Искра вечности

      Анели сладко потянулась и медленно открыла глаза, но вместо того, чтобы увидеть родной деревянный потолок, её взгляд уткнулся в богато расшитый полог огромной кровати. Память начала медленно вырисовывать вчерашнее знакомство с таинственным графом, от чьего взгляда у Анели сердце пропускало несколько ударов от… страха? Безусловно, он наводил на девушку страх, но с другой стороны, была в нём какая-то потусторонняя притягательность.       Вчерашний день для Анели был как в тумане… Она точно помнила, что вышла из дома и пошла в лес, а потом… потом была тьма. Неизвестная и пугающая. Вечер же, проведённый в замке, она помнила мутно. Граф что-то говорил ей, а она отвечала, не в силах оторвать взгляд от голубого омута в его глазах.       За окном ярко светило солнце, а, значит, Анели проспала на мягкой перине до самого обеда. Голова слегка кружилась, но это не могло стать причиной для того, чтобы сидеть в комнате и удивлять графа своим невежеством.       Девушка свесила босые ноги с кровати и с удивлением обнаружила, что на ледяном полу стояли новенькие бардовые сапожки, а её старые башмачки исчезли. Поразмыслив несколько минут о том, не слишком ли это будет выглядеть странно, если вот так просто возьмет подарок, Анели пришла к выводу, что по каменному полу ей не удастся целый день проходить босиком, так что она с нескрываемой радостью натянула сапоги, которые оказались ей в самый раз.       Пусть в комнате и было тепло из-за затопленного камина, девушка невольно поёжилась, глядя в окно. На улице шёл дождь, сбивая с деревьев последние листочки — отблески осени. Из её комнаты открывался вид на заброшенный сад с рядами яблоневых деревьев, на которых висели никем не тронутые перезрелые жёлтые плоды. Анели подивилась и тому, что сад пустовал. Не было ни кухарок, собиравших фрукты для обеда, ни садовников… Никого.       Видимо у графа были проблемы с благосостоянием и ему пришлось сократить замковую челядь. Неужели он живёт тут совсем один? Это же невыносимо, Анели знала это по собственному опыту, так как её часто заставляли целыми днями сидеть на чердаке с прялкой, пока вся семья трудилась на мельнице.       Осторожно ступая по каменному полу, девушка подошла к двери и слегка её приоткрыла. В коридоре царил мрак, и не было ни одного светильника. Анели оглядела комнату в поисках свечи и увидела на туалетном столике маленький подсвечник с почти полностью расплавившейся свечёй. Девушка аккуратно зажгла его от канделябра, что стоял около двери, и медленно вошла во мрак коридора, слегка рассеивающийся перед дрожащим пламенем свечи.       Каждый шаг в красных сапожках отдавался гулким эхом в коридорах старинного замка. Анели уже начала путаться в дверях и переходах, но, к её радости, последняя лестница с багровым ковром привела девушку в таинственную картинную галерею.       На каждой стене рядами висели портреты всевозможных господ в костюмах разных эпох, но рассмотреть их в такой тьме было невозможно. Анели оглянулась вокруг и увидела два огромных пыльных канделябра на восемь свечей. Она зажгла их от своего подсвечника и в комнате сразу стало намного светлее. По сводам потолка тут же забегали тени от танцующего на фитильках свечей пламени. Огонь осветил всю галерею, включая и картины, которые Анели тут же принялась рассматривать. С полотен в золотых пыльных рамах на неё смотрели люди минувших эпох. Сколько Анели не искала подписей с именами, она не находила ничего. Возможно, картины были подписаны с обратной стороны.       Вдруг девушка краем глаза заметила движение на самой дальней картине, на которой был изображён мужчина в тёмно-зелёном камзоле и в белом парике. Убеждённая в том, что ей просто почудилось, Анели осторожно подошла к портрету и похолодела от ужаса.       Мужчина с картины смотрел точно ей в глаза, при этом зло усмехаясь и хищно показывая зубы с заострёнными клыками. Анели перевела взгляд на другие картины и увидела, что все они тоже смотрят на неё, а некоторые при этом даже яростно шипят.       Девушка в ужасе попятилась назад, но не рассчитала и, запнувшись о пуфик, упала на пол, довольно сильно ударившись головой. Перед глазами тут же появился красный туман, комната поплыла, и последним, что Анели услышала, было приближающиеся шарканье и чьи-то огорчённые вздохи.

* * *

      Граф фон Кролок проснулся раньше обычного с очень нехорошим предчувствием. Что-то случилось в замке за этот день.       Быстро поднявшись из своего гроба, он поспешил к выходу из склепа, но в дверях чуть не столкнулся с Куколем, который тут же молча поклонился. — Что произошло, пока меня не было? — грозно спросил хозяин замка.       Слуга поднял на Его Сиятельство очень виноватый взгляд, но так ничего и не сказал. Вампиру понадобилось три секунды, чтобы прочитать в его глазах ответ на свой вопрос. — Ты же знаешь, что смертным нельзя в галерею! — прошипел граф и с огромной скоростью вылетел из склепа, оставив Куколя одиноко стоять в дверях и сочувственно качать головой.       Граф не знал, что могло заставить его с нечеловеческой скоростью взлететь в картинную галерею, злобно цыкнув при этом на шептавшиеся портреты, и практически подбежать к девушке, заботливо уложенной горбуном на пыльную кушетку. В воздухе витал запах свежей крови, а, значит, Анели разбила голову о каменный пол. И действительно, присмотревшись, граф увидел повязку на её затылке.       Она была не первой, кто падал в этой проклятой галерее. Некоторых портреты запугивали до состояния обморока, а некоторые, пятясь от жутких картин задевали что-нибудь ногой или спотыкались как Анели. Граф ясно помнил, как однажды нашёл в этом самом месте Сару, зябко кутавшуюся в красную шаль. Тогда портреты не посмели пугать её при хозяине замка, а сегодня им, увы, ничего не помешало.       Граф молча взял Анели на руки и еле сдержал жажду, подобно дикому зверю скребущуюся внутри. Мир вокруг начал приобретать красные оттенки и фон Кролок с ужасом отбросил девушку обратно на кушетку. Рана на её затылке была ещё слишком свежа, и граф был не в состоянии пересилить себя. — Куколь!       Его голос эхом отразился по всем коридорам замка.       Через несколько секунд в дверях появился хромающий на одну ногу слуга. — Отнеси её в спальню и приготовь ромашковый чай.       Куколь без лишних вопросов, кряхтя, подошёл к кушетке, аккуратно взял девушку на руки и понёс её наверх.       Граф злобно окинул взглядом хихикавшие картины и решил отправиться в свой кабинет, подальше от жертвы и запаха её крови. Час ещё не настал.       Ему было не обязательно находится рядом с Анели, чтобы почувствовать, когда она очнётся.

* * *

      Анели поморщилась и открыла глаза. Опять та же самая комната. Но как она тут оказалась? Анели чётко помнила, что гуляла по замку и пришла в картинную галерею… потом была пустота.       Девушка медленно села и тут же схватилась за голову, которая оказалась перевязанной. Реальность начала слегка покачиваться и Анели прикрыла глаза. — На твоём месте, я бы не вставал так резко, — тишину комнаты нарушил голос Его Сиятельства. — Ты сильно ударилась головой, так что советую пока лежать в постели.       Анели открыла глаза и увидела прямо перед кроватью графа, наблюдающего за ней неизвестно сколько времени. — Да, вы правы, — Анели медленно опустилась обратно на подушки. — Мой слуга принесёт тебе еду сюда, так что можешь сейчас отдохнуть и набраться сил.       Граф развернулся к ней спиной. — Спасибо… — девушка замялась, — и прошу прощения за неудобства… — Не стоит, дитя, — холодно произнёс граф и вышел из комнаты, оставив Анели одну.       Он не знал, зачем так резко с ней обошёлся. Что-то внутри не давало спокойно смотреть на эту девушку. Граф ускорил шаг и направился на воздух, чтобы отвлечься от мыслей, тревог и… И Анели. Но побыть наедине с собой фон Кролоку не дал Герберт, который, зевая, шёл ему навстречу из склепа. — Доброго вечера, papa, — виконт окинул отца хитрым взглядом, — а зачем вы так рано встали? — С нашей гостьей произошла… небольшая проблема. — Неужели она всё поняла? — иронично осведомился виконт. — Хотя, вряд ли. Уж слишком она… — Виконт, не забывайтесь! Вы говорите о даме! — граф испепелял сына взглядом. — Неужели вам есть до неё хоть какое-то дело? — удивился Герберт, недоверчиво глядя на отца. — Она мне безразлична, — ответил граф после некоторой паузы, — тебе ли не знать, что они все для меня лишь праздничное угощение. К тому же, она сама, похоже, влюбилась… Мне даже стараться не надо. Она останется здесь по своей воле, — Его Сиятельство поднял взгляд к небу, по которому плыли серые тучи. — Пойдём, а то скоро дождь начнётся, — пробормотал граф и, не дожидаясь сына, отправился обратно в замок.