Зелёная трава

Стив вернулся в пятницу вечером домой выжатый получше лимона. Неожиданно полный день лекций, госпиталь, — всё это не оставило у него не только желания делать что-то, он даже не захотел разогревать ужин, что мама оставила для него. Просто поскидывал всю одежду рядом с дверью, доплёлся до ближайшего дивана в гостиной и рухнул на него лицом в подушки. Марго ещё сидела за обеденным столом за стареньким лэптопом, может быть, делала что-то нужное по учёбе, но скорее всего просто занималась ерундой. Стив заметил её, но сил даже выдавить приветствие не было. Краем уха было слышно, как мама разговаривает с младшей сестрёнкой в их спальне. Было уже поздно, что говорить. Кажется, завтра у мамы смена на работе. — Доброй ночи, — зевнула Марго. — Если она добрая для тебя, конечно. А то по тебе не скажешь. Стив смог только простонать нечто неудобоваримое. Двигаться не хотелось. — Совсем тебя заездили? Говоришь, три месяца вот так будет тянуться? Уверен, что справишься? У тебя ведь ещё выпускная выставка в колледже на носу, успеешь всё сделать? Стив застонал громче и отвернулся лицом к спинке дивана, поджимая ноги ближе к животу. Ужин-таки придётся разогреть — есть хотелось. Снова. Сколько же можно. — Ты, кажется, что-то делала в лэптопе? — не очень вежливо поинтересовался он уже сквозь свой зевок. — У меня нет ни сил, ни желания думать ни о чём сейчас. Окей? Наверное, Марго пожала плечами, потому что ответа он не услышал. — Тут, кстати, кое-что интересное в новостной ленте промелькнуло, — вдруг снова заговорила Марго. — Я очень удивилась, если честно. Хочешь глянуть? Стив не хотел. Ничего не хотел. Он даже забыл, когда в последний раз рисовал что-то не потому, что нужно по учёбе, а для себя, потому что хотел, потому что чесались от нетерпения кончики пальцев, и что-то смутное, но такое манящее выступало из тумана фантазии в голове. Он забросил свой дипломный проект и даже не рисовал Баки уже очень давно. Он был выжат. Кажется, соглашаться на этот эксперимент над собой именно сейчас была не лучшая его идея. — Если честно, нет. Что там? — из одной братской вежливости спросил он, почти утыкаясь носом в мягкую ткань спинки. — Наследник многомиллиардной корпорации «Старк Интерпрайз» переключился на мальчиков? Фото парочки в нашей статье. Совсем недавно недостижимого Говарда Старка, единственного сына и наследника всего… Усталость Стива слетела за миг. Он подскочил с дивана и навис над шумящим от натуги лэптопом, щурясь и вглядываясь в мелкий текст. «…удалось сфотографировать в бургерной в компании очаровательного юного незнакомца. Они трогательно делили еду, кормили друг друга и держались за руки. Смотрятся мило, но что же насчёт помолвки Говарда с не менее значительной персоной, наследницей «Шилд Корпорэйтед» Пегги Картер? Или молодой ловелас тихонько ходит налево от своей красотки невесты? В любом случае… " Стив даже не стал дочитывать — отстранив руку Марго, захватил мышку и прокрутил до фото. Сердце колотилось как бешеное, его снова пробрало потом — потому что этого просто не могло быть. Фотографии были не лучшего качества, однако вполне узнаваемые. И да, на них были светящиеся от улыбок Говард и Питер. Подумать, что они просто по-дружески пришли на ланч вместе, мог бы только слепой. Было видно невооружённым глазом — эти двое в отношениях. Чёрт! — Что за издание? — нервно спросил Стив, снова проматывая в начало. — Одна жёлтая интернет-газета, вроде как. Я случайно вышла на неё через пару ссылок, специально не искала. — Твою же мать, — выругался Стив. Он совсем не знал, как относиться к информации в интернете. Он даже не совсем понимал, как сейчас строятся отношения Старка и Питера, он был слишком занят в последнее время и почти не поддерживал связь ни с одним из ребят. Только иногда здоровался с Говардом в колледже и мельком несколько раз видел Пегги, не более того. Не зная, насколько информация свежа, он попросил Марго скинуть ему ссылку, а сам уже набирал в телефоне сообщение Говарду. «просто посмотри. ты видел???» И больше всего в эту секунду он хотел, чтобы Говард ответил как можно быстрее. Чтобы ответил: «Ага, всё окей». Но Говард прислал очень эмоциональное: «Б Л Я Д Ь» И больше на связь не выходил. Стив не знал, что думать. Марго продолжала рассматривать фото, то увеличивая, то уменьшая размер. Конечно, сестра была не в курсе всей истории, но Говарда в их совместных разговорах Стив упоминал не один раз. Всё же, тот был довольно крупной персоной, чтобы затеряться в не такой уж большой компании людей, с которыми Стив так или иначе общался. — Это ведь… Питер? Или у меня фантазия разыгралась? — озадаченно спросила она у Стива, который даже не ждал этот закономерный вопрос. Он думал, Марго сразу просекла, и потому многозначительно отмалчивался. — Ну вот, — выдохнула она расстроенно. — А я и правда на что-то надеялась. — Брось, — Стива хватило только на то, чтобы потрепать её по макушке. Он то и дело разблокировал гаснущий экран телефона, сам не зная, что ещё он может сделать. — Прокрути наверх, когда сделана публикация? Они нашли дату — сегодняшнее число, всего три часа назад. Может, всё ещё не совсем плохо? — Между прочим, мне уже шестнадцать, если ты забыл, — чуть обиженно выдала Марго. — Или ты думаешь, что мне даже нечего ловить с такими взрослыми красивыми вами? Стив слишком нервничал, чтобы быть сейчас понимающим и сочувствующим. Он нахмурился: — Я был бы рад, если бы ты уделила всё своё внимание английской литературе, которая у тебя в шаге от провала, а не искала себе парня. Так что я только об этом. — Зануда, — фыркнула Марго и в отместку закрыла лэптоп, на экран которого Стив пялился, как заворожённый. В его голове стоял гомон от сотни мыслей, и ни одной толковой. — Есть будешь, обжора? В этот раз Стив даже не стал спорить с очередным своим прозвищем. Только отвлечённо кивнул, всё ожидая ответа от Говарда. Его не было. * Когда Стив улёгся на кровать и выключил свет, оставаясь только в компании смутных огней с улицы, сна не было ни в одном глазу. Он честно прикрывал веки и старался ни о чём не думать — не получалось. Из головы не шёл Говард вместе с Питером, и смутное тревожное предчувствие грядущего обрушения — у него были идеи на этот счёт, но он всё-таки не имел конкретного представления, как эта жёлтая статейка может повлиять на Говарда. Может быть, обойдётся? Интуиция говорила об обратном. Ведь чаще всего так и случается — что-то небольшое, на что ты вовсе не делаешь никаких ставок, вдруг выстреливает — и меняет твою жизнь кардинально. Или не очень кардинально, но всё же меняет. Во всём виноваты вот такие вот мелочи: пара брошенных слов или взглядов, несколько случайных пересечений. Ведь у них с Баки тоже всё вылилось именно из какой-то мелочи. И где они сейчас? Развить очередной виток неугомонных мыслей Стив не успел — неожиданно засветился экран перешедшего в беззвучный ночной режим телефона. Стив подкинулся с барабанящим сердцем — Говард?! И тут же попытался успокоиться — безуспешно. Звонил Баки. — Стиви? Ещё не спишь? — Привет, — Стив невольно улыбнулся голосу. Он, наверное, никогда не привыкнет. Ни у кого из его знакомых больше не было такого хрипловатого, дурманящего голоса. — Нет, только пытаюсь. Но не получается. Устал сегодня чересчур. Как ты? Что-то случилось? Стив краем сознания подумал, что всё, что могло с ними случиться, уже случилось — Баки уезжал на следующей неделе, кажется, во вторник. Может быть, получится провести вместе время хотя бы на этих выходных. — Нет, всё хорошо, детка. Но у меня для тебя сюрприз. Я хочу увезти тебя завтра утром на выходные. — Эм-м… — Стив залип, не зная, как реагировать. У него не было особых планов, с работы пришлось уйти, учёба пару дней потерпит — просто было очень неожиданно. — Не волнуйся, верну тебя в воскресенье вечером в целости и сохранности. Я уже говорил предварительно с твоей мамой, просто до последнего не знал, получится ли всё устроить или нет. Поэтому так поздно. — Я… — Стива немного перехлёстывало. Он понятия не имел, о чём говорит Баки, его всё ещё волновала ситуация с Говардом и Питером, но если Баки предлагает что-то такое непривычное, то почему бы и… — Да, чёрт возьми. Я в деле, Бак. Во сколько ты заедешь? — В районе шести утра, — Стив издал придушенный стон. На часах почти полночь, он совсем не собран и понятия не имел, встанет ли в такую рань. Баки хрипло рассмеялся: — О, не волнуйся, ехать будем несколько часов, ты сможешь поспать в машине со всеми удобствами. Ничего с собой не бери, разве что зубную щётку и пару тёплых вещей. Только тёплых! Поедем на север. — Куда? — не удержался от вопроса Стив. — Узнаешь завтра, — по голосу Стив мог точно сказать, как улыбается Баки. Только когда он улыбается так, его голос звучит настолько непристойно и обещающе. — Хорошо, — хмыкнул Стив. В эту игру могут играть двое. И он сказал, максимально понизив голос, искушая: — Ты уверен, что кроме зубной щётки и одежды мне ничего не понадобится? Кажется, Баки подавился слюной. Но быстро взял себя в руки. — Я обо всём позабочусь. Не переживай. Один — один? Стив сомневался. От фразы Баки стало одновременно жарко внизу живота и чуть тревожно — чёрт его знает, что он там задумал. В любом случае… Стив был готов попробовать всё, что Баки ему предложит. Будильник в пять утра был послан грубо и далеко и переставлен дважды. Наконец, кое-как заставив себя подняться, Стив, негромко ругаясь под нос, поплёлся в ванную. Он должен выглядеть хоть немного живым. И, между прочим, снова хотелось есть. В холодильнике Стив неожиданно нашёл широкую тарелку с нарезанными сэндвичами с курицей, на них же была записка: «Хорошо проведите время. И не забывай есть как следует. Мама». Тепло разлилось в груди — он лёг почти в двенадцать, а она и того позже, получается. И всегда думала о нём. Всегда. А что он? А он улыбается и принимает с благодарностью. Больше пока ни на что не способен. Стив подписал на записке «Люблю тебя!!!» и оставил её на столе. Сэндвичи сгрёб в зип-пакет, потом подумал и вытащил парочку. Очень уж хотелось есть. Вдруг неожиданно, но закономерно пришла мысль — это ведь не просто сюрприз. Скоро день Святого Валентина, и отъезд Баки, а он… он даже не подумал ни о каком подарке. Стив заметался, придумывая выход. Похватал свои кисти и краски, небольшой мольберт для пленэра и готовый на будущее холст на раме, карандаши, скетчбуки — всё, до чего смог дотянуться в считанные минуты — и максимально осторожно засунул всё в спортивную сумку, с которой последнюю неделю ходил в реабилитационный центр. Вышло тяжело, но он самозабвенно пёр её до двери, у которой, нечеловечески пунктуально, его застало входящее сообщение. Я у двери. Доброе утро. Позволив себе перевести дыхание буквально на миг и промокнуть лоб рукавом, Стив открыл. Баки стоял у порога и смотрел на него с тёплой улыбкой. На его лице совсем не было следов сонливости, но что более всего поразило Стива… — Твои волосы! — воскликнул он и тут же шагнул навстречу, чтобы обнять, потрогать. Как же так? — Мои волосы на месте, — смущённо улыбнулся Баки. — А ты, смотрю, решил взять с собой половину дома? — он косил вниз, на сумку и рюкзак Стива. — Это всё нужное, — отрезал Стив, не переставая запускать пальцы в стильно подстриженные волосы Баки. Причёска ему очень шла, резко переместив в разряд «красавчиков около тридцати», и всё же, он так любил его длинные волосы! — Почему ты подстригся? Зачем? — Стив, — Баки вздохнул и неожиданно сильно притянул к себе, целуя с плохо сдерживаемым голодом. Коротко, но так глубоко и сладко, что Стив на несколько мгновений задохнулся. — Так было нужно. Требования для всего состава. Я мог бы подождать до прибытия, но решил не рисковать. Не известно, что бы мне настригли местные ребята в военно-тренировочном лагере. Тебе нравится? Стив провёл пальцами по выбритым почти в ноль вискам и затылку, тронул волосы на макушке, они были подлиннее и неожиданно завились в мягкие кольца. Видимо, длинные волосы не давали им такой воли. — Нравится, — выдохнул Стив. — Просто немного жаль. Так и не нарисовал тебя с длинными. — Ты рисовал меня десятки раз, — фыркнул Баки. — И это ведь волосы. Потом отрастут. У тебя будет много возможностей… Теперь Стив не дал ему договорить и заставил замолчать собственными губами. Баки говорил о каком-то неизведанном далёком будущем, и от его слов становилось необъяснимо тревожно. Стив не хотел ни слушать, ни думать об этом. — Так куда мы едем? Может, зайдешь? — Нет, лучше ты уже одевайся и выходи. Иначе выбьемся из графика. Ехать часов пять. Стив испустил стон. Давненько он не ездил в машине так долго. * Внутри машины — того самого белого коня, что Баки опять позаимствовал у Сэма, — было очень тепло и удобно. Баки позаботился обо всём, даже о пледе и подушке под шею и голову, так что Стив, не в силах перебарывать себя, очень быстро заснул. Когда они остановились в первый раз на большой модной заправке, чтобы сходить в туалет, прошло уже больше двух часов. Когда проснулся от того, что машина перестала ехать, Стив очень удивился. — Мы неплохо едем, думаю, ещё пару часов, и будем на месте. Так говорит навигатор, — подмигнул ему Баки. Стив сонно показал ему язык. Этот шифровальщик так и не признался, куда они едут. А Стив решил не выпытывать. Воспользовавшись чистым и пустым туалетом, они вернулись в машину. Затем Баки хлопнул себя по лбу и снова убежал на заправку. Стив пожал плечами и принялся доставать сэндвичи из рюкзака на заднем сидении. Баки вернулся с двумя огромными бумажными стаканами. Запахло кофе. — Эм-м… — Стив ненадолго замешкался, дожёвывая свой сэндвич. — Я не должен пить кофе, Бак. — Я налил тебе побольше молока. Почти половину, — Баки выглядел смущённым, и Стив решил, что кофе его не убьёт. В конце концов, выходные же. Последняя инъекция была сутки назад. — Я знаю, как ты любишь кофе. Стив улыбнулся и взял стакан. — Спасибо. А это вот моя мама делала. Угощайся. То ли молока в кофе и правда было больше, но Стив не почувствовал никакой бодрости — только снова завернулся в мягкий плед и уснул. Трасса усыпляла, особенно монотонно хорошая дорога и крайне маленький поток машин. Стив только и заметил, что ощутимо похолодало, когда они выходили на заправке. По радио Баки едва слышно слушал старое кантри, и оно заставляло зевать ещё больше. Как он сам держался, Стив не понимал. Но безотчётно доверял — безоговорочно. Наконец, машина остановилась — и Стив проснулся. Отчего-то сразу понимая, что они на месте. Мельком глянув на Баки и поймав его улыбку, Стив судорожно обмотался шарфом и вывалился из машины. — Застегнись хотя бы, там же холодно! — донеслось ему вслед. Стив даже и не подумал. Они припарковались у небольшого домика — как с картинки. Построенный и декорированный явно в стиле шале, он казался игрушечным. И очень симпатичным. Длинный деревянный скат крыши, кирпич, большие окна… а за ним, буквально в десяти шагах, начиналась белая снежная гладь, словно взятая в ладони пологими холмами, заросшими елями и соснами. Видимо, домик стоял на берегу озера, но сейчас оно было заковано льдом и укрыто снегом. И тихо. Так тихо, как Стив уже очень давно не ощущал. Баки молча подошёл со спины и натянул ему на голову вязаную шапку. Приобнял, легко прижимая спиной к груди. У Стива от восхищения закончились все слова. — Думаешь, завёз тебя в далёкую глушь? — тихо фыркнул Баки над ухом. — Идём. Не терпя возражений, он взял Стива за руку — озябшие пальцы обернул своими, удивительно тёплыми, — и потянул к припорошенному мостку, что начинался сразу от деревянной веранды за домом и, видимо, летом уходил в воду. — Смотри, — стоя на краю мостка, Баки развернул Стива направо. Там, буквально в паре миль вдоль берега, начинался симпатичный городок. Видны были невысокие здания, по набережной прогуливались еле различимые фигурки. Но шума оттуда никакого не доносилось — или Стив просто не мог его вычленить из шума природы. — Куперстаун, — сказал Баки. — До центра отсюда минут пятнадцать на машине. Осенью тут очень красиво, я видел на фотографиях. Но сейчас тоже неплохо. Я подумал, что тебе захотелось бы развеяться. На пару дней сменить обстановку… Наконец, Стив отмер. Он не помнил, когда последний раз выезжал на природу. Наверное, ещё когда отец был жив. И то, что Баки так заморочился ради него, не грело даже — обжигало. Он обернулся и с силой обнял Баки, спрятал лицо в грубой ткани его зимней парки. Не хотелось, чтобы Баки стал свидетелем его минуты слабости. Глупость, конечно, но всё это очень его растрогало. Баки обнял его в ответ и погладил по голове. Стив был счастлив, что он не выспрашивал у него мнения и не ждал ответов. Говорить сейчас было бы сложно. — Ну, пойдём в дом? К нашему приезду хозяева обещали растопить камин. Должно быть тепло. У тебя руки ледяные. Стив шмыгнул носом, и они пошли в дом. Как же хорошо было внутри! Тепло и настолько же уютно. Много дерева, сложенный из грубого камня камин, большая мягкая шкура на полу рядом — Стив хотел, чтобы она была ненастоящая. Очень уж здорово выглядела. Но самое главное — стеклянные раздвижные двери из гостиной с камином, которые выходили на деревянный настил в сторону озера. Панорама глазам открывалась шикарная. Пока Стив вне себя от переполнявших чувств и любопытства носился по небольшому дому — всего одна спальня, гостиная, отделённая барной стойкой от маленькой кухни, и большая ванная комната с настолько же большой стилизованной под старинную ванной, — Баки заносил их вещи из машины. А вещей оказалось немало. Помимо сумки и рюкзака Стива были вещи Баки и пара картонных коробок с едой и напитками, как понял Стив по тихому немелодичному звону внутри. У него уже в голове дымилось и теплело внизу живота от разнообразных перспектив. Когда Баки закрыл, наконец, дверь и разделся, оставаясь в объёмном свитере и джинсах, Стив подскочил и снова обнял его, нагло засовывая свои до сих пор холодные руки под свитер и футболку, поближе к сухой, горячей коже. Баки поёжился, но тут же обнял в ответ. На его лице сияла мягкая улыбка. Новая причёска до сих пор приковывала взгляд Стива и создавала иллюзию, словно Баки теперь — другой. Он определённо выглядел более собранным и посвежевшим. — Голодный? — спросил Баки. Стив ответил самым многообещающим своим взглядом. Он был голодный. Очень. — Может, сначала опробуем ванну? — невинно предложил он. * Вдоль берега озера до самого города тянулась тропа, расчищенная и удобная, с поставленными то тут, то там скамейками. И хотя морозный сырой воздух пощипывал нос и щёки, забираясь даже под вязаную шапку, Стив всё тянул и тянул Баки дальше — он уже знал, что хотел бы нарисовать. Это озеро, словно взятое в горсть ладонями холмистых склонов, припорошенные снегом ели и сосны, этот маленький праздничный городок на берегу. Пускай картина будет небольшая и нарисована на скорую руку — холст у Стива был размером с альбомный лист, — но это как раз то, что сможет напоминать об этом их приключении; то, что Баки сможет без проблем взять с собой. Притоптанный снег едва слышно поскрипывал под ногами, они почти не говорили — но держались за руки. Стива всегда удивляло это: почему ладонь Баки такая тёплая всегда? И почему его пальцам так хорошо в этой ладони, словно вылепленной для них — широкой, крепкой, надёжной. Мысли перескакивали одна на другую, пока они прогуливались, Стив думал о десятке вещей сразу — и заталкивал подальше вылезающие тревожные мысли о будущем. Не сейчас, только не сейчас, твердил он себе. — Нам ещё столько же обратно идти, помнишь? — с улыбкой спросил Баки. — Я ещё дома приготовил котлеты для гамбургеров. И взял всё остальное, что нужно. Не проголодался? — Да я голодный, как стая волков, — ответил Стив и, вздохнув, повернул обратно. — Можно вечером съездить в город, прогуляться по центру. Думаю, будет красиво. Можем зайти куда-нибудь поужинать. От этого предложения у Стива загорелись уши под шапкой. Вроде, ничего особенного — пару раз они заходили с Баки куда-то, в бар, в Старбакс… и всегда словно по пути, незапланированно. Но от этого предложения несло романтикой и чем-то, что, наверное, было у всех влюблённых пар — ощущение, что они вместе, и могут делать вместе все эти романтические вещи на виду всех. Стив ещё не привык к такому положению вещей. Одно дело быть вместе только наедине или на глазах у друзей, которые знают вас, или в клубе у Сэма, где ничего не вызывает вопросов. Другое — пойти в ресторан, где никто не знает их. Стив не боялся — с Баки он ничего не боялся, да и сам был не из трусов. Но волнение и предвкушение невольно прокатились по позвоночнику стаей мурашек. — Я бы очень этого хотел, — признался наконец он Баки. Тот посмотрел искоса со своей фирменной кривоватой улыбкой. Многообещающе. И у Стива закружилась голова. Наверное, он на самом деле проголодался. * Вечерний Куперстаун заставил ошалевшее сердце Стива снова забиться чаще. Домашний, камерный городок с по-настоящему историческим центром. Домики в викторианском стиле на главной улице радовали глаз формами и балкончиками. До сих пор на некоторых домах висела рождественская иллюминация и венки, голые ветвистые деревья мерцали огоньками в темноте. Стиву так нравилось идти за руку с Баки по узкому тротуару подо всей этой красотой — словно сбывался какой-то рождественский сон. Пускай и с опозданием больше чем на месяц. Внезапно начавшие падать им на головы редкие пушистые хлопья добавили очарования в и без того сказочную картину. Изредка им попадались прохожие, и все как один улыбались приветливой улыбкой. Никто не задерживал внимания на их сцепленных руках. Они прошлись вдоль старых симпатичных домов и витрин по центральным улицам, мимо музея бейсбола, сделав несколько глупых фото на телефон рядом с фигурами бейсболистов, замерших на своих позициях. Баки не хотел участвовать в безобразии, но у него не было шансов отказаться. Стив умел настаивать на своём. Незаметно они вышли в парк, сейчас заснеженный и почти сливавшийся с набережной и озером. Бронзовая фигура индейца-охотника в набедренной повязке была щедро присыпана снегом, и Стив улыбнулся. — Пойдём, покажу тебе место, которое я нашёл в интернете. По отзывам, у них самые вкусные стэйки в городе. — Твои бургеры тоже были ничего, — заметил Стив. — Только «ничего»? — притворно возмутился Баки. Стив фыркнул. Бургеры были отличными, а котлетки для них — сочные, в меру прожаренные, — так вообще пальчики оближешь. Баки умел здорово готовить, но далеко не всегда хотел заморачиваться. — Зато обслуживание, м-м, на высоте, — добавил Стив, чувствуя, как начинают гореть щёки и чуть тяжелеет в паху. Сейчас, после нескольких недель терапии, он мог точно сказать — желание стало приходить к нему быстрее и сильнее, чем раньше. И чаще, ох. — Не думаю, что в этом ресторане кто-то отсасывает перед тем, как подать заказ, — фыркнул Баки. На что Стив на миг сильнее прижался к его боку и жарко прошептал: — Зато мы сами можем скрасить время ожидания. Что думаешь? Баки не ответил. Только посмотрел в ответ горящими глазами, приподнял брови и чуть покачал головой, что, наверное, значило: «Мой парень совсем спятил». Но потом предвкушающе хмыкнул и лишь сильнее сжал в ладони его пальцы. Они уже занимались сексом три раза с тех пор, как приехали сюда. И Стив мог поклясться, что четвёртый, неловкий и торопливый, прямо в этом явно недешёвом заведении, к которому они подходили, — не за горами. Едва они зашли внутрь, как очки Стива вне зависимости от покрытия многослойно запотели. Пока Стив протирал стёклышки, их провели к уединённому столику у окна, едва Баки назвал своё имя. Все остальные места были заняты, наверное, столик Баки забронировал ещё в Нью-Йорке. Стив на миг представил, как Баки планировал это всё, как думал об этой поездке, и внутри у него потеплело. О чём именно он думал? Как всё это представлял? Они уселись за свой столик, и Стив смог как следует осмотреться вокруг. Очень уютно, тепло и по-домашнему. При этом ненавязчиво стильно. Стив не сомневался, что прайс тут был тоже на высоте. Поэтому решил не переживать насчёт выбора, когда принесут меню — пусть Баки сам закажет. Стив встретился с ним взглядом. Какой же он всё-таки красивый… даже в простом мягком кашемировом свитере и обычных синих джинсах. Эта новая стрижка, стильно-небрежно растрёпанная сверху, поменяла его, словно заставила сбросить старую кожу. Наверное, таким он был ещё до армии, в университете, когда прожигал жизнь, как Баки сам говорил. На него невозможно было не смотреть. И Стив видел — смотрели. Официанты и официантки, люди из-за соседних столиков кидали любопытные взгляды. Стив не знал, как к этому относиться. Не привык. Обычно Баки прятался сам за себя, за свои отросшие пряди, за мешковатую одежду. Стив хотел бы понять и осознать причины и следствия перемен, но пока получалось только самому пялиться во все глаза. — Что будете пить? И обязательно посмотрите блюдо дня. Стэйки с сезонными приправами и овощами вышли потрясающими, рекомендую, — проговорила девушка в форменном фартуке. Баки, словно делал это каждый день, расплылся в дружественной улыбке, заказал себе большой «Доктор Пеппер» со льдом и принял в руки увесистое меню. — А ваш друг? — официантка наконец заметила его. — Мой парень, — поднял глаза Баки. — Это мой парень, — и улыбнулся. Просто, обезоруживающе. Так, что сердце в груди пропустило пару ударов, и Стиву захотелось сдаться без боя, согласиться на что угодно — лишь бы Баки сделал так ещё раз. Пару сотен раз. — О, замечательно, — официантка улыбнулась Стиву. — Что на ваш вкус? — Молочный коктейль, — не думая, заявил Стив. — Клубничный. Люблю клубнику. Баки сдавленно кашлянул. Его щёки порозовели. Стив, благо, ширина столика позволяла, многообещающе погладил его по голени ботинком. — Где здесь у вас туалетные комнаты? — широко улыбаясь, добил Стив краснеющую официантку — и Баки заодно. Даже туалеты в ресторане были на уровне — две просторных комнаты для леди и джентльменов, с тёмно-зелёными дорогими обоями и деревянными украшениями. И большим, на половину стены, зеркалом над мраморной раковиной. — Ну ты даёшь, — выдыхая, негромко рассмеялся Баки, едва за ними закрылась дверь и провернулась защёлка. — Девчонка смутилась от твоих выпадов. — Ничего подобного, я был мил и вежлив, — возразил Стив. У него самого горели щёки. Пока Баки отливал, стоя спиной к нему, Стив не спускал глаз с его отражения. По ощущениям, собственный член в дурацких скинни-джинсах стоял уже минут пять и начинал ныть. Стив быстро и уверенно расстегнул болт и стянул джинсы с бёдер, оголяя ягодицы. Внутри от ощущения предстоящего секса горячо пульсировало. Стив быстро надавил жидкого мыла и смазал себя, сморщившись. Не лучший вариант, но точно приятнее, чем по слюне. Оперся на раковину, чуть налегая животом. И снова кинул взгляд на Баки. Тот как раз разворачивался, и пальцы его зависли у ширинки, глаза резко потемнели — они встретились друг с другом в отражении. Стив почувствовал, как опалило кончики ушей. Член дёрнулся. — Ты сумасшедший мальчишка, — тяжело прошептал Баки. Ширинку так и оставил расстёгнутой — правильный выбор. Стив, не до конца понимая, что именно делает, налёг на локти и ещё больше отставил задницу. Напряжённо закусил нижнюю губу. Всё тело горело, хотелось почувствовать снова это ощущение, до которого он стал настолько жадным — первое проникновение, заполненность на грани с невозможностью сдержать стон боли, — и как Баки, дав ему несколько мгновений привыкнуть, начинает двигаться. Как от каждого толчка, от каждого удара яйцами о собственные ягодицы на Стива словно накатывает волна огня. А за первой — следующая, и ещё одна, и каждая жарче предыдущей, до тех пор, пока глаза не застилает влажная пелена. Он обычно едва успевает тронуть себя, как между пальцев брызгает семя, и внутри всё дрожит и сжимается. Это Баки делает с ним — каждый раз, всегда. — Сделай уже что-нибудь, — хрипло выдохнул Стив от накатившего возбуждения. Он просил, умолял, и не было никакой неловкости или гордости. Он так сильно хотел. Сгорал. И Баки сделал. Положил руки на ягодицы, развёл и уверенно толкнулся — медленно и тягуче, давая почувствовать всю свою твёрдость и длину. Сливаясь в одно, обнимая крепко-крепко и едва двигаясь, потому что оба были слишком возбуждены. Выражение его лица в отражении зеркала стоило всего — как звёздное небо над зимним заснеженным озером. Как зарождающееся северное сияние. Не выдерживая напряжения, Баки ухватился за его член, ставя точку в этом приключении. На памяти Стива, это первый раз, когда они занялись сексом в туалете. И оно точно того стоило. Ручка повернулась. Дверь не открылась, но через несколько мгновений раздался стук. Стив судорожно всхлипнул — на грани смеха и истерики. Баки до сих пор распирал сзади, щёки горели, причёски у обоих растрепались. Рука Баки вся была в его сперме, а взгляд — ещё тёмный, но уже сытый, расслабленный, — словно кричал о том, как сейчас было хорошо. Они явно здесь не погоду обсуждали. — Чёрт, — выдохнул Стив. Баки выскользнул из него, одаривая неприятным ощущением, и пришлось изо всех сил сжаться, чтобы не запачкать всё на свете. — Сейчас, сейчас, я помогу тебе, — Баки суетился с бумажными полотенцами, вытирал его, но Стив-то знал — когда тот кончал внутри, между ягодиц ещё полдня было влажно от медленно вытекающего семени. Он ненавидел и обожал это ощущение одновременно. А ведь это был не первый их раз сегодня, так что… Наверное, неплохо иногда поддаваться порыву. Но головой они оба точно не думали. Кое-как приведя себя и всё вокруг в порядок, они вышли и протиснулись мимо мужчины в возрасте, и тот одарил их однозначно недружелюбным взглядом. Хотя, может это не из-за того, что они парочка парней, явно трахнувшаяся в туалете, а из-за того, что ему пришлось долго ждать — кто знает? Едва Стив сел на стул напротив Баки, все иллюзии развеялись. — Может, пойдём домой? — предложил он. Было не то чтобы больно, но всё же приятного мало. Насладиться моментом неторопливого ужина точно не удастся. Невыносимо хотелось принять душ, а после развалиться вместе на огромном угловом диване, разжечь камин и уже в таком виде что-нибудь поесть. И смотреть на едва видный зимний пейзаж за окном. — Закажем пиццу… На секунду тень промелькнула на лице Баки. Но потом он видимо считал знаки Стива. — Не лучшая была идея, да? — хмыкнул он. — И я хорош… — и Стив уже готов был к сердитой тираде, как Баки договорил: — Но я ни о чём не жалею. Это было нечто. Ты прав, сходим ещё в ресторан. А сейчас — домой. Он расплатился за «Доктор Пеппер» и коктейль Стива, который ему сделали на вынос, оставил щедрые чаевые той милой девушке, извинился ещё раз — и они вышли под усилившийся снег. — Значит, пиво и пицца? — подначивая, уточнил Баки уже в машине. — Если только мне безалкагольное, — уточнил Стив. Потом вгляделся в лицо напротив, нагнулся через широкую планку и поцеловал Баки в краешек губ. — Прости, что так вышло. Мне очень понравилось там, и вообще всё… Всё это приключение потрясающее. Это лучшее, что для меня делали. — Просто хотел, чтобы у нас был какой-то особенный общий опыт, — смутился Баки. — Ты особенный, Стив. Ты лучшее, что могло со мной случиться. Теперь пришло время Стива терять слова и смущаться. Что он мог ответить? Что Баки теперь — центр его вселенной? В которой пускай и происходит миллион разных вещей каждый день, и всё же центр в ней неизменен. Он только подался ещё сильнее вперёд, почти вставая на колени в кресле, обнял Баки и глубоко, самоотверженно поцеловал. В машине на всю работала печка, отогревая окна, на улице всё падал и падал снег, делая их невидимыми для окружающего мира. Стив жадно дышал свежим, непривычным запахом Баки — тот начал пользоваться туалетной водой, — и целовал, целовал, то проталкивая язык, то поддаваясь натиску. Он понятия не имел, как будет дальше, но сейчас было так хорошо, так, что он бы мог остаться в этой капле смолы, если бы было возможно. Он хотел остаться. Уже намного позже, освещаемые лишь светом камина, они оба, сытые и разморенные, развалились в пижамах на мягком большом диване в гостиной. При желании, на нём можно было уложить четверых, но им вдвоём было в самый раз. Удобно, просторно и тепло, друг у дружки под боком, переплетясь руками и ногами. Баки ещё потягивал последнюю бутылочку пива, Стив просто наслаждался моментом и смотрел в огонь, слушая сердце Баки у себя под ухом. Множество мыслей медленно крутились у него в голове, но все были безвольными, и он не знал, стоит ли хоть одну вытаскивать на свет. Взгляд выхватывал то оленьи рога над декорированной грубым кирпичом каминной стеной, то темень и снежный сугроб за окном, подобравшийся к самому стеклу по деревянной веранде. Большую мягкую белую шкуру под их ступнями, от отсветов становившуюся то оранжевой, то розовой. И снова возвращался к танцу огня в каминной нише. — Ты встречался с девушками? — спросил вдруг Стив, сам себе удивляясь. Слова словно вырвались из ниоткуда, соткались из тишины и его ленивых мыслей. — Хм-м, вечер откровений? — Просто любопытно, — фыркнул Стив. — Я никогда не встречался. Даже не целовался ни с одной. — Потому что ты ждал меня, — нарочитым шёпотом ответил Баки ему на ухо, чуть тыкая под рёбра. — Именно, — Стив уже крутился от лёгкой щекотки, что Баки ему устроил. — Прекрати. Мне интересно, вдруг я что-то упускаю. Баки перестал щекотать, но и отвечать не спешил. — Не уверен, что разница велика. Когда чувствуешь что-то к человеку, то просто отдаёшься этому чувству. Наверное, я ненормальный. Никогда особо не разглядывал, что там у кого между ног, перед тем, как влюбиться. У меня в голове просто возникало: «Вау»! — и я не мог сопротивляться. Стив фыркнул, представляя бедного влюблённого Баки. — Со мной было так же? — улыбаясь, поинтересовался Стив. — Это было не «вау», детка. Это был гром среди ясного осеннего неба. Я тогда страшно испугался. Думал, совсем свихнулся. — Почему? — Боже, — Баки вздохнул, — потому что ты весь тонкий да звонкий, мальчик по сути, я даже не был уверен, что тебе восемнадцать есть. Ко всему, это был первый гром за долгие долгие годы. Кто угодно бы испугался. И даже отвык, как это звучит внутри. Я и не думал, что у нас хоть что-то может начаться, блефовал, вёл себя странно… Может, хватит обо мне? Почему такой милый и красивый мальчик ни с кем не встречался? Стив был рад перемене темы. Уши от смущения горели огнём, хорошо, в сумраке комнаты не было заметно. — Не знаю. Поздно созрел. Даже не в начале колледжа, после первого курса. Меня всегда особо ничего кроме рисования не интересовало. Со мной было скучно — я мог часами сидеть и рисовать, один лист за другим, без остановок. Потом появились знакомые в группе, потом — Наташа, но я никогда не думал чтобы встречаться с ней. Она же душу может вытрясти. Просто… другие чувства. Баки тихо хмыкнул. — Почему вы расстались с Клинтом? — решился Стив, как в воду прыгнул. Баки тихо фыркнул. Сделал ещё один глоток пива. — Ловкая подача. Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас? — Не знаю. Просто спросил. Так и было. И если бы Баки не стал говорить, Стив бы даже не расстроился. Сам не знал, почему спросил. — А я ведь уже рассказывал как-то. — Что с медиками тяжело жить? У меня мама медсестра, не рассказывай мне, — улыбнулся Стив. — А вообще, если не хочешь, не говори. Я правда просто спросил, не знаю, зачем. Баки долго молчал. Стив уже и не надеялся ничего услышать, просто слушал и считал удары его сердца. Это почти усыпляло. — Просто мы выловили друг друга в тяжёлый период времени. У него дела были не очень, а у меня ещё хуже. Я только вернулся с реабилитации, спать почти не мог. Мне нужен был кто-то рядом, но проблема в том, что я не хотел никого рядом. Меня мутило от одной мысли о девушке или о парне, от мысли о том, чтобы быть не одному в своём доме. Я хотел закрыть все окна и двери, обжить одну только комнату, устроив походную лежанку между кроватью и стеной, и желательно никогда не выходить на улицу. Не видеть никого, не слышать ничего. Я вроде бы прошёл курс медицинской реабилитации и был в процессе психологической. Но мне ничего не помогало. Наверное, я не хотел, чтобы мне хоть что-то помогло. Наверное, я наказывал себя за то, что произошло. Что я один выжил — и больше никто, — Стив крепко сжал в кулаке ткань футболки Баки, выражая протест. — В общем, Клинт меня курировал. Должен был приходить несколько раз в неделю, проверять, как я живу, как питаюсь, не нужно ли мне чего. Так получилось, что он был моей единственной ниточкой наружу, и я зацепился за него — а он не захотел отказать. Но, — Баки мягко хмыкнул, и Стив почувствовал его улыбку. — Даже очень плохие времена проходят, хоть никто в это никогда не верит. Я тоже не верил, но вот он я. Мы легко разошлись, не было никаких глубоких чувств, кроме моей благодарности. Просто я перестал в нём нуждаться, наверное. Ожил. А Клинт, он… он как ветер. Ему всегда и везде хорошо. И никогда и ничего ни от кого не надо. Он самоцельный. Я очень удивлюсь, если он когда-нибудь осядет с семьёй, домом и детишками. — А я? — Стива корябнуло то, с какой теплотой и почти нежностью говорит Баки о прошлом. Хотя и понимал всю глупость этих чувств. — Ты? — Баки приподнялся, усаживаясь повыше на диване и подтягивая Стива на себя. — Ты мой воздух. Когда мы долго не видимся, я начинаю задыхаться. Я зависимый. И вот так, — он чуть крепче прижал к себе Стива сильным объятием, — я хотел бы проводить каждый свой вечер. Все вечера, до конца. Стив повернул голову — и встретился взглядом с Баки. Тот просто смотрел, и Стив отражался в его радужках. Их лица были близко, Стив грелся в тепле и спокойствии Баки, спелёнутый его руками. Нужно было что-то сказать, но Стиву как назло ничего не приходило в голову. Не хотелось ляпнуть глупость. Баки говорил так много каждым словом. Но ещё больше — каждым своим действием. А он — он вовсе не был уверен, что весь такой идеальный. И думать о будущем — хоть о каком будущем, — сейчас вовсе не мог. — Я люблю тебя, — тихо сказал он. — Я люблю тебя, Стиви. Едва успев оторваться от мягких, полных губ Баки, Стив прошептал: — Шкура. Баки чуть нахмурился, недоумевая. — Я не прощу себе, если мы не займёмся сексом на этой шкуре. Она же прямо напрашивается. — Как же твой зад? — участливо поинтересовался Баки, и Стив ощутил крепкое сжатие на ягодице. Вроде Баки его жалел, но в глазах уже разгоралось тёмное пламя. — Мой зад в норме, — усмехнулся Стив. — Только теперь я сверху. Наверное, ему хотелось подначить Баки. Проверить границы его желания, терпимости. И выражение лица Стива удовлетворило — столько неожиданного недоумения! Насколько далеко Баки был готов зайти с ним? Однако тот, сильно удивившись, не сказал ни слова. И тогда Стив, коротко фыркнув, уселся поудобнее, выпутавшись из рук, и начал стягивать с Баки старую спальную футболку. Хотелось вести. Делать что-то странное, непривычное для себя. Оголяя крепкое рельефное тело, Стив не мог не думать о том, что совсем неважно, что было до. Сейчас весь Баки — его. Он даже не пошутил на его заявление, не сказал ничего — для Стива это дорогого стоило. Только возбуждённо дышал, кусая обветренные губы, и следил за каждым движением Стива снизу вверх. Стив оголил сжавшиеся тёмные соски и сделал то, что делал очень редко — облизал каждый, неприкрыто радуясь реакции Баки. Тот вздрогнул и шумно выдохнул, под пижамными штанами отчётливо дёрнулся вставший член. Стива вело. Безалкогольное пиво ударило в голову получше ядрёного портвейна, выпитого на выпускном — тогда он вообще не помнил, что творил, и зарёкся пить креплёные вина. Он откинул снятую футболку на диван и огладил всего Баки ладонями: безупречно выбритые с утра щёки сейчас едва ощутимо корябнули щетиной, губы приоткрылись, пытаясь поймать кончик пальца, из-под прикрытых глаз блестел полный жадного желания взгляд. Если бы Баки только знал… если бы знал, каким Стив видит его сейчас. Как сильно кружится голова от каждого касания, от обжигающего взгляда. Как нестерпимо ноет внизу живота, как предвкушающе сжимается сзади, — и всё только от того, что Стив смотрит и едва трогает. Тогда он не был бы таким послушным. Не удержал бы внутри себя то голодное, тёмное, что нетерпеливо подглядывает из глубины голубых глаз. Стив вдохнул и твёрдым голосом попросил: — Приподнимись. Баки приподнял зад от дивана, и Стив смог стянуть с него просторные флисовые пижамные штаны. Белья под ними не было, и Баки предстал во всей своей красе: полуразвалившийся на диване древнегреческий натурщик. Он мог бы позировать для скульптуры «Раненый Ахилл», только что член его, совсем не скульптурно возбуждённый, внушительно лежал в складке бедра, в который раз удивляя размерами, и Стив голодно сглотнул слюну. Быть вместе — значит приобретать новые условные рефлексы, думал Стив. Даже такого стыдного толка. Стив потянулся к эрекции, мечтая полностью оголить головку, сжать ствол в кулаке, дурея от твёрдости и тепла, но тут же одёрнул себя. Если не сдержится — всё закончится предсказуемо. Они могут даже до шкуры не добраться. А он очень хотел поэкспериментировать. И ещё больше — подразнить. — Ляжешь сюда? — Стив встал с дивана, до сих пор оставаясь в пижаме, что ему подарила мама ещё в прошлое Рождество. И Баки, не спуская с него глаз, перетёк на шкуру. Он делал всё бесстыдно и провокационно — заставляя Стива едва не терять сознание от головокружения. Разлёгся на шкуре, закидывая руки за голову, и свободно расставил ноги, одну ещё и согнув в колене — открывая Стиву прекрасный обзор. Стив гулко сглотнул. От его щёк и ушей, казалось, можно прикурить. Баки возбуждал его одним своим видом, что уж будет, если тот прикоснётся… — Я сейчас, — пробормотал Стив и метнулся к своему рюкзаку. — Не двигайся только. На самом деле, он просто хотел потрогать. Хотел почувствовать, как это — ласкать изнутри, дарить другую сторону удовольствия. И Стив до сих пор недоумевал, почему Баки ни слова не сказал против. Такого ведь не бывает. Или… Дурацкая догадка врезалась в мозг, и Стив тут же мотнул головой, пытаясь забыть шальную мысль. Нет, он не будет сейчас думать ни о ком, кроме Баки. Когда он вернулся к камину, Баки нашёлся в той же позе, с любопытством поглядывавший на него — словно безоговорочно принимал правила игры. Решая тоже немного показать себя, Стив остановился перед ним, чтобы отсветы камина падали ему на грудь и бёдра, и неторопливо расстегнул пуговицы на флисовой рубашке. Снимать её он не собирался, но расстегнуть, чтобы обнажить немного кожи, очень хотел. Так же неторопливо стянул штаны, стараясь не задеть головку собственного члена, и, сгорая от жадных облизывающих взглядов Баки, опустился между раскинутых ног, притронулся к тёплой коже ладонью. Сначала по жёстким волоскам на голени, выше, к колену, по мощному бедру, вырывая шумный выдох — наконец, туда, под яйца, чуть сминая их на весу. Наверное, было бы намного удобнее, если бы Баки перевернулся на живот и подложил диванную подушку, приподнимая задницу, но Стиву безумно нравилось вот так — чувствовать каждый взгляд, дрожь, каждую реакцию. Он потрогал тёплые сомкнутые ягодицы и, млея от вседозволенности, выдавил смазку на дрожащие пальцы. Он страшно хотел почувствовать, какой Баки внутри. Головой понимая, что такой же, как он сам, но… это ведь был Баки! Теперь Стив точно знал смысл слова «вожделеть». Он вожделел. До темноты перед глазами. Баки, реагируя на прикосновения, только откинул голову назад, разрывая контакт, и шире разложил свои потрясающие длинные ноги. Стив примерился влажным пальцем и нащупал сфинктер — сжатый, но мягкий. Горячий… Он всё делал медленно, как, наверное, сам Баки никогда ему не делал. Им обоим никогда не хватало терпения. Сейчас он осторожничал, отчасти боясь навредить, отчасти потому что руки тряслись от перевозбуждения. Проскользнул внутрь легко — словно Баки всем телом помогал ему — и тот чуть подкинул бёдра, его член дёрнулся, с головки протянулась тонкая нить влаги. Так горячо, узко и нежно было внутри, что Стив захлебнулся ощущениями. В голове помутилось, собственный член требовал ласки, напряжённо жался к низу живота, а зад пульсировал; Стив, кое-как взяв себя в руки, медленно гладил, не зная, куда смотреть: на эрегированный член Баки, на его рельефный живот и грудь, поднимающуюся от частого дыхания, или на острый кадык и ямочку на подбородке, которые Баки выставил, как пики в свою защиту. Стив больше не сомневался, мягко и медленно толкаясь двумя скользкими пальцами. Он точно знал, как понравилось бы ему самому. Баки был податливый, как горячий кисель, и такой же ароматно-сладкий. Если бы Стиву хватило уверенности в себе, он бы вытащил пальцы и приник губами, языком, вылизал как можно глубже, заставляя Баки кончить. Но он только лихорадочно хотел этого, не решаясь, — и так же лихорадочно и нежно гладил сжатые стенки, надеясь попасть… Баки задержал дыхание и вдруг дёрнулся. — О, чёрт, Стив… ещё. Так же… Твою… Его голос почти хрипел, а Стив, уверившись в своих силах, принялся за истязающий массаж. Из-за огня в камине пот с него лился ручьём — по спине и вискам, порой мешая смотреть. Влажные, потемневшие пряди волос спадали на лоб и пачкали очки. Баки теперь не лежал расслабленно — он извивался под его пальцами, то и дело подкручивая и подкидывая бёдра, его член дёргался, а сквозь вздохи прорывались глухие стоны. Стив был на грани. Когда Баки готов был кончить, напрягась всем телом, Стив без раздумий пережал пальцами основание ствола, откатывая оргазм. — О, нет, — взвыл Баки, — дай мне… Блядь… Стив торопливо смазал свой припухлый анус и жадно, совсем не церемонясь опустился на член Баки. — А-а-ахххх… — вырвалось из глубины его горла. Баки распирал его раскалённым твёрдым стержнем, Стиву казалось, что он чувствует каждую венку, края головки и все изгибы формы — до того он был возбуждён. И так сильно хотел растянуть оргазм на подольше. Не веря своим ощущениям, Баки смотрел на него во все глаза. Его красный рот был приоткрыт, пот бисеринками усыпал лоб, и удивление в глазах перехлёстывало. Стив ответил подобием торжествующей улыбки — было так хорошо, что даже немного дурно, и торжествовать свою победу не было желания. Хотелось сдаться без боя. Стив хотел быть сверху. Хотел медленно и нежно объезжать Баки, так долго, как они смогут вытерпеть. Хотел вобрать Баки в себя — забрать с собой, присвоить. Не отпускать. Баки требовательно взял его по бокам за бёдра, насаживая на член и приподнимая свой зад, и короткий вскрик вырвался наружу. Слишком много. Словно со всех чувствительных мест сняли слой, открывая оголённые нервы. Очнувшись, Стив жёстко перехватил запястья Баки и настойчиво прижал их к шкуре — та щекотно прошлась шерстинками по коже. — Дай мне… самому, — прошептал он, ловя прикрытыми глазами шальной тёмный взгляд. — Так хорошо… Баки… пожалуйста. Он нёс что-то совершенно несуразное, потому что голова была полна тумана. Медленно приподнимаясь и опускаясь, вовсе не двигаясь, лишь ёрзая вперёд и назад, или почти лёжа на груди Баки, Стив мучительно двигался к оргазму. Так одновременно хорошо и плохо, что он уже не был уверен, хочет ли кончить, или просто прекратить это. Казалось, волна удовольствия никогда не достигнет пика. Член Баки внутри становился словно твёрже, и Стив в полубреду мечтал, чтобы тот кончил первым. Так и вышло. Выругавшись, Баки всё же схватил его, удерживая, и задрожал всем телом, словно его било током. Стив с облегчением замер. Он устал, и его затея наверное была не так уж и хороша. Баки неожиданно вытащил свой член и сместился между ног Стива так, что теперь его алый рот был прямо напротив члена. Если бы Стив не знал, как Баки выглядит во время секса, он бы подумал, что у него лихорадка — по цвету щёк и блестящим глазам. Не отводя взгляда, Баки горячо насадился ртом на член — и тут же сзади втолкнул едва ли не всю кисть, заставляя Стива выгнуться дугой от неожиданно сильных ощущений. Размазывая внутри собственную сперму, он трахал его рукой — и ртом, и Стив, понимая, что его накрывает, закричал и кончил, отключаясь. Он не терял сознание, просто, как шутил порой Баки, происходила перезагрузка. Такой силы оргазма он не испытывал ещё никогда в жизни. У него не было ни слов, ни мыслей, ни сил. Стив приоткрыл глаза — огонь в камине почти догорел, ярко пыхали жаром угли. Баки лежал сзади, тесно прижавшись, как ложка. Обнимал его и щекотно дышал в макушку. — Как ты? — спросил он хриплым голосом. — Умер, — едва слышно ответил Стив. — А ещё пить хочу. Баки фыркнул, посылая толпу мурашек по шее и спине, и хотел было встать, но Стив вцепился руками: — Нет-нет, только не уходи никуда. Я потерплю. — Всё равно когда-нибудь придётся встать, — покладисто выдохнул Баки, возвращаясь на место. — Но не сейчас. — И шкуру мы, кажется, запачкали. Стив сыто и сонно зевнул, думая, что за тем она именно здесь и лежит. * Стив проснулся рано утром как по будильнику, едва за стеклянными раздвижными дверями забрезжила серость. Очки с аккуратно сложенными дужками лежали рядом. С каждым разом он всё лучше и лучше высыпался, удивляясь сам себе, и даже после такой выматывающей ночи едва ли чувствовал дискомфорт. Если только от собственного грязного тела. И всё же спать на полу под пледом, не подложив в камин дров, было глупостью. С утра дом проморозило, и Баки изо всех сил грел его своим телом. Стив, глупо улыбаясь сонному Баки, выбрался из-под тяжёлой руки и отправился в ванную отлить, а после и за тёплой одеждой. От холодного воздуха зуб на зуб не попадал. По пути он растолкал Баки и сказал ему убираться в спальню на кровать, досыпать. А сам хотел снова разжечь камин, принять ванну и порисовать. Если получится, он закончит за пять — шесть часов. С акрилом приятно работать. Баки, ворча что-то о сумасшедших мальчишках, ушёл в спальню и прикрыл дверь. Он даже глаза толком не открыл, шёл на ощупь. Плед свисал с его голого разморенного тела, как древнеримская тога. Стив разжёг камин и как ни в чём не бывало принялся набирать горячую ванну. Потом он планировал сварить кофе — уже чувствовал его запах, — и можно начинать рисовать. Он надеялся, что Баки проспит хотя бы до полудня. Цветов нужной палитры оказалось мало. Стив чертыхнулся. Второпях он взял не ту коробку с красками. Придётся смешивать, и много. Но разве такая мелочь могла его остановить? Стив решил совсем немного накидать особое расположение правого склона, и сразу начать работать с красками. Он должен был закончить сегодня. Мир вокруг исчез, только холст — краски — и рассветный пейзаж за окном. И Стив принялся рисовать — устроившись перед окном, включил обогреватели и поставил дополнительную лампу у мольберта с красками. Перед ним, как за сдвинутым занавесом перед благодарным зрителем, раскинулось озеро в длинных ладонях холмов. Его безмолвие и красота словно обещали покой всем, кто устал искать. * — Привет, — Баки сонно клюнул его в макушку, когда солнце вовсю светило за окном. Под его лучами снег переливался маленькими радугами. — Как долго ты здесь сидишь? Ох… Баки уставился на почти законченную картину, и Стив с радостью заметил, как тот в неё буквально влип. — Так красиво!.. цвета очень… нежные? как это сказать? — Хорошо подобрал палитру, — помог Стив, фыркая. — Это твой подарок. Это ты, — он показал на пологие склоны холмов, — а это я, — и он показал на озеро. Баки прижался крепче, целуя в шею. — Спасибо, — прошептал он. — Лучшего подарка не придумаешь. Потом оказалось, что Баки обещал маме Стива привезти его к восьми, а они ещё не ели. Жизнь сразу забила ключом. Уезжать не хотелось. Здесь, в Куперстауне, казалось, что остальных проблем нет — и не было никогда. Но Баки не хотел никого подводить. Не привык давать пустых обещаний. — Скажи, что мы вернёмся сюда, когда твоя эпопея со службой закончится, — серьёзно попросил Стив. И Баки, не раздумывая, ответил: — Обещаю. На обратной дороге Стив читал Баки любовные гороскопы вслух, а Баки веселился, вставляя свои язвительные комментарии. Он не верил гороскопам. Как и Стив. Но читать их для Баки вслух было забавно. — Приехали? — Стив сонно протёр глаза под очками. Машина остановилась и больше никуда не ехала, и задремавший было Стив проснулся. — Да, — Баки мягко улыбался ему. Посмотрел на часы: — И даже вовремя. Стив фыркнул. — Мне не шестнадцать, чтобы меня домой ко времени привозить. — Я знаю, — так же мягко сказал Баки. Словно что-то произошло, но если Баки молчал — клещами не достанешь. — Просто не хочу расстраивать твою маму. — Зайдёшь на чай? — Не сегодня, детка. Ещё нужно дома дела переделать. — Хорошо, — Стив вздохнул. Расставаться не хотелось. — Ну, что ты? — Баки перегнулся через приборную панель, обнимая и коротко целуя. — Ты ведь будешь жить у меня, когда я уеду? Ну вот, началось. А ведь Стив почти соскочил с этой темы. Прощания. Дом Баки, где нет Баки. — Буду, но не всегда. Тут моя помощь тоже часто нужна. — Я понимаю, — кивнул Баки. Он не отводил от него взгляда. — Не оставляй наш дом надолго. Чтобы я не переживал. — Всё будет хорошо, — через силу улыбнулся Стив. — Не надо переживать. Когда ты уезжаешь? — Ещё не знаю. На неделе. Они не говорили точно. Стив вздохнул. Сжал бока куртки Баки и крепко-крепко обнял. — Когда мы увидимся? — первый здравый вопрос, которому хотелось найти ответ. — Думаю, на выходных. Если всё будет идти, как надо. Стив наконец отлип от Баки, отстранился назад. — Тогда езжай. Прямо сейчас. Стив, пряча глаза, вышел из машины, вытягивая свой рюкзак и сумку, закрыл дверь. В конце концов, уж неделю он как-то должен продержаться. Это ведь не смертельно. Баки помахал ему и медленно отъехал. В Нью-Йорке царила вечная зимняя слякоть. * В утро понедельника помимо будильника его телефон взорвали десятки эсэмэс от Нат и ещё каких-то людей, которых Стив и не знал толком — может, общались пару раз по каким-то проектам. «Ты видел, что творит Старк?! Я до последнего не верила», — делилась Наташа ссылкой. «Старк официально разрывает помолвку с Пегги Картер», — прочитал Стив заголовок в… «Нью-Йоркере». Пожалуй, это взбодрило его получше кофе. В бесконечной эмоциональной куче-мале эсэмэсок он пропустил одну незаметную — от Баки.