Зелёная трава

Слэш
NC-17
Завершён
1359
автор
Эйк бета
Размер:
1 002 страницы, 77 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1359 Нравится 1498 Отзывы 475 В сборник Скачать

-------------5

Настройки текста
      Работа в выходные привела к хронической усталости, почти полной потере вдохновения и тому, что картину он судорожно дописывал уже в серых предрассветных сумерках нового дня.       Свет от лампы никуда не годился. Стив брал цвета и мешал их на палитре, заторможенно глядя сквозь холст. Ему казалось, что всё не то. Что зрение его снова подводит, и он и правда дальтоник — шутка ли, столько времени не угадать, что составляет изюминку цвета глаз Наташи. Он пробовал изумрудный и даже охру, смешивал, смешивал, смешивал, и всё было мимо.       «Я дальтоник», — думал Стив, бессмысленно возя кисточкой по палитре. «Я действительно дальтоник, это уже не смешно».       У него случались моменты, когда он не мог уверенно сказать, сиреневый ли цвет он видит, или всё же фиолетовый. В такие минуты он терялся и стыдился этого неимоверно. Он, художник, не имел права путать цвета. Но проблема никуда не исчезала, сколько бы раз он ни разглядывал палитру одного оттенка от светлого к тёмному. Казалось, это делало только хуже — он путался в мыслях и замолкал на полуслове, стоило ему на улице увидеть ненавистный — фиолетовый? сиреневый? — и задуматься об этом.       Посмотрев на холст и решив, что он сделал всё, что мог, и теперь всё в руках Господа Бога и Говарда Старка, Стив умылся, разбудил сестёр и проследил, чтобы те нормально позавтракали перед школой. А после надел готовые к новым приключениям фиолетовые брюки и свой старый, а потому невероятно модный свитер, кожаную безрукавку, перешитую из маминого плаща, и фетровую шляпу. Ему нужно было поторопиться, если он не хотел столкнуться по пути в колледж с кем-нибудь, кто потом начнёт распускать ненужные слухи.       Стив жил за несколько остановок до колледжа и добирался за двадцать минут, но проблема была в том, что в «Парсонс» никто не ездил на метро. По крайней мере, никто, кто был так же крут, знаменит и талантлив, как он. Приезжали на личных велосипедах, авто или вместе с друзьями, те, кто жили рядом — а район вокруг был старый и дорогой — приходили пешком или прикатывали на дорогущих самокатах. Поэтому, чтобы поддерживать легенду, Стив выходил остановкой раньше и оставшийся путь шагал пешком. Словно жил неподалёку.       Он шёл, уставший, невыспавшийся и вымотанный, удерживая под мышкой закутанную в коричневую бумагу и обвязанную бечевкой картину. Его единственные на любой сезон «конверсы» месили ставшие влажными и липкими листья на тротуаре. Стив чувствовал, что замерзает и засыпает в этой утренней слякоти, как муха. Он иногда серьёзно думал об этом — чтобы заснуть до весны, до тепла. Он очень любил осень. Но только не эти промозглые и сырые утра, то ли предвещающие затяжной дождь, то ли ждущие пробуждения солнца.       Он шёл и дремал на ходу, не сразу поняв, что миновал уже половину длинной изгороди, с кирпичной основой внизу и с чугунной решёткой выше его роста. Обычно он не позволял себе такой рассеянности — никто не должен был видеть его усталость и измождённость. Чем ближе он подходил к колледжу, тем более прямой становилась его спина и расправленными плечи. Подбородок чуть задирался, на лицо садилось выражение самодостаточности и достоинства. Но сегодня Стив почувствовал, что опустошён. Что выкачал себя до дна, и ему просто плевать, кто что подумает и что будет шептать за спиной. Хватало того, что на нём дурацкая шляпа, которая так нравилась Говарду. А с остальным пускай идут к…       Рядом кто-то громко кашлянул, а затем Стива обдало отвратительным запахом табачного дыма. Он подпрыгнул на месте и развернулся: за решёткой, огораживавшей территорию колледжа, стоял тот самый урод в бейсболке и курил, только что не высунувшись носом между литых завитков.       — О, прости. Я задумался, — сказал он с виноватой улыбкой, но холодный стальной взгляд из-под козырька не обманывал: срать он хотел на эти свои извинения. Ему плевать, как и всем остальным.       Стиву вдруг захотелось выкинуть что-то жёсткое. Например, сложить «фак» и всунуть неандертальцу прямо в лицо. Хотелось выругаться и, может, потрясти за грудки, потому что ну какого хрена он здесь торчит с утра пораньше, в обнимку с ручкой от газонокосилки и в потасканной форме? С этой вот сигаретой в губах! Козырёк бейсболки даже в утренней серости казался засаленным, и Стив, ощущая себя взвинченным сверх меры, прислонился к прутьям вплотную и думал, что сейчас плюнет, но… не плюнул. Только выдернул сигарету и растоптал «конверсом», размазал по асфальту. Потом кинул тихое: «Мудак», — и не оглядываясь пошёл к воротам. С прямой спиной, расправленными плечами и вздёрнутым подбородком. Знакомых фигур вокруг становилось всё больше — через запотевшие очки не разобрать толком, кто из них кто, картина под мышкой неудобно давила, но он вдруг почувствовал уверенность — отдаст её Говарду перед первой же лекцией, и сделает это спокойно и с достоинством.       А сегодня вечером обязательно влезет в какую-нибудь драку. Просто потому что нужно, нужно впечатать зудящие кулаки в чужое твёрдое тело, ссадить костяшки, самому получить по рёбрам и по лицу, и раззадорившись, вернуть вдвойне. Иначе — он чувствовал — его разорвёт на части.       — Не открывай, пожалуйста, в колледже, — попросил он Говарда, которого успел поймать в коридоре перед аудиторией.       Тот выглядел заинтересованным и озадаченным. Но картину принял и кивнул.       — Я надеюсь, она понравится, — сказал Стив, внутренне понимая, что лучше бы помолчал. — Это лучшее, что я рисовал за последнее время.       — Ты молодец, Стив, — со странным выражением лица кивнул Говард, как вдруг появилась Пегги, глянцево улыбнулась ему в знак приветствия, и они вместе упорхнули в сторону лекционного зала.       Стив, вздохнув с облегчением, отправился на углублённый курс по композиции. Словно тяжёлый камень, что он таскал за собой, привязанным на длинной верёвке к шее, вдруг оборвался и откатился с его дороги. И теперь у него был свой путь, а у Стива — свой. Он хотел бы поделиться этим чувством с Наташей, но её лекции начинались сегодня только после обеда. Вот же счастливая душа.       Едва дожив до часового перерыва на ланч, Стив зашел в туалет и после, опустошенный и какой-то лёгкий, вышел на улицу. Ненадолго остановился на крыльце, мешая снующим туда-сюда студентам.       Распогодилось. Словно осень решила отступить на время, и слякотная утренняя серость потеплела, налилась янтарным светом. Белёсая молочная дымка, затянувшая небо с ночи, расползлась под упрямыми солнечными лучами, являя глазам яркие голубые прорехи.       Стив улыбнулся и отправился в парк позади главного корпуса. Народу из-за отличной погоды на улице было много. Компании по два-три человека то и дело встречались на пути, кто-то расстелил на стриженой траве свой плащ и загорал, подставляя лицо солнцу.       Чертов неандерталец тоже был тут. Сидел поодаль и что-то колдовал над своей адской машинкой с отверткой. Стив отвернулся, устраиваясь на их с Наташей обычном месте. Распаковал огромный, приготовленный еще дома сэндвич с помидорами и китайской капустой. Выставил рядом на изгородь стаканчик «Старбакс» из-под кофе, куда ещё в туалете перелил свой горячий чай из термоса. И настроился на прекрасный умиротворяющий обед.       — Э-э, извини?..       Стив стиснул зубы и поднял глаза. Он уже запомнил этот низкий хриплый голос. Неандерталец. Даже на расстоянии шага чувствовался густой запах его пота, но не кислого, стариковского и немощного, а какого-то плотного, здорового, так что Стив едва не качнулся вперед, вдыхая поглубже. То, что запах не отталкивал, заставило Стива совершенно смешаться. Он в недоумении захлопал глазами.       — Я правда не хотел обкуривать тебя сегодня. Ты шёл очень тихо, а я задумался. Неловко вышло.       Стив перевел глаза с его губ на зрачки и насупился.       — Прямо как с брюками, — хмуро выдавил он.       Неожиданно мужчина рассмеялся. Тихо и низко, щуря глаза в улыбке.       — Но, кажется, они в порядке? Отстирались?       Стив не ответил, молча сверля его взглядом. Кулаки до сих пор чесались, пар клубился внутри, и он совершенно не радовался беседе.       — Что тебе надо? — спросил он прямо, явно грубя.       Неандерталец даже замолчал, и улыбка сползла с его лица.       — Ты работаешь в «Тёплом приюте»? — неожиданно звучно спросил он, и Стив, вздрогнув, заозирался.       — Нет, — ответил он негромко.       — Это точно был ты. Я разглядел тебя, когда ты вывез на прогулку старика в коляске. Я стриг там траву в воскресенье.       Стив глубоко вздохнул и закрыл лицо рукой, сдвигая шляпу на затылок. А потом тихо, но очень зло прошептал:       — Ты можешь не орать, чёрт тебя дери?       — Почему? — искренне удивился неандерталец. — Разве в работе в доме престарелых есть что-то плохое?       Стив с хрипом вдохнул воздух.       — Что мне сделать, чтобы ты заткнулся и оставил меня в покое? — шипя, спросил он.       Воцарилась тишина — Стив даже убрал руку и посмотрел на мужчину. Выражение лица, ставшее вдруг мягким, щетина, подчеркивающая угловатую линию челюсти и скул. Глаза, улыбающиеся морщинами в уголках, оказавшиеся серо-голубыми в свете дня. Необычное, запоминающееся лицо — Стив мог сказать с уверенностью художника. Тот в ответ рассматривал его, и от этого открытого интереса стало вдруг неуютно.       — Мы могли бы выпить вместе, — сказал наконец неандерталец и обозначил мягкую улыбку. Стив поперхнулся и выпучил глаза от услышанного.       — Хм, что? Ты… — Стив вдруг вспомнил вечер пятницы, то, как какой-то парень развязно засосал этого... прямо посреди улицы, и как тот в ответ по-хозяйски положил руку ему на поясницу. — Ты меня так изящно клеишь, что ли?       Неандерталец снова хрипло хмыкнул и сказал:       — Прости. Как видишь, изящество — не мой конек.       Стиву вдруг захотелось спросить, в чём же тогда его конек, но он одёрнул себя, не столько осознавая, сколько чувствуя интуитивно, что это будет большой ошибкой.       Мотнув головой, словно скидывая наваждение, он уверенно ответил:       — Нет, исключено.       — Я не клею тебя, — поспешил объясниться мужчина. — Просто в качестве моральной компенсации…       — Да не важно, — перебил его Стив. — Бред какой-то. Я даже не знаю, как тебя зовут.       — Баки, — тот с готовностью протянул руку, и Стив снова опешил. Он почувствовал, будто кружится голова — не иначе как от голода. И не пожал руку. Только тяжело вздохнул.       — Слушай, Баки. Давай начистоту. Во-первых, ты обратился не по адресу. Я по девочкам. А во-вторых, ты мне тупо не нравишься. И даже если бы ты не был…       Стив вдруг замолчал, понимая, что взгляд нового знакомого снова стал стальным. Тот со спокойной улыбкой внимал каждому слову, от него не исходило никакой угрозы, он был словно ребёнок, с интересом слушавший болтовню иностранца — и это свело на нет идею Стива сказать: «Даже если бы ты не был газонокосильщиком в потасканной форме, даже если бы от тебя не несло потом…» и далее по тексту. Он просто спрыгнул с изгороди, накинул на плечи лямки рюкзака, взял сэндвич и уже остывший стакан в руки и направился в сторону главного корпуса.       — Если передумаешь — моё предложение в силе, — раздался за спиной невозмутимый голос. Стив едва удержался, чтобы не отсалютовать «факом» — руки были заняты. — Мне дали постоянное место здесь, будем видеться.       Чувствуя, что на них уже с любопытством оглядываются, Стив вдохнул поглубже и заставил себя идти медленно — словно ему плевать и на взгляды, и на этого странного чувака за спиной. Баки. Что это, чёрт возьми, за имя такое? И ведь подходило как нельзя лучше.       Прокляв своё желание поесть в парке, Стив отправился на поиски Наташи.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.