Странногеддон и то, что было после

Первый этап исследований подошел к концу. И, хотя временной промежуток был слишком мал для полноценных выводов, все же одна несомненная тенденция уже прослеживалась – разрыв действительно рос, и рос с ускорением. Его колебания учащались, испускаемое излучение усиливалось, и края трещины расползались все дальше и дальше. Пока что это были всего лишь какие-то дюймы, но Форд имел все основания опасаться, что дальше будет хуже. Его беспокойство передалось и Биллу, и обычно насмешливый демон сам начал следить за показаниями приборов, помогая напарнику составлять графики и таблицы. Это общение на равных, как во времена постройки портала, впервые за долгое время дало Пайнсу ощущение уверенности. Хотя он отлично знал, что Сайфер в любое время может принизить его, напомнить о том, что он всего лишь игрушка в его руках, но пока Билл нуждался в его помощи, это давало некоторую свободу действий. И ее можно и нужно было использовать. Правда, никакого конкретного плана у Стэнфорда еще не было. Он продолжал с тревогой следить за жизнью своих родных (хотя полноценной жизнью это трудно было назвать – скорее, выживанием) и постоянно размышлял о том, как улучшить их положение, но до сих пор ничего не придумал. Впрочем, он хотя бы мог обеспечить их безопасность, а это уже огромный плюс. Однако было еще кое-что, кроме разрыва и семьи, что вызывало серьезное беспокойство. Уже пару ночей его одолевали сны, которых он не видел более тридцати лет. Они были эротического содержания, и главную роль в них играл не кто иной, как Билл Сайфер. Сначала Форд решил, что это очередная уловка демона, чтобы склонить его к сексу, однако тот почему-то не спешил воспользоваться удобным шансом. Это казалось странным – если Билл пытался заставить его себя желать, тогда почему перестал донимать сальными намеками и вообще даже как-то отстранился, словно не хотел лишний раз беспокоить своего партнера? Но если демон ни при чем, тогда что происходит? Почему Форд просыпается в поту и с такой эрекцией, словно ему снова семнадцать лет? Почему не может успокоиться, даже когда поглощен работой? И, хуже всего, почему лишь один взгляд на Билла пробуждает влечение, которому он не может противиться? Вариант оставался только один – видимо, копаясь в его нервной системе, Сайфер что-то натворил с его телом, и теперь оно само собой начало реагировать на того единственного, с кем у Форда был сексуальный контакт. Всего лишь физиология, ничего личного… Нужно просто делать вид, что ничего не случилось, и продолжать подавлять это неуместное, постыдное желание. Следующие несколько дней мужчина старательно следовал этому плану. Однако напряжение все нарастало, и справляться с ним становилось все сложнее. Пайнсу очень хотелось сбросить его обычным способом, но это означало бы признать свою слабость и зависимость от Билла, пусть даже наедине с собой. Впрочем, возбуждение все же не было настолько сильным, чтобы он не сумел его скрыть. К тому же, его общение с Биллом свелось к чисто рабочим моментам, хотя пару раз и пришлось присутствовать на очередных совместных гулянках, которые демон закатывал для своих сподвижников. Слушая разноголосый гомон монстров, которые наперебой делились своими успехами по распространению безумного царствия, Стэнфорд украдкой поглядывал на желтую треугольную фигуру и тут же отводил глаза в сторону, пытаясь убедить себя, что все в порядке, и он полностью контролирует свои эмоции. Как-то раз, после особенно напряженного рабочего дня, когда приборы показали очередной всплеск колебаний, ученый ворочался в постели, не в силах заснуть. В его мозгу крутились столбцы цифр и сравнительные диаграммы, и внезапно его озарила одна важная догадка, которая могла стать прорывом в исследовании. Вскочив с кровати, Пайнс натянул брюки и быстрым шагом направился к двери в соседнюю комнату. Но едва он взялся за ручку, как вдруг услышал приглушенные голоса. Один из них принадлежал Биллу, второй – Пиронике. Недоуменно подняв брови, Форд топтался у двери, раздумывая, можно ли прервать их разговор, и почему они вообще болтают в его рабочем кабинете. Только потом до него дошло, что раньше это была личная комната Билла. После минутного колебания он все-таки решил войти, но тут же передумал, когда до него донеслось его собственное имя. Прижавшись ухом к тонкой перегородке, он с напряженным вниманием прислушался к чужой беседе. - Нелегко признавать это, Билл, но, похоже, я ошиблась, – судя по тону голоса, демоница явно была озадачена. – Удивительно, но тебе каким-то образом удалось вновь заставить его испытывать к тебе чувства. У него глаза блестят, когда он на тебя смотрит, а еще он краснеет, как девчонка, и такое впечатление, что он сам готов лечь под тебя, не дожидаясь твоего приказа. Сердце Пайнса подскочило к горлу. Потрясенно глядя во тьму, он ощутил, как моментально вспотели ладони, и по спине пробежал противный холодок. Такого смятения он не чувствовал с тех самых пор, как впервые обнаружил, что и у него бывают «мокрые сны». Не может быть, чтобы его состояние было настолько очевидным! Ведь он же прилагал кучу усилий, чтобы его скрыть! Неужели Билл тоже это заметил?! - Поразительно, правда? – самодовольно отозвался демон, и Стэнфорд едва удержался на внезапно ослабевших ногах. – А лучше всего то, что мне больше не нужно перед ним притворяться! Шестопал точно знает, кто я такой, и все равно меня хочет! - Не думала, что тебе когда-нибудь удастся этого добиться, – ведь еще совсем недавно он хладнокровно пытался тебя убить! Что ты с ним такое сделал? Основательно промыл мозги? Мужчина застыл, страшась услышать подтверждение этих слов. Ему демон мог и соврать, но вряд ли солжет давнишней союзнице… - Пфф, это было бы совсем неинтересно! – услышав ответ Билла, он с облегчением мотнул головой. Нет, значит, всего лишь условный рефлекс… – Сама подумай, Пиро, какой смысл превращать его в безмозглую куклу? - Да я вообще не вижу смысла в твоей возне с ним, – отозвалась демоница. – Почему именно этот тебе так приглянулся, не пойму. Как по мне, он обычный кусок мяса, точно такой же, как и миллионы других. - Нет-нет, не такой же. Если бы ты знала его так же хорошо, как я, ты бы это поняла. И у тебя бы уже не возникло вопроса, как мне удалось заставить его изменить свое отношение. Все дело в том, что где-то в глубине его сердца еще теплится память о том времени, когда он считал меня самым прекрасным созданием во вселенной. Стоит лишь немного разбередить эти воспоминания, и Шестопал тает, как лед в пламени. Ни с чем не сравнимое удовольствие наблюдать за ним в эти моменты! Едва сдерживая горькую ярость, Форд так крепко стиснул кулаки, что ногти впились в ладони. Вот значит как! Проклятый демон продолжает играть с его чувствами ради собственного развлечения! Впрочем, глупо было думать, что что-то и впрямь изменилось… - А ты-то сам лучше него, что ли? – донесся до него язвительный вопрос Пироники. – Такой же сентиментальный болван, как и он! Тоже все не можешь забыть о годах обожания, которые твой любимый шестипалый гений тебе посвятил. Не удивлюсь, если ты пересматриваешь его старые воспоминания и тоскуешь оттого, что его любовь для тебя потеряна навсегда! Ошеломленный этими словами, Стэнфорд забыл, что он опирается на дверь, которая внезапно распахнулась и вытолкнула его прямо пред очи двух демонов. Неожиданное появление предмета их разгорающейся ссоры ошеломило их, но ненадолго. - А-ха-ха, вот уж не думала, что твой питомец умеет подслушивать, Билл! – заливисто расхохоталась Пироника, указывая на человека пальцем. – Держу пари, он сейчас узнал много интересного! Покрасневший от гнева Сайфер лишь зыркнул на нахалку испепеляющим взглядом, и она тут же поспешила ретироваться. Ее смех вместе с цоканьем каблуков эхом разнеслись по длинному коридору. Пайнс стоял, не шелохнувшись, выжидая, пока бешенство треугольного демона утихнет. И уголок его губ почему-то сам собой пополз вверх. - Можно, я… – прерывая затянувшуюся неловкую паузу, он указал на заваленный бумагами стол. – Никак не мог уснуть, хотел проверить сегодняшние расчеты… Демон небрежно помахал рукой, словно давая разрешение, и исчез, не соизволив произнести и слова. Усевшись за стол, Форд пододвинул к себе бумаги с записями, но цифры качались перед глазами, как пьяные, и все мысли продолжали вертеться вокруг только что подслушанного разговора, совершенно не желая возвращаться к работе. С гримасой отчаяния он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Его мозг лихорадочно пытался проанализировать полученные данные и сообразить, как поступать дальше. В конце концов, он решил продолжать делать вид, будто ничего не случилось, – по крайней мере, до тех пор, пока Билл сам не захочет что-то изменить. Однако уже на следующее утро он осознал, что все стало намного, намного сложнее. Едва взглянув на протянутые к нему руки, он почувствовал, как его накрывает жаркая волна, и поспешно оперся плечом о колонну. Его голова кружилась, лицо горело, как в огне, и ноги дрожали, будто у какой-то трусливой малолетки. От одной мысли, что Билл все знает, сердце застучало, как бешеное. Он стоял, опустив глаза, и не мог найти сил, чтобы посмотреть на своего партнера. - Что с тобой, Шестопал? – насмешливо спросил демон, подлетая ближе и приподнимая его подбородок концом трости. – Может, ты заболел? Ты такой красный, будто тебя в кипятке сварили! Оттолкнув трость, мужчина заскрипел зубами в бессильной ярости. - Хватит шутить, Сайфер! Не прикидывайся, будто ты не знаешь! - Знаю что, Форди? Ну? Что конкретно я знаю? Давай, скажи мне! Форд уже открыл рот, чтобы выпалить все, что накипело, но тут же спохватился и гневно взглянул в глаз демона. Если Билл желает, чтобы он сам признался в своей слабости, тогда ему придется долго ждать! - Я не поддамся на твои уловки, Билл, – отвернувшись, процедил он. – Если хочешь поиздеваться надо мной, можешь делать это, сколько влезет. Мне все равно. - Чудно! Я и не рассчитывал, что наша небольшая забава закончится так быстро! С тобой до ужаса интересно играть, ты это знаешь? Ну а теперь давай вернемся к работе. Готов? Стэнфорд не ответил. Напряженно поджав губы, он подошел к демону и, скрестив руки на груди, позволил ему заключить себя в объятия. Демон явно наслаждался его попытками казаться невозмутимым, и, пока они летели наверх, будто бы невзначай касался пальцами то его шеи, то бедра, то копчика, каждый раз вызывая в душе Форда взрыв бешеного негодования. Когда Билл опустил его на помост, мужчина едва сдерживался, выплескивая свою ярость прерывистыми вздохами. - Что-то ты сегодня не в духе, Форди! – Сайфер издевательски потрепал его по волосам и едва успел отдернуть руку, когда Пайнс развернулся, гневно сверкая глазами. - Не мешай работать, Билл! – рявкнул Стэнфорд, так сильно сжав свой карандаш, что тот с громким хрустом переломился надвое. - Как же ты будешь работать, если испортишь все свои письменные принадлежности? – хохотнул Сайфер, тыча пальцем в остатки карандаша. – Может, принести тебе кусок угля? Будешь писать прямо на помосте! Форду стоило огромного усилия воли не ответить на очередную насмешку. Отвернувшись, он подошел к приборам и сделал вид, что поглощен изучением выданных за ночь показаний, спиной ощущая пристальный взгляд демона. К счастью, вскоре тот решил оставить ученого в покое и убрался восвояси. Зажмурившись, мужчина подставил лицо потокам утреннего ветра, глубоко вдохнул и досчитал до десяти, а затем резко выдохнул, представив, что выпускает наружу всю свою злость. Действительно, стало немного легче. Однако это не решало возникшей проблемы. Как, ну как он теперь будет общаться со своим вынужденным напарником, если тот снова начнет издеваться над ним, пытаясь вынудить его признаться в своих чувствах? А Билл непременно станет это делать! И чем дольше Форд будет стараться сохранять хладнокровие, тем сильнее он раззадорит демона. Получался какой-то замкнутый круг, из которого не было выхода… Разумеется, все произошло именно так, как он и предполагал. По-видимому, решив, что церемониться с пленником больше нет нужды, Сайфер с новой силой принялся изводить его грязными намеками и дразнящими прикосновениями. При этом он по-прежнему не заставлял его ложиться в постель, явно ожидая, когда тот не выдержит и сам его позовет. Стэнфорд отлично видел, куда клонит проклятый демон. Раньше все происходило по инициативе Билла – даже в тот последний раз, когда Форду отчаянно захотелось выяснить, будет ли поцелуй из его прежних фантазий походить на то, что случится в реальности. До сих пор Пайнс оставался лишь безвольной игрушкой, не имеющей иного выхода, как подчиниться. Это было горько, унизительно, но снимало с него груз ответственности за принятие решений. А если сейчас он сам шагнет Сайферу навстречу, тогда он переступит невидимую черту, и обратного пути уже не будет. Именно этого Билл и ждет. Ждет, когда он сломается, когда склонится перед ним и сам признает его власть над собой. Этого нельзя допустить! Но, несмотря на решимость Форда противостоять изнуряющей пытке, напряжение продолжало нарастать. Вскоре оно стало настолько сильным, что несколько раз само собой прорывалось во сне, однако даже после этого его градус нисколько не спадал. И это было еще не самое плохое. Хуже всего то, что оно вытащило из глубин подсознания те чувства и эмоции, которые ученый когда-то испытывал, и которые потом засунул так глубоко, как только мог. И вот теперь они снова вспыхнули пламенем, которое пожирало его душу, превращая дорогие воспоминания во что-то низкое, примитивное, порочное. Казалось, какой-то безумный художник взял прекрасную, светлую картину и размалевал ее черно-красными оттенками, вывернув наизнанку самую ее суть. Стэнфорд пытался, изо всех сил пытался забыть эти чувства, выбросить их прочь из головы. Но от этого они лишь расцветали еще ярче. Вскоре Пайнс начал ловить себя на том, что бессознательно рисует образ Билла на полях своих записей – точно так же, как он это делал много лет назад. И точно так же, как тогда, он засыпал и просыпался с мыслью о новой встрече с ним, дрожа от томительного предвкушения. Все повторялось. Только раньше его сердце трепетало от восторженного обожания, а сейчас судорожно сжималось в когтях болезненной страсти. Наконец настал момент, когда уже ни ненависть, ни уязвленная гордость, ни предостережения разума не могли помочь тонущему в пучине Стэнфорду. Он хотел Билла. Хотел так, как никогда никого не хотел. И это была не просто похоть, не просто неудовлетворенное плотское желание. Это было что-то другое – тяжелое, резкое, терзающее душу и тело. Он хотел быть с Биллом, хотел слиться с ним в одно целое, пульсировать вместе с ним, растворившись в его бесконечной сущности. Это было жутко до дрожи, но он чувствовал, что только так сможет утолить свою неистовую жажду. Пробудившись после очередного выматывающего сна, он лежал, тяжело дыша, и ощущал, как потная кожа покрывается мурашками. Его сердце колотилось в груди, будто всю эту ночь он не спал, а рубил деревья. Что-то внутри жгло его, как огонь, свернувшись под грудиной и распустив щупальца по всему телу. Не было никаких сил дольше терпеть это помешательство. Не открывая глаз, он приоткрыл пересохшие губы и хрипло позвал: - Билл! Ему не пришлось звать дважды. - Проснись и пой, Шестопал! – раздался над ухом насмешливый голос, но Форд был настолько измучен, что даже не повернул головы. Не дождавшись привычного отклика, Билл облетел лежащего мужчину и внимательно вгляделся в его пылающее лицо. - Ого, да ты снова весь горишь! – с озабоченным видом демон протянул руку и положил ладонь ему на лоб. – Только не говори, что простыл, пока возился с приборами! - Что ты со мной сделал, Билл? – глухо произнес Форд, с трудом фокусируя взгляд на парящей треугольной фигуре. - Я? И не думал даже… - Не ври мне! Ты что-то сотворил с моим телом, и теперь оно постоянно находится в состоянии возбуждения! Если таким образом ты пытаешься мной манипулировать, то сразу скажу – это бесполезно! Я не стану тебе подчиняться! - Эй, потише, Форди! – помахал рукой Сайфер. – Я вовсе не собирался намеренно изводить тебя. Видимо, это побочный эффект процесса омоложения. Ну, знаешь, повышенная выработка гормонов, ускорение обмена веществ… Пайнс устало вздохнул. Зачем Билл продолжает притворяться, что все вышло совершенно случайно? Ведь он слышал их разговор с Пироникой! Впрочем, сейчас можно просто подыграть демону, чтобы скрыть свои истинные чувства... - Побочный эффект, значит? – недовольно буркнул мужчина. – Ну и что теперь прикажешь с этим делать? Я даже на работе не могу как следует сосредоточиться! - Ты прекрасно знаешь, что с этим делать, Форди. Давай, я помогу тебе избавиться от напряжения. Откинув покрывало, Билл в мгновение ока очутился за спиной мужчины, так что тот даже не успел выразить протест. Впрочем, протестовать было уже бессмысленно. Он переступил невидимую черту, когда сам позвал демона, и теперь никакие слова не смогли бы это перечеркнуть и исправить. - Ох, какой ты горячий! – Сайфер провел пальцами по потной спине, огладил поясницу, затем скользнул на живот и ниже, будто случайно задев чувствительный орган, и довольно сощурился, когда заметил дрожь, пробежавшую по телу партнера. Форд уткнулся лицом в подушку и сжал зубы, едва справляясь с накатывающими волнами возбуждения. Когда что-то толстое и скользкое вжалось между его ягодиц и начало растягивать сморщенную кожицу, он крепко зажмурился и напрягся так сильно, что плечи едва не свело судорогой. - Тише, тише, Форди. Расслабься. Скоро тебе станет легче… - Прекрати делать вид, что тебя волнует мое состоя… О-о-о! Глаза Пайнса широко распахнулись, когда Билл одним плавным движением вошел в него до самого конца. Прижав дрожащую руку к животу, мужчина застонал, чувствуя, как внутри шевелится что-то большое и упругое. Внезапно невероятное ощущение заполненности и целостности заставило его замереть, с изумлением прислушиваясь к своему телу. - Подожди, Билл, – хрипло произнес он, покраснев еще больше. – Не двигайся. Просто останься внутри. Да, вот так… Прикрыв глаза, он напряг мышцы, сжимаясь вокруг члена партнера, и его снова затопило это непередаваемое чувство. Казалось, ему именно его и не хватало, чтобы ощутить себя целым, заполнить зияющие пустоты, образовавшиеся много-много лет назад. Хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно, превратилось в прекрасный сон, от которого не придется пробуждаться… Неожиданно многочисленные горячие руки обхватили его тело и крепко, но бережно сжали, прижимая к плоской поверхности за его спиной. Прерывистый вздох слетел с его губ, когда он отдался этим жарким объятиям, позволил им опутать, оплести себя с ног до головы, упиваясь их властной нежностью. Дрожа от растекающихся по коже восхитительных ощущений, он почти задыхался, не в силах бороться с ними. Его словно несло куда-то вдаль, как бумажный кораблик, который покорно следует за течением, пока не утонет совсем. И ему хотелось в нем утонуть. Легкое дуновение взъерошило его спутанные волосы, заставив его невольно вздрогнуть. Удивленно приподняв голову, он вдруг ощутил, как большие мягкие губы касаются его затылка, и в тот же миг его накрыло щемящей теплой волной. К горлу подступил комок, глаза защипало, и Форд, повинуясь обжигающему внутреннему чувству, выдохнул: - Билл, я люблю тебя! – и тут же ошеломленно вытаращил глаза, пораженный тем, что только что сказал. Его сердце бешено забилось, как пойманная в силки птица, трепеща то ли от ужаса, то ли от предвкушения. - Я знаю, – сквозь оглушающий стук в ушах донесся до него ответ демона, и внезапно прорвавшаяся плотина возбуждения захлестнула его бешеным потоком. Он ощутил, как член Билла задвигался в нем, как плен десятка опаляющих рук стал еще теснее, и, не в силах сопротивляться этому всепоглощающему пламени, он взорвался, с диким криком выплескиваясь на скомканную постель. Его еще трясло, когда руки демона аккуратно уложили его поудобнее на кровати, накрыли покрывалом и зарылись в его волосы, массируя кожу подушечками пальцев. По позвоночнику Пайнса пробежала дрожь, он сдавленно всхлипнул и вдруг размягчился, словно растаявший на жаре кусок масла, позволяя томной сонливости полностью овладеть сознанием. Поработать в этот день ему так и не пришлось… Горячие руки вытаскивали его из блаженного сна и начинали мять и тискать, пока он не становился податливым, затем его плечи придавливали к постели, вздергивали бедра вверх и довольно грубо входили в него, вырывая из его горла громкие протяжные стоны. Это был примитивный, животный секс, лишенный всякой романтики, но Форд чувствовал, что именно это ему и нужно, чтобы удовлетворить свое мучительное желание. Поэтому он сам подавался назад, в упоении насаживаясь на длинный черный член, пока нарастающее возбуждение не прорывалось и не уносило его разум в безумном вихре наслаждения. Так повторялось несколько раз, пока он не обессилел настолько, что едва мог шевелиться. Только тогда он услышал ироничное хмыканье Билла: - Фу, как отвратительно, Шестопал! Ты весь потный и перепачканный, как самец в период гона. Пора немного освежиться! Через минуту Пайнс уже стоял в душевой кабине, упираясь руками в стену и подставив голову под поток водяных струй. Упругие ладони мягко, но настойчиво обмывали его тело, скользя по плечам, по спине, по бокам, перемещаясь на грудь, на живот и ниже, и его дыхание снова сбивалось помимо воли, хоть он и был вымотан до предела. Однако когда палец демона играючи прошелся меж его ягодиц и попытался проскользнуть внутрь, он нашел силы оттолкнуть его руку. - Прекрати, Билл! – возмущенно произнес мужчина, сплевывая стекающую по лицу воду. – У меня… там все болит. Наверно, я завтра даже ходить не смогу! - Ох-ох, не драматизируй, АйКью! – тут же отозвался Билл и, словно забавляясь, вновь провел пальцем по судорожно сжавшемуся колечку мышц. – Ты разве еще не понял, что главная часть процесса омоложения – это ускоренная генерация новых клеток? Так что не беспокойся, к утру у тебя все восстановится в наилучшем виде, и мы сможем продолжить наши забавы! Стэнфорд пораженно выдохнул. Нет, конечно, он строил гипотезы о том, как теперь функционирует его тело, но из-за отсутствия исследовательской базы мог только выдвигать осторожные предположения. - Знаешь, это кажется какой-то антинаучной ерундой, – он покачал головой, словно отказываясь верить словам партнера. – Пока что я не ощущаю никаких особых изменений… Билл насмешливо фыркнул. - Если бы ты внимательнее смотрелся в зеркало, Шестопал, то обнаружил бы, что твои волосы стали длиннее! – Оторвавшись от оглаживания бедер мужчины, он поднял руки к его лицу и провел пальцами вверх по скулам. – Кстати, твои прелестные бачки тоже начинают отрастать! Признаюсь, мне было ужасно жаль, когда они подпалились… Болезненное воспоминание кольнуло Форда в самое сердце. Сжав кулаки, он произнес кипящим от гнева голосом: - Кстати, об этом! Не соизволишь пояснить, что тогда на тебя нашло, Билл? Сначала ты уверял, что не хочешь рисковать сжечь мои мозги, а затем вдруг выдернул меня из постели и принялся поджаривать на потеху своим прихвостням! - Просто ты был слишком упрямым, вот и пришлось действовать жестко! – огрызнулся Билл в ответ. – Я не хотел до этого доводить, ты сам меня вынудил! Несмотря на свою ярость, Стэнфорд уловил какую-то натянутость в голосе демона. И ему вновь показалось, что тогда, мучая его электрошоком, Билл пытался не только вытащить из него уравнение, но и доказать что-то самому себе. Впрочем, разобраться в мотивах поступков сумасшедшего треугольника было почти невозможно, и Форд решил не забивать себе голову. - Ладно, Билл, я больше не хочу вспоминать тот момент, хотя и никогда его тебе не прощу. Однако очень надеюсь, что ты предупредишь меня заранее, если снова соберешься меня пытать. - А я надеюсь, что это больше не понадобится, Форди! – несмотря на попытку сопротивления, Сайфер крепко обнял мужчину, прижимаясь к нему своим плоским телом. – Будь послушным мальчиком, и обещаю – это окупится! Вздохнув, Пайнс опустил голову. Явно довольный его покорностью, демон тут же продолжил домывать его, уделив особое внимание паху и промежности, затем целиком замотал его в большое махровое полотенце и перенес на кровать, где уже красовалась чистая простынь вместо прежней, скомканной и слипшейся от пота и семени. Вся эта показная забота настолько не вязалась с обычным поведением демона, что Стэнфорд не мог отделаться от ощущения, что Билл просто играет с ним, как девчонка с любимой куклой. Впрочем, так оно, наверно, и было. Оставалось лишь надеяться, что он не сломает свою игрушку, когда та ему надоест… Следующие несколько дней они вели себя, словно какие-то старомодные молодожены, которые упорно терпели до свадьбы и теперь, дорвавшись до запретного плода, не могут насытиться друг другом. Трудовой день Форда сократился вполовину, потому что Билл не желал ждать до вечера, чтобы овладеть им. Он брал его прямо на рабочем месте, нагибая над столом с ворохом графиков и записей, укладывал животом на жалобно скрипящий рояль, ставил на четвереньки на ковре перед камином, но, конечно, кровати доставалось больше всего. Пайнс уже перестал считать, сколько раз на ней сменилось белье, и только украдкой усмехался при мысли, что Биллу приходится исполнять обязанности горничной. В остальном сексуальная фантазия Сайфера разнообразием не отличалась – он по-прежнему предпочитал находиться сзади и полностью контролировать своего партнера. Целоваться он тоже больше не лез, и Стэнфорд был этому рад. Для него тот момент с поцелуем все еще оставался чем-то очень… личным, интимным, связанным с глубокими чувствами, а не с похотью, и он не хотел портить это впечатление. Прочие прихоти демона он сносил очень терпеливо и воспротивился только один раз, когда тот попытался вновь заковать его в кандалы. - В чем дело, Форди? – недовольно вопросил Сайфер, когда мужчина гневно потряс скованными руками. – Расслабься, я всего лишь хочу добавить остроты нашим ощущениям! - Ты хочешь сказать, ТВОИМ ощущениям? – сквозь зубы процедил Пайнс. – Не сомневаюсь, что ты предпочел бы заковать меня в колодки или обмотать веревками с головы до ног, потому что тебе нравится, когда я полностью нахожусь в твоей власти. Но для меня это невыносимо, Билл! И если ты не хочешь уничтожить то крохотное взаимопонимание, что уже возникло между нами, тогда избавь меня от подобных унижений! - Какой же ты жуткий зануда, Шестопал! – пробурчал Билл в ответ, но кандалы все же убрал. – Я-то думал, мы с тобой как следует развлечемся! Кстати, идея с веревкой очень заманчива! Точно не хочешь попробовать? Заметив яростный взгляд напарника, он помахал рукой. - Ладно-ладно, не хочешь – как хочешь! Много теряешь, кстати! Только представь себе – ты лежишь, полностью обездвиженный, беспомощный, с завязанными глазами, и вздрагиваешь от малейшего шороха, потому что не знаешь, что произойдет в следующий момент. Это ощущение полной зависимости от моей воли щекочет тебе нервы, и ты в нетерпении кусаешь губы, желая поскорее прервать мучительное ожидание, но я не тороплюсь. Я жду, когда ты начнешь призывно постанывать, приглашая меня прикоснуться к тебе, и тогда я… - Хватит! – рявкнул Пайнс, пытаясь дотянуться до мерзкого демона и заткнуть ему рот… глаз… что бы там ни было, только бы прекратить это издевательство. Билл моментально отлетел в сторону и задорно сощурился, словно дразня взбешенного партнера. Впрочем, он все же внял его словам и не стал делать то, что вызывало такое резкое неприятие. Но, словно в отместку за то, что Форд лишил его удовольствия в очередной раз показать свое доминирование, следующим вечером он неожиданно притащил его не в спальню, а прямиком в тронный зал. Не обращая внимания на возмущенные возгласы мужчины, он развернул его лицом к большому треугольному окну, нагнул и заставил упереться локтями в каменный подоконник, прижимая его предплечья к твердой поверхности. Чувствуя, как с него сдирают брюки, Стэнфорд сопротивлялся изо всех сил, бешено дергаясь в руках противника. - Билл, ты что творишь! – сердито воскликнул он, пытаясь вывернуться из захвата. – Прекрати! Мы же… нас же могут здесь увидеть! - Ах-ах, Форди, но ведь в этом весь смак! Разве тебя не возбуждает мысль о том, что нас могут застукать? Разве твое сердце не бьется сильнее от страха, смешанного с острым желанием? Представь, что кто-нибудь зайдет и обнаружит тебя, страстно изгибающегося в моих объятиях! Разве это не заставляет твою кровь быстрее бежать по венам, кружа тебе голову? - Замолчи! Я не извращенец какой-нибудь! – прорычал Форд, с отчаянием понимая, что никак не может помешать демону. – Если ты хочешь так меня наказать, тогда не прикидывайся, что заботишься о моем удовольствии! - Пфф, Шестопал, ты опять за свое! Просто позволь своим ощущениям немного поруководить головой, и ты поймешь, что все не так уж плохо! Кстати, может, ты вообще зря беспокоишься? Может, никто и не придет, чтобы поглядеть на наше небольшое развлечение. Так что перестань нервничать и расслабься, а то сам себе причинишь ненужную боль! Скрипя зубами, Стэнфорд смирился с неизбежным, надеясь, что все закончится быстро, и их действительно никто не застанет. В конце концов, не так уж много посетителей появлялось в пирамиде в последнее время… Склонив голову, он прикрыл глаза и позволил вести себя напористым ладоням Билла, которые пробирались под одежду, вызывая всплески ярких ощущений везде, куда могли дотянуться. Обжигающие касания становились все сильнее, все настойчивее, и вскоре Форд сам не заметил, как начал постанывать в ответ на эти жадные ласки. Когда упругие пальцы принялись мять его ягодицы, он невольно прогнулся в пояснице и задышал чаще, готовясь к вторжению. Однако демон не спешил – вместо того, чтобы нетерпеливо овладеть партнером, он дразнил его, касаясь промежности, яичек, головки набухшего члена, распаляя его все больше с каждой секундой. Зажмурившись, Пайнс весь отдался во власть ненасытных рук, которые заставляли его кровь вскипать в жилах. Наконец затянувшаяся прелюдия завершилась медленным и не менее томительным проникновением. Широко раскрыв глаза, мужчина чувствовал, как его заполняют, словно пустой сосуд, целиком, без остатка, и, не в силах бороться с бушующим внутри пламенем, он громко простонал: - Да, Билл! Да-а! Неожиданно он услышал ответный возглас откуда-то справа и, обернувшись, обнаружил Пиронику, стоящую у одной из колонн неподалеку. По-видимому, она только что вошла в тронный зал и теперь застыла, ошеломленно раскрыв рот и вытаращив круглый глаз на совокупляющуюся пару. Ее удивление казалось странным – ведь именно Пироника точно знала, чем на досуге занимаются Билл и его игрушка. Может, она просто не ожидала, что человек окажется настолько… страстным? Впрочем, причины ее изумления сейчас волновали Форда меньше всего. Моментально залившись краской, он опустил голову так низко, что почти уперся лбом в камень, и желал лишь одного – провалиться куда-нибудь как можно скорее. Однако ему не дали такой возможности. Цепкие пальцы зарылись в его волосы, крепко их сжали и дернули вверх. Скривившись от боли, мужчина сдавленно зашипел сквозь зубы, но новый сильный толчок, проникший так глубоко, как только возможно, заставил его кричать, позабыв обо всем на свете. На его выгнутой шее проступили вены, плечи тряслись от напряжения, пальцы судорожно скребли по черному камню. Каждый следующий толчок отдавался во всем его теле, как удар колокола, оглушая и сотрясая до самого основания. Ему ужасно хотелось прикоснуться к себе и поскорее сбросить это напряжение, пока оно не свело его с ума, но Билл по-прежнему стискивал его запястья, не позволяя шелохнуться. Едва способный соображать из-за шума в ушах, Стэнфорд подумал, что Сайфер снова ждет, когда он начнет его умолять, чтобы показать Пиронике свою власть над ним. Это было уже чересчур. Наедине с Биллом он еще мог поддаться эмоциям – ведь тот и так читал их, как открытую книгу – но перед его приспешниками Пайнс не собирался унижаться. Лучше уж вытерпеть это мучение, чем показать свою слабость… Внезапно он ощутил горячее прикосновение к своему дрожащему члену и с глухим стоном качнулся вперед. Обжигающие волны разлились под кожей, стало трудно дышать, и уши заложило так, что он едва расслышал довольный голос своего мучителя: - Да, вот так, Шестопал! Давай-ка, помоги мне. Быстрее, еще быстрее! Умница. Послушно двигая бедрами в такт его толчкам, Форд уже не мог думать ни о чем, кроме ловких пальцев, играющих с его пульсирующим членом. Они изводили его, пробегая по стволу, касаясь уздечки, даже чуть проникая в истекающую смазкой дырочку на головке. Отчаянно желая ощутить их тесные жаркие объятья, он совсем перестал сдерживаться и уже стонал во весь голос, судорожно толкаясь в руку Билла. Наконец тот сжалился над измученным пленником и, плотно обхватив его член, несколько раз с силой провел ладонью по всей его длине. Из осипшего горла мужчины вырвался натужный хрип. Его распахнутые глаза невидяще глядели в какую-то точку на багровом небе, с подбородка капала слюна, и все тело сотрясалось в конвульсиях оргазма, проносящегося, словно ураган, и оставляющего за собой хаос и опустошение. Когда Билл перестал его держать, Пайнс упал на колени и какое-то время просто сидел, опустив голову вниз, пытаясь прийти в себя. Это было слишком сильно… настолько сильно, что даже болезненно. Он чувствовал себя вывернутым наизнанку, смятенным и растоптанным. Когда он попытался подняться, ноги предательски задрожали, и ему пришлось опереться на каменный подоконник. С трудом переводя дыхание, он натянул штаны и, не глядя на присутствующих, пошатываясь, направился к выходу из зала. Пироника так и стояла с открытым ртом, провожая его изумленным взглядом, пока он не скрылся в коридоре. И Форду совершенно не хотелось знать, что она сейчас скажет Биллу, и что тот ей ответит… Добравшись до своей постели, он шлепнулся на нее животом, бросил очки рядом и зарылся лицом в подушку. Его трясло мелкой дрожью, но не от угасающих искр наслаждения, еще пробегающих по телу, а от невыносимого позора. Он злился даже не столько на Билла, который, несомненно, знал, что Пироника их увидит, сколько на себя – за то, что не смог сдержать свою похоть и явно показал, какую власть демон над ним имеет. Сайферу даже не пришлось его принуждать – он сам желал его, сам подчинялся его воле, сам бесстыдно подавался ему навстречу. И то, что он проявил свою слабость перед его приспешницей, было настолько нестерпимым, что его душа скручивалась в жгучий узел каждый раз, когда перед глазами всплывала ее удивленная физиономия. - Ух, ну ты был в ударе, Форди! – сквозь гул в ушах донесся до него голос демона, и Стэнфорду пришлось повернуть голову, чтобы убедить себя, что ему не почудилось. Как ни в чем не бывало, Билл завис в воздухе рядом с лежащим напарником и умильно щурился, словно кот, нализавшийся сметаны. - Так ты еще шутки шутишь, Сайфер?! – сверкнув глазами, прорычал Форд. – Мерзкий лжец! Ты точно знал, что она появится в пирамиде! Держу пари, ты ее нарочно пригласил, чтобы продемонстрировать, как ловко ты управляешься со своей игрушкой! - Да не переживай так, АйКью! – вытянув руку, Билл щелкнул разозленного мужчину по носу, чем вызвал новую вспышку ярости. Тут же отлетев на безопасное расстояние, он безмятежно пожал плечами. – Ну, может, и пригласил. Что такого-то? Разве тебе было неприятно? Или наоборот? О-о, я понял! Ты бесишься, потому что не сумел устоять и поддался своей страсти. Но это же прекрасно, малыш! Видишь, я был прав, когда говорил, что ты недооцениваешь силу своих чувств! Увернувшись от запущенной в него подушки, демон внезапно оказался прямо над мужчиной и, ринувшись вниз, вдавил его в матрас всем своим весом. - Тише, Форди, успокойся, – зашептал он на ухо бешено извивающемуся партнеру. – Понимаю, гордость, уязвленное самолюбие… Но я вовсе не хотел тебя унижать. Просто решил внести чуток разнообразия, вот и все! - Я же сказал, что не хочу участвовать в твоем спектакле! – рявкнул Стэнфорд, пытаясь сбросить проклятого демона. – И раз ты все прекрасно понимаешь, тогда должен был знать, как я отреагирую! - Тсс, угомонись уже, – Сайфер прижал его голову к постели и легкими движениями начал поглаживать шею и плечи. – Ну, может я и перегнул палку немного… Зато каким потрясающим было это наше соитие! Как бурлили эмоции! Ну признай же, ты ощутил нечто особенное, что обострило твои ощущения и позволило испытать невероятное блаженство! Это было выше его сил. Стиснув зубы, Форд принялся умножать в уме, чтобы не сорваться в новой бешеной вспышке. Вскоре он немного успокоился и разжал вцепившиеся в простынь пальцы. - Вот так, молодец! – Билл сдвинулся вбок, освобождая придавленного напарника, но при этом все же продолжая придерживать его многочисленными ладонями. – Кстати говоря, ты сегодня был настоящей звездой. И это комплимент! – поспешно добавил он, когда мужчина снова яростно дернулся. – Пироника была шокирована! Она не ожидала, что ты будешь таким… эмоциональным! Но ты просто блистал и полностью покорил аудиторию. Так что твоя смешная наколка оказалась прямо пророческой. Улавливаешь иронию? - Билл. Если ты. Произнесешь. Еще хоть одно слово, – отчеканил Стэнфорд, из последних сил сдерживая кипящий гнев. – Я вобью его туда, откуда оно вылетит! Ты меня понял?! Не дожидаясь, пока он выполнит свою угрозу, демон с недовольным видом взлетел вверх и, чуть поколебавшись, все-таки оставил партнера в покое. Когда его сияние полностью растворилось в окружающей темноте, Пайнс уронил голову на постель и мучительно скривился, пытаясь прогнать раздражающие мысли и воспоминания. В этом ему помогло его измученное тело – оно безвольно обмякло, потяжелевшие веки сами собой начали слипаться, и вскоре он провалился в глубокий сон.