***
— Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! С каждым словом кулак всё сильнее и сильнее впечатывался в стену одного из пустынных коридоров Зильберна. — Твою мать! Твою мать! Твою мать! Без сил осев на пол, Куросаки сгорбился, невидяще уставившись в стену напротив. Как же так? Как же так?.. Три дня. Три грёбаных дня. С Бамби, по факту, он толком не общался довольно давно, ибо регулярно пропадал в Мире Живых, а она — на миссиях. Тем не менее ровно три дня назад, в своё последнее посещение Теневой Зоны, он видел её живой и здоровой, пусть и издалека. Живой. И. Здоровой. Как же так, чёрт возьми, вышло? В голове было пусто и мутно. В груди тоже было пусто. Кажется, Широ жаловался на буран. — Ваше Высочество. Рука в белой перчатке знакомым с детства движением легла ему на плечо. — Это ты, Юграм, — глухо проговорил кронпринц, не поднимая головы. Он не хотел показывать своего жалкого выражения лица. — Позвольте сообщить Вам кое-что важное, господин. Рука на мгновение исчезла, а потом опустилась на макушку, но уже без перчатки. Холодные, но такие родные пальцы привычным движением взлохматили рыжие волосы. С самых ранних лет это означало, что он прогоняет все сомнения и страхи из мыслей и чувств своего юного господина. Надо же, Юграм уже лет пять так не делал… — Это поможет исправить ситуацию? — Да, Ичиго-сама. Парень дёрнулся и поднял лицо, глядя на склонившегося над ним Хашвальта. — Вы помните, что в прошлую вашу встречу Вам сказал Его Величество? — Он не против того, чтобы я воевал с Айзеном, потому что он не имеет права препятствовать мне в моей личной мести, — последовал чёткий ответ Куросаки. Старая привычка. В каком бы состоянии он ни был, а вот на наводящие вопросы своего самого первого и любимого учителя отвечал всегда, не скрывая того, что думал. И — о боги! — как давно Принц Света в первый раз услышал лекцию о том, что недоговорки будут лишь препятствовать их обучению? — Представьте следующую ситуацию, Ваше Высочество. Вы идёте воевать против Айзена Соуске с разрешения Императора, взяв с собой любого, кого пожелаете, ибо он не ограничивал Вас в этом. В ходе боевых действий фрау Бастербайн получила возможность сбежать. А затем своими силами вернулась в Теневую Зону, восстанавливаясь в должности. Что Вы думаете об этом? Картина мгновенно сложилась, как детский паззл. Юграм намеренно не описал событий между «сбежала» и «вернулась». Значит, ему и тем, кого он возьмёт с собой, было позволено делать всё, что угодно, потому что оссан «не ограничивал» его ни в чём, что касалось бы его личной мести Айзену и компании. То есть не имело значения, от кого Бамбиетта примет помощь. Главное, чтобы она вернулась в Шаттен Берайх одна. Таким образом, ни один из законов не будет нарушен. Но тогда… — Он что, специально? — искренне возмутился наследник трона. Хашвальт промолчал, не видя смысла в том, чтобы подтверждать очевидные факты. И Ичиго это понял. Вот блин! Так старик с самого начала… А он тут развёл сопли, как тряпка! Аж стыдно… — И что дальше? — совсем по-детски спросил Куросаки, честными-честными глазами заглядывая Грандмастеру в лицо. — Послушайтесь моего совета, господин, и позвольте мне выбрать двух Штернриттеров, которые будут сопровождать Вас в Вашей экспедиции. Юграм убрал руку, и Ичиго едва подавил разочарованный вздох, ибо незамысловатое прикосновение приносило такое спокойствие. В итоге пришлось встать с пола. — Собирайтесь, Ваше Высочество. Вы отправляетесь в ближайшие несколько часов. У Вас будет время на сборы, получение необходимых сведений и инструктаж Ваших временных напарников, а затем откроют Врата Солнца. Хашвальт поклонился и развернулся, чтобы уйти, но Куросаки резко удержал его за локоть. — Юграм, — выдохнул он неожиданно севшим голосом. Мысли спутались. — Спасибо. За всё спасибо. Всё. Чёрт возьми, и как такое короткое слово может означать столько всего сразу? — Я знаю, — непривычно тепло и мягко ответил Советник Императора. Он аккуратно отстранился и, полуобернувшись, взглянул на своего воспитанника. Казалось, лёд в равнодушных голубых глазах дал трещину. Как давно Ичиго не видел этого выражения лица? И сколько тепла в этом же самом выражении смог бы уловить кто-нибудь другой? — Не забывай, что я тебе говорил про Гавайи. Кронпринц провёл рукой по волосам и, широко улыбнувшись, развернулся, направляясь в свои покои. Собираться в очередную битву. Юграм смотрел ему в спину, едва заметно качая головой. И всё-таки в чём-то он ещё такой ребёнок…***
В последний раз Ичиго так судорожно перебирал записи в Главном Архиве, когда собирался в Общество Душ, чтобы спасти Рукию. Кажется, это было целую вечность назад… В этот же раз необходимо вытащить Бамбиетту. Вот только времени сейчас было куда меньше. Куросаки не имел ни единой лишней секунды так же, как и права на ошибку. Возможно, это глупо — вестись на откровенную и неприкрытую провокацию сумасшедшего гения с нешуточными амбициями, но Ичиго не мог иначе. Он не простил бы себя, даже если бы просто допустил возможность остаться на месте и оставить Бамби там. «Оставить Бамби». Это даже звучит абсурдно. На самом деле Айзен начал собирать армию Арранкаров задолго до своего официального разоблачения. Его собственные варианты Хогьёку позволяли обращать всех выше уровня Меносов в Сломавших Маску. Ванденрейх, регулярно посещающий Уэко Мундо, давно засёк эти подозрительные шевеления и стал собирать информацию. Разумеется, скрываться в Тенях Сейрейтея было куда проще, но тут и риск несколько меньше, ибо Арранкары, в отличие от державы Шинигами, не имели настолько чёткой структуры, организации и такого уровня безопасности, как Белый Город Богов Смерти. Тем не менее Эспада чересчур часто меняла свой состав, среди Нумеросов была слишком высокая смертность, а когда Айзен, Ичимару и Тоусен перебрались в Лас Ночес на постоянной основе, столь пристальную слежку пришлось прекратить. Однако основные положения уловить было легко. Эспада, их Фрасьоны, Приварон Эспада, Трес Сифрас, примерное расположение объектов в Лас Ночес, входы и выходы. Всё это, да и не только, Ичиго пролистал в кратчайшие сроки. Время поджимало, а всё внутри стремилось бежать и действовать. Делать хоть что-то. Потому что Бамбиетта на своём положении в крепости Арранкаров явно ждать не могла.***
Ичиго был в своих покоях, осматривая их перед уходом. Однако если в прошлый раз он обещал сам себе, что непременно сюда вернётся, то сейчас в этом не было необходимости. Конечно же, он вернётся и безо всяких обещаний. С Бамби. С живой Бамби, и они ещё не один раз огласят коридоры Зильберна своим хохотом. Невольно взгляд зацепился за фотографии в рамках на полке в самом углу. Куросаки подошёл ближе и, тщательно подавляя щемящее чувство в груди, осмотрел их. На трёх стоящих рядом изображениях был сам Ичиго и Бамбиетта. Она — всегда справа, а он — слева. На первой ему было всего шесть-семь лет. Именно в то время Бастербайн и прикипела к нему, смирившись с тем, что наследником стал какой-то мальчишка. Ещё совсем мелкий кронпринц широко улыбался и был совершенно не в обиде на свою великовозрастную подругу, которая с фирменной усмешкой стояла рядом, показательно опустив ладонь на рыжую макушку, словно демонстрируя их внушительную разницу в росте. На второй Ичиго было уже двенадцать-тринадцать, и с Бамбиеттой они просто стояли рядом, соприкасаясь плечами и показывая, что Куросаки всё-таки дорос до Штернриттера «E». На третьей же Принц Света приобнимал девушку за плечи и возвышался над ней уже на целую голову — это был его пятнадцатый день рождения. Дальше в ряду стояли другие фотографии, демонстрирующие рост наследника по сравнению с остальными Звёздными Рыцарями. На всех трёх изображениях и Бамби, и Ичиго широко улыбались. Серо-голубые глаза были вовсе не мутными и не измученными; в них сверкал такой знакомый и родной задор. На третьей фотографии они вдвоём практически хохотали в камеру — Куросаки не помнил как, но кто-то в стороне донельзя удачно пошутил. Лишь Статуя Свободы на заднем фоне своим наклоном напоминала, что снимал их Базз-Би и фото вышло кривым из-за того, что он тоже рассмеялся той шутке и при этом неудачно дёрнул руками. Сейчас уголки губ Принца Света лишь слегка дрогнули при этих воспоминаниях. Пальцы же, словно обладая своей собственной волей, скользнули ниже, прошлись по корешкам книг и вытащили один из фотоальбомов. Перед глазами замелькали страницы с эпизодами из прошлого. Вот он, пятилетний мальчишка, увлечённо что-то рисует, сидя на софе в кабинете Грандмастера. Сам Хашвальт был за своим письменным столом и до недавнего времени занимался документами. В объектив же льдисто-голубые глаза смотрели прямо, строго и с едва заметным недовольством. Ичиго невероятно живо представил себе громкий хохот стоявшего на пороге и державшего в руках камеру Базза, хотя этого момента Куросаки в упор не помнил. Вот юный принц в своих покоях занимается с Юграмом. Вот он на тренировочной площадке и снова с Хашвальтом. Вот он, не зная, что его снимают, увлечённо разрисовывает стену в одном из коридоров Зильберна вместе с Базз-Би. Фотоаппарат был у Аскина. А дальше попалась фотография с Бамбиеттой, и янтарно-карие глаза стали сами цепляться за её лицо на всех последующих изображениях. Вот они на полигоне. Вот они в одной из столовых дворца. Вот они в покоях принца. Вот Бамби и Ичиго лепят снеговика. Бастербайн приделывает маленькую фуражку и характерные «усики» на голове, чтобы потом мстительно разнести снежную фигуру на части к бурной радости маленького Куросаки. Вот Бамби пытается аккуратно отстреливаться снежками, ибо не умеет поддаваться кому бы то ни было, но при этом не хочет случайно прибить Его Высочество. Ичиго даже помнил, как они на пару с Баззом сумели её уговорить на подобное времяпровождение. Вот Бамби улыбается. Вот смеётся. Радуется. Хохочет так, что на глазах выступают слёзы, а на щеках загорается яркий румянец. И совсем не всерьёз злится, если на снимке видно, что она заметила «тайного» фотографа. Здоровая. Невредимая. Живая. Не тронутая, чёрт возьми, никакими Арранкарами Бамби. И Ичиго был готов на всё, чтобы вернуть её обратно в Зильберн. Живой и всё ещё способной улыбаться. Ичиго никогда не простит себя, если не сможет.***
Ичиго направлялся к Вратам Солнца, полностью собранный и готовый, когда встретил в широком коридоре известный среди всей армии Ванденрейха квартет. — Уже уходите, Ваше Высочество? — произнесла Кэндис Кэтнипп, прислонившись спиной к холодной стене. Все четыре девушки выглядели непривычно серьёзно. — Не имеет смысла выжидать неизвестно чего, — просто ответил Куросаки, посмотрев сначала на Штернриттера «T», а затем на всех остальных. — Вы идёте спасать Бамбиетту, господин? — подала голос Менина МакЭллон. — Глупости! — фыркнул Принц Света, состроив недовольное выражение лица и скрестив руки на груди. — Не знаю ни одного психа, который нарушил бы приказ старика, в смысле Его Величества. Я направляюсь в Уэко Мундо по другой причине, и к Империи она не имеет никакого отношения, как и к её солдатам. — Я же говорила вам, дуры, — проговорила Лильтотто Лэмпард, которая стояла чуть в стороне и снова что-то ела. — Таков закон. К тому же, разве Бамби не оторвала бы голову первому, кто посмел бы протянуть ей руку помощи? Звёздный Рыцарь «A» хмыкнул, молча согласившись с этим неоспоримым утверждением, и просто прошёл мимо товарищей. — Удачи Вам, Куросаки-сама! — пропела ему вслед Жизель Жевель, взмахивая обеими руками и улыбаясь своей привычной, немного странноватой и растерянной улыбкой. — И передавайте Бамби-чан «привет» от нас! Обладательница шрифта «The Zombie» частенько использовала японские именные суффиксы, чтобы подчеркнуть своё отношение к тому или иному человеку, даже если говорила на совершенно другом языке. — Обязательно, Джи-Джи! — успевший отойти на приличное расстояние Ичиго крикнул в ответ, обернувшись через плечо и широко улыбнувшись. Квартет Бамбиетты Бастербайн понял всё без лишних слов.***
— Ичиго-кун! — Ваше Высочество. — Ичиго-кун! — Ваше Высочество. — Ичиго… Аргх, почему ты такой упрямый?! — … — Ладно-ладно, давай компромисс. Ичиго-сан. — Куросаки-сама. — Да что с тобой не так?! — Как я могу столь фамильярно обращаться к Его Высочеству, Принцу Света? — Юграм, я тебе ещё припомню эту подставу! — Крик в однотонное небо. — Своенравная каракатица! — … — Ладно, — тяжёлый вздох. — Давай ещё компромисс. Куросаки-сан. — Куросаки-сама. — … Ты меня бесишь. — Примите мои глубочайшие извинения. Рыжая бровь нервно дёрнулась. — Давай остановимся на «Куросаки-доно», пока я не выстрелил в тебя, упрямец. — Как прикажете, Ваше… — Встретившись с нехорошим взглядом визави, мужчина исправился. — Куросаки-доно. — О, да неужели? Штернриттер «A» с раздражением посмотрел на навязанного напарника, скрещивая руки на груди. Штернриттер «I» был абсолютно невозмутим и даже не моргнул. Чёрт, да кто же знал, что Юграм отправит вместе с ним именно Цан Ду? Оба Звёздных Рыцаря стояли у Врат Солнца, где Ичиго, со слов Юграма, должен был дать инструкции напарнику перед отправкой в Мир Живых. Требования были простыми. Не выдавать Империю, это само собой разумеется. Собственно, из этого главного и чуть ли не единственного пункта вытекало множество подпунктов. Не выдавать информацию о том, что Квинси куда больше, чем Шинигами привыкли считать. Шрифт использовать при временных союзниках, не относящихся к Ванденрейху, только в крайних случаях. Фольштендиг — в критических ситуациях, когда больше не остаётся другого выхода. И, конечно же, не называть Ичиго по титулу. Вот с этого момента и начались проблемы. С Цан Ду юный принц, как и со многими другими, был знаком с детства, однако Штернриттер «I» не входил в так называемый Круг Доверия. Подобным образом стали называть ближайших к Ичиго Звёздных Рыцарей лет шесть-семь назад. Круг Доверия негласно делился на Внутренний и Внешний. В первый входили Юграм, Базз, Бамби и Аскин. И именно в таком порядке. А во второй — Эс Нодт и квартет Бастербайн, то есть Лильтотто, Менина, Жизель и Кэндис. И да, тоже исключительно в таком порядке. Внешний Круг считался ближайшими товарищами Принца Света, а Внутренний — его дорогими друзьями. Мало кто знал, что на самом деле Ичиго считал их всех своей семьёй. Вообще, эта система образовалась абсолютно спонтанно. Во Внутренний Круг вошли те, кто больше всех общались с ним не только в детстве, но и в дальнейшие годы тоже, а во Внешний — все остальные, как-либо принимавшие участие в его жизни. Названия тоже, между прочим, были придуманы, кхм, народом. До определённого момента Ичиго вообще не врубался, что это за кружочки такие у всех на слуху, да ещё и отчего-то связанные с ним. Из всех Штернриттеров, которые не входили в Круг Доверия, Цан Ду был чуть ли не единственным, с кем Куросаки ещё более-менее общался. Хотя стоило сказать, что до сего момента наследник Яхве даже не предполагал, что этот строгий повелитель железа и стали может быть таким непробиваемо упрямым. До последнего упирался с этим чёртовым титулом «юного господина» и в итоге даже на имя не согласился, взяв фамилию и довольно почтительный суффикс. Неужели считал, что раз он формально не являлся членом Внутреннего Круга, то не имел права называть Ичиго по имени? Ох уж эти сплетни и предрассудки, Грандмастера на них не хватает… Юграм отдал Цан Ду приказ — беспрекословно слушаться кронпринца и защищать его жизнь. Штернриттера «I» также уведомили, что вся операция организована ради свержения Айзена Соуске по личным причинам Куросаки. Не исключалась и возможность поддержки третьей стороны. Про Бамбиетту Бастербайн не было сказано ни слова, но Ичиго видел в глазах Цан Ду: обладатель шрифта «The Iron» понял истинный смысл всего этого. И ведь не пришлось ему ничего разжёвывать. Н-да, всё-таки будущему Кайзеру ощутимо не хватало опыта. В этой ситуации подобное сразу же бросилось в глаза. Кроме того, был ещё и напарник номер два, как Хашвальт и обещал. На этой мысли Куросаки покосился на сидящего неподалёку и безмятежно улыбающегося Аскина, и у него вырвался тяжёлый вздох. Ладно, стоило признать, что Юграм поступил более чем рационально, выбрав ему в команду этих двоих. Из Внешнего Круга не подходил никто. Квартет Бастербайн был хорош, но только в совместной работе друг с другом, а отправлять в стан врага, да ещё и под нос к Шинигами, целую толпу крайне глупо. Это ещё не считая того факта, что вся четвёрка была не особо надёжной. В смысле, если бы что-то случилось, успокаивать пришлось бы их, в то время как Ичиго самому вполне могли понадобиться дополнительные тормоза. Эс Нодт в компаньоны также не годился, ибо неизвестно, как он отреагировал бы на вынужденное сотрудничество с кем-либо, не имеющим никакого отношения к Империи. Во Внутреннем Круге выбор отсутствовал вообще. Куросаки был готов отдать голову на отсечение, что Грандмастер скорее отгрызёт себе все конечности, чем отпустит в помощь Ичиго Базз-Би. Этого «горячего парня» самого урезонить бы, не говоря уже о том, чтобы он пытался вовремя тормознуть Принца Света. Они скорее оба понесутся на рожон, если Куросаки плюнет на всё и вся. Бамби по понятным причинам из списка исключалась сразу же, а сам Юграм при всём желании покинуть свой высокий пост не мог. Так что оставалась только кандидатура Аскина, который, к тому же, и без того подходил идеально. То, что он, как главный учёный Империи, сможет собрать лучший материал, сомнениям не подлежит. Вот только Хашвальт ориентировался на нечто другое, выбирая Накк ле Ваара. В отличие от Цан Ду, глава ОТР мог сразу же определить, когда Ичиго начинал терять контроль над ситуацией, ибо знал его не в пример лучше, и обладал всеми соответствующими характеристиками, чтобы Юграм был максимально уверен, что Звёздный Рыцарь «D» скорее спасёт наследнику жизнь, чем подчинится его импульсивному приказу. И нет, Куросаки ничего не имел против подобной опеки. Юграм и Яхве в его силы, конечно, верили, однако загвоздка заключалась не в том, что он понимал, какими мыслями и чувствами это было продиктовано, а в том, что подобный ход был полностью оправдан. Что бы ни случилось, Ичиго был Принцем Света. Что бы он ни говорил и какие цели ни преследовал, он всегда в самую первую очередь будет не только воином и эхьт Квинси, но и наследником трона Ванденрейха. Он родился чистокровнейшим сыном Яхве, и из всех троих истинных детей своих Великий Отец выбрал именно его. Не любимого первенца Хашвальта и не младшего Урюу, а его. Яхве выбрал Ичиго, и с тех самых пор Его Высочество потерял право на преждевременную смерть. Да, последний Куросаки мог сколько угодно сражаться за всё, что только пожелает, и при этом говорить, что он делает это не как Принц Света. Он мог приносить какие угодно клятвы, бросаться грудью на чужое оружие и хоть трижды на дню вторгаться в соседние измерения, однако ничто из этого никогда не отменит его самой первой и самой важной клятвы, которую он дал ещё ребёнком в тот день, когда в Империи наконец появился наследный принц. Ичиго не умрёт раньше своей коронации, и это одна из нерушимых аксиом. Иначе и быть не могло. Потому что его честь принадлежит не только ему. Потому что его жизнь принадлежит не только ему. Ичиго был Принцем Света, и за его спиной стояли тысячи Святых Лучников. Ичиго не мог подвести их всех. А что элитные Штернриттеры в качестве команды поддержки? Лишним в хозяйстве, как говорится, не будет. — Отправляемся, Куросаки-доно? — слегка насмешливо выделив обращение, спросил Аскин, поднимаясь на ноги. Куросаки, закатив глаза, фыркнул. — Естественно. Врата Солнца распахнулись перед Звёздными Рыцарями.