Зелёная трава

Стив, хмурый и сосредоточенный на минутной стрелке крупных круглых часов, стоял в холле перед аудиторией. Казалось, туда зашли уже все, кому можно и нельзя. И Стив бы тоже зашёл, если бы не пара «но». Во-первых, это был семинар-дискусс на тему «Три-дэ мышление в дизайне одежды», который отчего-то был очень интересен Нат, и во-вторых, собственно, он подписался быть тут только из-за того, что Наташа слёзно упрашивала его пойти с ней, ведь это «совершенно потрясающе, вести будет сам Джулиан Робертс, представляешь, а я ещё никого не знаю, Стиви, мне просто необходима твоя компания». И, конечно, разве мог он подвести Наташу? Именно поэтому, после каких-то трёх часов сна Стив стоял возле гудящей на сто голосов аудитории и ждал. Невыспавшийся, дрожащий — кажется, он так замёрз ночью, что вообще не понятно, как до сих пор живой… Хотя, может быть, Нат сейчас нет по той же самой причине. Они вернулись из непредвиденного ночного путешествия только в районе шести утра, причём у Стива отмёрзло всё от кончика носа до пальцев ног, а ещё страшно болела задница и икры, однако, он смог встать и прийти. Он не собирался подводить подругу. А Наташа… А что Наташа? Может, она наконец-то переоценила свои возможности и просто не потянула ранний подъём. Стив не мог знать. Ночь до сих пор вспоминалась яркими разрозненными вспышками, от которых то было нестерпимо хорошо, то плохо настолько, что хотелось поскорее уединиться в туалете и блевать. Как ни смешно, но Стив, придя в достаточно адекватное состояние, охарактеризовал эту ночь как «самое сумасшедшее приключение в жизни». Это было похоже на кислотный мульт обкурившегося марихуаной мультипликатора. И, что ожидаемо, Нат разделила это приключение, хотя, кажется, и сама того не ожидала. Стив точно помнил, как они распрощались на развилке аллеи в утреннем сером тумане, и он стоял и смотрел, как Наташа вместе с Ванессой заходят в кампус для девочек. Уже после этого момента картинка размывалась, и Стив очень плохо помнил, куда дел велосипед и как сам оказался в кровати в своей комнате. Но самое главное — он необъяснимым образом поставил будильник на правильное время и даже смог встать и не опоздать на семинар, а Наташи всё не было, и на сообщения и звонки она не отвечала. Стив глубоко вздохнул и огляделся. Он один-одинёшенек стоял у открытой двери аудитории, в которой почти все места были заняты. По пустому коридору — во время Рождественских каникул все, кто хотел и мог, разъехались по домам — навстречу ему шёл моложавый мужчина. Он был ещё далеко, но смотрел словно прямо на Стива — и тот чувствовал, что с вероятностью в девяносто девять процентов это и есть тот самый «мистер Джулиан». Нат не было, и как бы ни хотел, он уже не мог смыться с семинара. Это выглядело бы отвратительно, а Стив не собирался подмачивать репутацию ребят, приехавших на интенсивы. Поэтому, дежурно улыбнувшись шедшему к аудитории мужчине, он юркнул внутрь и начал подниматься по ступеням, надеясь занять где-нибудь на верхотуре самое неприметное местечко и подремать. Если говорить начистоту, дизайн одежды был где-то в са-а-амом низу списка вещей, которые его интересовали тут, в Королевском колледже искусств. Наташе ещё придётся проставиться за то, что не пришла — на этом месте размышлений некто внутри Стива корчил самодовольную рожу и потирал лапки друг о друга, предвкушая что-то интересное. Как ни странно, у Стива не вышло отключиться и проспать весь семинар. Даже несмотря на тяжёлую голову и усталость во всём теле, и далёкую от его творчества тематику, было довольно интересно. Большую часть аудитории составляли девчонки, явно сохнущие по симпатичному преподавателю. Но Стив не мог оторваться от ярких продуманных презентаций, интересные дискуссии и очень острые вопросы в тематике моды заставляли сонный мозг работать, и в итоге Стиву так понравилось, что к концу он даже сделал несколько набросков в скетчбуке. Если бы нужно было предоставить официальный отзыв, Стив бы охарактеризовал семинар как очень информативный, творческий и даже злободневный. Особенно ему понравилась поднятая тема о принтах на ткани, потому что речь шла о возможности или невозможности использования картин признанных мастеров для декора одежды. Как водится, семинар не дал конкретного ответа, но у Стива, выходившего из аудитории с улыбкой, было явное ощущение, что его мозг ещё в процессе поиска правильного пути. Словно он прикоснулся к чему-то невероятному, редкому. Словно он сейчас видит единственную тропинку в терниях и, если начнёт искать, обязательно найдёт верный ответ. Стиву очень нравилось это ощущение, и он не переставал легко улыбаться, пока шёл по промозглой аллее до ближайшего кафе в студгородке, где он мог пообедать. Усевшись за столик, он отослал ещё одно сообщение Нат и, ничего особо не ожидая, отправился заказывать себе что-нибудь горячее и вкусное. В животе сосало так, что приходилось чуть наклоняться вперёд в надежде облегчить себе голодные желудочные спазмы. Выпитую бутылочку воды желудок, оставшийся без нормального завтрака, посчитал за насмешку. Стив устроился поудобнее над горячим грибным супом с гренками и втянул носом пар. Хотелось выпить его прямо из чашки, но Стив благовоспитанно положил на колени большую салфетку, взял ложку и зачерпнул совсем немного. Оглянулся вокруг. Никто из сидящих и негромко болтающих ребят вокруг не обращал на него ровным счётом никакого внимания. Он проглотил первую порцию, едва ли заметив вкус, и уже хотел встать и заказать ещё что-нибудь, как напротив него на диванчик бухнулась… Наташа. Её было сложно узнать. Растрёпанные, кое-как приглаженные волосы, бледная кожа и большие, совсем не в её вкусе, солнцезащитные очки, под которыми скрывалась половина лица. Руки она зябко держала в карманах своего пальто. — Утречка, Нат. То есть, уже обед, но… Ты как? Тебя что, ночью вампир покусал? Наташа нахмурилась, покачала головой и вдруг закашлялась. Стив тут же насторожился, сбрасывая всю дурашливость. — Всё-таки заболела? Ночью было так холодно. Знобит? — Да если бы, — хриплым, словно чужим голосом ответила Наташа и медленно, словно они были хрустальными, сняла очки. Ого, только и подумал Стив. Нат была помята тем самым образом, как если бы они были на самой разухабистой ночной вечеринке, и подруга бы пила, не переставая. — Но… мы же не пили, — озвучил он своё удивление. — Хреново выгляжу? — усмехнулась Наташа. Впрочем, она явно не была так уж сильно расстроена. — Знаешь, я уже не думаю, что моя соседка — ангел во плоти. Честно, сначала, когда мы заселились, я даже усомнилась, что моя гетеросексуальность перевешивает. Ванесса совершенно горячая девчонка. Но после ночи… В общем, мы вернулись в комнату, начали говорить про парней, потом она неожиданно достала откуда-то водку… А потом я плохо помню. Кажется, мы отрубились, когда совсем светло стало. И я даже не вспомнила про семинар, я была такая пьяная, — Наташа изобразила шок и сожаление на лице, хоть Стив и засомневался в искренности. Даже если они и напились с соседкой на пару до состояния дров, не было похоже, что Наташа слишком огорчена. — Зато я, кажется, узнала всё что можно и нельзя об их сексуальной жизни с Уэйдом. Скажу тебе, парень у неё с выдумкой, — на этом месте Стив зажал уши руками и замотал головой, громко скандируя: — Чёрт, я ничего, вот вообще ни слова не хочу об этом слышать, замолчи, пожалуйста, нет-нет-нет… И только когда увидел, как Наташа закрыла рот и улыбнулась, он убрал руки. — А ещё у них кинк на ножики, — быстро выдала Наташа, тут же начиная хихикать — потому что Стива перекосило. — Если продолжишь, не видать тебе записи семинара, как своих ушей, — ровно произнёс он, отпивая остывший чай. Чаёв в кафешке предлагалось столько видов, что у Стива разбежались глаза, и он просто взял «Английский завтрак». Вкус был понятным и бодрил. — Ты записал для меня семинар? — Наташа тут же поменяла своё настроение, стряхивая с себя остатки ночного угара и становясь близкой, родной. — Стиви, серьёзно? Я была уверена, что ты не пойдёшь без меня… — Ну, — Стив улыбнулся, Наташа оказалась так растрогана, что её глаза заблестели. — Я сам не записывал, но девушки рядом снимали на вебкамеру на ноутбук. Мы обменялись координатами, чтобы они могли скинуть ссылку на видео. Я сказал, что из Америки и всю жизнь мечтал получить себе запись подобного потрясающего семинара с самим Джулианом Робертсом, за которым я охочусь последние два года… Наташа искренне рассмеялась. Стив мог подлизаться и быть милым и очаровательным, когда это было нужно. Кажется, у него удалось покорить сидевших рядом девчонок. И даже если нет, у него есть их телефоны и почта, он обязательно достанет эту ссылку для Нат. — Я тебе должна, Карандаш, — отсмеявшись, серьёзно сказала Наташа. — Я очень расстроилась, когда проснулась и поняла, что пропустила. Это тупо — перелететь океан и проспать такое событие из-за того, что надралась в хлам с подружкой. — Ого, уже подружки? — удивился Стив. Наташа сделала страшные глаза и громко прошептала: — После таких подробностей мы почти что сёстры, поверь. Стив снова показательно закрыл уши руками. Когда он вернулся в кампус, то нашёл торчащую в двери своей комнаты записку: «Приходи в 17 на кофе по заебацкому рецепту. Даже мёртвого на ноги поставит. У.» Записка была написана чем-то, напоминающим губную помаду, на огрызке листа из блокнота, на обратной стороне исчерченного непонятными диаграммами. Стив вздохнул и зашёл внутрь комнаты, как следует заперев за собой дверь. Сейчас он бы не удивился, если бы узнал вдруг, что Уэйд, экспериментируя с кофе, внезапно вызвал Сатану. Стив прежде не встречал таких людей — сеющих разрушение и хаос вокруг себя, но, безусловно, в чём-то гениальных. Невольно вспомнилось, как они с Ванессой вдохновенно и отрешённо от всего окружающего мира ваяли свой огромный стрит-арт на одной из стен по неведомому адресу где-то в Камден-таун. Слаженно перекидываясь баллончиками с краской, в четыре руки, как неведомое многорукое существо. Да и вся компания ночных артеров подобралась у них такая: что ни личность, то экспонат. Парень из далёкой России, стриженый под «площадку» и настолько огромный, что Стиву приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в глаза. Стальные, прохладные глаза замкнутого в себе человека. Но образ тут же разрушался, когда он улыбался. Тут же становилось понятно, что он ранимый и очень добрый — взгляд теплел, и парень пытался укрыть его, пряча за ресницами или смотря в пол. Уэйд называл его «Петя» и «милый», ничуть не смущаясь своей девушки, периодически хлопал того по заду, на что не получал никакой реакции кроме чуть более длинного вздоха. Стив понял, что эта игра между ними идёт давно и про счёт уже все позабыли. Для остальных парень откликался только на кличку «Колосс», и, по мнению Стива, она ему стопроцентно подходила. Хотя, он с большим удовольствием называл бы его «Медведь». Колосс, вопреки ожиданиям, рисовал не очень сложные по технике, но яркие по палитре остросоциальные сюжеты. Что-то среднее между трафаретной техникой Бэнкси и мультяшным стилем приезжих художников. Рисовал неторопливо, вдумчиво, и — один. Ему не нужна была компания, и вообще непонятно было, как Уэйд его к себе расположил. Ещё больше удивила коротко стриженая девочка, носящая милое имя Элли и откликающаяся на странное прозвище «Боеголовка». Она пришла со своей девушкой-азиаткой, которая совсем ничего не говорила по-английски, кроме слова «привет». Её длинные волнистые волосы были выкрашены в яркие цвета. Стив ожидал от парочки всё что угодно, но те рисовали прекрасные радужные цветы, которых не существовало в природе, и от них захватывало дух. Слепой Ал отвечал за работоспособность освещения — у каждой стены, где ребята трудились, он выставлял треногу и автономный фонарь, потому что ночного уличного освещения Камдена не хватало для нормального творчества. А они с Наташей просто ходили от одних к другим, смотрели на процесс, переносили баллончики и поглядывали по сторонам, чтобы не нарваться на полицейский патруль. Уэйд заверял, что сюда полиция не забредает, а если и забредёт — проблем не будет, Камдэн это район, благосклонно относящийся к стрит-арту. Даже многие заведения, закрывающиеся на железные роль-ставни, призывали артеров рисовать на них — и это было здорово. И всё же тревога не отпускала Стива до того момента, как они не собрали все свои вещи, оставляя едва законченные «полотна» подсыхать в сером утреннем тумане, не погрузились на велосипеды и не взяли курс на кампус. Стив к тому времени уже так продрог, что едва чувствовал кончики пальцев и нос. И вообще не смотрел по сторонам, только на дорогу, по которой им приходилось ехать. До этой ночи он даже не знал, что Наташа так ловко держится на велосипеде. И не думал, что сам осилит путь, на который ушло более получаса езды. Он не ездил на велосипеде с детства. Уэйд с Ванессой ехали впереди, порой выделывая немыслимые кульбиты на своих велобайках. За ними Ал в неизменных тёмных очках — как в них хоть что-то можно видеть? — и Колосс, они с Наташей замыкали цепочку, потому что Стиву было комфортно вот так, позади всех: смотреть на их спины и нахлобученные на головы капюшоны, увесистые рюкзаки с баллончиками и фонарями, на прилаженные к велосипедам компактно сложенные треноги… Было так странно понимать, что он, сам того не желая, прикоснулся к чужой тусовке, к творчеству, которое, по мнению Уэйда, «должно принадлежать всем людям, начиная от старика-прохожего до спешащего в школу ребёнка, а иначе какой в нём смысл». У них с Нат никогда этого не было. Своей компании, каких-то сборищ и посиделок, совместного тайного дела. Они всегда были немного особняком в колледже, обходясь обществом друг друга. И первая большая семья, что приняла их, как ни странно это выглядело — был гей-клуб «Розовая Пантера», где заправлял Сэм. Но всё равно это воспринималось совсем по-другому. Из-за Баки и его шефства, ведь он никак не мог выключить «папочку» и волей-неволей вёл себя особенно рядом со Стивом. Из-за Сэма и его неожиданно вспыхнувшего чувства к Наташе. Тут же было совершенно иначе: они, чужаки тут, неожиданно были приняты, как свои. Словно старые друзья, зашли в гости на чай и остались ещё и на кофе с коньяком. И при этой довольно искренней симпатии всем в странной компании Уэйда было по большому счёту плевать на них. Никто не стал бы учить их жизни или судить. Все были словно сами по себе, и при этом довольно сплочённой командой. Очень странные ребята и неоднозначное ощущение, оставленное в душе Стива. Именно из-за неоднозначности, которая подцепила его сильнее обычного интереса, Стив не дал Уэйду в морду, когда тот поднял его долбежом по двери посреди ночи и практически приказал «одеваться потеплее, потому что нас ждёт охуенная велопрогулка по лучшему району для стрит-арта». И Стив, хоть и грязно ругался, понося и Уэйда, и тех, кто когда-то в прошлом ударили его по голове, всё равно умылся и начал одеваться — даже мысли не возникло откосить. Где-то в глубине души он понял, что от него не отстанут. До самого конца интенсивов. А, может быть, и в Америке найдут, как знать — Стив не представлял, какие у Уэйда активы, и втайне признавался себе, что ему повезло с таким долбанутым соседом. Он был крутым. Хоть и долбанутым на всю голову. Стив принял горячий душ и завалился на кровать. Ночное приключение воспринималось сейчас как просмотренный недавно фильм или сон, но никак не лично прожитый опыт. Он очень хотел бы сейчас набрать Баки и рассказать ему обо всём, пока это ещё кипело внутри, но в Нью-Йорке ещё было очень рано, и Баки не было в сети. А звонить и будить его Стив не стал — это выглядело как-то эгоистично. Он вспомнил, что сегодня вечером должен прилететь Питер, и очень ждал его. Мечтал, как бы было круто, если бы Паркера поселили в этот же кампус. Рисовал в своём воображении, как они все вместе поедут завтра на экскурсию по Лондону, и он, наконец, увидит этот строгий древний город во всей красе. До приглашения на кофе от Уэйда, которое он точно не мог пропустить — ему просто не позволят, а Стив уже устал просыпаться от громоподобного долбежа в дверь — оставалось несколько часов. Стив установил будильник и забрался под одеяло, в чём мать родила, надеясь заснуть. Он до сих пор был не в ладах с новым временем и чувствовал себя потерянным где-то между параллельных реальностей. Сон не шёл, зато в голову постоянно лез Баки. Стив сам не понял, как его рука оказалась между ног. Было очень приятно лежать в коконе тепла под одеялом и медленно-медленно, едва сдерживаясь, трогать себя. Стив поймал себя на мысли, что довольно редко удовлетворяет себя. Обычно ему это и не надо, тело, уставшее за дневными заботами, даже не чувствует возбуждения — только воспоминания и мысли о Баки приносят его. Когда Стив ещё был в Нью-Йорке, ему на самом деле почти всегда хватало того, что между ними было. Даже тогда, когда Стив изредка чувствовал прилив желания, а Баки не было рядом, ему не хотелось мастурбировать. Было странно остро-приятно, на грани лёгкого истязания, лежать и чувствовать, как поднимается член. И ничего не делать. Спустя недолгое время неповторимых ощущений, когда пальцы зудели от желания прикоснуться к себе, порыв проходил, и тело успокаивалось само. Стив успел почувствовать и сравнить. Оргазмы, которые он получал именно от занятия сексом с Баки, не шли ни в какое даже самое примерное сравнение с дрочкой. Всё равно что знать теорию и вдруг полностью окунуться в практику, которая от теории отличалась как небо и земля. Баки вытряхивал из его тела душу, а потом непонятным образом умещал её обратно, правильно, надёжно. Но сейчас отчего-то хотелось приласкать себя. Он был уставшим, разбитым и разморенным, и даже не был уверен, что не уснёт раньше, чем кончит. Гладить рукой по окрепшему члену приносило осязаемое удовольствие и умножало тепло, которое благотворно окутывало тело. Это расслабляло, настраивая, наконец, на умиротворённый лад и сон. Стив задумался, дрочит ли Баки, вспоминая его вот так. О чём он именно думает? О том, каким уже видел его, или наоборот, фантазирует о чём-то извращённом, о чём пока не может рассказать? Или вообще не думает о нём, а смотрит порно? Стив представил Баки, ласкающего себя перед экраном монитора, и лишь быстрее задвигал рукой, стремительно приближаясь к краю. Было так хорошо, и всё же чего-то не хватало. Стив облизал пальцы свободной руки и торопливо подгрёб мошонку, потрогал сморщенную кожу ануса, надавливая посередине. Он с силой зажмурился, представляя, как влажная головка члена давит туда, как Баки нетерпеливо толкается вперёд, делая ему немного больно — и протолкнул внутрь оба пальца, тут же начиная изливаться себе в руку. Наверное, он совсем свихнулся. Первая любовь, по мнению Стива, слегка запоздавшая, взрывала ему мозг и тело. Он не тосковал, но то, как реагировало всё внутри на мысли и воспоминания, очаровывало и ужасало. Стив никогда прежде не чувствовал себя настолько одержимым другим человеком. И он не знал, насколько это нормально или ненормально. Насколько можно позволить этому происходить с собой. Не заплатит ли он потом своим сердцем? Но мысли пронеслись и тут же исчезли, завязли в послеоргазменном опустошении, в томной усталости. Стив только вытер пальцы, запачканные семенем о край простыни и, свернувшись поуютнее, заснул. Разбудил его сигнал оповещения из мессенджера: «Прилетаем в 16, надеюсь, около 18 будем на месте. Жду не дождусь!» — очень неожиданное сообщение от Питера, от которого сердце забилось быстрее. Это было так волнительно. Они будут тут одни, как совсем взрослые, тусить, узнавать что-то новое, общаться. Рядом с ним будет Нат и, чему Стив был очень рад, Питер. Своя компания придавала уверенности, как ни крути. На дисплее айфона цифры высвечивали половину шестого. Выходит, сообщение прорвалось сквозь пространство только тогда, когда самолёт Питера уже сел в Лондоне. Стив встрепенулся. Он должен привести себя в порядок, выпить того чёртового кофе и любыми способами встретиться с Питером. Дверь Уэйда не открылась ни с первого, ни с пятого стука. Только когда уже достаточно разозлённый Стив принялся долбить в неё двумя руками, готовясь помочь себе и ногой — только тогда из-за неё донеслась брань, шум, что-то свалилось с грохотом на пол, и затем щёлкнул замок. Уэйд, широко распахнувший дверь, был полуголым и чертовски сонным. — Роджерс! Какого хера ты… Стив, состроив страшную мину, уверенно протолкнул Уэйда внутрь комнаты и закрыл за собой дверь — некоторые их соседи на этаже были очень любопытными, и у Стива складывалось ощущение, что они не только подслушивают сквозь приоткрытые двери, но ещё и подглядывают порой. Он сунул записку в руки заспанному, едва соображающему Уэйду и осмотрелся. Слепой Ал, которого не было видно под десятью одеялами, спал на своей кровати и едва слышно похрапывал. Кровать Уэйда была разворошена. Он на самом деле спал. Стив даже расстроился. — И нахрена ты меня тогда звал? Уэйд почёсывал безволосое темечко, разглядывая записку вверх ногами. — Кажется, тебя развели, чувак. — Что?! — Ну, это не мой почерк. Да и я не просыпался ещё после ночи. Так что кто-то тебя развёл. — Но… зачем? — Стив был растерян. Он опустился на диван перед большой плазмой и нахмурился: — Я вроде ни с кем ещё не успел поссориться. Уэйд, смявший записку в кулаке и теперь почёсывающий кожу под пупком, хохотнул. — Расслабься, парень. Это кампус. Тут постоянно происходит подобная хуета. Все всех подкалывают и стебут одними или другими способами. Вы приехали и воспринимаетесь как свежая кровь. Ничего личного. Стив сник. — Значит, кофе у тебя нет? Уэйд пугающе широко улыбнулся. — Чего нет — того нет. Есть пиво. Холодное. Хочешь? Стива передёрнуло. Кажется, он ещё недостаточно отогрелся после ночи. — Нет, спасибо. Чёрт… Уэйд потрепал его по плечу, проходя мимо и заваливаясь на свою кровать. — Вы что, собираетесь весь день спать? — не выдержал Стив. Он сам был в том пограничном состоянии, когда от недосыпа не можешь понять, тебе «ещё» плохо или «уже». Вид Уэйда, оттягивающегося в одних шортах-трусах на разворошенных одеялах, бесил его. — Детка, — Уэйд даже не попытался открыть глаза, — после таких ночей мы всегда дрыхнем до вечера. Ну и… не забывай, ты приехал на интенсивы. А у нас сейчас законные Новогодние каникулы. Кто-то, конечно, участвует во всей этой хероте, но лично мои интенсивы обычно проходят по ночам в Камдене. — Так какого хрена вы меня тогда с собой потащили? Я ведь не просил. Я вообще спал… — Стиву хотелось выплеснуть обиду на тупую записку, хотя Уэйд и не был ни в чём виноват. Он был зол. И страшно хотел дать кому-нибудь по лицу. Или хорошего кофе. — Ты просто выглядел как человек, которому это необходимо. И я уверен, ты не захочешь пропустить следующую арт-ночь. Что скажешь? — Я… Да ты… — Стив запнулся и замолчал, потому что Уэйд оказался прав. Он не захочет это пропустить. Но Уэйд всё равно мудак. — Да пошёл ты, — уже незло выдохнул он и встал с дивана, отправляясь к двери. — Предупреди хоть в следующий раз, чтобы не пришлось будить посередине ночи. — Это не я. Это всё вдохновение, — хриплым, сонным голосом отозвался Уэйд с кровати. Стив покачал головой и взялся за ручку двери. — Эй, Стив. Может, придумаешь дизайн для приглашений на нашу приветственную вечеринку? Я скину тебе текст сегодня, как проснусь. «Может, и придумаю», — подумал Стив про себя, но в ответ только показал Уэйду средний палец и вышел из комнаты. Он пошёл вниз, смутно припоминая, что в фойе первого этажа, кажется, стоял платный автомат, где можно было купить стаканчик кофе. Сейчас, в тёплых носках, джинсах и шерстяном толстом джемпере, ему было почти комфортно. Но на улицу, конечно, совершенно не тянуло. Не хватало горячего кофе и забраться с ногами в какое-нибудь большое кресло. Фойе, которое Стив не удосужился как следует разглядеть, оказалось очень уютным. Помимо внушительного шкафа с чуть потрёпанными книжками «почитал — дай почитать другому», тут стоял длинный кофейный столик, мягкий диван и пара потёртых, но всё таких же притягательных на вид кресел под абажурами с тёплым светом. На диване сидела парочка и что-то обсуждала, одно кресло было занято девушкой, которую никто никуда не гнал из мужского кампуса, а может быть, она просто ждала кого-то. Последнее кресло было свободным, и Стив искренне молился, пока готовился его кофе, чтобы оно таким и оставалось. Ему повезло. Даже парочка, о чём-то активно ворковавшая, куда-то ушла. А девушка начала читать книгу, не обращая внимания ни на кого вокруг. Неплохая идея, но двигаться и искать интересное чтиво не было никаких сил. Стив скинул на пол вансы и, устроившись по-турецки в мягких объятиях кресла, принялся за кофе. За вполне приличный крепкий кофе, как оказалось после первого глотка. Мимо проходили люди. В основном парни, но некоторые из них были с девушками, и никто не видел в этом проблемы. Значит, он может пригласить Наташу к себе, например? Они могли бы устроить отвязный вечер встречи Питера, а потом так же отвязно закончить пораньше и улечься спать, чтобы наконец-то выспаться. Пришедшее оповещение в Вотсаппе от Хелен гласило, что завтрашняя экскурсия по Лондону начнётся в двенадцать, и все должны быть готовы уже в половину, стоять и ждать её в фойе своих кампусов. Стив пил кофе и поглядывал вокруг, прячась за бумажным тёплым стаканчиком. Происходящее воспринималось скорее как кино, которое ему показывают, чем как реальная действительность. Сейчас Стив делал глоток за глотком и никак не мог почувствовать себя исполнителем, главным действующим лицом. Его настолько затянула эта атмосфера, что он прикрыл глаза всего на секунду, на самом деле задрёмывая. — Стив! Стиви, это реально ты? Офигеть… — Питер, — Стив сонно улыбнулся, приходя в себя. Питер нависал над ним, заснувшим в кресле и теперь продирающим глаза, и улыбался от уха до уха. Он выглядел так же классно и свежо, как Стив запомнил его в Нью-Йорке, словно не летел через Атлантический океан в самолёте на креслах, где толком не поспать. Только, может, волосы топорщились чуть в большем беспорядке и были немного влажными от Лондонской сырости. Стив был до глубины души счастлив его видеть. — Я когда тебя увидел тут, в кампусе, в этом кресле… Думал, мне мерещится. Словно и не улетал из Нью-Йорка, — тараторил Питер, поправляя лямки явно тяжёлого рюкзака. В кулаке он сжимал длинную ручку от небольшого клетчатого чемодана на колёсиках. — Ты себя нормально чувствуешь? — спросил вдруг он, чуть хмурясь. — У тебя лицо красное. Стив пожал плечами и прислушался к себе. Чувствовал он себя довольно странно, но в чём была эта странность, не мог понять. Зато, он вроде согрелся так, что теперь ему было жарко. Вокруг было очень шумно. В небольшое фойе кампуса набилась группа американских парней, они все общались, порой перекрикивая друг друга, и Стив поймал себя на мысли, что у него от всех этих звуков начинает болеть голова. — Вас уже расселили? — спросил Стив, сжимая в руке чудом не вывалившийся пустой стаканчик из-под кофе. — Вроде как да, ох. Я же с другом, он где-то потерялся. Сейчас я вас познакомлю. Нед! — Питер отвернулся к толпе и крикнул, и очень скоро к ним подошёл полный парень, который улыбался так же свежо, как и Питер. Стив, наконец, смог подняться с кресла и пожал ему руку: — Нед. — Стив. Рад, что вы тут. Так как вас расселили? — Пит, увы, я на третьем. С кем-то из наших, вроде. — А я вот на четвёртом. Стив, не покажешь, где тут лестница или лифт? Хочется уже хотя бы скинуть вещи в какой-нибудь угол. — Конечно, пойдёмте, — Стив вышел вперёд, протеревшись между Недом и Питером, и медленно побрёл к лестнице. — А какая у тебя комната, Питер? Я тоже живу на четвёртом. В… — Четыреста третья! — Питер поболтал ключами в руке. Стив даже остановился, отчего Нед врезался в его спину, и они чуть не завалились вперёд. — Что такое? — Ты серьёзно, Питер? — обалдело спросил Стив. — Потому что я живу в четыреста третьей… — Так это же круто! — фонтанируя оптимизмом, Питер обрадованно хлопнул Стива по плечу и продолжил подниматься без устали дальше. Стив посмотрел на эту неутихающую энергию и подумал, что с ним, пожалуй, на самом деле что-то не то. — Встретимся позже, парни. Я зайду к вам, как устроюсь, — Нед попрощался на третьем и толкнул дверь, отделяющую лестницу от жилого коридора. Стив показал Питеру дверь их комнаты и кивком подбородка указал на соседнюю, четыреста четвёртую. — Не удивляйся, если что. Сосед у меня… на всю голову оригинал. — Так и комната — отпад, — искренне засмеялся Питер. — Ошибка четыреста четыре, страница не найдена, — теперь уже и Стив не смог сдержаться и смеялся, пока они вваливались в комнату и включали свет. — Он совсем неадекват, или просто со своими тараканами? — Скорее, второе, — пожал плечами Стив и закрыл за ними дверь. — Ну вот, располагайся. Только вот кровать одну я уже занял, так что извиняй. — Вообще не проблема, — Питер почти бегом добежал до свободной кровати у стены и рухнул в неё прямо в одежде. Подгрёб руками подушку, — родненькая, мягонькая, как же я по тебе скучал, подушечка. Стив только посмеивался. Его начало странно штормить, и в голове горячо запульсировало, но он должен был сделать две вещи. Во-первых, по-быстренькому сообразить дизайн приглашений для алко-вечеринки. Ведь Уэйд попросил. А во-вторых, сообщить Нат, что они непонятным чудом теперь живут с Питером в одной комнате. — Слушай, ты как, в состоянии ещё немного оттянуться сейчас? — без особой надежды Стив спросил у тела, лежащего лицом в подушку. Но неожиданно Питер поднял голову с чуть сонными глазами, а потом и вовсе сел. — Что? Конечно, я вообще за любой кипиш. Ну, и пожрать бы ещё. И помыться. Блин, короче, хорошо, что я не уснул вот так. Я бы ненавидел себя с утра. Кстати! Чёрт, чуть не забыл, — и он встал и подошёл к своему чемодану, брошенному у порога их комнаты. — Так, где же это… а вот. Это Баки передал, — и он протянул Стиву какой-то странный свёрток с простой обёрточной бумагой поверху. Стив принял в руки что-то увесистое. Ощущение, родившееся в этот момент в груди, распирало его. Баки. Он что-то передал для него с Питером. От этого стало жарко внутри и отчего-то самую капельку больно. — У меня тут ещё кое-что для Наташи, о, точно, раз уж я всё разворошил, надо убрать вещи в шкаф… Но Стив уже почти не слушал, что бормочет Питер себе под нос. Он снова развернулся на крутящемся стуле к небольшому столу, на который уже водрузил свой ноутбук. И принялся разворачивать упаковку, не имея понятия, что же там такое внутри. И начал глупо, широко улыбаться, когда добрался, наконец, до подарка. Это была обычная, самая стандартная белая кружка с ровной полукруглой ручкой. За двумя лишь исключениями. С одной стороны на её боку было не слишком ровно, словно от руки, выведено: «Стиви», а с другой, там, где Стив бы прикасался губами, красовалась известная по всему миру зелёная эмблема с двухвостой русалкой. Вот только имя бренда было переврано, и Стив, едва не хрюкнув от смеха, потому что в первый раз не заметил эту особенность, прочёл: «Starbuckys». — Боже мой, ну что за придурок, — прошептал он себе под нос, зачем-то касаясь губами керамического края белой кружки. Внутри неё был сложенный в несколько раз листок. Стив развернул его и, не переставая совершенно глупо улыбаться, прочитал только одну строчку, выведенную посередине тем же самым почерком, что и «Стиви» на кружке: «Я так хочу видеть сейчас твою улыбку, я так по ней скучаю. Б» И Стив, не придумав ничего лучше, тут же взял свой айфон и запечатлел себя на фронтальную камеру, как есть: растрёпанным, с широченной улыбкой и розовыми щеками, глупо целующим краешек кружки. Он отправил фотографию Баки без единого слова, только с красным сердечком вместо подписи. И тут же написал Наташе, которая, судя по статусу, была онлайн: «Приходи ко мне в гости. 4 этаж комната 403. И захвати что-нибудь съедобного. Побольше. Сочтёмся потом. Тебя ждёт сюрприз от Сэма» «Он и до Лондона добрался???!!!!!)))))))) бегу!!! " «Ты знаешь, что Говард тоже тут? Случайно столкнулись в кафе О_о» Получив ответ, он удивился и даже задумался. Старк ни слова не сказал, что тоже полетит на интенсивы. Впрочем, этот факт его не очень заботил, хоть и взволновал. Стив кивнул сам себе и поставил кружку рядом с ноутбуком. Уэйд прислал ему сообщение с нужным текстом, и у Стива уже родился план дизайна, до смешного простой, но эффектный. Он чувствовал, что словно горит изнутри, принимая это за нахлынувшее вдохновение, но снаружи почему-то было холодно, и он накинул себе на плечи плед с кровати, открывая графический редактор. Доходчивые зубодробительные реплики от Уэйда лозунгами пылали в голове. Всё же, парень был гением — прочитав их лишь раз, Стив запомнил каждое слово. А если ещё и эффектно подать, на вечеринку придут даже те, кого не звали. Питер незаметно подошёл сзади, и Стив отвлёкся, только когда на периферию его зрения попались отливающие медью отросшие патлы. Он беззастенчиво пялился в ноутбук Стива через плечо, и если прежде Стив бы выругался и послал подглядывающего куда подальше, тут не было даже желания — Питеру невозможно было отказать ни в чём. Да и не хотелось. Его взгляд и всё выражение лица было таким открытым, словно он постоянно предчувствует что-то классное. Словно что-то крутое ждёт его за каждым поворотом и углом. И на это невозможно было не купиться — по крайней мере на Стива действовало безотказно. — После прочтения — съесть, — с чувством прочитал Питер текст с экрана, — только для посвящённых, и пусть никто не уйдёт трезвым!.. — он фыркнул, — Стив, это что? Но цвета мне нравятся. Улёт, серьёзно. Стив, не переставая вертеть в свободной руке кружку, чуть двигая её по столу, посмотрел в монитор и усмехнулся: — Приглашение для всех приехавших на приветственную вечеринку. Этакий ночной алкотрип перед интенсивами. Наш сосед устраивает. Говорит, все тусы всегда у него собираются. — А-а, — понятливо протянул Питер, всё так же разглядывая бегающую по монитору мышь, пока Стив накидывал макет, — так вот почему эта комната пустовала. — Может быть, так. Или просто ребята уехали домой на каникулы. — Да, ты прав. О, так вот, что передал Баки. Просто он просил поосторожнее с этим, но я не видел, что внутри. Мило, — Питер хотел взять кружку в руки, но Стив неожиданно сам для себя накрыл её сверху ладонью. Усмехнулся собственному жесту, качая головой. Ему на самом деле не хотелось, чтобы кто-то, даже Питер, трогал эту кружку. Тот поднял руки, широко улыбаясь, и сказал: — Понял. Убрал свои лапищи подальше. Стив рассмеялся. У него отчего-то всё плыло в голове, и красное с чёрным рассыпалось на экране в какой-то гипнотический калейдоскоп. Стив встряхнул головой, пытаясь прогнать галлюцинации, и продолжил заниматься макетом. Он торопился, сам не понимая, почему. — Скоро Наташа зайдёт, — сказал он Питеру, снова зашебуршавшему вещами за спиной. — Я попросил её купить что-нибудь поесть. И побольше. — Ты просто!.. — Питер воскликнул и, судя по звуку, подпрыгнул на месте. — Тогда я быстро в душ сгоняю, а то от меня, кажется, несёт… Стив улыбнулся. Он почти закончил. Он не относился к этому заданию особенно серьёзно, но, раз взялся, хотел сделать что-то интересное. В итоге вышло, что вышло: резкий контраст чёрного и красного, посередине разделяющееся словно трафаретной панорамой Лондона. Только, если приглядеться, это оказывались совсем не дома, а силуэты самых разных бутылок спиртного, болванки которых Стив нарыл в закромах своего жесткого диска. Выглядело стильно, в меру агрессивно, с посылом. Сохранив, Стив отправил заготовку на почту Уэйда с пометкой: «Если что-то не нравится — переделай сам. Я засыпаю». Он поймал себя на мысли, что хорошо бы дождаться Наташу. Да и спать, когда они договорились посидеть все вместе, было некрасиво. Но голова чувствовалась чугунной, разболелась и тянула вниз. Он даже на несколько мгновений прилёг лбом на прохладную поверхность стола, рядом с тихо гудящим ноутбуком. А очнулся, когда за дверью ванной Питер что-то громко уронил и вслед выругался. Едва понимая, где он находится, крупно трясясь от озноба, Стив забрался на свою кровать. Замотался в кокон из пледа и вырубился.