сгоревшие крылья

Было холодно. Это единственное, что Чонгук точно и чётко запомнил с того дня. Было холодно. С моря дул ледяной ветер, мелкие капли воды попадали на лицо, хотя оно было далеко внизу. Темно-синие волны разбивались о скалы, превращаясь в белую пену и напоминая скорее не воду, а рухнувшие надежды. Чонгук стоял и просто смотрел. Внутри была пустота в перемешку с щемящей болью в груди. Ему казалось, что это несправедливо, просто несправедливо. Ему казалось, что он не заслужил этого. Кто угодно, но только не он. Как бы эгоистично это не звучало, но так и было. Сокджину, наверное, тоже было больно. По его лицу было видно, но он старался не подавать вида. С т а р а л с я. — Сонбэ… — тон у Чонгука был непривычно хриплым, говорить было трудно, голос, кажется, сел. — Чонгук, мы уже все обговорили и решили, — проговорил Сокджин, пытаясь выглядеть хоть немного спокойнее. Его на самом деле трясло, но он свалил это на холод и ветер. — Нет, это Вы решили, даже не соизволив спросить меня, — Чонгук до боли сжимал кулаки, не в силах повлиять на произошедшее. Ногти больно выпивались в его кожу. — Ты ещё ребёнок, а я твой учитель, как ты не понимаешь, то что было между нами — неправильно… — А что правильно? Что? То, что вы женитесь на нелюбимой женщине, это по вашему правильно? Думаете, из-за того, что она девушка и сможет подарить вам ребёнка, вы станете счастливее? — Чонгук повысил голос, почти закричал, перекрикивая шум волн и чаек, давясь слезами и собственным горем. — Чонгук, пожалуйста, хватит, — Джин нервно теребил обручальное кольцо на безымянном пальце, чтобы не сорваться. Ему очень хотелось согласиться с Чонгуком, но он не мог. Они стояли молча минут десять и очень долго смотрели друг на друга. А потом пришла она. В белом пышном платье с открытыми плечами, длинной фатой до пят и красиво уложенными чёрными, как смоль волосами. Она более зрелая, расцветшая, красивая, невероятная. Ветер играл с её лёгкими одеждами, а украшения переливались разными цветами на солнце. Она определённо достойна Сокджина. Не то что Чонгук. Прыщавый, угловатый подросток в изношенных до дыр кедах, потертой кожаной куртке, стащенной у отца и с немытыми, спутанными волосами. Он, может, и был красивым, но явно не смахивал на того, с кем Сокджин мог серьёзно… И Чонгук это понимал. Но отпускать не хотел. Хотел плакать. Не то от пустоты внутри, не то от ветра, бьющего по лицу. Его любимый учитель женился. Женился на той, которую любит всем сердцем, и в какой-то момент Чонгук понял, что, возможно, он сам был ошибкой, с самого начала. — Вы просто трус, сонбэ… — и это была правда. Сокджин боялся, просто боялся попробовать с Чонгуком серьёзно. Сокджин боялся и просто решил не рисковать, а сам Чонгук — лишь ошибка, случайность и ничего более. Было холодно. Звенели колокола, и смеялись люди. Было холодно. Чонгук захлебывался в собственных слезах и горстями глотал собственное отчаяние. Было холодно. Чонгук был слишком пьян и отчаян. Он с разбега прыгнул в объятия моря. Было холодно. И никто не услышал ни шума волн, ни предсмертного крика.