Ичиго очнулся уже в Зильберне и, что удивительно, не в лазарете, а в своих покоях. Кто-то очень заботливый явно хотел закопать его в одеялах и подушках, откуда он сейчас и пытался выбраться. Однако неосторожное движение послало по всему телу волны тупой боли, и принц, обречённо вздохнув, кое-как устроился в чёртовом гнезде на своей огромной кровати, стараясь лишний раз не дёргаться.
Вопрос первостепенной важности. Сколько прошло дней?
К нему заходить явно никто не спешил, поэтому Ичиго вновь предпринял попытки хотя бы сесть. Резкий и громкий голос заставил его подскочить на месте.
— Придурок, ты что творишь?!
К разом оробевшему парню подошёл хмурый Базз-Би, осмотревший его с головы до ног с явным скепсисом.
— Тебе ещё несколько дней вообще нельзя вставать. Давай укладывайся обратно, горе ты наше.
Пробурчав в сторону друга несколько нелицеприятных эпитетов, Куросаки подчинился и выжидающе посмотрел на собеседника. Тот лишь слегка пожал плечами, словно спрашивая, что ему надо.
— Садись и рассказывай, — бескомпромиссным тоном заявил Ичиго. Вернее, хотел заявить, потому что под конец захрипел и раскашлялся.
Базз-Би сунул ему в руки стакан с какой-то отвратительной на вкус дрянью, но боль в горле отступила.
— Да что там рассказывать, — проворчал Штернриттер «H» и, подтащив поближе к кровати одно из мягких кресел, уселся на него. — Чем сегодня изволит интересоваться Его Высочество?
Куросаки закатил глаза на чужой шутливый тон.
— Сколько дней прошло?
— Ну, без сознания ты лежал дня три. — Поймав красноречивый взгляд кронпринца, мол, зачем заставляешь больного человека напрягаться, Блэк стал повествовать в своей излюбленной манере, но хоть самостоятельно и без наводящих вопросов. — Когда ты отрубился, мы с Юго потащили тебя в другую сторону от чёртовой толпени Шинигами. Там, насколько я понял, наконец-то прибыли побитые капитаны, которых Айзен тормознул в проходе между Обществом Душ и Генсеем. В общем, в итоге мне пришлось отобрать твою тушу у Юго, иначе свалились бы вы оба.
Ичиго вскинул брови в молчаливом вопросе.
— Да у него с духовной силой херня творилась, — отмахнулся Базз-Би. — Я в этом не особо разбираюсь, но ему сложно использовать свой шрифт, по крайней мере, Фольш точно, на тех, у кого резерв не меньше, чем у него самого. Айзен именно такой тип, так что по дороге Юго стало на редкость хреново. Да и будь мы тогда в измерении, более насыщенном духовными частицами, он бы не был как тяжело-тяжело больной. По пути нас ещё твои ребятки перехватили. Гемишт из Мира Живых в сопровождении двух Шинигами. Их, оказывается, Накк ле Ваар выпустил, вновь заменив воспоминания. Кажется, на этот раз они поверили, что переместились через Гарганту учёного Арранкаров, их Октавы, что ли. Вообще Накк ле Ваар сказал, что они там под ногами мешались, читай: палили его «сбор материала» и мешали шустрее шевелить булками. — Блэк с чувством закатил глаза. — А нам могли хотя бы попытаться помочь. Только фиг там. Они, видимо, решили тебя добить, набрасываясь с неуместными вопросами и не давая нам уйти оттуда спокойно, но Юго зыркнул на них, и те убрались с дороги. — Звёздный Рыцарь покачал головой. — Блин, ему с такой зыркалкой надо кого-нибудь дрессировать.
— Ну, он это и делает уже много столетий, — негромко хохотнул Ичиго, опасаясь сильно напрягать горло.
— Ну да, господин Грандмастер своими собственными глазами привил каждому солдату охрененную дисциплину, — фыркнул Базз-Би. — В общем, мы достаточно отошли от Шинигами, чтобы никто не заметил, и ушли в Тень. Юго там ещё всякие остаточные следы подтёр, чтобы грёбаные учёные из НИИ собрать ничего лишнего не смогли. В его-то, придурка, состоянии. — Мужчина вроде бы шутливо цокнул, но быстрое и малозаметное движение пальцами в чёрных перчатках, столь характерное для его молниеносных огненных атак, выдало реальное беспокойство. — Тебя тут подлатали и оставили лежать, как видишь. Сейчас Накк ле Ваар прыгает со своим подразделением туда-сюда, что-то всё время исследует и явно коллекционирует чучела Арранкаров. Не проверял — сунуться в их отдел сейчас значит суициднуться дофига экстравагантным способом.
Куросаки не выдержал и тихо рассмеялся. Что-что, а нетривиальную смерть Аскин мог обеспечить лучше многих.
— Цан Ду тоже вернулся, сразу после того как наши врачи зашили Бастербайн в Уэко Мундо. — И пояснил в ответ на очередной немой вопрос. — Да хрен ты не повинуешься приказу Грандмастера, даже если формально это идёт вразрез с законом. В конце концов, их притащили обратно и стёрли к чертям память, чтобы сильно не париться, так что всё пучком. В общем, Бамби где-то там сама по себе отлежалась и только сегодня соизволила вернуться в Шаттен Берайх. Его Величество восстановил её в должности, а сама она отправилась на курс интенсивной реабилитации.
Ичиго облегчённо вздохнул. Прекрасно. Вс
е в порядке.
— Что с Айзеном?
— Подробностей не знаю, — Базз снова пожал плечами, скрестив руки на груди, — но Его Величество спихнул всё на Накк ле Ваара, так что для грёбаного Владыки соорудили отдельное крыло в подземной лабораторной тюрьме. Я особо не вникал, но разгадать и снять хитромудрое Кидо чудика-Урахары не так-то просто. Господин Смертельная-Доза-Кофе временно отложил это, пока не разобрался с сувенирами из Уэко Мундо. Как придаст Айзену форму, способную говорить, так тебя и пригласят, не боись. Наш собственный чудила-учёный заинтересован в этом в первую очередь.
Кронпринц приподнял брови в молчаливом вопросе.
— Так ведь разрешения на изучение Хогьёку и самого Владыки без полного допроса не дают.
Штернриттеры синхронно фыркнули.
— Прелестно, — удовлетворённо хмыкнул Куросаки. — А что с Ичимару и Тоусеном?
— Слепой придурок сдох ещё до нашего прибытия, а хитрожопый говнюк Ичимару активировал Банкай, нехило прошёлся по мне, но, когда там начались ваши семейные разборки, я отвлёкся, и урод воспользовался этим, чтобы подгадить мне напоследок и сбежать. Гляди-ка.
Блэк демонстративно расстегнул шинель и замок на рубашке, чтобы было видно перебинтованный торс и повязки, ведущие к левому плечу.
Так и стали проноситься мимо дни. Знакомые Звёздные Рыцари регулярно заходили к Ичиго и, в основном, поздравляли с успешно завершённой миссией и освоением Фольштендига. Куросаки лишь немного натянуто улыбался в ответ. Высшую форму он ещё контролировать не научился, а Айзена, считай, победил не он, а Юграм. Тем не менее озвучить последнее он не решался, а затем кронпринц узнал, что официальная версия, полностью одобренная самим Хашвальтом и Яхве, красноречиво повествовала о сокрушении Айзена Соуске от рук Принца Света, пусть и при поддержке его «подданных». Естественно, никто никого переубеждать уже даже не пытался.
Не имея возможности нормально передвигаться по Зильберну, что уж говорить о путешествиях между Теневой Зоной и Миром Живых, с друзьями из других измерений Ичиго общался с помощью духовного телефона. У Ренджи было довольно много обязанностей, особенно в послевоенное время, лейтенант как-никак, так что с ним Куросаки только изредка переписывался. В основном он общался с Рукией, которая ко всему прочему передавала всё, что Штернриттер хотел сказать, Исиде. Тот, как оказалось, временно куковал в Обществе Душ, пока настоящую Каракуру не вернут в Генсей. Пару раз она передавала ему трубку, и Урюу начинал громко и смачно отчитывать своего рыжеволосого друга. Каждый раз Ичиго покорно всё выслушивал, а затем сам начинал тонко стебать школьника-медиума. И каждый раз напоминал, что неплохо было бы ему завести свой собственный телефон, ибо так они смогут общаться напрямую. Денрейшинки, как выяснилось, вполне мог отправлять сообщения и звонить на обычные человеческие мобильники.
Младшей Кучики и Абараи неплохо так нагорело от начальства, но обошлось без насилия. Раз уж все живы, то их просто подопнули к скоплению работы, присущей послевоенной суматохе. Ничего криминального, и в этот раз вывернутая логика верхушки Общества Душ сыграла ребятам на руку.
Через пять дней юному Звёздному Рыцарю разрешили-таки встать с кровати. Ещё два-три дня ему запрещали тренироваться, и Куросаки молча терпел. А затем всё-таки дорвался до своего Фольштендига.
Адо-джи красочно ему всё расписал, и в тот же вечер Ичиго стал молча биться головой о стену. На закономерные вопросы, какого чёрта произошло, наследный принц начинал громко и со вкусом жаловаться на судьбу. Всё-таки он был справедлив, когда сам себя нарекал бракованным Квинси. Со шрифтом вышла какая-то фигня, и теперь та же участь постигла и его высшую форму.
Все тренировочные залы, рассчитанные как раз на разрушительные по силе Фольштендиги, могли подойти Куросаки только при наложении на них целого комплекса дополнительных и многочисленных печатей и барьеров самого разнообразного толка. Да и вообще для тренировок ему нужна была живая жертва, а такой участи кронпринц никому бы не пожелал.
Основная способность его шрифта, «The Agony», заключалась в том, что ядовитые рейши отравляют чужой организм, вызывая ужасную боль и постепенно разлагая духовную оболочку, что непременно приводит к летальному исходу. Иными словами, физическое воздействие. «The Agony of the Atheists» имел совершенно противоположный эффект. Он воздействовал на психоментальном уровне. Та чёрная дымка, исходящая от тела Ичиго, тоже была его преобразованными рейши. Они, проникая внутрь жертвы и добираясь до его мозга, вызывали реалистичные галлюцинации. Но, что самое главное, эти видения ломали внутренний стержень противника.
Схема всегда была одна: первый удар, то есть первая сцена, растаптывающая чужие чувства, затем ещё два не таких жестоких и сильных, снова сильный удар, ещё мощнее первого, два импульса послабее и третий, контрольный и наиболее убойный.
Сила Фольштендига заключалась в сведении врагов с ума. Все жестокие и кровавые галлюцинации были нужны для того, чтобы отбить у противника желание жить. В идеале, если чужая воля слишком слаба, оппонент прямо на месте начинает пытаться оборвать свою жизнь собственными же руками. В какой-то степени эта способность была противоположностью «The Fear» Нодта. Эс вытаскивал на поверхность все подсознательные страхи, начиная их накручивать и давить ими на врага. Ичиго же вытягивал из разума противника всё самое лучшее, дорогое и любимое, а затем с хрустом и размахом обращал это в ничто.
Куросаки не устраивало в первую очередь то, что и его базовая способность шрифта, и его Фольштендиг не были рассчитаны на командную работу. Сила и того, и другого не делала ни для кого исключений, кроме своего обладателя, поэтому погибнуть могли как чужие, так и свои. К тому же, всё это требовало титанического контроля чуть ли не над каждой рейши. Один раз Ичиго по неосторожности уже убил и покалечил многих и повторения уже со своей Совершенной Формой Квинси не хотел категорически.
«The Agony» он тренировал на Пустых в Уэко Мундо, да и то редко. Использование шрифта на неразумных душах и вполне себе живых различались слишком сильно. А теперь Ичиго сомневался, подействует ли его Фольштендиг на тех же самых Холлоу. Что у них могло остаться важного в их существовании? Разве они не получили свои маски и дыры именно потому, что потеряли нечто важное, когда были ещё людьми? Парадокс.
Хотя сейчас, конечно, в Уэко Мундо лучше не соваться. Подразделение «D» во главе с Аскином буйствовало, грабило лаборатории Лас Ночес и ставило безумные эксперименты над Арранкарами и Пустыми, торопясь вынести всё самое ценное и замести следы до прихода двенадцатого отряда с Куроцучи, у которого явно были свои планы на ресурсы Айзена и его приспешников. Что же, обломается синемордый, пусть и ощутимо урезает время Накк ле Ваару своей спешкой попасть в бывшую обитель экс-Владыки.
Вот только, раздери вас Меносы, на этом сюрпризы от новообретённого Фольштендига не заканчивались.
— А это ещё что за хрен? — Куросаки хмуро взглянул на невысокого парнишку.
— Грубиян, — неожиданно низким, серьёзным и холодным голосом ответил так называемый парнишка, хмурясь абсолютно точно так же. — Адонай, почему ты не научил его хорошим манерам?
От такого поворота Ичиго, мягко говоря, офигел.
— Откуда ты вообще взялся? — прошипел кронпринц, тщетно пытаясь взять себя в руки. — И что, чёрт возьми, ты делаешь
здесь?
А то знаете ли, нехорошо получается. Заявляются тут всякие мелкие версии старика Яхве и с дохрена пафосной рожей начинают всех вокруг дрессировать!
Да и вообще сам факт присутствия незнакомого лица в его —
его! — внутреннем мире, Вайсштадте, выбивал из колеи, не говоря уже о поразительной наглости неизвестного.
И да, чертами лица он был чертовски похож на Яхве и, соответственно, на Адоная. Только вот глаза были не красно-карими, а синими, несколько иного оттенка по сравнению с радужкой Урюу. Чёрные волосы доставали до плеч, почти как у Адо, а кожа была бледнее, чем у Яхве и Адоная. Ростом этот не внушающий доверия субъект был невысокий, почти на голову ниже Ичиго с Широ, щуплый, но донельзя мрачный и убийственно серьёзный. На ногах красовались такие же сапоги, как и у Адо-джи, только размером поменьше, да и тёмный плащ с рваными полами был аналогичным, отличаясь лишь наличием капюшона.
Ну хоть этот без бороды, господи.
Где-то в стороне стоял Широ и, скрестив руки на груди, подозрительно разглядывал неизвестного. Хищные глаза были опасно прищурены, а верхняя губа то и дело подрагивала в явной готовности обнажить зубы в угрожающем оскале.
— Адо-джи, — Куросаки резко отвернулся от самоуверенной мелочи, чтобы поберечь нервы и себе, и всем вокруг. — Хоть ты можешь объяснить мне, что тут происходит?
Дух-воплощение, ради такого события, как очередные
масштабные разборки во внутреннем
общежитии мире Принца Света, покинувший свой любимый флагшток, некоторое время помолчал, и свет, отражающийся от его очков, мешал разглядеть выражение глаз. Наконец он заговорил.
— Это началось сразу же после твоего первого выхода в Фольштендиг. Энергия по всему Городу бурлила, но мы не решились отвлечь тебя от событий в реальности. Более того, тебе было необходимо сначала залечить все свои раны, так что процесс прошёл без твоего ведома. Тот, кого ты сейчас видишь, — мини-Яхве гордо вздёрнул подбородок, — получившийся результат.
— Как? Вернее, почему? — рыжие брови в недоумении изогнулись, а взгляд скользил по лицам всех трёх духов. — Какого чёрта вообще?
— В нём выражена не только твоя новоприобретённая сила, но и все излишки эмоций, потрясений и самого главного твоего качества — стремления защищать.
— Но…
— Оглянись, Ичиго. Что ты видишь? Вернее, чего ты
не видишь?
Повинуясь Адонаю, кронпринц стал оглядываться, однако торопиться с ответом не стал. С первого взгляда, разумеется, казалось, что ничего не изменилось, однако Адо-джи не стал бы сыпать словами впустую. Куросаки сощурился, в очередной раз пройдясь взглядом по перевёрнутому небу и белоснежным высоткам. Тут-то его и осенило.
— Тени, — уверенно заявил наследник престола. — Начиная с третьего ряда отсюда, в глубине окон нижних этажей, всегда копошились тени. Ты говорил, что это мои воспоминания и навязчивые мысли. Но сейчас их нет. — В голове словно что-то громко щёлкнуло. — Стоп. Подожди. Ты же не хочешь сказать, что он?..
— Абсолютно верно.
Ичиго растерянно взглянул на мини-Яхве. Но, чёрт возьми, по нему нельзя было сказать, что он — воплощение всех внутренних тараканов Куросаки! Наоборот, ему словно не хватало эмоций. Положительных уж точно.
— Пробуждение Фольштендига стало катализатором, — вновь взял слово Адонай. — Твой шрифт, а значит и твоя Совершенная Форма Квинси, уникальны, и ожидать следовало чего угодно. В твоей душе вновь произошла перестройка, пусть и не такая глобальная, как полная мутация духовной силы при получении Священной Буквы. Вот только личность не могла взяться из ничего. Я практически ровесник Яхве, а Широ родился вместе с тобой, появившись из чистой энергии Пустых в твоей матери. Этому, — новый дух нахмурился, хотя казалось, куда сильнее, — была необходима хотя бы минимальная база, так что некоторые твои воспоминания и сильнейшие эмоциональные всплески за всю жизнь послужили ему основой.
Мда. Дела.
Вот вечно у Ичиго всё не так! Бракованный Квинси, чёрт возьми. Это ведь и не смешно уже.
— И что? — обречённо вздохнул Принц Света. — Что теперь с этим делать?
Мини-Яхве открыл было рот, чтобы ответить, наверняка язвительно или резко, а может и так, и так одновременно, но тут в дело вступил Широ.
— Как это что? — рявкнул он, делая широкий шаг вперёд. — Объяснять новичку правила общежития и как следует вести себя с Королём. А то ведь, блин, нас тут уже целая толпа!
Вообще-то Вайсштадт был практически бесконечным (Широ сам проверял, да), но никто это напоминать не стал.
— И слышу я это от подверженного инстинктам дикаря, — холодно обрубил мини-Яхве, бросив на выбеленную копию Ичиго убийственный взгляд.
Опа, а теперь он не казался таким уж отмороженным!
— А ты имеешь что-то против? — Широ оскалился, делая ещё один шаг в сторону нового собрата.
— А ты кто? — ляпнул Куросаки, стремясь предотвратить драку в своём собственном внутреннем мире.
На кронпринца синхронно бросили взгляды а-ля «ты здоров?».
— Я имею в виду, — нисколько не смутился Ичиго, — что Адо-джи — Квинси, а это двуногое безобразие, — кивок в сторону Широ, театрально надувшегося на такую характеристику, — Пустой и Шинигами. А ты кто?
— Включай логику хоть иногда, — немного свысока произнёс мини-Яхве, но норов поубавил, словив взгляд Адоная. — Я появился тут после твоего первого выхода в Фольштендиг. Я внешне похож на твоего Императора, Отца всех Квинси. Как ты сам думаешь?
— Но ты вовсе не ощущаешься как Лучник, — не уступал Штернриттер. — Вы все — часть меня, и потому ваша аура очень похожа на мою, однако от Широ всё равно больше несёт Вайзардами, а от Адо-джи — Квинси. Я и сам-то тоже ощущаюсь больше как Белый Монах, однако при использовании Тенса Зангецу наоборот. А вот ты словно такой же винегрет, как и я.
Удивительно, но своенравный и наглый дух-номер-три заткнулся. Крыть было нечем или сам ещё об этом не задумывался?
— Ладно, разберёмся, — махнул рукой Ичиго. — Тебе бы имя дать.
Преемник Яхве задумался, а новоприобретённый дух напряжённо за ним наблюдал. Ибо мало ли, что может прийти в эту, кхм, гениальную рыжую голову.
— Элохим
[1], — заключил Ичиго. — Будешь теперь Элохимом. Ну ладно, Широ, Адо-джи, Эл-кун, — карамельные глаза вспыхнули весельем, — бывайте. Не поубивайте тут друг друга.
Перед тем, как исчезнуть из Вайсштадта, Куросаки успел услышать от теперь-уже-Элохима: «Наглец. Дал мне имя, не спросив, и тут же придумал дурацкое сокращение. Он…».
Теперь-то, когда в Городе появился кто-то ещё, кроме молчаливого Адоная, Широ явно не будет скучать. И это не говоря уже о нраве этого новичка.
Всё-таки хорошо, что ещё больше года назад Ичиго научился отключаться от болтовни внутренних обитателей, если духи не обращались конкретно к нему. Ибо нервы дороже.
***
— А Вы уже бодрячком, а, Высочество? — Бамбиетта, полусидя-полулёжа устроившись на больничной койке, негромко хохотнула.
— Увы-увы, — шутливо покачал головой Ичиго, разводя руками, — лежать мне противопоказано. Иначе обязательно произойдёт какая-нибудь фигня если не со мной, то с кем-нибудь по соседству.
Бастербайн выглядела и чувствовала себя не в пример лучше, чем неделю назад. Разумеется, отвратительные шрамы по всему телу никуда не денутся и ей придётся отказаться от своего привычного стиля одеваться, чтобы скрыть их. К тому же, восстановилась она далеко не полностью — зрение такое же отвратительное, движения ограничены, а кое-где ещё не рассосались швы. Тем не менее Штернриттер «E» жива, имеет перспективы вновь сражаться и своё прежнее звание со всеми привилегиями. Собственно, поэтому она и лежит в палате класса люкс и бесплатно пользуется лучшими медицинскими достижениями Империи.
Куросаки, как только сам встал на ноги, стал регулярно её навещать. Кроме него Бамбиетте упрямо надоедали своим присутствием и её подруги — так называемый квартет Бастербайн. И пусть гордая Квинси продолжала упрямо держаться с присущим ей достоинством, все они видели: в ней что-то неуловимо изменилось. Стало больше мрачности в глубине серо-голубых глаз? Или в ухмылке прибавилось жестокости?
Ичиго не удивлялся. Ичиго понимал: после того, что пришлось пережить Бамби, никто не смог бы остаться прежним.
Он понимал и принимал её новую. Потому что она всё ещё была его единственной и любимой сестрой.
И это не изменится, сколько бы медсестёр она не убила в приступах ярости. Сколько бы не «выкала» ему, словно его возросшая сила в её глазах что-то изменила между ними.
Это будет так несмотря ни на что.
***
От жизни без безумных потрясений и настоящих сражений на смерть Ичиго как-то совсем отвык. Да и вообще для него было в новинку жить так, как он жил следующие полтора года. В Теневой Зоне всё было так же, как и всегда. Разве что Бамбиетта действительно стала одеваться более закрыто, чтобы скрыть шрамы, и заимела привычку жестоко расправляться со своими случайными любовниками. Нет, она и раньше была довольно ветреной в отношениях с мужчинами, но только после пленения стала взрывать, разрубать и обезглавливать несчастных подчинённых, что побывали в её постели. Куросаки хмурился и качал головой, но придерживался политики невмешательства, как и оссан с Юграмом. На самом деле страшно представить, что с ней творили Арранкары, так что пусть лелеет свои душевные раны так, как хочет сама. Психологов в Шаттен Берайхе никогда не водилось.
Довольно часто кронпринц спускался в Генсей и практически всегда в один день с Рукией, с которой они договаривались заранее. Там они проводили время вместе с Урюу. Нередко заглядывали на съёмную квартиру Ичиго. Сам он больше в ней не жил, но некоторые вещи остались, да деньги он исправно платил. Если Рукия оставалась в Мире Живых дольше одного дня, то ночевали они там. С Исидой они регулярно тренировались, но за пределами города. В магазин Урахары Ичиго соваться не хотел по понятным причинам.
Его друзья оказались на диво понимающими. Регулярные переглядывания Урюу и Рукии не заметить было сложно, однако даже так они не спрашивали его ни об отце-Шинигами, ни о его, прямо скажем, подозрительных товарищах, ни о том, как им удалось победить Айзена, ни о том, куда потом экс-Владыка делся. Похоже, на это тоже распространялось их своеобразное обещание подождать, пока он расскажет сам, чтобы не запятнать его душу и чувства по чистой случайности. Ичиго ценил это и был благодарен. Когда-нибудь он расскажет. Правда.
Готей-13 упрямо им надоедал. Каждый раз, когда Куросаки появлялся в Каракуре, чтобы встретиться с друзьями, обнаруживалась слежка. Чаще всего только Принц Света её и замечал, ненавязчиво уводя ребят от нежелательных свидетелей из Онмицукидо. Однако раз за разом на тщательно скрывающих духовную силу Проводников Душ обращал внимание и Урюу, а за ним и Рукия. Никому из них это не нравилось, но никто на радикальные меры так и не решался.
Хотя время показало, что группы из Онмицукидо в кустах за их спинами — ещё цветочки. А вот беспардонные учёные из двенадцатого отряда — самые настоящие ягодки! Нет, правда, Ичиго даже сам, мягко говоря, охренел от их наглости. В одежду и вещи всех троих стали подбрасывать жучки с самыми разными функциями — начиная с простого слежения и заканчивая сбором образцов рейацу. Дошло до того, что все памятные и ценные вещи из своей квартиры Куросаки вывез, перетряхнул, сдал на проверку Аскину и оставил в Шаттен Берайхе. На жилище Урюу также поставили барьер — заклинание Квинси, разумеется. Благо, Исида жил отдельно от отца.
Рукия, больше не доверяя гигаям из НИИ, пользовалась услугами Урахары, хотя и его товар тщательно проверяла совместно с чуткими на разные тонкости духовной силы Лучниками. Мало ли, один раз уже обожглась с таким вот гигаем шляпника-торгаша и в итоге оказалась на эшафоте.
Однажды, когда к их посиделкам присоединился Ренджи, на нём тоже обнаружили датчики авторства Куроцучи. Вот тогда-то Ичиго и вышел из себя окончательно. Нет, ну что за поведение! Совсем опухли, что ли? В искусственные тела всю эту дрянь зачем пихать-то? Окей, допустим, причин у Шинигами достаточно. Квинси отказались от сотрудничества с Обществом Душ, проявили себя как потенциально опасные противники и всё ещё являются источником странностей. Ладно младшая Кучики с Абараи — они, может, ничего о других Штернриттерах не докладывали, но и верхушка Готея тоже не лыком шита. Сдать всю толпу невесть откуда взявшихся Лучников мог и Урахара с компанией, и капитаны-лейтенанты, которые, несмотря на своё состояние, в битве над фальшивой Каракурой были способны почувствовать мощную духовную энергию Юграма и Базза. Не говоря уже о поднявшейся самой настоящей истерии, когда выяснилось, что Айзен чудесным образом пропал вместе с львиной долей Арранкаров и научных наработок Уэко Мундо.
Квинси — источник опасности, который нужно вовремя устранить. Так отпечаталось в головах Шинигами и Совета Сорока Шести. Тем не менее на преждевременную войну пока никто не нарывался. Онмицукидо следило, собирая информацию. Учёные двенадцатого отряда, не особо скрываясь, явно действовали по указке не лично Ямамото, а скорее падкого на исследования Куроцучи, хотя палку перегибали не так сильно, как ожидалось, — вон, барьер над домом Урюу всего разочек попытались взломать. Как шарахнуло, так и перестали. Никто из Богов Смерти, похоже, не мог спокойно спать. Естественно, у них же из-под самого носа Айзен Соуске пропал! И где-то там замешаны подозрительные рьёка.
Ичиго без колебаний ответил наглостью на наглость. Пытаются следить? А мы беспардонно в Хиренкьяку всей толпой! Хотят взять образец рейрьёку и рейацу? Пф, а демонстративно раздавленные жучки не хотите? Пытаются подобраться поближе? А мы вам этими сломанными датчиками прямо в морду! Химичат с едой? Три «ха-ха» четыре раза! Куросаки отравить если не нереально, то, по крайней мере, чрезвычайно сложно. Аскин проверял лично. А Рукию с Исидой снова утащим в Хиренкьяку и быстренько купим поесть там, куда Шинигами ещё не добрались.
Было очевидно, что общение Кучики и Абараи с Квинси не пресекали лишь по одной причине — так следить станет сложнее. Плевать даже на высокое положение лейтенанта с Банкаем и члена одного из самых богатых, древних и родовитых Благородных Домов. А пока всё застыло в состоянии холодного и молчаливого противостояния.
Потому что Проводники Душ не без оснований полагали, что, перейди они эту незримую черту, непременно получат разрывными стрелами промеж глаз.
Рукии и Ренджи за всё это было стыдно, да и сами себя они обшаривали с завидным упорством, искренне не желая подставлять товарищей. Но и Ичиго, и Урюу каждый раз отмахивались от извинений, понимая, что за своё начальство никто нести ответственность не должен.
И все лишь молча ожидали, кто перейдёт черту первым.
***
Айзен оказался той ещё скотиной. Сначала Аскину пришлось повозиться с Кидо Урахары Киске, чтобы вернуть недо-Ками в человеческую форму или хотя бы любую другую, способную разговаривать. Но ладно это. Загвоздка заключалась в том, что пробить Айзена на откровения никак не получалось ни в каких смыслах.
На какие только ухищрения они все ни шли! Бывшего Владыку успели попинать не только Принц Света со свитой, но и весь Шутцштаффель, а уроду хоть бы хны. Даже фокусами Перниды не впечатлился, засранец. Лишь театрально харкал кровью и высокомерно ухмылялся, глядя на Квинси так, что невольно вселял сомнения: а кто у кого в плену на самом деле?
Мерзкий Ублюдок. Именно так, с большой буквы.
— Почему? — Ичиго нахмурился, глядя на закованного в разнообразные кандалы и заклинания пленника. — Скажи мне хотя бы одно. Почему ты допустил всё это?
Айзен воистину был гением. Сумасшедшим во всех смыслах этого слова, но гением. Он не мог не рассчитать, что этим всё кончится. В конце концов, он мог просто запереть Куросаки со Штернриттерами в Уэко Мундо перед вторжением в Мир Живых. Он не мог не знать о Тени, не мог не найти способ заблокировать её хотя бы частично. Так почему же он просто ушёл, зная, что все оставшиеся противники — Улькиорра, убитый кронпринцем, и Ямми, ставший лабораторной крысой Накк ле Ваара, — не смогут их остановить? Почему же?
— Если бы на доске не осталось фигур, способных вовремя поставить подножку королю, то играть стало бы неинтересно.
Воистину безумец с безумным самомнением.
После того как Ичиго попытался вытряхнуть из Айзена информацию о своих родителях, своём рождении и всём остальном подобного толка, получив в ответ просто море провоцирующих не то фактов, не то выдумок, Куросаки в ярости чуть действительно не убил экс-Владыку. Вот тогда-то Яхве и махнул рукой, мол, всё, достаточно. Зелёный свет тебе, Аскин, делай с ним, что посчитаешь нужным и вытяни информацию любыми способами, подключи любого из Штернриттеров при необходимости. И, ради всего святого, разбери ты уже этот Хогьёку, если так хочешь. А ты, мой дорогой вспыльчивый преемник, иди погуляй. Проветрись и остынь.
Мда…
Но как много Айзен знал о Ванденрейхе и как собирался эти сведения использовать так и осталось тайной. Своё сознание несостоявшийся Бог защитил просто превосходно, а все знания явно намеревался утащить с собой в могилу.
***
Увы, личная подстава ожидала Принца Света и с другой стороны. Шиба Ишшин исчезать из его жизни явно не хотел.
— Прости, что? — подозрительно спокойно переспросил Ичиго у Рукии.
Был конец осени, и они оба сидели в одном из многочисленных кафе Каракуры. Урюу был сейчас в школе, и они ждали окончания его уроков. Горе-шпионы из Готея шли по неверным данным спрятанного датчика куда-то в противоположную сторону.
— Он хочет поговорить с тобой, — повторила Кучики, а затем, словно оправдываясь и пытаясь разрядить обстановку, проворчала. — Этот прохвост Урахара отказался выдавать мне нормальный гиконган, пока вы с ним не поговорите.
— Пусть мечтает дальше, — решительно отрезал Куросаки.
Ему это не нужно. Он прекрасно жил и без горе-отца. Пусть катится.
***
Шиба Ишшин оказался на удивление упрямой сволочью.
Ичиго категорически не нравилось, что старые интриганы пытались во всё это втянуть Рукию, передавая через неё просьбы о встречах. Да и вообще, у кронпринца были вполне обоснованные подозрения, что б
ольшую часть таких сообщений она до него не доносила, не желая беспокоить. Бывшему капитану десятого отряда, видимо, было слаб
о притащиться самому, так что Куросаки, не желая доставлять друзьям неудобства из-за своих личных проблем, их не касающихся, пришёл в магазин Урахары самостоятельно.
— Где он? — прямо заявил Штернриттер, проигнорировав шутливое приветствие Киске.
— Хо, — Шинигами скрыл лицо за веером и, одарив прибывшего нечитаемым взглядом, направился вглубь своего заведения. — Прошу за мной.
Шиба Ишшин сидел в одной из комнат небольшого здания. Увидеть Куросаки — по крайней мере, сегодня — он никак не ожидал.
— Не хотите чаю? — на основателе НИИ вновь красовалась его дурашливая маска, но, когда ни отец, ни сын никак на него не отреагировали, продолжив сверлить друг друга взглядами, снова взмахнул веером и, сказав что-то про срочные дела, поспешно удалился.
Ичиго сел напротив Ишшина, всё так же не отрывая от того взора. Оба молчали.
Звёздный Рыцарь разглядывал своего биологического отца. Да, стоило признать, что сходство между ними действительно было. Однако то — всего лишь некоторые черты лица. Сейчас Куросаки в полной мере осознал то, о чём думал последние несколько лет. Его отец — совершенно чужой для него человек.
— Послушай, я… — первым подал голос Шиба, но кронпринц перебил его, приподняв руку и заговорив самому.
— Я всё знаю, — и дополнил, заметив взгляд Проводника Душ. — Правда, знаю.
Экс-джубантай-тайчо явно питал определённые сомнения по этому поводу. Не верилось, что Ичиго действительно был обо всём в курсе, причём без искажения фактов и восприятия. По его мнению, Ичиго просто не могли вот так просто всё рассказать. С другой стороны, что ещё может подумать Шинигами о Квинси?
— И что? — Ишшин нахмурился.
— Ничего, — Куросаки пожал плечами. — Я тут вообще не за этим. — Лучник пристально посмотрел в лицо собеседнику. — Пришёл попросить тебя прекратить посылать мне навязчивые сообщения через Рукию. Достаточно её дёргать.
Мужчина как-то виновато отвёл глаза в сторону.
— Это не моя идея, — нехотя признал он. — Урахара и Йоруичи сами всё сделали.
— Значит, уговори их остановить это, — сухо отрезал Белый Монах.
Он уже хотел встать и выйти отсюда прочь, когда Шиба снова заговорил.
— Ичиго, я… хотел извиниться. За то, что повёл себя так… в тот раз.
Куросаки смотрел в ответ прямо и открыто, но молчал. А затем встал и развернулся к двери.
— Ты ненавидишь меня, — озвучил Ишшин неожиданно даже для самого себя.
Принц Света застыл на месте, но лицом к отцу не повернулся.
— С чего ты взял? — его голос прозвучал слишком холодно и отчуждённо, но никому из них двоих до этого не было дела. По крайней мере, сейчас. — Проблема не в том, что я ненавижу тебя, а в том, что я абсолютно ничего к тебе не чувствую. Родитель ты мой или нет — неважно. Я не знаю тебя. Ты — незнакомец для меня. Не имеет значения, по каким причинам, но тебя не было в моей жизни двенадцать лет. Ты давно потерял все права, которые только мог иметь, и сейчас не смеешь ни на что претендовать. Я спокойно жил и без тебя, поэтому не хочу, чтобы ты влезал в мою жизнь ни сейчас, ни когда-либо ещё. Просто не вмешивайся. А если попадёшься на поле боя с той стороны баррикад, не обессудь. — И уже уходя, добавил. — Ты же мой отец, верно? Разве ты не должен быть счастлив, просто зная, что у меня всё в порядке?
С тех пор никто больше не беспокоил ни Ичиго, ни Рукию, ни Урюу с просьбами и сообщениями. Сам Шиба Ишшин в магазине Урахары тоже больше не появлялся.
***
Юграм ни о чём не спрашивал, когда Его Высочество вернулся во дворец в весьма странном настроении. Не то чтобы злой или печальный, но он был на редкость хмурым, неразговорчивым и замкнутым.
Юграм не произнёс ни слова, когда они оказались в покоях Принца Света, и тот, сев в одно из кресел, тихо попросил что-нибудь ему сыграть. Как когда-то в детстве наследника.
И Юграм молча сел за белоснежный рояль. Снятые перчатки были отложены в сторону, а покрытые шрамами пальцы прикоснулись к клавишам.
Надо отдать Хашвальту должное, он знал все любимые произведения Ичиго, несмотря на то, что Генсейские группы были слишком непривычными для его обычного репертуара. Поэтому Куросаки просто закрыл глаза и позволил знакомой мелодии смыть из его мыслей всё напряжение и все тревоги.
Грандмастер играл относительно недолго, чуть больше десяти минут. Всего лишь три не особо длинных мелодии
[2]. А затем, убедившись, что принц заснул, Юграм осторожно поднялся со своего места.
Надо же. Человеку уже шестнадцать лет, а под музыку засыпает так же быстро, как и в четыре года. И во сне выглядит всё так же безмятежно.
Юграм не стал будить Его Высочество. Вместо этого просто накрыл его тёплым пледом и, погасив во всей комнате свет, вышел, тихо прикрыв дверь.
Ичиго спал крепким сном без сновидений и не мог увидеть последнего взгляда своего верного друга, брошенного уже из коридора. Печального и понимающего одновременно.
________________________________________
[1] — Элохим — слово, в зависимости от контекста обладающее единственным или множественным числом и обозначающее «Бог» или «боги». В христианстве нетипичное окончание множественного числа для имени Творца прикровенно указывает на его Троичность.
[2] — Если кому-то интересно, то три сыгранные Юграмом композиции представляются мне Piano Cover на песни группы Powerwolf: «We Drink Your Blood», «Armata Strigoi» и «Blessed & Possessed». В оригинале они, естественно, производят совсем другое впечатление. 
