Стая

       Ей доложили о возвращении лорда Тириона через четыре дня. Дени сидела в горнице своих покоев, закутанная в шерстяное покрывало, и пила вкусное персиковое вино из Лиса, чтобы поскорее проснуться. Она приказывала сообщить ей немедленно, как только корабль десницы зайдет в порт, потому Миссандея разбудила ее задолго до рассвета. Глаза у королевы были заспанные, и под ними вырисовывались чуть заметные темные тени, серебряные волосы были расчесаны и собраны в простую прическу – две толстые косы, начинающиеся на макушке и распущенные волнистыми прядями в области затылка. Ночью ее мучали страшные нелепые сны, больше похожие на отголоски памяти.       Ей снова приснилось, будто она – Рейегар, мчащийся к Трезубцу на бой с войском Узурпатора, но только вместо лошади под нею размахивал крыльями огромный черный дракон.       «Дрогон» – поняла Дени сквозь пелену сновидений, уже зная, что будет дальше. Она уже видела все это в Кварте… или степях Дотракийского Моря… этот сон… и вражескую армию, ждущую ее за рекой. Синеглазую армию жутких ледяных чудовищ, яростно шипящих при виде нее и вскидывающих острия копий к небу. Она слышала крики Рейегаля и Визериона по разные стороны от себя, но туманное небо и густые ползучие облака мешали ей увидеть других драконов… лишь темные очертания их силуэтов. А мертвецы все прибывали с севера, входя в разлившуюся черную реку, где тоже плавали останки… головы недавно павших открывали сияющие синевой глаза, бесшумно шамкая гнилыми ртами с обломками зубов. Им не было конца…       Дейенерис Таргариен проснулась в холодном поту, когда Миссандея трясла ее за плечо.       – Моя королева, проснитесь, – обеспокоенно звала переводчица, стряхивая последние крупицы меркнущего кошмара.       «Это все из-за того разговора со Старком» – успокаивала себя Дени, все еще негодуя от слов северного короля, хотя что-то в это же время просачивалось в ее душу черной истиной, игнорировать которую пока что не составляло труда.       Королева отбросила скребущие смутные воспоминания, когда дверь ее покоев отворилась, впуская Тириона Ланнистера. Вид десницы говорил о том, что в дороге он провел несколько недель, однако полумуж выглядел бодро. Безупречные, проводившие его, остались за дверью.       – Какие новости? – нетерпеливо спросила Дейенерис, поднимаясь с кресла и плотнее запахиваясь в покрывало. Ветер, просачивающийся в приоткрытые окна, казалось, пробирал ее до костей, хоть холода она и не чувствовала, а может, это все еще сказывались отголоски плохого сна.       – Новостей много, Ваша Милость, – мягким тоном ответил Ланнистер. – С порога все и не расскажешь.       Он окинул ее внимательным взглядом разномастных глаз.       – Вам не здоровится?       – Пустое, – отмахнулась Дени, позвав служанок и приказав подать завтрак в горницу, и развернулась к деснице, успевшему расположиться в кресле, соседнем с ее. Его плащ был влажным от дождя, на коричневом дублете тоже растекались темные мокрые пятна. На сапогах кое-где засохла грязь и белесая морская соль. Золотистые волосы походили на птичье гнездо, как и борода, которую он отпустил еще в Миэрине.       «Надо было позволить ему хотя бы переодеться с дороги» – вдруг подумала Дейенерис, но время было не на ее стороне.       Спустя несколько минут, перед ними на столе стоял завтрак. Овсяная каша с маслом, несколько свежевыпеченных булочек, яблочный пирог и графин подогретого вина, приправленного корицей и лимоном. Еда Вестероса значительно отличалась от яств городов Залива, что отныне именуется: Заливом Драконов, к которой королева так привыкла, а потому кухня Закатных Королевств поначалу казалась ей чересчур пресной и безвкусной, хотя Дени и не особо скучала по обваленной в меду и остром перце саранче или жареной собачатине.       – Как и ожидалось, мой брат не пошел на наши условия, – начал лорд Тирион, набросившись на овсянку с жадностью голодного льва. Королева неустанно следила за ним, не притрагиваясь к пище. Аппетита у нее не было.       – Джейме не оставит Серсею, а гордость той не позволит ей сдаться добровольно.       – Я изначально знала, что эти переговоры бесполезны, – передернула плечами Дени, и в ее голосе прозвучала укоризна. – Вы были нужны мне здесь, а вместо этого потеряли уйму времени. Я понимаю, что Вы не желаете смерти своего брата, но милорд…       – Переговоры не были бесполезны, – вкрадчиво оборвал ее десница, наклонив голову и глядя на королеву исподлобья. Брови Дейенерис вопросительно приподнялись.       – Я услышал множество разговоров, которые будут Вам интересны. Поговаривают, будто Джейме придумал некое оружие против драконов.       Сердце Дени невольно екнуло. Она напряглась, стиснув зубы, и фиалковые глаза широко распахнулись.       – Что это за оружие? – ледяным тоном вопросила она, чувствуя, как холод страха окутывает ее кожу. Ее дети были самым дорогим, что у нее было. Они давали ей колоссальное преимущество в войне. Если Цареубийце удастся значительно ранить хоть одного из них, войска Ланнистеров поймут, что их положение не безнадежно.       – Я не знаю, – признался Тирион, отставив пустую тарелку и откинувшись на спинку кресла с полным кубком вина. – Но, зная мою дражайшую сестрицу и то, сколько залежей Дикого Огня еще оставалось в столице, когда я ее покинул, думаю, что это «оружие» связано именно с ним.       Дейенерис нервно поднялась с места, начав мерить горницу быстрыми шагами.       «Огонь не может убить дракона…», – вертелось в голове, и сейчас ей, как никогда, хотелось поверить в эту правду, что она ни единожды испытала на себе. Но та зеленая субстанция, которой по рассказам очень любил забавляться ее отец… Кто знает, что она способна натворить.       Серсея безумна, и ей нечего терять, кроме собственной головы. А враг, которому нечего терять – самый опасный. Она, скорее, сожжет столицу дотла вместе со всеми ее жителями, чем откроет ворота перед войском Таргариен.       – Какой вред Дикий Огонь способен причинить дракону? – спросила Дени, застыв полубоком к Ланнистеру, и краем глаза заметила, как тот пожал плечами.       – Пироманты уверяли, что есть лишь три вещи, жарче их снадобья: драконье пламя, подземный огонь и летнее солнце. Но я бы не очень в это верил.       – Хорошо, – подумав немного, Дейенерис полностью развернулась к деснице, скрестив руки на груди. Ланнистер допил кубок, смочив губы шелковой салфеткой цвета слоновой кости. – Этой информации достаточно для того, чтобы быть осторожнее, пока мы не выясним больше подробностей. Вчера прилетел ворон из Ланниспорта, от лорда Артура Амброза. Наши дела на Западе имеют успех. Отдохните с дороги. К вечеру я намерена собрать военный совет. И… – королева осеклась, вспомнив о северянах, но решила, что эта тема может подождать, если только…       Она не опасалась, что после отказа Джон Старк решит не дожидаться, пока ее взор обратится в сторону его земель, а выступит сам, как только вернется в Винтерфелл. Этот поступок имел бы место быть лишь в том случае, если бы северяне объединились с Серсеей, а тому не бывать. Дейенерис не нравилась мысль о новой войне в будущем, но у нее еще есть время над этим поразмыслить.       Ей докладывали, что десница северянина, сир Давос Сиворт, ищет с ней встречи, но Дени, зная, о чем пойдет речь, отказывала ему всякий раз.        – Речные Земли, Долина и Север так и не отозвались? – спросил вдруг лорд Тирион, откусив кусок яблочного пирога и запив его вином. Дени устало посмотрела на него, пройдя обратно к своему креслу.       – Северяне прибыли четыре дня назад во главе со своим королем. Остальные все еще молчат.       Светлые брови Ланнистера медленно поползли вверх, а разномастные глаза сверкнули непонятным для Дени блеском, но его усмешка в этот же момент не выражала веселья.       – Последний король Севера, которого мне доводилось знать, имел незавидную участь. Хочется верить, что его… брат будет более осторожен.       – Его брат фактически объявил нам войну, – процедила королева, прежнее недоумение и гнев которой снова завладели ее разумом. – Северяне надели корону на голову дезертира, клятвопреступника и сумасшедшего.       Лорд Тирион цокнул языком, покачав головой.       – Слухи летают по свету быстрее воронов. Я когда-то знал Джона Сноу, сейчас именующего себя Старком, и этот мальчишка вызвал во мне глубокую симпатию. Какими бы ни были причины его ухода со Стены, наверняка, они имели силу, иначе первый же встреченный ему лорд казнил бы его. Северяне – народ суровый, и свои законы они чтили столетиями. А Старки во все времена отличались твердыми понятиями о чести и доблести, а вместе с тем и наивностью, что сгубила многих из них, но… сумасшедшими их никто до Вас не называл.       Дейенерис ощетинилась:       – Он уговаривал меня бросить все и отправиться на север, чтобы вступить в битву с… – слово застряло на языке горьким комком: – …с ожившими мертвецами!       Та темнота тревоги, поселившаяся внутри нее с пробуждением, начала стремительно разрастаться, словно шепча гадким тихим голосом: «Это правда, ты знаешь, что правда».       Королева снова скрестила руки на груди.       Горница погрузилась в молчание. Лицо лорда Тириона помрачнело, отразив глубокое изумление. Дени ожидала услышать смешки и остроты, они бы принесли ей облегчение, но десница молчал, словно пытаясь припомнить что-то, отыскать в закромах памяти нечто такое, что окончательно убедит ее, будто мир вокруг сходит с ума.       – Я уже слышал подобное, – изрек, наконец, Ланнистер, поднявшись на ноги и наполнив себе новый кубок уже подстывшего вина. – Один из черных братьев однажды привез в Королевскую Гавань мертвую руку в банке, утверждая, будто та шевелится, и будто мертвецы встают по ночам. Я тогда поднял его на смех перед всем двором, поначалу решив, что кто-то из Малого Совета решил таким образом подшутить надо мной. Да и, честно сказать, сир Аллисер Торн, привезший эту сгнившую диковину, мне не особо нравился, потому-то я и не стал его слушать. Оттягивал момент до последнего, пока эта его «рука» не превратилась в кости. Но Джон Сноу… Не думаю, что служба на Стене способна так быстро лишить человека рассудка.       – Вы намекаете, что мне следует прислушаться? – вспылила Дени. – Но ведь… это же безумие!       – Я ни на что не намекаю, Ваша Милость, – спокойно отозвался лорд Тирион. – Я лишь прошу позволить мне лично поговорить с королем Севера.

***

      К вечеру в Палате Расписного Стола собрались все командиры огромной армии Дейенерис Таргариен. Ее ближайшие советники разместились на немногочисленных стульях вокруг стола Эйегона-Завоевателя. Остальным же офицерам, мелким лордам и капитанам пришлось стоять. Зал казался заполненным до отказа, и в нем становилось душно, однако относительную тишину соблюдали даже громкоголосые вожди дотракийцев, что в коже и мехах до сих пор чувствовали себя неуютно. Они рвались в бой с «людьми, носящими железные одежды», жаждали крови и насилия и гордились тем, что ни один великий кхал до них ни разу не пересекал отравленную воду. Богатства каменных городов Вестероса снились им ночами, и прочие приближенные все настойчивее предупреждали Дени о том, что контролировать алчность дикарей во время взятия Королевской Гавани будет попросту невозможно. Они изнасилуют горожанок, разграбят дома крестьян и перережут много мирных жителей, а подобное не хорошо скажется на репутации королевы среди простого народа.       «Они склонились предо мной на глазах у Матери Гор», – без тени сомнений отвечала Дени, исполненная уверенности. – «Против моей воли они не пойдут».       Дейенерис сидела на стуле, символизирующим Драконий Камень, относительно Вестероса. По правую руку от нее находились лорд Тирион и лорд Варис. По левую – Миссандея, Яра Грейджой и Ауран Уотерс – незаконнорождённый брат лорда Монфорда Велариона – приведший флоту Дени десять огромных боевых кораблей, полностью укомплектованных командами. Уотерс одно время входил в Малый Совет королевы Серсеи, а после предал ее, уведя флот в море, поэтому Дейенерис не слишком доверяла этому красивому мужчине с такими же, как у нее, серебристо-золотыми волосами и зелеными лукавыми глазами, взгляд которых часто напоминал ей взгляд Даарио. Такой же манящий, сулящий опасность и наслаждение. Тирион, казалось, его недолюбливал, хоть и никогда не выражал этого открыто.       Шестеро Безупречных стояли у дверей и у каждого окна комнаты. Серый Червь, будучи и телохранителем, и советником, занял место за спиной королевы.       Мейстер Пилос днем сообщил ей о новых воронах, прилетевших из Ланниспорта и Хайгардена, и вести встревожили ее.       Свитки лежали на столешнице перед глазами Дени, сосредоточенный взор которой перемещался с них на огромную карту и обратно. Когда все собрались, королева поднялась с места.       – Как нам известно, войска Простора несколькими днями ранее вторглись в Ланниспорт, хотя защитникам до сих пор удается удерживать некоторые улицы. Об этом написал лорд Амброз.       – Лишим львицу отходных путей и дома, и ей некуда будет деться, – одобрительно кивнул с противоположного конца стола лорд Сангласс, примкнувший к Дейенерис в Волантисе.       Десница королевы взял короткопалой рукой один из свитков, бегло его прочел и небрежно бросил обратно.       – Взять скалу не так-то просто, – хмыкнул Тирион. – Тем более, что флот Эурона Грейджоя видели около Защитников. Возможно, он собирается войти в Мандер и вскоре напасть на Хайгарден.       – Если так, то почему же он не… отправил корабли на защиту Ланниспорта? – спросил Теон Грейджой голосом, все еще казавшимся Дени боязливым. Его сестра, Яра, сжала обе руки, лежащие на столешнице, в кулаки.       – Мы можем выступить наперерез, но нам понадобится несколько месяцев, чтобы добраться до устья Мандера и нагнать его.       – Леди Оленна сейчас в Хайгардене, – произнесла Дейенерис, – А большая часть ее армии ушла на запад.       – Дорнийцы остановились близ Горького Моста, ожидая атаки на столицу, – вставил Тирион. – Их сил хватит, чтобы оказать сопротивление, пока флот леди Грейджой не прибудет на подмогу.       – Думаю, Королева Шипов не отвергнет подобную помощь, – усмехнулся лорд Варис. Дорн и Простор враждовали многие годы, но жажда отомстить Ланнистерам за пролитую кровь близких объединила два эти королевства. Прочно ли? Этого никто не знал.       – Мои корабли могут сослужить неплохую службу в этом походе, – вмешался Ауран Уотерс, ослепительно улыбнувшись Дени.       – Это наша война! – отрезала Яра. – Моих сил хватит, чтобы встретиться с дядей в море, можете не сомневаться.       Глаза железнорожденной метнули молнии.       – Ваши корабли могут понадобиться и здесь, – спокойным тоном сказала Дейенерис, обращаясь к Уотерсу, а после повернулась к Яре: – Отплывайте с рассветом, и пусть ваш морской бог дарует вам удачу.       Яра сухо кивнула, поднимаясь со стула, и ее брат тенью последовал за ней, пока железнорожденная пробиралась к выходу. Дотракийцы, не понимающие ни слова, но уловившие напряженность, чуть ли ни в один голос стали кричать, что хотят боя. Уотерс придвинулся ближе к королеве на один стул, заняв место леди Грейджой.       – Когда мы планируем выступать на Королевскую Гавань, Ваша милость? – спросил он голосом нежным, как розовый шелк. Этот вопрос поддержали многие присутствующие лорды. Дейенерис напряглась, не зная, что ответить. Сообщение Тириона Ланнистера об оружии против драконов перемешало все ее планы.       – Ланнистеры слабы, я сам видел, какой бардак учинила Серсея в Малом Совете, а уж после взрыва септы Бейелора, уверен, большинство Золотых Плащей разбежались, и столицу некому охранять, – продолжал Ауран так, словно кроме него и королевы в зале никого и не было.       – Городская стража – далеко не всё, чем располагает Железный Трон, –снисходительно напомнил ему лорд Тирион. Королева отвела взгляд от Уотерса.       «Оружие против драконов… нам нужно знать, что это за оружие» – думала она, ощущая легкую дрожь в пальцах.       – Мы выступим на Королевскую Гавань, как только тому придет время, милорд, – Дени знала, что подобный ответ не удовлетворит никого из присутствующих. Понимала и то, что видимых причин для промедления у нее нет, и командиры давно ждут битвы но… она не могла опрометчиво рисковать своими детьми. Посмотрев на нее, десница понимающе кивнул. Миссандея опустила глаза. Лорд Варис поджал губы. Совет был окончен, и союзники начали медленно покидать Палату Расписного Стола. Первыми вышли капитаны, находящиеся ближе всех к двери, потом и дотракийцы, протолкнувшись сквозь толпу и звеня колокольчиками в косах, затем мелкие лорды, и вскоре зал совсем опустел, оставив после собравшихся лишь спертый душный воздух и запахи духов, сырости и пота. Ауран Уотерс улыбнулся королеве на прощание, и она проводила его взглядом. Безупречные покинули совет последними, остались лишь Серый Червь и Бронзовый Клинок.       Миссандея поспешила открыть окна, чтобы проветрить зал. Лорд Варис остался на своем стуле, задумчиво всмотревшись в карту.             – Промедление дает Ланнистерам преимущество, – вздохнула Дейенерис, обратившись к Пауку. – Ваши пташки могут выяснить, что за оружие против драконов придумал Цареубийца?       – Птички давно улетели, Ваша Милость, и они выяснят все, что только возможно, – ответил Варис, пряча гладкие пухлые руки в рукава своего одеяния. Эти слова принесли Дени успокоение, и она сумела улыбнуться. Лица же ее приближенных оставались задумчивыми и серьезными и, казалось, причина тому крылась вовсе не в итоге прошедшего совета. Королева оглянулась на Миссандею, но та лишь спросила, не распорядиться ли принести вина, на что Дейенерис отрицательно покачала головой, переведя взор на десницу, который мрачно смотрел на тот край стола, где стояли деревянные фигурки с изображением лютоволков Старков.       – Что-то случилось? – нетерпеливо спросила королева, на миг пожалев о том, что позволила лорду Тириону разговор с Джоном Старком… а заодно и том, что северяне до сих пор не отбыли в обратное плаванье и все еще присутствовали на Драконьем Камне, где их защищали законы гостеприимства.       – Боюсь, Ваша Милость, все намного серьезнее, чем нам виделось изначально, – ответил Ланнистер, стерев улыбку с лица Дейенерис. – Я утром говорил с королем Cевера, и его слова не похожи на сумасшествие.       Дени закатила глаза, всплеснув руками.       – С королем Севера… Милорд, Вам не кажется, что сейчас у нас есть дела гораздо важнее каких-то сказок? – Дени ожидала, что северяне покинут Драконий Камень сразу же после прошедшего разговора, однако они продолжали просить встречи с ней, несмотря на все отказы.       – Не хочется в это верить, но эти «сказки» могут оказаться правдивы, – непривычно серьезным тоном вмешался лорд Варис, и у королевы пропал дар речи. Она в гневе вскочила со стула.       – Вы сговорились с моим врагом? Подобные речи можно приравнять к измене.       – Ваше Величество, – Ланнистер виновато склонил голову, но продолжил говорить: – Если то, о чем говорит Джон Старк, правда, на Вестерос надвигается огромная опасность.       – А если нет? – вспыхнула Дейенерис, – Мы не можем бросить все и отправиться на Север. Может быть, я еще слишком юна и ничего не соображаю в военном деле, но я хорошо понимаю, чего может стоить непобежденный враг, оставленный в тылу.        Она говорила на повышенных тонах, даже не стремясь смягчить голоса. Королева успела устать от этих бессмысленных разговоров, так раздражающих ее.       – Я не вижу причин, которые заставили бы Старка лгать, – не уступал десница, хоть и его голос по-прежнему излучал спокойствие. – Как и не вижу причин, по которым он лично проделал столь опасный путь из Винтерфелла сюда. Ваша милость, послушайте меня. И я, и лорд Варис слышали разговоры о живых мертвецах и раньше, но тогда они казались смешными.       Варис, промолчав, лишь коротко кивнул. С пару мгновений Дени переводила возмущенный взор с одного советника на другого, ища хоть какие-то отголоски разума.       – Север отделился от моего королевства. Если я уйду принимать участие в чужой войне, я останусь ни с чем. Железный Трон – вот моя цель. Война с Ланнистерами и ее последствия затянется на месяцы и даже годы…       – Боюсь, что Вы не понимаете, – покачал головой десница, и Дени не поверила своим ушам. – Это война будет между живыми и мертвыми. Спасение страны от настоящей угрозы объединит все королевства вокруг Вас.       – Вы так легко поверили пустым словам… - сказала Дени, но осеклась. Она доверяла своим советникам, просто не могла не доверять. Лорд Тирион был предан ей потому, что она – единственная, кто способен вернуть его домой. Их цели были схожи, и ум карлика ни раз выручал ее. А Варис… привел на ее сторону Дорн и Простор, и его «пташки» докладывали ей ценные сведенья. А теперь они в один голос говорят ей нелепые вещи. И если Ланнистер заранее испытывал к Старку теплые чувства, то Паук всячески пытался надавить на его слабости, но сейчас…       Интересно, что бы посоветовал сир Барристан, будь он до сих пор жив. Старый рыцарь неоднократно спасал ей жизнь, был гвардейцем ее отца и хорошо знал ее брата – Рейегара. Его мнение много значило для нее. И что бы сказал сир Джорах, ненавидящий отца нынешнего северного короля? Ее старый медведь… она почти забыла о нем, но все же мысль о его возможной смерти тревожила ее.       Пальцы королевы стиснули дерево столешницы, и она подняла голову на Серого Червя, застывшего у самых дверей с каменным нечитаемым лицом.       – Приведите сюда северянина и его десницу, – приказала Дейенерис, заметив на себе одобрительные, но и настороженные взгляды советников. Она бросила решительный взор на стол, где стояли фигурки с изображениями знамен ее союзников и врагов, а после рукой сдвинула их в один край карты. Серый Червь повиновался, и Дени попросила Миссандею распорядиться, чтобы в зал принесли вина и несколько кубков. Разговор вновь не будет простым для всех его участников.       Через несколько минут, кажущихся нестерпимо долгими, двери Палаты Расписного Стола распахнулись вновь, впуская две фигуры в окружении нескольких стражников, облачённых в вареную кожу, часть которых осталась за дверью, а те, что вошли, поспешно окинули огромный зал взглядом и замерли у входа, словно боясь сделать шаг дальше.       Серый Червь лишь искоса взглянул на них, а после его взор вновь обратился в пространство перед собой.       Гости выглядели хмурыми, но в лице сира Давоса Сиворта читалась благодарность и надежда. Надежда на то, что сложившееся положение ещё можно исправить. Джон Старк же был мрачнее грозовой тучи. Он хранил суровое молчание, холодно глядя на Дени и предоставив слово своему деснице:       – Ваше Величество... Лорд Тирион... лорд Варис. Благодарю, что решили выслушать нас снова, – ровно и учтиво проговорил Сиворт. Губы Вариса тронула улыбка, о значении которой не трудно было догадаться. Дейенерис кожей ощутила нарастающее в зале напряжение. Старк все ещё угрюмо смотрел на неё, но королева с достоинством выдерживала тяжесть его взгляда. Миссандея принесла вина, поставив графин на край стола.       – Для Ее Величества важны все возможные союзы и прежде, чем отвергать руку дружбы, необходимо убедиться в неопровержимости доказательств, почему ее нельзя принимать, – заговорил Ланнистер, потянувшись к кубку, и Дени невольно поджала губы.       «Я услышала все, что нужно. Этот разговор не имеет смысла» – в который раз подумала она, царственно выпрямив спину и подняв подбородок.       – Мой десница советует мне дать Вам ещё один шанс, – ровным тоном произнесла королева, хоть все в ней восставало против этого. – Он и лорд Варис рассказали мне о мертвой руке, которую один из братьев Ночного Дозора много лет назад привозил в Королевскую Гавань, и сейчас Вы прибыли ко мне с тем же вопросом, игнорировать который мне становится все сложнее. Я не могу дать Вам армию, и причины тому Вам известны. Но Вы сказали моему деснице, что Вас интересуют пещеры обсидиана, расположенные на острове... – Дейенерис замолчала всего на миг, обдумывая свои следующие слова, а после продолжила с покоробленной невозмутимостью:       – Обсидиан способен убить ваших... врагов? И если так, что ещё способно на это?       Старк сам ответил на вопрос после некоторого молчания, не доверив деснице высказаться за себя.       – Огонь способен их задержать, но не стоит слишком на него надеяться, а любую, даже самую прочную сталь, они способны превратить в осколки. Из обсидиана можно изготовить надёжные орудия против них и... я зарубил нескольких мертвецов своим мечом из валирийской стали.       Его голос звучал тихо и ровно, так, словно это была обычная светская беседа о погоде или же урожае, но лицо северянина выдавало его напряжение. Король Севера безотрывно смотрел в глаза Дени, будто не замечая никого вокруг, и хотя нынешние его слова ещё сильнее походили на безумие, больше никто не смеялся, все слушали в угрюмой тишине, и Дейенерис видела в тёмных глазах Старка глубокую убежденность в своей правде и усталость, какая возникает при неудачных попытках донести до кого-то истину.       «Он не лжет?», – внезапно задалась она, и этот вопрос застыл колом в ее разуме.       Королева одернула себя, разорвав зрительный контакт и переведя взор на Тириона, и в этот же миг речь Джона Старка закончилась, а слово взял Давос Сиворт:       – Да, нам всем нужны пещеры, расположенные на острове. Вы окажете северянам невосполнимую услугу, не став препятствовать добыче драконьего стекла.       – Пещеры острова я в силах Вам предоставить, – ответила Дени, – Но ведь этого недостаточно. Вам потребуются люди, потребуются инструменты... – королева вдруг ощутила навязчивое желание немедленно закончить этот разговор. Северяне приносили ей немало проблем, несмотря на то, что вели себя тихо. Она обошла стол Эйегона, остановившись напротив одного из окон, того, что смотрели на Драконью Гору, с вершины которой в воздух тянулась тонкая полоска бледного дыма.       – Я повторю то, что уже предлагала: преклоните колени, и тогда трудности Севера лягут на мои плечи. – ответ ее не удивил. Это снова был отказ.       – Наша королева ведёт войну, охватившую страну от Дорна до Перешейка, – напомнил Тирион мягко, и Дейенерис вновь воззрилась на него. – ... а потому ей важно знать, что Вы не воспользуетесь ее помощью, чтобы потом встать на сторону наших врагов. Мы оказались в затруднительном положении, но из любого затруднительного положения всегда есть выход.       Десница Дени выдержал паузу, во время которой отпил вина из кубка и, вытерев губы ладонью, продолжил, глядя уже на Старка:       – Думаю, этим выходом послужит мирный договор, который обяжет Север сохранять нейтралитет и не вмешиваться в военные действия.       – Такие договоры предполагают наличие заложника, – с несвойственной ему серьезностью вставил Лорд Варис, – Кого же Вы можете предложить?       Дени покачала головой, вспомнив о маленьких заложниках – детях Великих Господ, которые жили в Великой Пирамиде Миэрина и подавали ей завтрак. Но когда убийства на улицах города вновь возобновились, королева просто не сумела поднять руку на детей, и это чувство отчаянного бессилия душило ее, подобно змее вокруг горла. Меньше всего она хотела снова оказаться перед подобным выбором.       Сир Давос с едва заметной растерянностью посмотрел на профиль своего короля, пока Старк переводил взгляд с Вариса на Тириона и обратно. Ему было не по душе подобное предложение, и это замечали все.       Дейенерис ощутила, как раздражение склизкими щупальцами расползается внутри нее. Еще немного, и ее терпение кончится.       – Мы думали, Ваша Милость уже поняла, что Север не тревожат войны за Железный трон, – настойчиво проговорил Сиворт, меж бровями которого пролегла глубокая складка. – Мы не желаем завоёвывать новые территории.       «Вы уже отобрали самую большую область моего королевства», – подумала Дени, а вслух произнесла:       – Вам важен мир со мной, сир, – ее слова прозвучали холодно и лаконично, – А мне нужен залог этого мира.       – Вся моя семья состоит из сестры, которая вернулась домой меньше полугода назад. Она пробыла в плену всё детство, и я больше не желаю ставить её в такое положение, – заговорил Джон Старк упавшим голосом, и глаза Дени, в которых остатки дружелюбия неотвратимо сменялись решимостью прекратить эту бессмысленную беседу, обратились к нему. Боковым зрением она заметила, что Тирион Ланнистер внезапно помрачнел, опустив голову, но не придала этому большого значения.       – Я Вас понимаю. Как понимаю и то, каково это, когда тебя продают, словно вещь. Мой брат продал меня в жены дотракийскому кхалу в обмен на армию, но сейчас мы говорим о другом. Вашей сестре не причинят вреда, она станет моей гостьей.       Дейенерис говорила убедительно, однако подтекст ее слов сам по себе выдавал лукавство. Плен есть плен, как бы прекрасно с тобой там не обращались. Дени не знала девушку, о которой говорил Волчий Король, но искренне сочувствовала ей.       – Ваш знаменосец яростно защищал Вас перед нашей королевой в тронном зале... Быть может, королеву устроил бы пленник в его лице? – предположил лорд Варис, оглянувшись на Дени. – Ведь если Король Севера решит нарушить мир, пожертвовав своим знаменосцем, остальные задумаются, стоит ли поддерживать такого короля...       Лицо Паука выразило напускную озабоченность, и он снова смерил Старка опытным взглядом торговца на рынке, после чего добавил, сомкнув пухлые напудренные пальцы в замок на животе:       – Впрочем, есть и иной выход... – тон Вариса источал сладость и поддельное смущение. – Королева Дейенерис намерена получить власть над Семи Королевствами, а королевствам нужен Король...       Глаза Дейенерис широко распахнулись в удивлении, а щеки Старка и вовсе окрасил яркий румянец, что показалось королеве чрезвычайно милым, и она улыбнулась, на миг забыв о бестактных словах своего советника. В своем смущении Джон Старк выглядел не старше своего истинного возраста, и Дени в который раз изумилась тому, насколько он молод, и как многого добился за свою сравнительно недолгую жизнь, пройдя путь от никому не известного бастарда до короля. В своих непростых судьбах они были схожи.       – Королева Дейенерис – прекраснейшая из женщин, которых мне доводилось видеть, – на одном дыхании выговорил он и поспешил опустить глаза в пол, словно не зная, что сказать дальше. Любезность. Простая любезность, не имеющая под собою ничего, кроме… сдержанного отказа? –...Но война не время для свадеб, – прибавил он. – Север уже не тот, что был при моём отце, но угроза идёт с земель, незнакомых южанам, и союз из страха может оказаться не хуже кровного.       Такой реакции Дейенерис не ожидала. Всю свою жизнь, с того момента, как она достаточно подросла, Дени видела в глазах окружающих ее мужчин ту пьянящую жажду обладания, с какой мучимый жарой путник грезит о глотке прохладной воды. Даже в глазах Визериса – ее родного брата. Самые влиятельные и богатые мужи Залива Работорговцев обещали утопить ее в золоте и драгоценностях за ее благосклонность. Представители древних гискарских родов едва не передрались за возможность стать ее мужем и получить в руки власть. Многие лорды Вестероса, преклоняя колени, намекали на возможность союза с их сыновьями или внуками. Королева ощутила предательский укол в самолюбие, но вместе с тем не могла отрицать, что проникается к северянину уважением.       – Подобные вопросы лучше решать в иных условиях, – дипломатично произнесла она, разбив затянувшуюся паузу. Неторопливыми шагами Дени вернулась к стулу, символизирующему Драконий Камень, и села на него, опустив ладони на свои колени. Ее лицо было бесстрастным. Она приняла решение, которое пойдет поперек тех обещаний, что лорд Тирион, возможно, дал северянам, но ему придется примириться. В конце концов, шанс им Дейенерис предоставила.       – Я вижу, что мы так не до чего и не договорились. Снова, – констатировала она без тени сомнений, глядя на гостей. – Мой десница просил дать Вам еще одну возможность, и Вы ее использовали, а раз ни один из вариантов мира Вам не подходит, почему бы нам всем сейчас же не прекратить этот разговор и не распрощаться? У Вас будет день, чтобы покинуть Драконий Камень.       Дени не желала больше слушать никаких доводов со стороны Ланнистера, и одарила северян почтительной холодной улыбкой, но решительный голос Старка прервал её:       – Я готов снять с себя корону и стать Хранителем Севера в обмен на вашу поддержку, но с одним условием, – смело заявил он. – Я преклоню колени перед своим народом, в Винтерфелле.       Слова северянина прозвучали как первый гром – предвестник надвигающейся бури, но буря в Палате Расписного Стола, как раз, закончилась. Все замерли на мгновенье. Тирион и Варис изумленно переглянулись. Сир Давос повернулся к своему королю, но промолчал. Полный непоколебимой решительности взгляд Старка сосредоточился на лице Дени, и в его глазах боролись безысходность и вызов, отчего королева неосознанно выпрямила спину, понимая, что этот человек только что переступил через собственную гордость, не пожелав рисковать никем из своих людей, и это заставило ее только больше зауважать его. Дейенерис медленно поднялась на ноги, сделав три чеканных шага к Волчьему Королю.       – Пещеры под островом в Вашем полном распоряжении, как и рабочие, коих Драконий Камень Вам предоставит. – Их зрительная дуэль продолжалась, но голос Дени звучал спокойно и был лишён чрезмерного великодушия, ликования или радости. Она протянула ему руку в знак достижения мира, и Старк в порывистой уверенности пожал ее.