Стая

      Джон не пришел.        Не пришел, когда шум празднества внизу стал утихать, свидетельствуя о том, что жених с невестой давно покинули чертог, и за столами остались лишь самые стойкие из гостей, допивающие последнее вино. Не пришел и тогда, когда музыка стихла совсем, и Винтерфелл погрузился в гулкую ночную тишину. Санса все также сидела на полу своей горницы и ждала. Ждала, сама не зная, чего. В детстве кто-то сказал ей, что надежда всегда умирает последней, но на что она надеялась? На то, что после прошедшего ненужного разговора человек, который считает ее своей сестрой… мужчина, которого она полюбила так внезапно и бесповоротно, вдруг поймет что-то и вернется к ней… обнимет ее, скажет, что принимает ее предложение? Странная улыбка исказила губы Сансы, а позже из горла вырвался хриплый громкий смех.       «Какой же я была дурой… какую же серьезную ошибку я допустила!»       Тихие шаги за дверью заставили ее сердце подпрыгнуть и замереть. Короткий стук. Санса вскинула голову, спросив:       – Кто это?       – Миледи? – послышался в ответ голос служанки, и дверь приоткрылась, пропуская Сару в покои. Увидев Сансу, та широко распахнула глаза. Очаг в камине давно потух, и в горнице становилось зябко.       – Зачем ты пришла? – бесцветным тоном спросила Санса.       – Подложить дров в очаг, - ответила девушка. – Почему Вы не спите? Позвольте, я приготовлю Вас ко сну.       Быстрый взгляд в сторону окна, откуда на нее смотрела бархатная темнота зимней глубокой ночи, навеял леди Старк мысли, что она просидела на полу несколько часов. Санса не стала возражать, она больше не сказала ни слова, глядя, как Сара расправляет ее кровать, а после помогает ей подняться и развязать корсет платья. Ее ноги затекли. Постель была холодной и неуютной. Слишком холодной. Когда служанка ушла, леди Винтерфелла еще долго смотрела в потолок, думая над тем, что на рассвете примет предложение лорда Толхарта или любого другого мужчины, желающего взять ее в жены, и от этих мыслей слезы щипали глаза. Наверное, Джон обрадуется, когда она скажет ему об этом.       Так ему будет лучше.       Утром Санса еще была полна решимости, когда, одевшись, вышла из покоев и направилась прямиком к Джону. Встав у двери, ведущей в горницу кузена, она долго не решалась постучать. А когда, наконец, собралась с мыслями, ее рука, сжатая в кулак, застыла в нескольких дюймах от дерева. Она услышала голоса.       – Я не знаю, что мне делать, сир, – говорил Джон, и сердце Сансы дрогнуло. Отняв руку от двери, она отступила на шаг и потупилась, собираясь уйти, но что-то заставило ее остаться. Ее учили с детства, что подслушивать нехорошо, однако сейчас от того, что она услышит, могла зависеть ее судьба.       – Отказ будет означать войну. Но согласие… может дать нам сильного союзника в надвигающихся битвах, если те басни, которые я слышал на Стене – правда.       – Вы верите в них, Ваше Величество? – с долей сомнения спросил другой голос, и Санса узнала в нем Давоса Сиворта. Джон замолчал, и это молчание, как показалось девушке, тянулось вечно. Она не понимала, о чем идет речь, но отчего-то в ее груди начинала зарождаться тревога.       – Еще год назад я мог с уверенностью сказать, что нет, - наконец, ответил король. – Но сейчас, когда я жив, хотя должен был быть мертвым, я могу поверить во что угодно. Даже в существование драконов и женщины, прибывшей с ними из-за моря, чтобы отвоевать Железный Трон у Ланнистеров.       Санса хотела, было, постучать, заявив о своем присутствии, но вновь услышанные слова заставили ее замереть:       – Я не хочу подвергать опасности Север, как не хочу и снова оставлять Сансу одну в окружении тех, кто какие-то несколько месяцев назад молчаливо позволял Рамси Болтону издеваться над ней, – голос Джона был пропитан горечью, и девушка нервно сглотнула ком, подступивший к горлу. Ей безумно хотелось послушать еще. Хотелось знать то, чего король никогда не сможет сказать ей в лицо, пусть даже то, что она услышит, окончательно разобьет ей сердце.       – Не все лорды Севера вероломны, Ваша Милость. С ней будут и те, кто искренне предам дому Старков. И лично Вам, – мягко заметил десница, и в комнате снова воцарилось молчание, в котором Санса отчетливо слышала лишь неистовое биение собственного сердца и оглянулась на пустой коридор, боясь, что кто-нибудь застанет ее у дверей.       – Все намного сложнее. Вчера между мной и Сансой случился разговор, к которому я был не готов, – слова Джона, сказанные на выдохе так внезапно, что девушка невольно вздрогнула, прорезали сгустившуюся сонную тишину утренних стен Винтерфелла, вся суета которого в эти часы плавно перетекала во двор. – Она предложила заключить брак. И теперь мне, как никогда, нужен совет.       – Я не силен в таких делах, – виновато признался сир Давос после некоторого молчания, снова показавшегося девушке бесконечным. – Но, если Вы желаете узнать, что я думаю об этом… я отвечу. Ваша кузина молода, но ее решения мудры. Закон не запрещает Вам взять ее в жены, и этот брак сделает леди Сансу королевой Севера, а Вы раз и навсегда отбросите свои мысли о том, что, выбрав королем Вас, знаменосцы ущемили права Вашей сестры.       – Я понимаю, - возразил Джон резко, но тон его еще выдавал сомнения. – Я не могу обречь ее на еще один брак по расчету. Моя сестра достаточно настрадалась. Она достойна большего, чем я могу дать. Она достойна человека, которого она полюбит, и который также полюбит ее.       Санса ощутила, что ее ладонь, все еще сжимающая дверную ручку, стала влажной.       – А Вы разве ее не любите? Разве Вы не станете заботиться о ней? – голос сира Давоса выдавал смущение.       – Я говорю не о той любви, - с усталым вздохом ответил Джон, и Санса, словно увидела его через толстую дверь. Наверное, лицо кузена сейчас отразило печаль, растерянность… вину?       «Он никогда не сможет увидеть во мне женщину…» - мрачная мысль поселилась в сознании, отдаваясь глухой болью где-то между ребер.       – Я дорого ценю свою сестру, – после очередного напряженного молчания продолжил король. – Но не могу допустить и мысли о чем-то ином… Да и отец… и леди Кейтилин. Их лица стоят перед моими глазами. Они бы никогда не дали согласия на этот брак.       – Они мертвы, Ваше Величество, - мягко заметил Сиворт, но что-то в его тоне указывало на то, что старый рыцарь был готов к подобному разговору. Его аргументы были твердыми и лишенными колебаний: – А Санса – жива. И Вы можете обеспечить ей достойное будущее, тем самым, отдав дань памяти Вашего названного отца. Ваши дети будут королями.       «Неужели приближенные Джона тоже видели смысл в этом браке?»       Санса мысленно поблагодарила десницу за эти слова, ощутив укол совести. Она не должна была слышать этого разговора. Должна была немедленно постучать в дверь… или уйти.       Король, казалось, оставался непреклонным:       – На нас движутся армии упырей, сир, – твердо заверил он. – Эта война унесет сотни тысяч жизней, если нам удастся ее выиграть, если нет, то от нас не останется даже памяти. Я поеду на Драконий Камень и попытаюсь заключить союз с королевой Дейенерис, если это даст хоть какой-то шанс на победу…       Звуки шагов и гулкое эхо голосов за спиной заставили Сансу обернуться. Тени поползли по мрачным стенам, тускло освещенным холодным зимнем солнцем, пробивающимся в редкие узкие окна. По коже леди Старк пробежали мурашки. Меньше всего она хотела быть пойманной на месте преступления у двери покоев Джона. Ведь тогда он сразу поймет, что она все слышала. Приподняв пальцами длинные юбки, Санса, затаив дыхание, отошла в сторону, не сводя взгляда с коридора, по которому приближались слуги. Она нащупала ручку двери, ведущей на одну из лестниц, и, дернув ее на себя, скрылась прежде, чем идущие показались за поворотом.       В темноте Санса смогла, наконец, выдохнуть скопившийся воздух и зажала рот руками, чтобы хныка, вырвавшегося из горла, никто не услышал. На ватных ногах она добрела до кухни, где суетились поварихи, кипели котлы, и вкусно пахло печеным хлебом и молоком, но девушка не чувствовала аппетита.       – Миледи? Вам не здоровится? – обеспокоенно спросила Даура, полная румяная кухарка, отвлекшись от работы. Санса лишь растерянно кивнула, попросив, чтобы ей принесли завтрак в комнаты, и немедленно поспешила уйти.       Джон ждал ее в горнице ее покоев, стоя спиной ко входу, и обернулся, как только дверь негромко хлопнула, впуская хозяйку.       – Что ты здесь делаешь? – негромко спросила Санса, вздернув подбородок. После услышанного она предполагала, что хочет сказать ей кузен, но легче ей от этого не становилось. Письмо Дейенерис меняло все. Оно, словно напомнило о том, что война действительно не закончилась со взятием Винтерфелла, и мирные времена не настанут еще слишком долго. Хотя короткие месяцы покоя, полные разделения земель, союзов и свадеб, едва не заставили поверить в обратное.       Король стоял у стола, с угрюмой задумчивостью рассматривая потрепанный свиток. Под его глазами пролегли темные круги, между бровей образовалась глубокая морщинка. Он выпрямился при виде Сансы и улыбнулся ей, но его улыбка показалась девушке вымученной.       «Он тоже не спал» - поняла она и устыдилась собственной глупости и собственным нелепым обидам. Она уже не была той маленькой девочкой, способной бросить все ради светлой любви к прекрасному принцу, а потому ее жизнь не закончилась с отсутствием взаимности.       – Прости, что не пришел вчера. Я не должен был заставлять тебя думать, что я сбежал от разговора. Мейстер Волкан ночью принес мне это… – Джон кивнул в сторону пергамента, и Санса с трудом смогла изобразить на лицо подобие удивления.       – Что случилось? – вопрос прозвучал бесцветно. Она не сумела скрыть разочарования.       – Дейенерис Таргариен, дочь Безумного Короля призывает лордов Вестероса преклонить колени. Я буду должен отправиться туда, – произнес король с сожалением. – Это может помочь нам…       – Ты не должен объяснять мне важность этого решения, - оборвала его Санса, все еще стоявшая у двери, скрестив руки на груди. – Ты надеешься, что армия новой королевы поможет нам в войне с Иными, и это правильно. Мы должны использовать этот шанс.       – Ты слышала о ней раньше? – прищурился Джон, и Санса поджала губы, отведя взгляд к окну.       – Я слышала, что она очень красива, и что у нее есть три дракона.       – И ты думаешь, это правда?       Леди Винтерфелла посмотрела на кузена долгим тяжелым взглядом. Ей не хотелось думать о Дейенерис. Ей вообще не хотелось ни о чем думать.       – Она – Таргариен, и ходят слухи, что она – прекраснейшая женщина в мире, – эти слова отдались новым уколом ревности, на смену которой пришла безысходная пустота.       – Я говорил о драконах, – пояснил Джон, и Санса зажмурилась, осознавая то, насколько глупо она, должно быть, выглядит со стороны. В ответ Старк лишь пожала плечами. В детстве она часто мечтала о рыцаре, который прилетит за ней верхом на драконе, но старая Нэн как-то сказала, что последний дракон умер задолго до ее рождения, и это заставило девочку заплакать от обиды над осколками светлой мечты. Но сейчас… существование живых драконов никак не укладывалось в ее голове.       – Я не знаю. Но если драконы действительно существуют, нам будет полезно заиметь такого союзника, – она опустила глаза, ощущая горький привкус на языке. Санса хорошо понимала, к чему может привести союз с Дейенерис Таргариен, и ей не хотелось отпускать Джона на юг. Она слишком отчетливо помнила тот день, когда ее отец оставил дом, согласившись на предложение короля Роберта… и то, к чему это привело. Волки – северные звери, и юг для них опасен. Новая королева являлась Джону родной теткой, но то, как она отреагирует, узнав об этом, нельзя было предугадать.       – Ты… - слова застряли у нее в горле, но Санса нашла в себе силы продолжить: – Ты дал отказ лорду Толхарту?       – Нет, - после недолгой паузы ответил Джон, и девушка ощутила его мрачный взгляд на своем лице. – Санса… я…       – Ты думаешь, мне следует принять его предложение? – сквозь зубы выдавила она и вздрогнула, когда король сделал шаг по направлению к ней. Ее сердце забилось чаще, а веки обожгли непрошеные слезы, которым не суждено было пролиться.       – Мы уже обсуждали это. Винтерфелл - твой дом, и никто не сможет заставить тебя покинуть его, – Джон остановился в нерешительности на расстоянии вытянутой руки от нее. – Я думал над тем, о чем мы говорили вчера…       Его голос звучал приглушенно. Санса посмотрела на кузена исподлобья, запретив себе любые наивные надежды и ожидания. Будь, что будет. Он долго подбирал слова, его взгляд блуждал по противоположной стене, словно силясь найти там ответ, и все это время девушка терпеливо ждала.       – Я не хочу, чтобы ты шла на это из страха, что тебя снова обидят… Хочу, чтобы это решение было обдуманным.       Ее глаза распахнулись, устремив взор в лицо короля, а с губ сорвался тихий вздох.       «Ты не понял меня!» - осознание, пришедшее в голову, разлилось в груди жгучим теплом. – «Я должна сказать сейчас… другого шанса не будет».        – Я хочу быть твоей женой, потому что не знаю лучшего человека, чем ты. Потому что только рядом с тобой я счастлива, – ровно произнесла Санса, глядя на мужчину, и заметила, как что-то переменилось в лице Джона, и в глубине его зрачков вспыхнул яркий огонек. Казалось, он был потрясен еще больше, чем прошлым вечером. Джон снова приблизился к ней так, что она могла чувствовать его дыхание на своем лице. Санса прикрыла веки.       – Я вынужден оставить тебя одну, – низкий голос короля мягко коснулся ее ушей, и она понимающе кивнула. – Ты будешь править Севером, пока меня нет, но с тобой останутся верные помощники. Сир Давос позаботится о тебе, а когда я вернусь, мы…       – Нет, – выдохнула Санса, – Сир Давос – хороший дипломат. Он пригодится тебе на юге. Я буду молиться, чтобы война не началась до твоего возвращения. Со мной останется Тормунд с его одичалыми и леди Лианна с ее людьми. Я не пропаду… – ее голос превратился в тихий шепот, а тонкие бледные пальцы потянулись к руке Джона, обхватив его ладонь. – Обещай мне только, что ты вернешься… что Юг не отберет у меня и тебя тоже, что ты не бросишь меня одну в этом проклятом мире!       – Никогда, – ответил король, и Санса почувствовала, как его вторая ладонь осторожно коснулась ее волос. Он поцеловал ее в висок, крепко стиснув в объятиях, и леди Винтерфелла уткнулась лбом в его плечо, ощущая мимолетный и такой желанный покой.       Джон уехал со следующим рассветом, взяв с собой в дорогу дюжину всадников, над головами которых развевались белые знамена с серым лютоволком. Собравшиеся в Винтерфелле лорды вместе со слугами и солдатами заполнили двор, чтобы проводить короля. Санса стояла на балконе, беспристрастно наблюдая за суетой внизу. Она кивнула, стоило глазам кузена, ищущим ее в толпе, встретиться с ней взглядом. Джон, махнув рукой, приказал выезжать, и сердце леди Винтерфелла дрогнуло, наполнившись тоской и ощущением неизбежности чего-то неотвратимого. Она сумела отогнать от себя подобные мысли, когда ворота замка вновь закрылись, и пожелала заняться повседневными делами, но что-то все равно навязчиво подсказывало ей, что конец мирного времени близок.