного раза в месяц с полным опустошением резерва. Однако слишком частое применение приведёт к невольной эволюции сил Вайзардов, а для него, имеющего способности Квинси на месте наиболее развитых, это означало смерть — полнейший дисбаланс в душе, взаимоуничтожение сил Квинси и Пустых и распадающиеся в ничто способности Шинигами. Его душа исчезла бы полностью, даже пепла от оболочки не осталось бы, как в случае с казнью через Сокьёку. Так что чаще, чем один раз каждые две недели, использовать это было опасно. Техника Чёрного Клинка также накладывала на Ичиго ограничения, пока он ей пользовался. Никаких Хайлиг Пфайль, Хайлиг Боген, Зееле Шнайдеров, Теней и Хиренкьяку. Был доступен только Блют, единственная пара техник, которая не выходила за пределы тела Квинси. Однако без лука и стрел Блют Артерие был большей своей частью бесполезен, так что оставался только Блют Вене. Тем не менее были и плюсы. Хиренкьяку в полной мере заменяла другая техника быстрого перемещения. Не Шунпо и не Сонидо, однако не менее быстрая и эффективная. Широ говорил, что Ичиго пользуется ей на голых инстинктах и поэтому её нельзя контролировать осмысленно. Всегда только одна скорость — предельная для этого состояния. У Куросаки обострялись все инстинкты и была повышенная регенерация (ещё сильнее, чем обычно), ибо в нём играла сила Холлоу, что и накладывало такой эффект. К тому же, Чёрный Клинок был, по сути, огромным количеством энергии, спрессованным в компактную форму. По своей плотности он превосходил очень многое, что позволяло свободно рубить всё, что есть на пути. При столкновении с объектом, имеющим такую же духовную плотность, плюс-минус парочку процентов, оба объекта отлетали в разные стороны. Происходил мини-взрыв, если между энергией Чёрного Клинка и противоборствующим объектом был слишком большой резонанс сил. В случае с Банкаем Кучики Бьякуи разлетались в стороны только лепестки. Так происходило потому, что каждый из них был отдельным объектом, уступающим в плотности Чёрному Клинку. Не разрушались они лишь из-за того, что являлись частями одной единой техники — Сенбонзакуры Кагейоши. Как бы ни был умён двадцать восьмой глава рода Кучики, он не мог догадаться обо всём этом. Так же, как и не мог выиграть. Ичиго был не настолько слаб, пусть ему и не хватало практики в использовании Чёрного Клинка. Штернриттер отбил атаку Банкая в очередной раз, и лепестки разлетелись в разные стороны, медленно оседая вниз, временно лишившись контроля хозяина. — Почему ты не нападаешь? — Бьякуя стряхнул с волос осколки кенсейкана, разбитого в последнем наступлении Ичиго. — Каждый раз, когда Сенбонзакура Кагейоши выходит из-под моего контроля, у тебя появляется возможность ранить меня. Но ты стоишь на месте. — Ты не сражаешься в полную силу, — спокойно пояснил Куросаки. — Это не твой предел. Я не собираюсь выкладываться на полную, если ты так несерьёзно себя ведёшь. В его сторону хлынула лавина смертельно опасных лезвий. Огромных трудов стоило извернуться в воздухе и вовремя подставить Чёрный Клинок, чтобы избежать плачевных повреждений, ибо каждый острый лепесток так и норовил чиркнуть его по горлу или войти глубоко в плоть в опасной близости от жизненно важных органов. — Не в полную силу, говоришь? — капитан сощурился, вновь взмахнув рукой. — Тогда гордись. Ты увидишь истинную форму моего Банкая. Сенкей: Сенбонзакура Кагейоши. Дуэлянты оказались внутри огромной сферы, окружённые четвёркой рядов с бледно сияющими катанами, собранными из лепестков-лезвий. Воистину устрашающее зрелище. — Эта тысяча мечей не атакует тебя одновременно, — произнёс Кучики, вытягивая в сторону правую руку. — Я поклялся, что этот Сенкей я покажу лишь тому, кого хочу убить собственноручно. — В руку буквально влетела одна сверкающая катана. — Ты — второй человек, который видит его. — Я польщён, Бьякуя-сан, — хмыкнул Ичиго. — Однако боюсь, что в этот раз у тебя ничего не выйдет. Противники бросились друг на друга, скрестив мечи, белоснежный с чёрным, словно инь и янь, негативные отражения друг друга в одеждах, противоположных цвету своего оружия. Более уплотнённая форма Банкая не позволяла отбросить себя назад вместе с хозяином, поэтому каждый раз оба оппонента отлетали в разные концы своеобразной арены, чтобы через мгновение на огромной скорости сойтись вновь. Выпад, парирование и контратака, жёсткий блок. В стороны. Выпад, уход за спину врага, блок. В стороны. Смертельный танец не прерывался ни на секунду. Танцоры были чертовски хороши, а их быстрые и изящные движения завораживали. Капитанское хаори, как и кенсейкан над ухом, пришло в полную негодность. Чёрное шихакушо было пропитано кровью, как и светлые брюки с рубашкой на визави. Лица заливала кровь. Пальцы с силой впивались в рукояти мечей. Дуэлянты стояли друг напротив друга на расстоянии семи метров. — Позволь вопрос, Бьякуя-сан, — проговорил Ичиго, пытаясь отдышаться. Грудь, покрытая рисунком Блют Вене, который отчаянно пытался закрыть длинный разрез через весь торс, быстро вздымалась и опадала. — Почему ты даже не попытался спасти Рукию? — Отвечу, если ты сразишь меня, Куросаки Ичиго, — лицо рокубантай-тайчо даже не дрогнуло. — Вот ведь засранец, — оскалился Квинси. — Тогда уж не томи. Решим всё одним ударом. Кучики не стал зря сотрясать воздух словами и сразу же перешёл к действиям. — Шуукей: Хаку Тейкен. Все фрагменты лезвий Сенбонзакуры Кагейоши собрались воедино, формируя один-единственный меч ярко-белого цвета. Оружие обволакивала такая же светлая аура, переходящая в концентрированную энергию за спиной у Шинигами, которая напоминала крылья. Над головой энергия была похожа на нечто вроде нимба. Как цельная картина Последняя Сцена: Меч Белого Императора напоминала своей формой птицу. — Какая прелесть, — усмехнулся Лучник. — Красивые у тебя техники, Бьякуя-сан. Надеюсь, ты примешь мои извинения, ибо у меня в доступном сейчас арсенале ничего подобного нет. У меня есть просто… сила. Чёрная энергия повалила из клинка словно клубы дыма, только куда темнее и опаснее. Противники бросились вперёд, навстречу друг другу. Невероятное количество рейацу, потрясшее весь Сейрейтей. Чёрные и белые всполохи, покрывающие небо словно разводы красок на полотне. Кучи камней, кратеры и глубокие борозды на месте казни. И два противника, завершившие свой поединок. Куросаки закашлялся, орошая землю вокруг кровью. Чёрный Клинок растаял полупрозрачной дымкой, возвращая Крест Квинси на правой руке в первоначальное состояние. Кучики же упал на колени, зажимая глубокую рану на груди единственной действующей рукой. Меч Белого Императора развеялся, обратившись лепестками сакуры. — Ты хотел знать, почему я не совершал попыток спасти Рукию, — хрипло заговорил Проводник Душ. Они стояли друг к другу спинами, но Ичиго не обернулся и просто продолжил слушать. — Совершившие преступление должны быть наказаны, — продолжил Кучики. — Если кто-то приговорён к смерти, он должен умереть. Таковы правила. — Правила ты ценишь больше, чем жизнь своей сестры? — голос Штернриттера был подозрительно равнодушным и отчуждённым. — Глупо взывать к родственным связям. В свете закона все личные чувства не имеют ценности. Подобных бесполезных эмоций у меня не было с самого начала. С определённым трудом капитан повернул голову в сторону и взглянул на сгорбленную и залитую кровью спину Квинси. — Клан Кучики — один из четырёх Благородных Домов. Мы — пример для всех остальных Шинигами. Если мы не будем соблюдать правила, кто тогда будет? Примерно минуту длилось молчание, пока Куросаки не заговорил. — Знаешь, много лет назад я познакомился с одним человеком. У вас с ним много общего, хотя, если задуматься, то вы как небо и земля. Несмотря на то что для этого человека приказы его господина — нерушимый и незыблемый закон, он никогда не утверждал, что не имеет чувств или что они для него не представляют ценности. Рокубантай-тайчо внимательно смотрел, как его недавний противник медленно выпрямляется. — Однако, — продолжил Ичиго, — несмотря на то, что приказ он выполнит любой ценой, этот человек не пытается отрицать, что, если бы всё было согласно его воле, он никогда бы на это не пошёл. Подчиняясь одному-единственному человеку, он абсолютно честен с собой и потому признаёт, что о выполнении того или иного приказа будет жалеть всю оставшуюся жизнь. В этом и заключается разница между Квинси и Шинигами. Потому что мы, в отличие от вас, люди. Куросаки обернулся и посмотрел Богу Смерти прямо в глаза. В серых глазах угадывалось лёгкое удивление, а в янтарно-карих — твёрдая уверенность. — Когда-то давно я лишился своих младших сестёр. То был несчастный случай, исход которого не мог предугадать никто, так что мне даже мстить некому. — Кучики вздохнул, начиная многое понимать и переосмысливать из его взаимодействий с этим необычным Лучником. — Моё имя означает «первый защитник» или же «ангел-хранитель». Таков смысл моей жизни — защищать своих родных и близких. Но младших сестёр я тогда спасти не смог. В силу возраста, обстоятельств и много чего ещё. Однако это не значит, что я не испытываю чувство потери с тех пор. В суровом лице Ичиго что-то дрогнуло. Что-то вроде бы маленькое и незначительное, но преобразившее его в одно мгновение. — Поэтому я не в силах тебя понять. В отличие от меня у тебя было полно возможностей спасти свою сестру, но ни одной из них ты не воспользовался, сделав выбор в пользу чего-то совершенного иного. Ты можешь говорить и думать всё, что угодно. Но в моих глазах, Кучики Бьякуя, тебе нет ни оправдания, ни прощения. И не забывай — сейчас ты жив только потому, что Рукия будет плакать из-за твоей смерти. Куросаки повернулся в сторону, встав к капитану боком, и устремил взгляд в ярко-голубое небо. — Я не понимаю, — повторил он, и на этот раз голос его звучал немного тоскливо и с примесью ещё одного неясного чувства. — И никогда не прощу тебя. Это ведь ужасно — настолько не ценить такую замечательную сестру, как Рукия. В стальных глазах Шинигами промелькнуло понимание. Для аристократа всё стало очевидным, когда с губ Квинси сорвалось имя его дражайшей сестры. Он сражался с ними не потому, что Боги Смерти воевали с его народом веками, и не потому, что была задета его гордость. Он обнажал оружие даже не ради себя или своей расы, а ради Рукии. Проливал кровь за её жизнь и свободу. И сокрушил его самого, Кучики Бьякую, не потому, что ненавидел, а потому, что был обязан сделать это за всё, что пришлось вынести Рукии. Они были врагами, но не как Квинси и Шинигами, а как тот, кто хотел защитить своего близкого человека, и тот, кто хотел того же самого человека казнить. — Победа принадлежит тебе, Куросаки Ичиго, — произнёс Кучики, отвернувшись от бывшего противника. — И поэтому я отказываюсь от дальнейшего преследования Рукии. Звёздный Рыцарь молча посмотрел на Проводника Душ и, тихо хмыкнув, направился в сторону лестницы с этого чёртового холма, тяжело хромая. Когда он почти вошёл в небольшой лесок со странными белыми деревьями, оттуда выскочили запыхавшиеся Гандзю и Урюу. — Ребята, — удивлённо проговорил Ичиго, — а вы что здесь забыли? Разве вы не должны были?.. — Конечно, должны были, — раздражённо перебил Исида своего друга. — Но ты что, серьёзно полагал, что мы останемся в убежище, когда вокруг столько разных и сильных рейацу? Да ещё ты прямо над нашими головами бился. Не смеши! — Неужели вы примчались сюда ради меня? — Лучник состроил растроганно-польщённое выражение лица. Актёрствовать после всего произошедшего было сложно, ибо в душе творился тот ещё хаос, однако Урюу повёлся. — Конечно нет! — ещё громче воскликнул он, покрываясь алыми пятнами. Шиба покосился на своего спутника, но ничего не сказал. — Кстати, — быстро успокоился Исида, оглядываясь. — А где Кучики-сан? — Её унёс Ренджи, — невозмутимо ответил Ичиго. Гандзю и Урюу уставились на него, как на тяжело больного. — Что? — нахмурился Куросаки. — Он тоже пытался спасти Рукию и чуть не умер, кстати. Однако, судя по всему, по пути сюда его кто-то подлечил и… Ох, да ладно уже так пялиться на меня! Я просто знаю, что у него нет причин желать ей зла. У этого идиота всё на лице написано. — Но всё же, Ичиго-сан… — Я ему доверился, — отрезал Штернриттер. — Вот сейчас мы пойдём и проверим, как он Рукию защищает. Рыжеволосый сделал шаг вперёд, но тут его ноги подкосились, а перед глазами потемнело. — Дурак, — обречённо вздохнул Исида, подхватывая друга. Одна рука кронпринца была переброшена через шею Урюу, а вторая — через шею Гандзю. Вдвоём они подхватили своего товарища и медленно потащили через лес. — Спасибо, — тихо и хрипло выговорил тот, едва переставляя ноги и искренне улыбаясь окровавленными губами. — Придурок, — заключил Шиба. Куда со своего места исчез Кучики Бьякуя, никто из них не заметил. ________________________________________