Белый и пушистый

Электронный замок на двери издает негромкую мелодию, и Сокджин устало выпускает воздух сквозь неплотно сжатые губы. Сегодняшний прием у психотерапевта дался ему тяжелее, чем обычно. То ли дело в возобновившихся приступах, работа над которыми требует колоссальных сил и желания, то ли в словах специалиста, тонкой нитью опутавших незащищенное сознание. Молодой человек откладывает в сторону рюкзак, снимает кроссовки и медленно бредет в сторону кухни, по дороге щелкая выключателями на стенах. Тишину пустой квартиры нарушает лишь шарканье широких шагов, но привычного спокойствия и уюта это совсем не вызывает. Джин достает из морозилки пачку овощей и рыбу, которая завалялась с последнего похода на рынок, после чего выкладывает продукты на отдельные тарелки и по очереди кладет в микроволновку. Ему нужно серьезно подумать, а что, как не готовка, может помочь отвлечься и привести мысли в порядок. Пока ингредиенты размораживаются, Сокджин переодевается в домашнюю одежду, кидает вещи в стирку и даже успевает немного прибраться в комнате. Фартук, который подарила Наён на их первый месяц совместной жизни, привычно врезается в широкие плечи, но парень вряд ли решиться просто так выкинуть его. Не хватает веской причины, что на деле означает самую обычную трусость. Пока сковородка нагревается, Джин повторно промывает рыбу под холодной водой. Его пальцы быстро замерзают, подушечки мелко покусывают невидимые колючки, а к запястьям ползет инстинктивная дрожь. Сокджин выключает воду и, отложив рыбу на разделочную доску, прячет ладони в небольшом полотенце. Тепла почти не ощущается, и он рефлекторно думает, что руки Намджуна были бы сейчас очень кстати. Намджун. Джин неосознанно хмурится и кусает внутреннюю сторону щек. В последнее время Намджун занимает слишком много места в его мыслях, и хорошо это или плохо сказать сложно. Кажется, они видятся не так часто, но незримое присутствие младшего ощущается почти каждый день (и, Сокджину стыдно признаться, но это даже успокаивает). Они не часто списываются, но Намджун периодически скидывает хёну действительно стоящие фотографии из повседневной жизни. Младший фотографирует опавшие листья, причудливый вид массивных крон, разномастные коллекции кружек и термосов в кофейнях, небольшой книжный магазин, спрятанный среди узких улочек старого района, свою собаку… Джин смотрит на привычно-непривычные пейзажи и не может сдержать легкой улыбки. После неожиданно откровенного разговора в кафе Намджун ни разу не поднимал тему отношений, не пытался узнать больше или принести никому не нужное сочувствие. Он не пытался залезть в душу хёну, но Сокджин все же почувствовал, что нечто в их взаимоотношениях изменилось. Младший вел себя дружелюбно, в какие-то моменты даже жертвенно, и врач слишком быстро привык к заботливому вниманию. Джин действительно увлекся новым знакомством и чувством умиротворения, что дарит общество младшего, поэтому не сразу заметил, что взгляды со стороны стали пристальнее, «случайные» прикосновения чаще, а объятия дольше. Намджун мог неожиданно схватить Сокджина за запястье, чтобы довести до какого-либо места, хотя тот был в состоянии дойти самостоятельно, мог потрепать по волосам или, стоя со спины, положить подбородок на широкое плечо. Иногда он словно выпадал из реальности, засматриваясь на хёна во время разговора и не выражая ни одной четкой эмоции. По началу Джина это совершенно не смущало. Он наслаждался каждым проведенным вместе часом, совершенно не заботясь о том, что на самом может твориться в мыслях Намджуна. Пока рыба аппетитно шипит на одной сковородке, а овощной гарнир тушится на другой, молодой человек медленно нарезает себе легкий салат. За то время, что они знакомы, Сокджин, кажется, успел привыкнуть к странному теплому чувству в груди. Он просто жил с этим, не придавая особого значения, смеялся, хлопал младшего по крепкой спине, приобнимал за плечи и изображал совершенно дурацкое девчачье эгьё, чтобы развести на очередную мелочь. Джин вел себя максимально расслаблено, многое доверял и, не задумываясь, обнимал в ответ. Он предпочитал не замечать чужого интереса, и только сегодня на приеме у психотерапевта неожиданно спустился с небес на землю. Мисс Кан, невысокая женщина за сорок, лукаво улыбнулась и сказала парню, что выглядит он лучше, чем на последних встречах. Что он, Сокджин, словно стал на унцию счастливее, и психотерапевт хотела бы узнать, кто же помогает её пациенту справиться с внутренними демонами. Невысказанное «вместо Наён» повисло в воздухе удушливым облаком, и Джин внутренне содрогнулся от собственной догадки. Мисс Кан знала его слишком хорошо, даже лучше самого Сокджина, поэтому такая безобидная фраза из её уст значила слишком много. Джин относится к тому типу людей, которые постоянно нуждаются в любви. Это не привередливость или капризность, не желание быть для кого-то единственным, а лишь одна из составляющих его личности. Сокджин воспитывался в дружной и крепкой семье, он с самого детства был окружен любовью, но в силу стеснительности и мягкости характера редко общался с кем-то кроме родственников. Родители привили ему послушание и прилежание в учебе, а старший брат стал лучшим примером для подражания. В школе Джина не обижали, но и не звали поиграть лишний раз. К первому классу старшей школы он иногда выбирался погулять с парнями-сверстниками и лишь несколько раз общался с девочками вне учебной деятельности. Родители не переживали, говорили, мол, успеешь еще найти свою единственную, какие твои годы. А потом он поступил в мужскую школу и узнал, что отношения не обязательно должны строиться по принципу мальчик/девочка. Нет, конечно, в первый раз подобная картина вызвала у него ступор, множество вопросов, но, как ни странно, ни капли отвращения. Через несколько месяцев он даже перестал обращать внимание на подобные сцены, списывая все на индивидуальные предпочтения. Сокджин старался не осуждать людей за их выбор, каким бы странным с его точки зрения тот не казался. Нет, Намджун не лез к нему с приставаниями или неприличными предложениями, более того, он старался быть в меру внимательным и веселым, чтобы хёну было интересно и комфортно. Но вот парадокс, самому Джину комфортно рядом с тонсеном вне зависимости от того, принимает тот какие-то усилия или же просто стоит на расстоянии вытянутой руки. И можно сколько угодно пытаться отвадить дурные мысли и чувства, в конечном итоге, истинные эмоции все равно возьмут своё. Сокджин падает головой на сложенные на столе руки и отчаянно вжимается лбом в собственные запястья. Неужели все то, что творится с Намджуном, можно назвать симпатией? Неужели Джин своим поведением дает хотя бы малюсенький повод или надежду? Ведь он, вообще-то, ни разу не гей. Боже, да он несколько лет жил с девушкой и всерьез подумывал жениться, завести детишек и жить как все простые смертные. Да и Джун производит впечатление самого настоящего гетеросексуала. Сокджин, правда, не знает точных критериев, которые помогли бы выделить людей с нетрадиционной ориентацией из общей массы, но сути дела это не меняет. В его понимании геи ведут себя преувеличенно женственно или же наоборот слишком мужественно, будто боятся, что их заподозрит кто-то из окружающих. Намджун же ведет себя обыденно, нормально, без перегибов в какую-либо сторону. Если не брать в расчет любовь к философии и колоссальную неуклюжесть, младший производит впечатление самого обычного среднестатистического молодого парня, живущего по соседству. Но если он такой обычный, такой простой и понятный, почему Джин чувствует необъяснимую тягу к общению, почему ощущает себя так спокойно в обществе тонсена? Почему при взгляде на Намджуна где-то внутри просыпается чувство, что это всё лишь верхушка айсберга? Этим вечером Сокджин почти не притрагивается к еде. Книги, научные статьи откладываются в сторону, и остаток вечера он проводит за продумыванием стратегий для будущего разговора с младшим. Джин намерен узнать, какие чувства Намджун испытывает к нему, что думает и к чему стремится в их общении. Он еще не знает, что будет делать с полученной информацией после и сможет ли вообще сохранить лицо узнав правду, но любопытство вкупе с домыслами делают своё грязное дело. Молодой человек ложится спать с четким планом действий и заранее продуманным наперед диалогом. Правда на следующий день вся решительность Сокджина рушится, словно карточный домик от первого порыва ветра, и не остается даже намека на смелые мысли. Намджун приходит в клинику изрядно уставший, с тяжелым рюкзаком и капризно вырывающимся из рук Мони. Оставшиеся часы их встречи Джин тратит на то, чтобы вытащить из горла животного застрявшую рыбью кость и успокоить взвинченного парня. Оказывается, собака стащила рыбу у хозяина, пока тот отвлекся по учебе, и попыталась съесть все за один присест. Когда Намджун нагнал-таки своего строптивого питомца, тот долго кашлял и тряс головой, словно хотел от чего-то избавится, и когда блондин понял, от чего именно, незамедлительно отправился в ветеринарную клинику. Сокджин смотрит на возмущенно отфыркивающегося Мони, на грозно нависшего над ним Намджуна, на свои несильно покусанные руки и понимает, что ни о каких серьезных вопросах не может идти и речи. Ему просто не хватит смелости поставить под угрозу все то, что он приобрел благодаря этой парочке. *** Чимин с Тэхёном уже больше часа слоняются по клинике без дела. Последний пациент Сокджина ушел около часа назад, второму врачу помощь ребят не требуется, поэтому заняться откровенно нечем. В помещении стоит разморенная тишина, и если бы не чувство долга и крепкая дружба, они бы уже наверняка ушли домой. Джин такой жертвенности понять не может, ведь у Чимина достаточно свободный график, а Тэхён и вовсе не обязан сидеть в четырех стенах клиники, но оба исправно скрашивали скучные будни любимого хёна. И Сокджин, что греха таить, глубоко в душе безумно благодарен им. Даже сейчас, сидя в своем кабинете с очередной стопкой рабочих бумаг, он чувствовал поддержку со стороны младших. Наверное, так и выглядит настоящая дружба. - О, хён! - неожиданно вырывает всех окружающих из легкого оцепенения Чимин. - Ты сегодня поздно, - парень подскакивает со своего места и в один широкий шаг оказывается рядом с перешагнувшим порог клиники Намджуном. На его лице расцветает улыбка, глаза превращаются в милые полумесяцы, и Тэхён обиженно бурчит себе под нос, что Чимин подлиза и перебежчик. - Угу, - улыбаясь в ответ, Намджун путается длинными пальцами в густых волосах цвета спелого каштана и привычно треплет тонсена по голове. - Я сегодня не один, поэтому на долго не задержусь. Чимин удивленно изгибает бровь, а Тэхён аж подскакивает на своём месте, пытливым взглядом впиваясь в лицо хёна. - Боже мой, Джун, не говори таких двусмысленных фраз. Тебя могут неправильно понять, - оттеснив блондина от входа, в небольшое помещение приемной протискивается невысокий парнишка, на вид не старше Тэхёна с Чимином. Темные потрепанные конверсы, драные джинсы и широкая черная толстовка без принтов подчеркивает природную худобу и бледность неожиданного гостя, а высветленные почти как у Джуна волосы придают аккуратному лицу немного женственной хрупкости. Но весь этот обманчивый образ рушится тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей и чуть шепелявым, определенно мужским, голосом. Намджун только закатывает глаза к потолку и приветливо машет рукой широко улыбающемуся Тэхёну. - Ребята, знакомьтесь, это мой хён. - Мин Юнги, - сдержанно кивает тот и обводит не читаемым взглядом незнакомых ребят. Но не успевает он задержаться на какой-то определенной детали, как Тэхён подрывается с места и оказывается некомфортно близко. - Привет! Меня зовут Ким Тэхён, а это - он указывает на лучшего друга, - Пак Чимин. Нам по 22 года. Я учусь на актерском, а Чим на танцевальном факультете. Приятно познакомиться! Юнги от такого напора непроизвольно делает шаг назад и удивленно смотрит то на Намджуна, то на чудика прямо перед собой. А Тэхён тем временем продолжает свой увлекательный монолог вопросов: «а на кого ты учишься, а сколько тебе лет, а как вы с Намджуном-хёном познакомились, какой цвет ты любишь и есть ли у тебя дома животные». Создается ощущение, что он не делает ни единой паузы между фразами, тараторя все на одном дыхании. - Тэ, прекрати! - на помощь опешившему Юнги неожиданно приходит Чимин. Он цепляется пухлыми пальцами за локоть друга и тянет того обратно к стульям. - Прости пожалуйста, он просто очень общительный. - Но я всего лишь хотел подружиться, - обиженно тянет Тэхён, хмуря темные брови и комично надувая губы. - Мне 24, - невпопад отвечает блондин, не сразу приходя в себя после знакомства. - Хён! - тут же исправляется Чимин, опуская голову так, чтобы темная челка закрыла глаза. Его щёки трогает легкий румянец, а голос предательски подрагивает от глупой невнимательности. - Прости, хён. Юнги только ухмыляется уголками тонких губ и отводит взгляд в сторону. Несмотря на достаточно бурное знакомство, эти ребята кажутся ему милыми. - Тэхён, ну что у вас опять... - дверь в кабинет Сокджина неожиданно открывается, и на пороге появляется сам ветеринар. - О, Намджун-а! - черты его лица тут же, словно по мановению волшебной палочки, разглаживаются и пухлые губы растягивает легкая полуулыбка. - Привет, хён, - Намджун улыбается в ответ, являя свету небольшие ямочки на щеках. - С Мони все в порядке? - в голосе звучат нотки истинного переживания. Джину в голову даже закрадывалась идея позвонить и лично справиться о самочувствии пациента, но, как это часто случается, ему просто не хватило смелости. - Да, благодаря тебе он чувствует себя отлично. Спасибо, хён, - парень смущенно чешет затылок, словно стесняется произносить такое перед другими людьми, и снова улыбается, да так тепло и нежно, что Тэхён хитро прищуривается, но молчит, а Юнги лишь на секунду позволяет легкому удивлению проскочить на беспристрастном лице. - Мы тут мимо проходили, решили зайти, - пытается сгладить неожиданную неловкость Намджун и неопределенно машет рукой в сторону блондина. - Мин Юнги, 24 года, - коротко здоровается парень, встречаясь взглядом с врачом. - Недавно выпустился из университета. - Ким Сокджин, 25 лет, - дружелюбно отзывается тот, вежливо кивая. - Работаю ветеринаром в этой клинике. - Я знаю. Намджун много про тебя рассказывал, - голос у Юнги спокойный и ровный. Он просто констатирует факт, не пытается придать ему оттенок какого-то чувства, но Сокджин все равно ощущает легкое смущение. То ли взгляд парня, то ли простое осознание, что Намджун рассказал кому-то о нём, вызывают в душе легкий каламбур. Неловкую ситуацию спасает сам Юнги. - Нам сегодня нужно еще поработать, а студия закрылась раньше из-за ремонта в здании. Поэтому мы недолго побудем здесь и пойдем к Джуну. - О, хён! Ты тоже пишешь музыку, как и Намджун-хён? Вы рэперы, так? - тут же хватается за новую информацию взбудораженный Тэхён. - Круто! Это же просто супер! Расскажи, хён. Юнги поджимает губы и хмыкает неопределенно, когда Чимин вставляет своё чуть смущенно «мне тоже интересно, хён». Он не из тех людей, кто выкладывает всю важную информацию при первой встрече, но ребята смотрят с таким восхищенным интересом, что нескольких минут уговоров хватает, чтобы обрушить хотя бы часть обороны. Если Намджун доверяет им, то и Юнги постарается. Они какое-то время сидят в комнате отдыха: Юнги и Намджун рассказывают ребятам о своей работе/хобби, о том, что уже четыре года создают собственную музыку, записываются в маленькой студии и выступают на андерграундных сценах. Оба пишут рэп, но Юнги дополнительно занимается подготовкой мелодий. Намджун с гордостью называет его настоящим гением и хлопает своей ладонью по худому плечу, когда хён беззлобно огрызается. Тэхён с Чимином слушают, раскрыв рты от восхищения, и наперебой заваливают парней вопросами. Сокджин же тихо сидит в сторонке и внимательно ловит каждое слово, лишний раз стараясь даже не моргать. На самом деле он знал, что Намджун занимается музыкой, парень как-то вскользь упоминал о своём увлечении, но старший никогда не акцентировал на этом внимание. Обычно он был тем самым человеком, который рассказывает о своих увлечениях или делится переживаниями. Сокджин привязался к младшему, не просто подружился, а доверился, попадая под необъяснимые чары чувств. То были защищенность, уют, легкость и спокойствие. Джин слишком зациклился на себе, на своих переживаниях и эмоциях, даже не пытаясь узнать чуть больше о человеке, который относится к нему с таким интересом. Юнги кидает хмурый взгляд на часы и спокойно сообщает, что им пора идти. Работа сама себя не сделает, а они и так задержались дольше положенного. Тэхён ноет обиженно, строит забавные моськи и сокрушается над несправедливостью бытия. Ему хочется услышать что-то из репертуара ребят, но старший пресекает все его просьбы на корню. Чимин же несмело улыбается и просит хёнов заходить почаще. Невооруженным взглядом видно, что Мин Юнги произвел на него впечатление, так же, как в своё время это сделал Намджун. Сам Юнги же усмехается нечитаемо и обещает в следующий раз привести на осмотр Холли, своего годовалого пуделя. После этого глаза Чимина загораются еще ярче. Сокджин ловит Намджуна перед самым выходом из комнаты, когда дверь за остальными ребятами закрывается. Он закусывает губу и быстро прячет руки в карманы белого халата. На душе паршиво, совесть больно колет под ребра и язвительно скалит ментальные зубы. Джун с таким воодушевлением рассказывал об их с Юнги работе, что в какой-то момент молодому врачу захотелось провалиться сквозь землю. Он совершенно никудышный хён. - Я не знал, что ты сочиняешь... Сокджин чувствует себя виноватым. Он должен был внимательнее относится к тонсену, должен был расспросить его точно так же, как это всегда делал Намджун. Но Джин просто привык к тому, что о нем искренне беспокоятся, и беззастенчиво пользовался привилегиями явной симпатии со стороны младшего. Но разве он настолько плох? - Это н-наверное очень важно для тебя... Серьезное занятие. Я не... не знал... - старший бормочет сбивчиво, заикается от волнения и моргает от напряжения. Дурацкий тик, будь он неладен. - Все в порядке, - голос Намджуна спокойный и ровный. Джин думает, что это может значить как безразличие, так и хорошо замаскированную обиду. И, на самом деле, оба варианта пугают его в равной степени. - Я сам не рассказывал тебе. - Но ведь ты говорил, а я... - Хён, - Намджун прерывает его все тем же спокойным тоном, только в этот раз звучит он немного мягче. Он осторожно поднимает голову Сокджина за подбородок и беззвучно просит зрительного контакта. - Пожалуйста, прекрати. Мне незачем обижаться на тебя, хён, пойми это. Люди на протяжении всей жизни узнают что-то новое о своих знакомых, друзьях, родственниках. Просто не зацикливайся на мелочах. Намджун невесомо обводит указательным пальцем край острой скулы, смотрит пристально, а Джин, поддавшись мимолетной ласке, смущенно прикрывает глаза. Он не хочет думать о том, насколько провоцирующе выглядит такой близкий контакт, снова утопая в невероятном чувстве комфорта, которое дарит общество младшего. Буквально на днях он думал о том, как все это не хорошо и не правильно, что нужно поставить вопрос ребром и добиться истины, но сейчас в голове сплошной непроходимый вакуум. Тепло рук, плохо различимое дыхание на коже щек - все это гипнотизирует и затягивает, лишая собственной воли. Открой Сокджин сейчас глаза, точно отшатнулся бы, потому что лицо Намджуна за какие-то жалкие секунды приблизилось слишком сильно, словно в романтическом фильме. Идиллию рушит громкий голос Юнги, который, судя по интонации, начинает закипать от нетерпения. Джун сжимает руку на чужом подбородке чуть сильнее, заторможено отстраняясь от красивого лица напротив. Сокджин на грани слышимости выпускает из легких разгоряченный воздух и смаргивает пелену дурмана с тяжелых ресниц. - Иду, хён! - не справившись с ломким хрипом, кричит Намджун. Сокджин от его голоса окончательно приходит в себя и отшатывается было назад, но младший в последний момент ловит врача за плечо, удерживая на месте. - Просто будь собой, мне это нравится, - говорит он напоследок, понижая голос до мягкого полушепота. У Джина дрожат коленки, и в глазах неверие напополам с осознанием. Он отчаянно хочет перемотать время назад, но на деле даже не может сдвинуться с места, пока Намджун стоит рядом. Когда за парнем закрывается дверь, Сокджину приходится схватиться длинными пальцами за гладкую светлую стену, чтобы не осесть на пол. Кажется, он только что подтвердил все свои догадки. Подтвердить-то он подтвердил, но что делать со всем этим дальше?