Дело было весной

Прошёл месяц упрямой борьбы невежества и лени рекрутов с упрямством Симурана Касселя и его же желанием воспитать достойных членов Ночного Дозора... а так же доказать Костейну и особенно лорду-командующему то, что новичков можно натаскать без избиения и унижения. Иногда казалось, что миссия невыполнима: рекруты всё ещё не могли и пяти минут продержаться против него, хорошо хоть мечи ронять перестали. Впрочем, Симуран был слишком строг к ним и к себе: в самом деле, никого нельзя сделать искусным мечником за месяц, особенно того, кто не хотел для себя такой доли. Новички, однако, были главной причиной не вешать нос: неловкие, глуповатые, они уважали нового тренера и чуть ли не в рот ему смотрели. Однажды, — размышлял разведчик, — они станут преданными братьями дозора. И лишь по поводу одного из парней у Первого Разведчика были некоторые сомнения, ещё одна причина для беспокойства. И имя этой причине — Айтварас. Рекрут был с Железных Островов, носил фамилию Пайк, а вместе с ней — клеймо бастарда, однако надменности и типичного для высокородных рекрутов взгляда "свысока" ему было не занимать. Объяснялось это просто: лордёныш воспитывался в замке лорда Грейджоя, он привык к особому отношению, что было неудивительным — его отцом являлся сам король. Слухи о страстных отношениях леди Грейджой, ныне покойной, с Дейроном Таргариеном дошли даже до Стены, так что никто не удивлялся виртуозному владению мечом, чистой речи и дорогим обновкам. Вот только, вступая в Дозор, новобранец обязан отринуть прошлое: как грехи, преступления и низкородство, так и свои "голубые" корни. И Айтварасу, надменному юнцу, стоит это принять. Думая о бастарде, Симуран невольно вспомнил и о дочери, что не видел ни разу в жизни. Девочка была плодом его пылкой любви к Линессе Мартелл, дочери принцессы Дорнийской, и причиной ухода Касселя в ночной дозор: тут уж престарелая принцесса постаралась на славу. Дочь растёт в роскоши и заботе, ей неведомы ни лишения, ни горести, ни страдания, так не вырастет ли из неё надменной девчонки, подобной Айтварасу? Впрочем, ей, наследнице Дорна, хуже от этого не сделается. А вот рекруту Пайку пора уяснить суровые правила Ночного Дозора. Размышляя о бастардах, Симуран вышел на морозный двор: начиналась тренировка. Новобранцы уже вовсю разминались, помня наставления Первого Разведчика: молодые люди растягивались, разминали запястья, потешно подпрыгивали, ударяясь тяжелыми ботинками о мёрзлую землю. Айтварас стоял поотдаль, глядя на соратников с нескрываемым снисхождением и сжимая в руках тренировочную деревяшку. На бедре его висел настоящий, не тренировочный меч, словно рекрут не слышал о запрете брать оружие без позволения тренера. Симуран хотел было напомнить об этом, но над площадкой вдруг раздался хриплый оклик: — Разминкой пренебрегаешь, бастард? Айтварас мгновенно вскинул голову и подскочил навстречу мрачному Дагону, сыну островного дома Винчей. Тот, не скрывая презрения, кривил узкие губы, ожидая дальнейших действий Пайка. — Какое тебе дело до моей разминки? — прошелестел тот, медленно приближаясь к нему. — Наверное, ты уже размял какую-нибудь знатную леди против воли её мужа... Мальца, видать, задело упоминание происхождения, но у Симурана зачесались кулаки. Нет, избивать рекрута он не будет... Да помогут ему Старые Боги в этом нелёгком воздержании. — Я вступил в Дозор по своей воле, бастард, — Дагон мрачно глядел на Айтвараса из-под тяжелых век. — Но все Острова знают, что тебя просто вышвырнул лорд Грейджой, несмотря на слухи о твоём отце. Так что не тебе говорить о прелюбодеяниях... Симуран осознал, что сейчас произойдёт, но сделать ничего не успел: выкрикивая оскорбления, бастард заехал обидчику промеж глаз. Дагон не остался в долгу - он сбил Айтвараса с ног, и островитяне покатились по мерзлой земле, мутузя друг друга кулаками. Первый разведчик молниеносно приблизился к новобранцам и за доли мгновения разнял их под грозное рычние Демона. Дагон молча отступил, оттирая кровь с рассечённой губы, Айтварас продолжал яростно брыкаться. — Ты не можешь нападать на остальных новобранцев, — прорычал Симуран, оттаскивая рекрута в оружейную, подальше от чужих глаз. Глаза Айтвараса метали молнии, грудь его всё ещё тяжело вздымалась, по виску стекала струйка крови. — Кто ещё на кого напал, — презрительно процедил он, выворачиваясь. — Винчу стоит научиться держать язык за зубами. Честно сказать, лишь месяцы общения с Кевином Костейном не дали Симурану всыпать лордёнышу звонкую затрещину. За надменность, за презрительный взгляд с высоты происхождения от семени короля на него, Симурана, сражающегося в Дозоре уже тринадцать лет. Демон, чувствуя настроение хозяина, тихо рыкнул, глядя Айтварасу в глаза, от чего тот мялся и нервничал, словно прикидывая свои шансы не быть съеденным верным псом. — А тебе ничему не надо научиться, Пайк? — вкрадчиво проговорил Кассель, почёсывая чёрного друга за ухом. — Я виртуозно владею мечем, боевыми топорами, обучен грамоте и письму, — лордёныш вздёрнул нос. — Вам здесь нужны грамотные люди: в Дозор давно не идут по доброй воле, да ещё из высоких сослов... И это стало последней каплей в огромной чаше терпения. Этот месяц стал для Симурана сущим испытанием: убийство дозорных, угроза за Стеной, близорукий идиот в роли Лорда-командующего, Мастер-над-оружием, что не только не справлялся с обязанностями тренера новобранцев, но и калечил их... Словом, только шестнадцатилетнего выскочки не хватало. — Ты — Пайк, — Кассель схватил новичка за воротник, — твоё сословие — бастард, и таких как ты у нас пруд пруди. Тебе ужасно повезло жить в роскоши, будь воля Богов, ты бы гнил в трущобах Королевской Гавани с самого рождения. Грамотных людей меньше, при необходимости мейстер берет к себе учеников или отправляет в Старомест, и, да будет тебе известно, терпеть твоё поведение за умение читать, слабо махать оружием или, упаси Боги, за кровь, никто не будет. От лица Айтвараса отхлынули и прежде тусклые краски, лиловые глаза горели яростью, он попытался вырваться, но, подскользнувшись на льду, неловко шмякнулся наземь. — Какой смысл в существовании этого клоповника?! — обиженно вскричал он, неловко пытаясь подняться. — Дозор существует только из-за лени северных лордов, а вы и рады гнить на Стене, вмерзая в неё и покрываясь плесенью... Замолчал, набирая в грудь воздуха, Симуран же лишь смерил его презрительным взглядом: жалкий ребенок. — Тогда что ты забыл здесь, лордёныш? Можешь отправляться домой. И один из лучших лучников дозора попал в цель: лицо юнца омрачилось, он опустил голову и сник. — Мать умерла, и лорд Грейджой заявил, что терпеть бастарда в своём доме не намерен, — тихо проговорил Айтварас, не поднимая глаза. — И вот я здесь. Не тем человеком был Кассель, чтобы растрогаться: история лордёныша была совершенно обыденной, а жалость окончательно возведёт его на пьедестал высокомерия, "подарив" ощущение собственной особенности. Однако и бессердечным Первый Разведчик не был: уж кому, как не ему, знать, что такое попасть в Дозор в юности, перечеркнув этим своё довольно неплохое будущее. Немудрено, что бастарду горько, обидно, вот только жизнь редко бывает идеальной. — В Дозоре каждый начинает жизнь с чистого листа, — пар вырывался изо рта разведчика и капельками оседал на короткой бородке. — Отныне твоя кровь — ничто, лишь только твои поступки определят твоё место здесь. А ты уже делаешь всё возможное для того, чтобы настроить против себя будущих братьев, твоих товарищей! Не хочешь ли пересмотреть своё поведение? На лордёныша было жалко смотреть: понурый, растерянный, стискивающий деревянный меч. — Я постараюсь, — хрипло пообещал он, кутаясь в плащ. — У тебя на это будет время, — Кассель размял костяшки. — Две недели дежурства на кухне. А я за это время попробую подтянуть остальных рекрутов до твоего уровня, уровня воспитанного в замке. Айтварас смерил его острым взглядом, и, не сказав ни слова, побрёл прочь. Тренировочный меч одинокой деревяшкой валялся на льду.