Jon
Отыскать его было непростой задачей. Дрогон, по словам королевы, всё время был неподалёку от Перешейка: изредка он чёрной тенью пролетал над лагерем, каждый раз заставляя людей, собравшихся в нём, поднимать головы. «Кто знает, что на уме у этого зверюги» — качали головой мужики, припоминая случай, когда дракон ворвался в поселение при Винтерфелле. Когда же Дрогон был нужен королеве, она неведомым образом всегда находила способ призвать его к себе. «Женщина, которая ласкает драконов, будто беззащитных щенков», — подумал о ней Старк в их первую встречу. Всадник, который у дракона может быть только один… Дракон опустился на заснеженную землю с грацией, какой позавидовали бы кошки. Огромные крылья хлопнули в колючем морозном воздухе в последний раз и сложились вдоль могучего чешуйчатого тела. Из-под его лап и брюха пошёл пар растопленного льда. От него несло жаром, который можно было почувствовать издалека. Супруги стояли вровень, но королева первая сделала шаги навстречу сыну. Джон глубоко выдохнул, наблюдая за тем, как она подходит ближе к нему. Дракон не так давно кормился: по приказу Дейенерис её люди зажарили для него нескольких баранов, но этого для такой громадины было мало. И всё же неспокойным он не выглядел. — Дрогон, — позвала Дени сына, шагнув к нему, и горящие огнём глаза обратились к ней, несомненно ее узнав и склонив морду к матери. Король и королева часто спорили в последнее время. Северянин настаивал на том, чтобы Дени немедленно отправилась на Драконий Камень, чем будил в ней ярость и возмущение. Несмотря на своё положение, Дейенерис чувствовала, что ещё способна сражаться, хоть ее живот неумолимо рос, а движения теряли ловкость. Она бы ни за что не позволила отправить себя отсиживаться в безопасности, когда ее люди, все, кто шёл за ней через Узкое Море, идут на смерть. Но летать на драконе в самом деле становилось все труднее… Она не сдавалась до последнего, невзирая на беспокойство короля, пока однажды, пару недель назад, не обнаружила на своих нижних юбках следы крови и не почувтствовала тянущую боль, наполнившую ее паническим страхом. Страхом за ребенка, потери которого она бы не пережила. В тот вечер Джон нашел королеву рыдающей, словно маленькая девочка. Он тут же побежал за мейстером, который, осмотрев ее, тут же заверил, что опасность чудом миновала. Он выписал королеве отвары целебных трав, с которыми очень помог лорд Хоуленд Рид, и наказал избегать перенапряжения. Как морального, так и физического. И Дейенерис пришлось пойти на это. — Мне кажется, он снова вырос, — произнес Джон. Рука королевы скользнула по блестящей чёрной чешуе на его морде, успокаивающе поглаживая. Дрогон выдохнул ноздрями два столба дыма, окутавшего ее маленькую фигуру призрачным покрывалом. — Они растут всю жизнь, — мягко заметила она в ответ и жестом руки Таргариен подозвала к себе мужа. Накануне они с Джоном снова сильно повздорили, но на этот раз Дени пришлось уступить, хоть и скользкое чувство ревности и ощущение, что ее отодвигают на второй план, скреблось внутри, наполняя ее сомнениями. Дрогон — ее сын и ее дракон. Одним богам известно, как он воспримет попытки оседлать себя кем-то ещё. Хоть зверь и подпускал Джона к себе, королева все же опасалась, сможет ли муж оседлать его, не пострадав при этом. Как только её сын различил звук голоса короля, взгляд огромных жёлтых глаз нашёл и Старка. Он не подпускал близко к себе чужаков, когда того не хотела королева, но в их встречу Дени рядом не было. Смелость короля тогда поразила его самого, так отважно он кинулся самостоятельно успокаивать зверя, о котором знал так мало. Велев себе забыть о трепете снова, мужчина подошёл ближе, глядя прямо в глаза дракона, внимательно наблюдающего за ним. — Дай мне руку, — попросила Дейенерис, осторожно положив заранее избавленную от перчатки ладонь короля между глаз дракона рядом со своей на вздымающуюся при дыхании чешую. Великая сила была скрыта под ней, а в жилах тек самый горячий в мире огонь. Тот фыркнул, но не дернулся, не сводя глаз с чужака. Добрый знак. — Ты помнишь меня, Дрогон? — спросил Джон. Боковым зрением он видел Дени, но, когда сам начал тянуть руку к морде дракона, уже не видел никого вокруг, кроме жёлтых глаз этого зверя. — Ты все ещё намерен продолжать? — тихо спросила Дени мужа, все же надеясь, что он откажется от своей затеи, но пути назад для Джона не было. Недавно он и в самом деле испугался за неё, обнаружив королеву рыдающей над собственными кровавыми юбками. Она и сама не осознавала в полной мере, какая хрупкая, а вот он начал прозревать… «Дейенерис родит верхом, если ты не прекратишь это», — поддерживал короля Луковый Рыцарь. Нужны ли роды посреди битвы, когда забот и без того будет хватать? У них остался всего один дракон из трех и лишиться его в бою означало лишиться руки, держащей меч. — С твоей поддержкой, — ответил Старк, переглянувшись с Дени. Его голос не был испуганным, но сосредоточенным. Он всегда признавал первенство жены в общении с ее сыновьями и сейчас давал понять, что без нее у него ничего не выйдет. Ее драконы никогда не вредили тем, кто был в той или иной степени близок их Матери, но могли сотворить страшное со всеми остальными. Они являли собой огненный меч, занесённый над миром, вызывали трепет и страх во всех земных существ. Даже ее саму они иногда пугали. Как и сейчас, когда Дейенерис, стоя между Дрогоном и Джоном, опасалась вовсе не за себя, но за короля, чья смелость, порой, переступала границы разума. Она не простит себе согласия на этот шаг, если зверь спалит и сожрет отца ее ребёнка на ее глазах. Словно почувствовав мысли матери, сын, что находился внутри неё, ощутимо толкнулся, отчего королева поморщилась, положив вторую руку на округлившийся живот. — Сперва это сделаю я, — выдохнула она, двинувшись к крылу зверя. Дени давно не взбиралась на спину дракона, ей все тяжелее было сделать это, не говоря уже о том, чтобы держаться на его спине во время полёта. Ее он не сбросит, а вот Джон… Сделав усилие, она поднялась на крупную спину зверя, обхватив его ногами и чувствуя жар между бёдер. Старк все ещё стоял у морды Дрогона, окутанный дымом, и пот поблескивал на его лбу. — Продолжай гладить его, — сказала королева, ухватившись за выпирающие шипы около рогов дракона. — И медленно иди ко мне. — Безрассудная идея, но пока она рядом, бояться нечего. Дрогон фыркнул и повернул морду в сторону взбирающейся на него королевы, словно на мгновение не узнав кто остался перед ним, а кто принялся залазить. Рука короля соскользнула вниз, но он продолжал успокаивающе гладить чешую уже чуть ниже, краем глаза наблюдая за женой. Дени передвигалась неловко, ее движения были тяжелы, но оседлать дракона было для нее привычным занятием. Очень скоро она взобралась наверх, и Джон увидел ее там, уместившуюся на спине и вцепившуюся в шипы зверя. Что если он сейчас отойдет и Дрогон, увидев, что Джон пытается его оседлать, сбросит ее с себя или испепелит его? Жуткие мысли. Их необходимо было гнать прочь от себя. —Помоги нам, Дрогон, — мысленно попросил Старк у дракона. Он не знал, понимал ли его зверь, но, глубоко вздохнув, убрал руку с чешуи и неспеша двинулся к крылу. Король ощущал взгляд дракона на себе, но на этот раз тот лишь выжидающе наблюдал. Боги! Когда они покидали Винтерфелл после битвы, никто из пассажиров не придавал значения тому, что теперь они все летят на настоящем драконе. Джон был едва жив, но помнил ветер, который был на высоте, помнил туман с земли и каким крошечным казался свысока Винтерфелл. Аккуратно взбираясь, он поднялся на дракона, сев за Дейенерис. Королева бросила на него обеспокоенный взгляд, все еще тревожась за то, как все пройдет. Джон же вдруг поверил, что Дрогон не собирается его убивать, иначе уже сделал бы это. Он ощущал между ног горячее тело чудовища. Шубы только мешали двигаться и уже не были столь необходимы. Наконец король понял, почему тогда в Восточном Дозоре, Дени прилетела в одном платье. Дени затаила дыхание, видя, как Дрогон мотнул головой, расправляя крылья. Недовольство ли это? Оба наездника сидели на нем, словно вдвоём на одной лошади, но если она держалась за шипы, то Джону оставалось держаться за неё. «Я должна слезть, позволив ему справиться одному», — вдруг подумала королева, но это было слишком рискованно. — Держись, — шепнула она мужу, приказав Дрогону взлетать. Крылья хлопнули снова, потом опять оглушительно, и огромный зверь оттолкнулся лапами от земли, резко взмывая в воздух. Его крылья достаточно окрепли, чтобы поднимать тело с места, и разбега не требовалось. Ров Кейлин и лагерь остались внизу, постепенно уменьшаясь, а ледяной ветер хлестал по лицу. Сильные мышцы зверя перекатывались под чешуей. Джон прижался к королеве, пытаясь удерживаться за чешую, но в действительности оставаться в устойчивом положении ему помогала Дейенерис, которая держалась за рога. Их задумка заключалась в том, что Джон сам попытается оседлать дракона, но он не стал противиться ее решению. Когда глубоко в детстве его усаживали на пони, он с первого раза делал все сам под наставлениями конюха, но дракон не пони. Наверху дул характерный для высоты пронзительный ветер, вмиг сносящий ощущение жара. Все вокруг: раскинувшийся во Рве лагерь с сотней разных знамен, башни и военные установки превратились в точки, а то и вовсе перестали быть заметными. Как высоко они сейчас? Семьсот футов? Тысяча? Две? Ему казалось, что Стена была куда ниже, пусть Старк и не мог быть уверенным наверняка, ведь местность сильно отличалась. Он крепко держался за талию Дени, но не говорил ни слова, молчаливо разглядывая окружающий короля новый мир со спины дракона. Вцепившись в шипы, Дени повернула голову к Джону. — Возьмись за шипы, — сказала она. — И попробуй приказать ему сам. — Она не была уверена, что голос короля подействует на Дрогона. Между ним и королевой существовала невидимая связь, других повелителей он мог и не принять. Азарт слишком овладел королем, чтобы он захотел возразить на это что-то. Пусть потом он будет думать о том насколько безрассудна была идея взять под свой контроль дракона на высоте, не попробовав сделать это на земле. Дени отпустила руки с шипов и Джон взялся за них сам, сильнее навалившись на нее. — Скажи, как будет по-валирийски «Прямо», — спросил Джон у королевы. Дейенерис шепнула ему ответ и Джон попытался повторить услышанное. Получилось коряво, как он посчитал, но Дрогон на удивление вдруг поддался. Они полетели над лесом, скрывающем в себя губительные болота Перешейка. Он думал о том, чтобы полететь на север, в пустынные, заволоченные снегом края. Ближайший замок находился слишком далеко для их путешествия, но Джон и не желал долетать до него — ни к чему риск наткнуться на Короля Ночи и его свору. Один вид северных земель чуть дальше Перешейка навевал на Джона тоску. …они спустились на землю казалось через одно мгновение, но уже к обеду. Костры зажигались в лагере, готовилась трапеза. В очередной раз воспользовавшись подсказкой жены, Сноу отдал приказ Дрогону спуститься там, где они встретили его поутру и, чувствуя все еще бешено стучащее сердце, спустился с него сам и помог очутиться на земле Дени. Ноги свело от долгого полета, но Джон будто не замечал этого, когда схватил Дени на руки и начал крутиться вместе с ней. Это было безрассудство. Какая-то детская шалость, которая окрыляла. Дейенерис засмеялась, мягко попросив его отпустить ее. — Тише, отныне я не столь подвижна, как раньше, помнишь? — улыбнулась королева, и ответила на поцелуй короля с тем же пылом, какой чувствовался и в нем. Край плаща Джона истлел, как и его перчатки покрылись дырами, но он, казалось, не замечал ничего. Дейенерис даже удивилась тому, насколько легко Дрогон подчинился командам Джона. Они облетели круг над болотами и лесом. Туман сгущался, и тяжёлые облака наседали над землёй, не позволяя толком ничего разглядеть внизу. Холодный ветер Дени вспомнила свой первый полет на Дрогоне, когда тот унёс ее с Арены Дазнака. Тогда она была растеряна, когда зверь принёс ее в своё логово среди дотракийских степей и, явно, не собирался нести обратно. С тех пор много воды утекло, и она приноровилась управлять драконом не только командным голосом, но как ей казалось, даже мысленно. Сегодня зверь был в добром расположении духа и слушался, хотя никто не знал, является ли тому причиной ее присутствие или это целиком заслуга Джона. — Сегодня он не был таким строптивым, каким иногда бывает, — сказала она, положив ладонь на грудь мужа и глядя ему в глаза. — Но вскоре тебе придётся оседлать его уже без меня. И чем скорее, тем лучше. Джон не успел ничего ответить, заметив, как их внезапно стало трое. С тех пор, как они с Дени перестали скрываться, проявление чувств в виде объятий и поцелуев все еще не видел кто-то из посторонних. Мальчишка-слуга, одетый по северной моде, стушевался. — Ваше Величество, — обратился к Волку он, показавшийся со стороны лагеря. Плотно закутанный и спрятавший уши под шапкой он не решался подойти ближе, пока рядом Дрогон, хотя тот и не проявлял явного неудовольствия. «Действительно не такой строптивый, каким мог бы быть» — вскользь решил про себя Джон. В следующий раз ему могло не повезти. — Что случилось? — выпустив Таргариен из своих объятий узнал Старк. Ясно, что не очень хорошее, поскольку их отважились прервать. — Леди Арья покинула лагерь. Кузнец Джендри сказал послать за вами. Услышав это, Джон тут же сорвался с места к мальчику, взглядом ища в лагере свободную лошадь. «Арья покинула лагерь»… и он, кажется, знал тому причину.Arya
Череда долгих темных дней сменяла непроглядные ночи. Ветра выли в стенах Привратной Башни, подобно стонущим от боли зверям. Джон отдал Арье свои покои, а сам переселился в королевские, как и того желал. Брат был прав — лорды возмущались долго, узнав о браке короля Севера и королевы Драконов. Людям было необходимо как-то развлекаться в ожидании врага, вот они и занимали себя сплетнями, да пересудами за кружкой эля у костров. Джона осуждали, но никто не осмеливался делать этого в присутствии Арьи или кого-либо из приближенных. Она сразу ясно дала понять, что отрежет язык всякому, кто посмеет отзываться плохо о короле. Тем не менее, лагерь полнился разговорами. Леди Мелисандра проводила тайные вечери, рассказывая о видениях и своём боге, и последователей у неё становилось все больше с каждой неделей. Сэм Тарли и лучшие плотники изготовили для Джендри деревянную ногу, что он даже мог самостоятельно ходить и с помощью опор забираться по лестнице, но о верховой езде был вынужден забыть. Он находил утешение в кузне, говоря, что ковать железо — все, что он умеет по-настоящему хорошо. Арья звала его переехать в ее башню, наплевав на приличия. Кому теперь были нужны все эти правила и предрассудки, когда совсем скоро они могли просто погибнуть? Мертвецов не было слишком долго, и солдаты расслабились, однако разведчики возвращались все реже. А по ночам, находясь в теле Нимерии, Арья видела заметённые снегом тела и ощущала холодный запах смерти. Мертвецы близко. Они подбирались каждую ночь, наступая во тьме, но нельзя было сказать, как скоро лагерь подвергнется нападению, а выступить самим было сродни самоубийству. Лагерь и Перешеек были надежным укреплением. Дикий Огонь заготовлен, и дракон Дейенерис всегда находился поблизости. Разумнее всего было оставаться на месте и ждать. Ждать конца или бойни. Арья Старк точила Иглу на окраине лагеря, где соорудили конюшню, когда увидела, как с юга к ним идут обозы с замерзшими людьми и полуживыми лошадьми. Кто-то из стражников немедленно встретил их, болтающих что-то о столице и о захвате власти… Арья прислушалась, отложив меч. По лагерю болтали всякое. Одни считали Джона предателем, но она думала, что это из-за брака с Дейенерис. Люди были напуганы, и немало сказок ходило вокруг. Некоторые даже утверждали, что видели самих Семерых, сошедших с облаков. Но эти новые люди, явно, от чего-то бежали. — Столица взята, — говорили они, — Узурпатор и его наемники выгнали всех из города, на улицах прошла бойня. «Не может быть, чтобы о потере Королевской Гавани до сих пор никто не знал», — подумала Арья, вспомнив слова Джона о том, что с Сансой все хорошо. Вслушиваясь в разговоры южных беглецов, она все больше убеждалась в обратном. Не может быть, чтобы брат солгал ей. Он не мог не видеть ничего через Призрака, если, конечно, Призрак жив. К вечеру об этом заговорили уже повсюду. Солдаты не верили до последнего, но с приездом беженцев, потеря города перестала быть тайной одних лишь высоких лордов. «Мизинец захватил в плен Сансу», — эта мысль не давала Волчице покоя ни за обедом, ни после него, когда она возвращалась в свою башню меж шатров и вдруг услышала звучный женский голос, взывающий к милости Огненного Владыки. Леди Мелисандра стояла меж двух больших костров и, казалось, сама являла собою пламя. Рубин на ее шее ярко горел, как и огромные глаза на сердцевидном лице. Она пела свою молитву, и хор собравшихся подхватывал незнакомые слова. Когда молитва закончилась, Арья подкараулила жрицу, когда та возвращалась в свой шатёр. — Вы тоже прибыли из столицы, — холодно заметила Волчица, сцепив за спиной руки и прищурив глаза. Ей не нравилась эта ведьма. Когда-то она забрала с собой Джендри, чтобы принести того в жертву своему божку. Ее имя часто звучало на губах Арьи, пока не сменилось единственным другим: Король Ночи. — Ты здесь, кровавый волчонок, — мягко ответила жрица, расправляя свои красные шелка навстречу порывистому ветру. — Я видела в пламени твою битву при Винтерфелле. Ты все-таки закрыла те глаза, что были тебе предназначены… — Все, что говорят, правда? — напрямую спросила Арья, не желая позволять Мелисандре заговорить себе зубы. Ярость и жажда мести переполняли ее. — О Королевской Гавани? О том, что Мизинец захватил трон с помощью Золотых Мечей? — Это я видела собственными глазами, — признала жрица, — ваша сестра попала в его плен, как и все люди королевы. «Значит, Джон солгал», — щелкнула мысль в голове у Арьи, в гневе рванувшейся с места. Она может убить подлого гада, и глазом не моргнув, она должна сделать это. Собрав кое-какие пожитки, Волчица ринулась на конюшню, но уйти незамеченной ей не удалось. Джендри окликнул ее у входа в Привратную Башню, но она не обернулась, полная решимости. Стоило ей остановиться, и кузнец ее не отпустит или расскажет все Джону, которого, к счастью, не было поблизости. Сорвавшись на бег, Арья быстро оторвалась от возлюбленного, влетев в конюшню и приказав заседлать самую быструю лошадь. Она неслась по заснеженному лесу, что есть мочи на юг, даже не оглядываясь назад. Она надеялась, что ее не хватятся слишком быстро, но ошиблась, услышав в свисте ветра за спиной голос Джона, зовущий ее. На миг ей в голову пришла мысль не останавливаться, но она все же отбросила ее, натянув поводья и позволив брату с ней поравняться. — Ты мне соврал, говоря о столице, Джон. — Ее руки в перчатках сжались в кулаки. То, что король не знал об этом, она бы ни за что не поверила, — Ты думал, я не узнаю? Уставшая за время бега лошадь, которую прибрал к рукам Джон, получила долгожданную передышку, когда наездник потянул поводья на себя. Арья не собиралась бежать. Она жаждала объяснений. В последнее время король приобрел ужасную привычку откладывать трудные разговоры напоследок — вот всё, что он мог привести в оправдание. Джон всё надеялся, что этот разговор не состоится, но кому-то всё-таки удалось сообщить его сестре правду. — Я знал, что ты сбежишь сразу же, как узнаешь, — признался мужчина. — Но что ты сделаешь? В одиночку уложишь Мизинца и его братию? — прямо поинтересовался он, останавливаясь напротив Старк. На своей шкуре Джон успел убедиться, какова в бою Арья. Она выжила в Винтерфелле и смогла добраться к нему сюда через весь Север, отвечая за отряд выживших, где большинство были детьми или ранеными, но отвоевать Королевскую Гавань в одиночку? Даже ей такое не под силу. Дени поручила дорнийской принцессе осаждать замок, не предоставляя людей с Перешейка для помощи. Важен был каждый меч в их войске и лишиться его части ради осады столицы, занятой заговорщиком, было не с руки. Лошадь под седлом северянки фыркнула от слишком резкого рывка всадницы, и попятилась назад, вытаптывая снег копытами. Арья взглянула на брата, а после отвела взор в сторону. — Вы ведь не собираетесь идти на выручку Сансе. Ни ты, ни королева. Да вы и не сможете сделать того, что могу я. Я убью Мизинца, и город будет свободен. — уверенно сказала она, не желая ничего объяснять, хоть и чувствовала, что придётся. У неё тоже были свои секреты, которыми она не могла поделиться даже с Джоном. Как он отреагирует на правду о ее прошлом? Поймёт ли? Одобрит? Или отправит под суд, сочтя убийство всех Фреев преступлением. В последнее Волчице верилось меньше всего. Брат, наверняка, сам хотел бы отомстить предателям Робба, и, в конце концов, он же сам когда-то впервые вложил Иглу в ее руку и показал, каким концом нужно колоть. — То, что ты маленькая и юркая, не делает тебя блохой, которую не заметит стража Мизинца. Ты хочешь подарить им еще одного пленника? Этим ты не поможешь, — рассудил северянин, не смягчая слова. — Дорнийцы осаждают Королевскую Гавань. Они позаботятся о Мизинце. А ты нужна здесь, — уверил он сестру."Я — не блоха, я — Кошка Кэт. Я — лютоволк», — подумала Арья, прикусив верхнюю губу. Она может стать и блохой, если того потребуют обстоятельства. Джон рассуждал, как и все остальные, не сталкивающиеся с орденом Безликих. Волчица не могла его за это осуждать. Но твердый тон Джона вызвал в ней возмущение и немедленное желание опровергнуть его доводы. — Ты слышал что-нибудь о Безликих Браавоса? О настоящих убийцах, способных принимать любой облик? — выпалила она. — Я вырезала весь дом Фреев в одиночку, и никакая армия дорнийцев мне не понадобилась! Арья снова прикусила губу до крови, поняв, что в порыве взболтнула лишнего, но сказанное назад уже не забрать. — Фреев? — недоуменно переспросил Джон. По его спине пробежали мурашки. Всех Фреев прикончили во время пира, самого Уолдера обнаружили с перерезанным горлом. Поговаривали, будто это сделали за Робба. Будто какие-то верные ему люди отомстили за Молодого Волка, спрятавшись среди его солдат и слуг. Неужели? Как?... Арья не стала бы ему лгать. Голос Сноу осел. — Что там произошло? — узнал он, будто собираясь понять, что все, что он знал о гибели старика-предателя ложь. Безликие — незаметные убийцы, что следовало из самого названия. Арья уже говорила ему, что была Безликой, много путешествовала по Востоку, но подробно он не расспрашивал. Она решила, что отступать некуда. В детстве между ней и Джоном никогда не было секретов. Они даже фразы заканчивали друг за другом и одновременно. Пускай сейчас он — король, а она — одна из Безликих Браавоса, они вместе все ещё брат и сестра. Все ещё стая. Арья ловко спрыгнула с лошади, взяв ту под уздцы, и накинула их на ближайшую ветку, а после потянулась к своему заплечному мешку. — Я покажу тебе, брат, — бросила она с вызовом и опасением и вытащила из сидельной сумки одно из срезанных лиц, повернувшись к Джону спиной. Когда она обернулась обратно, то это была уже не Арья. Ее глаза из серых стали карими, волосы обрели оттенок меди, нос стал крючковатым, а на щеках проступили веснушки. Фигура округлилась, приобретя женственные полные формы. Даже ростом она стала выше. Брат замер, глядя на неё, и она тут же воспользовалась моментом, сорвав девичье лицо и вмиг став престарелым и толстым мужчиной, а после мальчишкой с кривыми зубами. — Ты все ещё думаешь, что меня так легко пленить? Джон смотрел на неё, не веря своим глазам. На мгновенье ей показалось, что сейчас он схватится за меч, как сделали бы многие на его месте, увидев такое. Это была уже не Арья, а человек, которого он никогда до этого не видел. Если бы он не знал, что мгновение назад здесь стояла Старк, то не поверил бы. Лошадь Джона встрепенулась в испуге и заржала. Он придержал ее за узды чисто автоматически, не отводя взгляда от мальчишки не старше пятнадцати с по-детски невинными глазами. Губы этого мальчишки растянулись в улыбке — улыбался он тоже совсем иначе, не как Арья. Что это за магия? Что за Бог, которому служит Арья? «Боги», — подумал Джон. Как это возможно? — Я долгое время училась этому, как и владению мечом, — сказала она, надеясь, что король ее поймёт. — Мне пришлось покинуть орден и сбежать, потому что я так и не смогла отказаться от своего имени. Так и не смогла назваться Никем. Безликие целиком отрекаются от прошлых жизней, но я слишком желала отомстить. И вдруг они услышали, как вдалеке в лесу мужские голоса зовут Джона. Арья тут же вернула себе настоящее лицо, убрав остальное в сумку, и выпрямилась, сцепив руки за спиной. Её истинное лицо выглядело так, словно ничего не произошло, и Джону всего на секунду показалось, что все то, что он увидел, просто странное видение. Стражники с эмблемой Старков бежали по снегу, а ещё трое ехали верхом в поисках короля. — Ваше Величество, разведчики обнаружили Белых Ходоков на подступах к лагерю. Королева требует Вас, — с ходу сообщили северяне. Джон переглянулся с Арьей. Вести, которые они принесли, заставили кожу Арьи покрыться мурашками. Она встала перед выбором, который, казалось, был очевиден. Она не могла бросить Джона, Джендри и остальных. Она должна остаться и драться с ними плечом к плечу.