***
Пот промочил его рубаху насквозь. Джон ощущал его на лице и шее, чувствуя вонь, которая исходит от него и других рабочих. Физический труд опять стал для него в новинку, и теперь, когда даже тренировки с рекрутами исчезли из жизни Короля Севера вместе с Винтерфеллом, его мышцы неприятно отзывались, помня работу, которую проделали вчера, всякий раз, когда он замахивался киркой. Тяжело дыша, Джон сделал это снова, отдалённо слыша голоса, переговаривающиеся между собой на одном из иностранных наречий. За последние дни, слыша их постоянно, мужчина начал немного разбирать смысл слов, неосознанно запоминая уже проговоренные фразы и реагируя на интонации, но вслушиваться в разговоры он не имел никакого желания. Полностью сосредоточившись на деле, через какое-то время Белый Волк отделил небольшой кусок заветного камня. Неровное драконье стекло казалось совсем чёрным. Наклонившись, Старк поднял его и бросил в телегу, где уже находилась сотня таких же кусков, блестящих в тусклом свете многочисленных факелов. Минула уже неделя с тех пор, как пещеры под Драконьим Камнем оказались в полном распоряжении северян вместе с порядком сорока человек, пожалованных королевой в помощь, и с тех пор Джон почти не видел солнца. Вместе с остальными своими людьми он приходил в шахты ещё на рассвете, а покидал глубоким вечером, плотно ужиная и сразу же ложась спать. С первого дня он работал на равных со всеми рабочими. Рассудив, что Давос будет более полезен, контролируя процесс, Сноу объединил под своим началом других членов своей делегации, достаточно молодых и сильных, чтобы помогать в добыче, и теперь все они махали киркой рядом с ним. Посмотрев вокруг вновь, Джон увидел запыхавшегося Берена Толхарта, красного, от излишнего напряжения. Он отчаянно старался поспевать за оруженосцем Старка Лютером, но всё время терпел неудачи, подтрунивая над способностями мальчика. Глядя на них, король улыбнулся, покачав головой, и вновь вооружился инструментом, занеся его для нового удара. Он не услышал приближающихся шагов за своей спиной, но услышал голос, обратившийся к нему: — Ваше Величество, королева Дейенерис искала вас, — деловито сообщил сир Давос, обращая на себя внимание, и прежде, чем развернуться к гостям, Джон уже знал, что Дейенерис Таргариен прибыла в дымные пещеры вместе с Сивортом. — Спасибо, сир Давос, — поблагодарил его Джон, смахнув пот со лба и отставив кирку. — Ваша Милость, — почтительно произнёс он, увидев гостью. Наведывающаяся в пещеры впервые, Дейенерис была облачена в тёмную, по вестеросской моде, одежду… слишком красивую для такого места, и пахла сладкими, душистыми маслами. Джон свыкся с запахом шахт, но подумал, насколько неприятным он может оказаться для королевской особы. — Близость к своему народу отличает хорошего правителя, так сказал однажды один прославленный рыцарь, видавший многих королей, — вместо приветствия отчеканила она, сторонясь излишне разглядывать его. Лицо и шея мужчины сияли влагой, льняная рубаха с засученными рукавами прилипла к телу, и на груди от воротника на ней растекались темные пятна. Тёмные волосы Сноу были по обыкновению собраны на затылке, но около висков тоже вымокли. Ничто не выдавало в нём короля, и Таргариен явно не ожидала увидеть его среди рабочих, но дежурно спрятала своё удивление за показным спокойствием. — Должна признать, я и подумать не могла, что Вы настолько серьёзно отнесётесь к работе, — призналась девушка. Джон позаботился о том, чтобы ей исправно докладывали о происходящем в пещерах, и всё же услышать куда менее значимо, чем увидеть. Тележки наполнялись одна за другой, и добытый камень вывозился на поверхность, где доставлялся в кузницы ближних деревень, в которых ковались ножи и наконечники стрел, что Джон был намерен отправить Эдду на Стену, как можно скорее. Он спешил, и эту спешку замечали все. — Меня учили быть со своими людьми на равных, — пожал плечами Старк в ответ. От него не укрылась похвала королевы, но он не воспринял её на свой счёт. Это Донал Нойе и отец вложили в его голову такие привычки. Мимолетная улыбка скользнула на губах Дени, и Джон не заметил в ней упрёка. — …Кроме того, лишние руки нам пригодятся, — серьёзно прибавил мужчина, посмотрев на Таргариен. Она, похоже, всё ещё не до конца верила в намерения северян бороться с чудовищами старых сказок, и рвение, с которым Джон взялся за добычу драконьего стекла, её удивляло. В их последнюю встречу в Палате Расписного Стола Дейенерис пообещала дать им всё необходимое, чтобы начать добычу обсидиана, но Сноу хорошо понимал, что разрешения на добычу камня им недостаточно. Вооружи всех северян и одичалых клинками из драконьего стекла, и всё равно шансы на победу неоспоримыми не станут. Железный банк больше не станет доверять ему средства, которые он не собирается возвращать, напои Джон хоть десяток «Тихо Несторисов», да и наёмники забудут о драконах, впервые увидев армию мертвецов. Им нужна была настоящая армия с лидером, который воодушевит людей умирать за его идеи, но этот лидер не собиралась жертвовать ради бездоказательных затей посторонних королей всем. Карлик Ланнистер уже говорил с ним об этом, настаивая на том, чтобы Джон больше не пытался просить Дейенерис о солдатах. Нельзя просить всё и сразу, уверял он, всему своё время. Смущённая звуком кирок окружающих их рабочих, королева медленно двинулась вглубь шахт, и Джон пошёл рядом, сопровождая её, в то время, как сир Давос незаметно скрылся из виду. Впервые после их первой жаркой встречи они остались наедине, и ощущения были совсем ни то, что в прошлый раз. Формально Джон и Дени стали союзниками, пожав руки в Палате Расписного Стола, но неловкость по-прежнему ощущали оба. В воздухе стоял вязкий дым, в котором были видны около пятидесяти человек рабочих и своды пещер, в которых они трудились, слышны их разговоры на разных языках. Сноу глядел на результаты их деятельности, как наполняются самодельные повозки с добытым камнем, и видел, как королева оглядывается на них тоже. Безупречные, следующие за ней молчаливыми тенями, тем временем, упрямо глядели перед собой, и Джон удивлялся, что это за люди такие. — Мне говорили, будто до Вас этой шахтой интересовался Станнис Баратеон, а что насчёт других пещер? И сколько обсидиана Вы надеетесь получить? — рассудительно спросила Дейенерис, выдернув короля из размышлений. — Нам пригодится всё, что удастся добыть, — кратко ответил Джон, взяв инициативу на себя, когда между ними вновь воцарилась тишина. — Я слышал, что сейчас вы полностью поглощены войной. Но признаться, я и сам попросил бы вас прийти, если бы вы не сделали этого. От Тириона до него доходили немногочисленные вести о положении королевы в войне с Ланнистерами. Говорили, что война с тем, у кого есть драконы, не может быть долгой, но Дейенерис, насколько мог судить Джон, не спешила пускать своих питомцев в бой, доверив союзникам сражаться за неё. Флот Грейджоев во главе с Ярой отправился наперехват их дяди, вступившего в сговор с Серсеей, войска Простора безуспешно осаждали Ланниспорт, требуя подкрепление, и Дейенерис отправила им несколько тысяч человек во главе с командиром своих Безупречных. — Я хотел показать вам кое-что... Думаю, вам это покажется интересным. Идёмте... — сообщил Старк, не ответив на вопрос, зачем это, а взяв близстоящий факел, и с новой целью повел Дейенерис вглубь пещеры. Темная шахта покатом уходила вниз прямо к жерлу вулканов, дорога к которым была перекрыта на безопасном расстоянии. По подсчету прежних рудокопов, трудившихся ещё при Станнисе Баратеоне, Драконья Гора располагала порядком дюжины шахт, но некоторые из них давно обвалились, и путь в них оказался закрыт. Ещё часть выпала на ту сторону вулкана, где гнездились драконы королевы. Доступными остались лишь четыре пещеры, которые и занимали теперь рабочие. Они прошли далеко вглубь, туда, где было ещё жарче и гораздо теснее. В плохо освоенные области шахт редко заходили посторонние. Джон освещал стены факелом, идя впереди королевы, следующей вместе со своими стражниками за ним. Паук советовал Сноу принимать этих мужчин за необходимость и забывать об их существовании рядом с Таргариен, но присутствие лишних смущало короля Севера. Он хотел говорить только с Дейенерис, но та, похоже, не доверяла ему настолько, чтобы отпустить от себя охрану. Наконец, осветив дальнюю стену шахты, Джон увидел отсвет пламени от мазков краски. Отступив на шаг, он остановился, поднеся факел к шершавой поверхности, хоть тоннель тянулся и дальше. Здесь даже звуки добычи камня доносились отдалённо и отражались гулким эхом от сводов потолков. С непониманием глядя на профиль северянина, Дейенерис вскоре перевела взгляд на освещенную стену и увидела древние рисунки. Очень древние, странных спиралевидных форм. Одни мазки изображали деревья с толстыми стволами и раскидистыми кронами, на которых были нарисованы суровые лица, смотрящие из толщи коры, а вокруг них — маленькие люди, вооружившиеся копьями, луками или стреляющими трубками. — Что это такое? — королева шагнула ближе, не отводя взгляда от стены. — Это... Дети Леса? — с потрясённой улыбкой спросила она, коснувшись рисунков пальцем, словно проверяя на ветхость. — Да. Когда я нашёл их, то решил, что на Детей Леса нападают Первые Люди... — взгляд мужчины блуждал вдоль росписей, коими был украшен тёмный камень. Они изображали жертвоприношения Детей Леса, их быт, а за рисунком, который заметила Таргариен, была изображена сцена сражения. Высокие люди вместе с Детьми Леса отчаянно боролись с неведомым врагом, и многие пали. В месте стыка войск лежали мёртвые, но некоторые из них, как видно, поднимались и направлялись уже в сторону прежних союзников с копьями в руках. Джон перенес факел к рисунку ближе. — Здесь говорится об их народе, но Дети Леса не сражаются с Первыми Людьми. Они воюют на одной стороне, — негромко проговорил он. — Я уже видел похожую картину, — признался Джон, подняв голову и заметив изображение предводителя Иных. Верхом он был на огромном пауке и отличался от солдат, изогнутых в неестественных позах, из которых торчали стрелы и копья. Казалось, королева похолодела, задумчиво посмотрев на него, и Джон задержал взгляд на её лице. Он читал на нём некую растерянность, которую Дейенерис на этот раз не удалось утаить. — Я знаю, что моё сегодняшнее нахождение здесь — заслуга Тириона Ланнистера, но мне хочется верить, что, увидев это, вы хотя бы на миг сможете поверить в мои слова, — нахмурившись, произнёс король. — Прежде, чтобы выстоять против Иных, в Вестеросе объединились два великих народа... — Я не... — дар речи подвёл Дейенерис. — Лорд Тирион утверждал, что Вы не сумасшедший, — наконец, выговорила королева. Мысли гудели и в голове Волка, подобно осиному рою. Обнаружив эти рисунки впервые, Джон сразу понял, что даст ему шанс получить армию королевы в союзники, но и сам окончательно развеял сомнения в подлинности сказок, рассказываемых ему старой Нэн. Не верить им после стольких подтверждений было глупым, но и верить до этого момента до конца не удавалось. — Должно быть, мне следовало извиниться за свою резкость. — учтивым тоном добавила девушка, на миг опустив взгляд в пол, а после снова взглянув на росписи. Факел скользнул дальше, и тени на сводах пещеры шевельнулись. Следующие изображения говорили о герое, который выступил в бой с пылающим мечом, а ещё дальше — отступающую армию мертвецов. — Эту историю я слышала раньше, — призналась Дени, — Долгую Ночь остановил Азор Ахай, выковавший свой меч из сердца небесной звезды и закаливший его в сердце любимой жены. Но... с тех пор минули тысячелетия, и все это превратилось в сказки, которые рассказывают Красные Жрецы по всему миру, — покачав головой, Дейенерис полностью развернулась к северянину, и на лице ее отразилось смятение. — Вы сказали, что видели чудовищ своими глазами? Джон ничего не ответил на извинения королевы, сразу перейдя к её вопросу. — Несколько раз, — хмуро проговорил Старк, вновь переведя взгляд на изображение Короля Ночи. Каждую ночь он видел сцену в Суровом Доме в своих снах. — Я, как и Вы, не стал бы гоняться за сказками, не столкнувшись с ними лицом к лицу, — прибавил мужчина, не поднимая на Дейенерис глаз, но чувствуя, как она смотрит. Рисунки сделали то, что не был способен сделать ни Тирион Ланнистер, ни Варис, ни Джон — никто из ныне живущих, а именно заставить её проникнуться верой. Ему вспомнилась леди Мелисандра, когда Таргариен заговорила об Азоре Ахае, способном остановить Иных. Где она сейчас? Джон сам её изгнал, настояв на том, чтобы она покинула Север навсегда, но всё ещё ощущал неприятное чувство тяжести, вспоминая о ней. «Ничего эта ведьма не знала» — думал он. — «Она убила девочку, думая, что это поможет Станнису победить Болтонов, и ошиблась. Что если так же она ошибалась и во мне?». Встревоженный взор драконьей королевы блуждал по изображениям, пока не наткнулся на то, что рассказывало о постройке Стены; она протянула к нему руку. — Но если верить легендам, Стена выстроена для защиты от них, — осеклась она, ладонью стерев с лица выступившие капли пота. — Я думаю, нам лучше поговорить в другом месте. Об этом и о многом другом. Я хочу, чтобы Вы поужинали со мной сегодня, — поджав губы, Дейенерис серьёзно взглянула на северянина. Джон ощутил появившуюся надежду, которая всё укреплялась в нём. Загадывать было слишком рано, но он вдруг увидел перспективы хорошей дружбы между ними. — Да, я приду, — не торопясь кивнув, пообещал Белый Волк, наблюдая за разворачивающимся силуэтом королевы и её подданных, устремившихся к выходу. Но внезапно все они застыли, а Безупречные одним резким движением вооружились бронзовыми мечами, различив глядящее из тьмы нечто. Огромный белый силуэт, бывший, как и всегда, слишком тихим, чтобы привлечь внимание кого-либо к своему приходу, сверкнул на них огромными красными глазами. — Уберите оружие. Это мой лютоволк, — громко сообщил Джон, оглянувшись на Безупречных. Его зверь не боялся железных зубов и был достаточно умён, чтобы не воспринять испугавшихся людей за внушительную угрозу, которую необходимо срочно остановить, но от стражников можно было ожидать чего угодно. Выросшие в Астапоре, Безупречные ещё плохо понимали общий язык Вестероса, потому никак не отреагировали, но Дейенерис приказала им убрать оружие по-валирийски, и они синхронно подчинились. Посмотрев на своего хозяина, Призрак выступил вперёд, и тень его заплясала на узких стенах пещеры в свете единственного факела. Волк был в несколько раз больше любой собаки. Он выглядел сильным и свирепым, но его ярко-красные, словно рубины, глаза, смотрели на окружающих спокойно; он не скалил зубы. — Призрак не причинит вреда тем, кто не станет угрожать ему или мне, — поведал Джон за спиной наблюдающей за животным королевы. — Призрак... - выдохнула Дени, широко улыбнувшись. — Ему подходит это имя, — обернулась она к королю, кратко встретившись с его взглядом, и в это мгновение Джон понял, что вновь сумел её удивить. Но прежде, чем Таргариен успела сказать что-либо ещё, мохнатый зверь двинулся ближе к ней. Один из её Безупречных предупреждающе проговорил что-то на своём языке, и королева поспешила тихим голосом его успокоить. Она не побоялась лютоволка, как остальные. Должно быть, её драконы лишили её всякого страха. Тот меж тем глядел лишь на Дейенерис. «Все красивые женщины завоёвывают его расположение с первых минут знакомства», — посмеялся про себя Джон, вспомнив отношение своего питомца к Вель и Сансе. Увидев, что он не представляет опасности, девушка потянула к волку свою руку, и зверь уткнулся в её ладонь влажным носом, облизав её. Дени засмеялась, словно маленькая девочка, гладя острую морду Призрака. — Я не знала, что в северной делегации вас на один больше, чем мне представили в чертоге, — проговорила она, глядя на Джона, подошедшего к ним. — Вы ему нравитесь, — признал мужчина. Чувствуя подозрительность её Безупречных, он опустил свою ладонь на голову Призрака и почесал его между ушами. Лютоволк в последний раз лизнул руку Таргариен и отошёл, развернувшись к выходу и высунув розовый язык. Видимо, жара шахты ему совсем не нравилась. — Следите за ним, — гораздо серьёзнее произнесла Дени, и в голосе ее прозвучало наставление. — Не пускайте его на противоположную часть горы… «На ужин к моим драконам» — продолжил за неё Джон, в очередной раз за этот день кивнув ей в ответ.***
Спустя неделю… Он не успел как следует привести себя в порядок после работы в шахте, наскоро смыв с лица, шеи и рук пот и грязь, и надев чистую сорочку. Безупречный, посланный за Джоном, всё это время стоял рядом, дожидаясь возможности отвести его к Дейенерис, и не произнёс ни слова. Неприятное чувство тяготело на душе короля в те минуты. В последние дни они с Таргариен встречались довольно часто, но она никогда не тревожила его посреди дня, не желая отвлекать Старка от добычи обсидиана. Они говорили о разном. В первый день, после того, как он показал ей наскальные рисунки, королева пригласила Джона на ужин, и они весь вечер обсуждали то, что пришлось увидеть мужчине во время пребывания в Ночном Дозоре. Он поведал ей, как мальчишкой впервые повстречал «пробудившийся» труп Отора, в доказательство показав изуродованную пострадавшую руку, рассказал о том, о чём судачили между собой одичалые, которых он встречал, и братья-дозорные, и описал события в Суровом Доме, отпечатавшиеся в его памяти несмываемым клеймом. Дейенерис была внимательным слушателем и многим интересовалась в ответ. Её интересовали опыты, которые Джон был намерен провести с трупами, заключенными в ледяных клетках, и то, что ему удалось проделать на посту лорда-командующего. Затем они говорили о ней. Королева делилась историями своей жизни неохотно, утаивая многие секреты за краткими фактами, но и по ним мужчина понимал, какие непростые испытания пришлось пройти этой маленькой, совсем молодой девушке. Она напоминала ему Сансу, пускай вовсе не была похожа на неё ни внешне, ни внутренне. Джон часто думал о том, что отобрал у сестры то, что её по праву. Это она, а не он, должна была руководить Севером после победы над Рамси Болтоном, она — Старк, и потому Север принадлежит ей. Но, не кривя душой, он всегда знал, что Санса не сумеет править этим краем так, как был способен править он или любой другой мужчина. С Дейенерис Волк не испытывал подобных чувств. Она была равна ему, превосходя многих окружающих её мужчин и даже самого Джона, и это вызывало искреннее восхищение и желание узнать её лучше. Каменные широкие лестницы Драконьего Камня уходили далеко вниз, и королева стояла на одном из помостов, наблюдая за неспокойным нынче морем, когда Сноу привели к ней. Он спустился вниз, наблюдая за её одиночеством, но даже слыша его шаги, королева не повернула к нему головы. — Ваше Величество, — негромко окликнул её мужчина, привлекая к себе внимание Таргариен. — Ты звала меня, — прибавил он. Даже в её сегодняшнем профиле Сноу тотчас же заметил произошедшие изменения. Королева стала хмурее и серьёзнее. Джон посмотрел на её руки, которые она держала на перилах, заметив в них пергамент, кое-где порванный при перелете ворона. — Плохие вести? — поинтересовался он, получив от неё письмо. Увидев взломанную печать Ночного Дозора и развернув его, мужчина без труда узнал неровный почерк Эдда: «Лорды и Леди Семи Королевств. Армии упырей все ближе подходят к Стене. Дозору требуется любая посильная помощь, иначе нам не выстоять...». Написанное с ошибками письмо было подчеркнуто именем друга с пометкой «Лорд-командующий Ночного Дозора», и Джон вновь ощутил вину за то, что заставил Эдда сменить его на этом посту. Потрепанный пергамент и строчки еле разборчивого почерка. Это послание изменило все. Сноу поджал губы, оторвавшись от написанного. — Мы стараемся изо всех сил, но добытого драконьего стекла не хватит на то, чтобы вооружить и половину армии, — спокойно сообщил он, посмотрев следом за королевой на ревущее внизу море. Пенные гривы валов разбивались о прибрежные камни, а густые серые облака заполонили небосвод. — Сколько у нас времени? — бесцветным тоном спросила королева, проигнорировав слова Белого Волка о недостаточном количестве обсидиана. Дейенерис была мрачнее тучи, и сам потревоженный этим письмом Сноу, тем не менее, гадал, что расстроило её больше — послание из Чёрного Замка или новости с западного фронта, где её войска, лишенные лидера, по слухам оказались разделены. Он не рисковал давать ей советы в отношении войны с Ланнистерами, предоставив это её опытным советникам, более посвящённым в детали ведения дел с южанами, но был уверен, что не будь он обременён надвигающейся войной с Белыми Ходоками, охотно присоединился к мести семейству, принёсшему его родным столько зла. Джон вспомнил об ещё одном предателе. Тирион Ланнистер сказал ему о пленении Яры Грейджой, но умолчал об участи Теона, отплывшего вместе с ней в устье Мандера. Джон искал встречи с ним со своего прибытия на Драконий Камень, и тот, зная это, старался не показываться ему на глаза. Пока его сестра собирала свой флот для выхода в море, Теон надёжно прятался за стенами новой резиденции королевы, отчего Сноу всё больше укреплялся уверенностью в его трусости. Все говорили о том, что от Рамси ему досталось, но ни помощь в побеге Сансы, ни защита Джона перед Дейенерис Таргариен, не окупали предательство, которое Теон совершил. На следующий день после первой встречи с Дейенерис, Джон нашёл Грейджоя у берега моря. Тот рыбачил, изготовив собственные снасти, в абсолютном одиночестве, и застыл, завидев мужчину, немедленно схватившего его за грудки. — Как ты мог предать Робба? Семью, которая тебя воспитала? — рычал на него Старк, помня, как с детства не доверял воспитаннику своего отца, пока Теон бурчал нечто невразумительное, и глаза его становились влажными. Перед Джоном больше не было того человека, которого он знал, а был только жалкий, с седыми прядями в волосах, мученик, что инстинктивно вцеплялся в его плечо, и сквозь перчатки Сноу различал отсутствие пальцев. — Я молился о том, чтобы Ра…мси убил меня, — заикаясь, выдохнул Грейджой, и Джон с силой бросил его от себя на спину. Приземлившись на мокрый песок, Теон бессильно смотрел на него. Рука Джона, помня где ножны, в которых покоился Длинный Коготь, горела в желании отрубить голову предателя. — Убей меня, если тебе это нужно. То, что я живу сейчас, после того, что он сделал, хуже всякой смерти, — пищал Грейджой, и Джон вспомнил имя, которым, как ему сказали, Рамси называл Теона – Вонючка. Именно Вонючкой он сейчас выглядел. Мелким, убогим… ничтожеством. Даже мараться о него казалось чем-то постыдным, неправильным, и Джон ощутил, как жажда мести, нарастающая в нём в течении нескольких лет, словно волной спадает. И тут несколько крепких железнорождённых схватили северянина, придерживая в плечах. — Он сполна заплатил по счетам, бастард, — бросила Яра Грейджой с мокрыми от ветра со стороны моря волосами и подала брату руку. — Живи с этим, — сдавленно произнёс Джон, встретившись взглядом с Вонючкой. — У нас нет времени, — ответил Джон теперь, едва различимо покачав головой, словно разгоняя ворох нахлынувших воспоминаний. — В Суровом доме Иные дали понять, что готовы к войне. Мы должны ожидать нападения каждый день, — он говорил уверенно, но на лице короля читалась растерянность, которую он был ни в силах скрыть. Сноу знал и прежде, как дорого для них время, но всё же рассчитывал, что им удастся подготовиться лучше до начала войны. — Я должен ехать в Чёрный Замок и присоединиться к ним, — сообщил Джон после небольшой паузы. — Тебе ни к чему ехать туда сейчас. Ты ничем не сможешь им помочь, — все также отрешенно и спокойно произнесла королева, вполоборота развернувшись к северянину. — Обсидиан будет гораздо полезнее в руках защитников Стены, чем здесь. Я доставлю все запасы драконьего стекла и удостоверюсь, насколько плохи дела, — заметил мужчина на призыв девушки. Движением руки Таргариен отослала Безупречного за спиной Джона, оставив их наедине, заполнив заминку, а в голове Старка меж тем мелькнула мысль о том, почему королева оставляет его подле себя. Северяне приносили слишком много проблем и занимали слишком многие руки, которые можно было пустить в ход дел, интересующих Дени. Но она не желала их ухода. — Думаешь, они смогут разрушить Стену? – вновь спросила девушка. — Красная Жрица Станниса Баратеона говорила, что магия Стены сильна, но её можно преодолеть, — произнёс Джон осторожно, не касаясь опасных тем Рога Зимы. Он не говорил с Дейенерис об этом и пока не собирался. Всё это сказки, не более того. Пускай многие сказки, которые он воображал в детстве, воплотились в жизнь. — Пока Стена сильна, Семи Королевствам ничего не угрожает, но стоит ей рухнуть и всё изменится, — добавил Сноу. Доводы короля оказались более, чем убедительны, и Дейенерис медленно кивнула. — Тогда я предоставлю тебе самый быстрый корабль из тех, что имею. Плыви в Восточный Дозор с тем, что кузнецы успели изготовить. Остальное станет делом мастеров дозора… — Я не могу последовать за тобой сейчас же, — продолжила она, посмотрев вверх, на пасмурное небо. — Но отправлюсь в путь сразу же, как только закончится война, - последнее слово далось ей сквозь зубы, — и мы оба будем молиться всем богам, чтобы Стена продержалась, как можно дольше. Я прикажу не прекращать добычу обсидиана и стану отправлять груз по мере возможности. — Кивнув своим же словам, Дени украдкой взглянула на Джона Старка. — Спасибо, — только и произнёс он, дослушав обещания девушки. Старк смотрел на профиль королевы, пока она говорила, испытывая смешанные чувства. Он не был намерен преклонять перед ней колени и становиться Хранителем Севера при её руководстве Семью Королевствами и для этого придумал уловку, но словил себя на мысли, что, не пойдя на компромисс, потерял бы слишком многое. За то короткое время, в которое он знал Таргариен, она открылась ему иной, нежели при их знакомстве, и Джон укрепился в мысли, что даже если их союз не спасёт мир от конца света, то он лучший из всех, что только можно было себе представить. Зная, что это, скорее всего, их последняя встреча, северянин думал над тем, что следует сказать ещё, вновь вернувшись к мысли о своём происхождении. Едва ли сейчас подходящее время, чтобы об этом заговаривать. Вряд ли подходящее время наступит вовсе. Но он ощущал себя лжецом, не рассказывая ей о том, что было известно всему Северу. Зная о возможностях Паука, слухи, должно быть, скоро дойдут и до королевы, поведав то, что Волчий Король считает себя сыном Последнего Дракона и Лианны Старк, и, не услышав об этом от нового друга, королева посчитает себя обманутой. Поравнявшись с девушкой, Джон следом за ней положил руки на перила, подняв взгляд в туманное небо. Собирался дождь. Шумно вдохнув воздух, он украдкой посмотрел на Дейенерис, которая внезапно как раз в этот момент заговорила: — Мне долгое время снится один и тот же сон, — неуверенно выдохнула королева, — Как будто я лечу на спине Дрогона на бой с полчищами мертвецов. — Убрав со лба подхваченные ветром волосы, девушка нервно хихикнула. — Думаю, скоро мне предстоит испытать этот кошмар наяву. — В детстве, когда мне снились кошмары, моя нянька говорила: неважно, насколько страшные вещи происходят в твоём сне, важно, что ты увидишь в конце, когда проснёшься, — рассудительно произнёс мужчина и грустно усмехнулся. Кошмары с участием Иных преследовали его куда дольше, чем Таргариен, и, говоря по правде, они вовсе не располагали к добрым мыслям об итоге войны, но перед Дейенерис Джон храбрился. У неё сейчас иные заботы — Ланнистеры, пленение Яры Грейджой и дорниек... думать о Белых Ходоках не время и не место. — Мудрые слова, — уголки ее губ снова приподнялись. — К тому же человеческая жестокость, порой, не уступает ни одному другому существу. А я насмотрелась ее достаточно. — Мы отправимся в Чёрный Замок, как только сможем, — пообещал Джон, не глядя на девушку. — Ты останешься здесь? Где-то в высоте раздался отрывистый крик. За недели, проведённые на Драконьем Камне, Старк не раз видел драконов. Он видел двоих, белого и зелёного, летающими возле пещер, где они вели добычу обсидиана, но чаще большого, чёрного, избравшего своим логовом одну из башен замка. И всё равно привыкнуть к их появлению северянин так и не смог. Когда чёрный дракон с громким криком промелькнул меж облаков, он вздрогнул, подняв голову, чтобы на него посмотреть. С берега зверь казался не больше коршуна. Королева посмотрела ввысь тоже, но в её глазах не было удивления или испуга, лишь спокойствие и умиротворение, которое вскоре омрачилось напоминанием о Ланнистерах. — Я заставлю Ланнистеров заплатить свои долги, — произнесла она холодно, сжав пальцами перила. Резко, а после тут же отпустила, развернувшись к морю спиной. — Мы и так ждали слишком долго. Мужчина услышал слова кхалиси о них, но ничего не стал на это отвечать. Долги у Ланнистеров были и перед его семьёй, но он знал, что отец и Робб хотели бы, чтобы он не рисковал людьми, которые помогут ему в войне против большей угрозы. — Не уверен, что я должен говорить тебе об этом... но ещё больше не уверен, что хочу, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого уже после моего отъезда, — начал Джон спустя некоторое время, и его голос тотчас же осел, звуча виновато. — Говорить о чем? — потребовала объяснений Дейенерис, устремив на Старка взгляд, выражающий подозрение. Он заметил озадаченность, мелькнувшую на красивом лице, и осознал, что, возможно, роет самому себе могилу, нарушая едва установившийся между ними хрупкий мир новым откровением, но иного выхода не было. Джон всё время напоминал себе: Паук дотянется своими лапками до Севера и, конечно, донесёт до королевы любопытные слухи о происхождении Короля Севера. — После того, как мы отбили Винтерфелл, лорды Севера начали съезжаться туда, чтобы отдать мне присягу на верность, и в числе прочих прибыл человек, много лет воевавший с моим отцом плечом к плечу, — Волк говорил, будто камни ронял, заставляя себя глядеть на королеву, не пряча взгляд. — Он привёз домой его кости, отправленные моим братом Роббом ещё несколько лет назад, и открыл мне... свои мысли по поводу того, кем была моя мать... Больше всего на свете я хотел узнать, кем она была, — признался мужчина, невесело посмеявшись. — Всё моё детство я слышал слухи о том, что это была рыбачка из деревни, в которой лорд Эддард однажды заночевал, или какая-нибудь иная шлюха, и злился на то, что отец не рассказывал мне правду. Но теперь я понимаю, почему он не стал говорить... Лорд, который привёз его кости, был вместе с ним, когда отец после победы Баратеона уехал на поиски своей сестры, украденной принцем Рейегаром. Он уверяет, что, когда они нашли её, у Лианны был ребёнок... — выдержав вынужденную паузу, Старк не сдержался и всё же опустил взгляд, чувствуя, что его собеседница уже поняла, почему он завёл этот разговор. — Я. — Что? — отпрянув от Старка переспросила девушка, изо всех сил пытаясь осознать смысл сказанного. — Ты хочешь сказать, что...? — сжав зубы, Таргариен отвела взгляд в сторону. — У нас нет времени об этом говорить, милорд, — ответила королева чисто формальным тоном, и, больше ничего не сказав, двинулась назад к замку, не оборачиваясь.