love me or hate me

у тэёна за душой целое ничего. и речь не только о деньгах, отсутствии жилья, незаконченном образовании. это лишь мелочи, с которыми он справляется еле как, но все же. речь о выборе неправильных друзей, сбежавшей матери, отчиме, которому он нахрен не нужен. вот это да, это большие пробелы на страницах жизни, которые ничем не замазать. с этим он уже давно перестал справляться, потеряв смысл. и пусть одиночество его главный компаньон, да собеседник, но даже с ним тэён не может сдружиться, наверное, ли просто не тот человек, рядом с которым можно быть, просто не тот человек, что заслуживает спасения. ведь одиночество и тишина, прерываемая звуками зажженного в ночи костра, только убивают сильнее, сильнее, сильнее, скручивая легкие и туша сигареты о стенки серого сердца. но ему не больно. совсем. тэён похоронил боль и обиды, закопал поглубже под землю и забыл нахождение могил. но от одного чувства избавиться он так и не смог — гребанная надежда непонятно на что не исчезает. она живет внутри и клеит свои дырявые пластыри на раны разного срока годности. именно она заставляет двигаться дальше, даже если конечной остановки не видно, а любые силы давно покинули тело. и как бы он не пытался спрятать эту чертовщину далеко-далеко, надежда все равно находит выход и горит красным пламенем в центре груди. особенно ярко она возгорается в такие дни как сегодня, когда можно загадать желание в ночь рождества, когда можно закрыть глаза и представить забытое ощущение радости и тепла. когда все это разрешено даже сломанным людям, подобно тэёну. лежа на холодной земле и слушая треск костра, ли прикрывает глаза и идет на поводу у глупой надежды, которую давно считает бессмысленной, но все равно прислушивается каждый раз. "человек. я больше ничего не хочу. мне нужен хотя бы один человек. чтобы найти смысл жить дальше. потому что, когда ты один... смысла нет. вообще ничего нет." тэён в чудеса не верит с самого детства, но разве мечтать раз в год запрещено? он засыпает с каждой секундой, как надежда разгорается все сильнее, сильнее, сильнее. // его будит не привычный слепящий солнечный свет, а странное щекотание в области щеки. тэён хмурится и осторожно приоткрывает глаза, готовясь в любую секунду нанести удар нежданному гостю. но кулак разжимается сам по себе, потому что девушек бить нельзя, тем более тех, кто глядит недоуменно-любопытно. прямо над ним нависает незнакомка, чьи темные волосы как раз и разбудили его мягким касанием. прищуренными глазами она словно изучает каждую черточку его лица, и тэён решает ответить тем же. он проводит внимательным взглядом по ярко-красной шапке, волнистым волосам, покрасневшим щекам, родинке на носу, приоткрытым тонким губам, пушистым ресницам, на которые падают снежинки и сразу же тают. в его голове возникают лишь две мысли. первая: что надо этой девчонке? вторая же простая и немного постыдная: эта девчонка красивая. вдруг они встречаются взглядами на долю секунды, а незнакомка, наконец, понимает, что парень проснулся, и, охнув, резко отскакивает назад. — ты почему спишь на улице? не страшно? не заболеешь? — все в порядке, - хрипит тэён то ли от сна, то ли из-за непривычной близости с кем-то. она поджимает губы, видимо, не поверив в его слова, но что желала услышать? правду? тэёну совсем не хочется делиться своей правдой о нестабильной подработке то там, то здесь, о ночевках в дешевых мотелях или на улице, о реальности. таким девочкам, как она, не обязательно знать об иной жизни. — а мне кажется, страшно. и очень, — ее тихий, вкрадчивый голос заставляет ли оторваться от созерцания земли под ногами, и они снова встречаются взглядами. но в этот раз тэён видит в ее глазах... понимание. и от этого легкие сжимаются сильнее. — во всяком случае мне пора, - юноша нарочито отряхивается, кратко смотрит на небо, предполагая, что, скорее всего, сейчас семь или восемь утра, и намеревается идти искать место, где можно подзаработать. но он не успевает сделать и шагу, как в его локоть неожиданно вцепляются чужие тонкие пальцы. — хочешь печенье? — позади девушки он замечает тележку с коробками разных видов печенья и усмехается. — я не смогу тебе заплатить. ищи других покупателей, — попытка отмахнуться вновь не имеет успех: незнакомка крепче сжимает ладошки на его руке. — просто поешь и пойдем со мной, поможешь катить тележку, она тяжелая. это будет твоя плата. он хочет оттолкнуть ее и грубо ответить, что ничего ему не нужно, что у него своих дел по горло. зачем ему ради какого-то печенья терять свои силы и день? но ее глаза не позволяют этого сделать. ее взгляд шепчет "п о ж а л у й с т а", и в самой сердцевине надежды столько, как когда-то давно было у тэёна. гребанная надежда. — хорошо. но сначала раздадим, а потом отдашь свое печенье. наконец, незнакомка его отпускает и вдруг улыбается. и ее улыбка ярче всех угасающих огней внутри тэёна. — кстати, я чжиен. он свое имя не называет, просто хватает тележку и идет, куда глаза глядят, а чжиен подбегает к нему и начинает беспрерывно рассказывать о важности этой работы и какие дома она уже обошла, а какие их ждут. в итоге тэён теряет не половину, а целый день, везя по городу телегу со сломанным колесиком и слушая болтовню новой знакомой. и он бы мог злиться, но почему-то нет. может, из-за того, что одиночество и тишина внезапно пропали из виду, не дразня и уничтожая. а может из-за того, что чжиен слушать интересно, она знает много странных историй, нереальных, но вселяющих жизнь, заставляющих приподнимать кончик губ. когда время близится к закату, тележка пуста, а в бледных руках тэёна покоятся две цветные коробочки, он думает, что уходить от странной чжиен к одиночеству не очень и хочется, но выбора нет. — спасибо, - он кивает на свои руки и намеревается попрощаться, но оказывается нагло прерванным. — пойдем со мной. кое-что покажу. терять тэёну нечего, поэтому он идет следом. они бредут по закоулкам минут пятнадцать, может, чуть больше, и оказываются у старого дома с тусклым светом из окон. — это мой дом, — гордо заявляет шатенка, но спустя пару секунд ее лучезарная улыбка меркнет, когда она продолжает. — когда я сказала утром, что ночевать на улице страшно... я понимала, что это значит. быть в одиночестве и чувствовать себя ненужной, быть по сути никем. бояться каждого шороха и засыпать с глупой надеждой, что завтра сможешь проснуться. не иметь ничего, кроме надежды. и ты такой же, я вижу это в твоих глазах. но... однажды надежда может окупиться. ребята нашли меня и научили жить заново. мы примерно все одного возраста, потерянные, у которых ничегошеньки нет. но теперь мы есть друг у друга. и мы выживаем. и я хочу, чтобы ты выжил тоже. потому что каждый человек этого заслуживает. тэён хмурится и ни слова не говорит. он вообще не знает, что сказать, все буквы безумно запутались. — я не заставляю тебя присоединяться к нам и пойму, если посчитаешь меня странной. просто... когда ты одинок, ты всегда стоишь на месте. каждому нужен хоть один человек рядом. чтобы жить и идти вперед. несмотря ни на что. тэён смотрит на чжиен. на то, как подрагивают ее губы, которые она кусала после каждой произнесенной фразы; как слезятся ее глаза; как пальцы беспорядочно перебирают кончики темных волос; как она смотрит на него тоже. с этой гребанной надеждой. — хорошо... наверное, не надо было так резко, - смущается девушка и пятится назад, в сторону лестницы, ведущей к дому. — просто я так волновалась за тебя, сама не знаю почему, что не смогла сказать классную напутственную речь, как мне когда-то сказала хенчжун-онни. так что, понимаю, если ты сейчас развернешься и уйдешь. но печенье не забудь взять из тележки. пожалуйста. он вспоминает прошлую холодную ночь, искру надежды, загаданное перед сном желание, и лицо чжиен, которое он увидел, когда открыл утром глаза. и ответ слетает с губ быстрее, чем сердце успевает издать громкий удар. — кстати, я тэён, — он делает шаг навстречу к ней и улыбается неумело, не так радостно и заразительно, как девушка напротив, но даже это заставляет чжиен замереть на месте и улыбнуться тоже. у тэёна за душой вкусные печенья, появившиеся друзья, и... яркий свет надежды в лице чжиен.