Стая

      Больше месяца минуло с отъезда Джона. Поначалу Санса легко забывалась в бытовых заботах, пока в замке еще было много людей. Лорд Брандон Толхарт покинул Винтерфелл первым, забрав с собой свою молодую жену. За ним и леди Берена отправилась назад в Торрхенов Удел. Лорд Мандерли с сыном, невесткой и старшей внучкой уехали только через три недели из-за начавшегося сильного снегопада. Лианна Мормонт не отправилась домой по личной просьбе Сансы, уверявшей, что в отсутствие маленькой леди Медвежьему Острому ничего не будет угрожать. Рыжебородый одичалый Тормунд остался тоже, хотя и громко сетовал на то, что Джон не взял его с собой. Лорд Робетт Гловер задержался дольше остальных. Он обещал, что если леди Винтерфелла что-то понадобится, он и его люди явятся по первому требованию. Санса предполагала, что Гловер до сих пор чувствует вину за то, что не ответил на призыв Джона, а, быть может, за то, что сказал о доме Старк в лицо самой девушке во дворе Темнолесья.       Поблагодарив знаменосца за заботу, она уверила, что все будет в порядке, хотя тревога с каждым днем все больше заполняла ее душу.       Каждое утро она приходила в новые покои мейстера, отведенные в одной из башен взамен разрушенных прежних, где когда-то давно обитал мейстер Лювин, и спрашивала, не прилетел ли ворон с юга. Но птицы не было. Ни от Джона, ни от Ланнистеров, и ожидание давалось Сансе тяжело. Она старалась не думать ни о чем, а когда тягостные мысли все же одолевали, пыталась отогнать их с помощью шитья.       «Он жив», - твердила она себе. – «С его отрядом ничего не случилось. Просто погода сделала путь длиннее, и, возможно, Джон еще не доехал до Драконьего Камня, а как только доберется, пришлет ворона».       Путь королю предстоял не близкий и опасный. Поначалу Джон хотел отправиться в Белую Гавань, чтобы там сесть на корабль и добраться до Драконьего Камня морем, и лорд Виман был готов предоставить ему самый быстрый фрегат из стоящих в порту. Но сир Давос, являвшийся бывшим контрабандистом и опытным моряком, предупредил, что море в эту пору коварно, и осенние шторма еще не отбушевали свое. Он предлагал доехать по суше до Солеварен – маленького порта в Речных Землях – и сесть на корабль там, а после, обогнув мыс Раздвоенный Коготь, высадиться прямиком на Драконьем Камне.       – Дорога по суше займет больше времени, но она мне видится безопаснее, - говорил десница, и слова эти пронзали Сансу дрожью.       – Да, если по пути вы не встретите целое войско Ланнистеров или Фреев, идущих на Север, – прямо предостерег лорд Мандерли.       – Риск велик в обоих случаях, – отрезал Джон. – И мы не знаем, кто из речных лордов намерен поддержать Таргариен, но что-то мне подсказывает, что у Ланнистеров есть проблемы поважнее нас, и все их войско сейчас сосредоточено вокруг Королевской Гавани.       – Верно, Цареубийца не оставит сестрицу без защиты перед драконами, – согласился лорд Виман. – К тому же я слыхал, будто старик Уолдер Фрей помер, а его сыновей нашли порезанными на куски на кухне. Люди в порту Белой Гавани всякое болтают, но если это правда…       Эти слова заставили Сансу испытать смешанные чувства. Она изредка позволяла себе мечтать увидеть смерть этого старого предателя своими глазами, мечтала взглянуть в его лицо, как глядела в лицо Рамси, и услышать его предсмертные вопли. Воспитание не позволило ей сказать ни слова, хотя внутри леди Старк почувствовала нечто смутно похожее на ликование.       «Север помнит», - мысленно повторила она с мрачным удовлетворением, немедленно переведя взор на профиль Джона. Кузен, казалось, не до конца верил в услышанное, ведь эти россказни могли оказаться всего лишь сплетнями, а мало ли, о чем болтают моряки и портовые торговцы.       – Если это правда, мы узнаем о том в первой же гостинице, – усмехнулся молодой лорд Берен Толхарт, вызвавшейся сопровождать короля на юг. Накануне Джон вежливо отказал ему в руке своей кузины, но отвергнутый жених не выглядел расстроенным.       «Он слишком молод» – думала леди Винтерфелла. – «Его больше занимают подвиги и приключения, как и любого юнца его возраста, а вовсе не женитьба на женщине, которой удалось уже дважды быть замужем».       – Останавливаться на ночлег в гостиницах – опасно, – вмешалась Санса, ощутив острое негодование. – Любой постоялец может сообщить о вашем визите ближайшему лорду, а тот – Фреям.       Толхарт смутился, опустив глаза, и на его щеках, еще не тронутых щетиной, показался розовый румянец. Он, явно, не хотел, вызвать ее гнева.       – Ты предлагаешь прятаться в лесах, как разбойники? – задумчиво сказал Джон, не сводя глаз с расстеленной перед ним карты, и Санса уняла свой пыл, заметив, что все собравшиеся, кроме короля, смотрели на нее.       – Я лишь советую вам поменьше привлекать к себе внимание, Ваше Величество, – гораздо спокойнее продолжила она, и заметила, что Джон нахмурился при последних словах, подняв взгляд на девушку, хоть она и не старалась вложить в свою речь какой-то посторонний смысл.       – Леди Санса, пожалуй, права, Ваше Величество, - кашлянув, добавил сир Давос. – Нам лучше избегать людных мест и убрать знамена. Речные Земли до сих пор переживают последствия войны. Ланнистерам и их псам все равно, идем мы с мирными переговорами или же нет, а целое войско брать с собой мы не можем.       Молчание затянулось. Все понимали, что после взятия Винтерфелла и того, как Север вновь стал независимым, они оказались полностью отрезаны от мира. Дом Талли потерял свою власть с падением Риверрана и смертью Черной Рыбы. Леди Бриенна сообщала об этом в последнем письме, как и о том, что лорд Эдмар отбыл на Бобровый Утес в качестве пленника по приказу Джейме Ланнистера. А Петиру Бейлишу Санса не смела писать после того, как отвергла его предложение, а потому и была уверена, что лорд-протектор Долины отныне не является ее союзником, и ему лучше вовсе не знать о путешествии Джона по крайней мере, не из ее уст.       – Леди Старк и сир Давос правы, – подытожил Джон, выпрямившись, но все еще опираясь ладонями о деревянную столешницу. – Мы должны быть предельно осторожны. Будем останавливаться на ночлег подальше от дороги и посылать разведчиков во все встреченные на пути дворы.       Ему не нравилась необходимость скрывать свое присутствие и прятаться, словно преступник, и Санса понимала это по тому, как тягостно он проговаривал каждое слово. Все понимали это. Но рисковать было нельзя.       Джон и его спутники выехали под знаменами Старков, но после того, как они пересекут Ров Кейлин, знамя будет свернуто и спрятано. Призрак отправился с ними, забрав у Сансы последнее утешение. Рядом с лютоволком ей было спокойнее, и она верила, что если бы с Джоном что-то случилось, Призрак почувствовал бы это первым, сколько бы лиг не разделяло его и хозяина.

***

      – Кто такие?! – раздалось за окном, когда Санса вышивала в своих покоях после обеда. Во дворе поднялся шум, загремела сталь, и сердце леди Старк похолодело. Вскочив и подойдя к окну, она выглянула во двор, но увидела только стражников, снующих по внутренней стене. Все они бежали в сторону главных ворот, держа в руках луки. Опасения взвились вихрем в голове Сансы, когда она, накинув плащ, выбежала из покоев и ринулась прямиком во двор, чтобы узнать, что произошло.       «Ланнистеры? Быть не может!» – мелькнуло в ее мыслях.       – Открыть ворота! – снова крикнул часовой, и над замком прогремели медные голоса труб.       «Джон…?» – вдруг подумала девушка, слабо веря в то, что король так скоро вернулся.       Холодный ветер резким порывом сорвал капюшон с головы леди Старк, и снег безжалостно обжег ее бледные щеки, словно хлесткий удар кнута. Двор был полон. Слуги отложили свои обязанности и вышли посмотреть, что же случилось. Стражники на стенах к тому времени, как появилась Санса, уже опустили луки и убирали стрелы обратно в колчаны. Одичалые, оставшиеся с Тормундом, тоже спрятали мечи и топоры. Кто-то из них громко ругался, а кто-то жаловался, будто давно не имел возможности вспороть лезвием чье-либо брюхо, остальные же поддерживали эту мысль и хохотали, подзадоривая смельчака, крича, что брюхо должно быть непременно львиным. Сам же рыжебородый друг Джона стоял и смотрел на поднимающуюся решетку, выкованную совсем недавно, и улыбался во весь рот.       – Что все это значит? – Санса не стремилась скрыть раздражения в голосе. Эта ложная тревога здорово ее напугала.       – У нас гости… М'леди, – заговорщически произнес одичалый, и леди Старк перевела взор на ворота, тут же поняв, о ком идет речь.       Всадников было четверо: леди Бриенна возглавляла отряд, и снег оседал крупными хлопьями на ее белых волосах. Подрик ехал подле нее. Третьим был крепкий молодой мужчина не старше Джона, которого Санса никогда не видела прежде. Он держал в руках шлем в виде бычьей головы, напомнивший девушке шлем Сандора Клигана. А четвертым…       У леди Винтерфелла перехватило дыхание.       Она долго не могла поверить в то, что видит… Все вокруг, будто резко перестало существовать. Мутная пелена застелила глаза, а где-то в груди вдруг завязался прочный горячий узел… Санса безотрывно смотрела, как четвертая всадница спускается с лошади, не сводя с нее взгляда серых широко раскрытых глаз.       Арья… Она так выросла… стала такой взрослой.       Санса закрыла рот замерзшими ладонями, сдерживая непроизвольный хнык. Время, словно остановилось. Конюхи уже принимали лошадей нежданных гостей. Мужчина со шлемом в виде бычьей головы, соскочив с коня, торопливо склонил голову, но внимание леди Винтерфелла было сосредоточено не на нем. Леди Бриенна заспорила о чем-то с подошедшим к ней Тормундом.       Санса сделала несмелый шаг навстречу сестре. Еще один. Она, будто боялась, что эта девушка окажется вовсе не Арьей… а миражом, который растворится, стоит лишь к нему приблизиться… или вовсе незнакомкой, которая слишком похожа на Арью, но не имеет с ней ничего общего.       – Здравствуй, Санса, – произнесла гостья низким голосом. Она была невысокого роста, одета вовсе не как леди, и на ее поясе висел в ножнах маленький меч.       Нет, глаза не обманывали ее.       Слезы обожгли веки Сансы, и она, не помня себя, бросилась к сестре, и та, не медля, обняла ее в ответ.       – Я не думала, что когда-нибудь снова увижу тебя, – горячо шептала леди Винтерфелла, чередуя слова со всхлипами. – Когда ты исчезла в Королевской Гавани… после того, как…       Арья молчала, лишь крепче прижавшись к сестре и закрыв глаза. Санса понимала, что сейчас на них смотрит весь двор, но радость встречи захлестнула ее волной, заставив на миг забыть о приличиях.       – Миледи, – осторожно окликнула ее Бриенна Тарт, явно не желавшая прерывать воссоединение сестер, но по ее голосу Санса поняла, что дело срочное.       «Джон?» – тут же снова подумала она, и внутри у нее похолодело, но леди Винтерфелла сумела взять себя в руки, разогнав обступившее ее волнение. Она кивнула женщине-рыцарю и немедленно распорядилась, чтобы Арье и остальным приготовили покои.       Ужинали они все вместе в тишине чертога под треск пламени в очаге, и никто не решался первым начать разговор. Несказанных слов было много, они роились в голове Сансы, так и не находя выхода. Она обдумывала то, что сказала ей Бриенна. Дела на юге обстояли хуже, чем предполагали северяне. Король Томмен был мертв, шагнул из окна башни после того, как его мать с помощью дикого огня взорвала септу Бейелора вместе со всеми, кто там находился. Королева Маргери сгорела в этом пожаре, и Санса скорбела о ее смерти больше, чем о любом другом из тех, кто погиб вместе с золотой розой. Серсея Ланнистер заняла Железный Трон, но при этом настроила против себя половину королевства. Даже леди Тарт не была уверена, что львица долго продержится на троне, тем более, что все силы Простора и Дорна перешли на сторону Дейенерис. Бои вспыхивали один за другим, и армия Ланнистеров терпела поражение за поражением.       «Солдаты бежали прочь, стоило драконам воспарить в небе» – слова, застрявшие у Сансы поперек горла, словно назойливая кость.       «Только бы Джону удалось заполучить Дейенерис Таргариен в союзники», – мысленно молилась она, хоть и догадывалась, насколько может быть высока цена. Такого врага Северу не одолеть, поэтому разумнее будет действовать во благо сохранения жизни многих людей, мужчин, женщин и детей, нежели угождать собственным желаниям, как бы это ни было больно.       На вопрос Сансы, что же привело Тартскую Деву обратно в Винтерфелл, ведь она выполнила свой долг перед ее матерью, леди Бриенна, потупившись, кивнула в сторону Арьи, сказав, что сир Джейме некогда обещал, вернуть домой обеих девочек, а потому, вновь встретив младшую дочь Эддарда Старка в Речных Землях, она дала клятву сопроводить ее на Север. Санса приняла этот ответ, хоть и видела беспокойство в голубых глазах женщины. Наверное, ей сейчас хотелось быть вовсе не здесь, так далеко от дома, от войны и от… Джейме Ланнистера. Впервые Санса увидела их вместе на свадьбе Джоффри, и уже тогда то, как сияли глаза Бриенны в присутствии Цареубийцы было заметно многим.       Опустив глаза в тарелку, леди Винтерфелла глубоко вздохнула, стараясь не думать об этом, как и о Джоне и вороне, что так и не прилетел с долгожданным письмом.       – Сколько уже нет Джона? – внезапный вопрос Арьи заставил Сансу поднять голову. Младшая сестра, словно прочла ее мысли.       – Больше месяца, – ответила девушка, безуспешно пытаясь поддеть вилкой жесткое жареное мясо. – Я волнуюсь за него. Мы решили, что путь по суше самый безопасный… но…       – Так оно и есть, – вставил слово мужчина с большими синими глазами, который приехал с Арьей. – М’леди… – добавил он неловко, когда взор Сансы обратился к нему. Джендри – так его звали. Он был одет как простолюдин, и лицо у него было совершенно обычным на вкус Сансы. Арья обмолвилась, будто этот парень ее давний близкий друг и не раз выручал ее из передряг, но сам Джендри вел себя скромно и упорно отказывался от приглашения ужинать вместе с леди. Было заметно, что он не знает, как следует вести себя в обществе Сансы, а потому чувствует, что находится не в своей тарелке.       «Я был подмастерье кузнеца, когда жил в столице» – говорил он после того, как Арья назвала сестре его имя, смотря на Сансу прямо и открыто, – «Много чего умею и могу быть полезен».       Младшая Старк на это лишь закатила глаза, легко ударив парня кулаком в предплечье и посоветовав не прибедняться в своих достоинствах. Глядя на них, Санса невольно улыбалась. Мгновеньями казалось, будто ее сестру не изменили годы разлуки, но в то же время она была совсем другой, как и сама Санса.       – Старик Фрей мертв, как и все его сыновья и внуки, – осторожно продолжил Джендри, почему-то взглянув на Арью, которая в этот момент откусила кусок хлеба и не торопилась его жевать, встретившись взглядом с другом. – Кто-то отравил их прямо на пиру.       Санса нахмурилась, не понимая, что означало их переглядывание, но на сердце у нее стало легко. Матушка и Робб были отмщены, и отряду Джона не могло ничего угрожать.       Она не чувствовала ни капли жалости. Смерть забрала последних участников заговора против ее брата, и Фрей отправился в самое пекло вслед за Тайвином Ланнистером и Русе Болтоном. Ей оставалось только молить богов, чтобы приближенные Джона не оказались столь же вероломны, и новый король Севера не сложил голову от рук своих же людей.       – Север помнит… – задумчиво проговорила Санса, и Лианна Мормонт повторила эти слова более яростно: – Изменники получили по заслугам! – Арья поддержала их, подняв над столом чашу с вином, и сделала жадный глоток.       После ужина Санса зашла в покои сестры, ощутив, словно беззаботное детство на мгновенье вернулось к ней. Когда-то старая Нэн часто укладывала девочек вместе, чтобы те не боялись грамкинов и снарков. Арья всегда была смелее, она не верила в эти сказки, в то время как Санса и Джейни Пуль визжали от каждого шороха в темноте.       – Арья… – негромко позвала старшая сестра, чуть приоткрыв дверь. Младшая сидела на постели в ночной сорочке, осматривая комнату так, будто видела ее впервые.       – Я не могу поверить, что сегодня усну дома, – пожав плечами, отозвалась Арья, и Санса, улыбнувшись, тихо вошла в покои, подошла к кровати и села рядом с сестрой. Дрова в очаге пылали, в то время как за окнами завывала метель.       – Каждую ночь с того самого дня, как один из черных братьев вывез меня из Королевской Гавани, я мечтала об этом моменте, – продолжала говорить младшая Старк, и Санса приметила, что маленький меч, который висел на поясе Арьи во время ее приезда, теперь лежит в ее постели. Санса не знала, как ее сестре удалось бежать из столицы. Все долгие годы считали ее мертвой, пока Бриенна Тарт не сказала, что видела дочь Эддарда Старка в горах Долины.       Им о стольком было нужно поговорить, что на это не хватит и вечности, ни то, что одной ночи.       – Я хотела бежать на Стену, к Джону, когда узнала, что Теон… – тонкие пальцы Арьи, покрытые мозолями, сжались в кулак, а в серых блестящих глазах сверкнула ярость.       – Теон не убивал Брана и Рикона, – устало произнесла Санса в надежде, что это усмирит гнев сестры, хоть и знала, что тщетно. Подобный поступок нельзя простить. Глядя на профиль Арьи, Санса в который раз изумилась, насколько они с Джоном похожи. Волчья кровь Старков течет в их жилах. Джон как-то сказал, что казнил бы Теона за предательство, даже несмотря на то, что Грейджой оказался невиновен в смерти братьев и помог Сансе сбежать от Рамси, и Арья, наверное, желала бы того же самого. Серые глаза младшей Старк обратились к старшей в немом удивлении.       – Рикон пал от руки Рамси во время битвы за Винтерфелл, а Бран… Бран бежал вместе с Ходором, но… – Санса потупила взор, а Арья, помрачнев, только кивнула, и ее миниатюрная теплая рука с бледной обветренной кожей накрыла ладонь сестры, крепко ее стиснув.       – Я рада, что вы с Джоном поладили. Я скучаю по нему, – эти слова прожгли кожу леди Винтерфелла до самых костей.       – Да, – коротко ответила Санса, ощущая, как жгучий румянец предательски заливает ее щеки. Она бы никогда не смогла рассказать Арье о том, что в последнее время происходило в ее душе, как и то, что пообещал ей Джон в момент их последней встречи.       – Я… мне до сих пор стыдно за то, как я обращалась с ним в детстве, – торопливо выговорила старшая Старк, потупившись. – Он простил меня, хотя я, честно сказать, на это и не надеялась.       – Глупости, то было слишком давно, и тот Джон, которого я знала, не стал бы вечно таить на тебя злобу, – воскликнула Арья, улыбаясь. – Хотя, честно признаться, я тоже надеюсь, что ты простишь мне ту ложку каши, что так удачно прилетела на твое платье во время пира в честь короля Роберта.       Взглянув друг на друга, они обе рассмеялись.       – Джон будет рад узнать, что ты вернулась, – улыбка сияла на лице Сансы, но ее свет был недолговечен. – Я напишу ему сразу же, как только…       Лицо леди Винтерфелла помрачнело. Меньше всего она хотела испортить настроение Арьи своими тяжелыми опасениями, поэтому, прикусив губу, поднялась на ноги, собираясь уйти в свои покои.       – Уже поздно, и ты, наверное, хочешь отдохнуть.       – Ты в порядке? – нахмурилась Арья. Серые глаза сестры, казалось, видели Сансу насквозь.       – Я… волнуюсь за Джона. Он обещал, что пошлет ворона при первой же удобной возможности, но ворона так и нет, – неохотно призналась Санса, тяжело вздохнув.       – С ним все в порядке, – немного помолчав, заверила младшая сестра, как будто точно это знала. – Иначе не может быть.       Голос Арьи звучал уверенно, и в глазах тоже не было ни доли сомнений, и это ободрило Сансу. Пожелав сестре спокойной ночи, она направилась к двери, но младшая Старк окликнула ее:       – Санса, обещай, что если ворон прилетит ночью, ты прикажешь, чтобы меня разбудили.       Ворон прилетел ночью. Мейстер Волкан сам принес письмо, исполняя приказ Сансы доставить его ей немедленно в любое время. Служанки зажгли свечи в спальне и горнице и помогли леди причесаться, дождавшись, пока та сама оденется в простое домашнее платье из плотной шерсти, а после Санса отправила их разбудить Арью, решив, что не станет вскрывать письмо без сестры.       Пергамент, влажный и истрепавшийся, был аккуратно свернут в небольшой квадрат и скреплен восковой печатью с лютоволком Старков. Сердце леди Винтерфелла забилось чаще от нетерпения, ладони вспотели от подступающего волнения. Минуты полной тишины, нарушаемой лишь треском свечей и сиплым дыханием старого мейстера, тянулись бесконечно, пока за дверью не послышались быстрые шаги. Арья вбежала в горницу, заспанная и непричесанная. На ней были бриджи и сапоги, надетые наскоро и плохо зашнурованные, а каштановые волосы напоминали все то же воронье гнездо, какое было и в детстве. Санса помнила, как тяжело было их леди-матери расчесывать непослушные волосы младшей дочери, как Арья морщилась и шикала, когда частый гребень оказывался бессильным разодрать ее пряди, и воспоминания эти грели душу.       Они сели за стол, и Санса сама взломала печать, развернув письмо, отправленное мейстером Драконьего Камня. Оно было написано рукой Джона, его неровным почерком. Он писал, что Дейенерис Таргариен согласилась помочь Северу в надвигающейся войне, хотя она, похоже, до конца не верит в существование Иных. Многие лорды склонили колено перед ней, но многие также до сих пор верны Ланнистерам, и королева вынуждена закончить войну за Королевскую Гавань прежде, чем отправиться на Север со своими драконами. Взамен на ее поддержку она просила Джона сложить с себя титул короля и присягнуть ей на верность в качестве Хранителя Севера и лорда Винтерфелла, но Джон этого еще не сделал. Он также писал, что в случае необходимости планирует выполнить свою часть уговора, вернувшись в Винтерфелл вместе с Дейенерис, чтобы преклонить колено на глазах у всего своего народа.