Примечание Автора:
Осторожно! Где-то с этого момента начинается анархия, кровь-кишки-хардкор, снова кровь и бла-бла-бла, пусть и не выходящие за рамки заявленного с самого начала рейтинга R. В общем, я всех предупредила.Искренне ваша AElizabeth
***
Наступил конец октября. До начала активных боевых действий и пробуждения Хогьёку оставалось два месяца. Ичиго и Урюу, как и в другие дни до этого, тренировались в подвале Урахары. Беспощадный «Куросаки-сенсей» гонял бедного Исиду в использовании Блюта до посинения, причём в буквальном смысле. Однако мощное рейацу, волной прокатившееся по всей Каракуре, пошло вразрез с привычным укладом. — Вторжение! — воскликнула Рукия, восседавшая на валуне неподалёку. — Но почему так рано? — Не имеет значения, — крайне хмуро отозвался Звёздный Рыцарь. — Идёмте. Духовное давление далеко не одного Арранкара не могло предвещать ничего хорошего. Хицугая с Мацумото, Юмичикой и Иккаку уже ввязались в схватку, когда Ичиго с Урюу, Кучики и Абараи прибыли на место. — Хэй, Тоширо-сан! — бодро крикнул Куросаки чуть ли не на ходу. — Не стыдно ли капитану Готея даже со снятыми ограничениями всухую проигрывать каким-то сошкам? Джубантай-тайчо лишь сильнее нахмурился, стирая кровь с лица. — Молчал бы, — хмыкнул Мадараме, тем не менее довольно усмехаясь. От Серо исподтишка вся их группа весьма вовремя увернулась. — Как некрасиво, — протянул хрупкий с виду парнишка, манерно растягивая слова и взмахивая рукой в до абсурда длинном и широком рукаве. — Игнорировать нас, обозвав какой-то мелочью. — Неожиданно лиловые глаза приобрели крайне жестокое выражение, а голос из довольно высокого и спокойного стал угрожающе-низким. — Ответишь за свои слова, человек? Многообещающий и явно нехороший оскал исказил лицо Принца Света. — Сколько же раз вам, масконосящим ублюдкам, надо будет повторить, что я — Квинси? Зееле Шнайдеры столкнулись с катаной, оглашая округу звоном и скрежетом. — Рыжий мальчишка из докладов, — хмыкнул обманчиво-безобидный противник. — Наслышан. — Новенький Секста? — передразнил Арранкара Ичиго, стрельнув глазами в сторону татуировки в виде арабской цифры шесть, что была частично оголена из-за вульгарной одежды с вырезами не там, где надо. — А что с Гриммджоу уже успело случиться? — Этот мусор выпнули из Эспады, — ещё радостнее улыбнулся Шестой. — Но знаешь, человек, я, Люппи Антенор, не такой, как Джагерджак. Запросто нагнуть своими фокусами ты меня не сможешь. Куросаки лишь сверкнул глазами, невербально передав визави молчаливое «Это мы ещё посмотрим». С Ямми столкнулись Рангику, Юмичика и Иккаку, а с ещё одним Арранкаром, представившимся Седьмым по имени Зоммари, — Ренджи, Тоширо и Рукия. Исида остался один на один со светловолосым мальчишкой, который производил впечатление умалишённого. Иначе как понимать нечленораздельные звуки и попытки съесть стрекозу, когда прямо перед тобой вооружённый***
Тело неизвестного Лучника было аккуратно собрано, уложено на старый деревянный стол и накрыто сверху белой простыней. Его крест положили на сердце. В смысле, из-за нецелостности грудной клетки, он лежал где-то рядом с сердцем. А затем вся конструкция вспыхнула синим пламенем рейши. — Квинси никогда не закапывают своих погибших в землю. Вместо этого мы устраиваем погребальные костры, почти кремацию, вот только праха после не остаётся. Специальное заклятие позволяет сжигать без остатка тело и личные вещи погибшего, которые выбирают его близкие. Лишь крест покойного является обязательным условием. Пока Ичиго занимался всем этим, Шинигами уже успели залатать свои лёгкие раны после сражения и сейчас явились на окраину города, в ближайший полузаброшенный и заросший парк. Туда, где Принц Света решил проводить неизвестного собрата в последний путь. — Так сложилось исторически. Очень много Квинси умирали из-за холлоуфикации. Процесс чертовски уродовал тела, так что их стали сжигать. К тому же, по специфическим захоронениям Проводники Душ могли легко вычислить передвижения Белых Монахов, и погребальные костры вошли в традицию. А ещё в Теневой Зоне банально не было места для огромных кладбищ, и практичность одолела всё остальное. Шинигами, мягко говоря, смутились. Кто отвёл взгляд, кто отвернулся вообще, а кто уставился в землю. Смотреть на словно окаменевшее лицо Ичиго было невыносимо. — Их зажигают вечером, чтобы всю ночь близкие усопшего могли молиться за его душу. Но он не мог ждать ещё несколько часов. Исида молча поправил очки. Как и все остальные, он просто не знал, как реагировать. — Ты знал его, Куросаки? — по-настоящему гробовую тишину — а синее пламя было абсолютно бесшумным — первым нарушил Хицугая. — А ты считаешь, что по этому можно установить личность? — взгляд кронпринца резал не хуже меча. Тоширо как-то быстро заткнулся. — Нет, я уверен, что не знал его, — Ичиго вновь взглянул на огонь. — Если бы Айзен был в курсе, что это мой знакомый, он не позволил бы так его изуродовать и подбросил труп в таком виде, что я узнал бы его с любого расстояния. Вот только… кровь Квинси нельзя проливать просто так. Вроде бы голос Куросаки никак не изменился, однако температура воздуха вокруг словно упала на несколько градусов, и большинство присутствующих передёрнулись. Синее пламя не излучало вообще никакого тепла. — Ни Шинигами, ни Пустым. Нельзя. Рукия, упрямо сжимая зубы, чтобы не дать не уместным сейчас словам сорваться с языка, пристально глядела в напряжённую спину Лучника. Рыжие волосы в лучах солнца пылали ещё одним костром, однако, казалось, куда более обжигающим и яростным по сравнению с отстранённым и безразличным синим. — Нет смысла оставаться здесь. Идите. — Но… — Ренджи растерянно взглянул на товарища, и чуть не попятился, когда к нему обратился сияющий золотой рейрьёку взгляд. — Ты смеёшься? Чтобы я позволил Шинигами ещё дольше торчать у погребального костра Квинси? Вы и так пробыли здесь достаточно. Идите. «Прочь отсюда». Он не испытывал ненависти к Богам Смерти. Но и терпеть их здесь и сейчас решительно не собирался. Ибо что за святотатство — позволять кровным врагам Квинси присутствовать на похоронах Квинси! Особенно учитывая, что этот не знакомый ему солдат Империи наверняка, как и большинство, не чувствовал к Проводникам Душ ни капли даже снисхождения. Бойцам Готея нечего было здесь делать хотя бы из элементарного уважения к традициям Белых Монахов и взглядам покойного. Чьи похороны, в конце-то концов? Рукия развернулась первой, потянув за собой Абараи и одним взглядом приказав ему заткнуться. Остальные, не будучи дураками или же самоубийцами, не стали более оскорблять чужую церемонию одним своим присутствием и без промедлений ушли в Шунпо. Исида остался стоять за спиной Ичиго, который опустился перед полыхающим костром на колени. В какой-то момент Урюу даже был уверен, что слышит молитву Куросаки за неизвестного Квинси, но вскоре изменил своё мнение, сделав небольшой шаг вперёд и заглянув в лицо другу. Губы Штернриттера не шевелились. Он вообще больше напоминал неподвижную статую. Взгляд также был устремлён куда-то в пустоту, и лишь золотое марево на месте янтарно-карей радужки не прекращало двигаться ни на секунду. Вместе с отблесками синего пламени это производило донельзя жуткое впечатление. Исиде оставалось лишь надеяться, что это невероятно жестокое выражение в глубине чёрных зрачков и искажённые жаждой чужой крови черты лица Ичиго почудилось ему из-за игры света и тени. Они стояли ещё несколько часов. Солнце уже село, когда погребальный костёр растаял в воздухе голубоватыми искрами, не оставляя после себя ничего. Ни тела, ни креста, ни стола с простыней. Даже поверхность земли не напоминала о том, что раньше здесь что-то стояло. — Мне нужно идти. Куросаки, не сдвинувшийся за это время ни на дюйм, наконец-то ожил. Духовная сила словно успокоилась, и глаза вновь вернули свой прежний оттенок. Вот только Урюу знал, что это не было хорошим знаком. Такое спокойствие могло свидетельствовать лишь об обузданном вихре эмоций. А на смену им могли прийти только холодный расчёт на пару с решительностью. В случае с Ичиго это не предвещало ничего хорошего. Айзену и Арранкарам уж точно. А вот попавшимся под руку Шинигами Исида и вовсе искренне сочувствовал. Урюу не стал спрашивать друга, куда он снова собрался. Он вообще в последнее время стал на диво мягким, позволяя Куросаки утаивать от себя множество секретов. Зачем нервничать и пыжиться, если Ичиго сам расскажет всё, когда сочтёт нужным? Урюу верил в это. Верил и ждал, когда же придёт это время. — Куросаки. В Шунпо позади Лучников возник Хицугая. Его мрачный взгляд прошёлся по обоим союзникам и остановился на безразличном лице Звёздного Рыцаря. — Ямамото-сотайчо хочет поговорить с тобой. Принц Света умело скрыл гнев за холодной маской. Требовалось немедленно вернуться в Шаттен Берайх и разузнать, какого же чёрта там творится, раз одна из их групп в Уэко Мундо попалась Айзену. Такой расклад — не шутки, и Ичиго медлить не собирался, однако тут на пути встал Готей-13. Чёрт возьми. Губить временный союз и дальнейшие перспективы от их взаимодействия до начала развязки войны между Обществом Душ и Ванденрейхом из-за банальной нетерпеливости очень не хотелось, так что Штернриттер на время усмирил свою жажду активной деятельности и вместе с Исидой последовал за джубантай-тайчо в магазин Урахары. Оба Квинси предстали перед огромным экраном во всю стену. На дисплее отображался Ямамото. В комнате также присутствовали все остальные Шинигами, и обстановка как-то напрягала. — Куросаки Ичиго, — заговорил Главнокомандующий. Нехорошее предчувствие словно ударило наследника трона изнутри. Вроде бы ничего такого в голосе старого Бога Смерти не было, но нервы были натянуты словно готовые вот-вот лопнуть струны. Лица других Проводников Душ тоже были крайне тревожными. — Ровно час назад к нам поступила видеозапись, адресованная тебе, — продолжил Генрюусай Шигекуни. — Смотри. Сотайчо исчез с экрана, и вместо него появилось другое изображение. Тёмная комната. Что-то в глубине блестит от тусклого света. Свист рассекаемого воздуха, глухой удар и резкий выдох пока что невидимого человека. Те же самые действия и звуки повторились ещё четыре раза. На пятый от, несомненно, пленника раздался стон боли. Сердце Ичиго пропустило удар. Этот голос… Свет стал ярче, позволяя увидеть больше. Тело висело над полом, подвешенное за руки тяжёлыми цепями. Ноги не доставали до луж крови внизу считанные сантиметры. Тонкие бледные запястья были стёрты чуть ли не до мяса. Некогда белоснежные сапоги были покрыты тёмно-красными разводами. Перчаток на руках как не бывало. Чёрные чулки порвались в нескольких местах и сползли вниз, показывая исщерплённые грубыми рубцами с бордовыми и рваными краями ноги. И без того короткая юбка была задрана, а заляпанная красным шинель — расстёгнута. Ремень, как и фуражка, отсутствовал. Длинные чёрные волосы были спутаны, а на голове слиплись от крови. Позади хрупкой и измученной фигуры явно стоял кто-то крупный и сильный. В уверенных пальцах неторопливо крутилась окровавленная плеть. На мгновение ракурс сменился, словно переключили на вторую камеру, позволяя увидеть, что на спине от одежды, как и от кожи, не осталось ни клочка. Затем вернулось предыдущее изображение. — Что ты знаешь о Куросаки Ичиго? — спросил мужской равнодушный голос за кадром. — Иди нахрен! — хрипло отозвалась девушка. — Что тебя связывает с Куросаки Ичиго? — Я сказала, пошёл нахрен, мерзкий Пустой! Пленница вскинула голову, отбрасывая чёлку назад. Ичиго резко выдохнул и отшатнулся, сжав кулаки до хруста. С широкого экрана на него смотрела Бамбиетта Бастербайн. Губы были разбиты, а правая бровь — рассечена. Правая щека опухла. Видимо, с самого начала её били по лицу, потому что кровь уже засохла. Некогда серо-голубые глаза были мутными и плохо видели, судя по прищуру. Девушка упрямо сжала зубы. — Расскажи всё, что тебе известно о Куросаки Ичиго. — Ты оглох, придурок? — злобно прошипела она. — Тебе по слогам повторить? Мне несложно, давай! По. Шёл. На. Хрен. И-ди-от. Высокий Арранкар за спиной Штернриттера «E» нанёс ещё несколько ударов плетью. Однако Квинси даже не пискнула. Лишь сильнее сжимала зубы и упрямо хмурилась. — Расскажи о боевых способностях Куросаки Ичиго. — О боевых способностях? А о том, как надо баб трахать, тебе не рассказать? Внезапно экран потемнел. Появилась белая надпись: «Несколько часов спустя». Крупно и разборчиво. Так, чтобы даже слепой увидел. Ичиго даже не дышал. — Каков уровень сил Куросаки Ичиго? — прозвучал всё тот же голос. Бастербайн, ещё более измождённая, свисающая с потолка над увеличившейся в размерах лужей крови, закашлялась, втягивая в себя воздух со свистом. — Приличный, уж поверь мне, — прохрипела она. Не сдаётся. Как и всегда, со своим чёртовым нравом. — Каков уровень сил Куросаки Ичиго? — настойчиво повторил голос. — Ичиго-сама… Ичиго-сама убьёт вас всех! — с неожиданной силой и яростью прокричала Лучница, дёргаясь всем телом, тем самым заставляя цепи звенеть, а кровь ещё интенсивнее течь по рукам вниз — с запястий к локтям и дальше. — Ты, жалкий Арранкар, ему не помеха! Думаешь, раз впитал в себя часть сил Шинигами и сломал маску, стал сильнее всех?! Не смеши меня! Бамбиетта закашлялась. По подбородку потекли тёмно-красные струйки. — Он распылит всех вас на частицы! — не успокаивалась пленница, мотая головой из стороны в сторону. — Ничего путного из гибрида Пустого и Шинигами не выйдет, потому что и Пустые, и Шинигами — отбросы! Холлоу — всего лишь тупые животные, а Шинигами — слабаки и трусы! Ичиго-сама — один из самых сильных и чистокровных Квинси, какие только известны! Вся ваша банда ему на один палец, понятно?! Бастербайн били и били плетью по спине, представляющей собой сейчас лишь кусок мяса, но она не затыкалась ни на минуту. — Только посмей прикоснуться к Ичиго-сама, урод! Даже в сторону его глядеть не смей, мерзкое отродье! Как ты вообще смеешь произносить его имя своим поганым ртом, выродок?! Абсолютно игнорируя боль, Лучница продолжала надрывать голосовые связки, раскачиваясь на цепях. — Ичиго… Ичиго убьёт тебя, недоумок! И ты ничего не сможешь противопоставить юному господину! Ты сдохнешь, мразь, в муках, какие тебе и не снились!.. Экран снова потемнел, и остался лишь звук. Непрекращающийся вопль боли и отчаяния Бамбиетты Бастербайн. Куросаки била дрожь, но он этого не замечал. Лишь вслушивался в невнятные проклятия и ругательства вперемешку с самым натуральным воем. Крики резко прервались. На экране отобразилось знакомое лицо, но на этот раз другое. — Приказ Айзена-сама, — произнёс голос, допрашивающий Бамбиетту всё это время. — Выпытать у пленницы всё, что она знает о Куросаки Ичиго и его товарищах. Пленница не умрёт, пока не расскажет всё, что ей известно. Лицо и голос принадлежали Улькиорре Шифферу. — Это сообщение предназначено для Куросаки Ичиго, — добавил Арранкар. — Уведомляю Куросаки Ичиго по приказу Айзена-сама о том, что все остальные спутники этой женщины были убиты. Ибо они — всего лишь недостойный мусор. Запись прервалась, и на экране вновь появился Ямамото, но Ичиго этого уже не видел так же, как и не слышал его слов. Перед глазами стояла лишь одна картина — подвешенная и покрытая своей собственной кровью Бамби. В ушах застыл лишь один звук — крики Бамби и его имя, произнесённое ею, «Ичиго-сама». Ногти с силой впились в кожу. Боли принц не чувствовал. — Ичиго? Штернриттер вскинул голову, заставив остальных невольно отшатнуться. Пожалуй, впервые они видели известного рьёка… таким. Лицо было бледным как полотно, а губы — плотно сжаты. В глазах застыло странное, полубезумное выражение. Каждая черта словно дышала одновременно и ужасной болью, и отчаянием, и ненавистью, и яростью. Рейацу бесконтрольно скакало то вниз, то вверх, заставляя некоторых чуть ли не приседать. Он не выглядел таким, даже когда собственными руками по кускам собирал растерзанное тело собрата-Лучника. Перед погребальным костром, с заляпанными в чужой крови руками, он таким, чёрт возьми, не выглядел. Тогда всё происходящее словно не задевало его. Не задевало так, как это. Все присутствующие выглядели ошарашенными и подавленными, бросая на Куросаки сочувствующие и настороженные взгляды. — Полагаю, — не своим голосом заговорил Ичиго, кажется, перебив кого-то, — что от Шинигами в этом деле мне ждать помощи не приходится? — Нет, — прозвучал категоричный ответ Главнокомандующего. Более чувствительные и не обременённые ответственностью за всё Общество Душ Боги Смерти взбрыкнули. — Но, Ямамото-сотайчо!.. — Сотайчо-доно!.. — Тихо, — негромко, но властно приказал глава Готей-13, мгновенно затыкая всех возмущённых. — На носу война с Айзеном и его армией. Мы не можем тратить силы и рисковать нашими бойцами ради полумёртвой девчонки, которую видим в первый и последний раз в жизни. — Но это ведь… — прошептала совершенно потрясённая Рукия. — Спецотряд Хицугаи немедленно возвращается в Общество Душ. Это не обсуждается. Из раскрывшегося прямо в комнате Сенкаймона вышли Кучики Бьякуя и Зараки Кенпачи, заставив многих Шинигами вздрогнуть. — Возвращаемся, — коротко скомандовал рокубантай-тайчо. — Но, нии-сама!.. — Мы возвращаемся, Рукия. Боги Смерти вошли во Врата Миров. Младшего офицера тринадцатого отряда затолкали силой. — Мне, правда, жаль, Ичиго, — прошептала она, оборачиваясь. И все они исчезли из Мира Живых. — Куросаки Ичиго, Исида Урюу, — произнёс Ямамото. — Вам я также запрещаю покидать Генсей. Мы не можем рисковать жизнями наших союзников. В Вайсштадте поднялся страшный грохот, и очередная группа белоснежных высоток обратилась в руины. — Союзников? — дрожащим от ярости голосом переспросил Звёздный Рыцарь. — Мои извинения, сотайчо-доно, но в свете последних событий я вынужден забрать свои слова назад. Квинси не будут поддерживать Готей-13 в войне против Айзена. Отныне мы будем действовать отдельно и независимо от вас. Он развернулся и решительно зашагал к двери. — К тому же, — бросил Лучник, не поворачиваясь и зная, что Главнокомандующий его слышит, — с каких это пор Шинигами имеют право приказывать Квинси? И, не глядя ни на кого и никак ни на что не реагируя, Ичиго просто скрылся в Хиренкьяку, а переместившись достаточно далеко, ушёл в Тень.