Die schwarze Sonne des Wandenreiches

      Тень. Необычная техника, как ни посмотри. Объяснить это довольно трудно, но, фактически, Тень Квинси — нечто вроде микса собственной тени каждого Лучника и тени Яхве, вернее, тьмы его силы, которая наполняет каждого Белого Монаха и, в ещё большем количестве, каждого Штернриттера. Шаттен Берайх — искусственно созданный мир в тени Сейрейтея. Это позволяет беспрепятственно проникать в любое измерение, ибо Общество Душ словно отбрасывает тень и на Генсей, а тот, в свою очередь, — на Уэко Мундо. Врата Солнца лишь усиливают этот эффект, протягивая своё влияние по всему измерению. Тем не менее невозможно перемещаться, не зная куда. Иными словами, каждому Квинси необходимы координаты, чтобы попасть в Мир Живых или Мир Пустых. И это одна из основных функций Врат Солнца — случайным или же не случайным образом задать эти самые координаты в выбранной области, куда и отправляется Квинси в дальнейшем. Для массового перемещения в Общество Душ Врата Солнца также необходимы, чтобы никто, особенно из младших по званию, не промахнулся местом «посадки».       В бою использовать Тень сможет не каждый. Нужна чудовищная концентрация, чтобы правильно перемещаться вокруг врага и не потеряться в этой жутковатой материи. Собственно, потому-то и считается, что Тень — не боевая техника. К тому же, находиться внутри неё, своеобразной прослойки между реальным миром и миром теней, очень опасно, по крайней мере, дольше минуты.       И Базз, и Ичиго, и Юграм знали координаты Каракуры, вернее, фальшивки города на её месте. Однако, чтобы не выйти где-нибудь на окраинах, в слишком большом отдалении от битвы, они ориентировались на сильные рейацу. В частности — на рейацу Айзена. Вышли они крайне удачно, в тени домов чуть в стороне от тех зданий, над которыми и проходило сражение.       Квинси не стали вмешиваться. Куда благоразумнее просто оставаться на месте, наблюдая, выбрать подходящий момент и атаковать. Айзен — явно не тот противник, с которым можно устраивать долгие пляски с мечом наперевес. Он — мудак. И чертовски опасный мудак. Таких надо уничтожать с одного удара и желательно вообще исподтишка. Для надёжности.       Падение Готея — удручающее зрелище. Даже поддержка Вайзардов не спасла целую толпу капитанов. Сражения с Арранкарами Штернриттеры уже не застали, однако полюбоваться на потуги Шинигами успели. В самом деле, какой позор! Один Айзен, бывший капитан, сделал их всех. А эти умудренные веками воины наивно попались на его гипноз и в полную силу атаковали несчастную Хинамори, в итоге проиграв с одного удара.       С Главнокомандующим разборки были помасштабнее, поэтому Лучники отступили, чтобы не оказаться в радиусе действия Адского Пламени, Эннецу Джигоку. Сила сотайчо и его Занпакто поражала. Базз-Би не мог сдержать полубезумной ухмылки — мощный огонь Ямамото словно бросал ему и его «The Heat» вызов. Тем не менее все трое были убеждены, что Банкай они не увидят, по крайней мере, в этот раз. Занка но Тачи представлял слишком большую опасность даже для Общества Душ, мира духов, который по своему строению был куда гибче и выносливее хрупкого Генсея.       Но даже сильнейшие могут пасть перед такой невероятной предусмотрительностью безумного гения. Ямамото Генрюусай Шигекуни не стал исключением, пусть он и успел не только уничтожить Вандервайса, специального созданного для борьбы с ним Арранкара, но и практически поймать врага номер один в ловушку запретного Кидо.       И тогда с предателем Общества Душ схлестнулись бывшие капитаны: Шихоуин Йоруичи, Урахара Киске и, чёрт его подери, Шиба Ишшин.       Юграм и Базз-Би молча наблюдали, как меняется выражение лица Ичиго при взгляде на родного отца.       Их подготовка была, несомненно, хороша, как и потрясающая своей слаженностью командная работа. Если бы Куросаки не был настолько сосредоточен, то он наверняка насладился бы превосходным зрелищем. А Айзен, уже-не-очкастый ублюдок, скорее всего, успел прознать о присутствии зрителей из Теневого Измерения и словно красовался пафосными и высокомерными речами так же, как и изящными движениями.       Владыка Уэко Мундо был мастером провоцировать противников. Несколько фраз о погибших детях и жене, а также о сыне, который его знать не знает и узнавать, видимо, не желает, произнесённые фирменным вкрадчивым тоном, привели Шибу в редкостную стадию бешенства. Даже Йоруичи и Урахара не смогли его остановить. Опрометчивая атака закончилась для бывшего капитана десятого отряда страшной раной через весь торс. Оставшиеся двое, словно потеряв бдительность одновременно с Ишшином, стали сдавать свои позиции.       Квинси, улучив мгновение между Кидо Урахары и ударом Шихоуин, вступили в бой.       План был составлен ещё до того, как они ступили на территорию фальшивой Каракуры, и слегка подкорректирован после согласования с произошедшими событиями в этом противостоянии. Базз-Би должен был поджарить до хрустящей корочки Ичимару Гина. Скользкий змей всё это время стоял в стороне и тоже наблюдал за разворачивающейся сценой, так что им вовсе не нужно было его вмешательство в самый неподходящий момент. А Айзена взяли на себя Ичиго и Юграм.       Тогда у кронпринца спросили, почему он не высказал желания сражаться один на один. Возмездие, возвращение долгов и всё такое, верно ведь? Однако Куросаки, качнув головой, усмехнулся и ответил честно и прямо. Разумеется, он был бы счастлив собственными руками выпотрошить мерзкого ублюдка, но не настолько, чтобы ради этого жертвовать своей жизнью. Месть — всего лишь красивое название и оправдание для окружающих. Месть — это то, что смогли бы понять и Шинигами, и Квинси. На самом же деле ему нужны были ответы. Когда Айзен начал свои эксперименты? Скольких убил ради этого? Следил ли он за Ичиго те четыре с половиной года с тех пор, как тот родился? Сколько всего знает о Ванденрейхе и как собирался применить эти знания? И это, чёрт возьми, было ещё не всё. По сравнению с этим забывались даже претензии лично к Ичимару и Тоусену.       К тому же, Штернриттер «A» мог быть кем угодно, но не самоубийцей. В своём нынешнем состоянии, без возможности использовать Технику Чёрного Клинка и активировать Фольштендиг без вреда для себя, он никак не мог потягаться с Айзеном. Более того, выходить в одиночку против этого безумца не рекомендовалось никому. Шинигами, может быть, не заметили или не нашли времени в вихре сражений, чтобы обратить внимание, но что-то в ауре экс-гобантай-тайчо изменилось. Что-то, преобразившее его рейацу и словно высосавшее из его энергии всё живое. Самая невероятная и при этом чертовски гениальная догадка заключалась в одном слове — Хогьёку. Неизвестно, какие эксперименты ставил на себе Айзен и какие козыри после этого спрятал в рукаве. Так что Грандмастер в напарниках, тысячелетний Квинси, который на голову превосходил большинство в Ордене Звёздного Креста, был как нельзя кстати.       Айзен должен пасть с одного удара. Однако, чтобы получить ответы на вопросы, его нужно не просто оставить в живых, а именно что в сознании. Кто знает, сколько у них времени в запасе, когда ещё выпадет возможность расспросить экс-капитана всласть и доберётся ли до него и до них всех судебная система Общества Душ. Соуске нужно лишить сил, но как? Однако вопрос решился сам собой.       — Не думаю, что Его Величество будет сильно раздосадован тем, что я использую Фольштендиг в этой битве, — невозмутимо произнёс Хашвальт.       Ичиго удивлённо моргнул.       — Ты серьёзно? Но это же…       Бред?.. безумие?.. Невозможно?.. невыполнимо?..       — Мы раскроем Тень и перенесём его отсюда. Капитаны Готей-13 не станут свидетелями нашего сражения.       «Что же… раз так…».       Куросаки, недолго думая, просиял. Чёрт возьми, да Юграм был безумно силён даже без своего шрифта, что уж говорить о его высшей форме!       — Ты точно сможешь полностью обезвредить его и при этом оставить в живых? — уточнил рыжий Лучник.       — Разумеется.       Честно говоря, кронпринц ещё ни разу не видел Юграма в Совершенной Форме Квинси, но много чего слышал об этой силе. Учитывая, кто им противостоит, чертовски хотелось надеяться, что хотя бы половина из слухов окажется правдой.       Хашвальт славился своей скоростью, особенно той поразительной быстротой, с которой он переходил в Фольштендиг. Однако для максимальной эффективности и стопроцентной уверенности, что Айзен не увильнёт, был нужен отвлекающий манёвр. В этом и заключалась роль Ичиго. Он тоже использует свой Фольштендиг, пусть и проваляется без сознания несколько дней и ещё неделю будет прикован к постели, да и продержится сейчас с крыльями едва ли три минуты. Всё равно ему снова придётся давить силой, как и в бою с Улькиоррой. Со слов Адо-джи выходило, что теперь он мог использовать свою усиленную способность в высшей форме, но контролировать пока не вышло бы. Ичиго скорее случайно убил бы своих же, а не Айзена. Поэтому дух-воплощение его сил Квинси решил взять на себя частичный контроль. То есть он будет контролировать ту тьму, что окружает Куросаки в Фольштендиге. Если она распространится дальше метра от тела наследного принца, то кто-нибудь точно пострадает. Адонай не позволит этому произойти.       Звёздные Рыцари сорвались с места в одно и то же мгновение. Поток пламени Базз-Би долетел до Ичимару быстрее самого Квинси, чего тот и добивался. А Юграм и Ичиго направились к Айзену.       Кидо Урахары ударило точно в цель. Бывший капитан пятого отряда, конечно, не пострадал, но не успел дым развеяться, как его отбросило на десятки метров назад. Лезвие Кьёка Суйгецу встретилось с белоснежным и сотканным из чистой энергии мечом.       — Ты, — зловеще сузил глаза Айзен, глядя в лицо Куросаки Ичиго прямо перед собой.       Будь у Соуске уровень рейацу немногим ниже, чужая сила наверняка доставила бы ощутимые неудобства.       — Достиг нового этапа развития? — бывший Шинигами с едва заметным равнодушием оглядел ангелоподобную форму, которую он видел в первый раз. — Прости, но Квинси не интересуют меня.       — Да ну? — процедил Куросаки сквозь зубы. — С чего такая честь?       — У вас нет ни будущего, ни шанса на эволюцию. — Ичиго ужасно захотелось стереть эту ухмылочку с чужого лица. — Квинси бесперспективны. У них нет ни капли того развития, что доступна Холлоу.       — Так и скажи, что мы просто слишком сложный для тебя материал, — Лучник оскалился, отбрасывая врага от себя. — С Шинигами нас так просто не скрестишь, а от взаимодействия с Пустыми тот ещё вопрос, кто умрёт первым. Ты не хочешь возиться и потому идёшь по уже протоптанной дорожке, Айзен.       — Это не имеет никакого значения.       Куросаки вновь рванул в сторону врага. Не больше десяти секунд активного противостояния, и Айзен практически победил. Фольштендиг развеялся, а Блют Вене катастрофически не успевал закрыть полученную рану через всю спину. Хогьёку на чужой обнажённой груди вспыхнул жутким светом, и началась трансформация.       Переход из одного состояния в другое, где бы то ни было и к чему бы это ни относилось, всегда подразумевал под собой риск и уязвимость. Многие часто упускали этот шанс, начиная молча таращиться на врага и ожидая, что из этого выйдет. Но ветеран Первой Войны с Шинигами не был намерен ждать и допускать такую ошибку. Именно этот момент Хашвальт и выбрал для своей атаки.       Победить за один удар. Что может быть проще для «The Balance»?       У Юграма всегда была особая связь с Яхве. Собственно, это и даровало ему такой невероятный контроль над Тенями. Тёмная материя раскрылась прямо за спиной Айзена, и Ичиго атаковал из последних сил одновременно с выпадом Хашвальта, вынуждая предателя-Шинигами отступить прямо в ловушку. В последний момент Соуске попытался избежать своей участи, но холодная и цепкая Тень ухватила его за всё, до чего могла дотянуться, и утащила в свои недра вместе с Квинси.       Их вынесло куда-то в нежилые окраины Шаттен Берайха, однако в вихре смертельной битвы было банально не до этого. Кто первым нанесёт сейчас удар, определит победителя. Определит, кто выживет, а кто умрёт.       Это чёртово противостояние закончится сию же секунду.       «Давай же! Сейчас!».       И Теневая Зона содрогнулась.       Куросаки впервые видел Фольштендиг Юграма. Чёрт возьми, да он впервые ощущал такую силу от Советника Императора! Мощное рейацу, от которого захватывало дух и, кажется, даже сердце на мгновение запнулось. Энергия, обращающая немногочисленные здания вокруг в прах. Хашвальт стоял прямо перед ним и словно загораживал своей широкой спиной юного господина от врага. Куросаки, повинуясь интуиции и наставлениям Адо-джи, переместился подальше, наблюдая за невероятной картиной уже оттуда.       Столп синего пламени пронзил бледные небеса и, осветив слепящим светом всю округу, мгновенно растаял, являя поразительное зрелище.       У Юграма не было ни крыльев, ни нимба. Внешне он не изменился вообще. Просто примерно в метре над его головой начинались громадные материализованные весы. Серебряная основа и белоснежные чаши с огромным Крестом Квинси на каждой, а вокруг — толстые и тяжёлые цепи, тоже серебряные. Они колыхались на практически потустороннем ветру, как и длинные волосы Хашвальта, оглашая всё вокруг громким грохотанием. Громоподобный звон невидимых глазу колоколов чуть ли не оглушал. Чужая сила неприятно придавливала к земле.       Сами весы были ничуть не меньше дома. Ровно посередине, между двумя чашами, вспыхивали с невероятной скоростью разные символы. Весы раскачивались, а затем всё замедлялись и замедлялись, пока застывшего Айзена оплетали полупрозрачные цепи, а вокруг вились потоки энергии, настолько плотной, что становились видимыми глазу.       Верховный Судья поставил вопрос на рассмотрение. Верховный Судья выносил приговор.       Ичиго много всего слышал о Фольштендиге Юграма. Сам Яхве рассказывал, что суть его высшей формы в том, что он может задавать Великим Весам вопрос, а затем, чистой ментальной силой вытянув всю информацию о поступках противника, распределять их по своему желанию между двумя чашами. Если был задан вопрос «Жизнь или Смерть?», а Юграму нужен был результат с летальным исходом, то распределение проходило так, чтобы для уравновешения подошла только смерть, которая и становилась результатом, вынесенным приговором. Ибо последняя вещь, которая должна привести к равновесию и упавшая в одну из чаш, была тем, что становилось с жертвой «The Balance». Конечно, Хашвальта прозвали Верховным и Абсолютным Судьёй за его дар отпускать способность в свободное плавание, после чего приговор выносился без его влияния и с учётом истинного мнения каждого присутствующего при процессе.       Но силу невозможно так назвать, если она никому не подчиняется. Юграм Хашвальт, известный в истории Ванденрейха как Кровавый Регент, стал неоспоримым лидером в отсутствие Его Величества и тем, кого до сих пор боятся до помутнения рассудка, именно из-за своей страшной способности влиять на решение «The Balance». Он мог убить каким угодно способом, отобрать шрифт, а то и вообще все способности Квинси, если правильно задаст вопрос и безукоризненно проведёт распределение. Подобной мощью управлять было крайне непросто, однако опыта Кровавому Регенту хватало.       Сейчас вопрос был таков — «Сила или Беспомощность?». И Айзен, пойманный в самый неподходящий момент, потерявший свой смутный шанс вырваться из ледяной хватки чужого могущества, ничего не мог поделать против очевидного ответа.       Ичиго много чего слышал. И, откровенно говоря, до последнего момента не верил, что у Хашвальта нет крыльев. С другой стороны, его сила превосходила любую другую в Империи, не считая Яхве Баха, поэтому неудивительно, как его называют за спиной. Ибо, если Великий Кайзер — Бог, а Штернриттеры — его Ангелы, то Верховный Судья и Грандмастер — Архангел.       Его имя внушает страх всем посвящённым. Чёрт, даже Бамбиетта, за всю свою жизнь боявшаяся лишь гнева Императора, опасалась Юграма и всегда почтительно называла герром Грандмастером Хашвальтом. Сейчас Ичиго своими глазами увидел почему. Помнится, на уроках истории он учил, что его старый наставник прославился своей безукоризненной справедливостью и кровавыми наказаниями, пока был единственным правителем. Мода на публичные казни пошла именно с него, где он, судя по всему, и демонстрировал свою власть над всем сущим, кроме того, кто и даровал ему эту власть, — Яхве Баха.       Вот он, непобедимый Фольштендиг Грандмастера. Нет, вернее так. Фольштендиг непобедимого Грандмастера.       И судья, и палач, Хашвальт впервые на памяти юного кронпринца выглядел настолько зловеще… даже устрашающе. На высеченном словно изо льда лице — ни капли эмоций. В глазах — ничего кроме сухого факта о неизбежном падении жертвы «The Balance». Ни жалости, ни милосердия. Сила давила и выбивала весь воздух из лёгких. На мгновение Ичиго представил, какова участь Айзена, который был сейчас там, скованный и под прямым прицелом поразительной мощи, и передёрнулся.       В этом отношении Юграм был идеальным Грандмастером и Штернриттером. Святая и необыкновенная сила, испускающая божественный свет Его Величества. Настолько огромная, что внушает любому трепет и ужас. Идеология Ванденрейха была такова, что недостойные едва ли стоят того, чтобы умереть перед ликом этой силы. Живым олицетворением несокрушимой Империи.       Это честь — сгинуть от этой мощи. Гордись, Айзен Соуске. Вот что читал предатель Общества Душ в глазах тысячелетнего Квинси.       Весы пришли к абсолютному равновесию. Звон цепей и невидимых колоколов заглушил вопль того, кто хотел стать Богом. А затем все звуки оборвались, и Фольштендиг растаял.       Тишина, казалось, оглушала.       Айзен Соуске без движений лежал на земле.       — Ваше Высочество?       Ичиго выпрямился и незаметно выдохнул. Голова кружилась от того, что давление неожиданно пропало. Конечно, эффект не был бы таким сильным, будь у него сейчас полный резерв, но всё равно…       Маска Судьи словно исчезла с лица Юграма, вернув ему знакомый Куросаки лик.       Чёрт. Возьми.       Звёздный Рыцарь «A», слегка хромая, подошёл к другу и поверженному врагу.       — Он точно жив? — юный Лучник нахмурился.       — Несомненно, — коротко ответил Юграм, тоже поворачиваясь в сторону экс-капитана.       — Что тебе нужно? — раздался хриплый голос.       Айзен поднял голову. Выглядел он, мягко говоря, хреново. Львиная доля рейрьёку была уничтожена, а шансы на восстановление этой силы — мизерными. Кьёка Суйгецу тоже словно под землю провалилась. Хогьёку мутной стекляшкой валялся двумя метрами левее.       «Ему плохо от нашего духовного давления», — догадался Ичиго. Хотя, чёрт подери, оно сейчас было сравнительно небольшим. Тем не менее взгляд поверженного гения нисколько не изменился. Пропало лишь высокомерие, забрав с собой лишний пафос.       — Ответы, — произнёс Куросаки и нехорошо усмехнулся.       — А есть ли мне смысл что-либо тебе рассказывать?       — Ох, да ладно, — наследник престола махнул рукой. — Кому-нибудь другому заливай, что ты сейчас не против сдохнуть из-за своего поражения. Ты, Айзен, явно не из такого типа людей, так что даже не старайся. Итак, скажи-ка ты мне…       Неожиданно вокруг распростёртого на камнях тела вспыхнул свет, а затем бывший гобантай-тайчо, успев неприятно и многообещающе ухмыльнуться, превратился в странную конструкцию из трёх крестообразных шестов, словно вонзающихся друг в друга.       Куросаки, коротко рыкнув, сжал кулаки. Печать! Кидо! На это может быть способен только…       — Урахара! — чуть ли не прошипел Ичиго. — Этот грёбаный Урахара Киске!       Несмотря на очевидный упадок сил, янтарно-карие глаза всё равно вспыхнули яростным золотом. Вот какого чёрта? Какого, спрашивается, чёрта?! Такой шанс!.. И всё напрасно из-за какого-то…       — Потуши задницу, Король, и включи голову. Просто, мать твою, оглянись. Вы в Шаттен Берайхе. Вы на своей территории. А мудила-Айзен — пленён, причём прямо у вас под носом. Возможно, Накк ле Ваару придётся некоторое время попыхтеть, чтобы вернуть тело экс-Владыки в форму, способную разговаривать, но отсюда он уже никуда не сбежит. Шинигами не замечали целое измерение в собственных тенях почти тысячелетие, так что сейчас вряд ли что-то резко изменится. Айзен вне досягаемости Общества Душ и при этом в вашем полном распоряжении. Твоём, блин, полном распоряжении.       — Тебе действительно больше некуда спешить, Ичиго. Займись по-настоящему важными вещами.       Несколько раз вдохнув и выдохнул, Принц Света более-менее успокоился и признал правоту своих духов-воплощений. Некуда спешить. Айзен не убежит. Лучше заняться более значительными вещами сейчас.       — Вернёмся в Генсей, — озвучил он, однако, взглянув на Юграма, обеспокоенно нахмурился.       Выглядел тот, мягко говоря, неважно. Вроде бы прошло едва ли пять минут, а разница налицо, вернее, на лице. Состояние «бодрячком» буквально рухнуло до уровня «требуется длительный отпуск». Посеревшая кожа, мутный взгляд чертовски уставших глаз, под которыми резко появились чёрные круги, и буквально просевший резерв духовной энергии.       «Великая сила требует великих усилий и ресурсов», — вспомнилось Куросаки.       Чёрт возьми, да такой Фольштендиг просто не мог не выматывать, а мощь, способная сбросить Айзена с вершины своего могущества, наверняка тянула куда больше, чем донельзя капризный «The Agony». Более того, наверняка была ощутимая разница между использованием Совершенной Формы Квинси на простых Белых Монахах или Шинигами и использованием всё той же формы на Айзене Соуске, собравшегося эволюционировать хрен пойми куда с помощью Хогьёку — фиговины, обладающей не пойми какими возможностями. То, что сейчас Хашвальт вообще спокойно стоит на ногах и всё ещё в состоянии адекватно воспринимать происходящее, тот ещё показатель его опыта в общем и в использовании поразительного, но довольно неудобного Фольштендига в частности.       Хотелось спросить: «Всё в порядке?» или «Может, ты останешься здесь?», однако в этом не было никакой нужды. Ибо Ичиго знал: стоит прямо и на своих двоих — да, всё в порядке, и нет, как можно отпустить Его Высочество в одиночку, когда его упадок сил даже плачевнее, чем у самого Юграма.       Поэтому Ичиго промолчал. И лишь раскрыл Тень самостоятельно.

***

      В Шаттен Берайх по приказу Грандмастера срочно явился Аскин, чтобы оттаранить конструкцию-которая-Айзен в главную тюрьму Зильберна. Куросаки был уверен, что те, кто остался в Уэко Мундо, даже не поняли, что Накк ле Ваар покинул измерение — в конце концов, он всё равно слишком хорошо скрывал свою духовную силу. А так забросит в свою лабораторию то, что успел накопать (Ичиго был убеждён, что ровно половина Лас Ночес уже разобрана по кускам), разрулит ситуацию с Айзеном, доставив его под конвоем и передав в надёжные руки Лилье Барро (вот уж кто обеспечит должный уровень безопасности), а затем рванёт обратно в Мир Пустых. Мол, вы что, я всё это время был здесь, копался себе и буду копаться дальше.       Куросаки же, с Хашвальтом на пару, вернулся в Генсей. Не только аккуратно разведать обстановку, но и забрать Базз-Би, несмотря на то, закончил ли он свой поединок или нет. Ведь кому как не Ичиго с Юграмом знать, что Блэка просто так не остановить и что вовремя, дотюмкав своей головой, он обратно без указки не вернётся.       В фальшивой Каракуре ничего не изменилось: всё те же развалины и истекающие кровью Высшие Шинигами. За некоторым исключением, конечно же.       Привычная панама отсутствовала, одежда была потрёпанной, а кое-где виднелась кровь, но тем не менее основатель НИИ выглядел непозволительно свежо и бодро для того, кем нехило вспахали землю вокруг.       Мда, вот вам и «аккуратная разведка».       — Куросаки-сан, — мужчина дружелюбно улыбнулся, но без своего головного убора скрыть глаза было негде, поэтому весь эффект был послан в Джигоку Эмме Дай-О на рога. — Рад видеть Вас в добром здравии.       Ичиго промолчал, но Урахара определённо почувствовал невысказанное «Не могу сказать тебе того же».       — Позвольте уточнить, — стальные глаза стали по-настоящему серьёзными, суровыми и почти угрожающими. — Вы случайно не знаете, куда делся Айзен Соуске?       — Случайно не знаю, — елейным голосом ответил кронпринц, растягивая губы в одной из своих самых мерзких усмешек. — Какая жалость.       Уровень напряжения резко возрос. Судя по всему, экс-джунибантай-тайчо явно оценивал вероятность сражения и всю дерьмовость ситуации в целом, учитывая и всё, что ему было известно о Куросаки, и обманчиво-пацифичного Юграма за плечом Принца Света. По Хашвальту, как и всегда, нельзя было сказать, в какую секунду он выхватит клеймор и начнёт целенаправленно рубить, однако Урахара Киске просто не смог бы выжить в некоторых ситуациях своей жизни, если бы не имел если не интуицию, то нюх на опасных людей точно. И сейчас его внутренняя сигнализация просто надрывалась при взгляде на не имеющего какое-либо выражение лица Квинси.       Кто знает, во что это вылилось бы, не объявись на сцене новый персонаж.       Вернее, старый, но, честно говоря, Куросаки предпочёл бы и вовсе никогда не знать о его существовании.       — Ичиго…       Штернриттер «A» резко повернулся в сторону, чтобы увидеть на непривычно близком расстоянии — метра четыре, не больше — Шибу Ишшина.       «А мы и правда в чём-то похожи», — отстранённо заметил наследник трона.       Однако некоторые общие черты просто не могли сыграть какую-либо существенную роль. Этот темноволосый мужчина с короткой бородой всё равно чужак. Даже если смотрит, пусть и настороженно, но с почти отчаянной радостью и не менее отчаянной надеждой. Даже если сжимает руки в кулаки не то от внутреннего напряжения, не то из-за стремления подавить явно неуместное желание обнять родного сына.       Даже если он биологический отец, искренне любящий своего ребёнка, для Ичиго он — чужак. Для Принца Света он — всего лишь Шинигами, к которому стоит отнестись со здравой осторожностью, да и то больше из-за ранее занимаемой капитанской должности, нежели из-за чего-то ещё.       — Ты… Что тебе нужно?       Во взгляде Ишшина что-то отчётливо дрогнуло, когда он услышал отчуждённый и холодный голос. Но какая разница? Это всё равно Ичиго, пусть и не узнающий его. Честно говоря, Шиба даже не рассчитывал, что сын признает в нём отца после стольких лет. Да и кто может поручиться, о чём из истории своей семьи Ичиго вообще знает, если воспитывался среди этих Квинси?       Но это всё равно был Ичиго. Разумеется, уже не маленький мальчик, солнечно улыбающийся и патологически честно рассказывающий всё подряд, а скорее рослый парень, сильный и безжалостный.       Вот только этот самый воин перед ним был его родным сыном. А остальное не имело значения.       Мужчина втянул в себя воздух, собираясь, наконец, сказать хоть что-нибудь, но тут его взгляд невольно сместился в сторону и там же застыл.       Он не сможет забыть. Просто не сможет стереть из памяти эти холодные глаза, сверкнувшие той ночью, эти чёртовы патлы и белоснежный, будь он неладен, плащ, в который был закутан четырёхгодовалый Ичиго. Этот силуэт на фоне распахнутого в детской окна, освещённый светом, что лился с улицы, и это рейацу… Это…       — Это был ты! — вскричал Ишшин, хватаясь за меч.       Эта тварь!.. Эта дрянь, что отобрала у него сына, была прямо здесь и сейчас! Перед ним и, провались всё в Ад, непозволительно близко к Ичиго!       В Шибе мгновенно вспыхнула старая ненависть, и он рванул вперёд, однако застыл в тут же секунду, когда взглянул на бросившуюся наперерез фигуру, держащую лук с натянутой стрелой, чей кончик был направлен ему чётко в лоб.       — Ещё один шаг в его сторону — и я застрелю тебя, — громко и внятно процедил Куросаки, целясь в отца и загораживая собой Юграма.       С такого расстояния невозможно промахнуться. Чёрт, он ни за что не промахнулся бы, даже если бы у него были разнесены в хлам обе руки!       Он видел, что Ишшин растерялся. И по глазам легко прочитал, что он думает обо всём этом. Да ладно? Всерьёз считает, что Куросаки не в курсе, кто его отец и какого чёрта ему от него понадобилось? Полагает, что все эти годы просто сотрутся, если они тупо поговорят?       Наивно. Как глупо и наивно.       — Ичиго, послушай, — осторожно начал Шиба, разглядывая решительно настроенного сына.       — Не заставляй меня повторяться. С хрена ли тебе от меня что-то надо?       Из бывшего капитана десятого отряда вырвался тяжёлый вздох.       — Ты просто не знаешь, Ичиго…       Перед глазами всё поплыло.       «Чёрт! Почему именно сейчас?!».       Расплата за непозволительную нагрузку на организм — повторное использование Фольштендига аукнулось. Силы оставили рыжего Лучника. Хайлиг Боген распался на рейши, а сам он, кажется, осел вниз, потому что руки коснулись холодной земли и чего-то твёрдого и шершавого, предположительно фрагмента стены или потолка. В ушах стучала кровь, а все чувства притупились, но Куросаки всё равно почувствовал, что Юграм обошёл его и встал лицом к лицу с Ишшином. Раздался приглушенный из-за притупившегося слуха крик: «Отойди от моего сына!».       Ну охренеть теперь.       Хашвальт, едва заметно стиснув зубы, приготовился отражать атаку, но этого не потребовалось. Шинигами с разъярённым шипением застыл на месте, когда ему в висок ткнули двумя пальцами — указательным и средним, сложенными эдаким пистолетом.       — А я бы посоветовал отойти от них немедленно, грёбаный Проводник Душ, — очаровательно улыбнувшись, произнёс Базз-Би.       Опасность от него исходила ощутимая и явно не двусмысленная.       Кажется, Шиба ещё что-то говорил — что-то злое и резкое, судя по голосу, — но Ичиго разобрать так и не смог. Да ему и не нужно было, он всё равно пришёл в ярость. Какого чёрта? Какого, в самом деле, чёрта?! Что этому человеку понадобилось от него? Сейчас? После всего, что было?       — Катись в Джигоку! — Куросаки не слышал сам себя, поэтому непонятно, прокричал ли он это или едва слышно прохрипел. Булькающая где-то в горле и стекающая по подбородку кровь чувствовалась не в пример лучше. — Вали туда, где был всё это время! — В попытках подняться на ноги наследника Императора скрутил приступ кашля с кровью, но его это всё равно не остановило. — Двенадцать лет! Двенадцать, мать твою, лет!.. Они никуда не денутся, ты слышишь меня?!       Голова раскалывалась. Дыхание давалось с трудом. Кажется, кто-то кричал. Этот чёртов папаша или кто-то ещё? А какая разница? Рядом с ним сейчас Юграм и Базз, так что можно смело терять сознание. В кои-то веки стоит послушать язвительный совет Широ.       Ичиго, окончательно обессилев, рухнул бы на землю, не подхвати его надёжные руки Грандмастера.       Хашвальт, бросив в сторону Шибы Ишшина один-единственный ледяной взгляд, полный молчаливого презрения, полностью переключился на юного господина.       Упомянутый Шиба стопроцентно попытался бы снести одному из Квинси голову, если бы Урахара вовремя не вытащил его оттуда, продемонстрировав безукоризненное Шунпо.       Исида Урюу, Кучики Рукия и Абараи Ренджи, наблюдающие за всем этим с самого начала, шокировано выдохнули, невольно задерживая дыхание до этого момента.       Теперь-то ни у кого не было вопросов, почему чистокровный Квинси, Куросаки Ичиго, был так дьявольски похож на бывшего лейтенанта тринадцатого отряда, Шибу Кайена.