Вечером семнадцатого июня Урюу наконец пришёл в себя. Впрочем, оставаться на больничной койке дольше хотя бы на один жалкий час он не пожелал категорически. Как бы Ичиго ни ругался и ни увещевал друга подумать о собственном здоровье — шутка ли, угодить под удар Банкая этой дряни Сой Фон, а затем чуть не затеряться в глубине Теней! — Исида был чертовски непреклонен. А стоило Куросаки заикнуться о том, что для таких выкрутасов и псевдогероических превозмоганий у того, мягко говоря, ощутимо не хватало регенерации, Урюу внезапно одарил его непередаваемым взглядом синих глаз, буквально сверкающих от бешенства.
В кратчайшие сроки Ичиго узнал о себе мно-ого нового. В том числе и тот факт, что он, как оказалось, мешает своему достопочтенному адъютанту исполнять его долг — защищать Принца Света.
Куросаки на этих словах поперхнулся и уставился на друга с неподдельным изумлением. Он что, действительно до глубины души
оскорблён тем, что Ичиго его защитил?
И теперь он его за это отчитывает?!
На том спор мгновенно и увял; кронпринц не сказал более ни слова поперёк.
На следующее утро Штернриттер «K» принялся за работу как ни в чём ни бывало. Куросаки, между делом поглядывая на то, как Исида старался как можно незаметнее переводить дух при очередном приступе головокружения или боли, лишь мысленно вздыхал. Раньше он назвал бы его придурком и потащил обратно в лазарет силой, но сейчас…
С его стороны было бы двулично и нечестно снова задеть своим недоверием гордость Урюу как Звёздного Рыцаря. Поэтому Ичиго молчал и вёл себя так, словно это естественно и в порядке вещей. Так же, как если бы на месте Исиды был Юграм, Базз, Бамби, Аскин или любой другой Риттер.
Тем более из его окружения, Круга Доверия.
Работы, надо сказать, хватало всем за глаза и даже больше. Хоть потери Ванденрейха после первого вторжения и были некритичны, без них всё равно не обошлось. Подразделения срочно оптимизировали своё функционирование, искали замену на нужные, но опустевшие места. Захватившие капитанские Банкаи Звёздные Рыцари активно с ними тренировались, спешно осваивая чужие техники на случай, если те пригодятся, что было весьма вероятно. И это ещё не говоря об эвакуации мирных жителей!
Для Квинси физически было невозможно претворить план в жизнь и развернуться с полномасштабной войной, пока существовала Теневая Зона. Да, она вот уже почти тысячелетие служила Святым Лучникам спасительным убежищем, но она же их и ограничивала. Если в пределах Шаттен Берайха останется слишком мало духовной силы, измерение схлопнется, следовательно, будет уничтожен весь город со всеми и всем внутри. А это значит, что Император и Штернриттеры не могут покинуть её в полном составе, тем более со всей армией. Казалось бы, безвыходная ситуация, однако старик Яхве не просто её разрешил, а обернул Империи на пользу. Без шуток, Ичиго буквально аплодировал стоя, когда услышал предложение оссана впервые.
Как и всегда в случае с Кайзером, стратегия была простой, наглой и безумной, но, что самое главное, эффективной. Город Квинси в точности повторял контуры Сейрейтея, более того, находился в его Тенях, фактически отзеркаливал его в подпространстве между измерениями. Так что в теории более чем возможно просто
поменять их местами.
Ну, как «просто»? Впрочем, едва ли могли существовать абсолютно непреодолимые препятствия, когда дело касалось Повелителей Теней — Яхве и Юграма, — учитывая, что первый из них и вовсе недавно вернувший свою полную силу бог, а также величайшего учёного в истории Империи — Аскина, который, выслушав сию задумку, стал заинтересованно коситься в каждое ближайшее окно на Врата Солнца перед дворцом на грани с нервным тиком.
В итоге получилось огромное преимущество на стороне Ванденрейха ввиду моментально рухнувшей защиты Готея: о какой обороне вообще может идти речь, если вся территория полностью заменена на вражескую? Более того, с уже готовыми бойцами Империи на позициях, рассредоточенных по всему полю боя, в которое мгновенно превратится то, что раньше было Сейрейтеем. А сейчас всевидящий Яхве, разумеется, уже точно знал, что и как сделать, чтобы один город из Света ушёл в Тень, а второй — наоборот, и при этом Квинси переместились в Общество Душ, а Шинигами остались на своих местах.
Да, в ходе войны их город будет уничтожен, но в действительности это совсем небольшая цена за вероятную победу. Ичиго даже видел в этом особый символизм: пережиток прошлого, столица, построенная ещё при Лихьтрейхе, послужит важной ступенью, которую им всем необходимо преодолеть, на пути к светлому будущему.
Так что для претворения задуманного в жизнь было в первую очередь необходимо эвакуировать всё гражданское население.
Разумеется, Мир Живых являлся единственным достаточно безопасным вариантом. А там у Империи хватало возможностей, ибо Квинси ещё очень давно начали поддерживать с Генсеем связь. Ведь как иначе они смогли бы выжить в абсолютно пустой, холодной,
мёртвой Теневой Зоне, где ничего не росло и никто не жил, кроме самих Лучников? Им были нужны ресурсы, еда, всё то, что они, запертые в своём измерении, не могли производить сами. Как только Аскин изобрёл Врата Солнца и способ любому обученному Квинси использовать Тень для перемещения между мирами, Империя вздохнула свободно и фактически была спасена.
Со временем даже сложилось так, что Накк ле Ваар что-то создавал — маленькое или не очень, безобидное или нет, случайно или же намеренно — и адаптировал это под технологии Генсея. Ичиго вовсе считал, что наука Мира Живых до безобразия многим обязана Ванденрейху, ОТР и лично Штернриттеру «D». Аскин изобрёл несметное количество разных приспособлений и технологий и улучшил уже созданные простыми смертными учёными, и всё это впоследствии было продано и реализовано в Генсее.
Таким образом, сейчас, в начале двадцать первого века, Империя располагала акциями во многих крупных корпорациях по всему миру, деньгами, имуществом, оформленным через третьи лица или же на самих Квинси, получивших документы в Мире Живых и время от времени работающих там под прикрытием. Именно этим и занимались бойцы подразделений, чьей специализацией была связь с Генсеем.
Ичиго вообще не вникал во все эти заморочки, пока однажды в детстве не увидел случайно в лабораториях Аскина сотовый телефон. Массивная «раскладушка» выглядела ненастоящей, почти игрушечной, ведь Куросаки замечал у Накк ле Ваара, сотрудников его отдела и других Штернриттеров куда более удобные, компактные средства связи. А уж как удивился кронпринц, когда понял, что дисплей до кучи ещё и чёрно-белый! На прямой вопрос глава ОТР тогда лишь странно хмыкнул и сказал, что время этих
«милых вещиц» наступит лишь в ближайшие пару лет.
Экономика и жизнь в Теневой Зоне очень сильно зависели от связей с Миром Живых, несмотря на то, что почти за тысячу лет Империя практически расцвела, а подавляющее большинство жителей ни разу в жизни не были в Генсее или не покидали Шаттен Берайх после попадания туда. Впрочем, Ичиго грех жаловаться: людям хорошо живётся, значит, всё в порядке. Да и он сам частенько пользовался достижениями Ванденрейха на этом поприще! Во время редких «выгулов» принца в Мир Живых параноидальные подданные не пускали его куда-то дальше проверенной территории, своеобразных и давно устоявшихся форпостов Империи в Генсее. А на какие деньги он иногда развлекался с друзьями? Банально снимал квартиру и время от времени жил в Каракуре последние пару лет?
Так что сейчас, в первые дни после атаки на Общество Душ, Рейх занимался последними этапами давно начатой подготовки, а затем возьмётся и за непосредственно эвакуацию гражданских. Всё население было разумно распределено по странам, регионам и точкам с умеренно-низкой духовной активностью, где Шинигами появляются как можно реже, а также практически не происходит прорывов из Уэко Мундо. Основная масса с наиболее уязвимыми представителями, вроде стариков, женщин, детей, недееспособных или обладающих ограниченными возможностями в силу разных причин, укроется на секретных базах Ванденрейха, разбросанных по всему миру, защищённых и экранированных так, что за века существования в подобной глуши Готей их так и не обнаружил. Остальные благополучно затеряются среди обычных людей там, где Империя располагала недвижимостью.
Основной задачей подразделений, специализирующихся на связях с Миром Живых, станет защита всех эвакуированных жителей Ванденрейха. Их силы также будут распределены соответственно с размещением гражданских в Генсее, чтобы гарантировать безопасность и при этом не привлечь нежелательное внимание ни Шинигами, ни смертных.
Вот только главная загвоздка заключалась в том, что эту группу подразделений возглавляло «Y», а также её частью являлось «R». И они оба лишились своих командиров в первом вторжении.
Замену им, после непродолжительных споров, нашли довольно быстро. И в данный момент Ичиго занимался инструктажем этих новичков.
Куросаки вновь окинул цепким взглядом пару солдат, вытянувшихся прямо перед ним.
Новоявленный Штернриттер «R», Алессио Герра
[1], был стройным мужчиной внушительного роста с тёмными глазами и чёрными вьющимися волосами, но довольно бледной кожей. Впрочем, в холодном Шаттен Берайхе в принципе было мало смуглых жителей. На посту оберста своего подразделения он пробыл дольше, чем Джером Гизбатт — его начальником. Из полученных на него данных Ичиго уже знал весь его послужной список, способности и прочая-прочая, но то были лишь официально зафиксированные в досье вещи. Принц Света не был бы собой, если бы не разузнал побольше о новом брате по оружию из Ордена Звёздного Креста, заполучив ещё и неофициальную информацию, более личного толка. Впрочем, при его-то положении это отнюдь не являлось проблемой.
Герра был известен как первый сердцеед и «роковой красавец», пока его впечатляющие боевые заслуги не сколотили ему новую репутацию и не повысили в звании. Хоть женщины и вздыхали ему вслед по сей день, сам Алессио, похоже, благополучно женился на работе и трепетно любимой службе в армии за последний десяток лет не изменял. Однако значительно больше Ичиго интересовала история про его конфликт с Гизбаттом. Злые языки говорили, что ныне покойный Рыцарь «R» не переваривал собственного новоявленного заместителя из-за смазливости оного и куда более впечатляющего успеха у противоположного пола, нежели у самого Джерома.
Куросаки на все подобные «страсти-мордасти» лишь насмешливо хмыкал да закатывал глаза, склоняясь к другой версии. Куда более вероятным виделось то, что это Герра стал тем, кто невзлюбил нового начальника, а от уважаемого полковника это отношение распространилось почти на всех солдат подразделения. Даже Ичиго, не особо осведомлённый о настолько внутренних делах чужих и далёких частей армии, знал: Гизбатт — прямой как стрела, простой как булыжник и упёртый почти как Базз, который век подряд уклоняющийся от всякой бумажной работы, — являлся едва ли не противоположностью своего предшественника, интеллигентного, ответственного Штернриттера, обожаемого своими подчинёнными и глупо погибшего в попытке спасти нескольких офицеров, потерявших контроль над Тенью.
Судить можно по-всякому, но в действительности в сложившейся ситуации Ичиго скорее обвинил бы самого Гизбатта, не сумевшего добиться признания собственного подразделения за… сколько? Три года? Даже не смешно! Чуть больше года назад Урюу присоединился к Ванденрейху и, несмотря на всю поддержку, изначально репутация у него была просто отвратительная, а сам он ни черта не знал об Империи, куда уж там двумя сотнями солдат командовать. Это если опустить тот факт, что подавляющее большинство из них превосходило его в опыте практически по всем фронтам. А сейчас только полюбуйтесь: Исида давно и благополучно принял все дела от Цан Ду, временно присматривающего за подразделением «K», и ныне уверенно руководил вверенными ему подчинёнными. Да, разумеется, далеко не всё шло гладко, какие-то ошибки Урюу пришлось сделать самому, но он продолжал учиться и совершенствоваться. Солдаты больше не кланялись ему с лицами, словно с куда б
ольшим удовольствием сдохли бы на месте, а заместитель даже спокойно с ним разговаривал и шёл навстречу при попытках наладить совместную работу.
Ичиго понимал, почему назначили Гизбатта в своё время: он был не совсем конченым дураком и имел наиболее впечатляющие способности среди всех кандидатов. Однако также невозможно отрицать и то, что Алессио Герра для звания Штернриттера «R» всё-таки подходил больше.
Иначе дела обстояли с новоявленным «Y».
Куросаки перевёл взгляд на второго новичка, замершего рядом с Алессио. Авдей Рабинович
[2], давно и безнадёжно сокращённый до «Рабина» и безотказно на него откликающийся, был сероглазым и светловолосым молодым человеком среднего роста. Словом, внешне ничего примечательного, но придурки, судящие исключительно по обманчивой обложке, долго в жестоком мире духов не живут. Два года назад Рабин получил должность полковника в девятнадцать лет, и его назначение вызвало немалую шумиху.
Да, Ичиго, Урюу, Бамби, её вассалы и прочие — все они стали не просто оберстами, а Звёздными Рыцарями в весьма юном возрасте, но на самом деле такое происходило крайне редко. Раз или два в столетие, не больше. В то время как все остальные офицеры, в отличие от Штернриттеров не имеющие способности почти не стареть, неотвратимо сменяли друг друга на постах. Сменяли даже слишком быстро — ну, с точки зрения Лилье Барро, Юграма, Базза или Аскина, кому давно перевалило за тысячу и кто служил в Ордене едва ли не с самого его основания.
Честно говоря, Авдея и сейчас повысили без особого энтузиазма, вот только немногочисленным несогласным крыть было нечем. Близнецы Ллойды в людях разбирались практически безошибочно ввиду особенностей собственных способностей и выбрали они именно Рабина. А уж тот, выходец из семьи простых ремесленников, но невероятно хваткий и талантливый, закончивший военную академию экстерном на год раньше, за пару лет обеспечил себе и репутацию, и послужной список, и, разумеется, стал ещё сильнее. Насколько знал Ичиго, за всё время службы заместителем Ллойдов он не прокололся ни разу, а ведь те, примерные члены Ордена и солдаты Империи, были не менее требовательны к своим подчинённым.
Принц Света едва слышно хмыкнул, не обращая внимания на то, как это слегка напрягло новоиспечённых Штернриттеров. Забавно, но из них вполне могли получиться чудесные напарники. Оба в некотором роде относились к этническим меньшинствам Ванденрейха, хотя, по сути, это понятие всё больше теряло свой смысл в последние столетия.
Тысячу лет назад Яхве создал Шаттен Берайх, перенеся из Генсея всю столицу. Да, огромная территория, где располагалось множество важных объектов и чистокровных семей, но всё же это был лишь один город, а не вся страна, занимавшая, на минуточку, немалые земли в Мире Живых. Так Квинси разделились на Генсейских и Имперских. Оставшиеся в Мире Живых на руинах в один миг обезглавленного Лихьтрейха Лучники разбрелись по всему свету, спасаясь от гонений Шинигами, временами активных, а иногда вялотекущих. Они оседали в разных странах, где порой успевали пустить корни и прожить много лет, сменить несколько поколений, пока вновь не срывались с места в попытке выжить и не попасть под удар чужого Занпакто.
Шинигами убили множество Квинси, какие-то семьи — в основном гемишты — выродились, смешавшись с простыми смертными, а кто-то нарвался на Пустых. Но с тех пор как в Империи наладили процесс путешествий между измерениями и более-менее решили проблему разведки, Ванденрейх регулярно отыскивал в Генсее Святых Лучников и предлагал им места в Теневой Зоне. Многие соглашались, и таким образом были спасены как единицы, так и целые семьи, а то и рода. Ну, и, соответственно, национальный состав Империи немного разнообразился. Преобладали, в основном, европейцы, чуть меньше было славян и совсем мало азиатов и всех остальных. Из японских Квинси на весь Рейх и вовсе были лишь Ичиго с Урюу, впрочем, это как раз объяснялось массовым геноцидом двухсотлетней давности.
Именно из-за той резни Лучники в Мире Живых практически перевелись, но и до этого Имперские Квинси почти перестали рекрутировать Генсейских: соваться в Японию, под нос к Шинигами, было слишком рискованно, а в других странах, где надзор Готея был далеко не таким пристальным, их и не осталось-то толком. Так «национальные меньшинства» Ванденрейха постепенно начали смешиваться со всем остальным населением, а репутация Генсейских Квинси медленно, но верно проваливалась на дно.
Так что двадцатидвухлетний Авдей и двадцатидевятилетний Алессио определённо точно родились в Шаттен Берайхе, как и минимум пара поколений до них, хоть и относились всё ещё к этим самым этническим меньшинствам. Однако на этом точки соприкосновения у них заканчивались. Рабин был из самой простой семьи, в то время как Герра — весьма состоятельный род, хоть формально и не считающийся аристократической династией. По лицам, взглядам, манерам держаться обоих становилось ясно, что Алессио из того типа людей, что по своей природе эмоциональны и даже вспыльчивы, но с годами научились держать себя в руках, в ежовых рукавицах даже. А вот Авдей, наоборот, вполне спокойный сам по себе, но не считающий необходимым контролировать каждый свой вздох без веской на то причины. Официальное представление кронпринцу как раз-таки к этим самым причинам и относилось, однако суровая рожа Рабина не смогла скрыть от Ичиго живого блеска серых глаз. Это ещё не говоря о том, что Авдей — самородок и едва ли не гений собственного поколения, а Алессио добивался своего нынешнего уровня долгие годы.
И именно поэтому у них есть все шансы стать прекрасными напарниками! Ведь противоположности притягиваются и дополняют друг друга, не так ли?
Быстро покончив с формальностями — Ичиго их никогда не любил, а сейчас ещё и времени лишнего ни у кого не было, — кронпринц приступил к непосредственному инструктажу. Что, где, как, какие могут возникнуть трудности и форс-мажоры, что в таком случае делать, способы связи, в том числе запасные и экстренные, и так далее. Конечно, они были полковниками в своих подразделениях, знали тонкости собственной работы в Мире Живых получше самого Куросаки и всё такое. Но, во-первых, до сего момента их во все подробности конкретных планов и размещений не посвящали, а во-вторых, они не были в курсе нововведений, которые буквально накануне уточнила правящая верхушка в лице Кайзера, его советника и кронпринца.
Также Ичиго ещё раз на всякий случай напомнил Штернриттерам их главную и основную задачу. Защищать мирное население любой ценой. Вне зависимости от того, чем закончится война и что произойдёт с армией, гражданские Квинси не должны пострадать.
Принцу Света даже показалось, что он слегка перегнул палку, глядя на полные решимости и жажды оправдать возложенные на них ожидания и ответственность лица Герры и Рабина. Впрочем, это даже к лучшему.
У Квинси должен остаться хоть какой-то шанс на выживание, если Ванденрейх встретит в Обществе Душ не победу, а смерть.
***
— Кстати, — произнёс Урюу тем же вечером, когда помогал Ичиго перебирать бумаги в кабинете последнего. Наткнувшись на планы и карты, тыча в которые, Куросаки инструктировал Герру и Рабина несколько часов назад, Исида заинтересованно прищурился. — Замену на позиции «Y» и «R» нашли так быстро, но тогда почему всё ещё никого не поставили вместо «O»?
— Потому что Берчи, — устало вздохнул Ичиго, потягиваясь в кресле, — сгинул вместе со своим оберстом, а среди подполковников ни одного достойного кандидата, если честно. Плюс, подразделению «O» в принципе-то нет нужды срочно искать новое руководство, это «Y» и «R» важной работой заняты. На поле боя они вполне спокойно будут придерживаться общих приказов, а если вдруг что, то у нас есть Цан Ду с опытом управления двумя подразделениями одновременно. Да и не он один в Ордене такое умеет, ради всего святого.
На этом моменте Урюу не удержался от неопределённого хмыка: все Звёздные Рыцари знали, что Пернида Парнкджас, при звании Штернриттера «C», фактически солдатами «C» не командовал, изначально повесив это на шею Лилье Барро. Впрочем, Барро, будучи главой Шутцштаффель, сам по себе являлся дядькой занятым и торжественно передал сию ответственность братьям Ллойдам. Ибо нефиг, всё равно они оба были профессионалами и их было слишком много для одного подразделения! А до их нестандартного двойного назначения, при неимении «лишнего» Риттера, обязанности между собой делили Роберт Аккутрон, служащий в Ордене уже век шестой точно, и Жерар Валькирия, давно и безнадёжно привыкший к различным выкрутасам своих коллег-эсэсовцев.
Но, в общем-то, Ичиго сказал всё верно: общая стратегия сочинялась именно для этого, Юграм вместе с Кайзером и практически всем Шутцштаффель в Зильберне тоже не будут сидеть просто так в ожидании следующего этапа плана и вторжения во Дворец. Всяко покомандуют армией, пока Звёздные Рыцари будут непосредственно заняты битвами с лидерами Готея.
Единственными, кто не примет участия в боевых действиях, являлись именно Герра и Рабин: они принесут куда больше пользы в Мире Живых, руководя защитой гражданских, чем на поле боя, учитывая, что у них не было времени даже на освоение своих новых шрифтов, не говоря уже о Фольштендигах. Командовать они будут не только своими подразделениями, но также «C», которое входило и замыкало эту тройку, специализировавшейся на связях с Генсеем. Сам Штернриттер «C» Пернида Парнкджас, как член Шутцштаффель, разумеется, должен был находиться подле Императора. Также в стороне останется часть отрядов Ягдарме, в которые по сути превратилось подразделение «J», чтобы в случае непредвиденных обстоятельств удержать захваченные Империей территории в Уэко Мундо и не только.
Находиться в Мире Пустых для рядовых Квинси до крайности опасно: энергия Холлоу там витала везде и всюду, спустя уже несколько часов, надышавшись ей, недостаточно сильные Лучники вполне могли отравиться и начать заказывать себе гробы. Именно поэтому в рейды в Уэко Мундо обычно не брали рядовых и курсантов, а если такое и происходило, то время пребывания там строго ограничивали. Тем не менее именно Ичиго настоял на том, чтобы в Мире Пустых на всякий случай приготовили хотя бы несколько резервных убежищ.
Шинигами могли попасть в Уэко Мундо лишь благодаря технологиям Урахары Киске и Куроцучи Маюри, в то время как каждый солдат в армии Ванденрейха был обучен использованию Тени, с помощью которой Лучники могли переместиться практически в любое измерение. Разумеется, гражданские такой сложной техникой не обладали, Тень порой представляла опасность даже для специалистов в ранге майоров, но всё же в этом плане Квинси располагали большей мобильностью, нежели Шинигами. Было бы грешно упустить такую возможность подстраховаться, так что Куросаки и бровью не повёл, продвигая этот проект и припахивая ОТР с Аскином во главе к задаче экранирования этих самых убежищ, во избежание как пресловутого отравления энергией Холлоу, так и обнаружения врагами.
Ну, а что? Лишним не будет, а Накк ле Ваару так и вовсе грех жаловаться! Всё равно ведь в последние пару лет преступно далеко продвинулся в изучении взаимодействия духовной силы Белых Монахов и Пустых. Между прочим, во многом благодаря содействию Ичиго с его удивительной гибридной сущностью и некоторым выходкам опять-таки Ичиго, например, как тот экспромт с захватом Ресуррексиона Арранкара болванкой недоделанного Медальона.
Парни закончили работу только глубокой ночью. В принципе, они и сейчас отправились на временный покой до рассвета только потому, что Ичиго знал: без него Урюу и с места не сдвинется, даже если будет буквально на месте умирать от переутомления со своим не восстановившимся полностью организмом, чёртов упрямец. Поэтому Куросаки пришлось сдержать тяжёлый вздох и сделать вид, что всё в порядке вещей и это не он предпочёл бы продолжить работу и дальше, страдая от бессонницы.
На самом деле, кронпринц и сам не мог похвастаться стопроцентным выздоровлением: вся эта история с Банкаем Сой Фон и почти полной потерей контроля над Тенью любого другого давно бы свела в могилу. Ичиго казался намного бодрее Исиды исключительно благодаря повышенной регенерации и давно приобретённому навыку держать лицо. Правда, пару раз Куросаки задумывался: могло ли быть так, что Урюу специально к концу дня делал вид, что больше не в силах достаточно убедительно притворяться от усталости, чтобы заставить отправиться на покой своё беспокойное начальство? Это было бы вполне в духе этого хитрого засранца. Но Ичиго всегда отмахивался от подобных мыслей. Какая разница, если в итоге по факту выходило, что они оба нуждались в отдыхе? Даже если сам Куросаки наверняка зарылся бы в работу, не стой Исида у него над душой.
Только вот, выйдя из кабинета, он на мгновение всё равно обречённо прикрыл глаза. Причина, правда, заключалась в другом.
Она снова была здесь, а Ичиго совсем забыл. Опять.
Урюу, без слов уловивший досадливое уныние, окутавшее Куросаки, тоже едва слышно вздохнул.
В конце коридора, почти у самого выхода из личного крыла кронпринца, стояла девушка с длинными зелёными волосами. Несмотря на белоснежные одежды Квинси, невозможно было не заметить ни сломанной маски у неё на голове, ни яркой эстигмы на лице — признаков исключительно Арранкаров. Да и не существовало ни одного Лучника, не способного учуять силу Пустых, которой от девушки буквально разило.
Если честно, Ичиго вообще не понимал, что и когда пошло не так. Может, это Аскин или кто-то из его людей перемудрил с промывкой мозгов, а может ещё что, но факт оставался фактом: Неллиэль Ту Одельшванк ходила за ним по пятам точно привязанная.
А может, Куросаки сам нарвался… Но откуда ж ему было знать! И
вся ответственность за это лежала уж точно не на нём одном!
Сразу же после
своего побега своей выписки из лазарета Ичиго поспешил зарыться с головой в работу и помочь всем, что только было в его силах, коль с участием в первом вторжении не сложилось. На бывшую Трес Эспаду, коей оказалась девчушка, притащенная им самим к Накк ле Ваару едва ли не за шкирку, он практически не обращал внимания, несмотря на упорные попытки той засвидетельствовать Принцу Света свои почтение и признательность. Она явно очень и
о-очень впечатлилась теми убеждениями, что спецы Империи заталкивали ей в голову в процессе промывки мозгов… то есть, простите, рекрутирования после того, как Аскин и ребята из ОТР вернули ей стабильную взрослую форму. А именно тем, какие монархи Рейха все из себя небожители и как она должна быть благодарна Его Высочеству Куросаки Ичиго за то, что он заметил её, выделил из всех, спас, подарил новую жизнь и всё такое прочее.
Правда, попытки «какой-то Пустой» — а её социальное положение, как и всех ей подобных, среди Квинси приравнивалось примерно к относительно полезному в хозяйстве насекомому, без которого вполне можно обойтись, — навязать своё общество Принцу Света окружающим Лучникам не понравилось категорически. Вот от слова «совсем». В рядах армии уже закрепилась нехорошая тенденция мочить подвернувшихся Арранкаров, когда левая пятка почешется, и большинству это сходило с рук. Не подкопаешься же: роль масконосящих в качестве пушечного мяса ни для кого секретом не была, а оправдание самообороной работало практически безотказно — право же, слово Квинси против слова какого-то Пустого! Жизнь солдата Ванденрейха против жизни какого-то чудища! А ведь они чудища, дикие, непредсказуемые животные, вот, сорвались с цепи, напали! А как тут не защититься, Пустые же яд для Лучников, и плевать всем, что, помимо тщательной дрессировки и промывки мозгов, все завербованные Арранкары проходили то, что ОТР называло «частичной квинсификацией» — мудрёным процессом, который почти полностью блокировал возможность духовной энергии масконосящих рекрутов ненароком травануть кого-то из Империи.
В рамках эксперимента кто-то из Сломавших Маску даже прошёл «полную квинсификацию» и вполне успешно смог собрать Хайлиг Боген. Ичиго на подобное лишь мельком косился, зная, что Аскина на такие проекты невольно вдохновил он сам. Накк ле Ваар давно выпытал у него сведения про природу его сил. Ну, те, в курсе которых был сам кронпринц, по крайней мере. Ведь сейчас он являлся по большей части Квинси и свои врождённые способности Шинигами и Пустых мог использовать крайне ограниченно — посредством Чёрного Клинка с кучей правил и заморочек. Но, как сказал однажды Широ, всё могло сложиться и наоборот: Ичиго мог стать Вайзардом с крайне урезанным набором возможностей Святых Лучников. Вот на это Аскин и опирался, когда ставил над Арранкарами эксперименты. Ведь в тех, по сути, уже присутствовала частица сил Шинигами, нужно было лишь подправить баланс и припаять «блок Квинси».
Конечно, легче сказать, чем сделать, но ведь у Накк ле Ваара получилось же! И теперь эти способные на стрельбу из лука Сломавшие Маску задирали перед своими собратьями в рядах Ванденрейха нос, считая, что находились в местной иерархии на ступень выше. Ичиго слышал, что кто-то даже отказывался признавать себя Арранкаром и настаивал на самоидентификации как Квинси.
Ну, что Куросаки мог сказать? Иногда спецы-«мозгоправы» Империи перегибали палку, и в итоге получалось такое… Блажен, кто верует, ага.
Неллиэль к таким «полностью квинсифицированным» не относилась. На самом деле ей просто повезло, что Ичиго, перманентно пребывавший в ужасном расположении духа по целому ряду весомых причин, заинтересовался шумом за пределами своего кабинета и вышел, чтобы размять ноги и, возможно, немного спустить пар. Что уж сказать… спустил так спустил. Бывших Фрасьонов Одельшванк спасти не удалось, а может на тот момент живым оставался и так только один из двух — вот что Куросаки не мог припомнить при всём желании. В любом случае, в коридоре он обнаружил лишь один труп, того, мелкого, а здоровяка нигде не наблюдалось.
Самоуправству он помешал, зарвавшихся придурков, вздумавших, будто бывшая Эспада, тянувшая на уровень явно повыше лейтенантского, недостаточно ценный кадр, который можно вот так просто пустить в утиль, плюнув на все вложенные в неё труды, беспощадно наказал. Без смертоубийств, конечно, но с полученными взысканиями и заработанным заиканием штрафники в сторону и самого Ичиго, и его территории, похоже, теперь и дышать лишний раз боялись.
Вот примерно с тех пор, то есть вот уже пару дней, Нелл, как она просила себя называть, смотрела на Принца Света с бесконечным обожанием и таскалась за ним хвостом. Экс-Трес сохраняла почтительную дистанцию, да и вообще всем видом выражала трепет, благоговение и готовность услужить. Временами загруженный Куросаки вообще про неё забывал, ибо, слава всему сущему, Нелл всегда оставалась в коридорах и не следовала за ним в другие помещения, разумно полагая, что не имела на то права. Но как только его нога вновь переступала эти чёртовы пороги, он мгновенно вспоминал, почему так поспешно выкидывал существование Одельшванк из головы.
Взгляд. Всё дело в этом чёртовом взгляде.
Такое неприкрытое восхищение и почти обожествление его фигуры Ичиго откровенно напрягало. Он привык, что если социальная пропасть в положениях между ним и кем-то ещё, теми же слугами, например, достаточно велика, то другие Квинси и глаз на него поднять не смели. А так внутри армии все придерживались вполне чёткого устава, Штернриттеры и прочие достаточно высокопоставленные офицеры имели головы на плечах и потому обходились без фанатизма, с гражданскими Ичиго пересекался весьма редко, но и те в
настолько оголтелый восторг, как эта Нелл, не приходили. А если уж где-то всё-таки находился какой-то блаженный да юродивый, то ребята из ближайшего окружения принца живо его разворачивали в обратном направлении, зная, насколько Куросаки подобное было не по нраву.
И да, Ичиго понимал: Одельшванк и до этого основательно на мозги накапали, а тут он — буквально принц да буквально в белом — явился, считайте, снизошёл до простых смертных, навёл порядок, расставил всё и всех по местам, за её Фрасьона практически отомстил. Ну, с её точки зрения. Неудивительно, что теперь Нелл видела в нём великого вершителя справедливости, а градус благодарности, благоговения и поклонения лишь возрос.
Что делать, Ичиго не знал, да и узнавать не спешил, если честно. Это сейчас бывшая Эспада вечно где-то на горизонте и в зоне его восприятия: тронуть не посмеют, не совсем же дураки. Но если Куросаки сам её выдворит, то этим фактически подпишет ей смертный приговор. Мгновенно налетят желающие сделать из одной штуки масконосящей несколько штук поменьше, под предлогом того, что кронпринц лишил её своей благосклонности. Ведь это значит, что она в чём-то провинилась, да-да, безусловно. Чёртовы фанатики. А пока всё оставалось так, как есть сейчас, Лучники будут терпеть, даже если тот факт, что «какой-то Пустой» позволено появляться в личном крыле Принца Света, бесил их до зубовного скрежета.
И Ичиго тоже потерпит, если это поможет избежать лишних и преждевременных смертей.
Поэтому Куросаки, уже через мгновение взяв себя в руки, легко кивнул Неллиэль в приветствии и направился к своим покоям, не дожидаясь ответа. Лишь заметил краем глаза, как девушка просияла и отвесила ему глубокий поклон.
Невольно в голове промелькнуло, что ему к подобному пора бы и привыкнуть. Сколько приходилось старику Яхве терпеть многочисленных восторженных идиотов в своём окружении с их взглядами, навязчивостью, глупостью? И сколько предстоит вытерпеть самому Ичиго, если они выиграют эту войну и он займёт место оссана как Кайзера?
Это, впрочем, вовсе не означало, что Куросаки собирался повторять путь старика Яхве или придерживаться его и Юграма политики. Оссан избрал именно Ичиго своим преемником в первую очередь за его собственный взгляд на вещи.
— Ну и к чёрту, — решил Принц Света.
И в очередной раз отправился бессмысленно пялиться в потолок, неподвижно лёжа на кровати, в тщетных попытках заставить себя заснуть. Так же, как и в предыдущую ночь, как и в ночь до неё.
Так же, как и всякий раз с тех пор, как он узнал о судьбе Рукии после неудавшегося покушения Онмицукидо на него.
И едва ли Куросаки Ичиго и вовсе смог бы сейчас сохранять подобие спокойствия, если бы знал,
что именно в тот вечер Кучики Рукия переживала во Дворце Короля Душ при разговоре с Хьёсубе Ичибеем.
***
Штернриттер «A» стоял прямо в воздухе над крышей высочайшей башни Зильберна
[3]. Белоснежный плащ развевался на ветру, но едва ли хлопанье ткани беспокоило принца. У его ног простиралась вся территория Шаттен Берайха и отсюда, из самой высокой точки измерения, открывались просто головокружительные панорамы на древний город Квинси.
— Ичиго-сан?
Куросаки не вздрогнул и даже не обернулся, ибо узнал прибывшего по духовной силе ещё полминуты назад. Лишь продолжил любоваться неповторимым контрастом между тёмными тучами и белоснежными стенами. Продолжил жадно вдыхать такой родной морозный воздух, подставляя лицо резким порывам ветра, почти не чувствуя холода, к которому давно привык. Продолжил скользить взглядом по знакомым с детства видам: жилым домам, покрытым льдом и снегом, — богатым усадьбам с широкими заиндевевшими окнами и расписными витражами и более скромным сооружениям, — магазинам, рынкам, площадям, административным зданиям, башням, широким и мелким улицам…
Ведь это последний раз, когда он видит этот город.
Отныне это более не являлось Империей. Ибо Империя — не кучка строений, а люди — настоящие,
живые — и последняя группа эвакуированного мирного населения уже отбыла в Генсей. Сейчас здесь остались лишь солдаты, занимающие свои позиции и ожидающие приказа. Столица, Теневая Зона — совсем скоро всё канет в небытие, превратится в поле боя, и лишь от них, вооружённых сил Ванденрейха, зависит, получат ли Квинси — десятки, даже сотни тысяч, оставившие свои домашние очаги с горячими молитвами о победе Империи — новый дом,
будущее, или так же растворятся в вечности.
Вот он, поворотный момент, после которого невозможно будет вернуться назад. Всё или ничего, пан или пропал.
Но Ичиго не чувствовал сожаления. У него не было на это права.
Сколько ошибок на своём пути он совершил? И к каким последствиям это привело? Ведь он знал,
знал, что за Рукией придут, что Общество Душ не сможет проигнорировать появление Гиллиана в Генсее, что она — не просто Шинигами, а
Кучики — слишком задержалась в Мире Живых. И не сделал буквально
ничего. Ну не считать же за подготовку исцеление и предупреждение Урюу, который на тот момент и Хиренкьяку-то выдавал косо, верно? Отложил всё на самый последний момент, собравшись просить у старика Яхве и Юграма дополнительное время в Генсее ровно в тот злополучный вечер, когда Рукия ушла, а в Каракуру за ней прибыли Кучики Бьякуя и Абараи Ренджи.
Почему? Потому что не знал, что мог для неё сделать? Не осознавал, насколько далеко был готов зайти ради Рукии, пока не увидел её прощальную записку? бледное, испуганное лицо? слёзы в её глазах?
Вот только в конечном итоге ошибся он, а расплачивалась по счетам она.
А затем то же самое повторилось с Бамби.
Со стороны Ичиго было наивно недооценивать Айзена и степень его осведомлённости, даже об Империи. Он использовал Квинси так же, как Готей и Эспаду, и Куросаки следовало догадаться об этом много раньше. Ведь было невозможно не заметить следы Ванденрейха в Уэко Мундо со всеми их вылазками, тренировками и рейдами, в том числе боевыми. Да, они были чертовски осторожны, шифровались, заметали следы, не оставляли свидетелей из особо разумных Пустых, держались подальше от всех известных баз Айзена, обосновавшегося там ещё сотню лет назад.
Вот только от этого грёбаного гениального чудища не могли спасти ни осторожность, ни паранойя.
Да, это Принц Света стал тем, кто способствовал захвату Айзена Соуске Империей и последующему извлечению из него информации на благо Рейха. И да, он планировал нечто подобное даже в случае сохранения шаткого союза с Готеем, никогда и не надеясь особо на его внушительную продолжительность. Однако при этом…
Ичиго знал, в какое время Бамбиетта и её подразделение отвечали за всю деятельность Квинси в Уэко Мундо. Знал, но даже не подумал её предупредить, подстраховать…
Почему? Потому что за столько лет привык, что гордые Штернриттеры не нуждаются в помощи или защите? Понимал, что мог смертельно оскорбить Бамби этим мнимым недоверием и неуверенностью в её силах? Думал, что, как и во все прошлые разы, его содействие не будет по-настоящему необходимо?
Но стоило ли это того, через что ей по его милости пришлось пройти?
Когда Ичиго увидел поверженную Бамби, его мир рухнул практически в одночасье. Что он испытал, когда попытка помочь Рукии обернулась тем, что это
она пожертвовала собой ради
него, словами не передать вовсе.
И всё это была его вина.
Спасти их, поставив на кон свою жизнь, было меньшим, что Куросаки мог сделать. Что он
должен был сделать. Но даже их успешное освобождение от плена и угрозы смерти не могло отменить страданий и испытаний, выпавших на долю самых дорогих ему женщин, не могло даровать Ичиго способность изменить прошлое или забрать всю их боль себе.
А сейчас он подвёл весь свой народ.
Принц Света, единственный наследник престола, признанный самим Яхве, тот, кого всю жизнь воспитывали и растили в уверенности, что однажды вся тяжесть ответственности за Империю Квинси ляжет на его плечи и он будет нести этот крест до самой смерти, был готов пожертвовать ради
своего Ванденрейха всем…
Ну, или
почти всем.
Ичиго всю жизнь наступал своим хотелкам на горло, потому что он кронпринц. Ичиго всю жизнь проходил в холодной и непроницаемой маске, за которую было позволено заглянуть едва ли дюжине людей, потому что он кронпринц. Ичиго втянул во всё это Урюу с самого начала, потому что он кронпринц. В конце концов, он был первым согласившимся с тем, что полное уничтожение всех представителей семьи Шиба — неоспоримо необходимый для стратегии шаг, именно потому что он кронпринц.
Ичиго поставил Империю выше своих отношений с Рукией, потому что он кронпринц.
Вернее, пытался.
И в том заключалась его очередная ошибка.
Ведь, в самом деле, кого он пытался обмануть? Всё давным-давно вышло из-под его контроля. Ещё в тот далёкий день два года назад, когда Куросаки впервые встретил Кучики Рукию.
Она была странной. Она была полной противоположностью того, что Ичиго мог ожидать от Шинигами. Отчаянная идеалистка, настолько непоколебимо уверенная в своей вере, в своей
философии защищать других, что в пожертвовании собственной жизни ради абсолютного незнакомца она не видела ничего сверхъестественного. Ей не хватало веры в себя, но при этом она абсолютно не задумываясь вступала в бой с противником, намного превосходящим её по силе, если опасность угрожала кому-то, кроме неё самой.
Рукия была полной противоположностью того, что окружало Ичиго с самого детства.
Он рос среди Штернриттеров, и практически каждый из его свиты — представитель элиты всея Империи, добившийся своего положения потом и кровью, придерживающийся общей для всех идеологии Ванденрейха. В то время как Рукия — далеко не сильнейшая Шинигами и при этом едва ли заботящаяся о мнении всех остальных в Готее. Приёмная Кучики, чужая и среди аристократов, и среди выходцев из Руконгая, у которой в последние сорок лет была лишь работа и философия, оставленная ей вместе с
сердцем Кайена-доно.
Разумеется, сначала Ичиго ничего из этого про неё не знал. Но всё-таки было в Рукии нечто такое, что с первого взгляда приковывало внимание. Только глянешь — оторваться уже не сможешь. Нечто такое, от чего веяло чем-то чуждым и неизведанным, новым и необычным. Однако при этом это нечто заставляло его держаться с ней так легко и естественно, словно они знали друг друга всю жизнь.
Быть собой рядом с ней было так же легко и естественно, как дышать.
Как он мог
не потерять контроль?
Впервые с тех пор, как титул Принца Света стал безраздельно принадлежать лишь ему, Ичиго позволил себе немного эгоизма.
Потому что впервые с тех пор, как титул Принца Света стал безраздельно принадлежать лишь ему, он нашёл то, что
хотел, но
не был обязан защищать из одного лишь долга.
Конечно, Куросаки любил свой народ. Более того, он его
обожал, обожал свою Империю, ведь Ванденрейх давно стал неотъемлемой частью его самого, равно как и он — неотделимой частью Ванденрейха.
Однако он не чувствовал себя его
защитником. Ведь был Юграм — Регент, Судья, Магистр, воплощение абсолютной справедливости, одинаково беспощадный ко всем, сделавший за последнее тысячелетие для Рейха невыразимо много. Был старик Яхве — Бог, Император, Отец всех Квинси, и этим всё сказано. Был Шутцштаффель — Лилье Барро, Жерар Валькирия, Пернида Парнкджас, Аскин Накк ле Ваар — и Ичиго даже вообразить не мог, каким нужно быть идиотом, чтобы перейти дорогу хотя бы одному из них. Был весь Орден Звёздного Креста, в конце-то концов, состоящий, за исключением вышеперечисленных, из двадцати двух Штернриттеров, каждый из которых — чрезвычайно грозный противник.
Да, Куросаки знал: однажды он сам станет Императором, станет
защитником всех живущих Квинси. Но ведь служить щитом и хранителем Империи он, совсем ещё мальчишка, хотел уже тогда! Ведь он жаждал оберегать хотя бы свою семью, однако вот ведь незадача — его семьёй и были эти самые Регент, Кайзер и Звёздные Рыцари.
Они защищали его, и потому Ичиго так яростно хотел защищать их в ответ.
Так же, как и маму, которая всегда защищала его.
Безусловно, Куросаки делал для своих близких всё, что было в его силах, такой уж он человек. А его близкие позволяли ему это делать, ради него самого. Но лишь Рукия дала ему стать тем, кем он всегда стремился быть, осознанно и подсознательно, всем сердцем и душой, ещё до того, как стал кронпринцем.
Лишь благодаря ей он стал тем, кем всегда стремился быть, —
защитником.
И, честно говоря, Куросаки Ичиго и сам понимал, насколько он везучий ублюдок. Ведь из всех существ во всех мирах он встретил ту единственную, что могла сделать для него то, что было ему так необходимо.
Абсолютное отсутствие эгоизма, поразительная сила духа, проблемы с осознанием собственной значимости, откуда вытекала отрицаемая нужда в защите, золотое, но разбитое сердце в комплекте с букетом прочих комплексов и всё это под соусом из красоты и самоотверженности.
Разве могла существовать на свете вторая Кучики Рукия?
Да, она была противоположностью всего того, что окружало Ичиго с самого детства. И при этом чертовски похожей. Штернриттеры не нуждались в его помощи: каждый из них был достаточно силён и мог позаботиться о себе сам, более того, в первую очередь они являлись его подданными и потому это
они считали своим долгом защищать
его. Рукия не нуждалась в его помощи — по крайней мере, она всегда упорно на этом настаивала, по многим причинам, на самом деле. Более того, вместе с этим Рукия также стремилась защищать его самого. Просто потому, что она — Рукия, ставящая чужие жизни выше собственной, не умеющая оставаться в стороне, когда кому-то грозила опасность, перманентно пренебрегающая риском для себя самой. И именно это роднило её со всеми близкими Ичиго.
Именно поэтому она — та, что смогла сделать для него то, в чём он так отчаянно
нуждался.
Благодаря Рукии Ичиго стал тем, кем всегда стремился быть, — защитником. И произошло это потому, что Рукия — едва ли не единственное альтруистичное до крайности создание в этом проклятом мире. Ведь в любом другом случае, если бы на её месте оказался кто-нибудь другой — безропотно позволяющий себя защищать или требующий это от него, — Ичиго не стал бы защитником.
Он стал бы
чудовищем. Превращение в которого — один из самых больших его страхов.
Даже сейчас, оглядываясь назад, Куросаки с трудом мог сказать, когда всё обернулось так, как обернулось. Что заставило его давать Рукии клятву за клятвой? Когда она успела забраться так глубоко в его сердце, что перспектива потерять её, с некоторых пор неотъемлемую часть его жизни, причиняла самую настоящую боль?
Ведь Ичиго правда
пытался. Держаться подальше ради её же безопасности, не сближаться с ней ещё больше, но подобное оказалось просто за гранью его власти. И потому ответственность за все последствия он взял на себя. Поставить на кон собственную жизнь и душу было меньшим, что Ичиго мог сделать ради Рукии.
Ичиго поставил Империю выше отношений с Рукией, это правда. Ведь он Принц Света. Ведь за его спиной стояли все Квинси, и лишить их будущего из-за собственного эгоизма — просто немыслимо.
Но поставить Империю выше
жизни Рукии?
Никогда.
Для Ичиго это было не просто немыслимо —
невозможно. Ни за что, ни в каком смысле, ни в коем случае.
Поставить что-либо выше
её жизни, даже Ванденрейх, для него в принципе невозможно
физически.
И это привело к тому, что они все имели сейчас.
Куросаки, абсолютно и без колебаний презрев цену, которую ему пришлось заплатить, выбрал единственный гарантированный способ сохранить Рукии жизнь. А затем долго и последовательно убеждал себя её не ломать.
Ведь он знал, знал лучше прочих,
лучше всех, как для Рукии был важен её отряд, особенно после того, как на её плече стал красоваться лейтенантский шеврон столь обожаемого и уважаемого учителя Шибы Кайена. Заставить её выбирать между ним самим и всем, что их связывало, и всей остальной её жизнью было бы слишком жестоко. Пытаться сохранить её сердце в урагане бушующей войны, когда им всем на головы могли свалиться бесчисленные беды и испытания — о да, чертовски наивно! Но Ичиго не мог по-другому.
Ичиго не мог
не попытаться.
Певчие птицы в клетках не поют, а самые прекрасные цветы не растут в тесных горшках и теплицах, сколько над ними ни бейся и ни трясись. Сохранить жизнь Рукии, не оставив ей выбора и уничтожив всё то, чем она дорожила, — не спасение. Сохранить ей жизнь, но сломать её изнутри, растоптав всё то, что делало Рукию Рукией, — участь хуже смерти.
Ичиго это знал, Ичиго повторял это себе раз за разом, день за днём.
Но как же всё-таки хотелось просто схватить её и никогда не отпускать!
Ичиго пытался поставить Империю выше своих отношений с Рукией, и в том заключалась его ошибка. Ведь ему давно следовало понять: самообман никогда не приводит ни к чему хорошему. Ведь ему давно следовало знать: контроль был потерян давным-давно и надеяться, что в этот раз приказать собственному сердцу действительно получится, — непозволительная наивность с его стороны.
Куросаки принял решение, правильное во многих отношениях, однако удержать себя в его рамках так и не сумел. Метался, откладывал вплоть до последнего момента и лгал самому себе. «Просто скажу», «просто предупрежу», «в последний раз увижу»… Ага, как же! Это то, в чём он пытался себя убедить, но, если совсем по-честному, какие у Ичиго были шансы суметь отпустить Рукию, зная, что следующая их встреча состоится лишь на поле брани?
Ему давно следовало знать: подобные чудеса самоконтроля лежат далеко за пределами его возможностей.
Он сорвался в тот миг, когда назначал встречу Рукии в Каракуре чёртового двенадцатого июня. И в итоге его сомнения в собственных решениях привели к удручающим последствиям.
Куросаки Ичиго не просто подвёл всю Империю — он подвёл
Рукию.
Его колебания стоили Рейху планов, его близким — незаслуженных душевных испытаний и переживаний, а многим солдатам Империи — жизни.
И прямо сейчас Кучики Рукия, после всего, что свалилось на неё по его вине, находилась в полной власти Нулевого Отряда, и всё, что Ичиго мог с уверенностью сказать, это только то, что она жива.
Если бы в данный момент весь мир не балансировал на тонкой грани —
всё или ничего, пан или пропал, — вполне возможно, Куросаки не стоял бы здесь и сейчас, а взламывал все чёртовы семьдесят два барьера между Сейрейтеем и проклятым Дворцом грёбаного Короля Душ.
Но было уже невозможно вернуться назад, и Ичиго не чувствовал сожаления. У него не было никакого права тратить драгоценное время зря, не теперь, не после всего того, что он уже натворил.
Равно как и не было более права на ошибку.
Ведь сейчас, когда значение имело только будущее, а не бесплодные сожаления, ни Куросаки Ичиго, ни все остальные — Квинси и Шинигами — не могли допустить ни единого промаха.
То же самое понимал и Исида Урюу.
В эту минуту, глядя в лицо своему другу и повелителю, он впервые за эти дни испытал нечто похожее на облегчение. Нет, никуда не делась вся тяжесть его ноши, но возможность направить все свои силы на необходимые действия, даже если это война, всё-таки поможет Ичиго-сану. Решимость в его глазах нравилась Урюу намного больше нечеловеческой бездны отчаяния и ярости, отразившейся в них, когда Куросаки узнал о судьбе Кучики-сан.
Определённо, битвы смогут отвлечь Ичиго от непрекращающегося ливня внутри не хуже всей той работы, в которую он зарылся с головой в эту неделю после первого вторжения.
Истаял последний луч закатного солнца, прежде столь редко окрашивающий опустевшую столицу кровавыми бликами, и на Шаттен Берайх опустилась ночь. И в тот же миг прозвучало сообщение из Связующего Отдела:
— Приказ Его Величества Штернриттерам. Все члены Ордена Звёздного Креста должны немедленно занять свои позиции. Ванденрейх атакует Общество Душ.
Когда Ичиго обернулся к Урюу, Исида внезапно осознал ещё кое-что: Империя просто
не могла заполучить себе кронпринца лучше. А ещё стало кристально ясно, почему за Ичиго-саном следует столько людей и почему сам Урюу с самого начала делал это абсолютно подсознательно.
И почему он совершенно не намерен на этом останавливаться.
Когда Ичиго обернулся к Урюу, Куросаки тоже внезапно кое-что осознал. И гадал: ощущал ли старик Яхве при взгляде в его глаза то же самое, что чувствовал сейчас сам Ичиго, глядя в глаза Урюу? Потому что кронпринц был уверен: в них даже сквозь очки ясно виднелось будущее.
Единственный во всём Рейхе, кто был ему в первую очередь другом и только потом — подданным, кто с самого первого дня под сводами Зильберна решил для себя, что непременно доживёт до дня, когда на троне будет восседать Куросаки Ичиго, более того, единственный Квинси, сражающийся на стороне Ванденрейха далеко не из особой преданности этому самому Рейху.
Потому что его, Исиду Урюу, заботила Незримая Империя не сама по себе, а только потому, что однажды она из Незримой станет чем-то новым — чем-то
лучшим, чем-то, построенным руками Куросаки Ичиго.
И Исида Урюу не видел для себя работы привлекательнее помощи будущему Кайзеру в складывании этой
новой Империи.
И Принц Света, и его адъютант одновременно понимающе усмехнулись.
А затем дружно развернулись в сторону Врат Солнца — навстречу войне.
***
— Что это? Приборы с ума посходили!
Третий офицер Акон, перебинтованный с головы до ног, подскочил к первому попавшемуся радару и с силой сжал кулаки, глядя на высвечивающиеся на мониторе данные.
— Не верю… Как… как это могло произойти?! Сейрейтей… просто растворился в воздухе!
Измерение едва ощутимо затрясло от чудовищных пространственных возмущений в самой структуре духовной энергии Общества Душ. Куда более заметная дрожь сотрясала Акона и всех, кто понимал: абсурдные показатели их собственных приборов отнюдь не врали. Неверие, шок, страх, ужас осознания — постепенно эта пробирающая до самого нутра буря парализовала сотрудников Научно-Исследовательского Института, пока на их глазах истаивала последняя дымка, оставшаяся как от их оборудования, так от и всего Сейрейтея.
— Капитан! — вскричал Акон и обернулся к подчинённым с перекошенным лицом. — Где, чёрт подери, капитан?!
***
В действительности у главных Врат Солнца перед Зильберном должны были находиться лишь Ичиго, Урюу, Лилье Барро и Аскин с несколькими своими подчинёнными. Все остальные солдаты и Штернриттеры были строго распределены по всей территории Шаттен Берайха.
О расположении каждого Звёздного Рыцаря и практически каждого зольдата всех участвующих в боевых действиях подразделений до недавнего времени стратеги спорили до хрипоты с учёными ОТР. Последние яростно потрясали в воздухе многочисленными расчётами и данными, ибо для того, чтобы провернуть трюк с заменой Сейрейтея на Теневую Зону, была необходима равномерная насыщенность пространства духовной силой. Причём она должна постепенно повышаться от границ города к его центру с Вратами Солнца и дворцом. Вот учёные и измерили мощь каждого офицера и подсчитали общий коэффициент силы каждой отдельной группы, составив план, кто и где должен находиться во время перемещения.
Этот самый план вызвал настоящее возмущение у стратегов. То и дело слышалось: «Нет, нельзя ставить фрау Бастербайн и герра Базз-Би вплотную друг к другу! С их способностью эффективно бить по площади во всех направлениях это просто неразумно!», «Вы не можете вот так взять и отделить подполковника от его роты!
[4]», «Фрау Габриэлли здесь стоять не будет, и точка!» и всё такое прочее. Некоторое время Яхве в это не вмешивался: на взгляд Ичиго, Кайзер безбожно развлекался за чужой счёт. Лишь когда ему подали несколько более-менее компромиссных вариантов, Император уверенно и мгновенно выбрал один из них, так же быстро внёс поправки и эдак небрежно отдал назад. С его способностью видеть будущее он мог просто раздать нужные приказы сразу же, не дав никому и возможности развести споры и едва ли не скандал. Однако какой смысл позволять так всем расслабляться, если запас времени позволял? Пусть выполняют свою работу!
Вот и получилось, что в центре, прямиком в Зильберне, остались Яхве, Юграм и ещё некоторые солдаты, в то время как чрезвычайно важную и ближайшую к ним позицию у Врат Солнца заняла группа Ичиго. Это, впрочем, было неудивительно. С самого начала отпали какие бы то ни было сомнения в том, что Куросаки и Исида — оставшиеся истинные сыновья Кайзера и потому имеющие выдающийся контроль над Тенью — далеко от Повелителей Теней в лице Императора и Регента не отойдут. И если господин Барро и Аскин были нужны для баланса этого самого повышения насыщенности духовной силой, то ребята из ОТР здесь присутствовали для помощи Накк ле Ваару с Вратами Солнца.
По единому сигналу все мгновенно пришли в готовность номер один.
Распахнулись Врата Солнца — впервые за многие-многие века абсолютно полностью, — озаряя округу ослепительным светом. Ичиго знал: малые копии Врат по всему Шаттен Берайху также были активированы на полную мощь для стабилизации процесса. Где-то вдали, в глубине самой пространственной структуры измерения, зародилась дрожь, что лишь нарастала с каждой секундой.
Бледная луна, тусклые звёзды, облака, само ночное небо — с невероятной скоростью всё это истаяло буквально на глазах, обнажая истинную суть Теневой Зоны. Ведь всё это, как и смена времён года и суток, являлось наносным, результатом изысканий Аскина, призванных облегчить Квинси жизнь в столь суровых условиях. Сейчас же, когда все красивые обёртки были сорваны, даже сам воздух изменился. Неподвижный, ледяной, безжизненный — такой же, как и чёрное как смоль пространство, заменившее отныне небо.
Вот он, Шаттен Берайх. Заледеневший город Белых Монахов, зависший в огромном и чёрном
нигде, которому, казалось бы, была чужда любая жизнь.
Энергия Теней буквально бурлила вокруг, стремительно наращивая обороты. По следующему сигналу Квинси одновременно взялись за работу. По городу резким рывком прошёлся импульс силы — то приступили к делу Яхве и Юграм, закладывая в центре города, в Зильберне, своеобразный пространственный якорь. На огромной скорости все остальные, словно круги на воде, откликнулись, перехватывая над Тенями контроль. Основная ответственность лежала на плечах Штернриттеров: именно они, рассредоточенные по городу, должны были чётко удержать технику в заданных рамках, хоть и при поддержке офицеров и всех солдат, что умели мало-мальски обращаться с Тенью. Благодаря заложенному якорю центр Шаттен Берайха точно переместится, но лишь от всех остальных зависело, что произойдёт с оставшимися районами города и окажутся ли окраины в Обществе Душ или же Теневая Зона треснет и развалится на куски точно хрупкий пирог.
Для Ичиго Тень никогда не представляла особых проблем. Лишь в первые разы с непривычки отсутствие вкуса, запахов и звуков в тёмном и, казалось бы, безвоздушном пространстве выбивало его из колеи. Но то, что происходило сейчас, просто поражало воображение. Чёртова энергия явно взбесилась и каждое мгновение словно пыталась продавить, подчинить, а то и убить, причём всё это одновременно и без передышек. Ощущения были такими, будто Куросаки взялся голыми руками да в одиночку бороться с тайфуном и извержением вулкана заодно. Требовались немалые усилия и просто чудовищная концентрация для того, чтобы просто устоять на ногах. И это-то при том, что огромную нагрузку взяли на себя Кайзер с Юграмом, а все имеющиеся в наличии Врата Солнца с работающими с ними учёными ОТР стабилизировали процесс на пределе своих возможностей.
Мелькнула мысль: если уж ему сейчас так тяжело, то каково другим Штернриттерам и их подчинённым? Какового было старику Яхве тысячу лет назад при создании Шаттен Берайха и подчинении этой упрямой нечеловеческой Тьмы?
Тряска всё нарастала, как и всеобщее напряжение. В какой-то миг показалось, что весь город куда-то рвануло и не менее стремительно тормознуло. А затем воздух выбило из лёгких, всё тело сдавило со всех сторон, словно давление вместе с плотностью духовной силы измерения молниеносно увеличились в десятки раз, а верх и низ не менее стремительно поменялись местами.
Ичиго открыл глаза уже в Обществе Душ. Впрочем, удачное перемещение он осмыслил ещё раньше, как только вдохнул почти позабытый воздух, насыщенный энергией, но совершенно иной по сравнению с Теневой Зоной или Уэко Мундо.
Покрытый льдом город Квинси в окружении зелёных полей и низких построек Руконгая был воистину сюрреалистичным зрелищем.
— Неплохо, — прокомментировал Аскин. — Чуть больше пяти секунд.
А затем отправился о чём-то быстро переговариваться со своими подчинёнными, пока Куросаки и Исида молча переваривали, что всё это произошло за считанные секунды, хотя в их восприятии растянулось абсурдно надолго.
Впрочем, сейчас это не имело значения.
Вот оно, второе вторжение в Общество Душ. Заключительный этап войны начался.
Стена, за которой Империя скрывалась почти тысячелетие, наконец пала. Только если раньше она служила защитой и помощью Квинси в выживании, то теперь это Шинигами предпочли бы спрятаться за ней, дабы сохранить свои бесполезные жизни.
То, что раньше было Сейрейтеем, стало сотрясаться от воплей паники, ужаса и страха Богов Смерти. Никакой защиты, никакого понимания происходящего, чужая территория, навязанная в качестве поля боя и кишащая противниками на выгодных для них позициях, — было отчего пугаться.
Для Лучников же — никаких отклонений от планов.
Лилье Барро, небрежно прибив пару случайно попавшихся под руку Шинигами, отправился в Зильберн: как глава Шутцштаффель он должен был неотлучно находиться подле Императора. Вскоре Ичиго и Урюу, также не оставляя врагов за спинами, но и не ввязываясь в полноценные битвы, последовали за ним. Согласно плану они должны были сейчас немного выждать и лишь затем вступить в бой: вмешательство и присутствие на поле брани Принца Света станет для всех остальных знаком, что время игр подошло к концу и сдавать позиции недопустимо.
Там, в Зильберне, освободив территорию от не особо многочисленных растерянных и разобщённых Шинигами, Ичиго устроился у огромных окон недалеко от тронного зала и, с верным Урюу за плечом, принялся наблюдать и ждать.
Ждать — это всё, что он мог сейчас сделать.
________________________________________
[1] — Alessio — мужское итальянское имя со значением «защитник». Guerra — итальянская фамилия со значением «война».
[2] — Авдей — с древнееврейского «служитель Бога». Рабинович — еврейская фамилия, образованная от слова «рабби», в русской версии «раввин» (дослов. «господин мой», «учитель мой») — учёное звание в иудаизме, обозначающее квалификацию в толковании Торы и Талмуда. (с) благословенная Википедия
[3] — Высочайшая башня Зильберна — адово хэдканоню, что это та самая, с которой в каноне Яхве, Юграм и Урюу стартанули во Дворец Короля Душ.
[4] — Окончательно проясним систему чинов и формирований внутри армии Ванденрейха. Итак, всего в одном подразделении (200 человек): 2 роты (по 100), 10 взводов (по 20), 40 отделений (по 5). Имперские звания, от большого к малому: Штернриттер — полковник (оберст) — подполковник (оберст-лейтенант) — майор — сержант (фельдфебель) — ефрейтор — рядовой (зольдат) — анвертер (кандидат, курсант). Всем подразделением командует Штернриттер и его заместитель — полковник (оберст). Каждой ротой в свою очередь командует подполковник (оберст-лейтенант) с майором на подхвате. Каждым взводом командует сержант (фельдфебель), а далее ефрейтор — каждым отделением. 
