Стая

      Недели проходили одна за другой и были наполнены подготовкой к свадьбе лорда Толхарта и Виллы Мандерли, которую по согласованию решили провести по древним обычаям Севера, несмотря на то, что невеста относилась к вере Семерых. Предсвадебная суета наполняла Сансу странной радостью. Она просыпалась легко и с улыбкой на губах, затем проводила время с сестрами Мандерли, помогая Вилле с платьем и украшениями, которые Старк любезно подарила будущей леди Дредфорта из собственной шкатулки. Санса и забыла, каково это – находиться в окружении молодых девушек, которых она могла бы с легкостью назвать подругами. В детстве самой близкой ее подругой была Джейни Пуль, пропавшая без вести в Королевской Гавани, а после Сансе удалось подружиться с Маргери Тирелл, и дни, проведённые в обществе золотой розы и ее юных кузин – единственное, что леди Старк вспоминала о столице с теплотой. С Виллой они сблизились больше, чем с Винафрид, и причиной этому все еще оставалась ревность, спрятанная глубоко в душе.       Джона она почти не видела. После известия, полученного от лорда Хоуленда, король был сам не свой. Он подолгу оставался один в богороще или спускался в крипту, предпочитая компанию мертвецов. Санса пыталась поговорить с братом, но он решительно давал понять, что хочет побыть один, и девушка понимала его чувства, хоть и не представляла, каково узнать подобную правду о своем рождении.       Поначалу мысль о том, что все рассказы о похищении и изнасиловании Лианны Старк Рейегаром Таргариеном оказались вымыслом, о том, что ее собственный отец все эти годы лгал своему близкому другу, чтобы защитить потомка свергнутой династии, никак не укладывалась в ее голове. Лорд Эддард был доблестным человеком, но ради сестры он пошел на предательство, поступился собственной репутацией и честью жены, объявив Джона своим бастардом. Вся ненависть леди Кейтилин к мальчику была беспочвенна. Санса много думала над тем, как бы вела себя мать, знай она всю правду… и как бы в таком случае сама Санса относилась к своему кузену?       Но прошлое ушло навсегда, и его невозможно изменить, в отличие от будущего.       Слуги шептались по всему замку, разнося сплетни о происхождении их короля. Лорды-знаменосцы были поражены не меньше, и Санса всерьез беспокоилась о том, во что это выльется им всем. Робб узаконил Джона Старком, а лорды признали его своим королем, когда он еще считался Сноу.       Когда новость об отделении Севера от королевства достигнет столицы, Ланнистеры отправят к ним всю мощь своего войска, если у львов хватит безрассудства начать новую войну во время зимы. Враги и так окружали их со всех сторон, потому верность лордов была катастрофически необходима.       Виман Мандерли первым высказался по поводу открывшейся тайны, заявив, что в Джоне по-прежнему течет кровь Старков, даже если лорд Эддард не являлся ему отцом. Лианна Мормонт согласилась с данным утверждением, хоть и не без продолжительного сомнения. Остальные поддержали эту мысль. Все понимали, что грядут непростые времена, и людям нужен король, способный повести их за собой сквозь надвигающиеся холода. На фоне зимы, которая по предсказаниям обещала быть самой долгой и холодной в истории Семи Королевств, любые распри казались неуместными.       Джон тем вечером был мрачнее тучи. Он мало ел, говорил только, когда от него это требовалось, и много пил.       После ужина, когда все разошлись, Санса распорядилась, чтобы слуги тщательно убрали чертог перед предстоящей свадьбой, затем она сходила на кухню, отдав поварам указания по поводу пира, который обещал быть скромным.       Лорд Виман утверждал, что гонцы, посланные им в Белую Гавань, привезли с собой достаточно припасов и вина, чтобы они могли себя ни в чем не ограничивать, но Санса настояла на том, что запасы необходимо беречь. Лорд Толхарт, в свою очередь, также отправил посланников в Торрхенов Удел, и те вернулись вместе с вдовствующей леди Береной и лордом Береном, а также с тремя огромными сундуками солонины, кровяной колбасы, мороженого мяса, овощей, успевших вызреть в теплицах, и десятью бочонками эля. Этого должно было хватить, чтобы никто не остался голодным.       Закончив с последними приготовлениями, Санса поднялась в свои покои. Дрова в очаге полыхали огнем, и в комнатах было тепло и уютно. Она переоделась в ночную сорочку без помощи служанок и легла в расправленную постель. Но сон не шел. Санса долго ворочалась, ощущая колкое волнение, которое чувствуют все перед каким-то важным событием. Свадьба должна была стать лучиком света в сгущающейся темноте. Старк сама не знала, почему так трепетно готовится к ней. Она лично контролировала пошив платья для Виллы, сама подбирала покои для брачной ночи, руководила всем. Санса старалась не думать о своих двух брачных церемониях, ни одна из которых не случилась так, как она мечтала в детстве. Наверное, поэтому она дала себе слово, что сделает все возможное, чтобы торжество Виллы и Брандона прошло идеально, тем более, что все эти заботы отвлекали ее от мыслей о Джоне.       Она снова перевернулась на другой бок в тщетной попытке заснуть. Джон оказался ее кузеном, и это меняло многое. Только сейчас девушка осознала в полной мере, насколько истина, выданная Ридом, перевернула с ног на голову весь ее мир, подарив крохотную надежду на простое женское счастье.       Последняя мысль взволновала ее еще больше прежнего, и Санса встала, накинув на плечи легкое домашнее платье и плащ, потом взяла в руку одинокую свечу и вышла из покоев. Шаги отдавались эхом в пустых коридорах, и тени от дрожащего пламени свечи танцевали на стенах. Она шла медленно, переступая свою неуверенность и разгоняя ненужные мысли. Санса бы никогда не решилась пойти в покои Джона среди ночи, но она знала, что в это непростое для него время он особенно нуждается в ее поддержке. Им так и не удалось поговорить по душам после отъезда Хоуленда Рида.       Почему-то ей казалось, что ее брат лишен сна так же как и она. Санса не знала, что скажет ему… как объяснит свой приход, но ноги сами вели ее. У покоев Джона не было стражи, да и что могло угрожать ему, когда рядом всегда находился Призрак? Остановившись у темной двери, Санса затаила дыхание, вслушиваясь в тишину спящего замка, а после, поднеся свечу к ручке, тихонько постучала. Ей никто не ответил, и она, было, решила, что Джон давно спит, а потому не стоит его тревожить, однако дверь оказалась не заперта и даже толком не закрыта. Она негромко хлопнула, стоило девушке ее коснуться. Покои короля были скромными и пустыми. Угли в очаге давно остыли, и в комнате было прохладнее, чем в коридоре. Несколько свечей догорали на подоконнике, и кровать была не тронута с прошлой ночи. Санса устыдилась своего внезапного вторжения, а после ощутила болезненный укол в самое сердце от мысли, что Джон проводит ночи не один. Быть может, его постель согревает Винафрид Мандерли… или женщины Зимнего Городка…       Она сразу же отругала себя за подобные размышления, сглотнув ком, так некстати подступивший к горлу, закрыла дверь, а потом пошла и разбудила слуг, чтобы те вновь разожгли очаг в спальне короля на случай, если он туда вернется.       Одна из служанок сказала, что Его Величество вернулся в чертог, когда уборка там еще не закончилась. Услышав это, Санса вздохнула с облегчением.       Спустившись по крутой лестнице и открыв дверь за помостом, она вошла так тихо, как только могла.       Дрова в очаге все еще тлели, и Джон упрямо смотрел на них, казалось, даже не замечая чьего-то присутствия.       - Королю Севера не спится? – с теплой улыбкой заговорила леди Старк, и Джон повернул голову к ней, а затем, молча кивнув, подвинулся на скамье, приглашая ее присоединиться. В руках он вертел наполовину выпитую кружку эля. Санса неторопливо подошла и села рядом, скрестив руки на животе.       - Знаешь, ты ведь можешь поговорить со мной обо всем, - мягко заметила она, искоса посмотрев на мужчину.       - Здесь не о чем говорить, - Джон только покачал головой, наклонившись, чтобы поворошить кочергой тлеющие угли. – Я всю жизнь мечтал узнать, кем была моя мать, но оказался не готов к правде. Выходит, с самого рождения я жил во лжи.       - Эта ложь уберегла тебя от гнева короля Роберта, - ответила Санса, скользнув взглядом по его спине. – Отец на многое пошел, чтобы тебя защитить. Джон резко встал, бросив кочергу и развернувшись к сестре. Его лицо отражало негодование, в глазах искрился гнев.       - Я понимаю это! Но почему он не мог рассказать мне? Хотя бы перед отъездом? Он ведь знал, как это для меня важно, и леди Кейтилин…       - Джон, - оборвала его Санса, не ожидая, что он решится заговорить с ней о ее матери. – Любое случайно подслушанное слово могло стоить жизни всем нам.       Джон отвел взгляд, крепко стиснув зубы, но после злость оставила его лицо, и он согласно кивнул. Все это время Санса терпеливо ждала.       - Ты права. Я веду себя, как мальчишка. Мне не просто свыкнуться с этим, - договорив, он вернулся на скамью, на мгновение прикрыв глаза ладонью.       - Твоя жизнь не была ложью, - рука Сансы осторожно опустилась на плечо Джона. – Ты сделал больше, чем кто-либо. Сумел сам подняться, сумел добиться признания лордов. Север нуждается в тебе.       «Я в тебе нуждаюсь»,- добавила она мысленно. Брат выпрямился и посмотрел на нее так, что грудь Сансы наполнилась теплотой. Она знала, что он благодарен ей за эти слова больше, чем мог показать. Он снова встал, чтобы налить вина для нее, и девушка не смогла сдержать улыбки, наблюдая за этим.       - Вы так любезны, Ваше Величество, вот уж никогда не думала, что сам король Севера станет подавать мне вино, - угрюмая маска сползла с лица Джона, и он рассмеялся, едва не пролив вино на стол. Санса в который раз заметила, как красива его улыбка. Она приняла чашу из его рук, коротко поблагодарив, и сделала маленький глоток, оставивший сладость на губах. Джон подбросил в огонь пару сухих поленьев.       Какое-то время они молчали, глядя, как пламя разгорается вновь.       - Теперь ты можешь претендовать на Железный Трон по праву рождения, - задумчиво сказала Санса, сжимая в ладонях чашу с вином.       - Нет, - вздохнул Джон, - Будь я сыном Эддарда Старка или Рейегара Таргариена, какое это теперь имеет значение? Робб узаконил меня, позволив носить фамилию моей матери, но для Железного Трона я все равно бастард, - пожал он плечами, в пару долгих глотков осушив свою кружку.       - Бастард кронпринца… - поправила девушка, но осеклась. Она видела, что Джону не приятен этот разговор. Все это было для него слишком, и она тут же пожалела о сказанном.       - Мне не нужен тот трон, - твердо ответил брат, вытерев губы тыльной стороной ладони. – Меня больше волнует Север. Люди, провозгласившие меня своим королем, и армии мертвецов, с каждым днем приближающиеся к Стене.       - Прости… - выдохнула Санса, потупив взор. – Я не должна была говорить об этом.       - Нечего прощать, - заверил король, поставив на пол пустую кружку. – Спасибо, что выслушала.       - На это и нужна семья, - улыбнулась девушка, опустив взгляд на его руку, лежащую на скамье так близко от ее. В этот момент она была готова отдать все, что у нее было, лишь бы почувствовать его объятия и забыть в них обо всем остальном мире. Джон, словно прочел ее мысли, придвинувшись ближе. Его рука легла на ее локоть, и Санса затаила дыхание, опустив голову на плечо брата и чувствуя его теплое дыхание на своей макушке. Ее сердце наполнилось любовью, которую уже невозможно было скрывать, но она не решалась произнести ни звука, чтобы не нарушить волшебство этого момента.       - Возвращайся в спальню, Санса, - прошептал Джон, и она замерла, сжав пальцами грубую ткань воротника его камзола. Она слышала, как бьется его сердце в груди, вдыхала его запах, чувствовала, как его губы касаются ее волос, и ей хотелось плакать, только бы кузен не отпускал ее из рук. – Нам обоим нужно выспаться перед завтрашним днем.       Дважды глубоко вздохнув, Санса нашла в себе силы отстраниться, прикрыв глаза, чтобы только не смотреть на Джона. Не так давно ревность едва не толкнула ее на признание, но сейчас страх быть отвергнутой снова наполнял каждую клеточку ее тела холодом.       - Спокойной ночи, Джон, - едва слышно выдавила она, поднявшись, и, не оборачиваясь, отправилась обратно в горницу.