Зелёная трава

Сквозь сон Стив почувствовал, как Баки обнимает его и притягивает к себе ближе, теснее. Его кожа ощущалась не просто тёплой — горячей под двумя накинутыми одеялами. Стив приоткрыл один глаз и уставился в оконную серость. Или ещё рано, или погода сегодня не баловала, как, впрочем, чаще всего зимой в Нью-Йорке. Стив нашёл ладонь Баки и сжал его пальцы, ощущая, насколько те были жёстче и грубее собственных. Повернулся на спину, чтобы встретиться с сонным взглядом. — Доброе утро? — спросил он, чуть улыбаясь. Ночная муть отступила, но голова была ватной из-за того, что он толком не спал после происшествия. Баки смотрел на него с мягкой улыбкой, и было очень тяжело поверить, что ночной страх по настоящему случился, а не был обычным кошмаром. — Доброе утро, — прошептал Баки. Стив почувствовал, как бедра коснулся напряжённый член, и невольно улыбнулся шире. — Уже готов к новым подвигам? — фыркнул он, нащупывая и обхватывая пальцами твёрдую плоть. Баки не удосужил его ответом, вместо этого обхватывая запястье и пытаясь затащить Стива на себя. Острая боль пронзила руку — именно она пострадала ночью, но это не ощущалось, пока Баки снова не потянул за неё. Стив вскрикнул, морщась от боли. Баки тут же отпустил его и поднялся на локте, озабоченно вглядываясь в лицо: — Что такое? Я сильно потянул? — Всё в порядке… Просто… — Стив вздохнул и закрыл лицо обеими руками, не зная, что сказать. Он физически не мог выдавить из себя: «Просто ночью ты бился головой об пол и чуть не сломал мне запястье, когда я попытался тебя остановить». Он просто не смог бы сказать это мягкому, тёплому, сонному Баки. Это было… как ударить щенка, Стив просто не находил в себе нужной для этого жестокости. — Наверное, спал неудобно, затекло, — выдохнул Стив. Баки в это время отнял от лица пострадавшую руку и мягко погладил пальцами, задумчиво разглядывая. Стив понял, что даже задержал дыхание, пытаясь найти какой-нибудь ответ на его лице. Баки выглядел озадаченным. — Нормально спал? — спросил Стив, чтобы разбить неприятное молчание. — Как обычно, — Баки дёрнул плечом и снова посмотрел в глаза. — Что-то случилось ночью? Я что-то сделал? — спросил он глухо. Стив вздохнул и закрыл глаза, уходя от взгляда. Врать под таким взглядом он тоже не имел никаких душевных сил. Наверное, всё же нужно поговорить о произошедшем. Прежде с Баки такого никогда не случалось. — Думаю… тебе снился кошмар или что-то вроде… — тихо сказал Стив. — Я попытался разбудить тебя, но ты очень сильно сжал мою руку… думаю, ты просто не проснулся и не понимал, что происходит. Баки упал на спину и замер. — Прости меня, — прозвучало через бесконечные мгновения тишины. — Я мог. Я не должен был… — Ты не контролировал себя во сне, ты не виноват, — теперь пришла очередь Стива подниматься на локоть, чтобы видеть Баки. Тот лежал с закрытыми глазами, брови его были чуть нахмурены, и между ними залегла глубокая складка. Не удержавшись, Стив потянулся к ней пальцем и попытался разгладить. Получилось лишь отчасти. — Что тебе снилось? Баки глубоко вдохнул и выдохнул. Открыл глаза. Из его лица за какие-то мгновения ушла нежная утренняя мягкость, и Стив возненавидел этот разговор всей душой. — Я… не знаю. Не помню, — сказал Баки механически, и почему-то Стив подумал, что тот врёт. Или недоговаривает, уходит от ответа, как угодно. Почему-то эти пролетевшие мысли больно укололи в груди. — Я делал что-то ещё? — Баки снова поймал его острым взглядом, но Стив понял, что больше ничего не скажет. Хватит. Наверное, что-то отразилось на его лице, потому что Баки вдруг подкинулся и обнял его, заваливая на спину, целуя в скулу, ухо и шею, окутывая жаром своего тела и сильными руками. — Признавайся, — зашептал он, оглаживая плечи и бока, не прекращая целовать всё, что попадалось сбоку под его губы. — Признавайся, что ещё я натворил. Стив закусил губу и невольно улыбнулся. Именно в эту секунду снова всё стало так, как должно было быть в их утро вместе. Жарко, жадно, возбуждающе. Правильно. Баки остановился с поцелуями и поднял голову, смотря прямо в глаза, то и дело опускаясь взглядом на губы и возвращаясь обратно. — Значит, будешь молчать? — нехорошо усмехнулся он, и от этой проскользнувшей жёсткости внизу живота словно разлилось горячее олово. Стив прикрыл глаза, не выпуская собственную губу из захвата зубов, и ещё шире улыбнулся. — Хорошо, — припечатал Баки. И тут же жадно лизнул по шее и уху, прикусил зубами мочку, снова лизнул — уже глубже. Стив вздрогнул. Уши, шея — это были самые слабые его места, потом шли бока и, наверное, внутренняя сторона бёдер. Но от прошедшегося мурашками по позвоночнику удовольствия отчаянно зачастило сердце. Он сладко выдохнул стон, и Баки прошептал в ухо: «Так-то лучше». Он откровенно и жадно ласкал шею, облизывал, покусывал и засасывал кожу, и Стив всего на миг представил все эти следы на собственном теле, как тут же ощутил тяжёлую пульсацию в собственном члене. Баки не разменивался на мелочи — это явно была тяжёлая артиллерия, и он целенаправленно продвигался вниз. Понимая это, Стив шире раздвинул ноги и чуть приподнял бёдра, скользя членом по коже груди. В голове остались только самые примитивные, честные мысли: «Да, пожалуйста, пожалуйста, сделай это поскорее… Я ведь точно знаю, что ты задумал…» Когда Баки оказался совсем внизу и прикусил кожу с внутренней стороны бедра, совсем рядом с мошонкой, Стив не смог сдержать голос. Собственный член подскочил и снова лёг на живот, горячий и совершенно твёрдый. — Будешь говорить или будешь дальше сжимать губы? — фыркнул Баки и лизнул собственный укус. Стив зажмурился. Он чувствовал, что тёк, чувствовал, как жар распирает его, как напряжены яйца. — Да, да… — прошептал он. — Баки, пожалуйста… Баки просунул ладони под ягодицы быстрым движением и приподнял, раздвигая пальцами. Стив взвыл. О, он любил это, конечно, любил. Просто сейчас он мечтал почувствовать теплоту рта и влажное касание языка к своей головке, но… Баки жадно лизнул его посередине, там, где ещё тянуло и чуть побаливало после вчерашних приключений. Стив крупно вздрогнул: — Чёрт… ты… чёрт… — дальше его мозг забуксовал. В голове стоял красный жар, всё его тело распирало, и хотелось только того, чтобы Баки ласкал, лизал, посасывал, чтобы делал всё то, что делает, крепко удерживая в своих ладонях, и не останавливался. Чтобы позволял чувствовать себя плавящимся пластилином, слаймом, беспризорно растёкшимся по всем поверхностям, заполнившим даже самые малые трещинки и впадинки. Он просто больше не мог удерживать себя в целости. Когда Баки вылизал его снаружи и даже изнутри, куда смог достать, Стив просто скулил. И застонал в голос, почувствовав, наконец, глубокую теплоту рта и упругость губ, обхвативших член. И совсем скоро — палец внутри себя, остановившийся и нажавший ровно там, где… где… Стив захлебнулся в стоне и полился. Именно так почувствовал себя — словно оболочка тела прорвалась, выпуская наружу кипящую влагу, всё то, что бешено носилось вверх и вниз внутри его тела, реагируя на каждое прикосновения рук, губ и языка Баки, а теперь сочилось из него там, между ног, сладко и больно, опустошая и обессиливая. Казалось, это длилось бесконечно. Он просто потерялся в ощущении полной расслабленности, сменившем наивысшую точку напряжения. Баки лежал рядом, прижимаясь к боку, и лениво перебирал собственными перепачканными в семени пальцами, рисуя какие-то узоры на его животе. Стив едва чувствовал эти прикосновения. У Баки уже не стояло, по крайней мере, Стив не чувствовал, и мысль о том, когда он успел, была быстрой и вялой. — Вот теперь точно — с добрым утром, — негромко хмыкнул он, приподнимаясь. — Я в душ по-быстрому, присоединяйся, — он мазнул сухими губами по щеке и поднялся, выискивая в кинутой у стены сумке нижнее бельё. Стив мог только молча наблюдать за его перемещениями и отвлечённо отмечать мощь и грацию обнажённого тела, не зная, когда он в ближайшее время найдёт в себе силы встать. Баки ушёл в душ, и Стив задумался на миг, считать ли их разговор законченным. И что вообще это было ночью. Он до сих пор не мог понять, как к этому относиться. Внезапно заголосил телефон. Стив, не особо торопясь, нагнулся и нащупал его под кроватью. Мелодия говорила о том, что это какое-то напоминание из календаря, а не звонок, поэтому не было смысла суетиться. Только вот он совсем не мог вспомнить, что же сегодня… — Чёрт! Вот же… — Он резко сел, вглядываясь в экран айфона. Сердце зачастило. Как он мог забыть? Он ведь обещал маме, а та наверняка уже обрадовала всех стариков. Переносить вообще не вариант, он будет последним мудаком. Сейчас восемь, если поторопиться, то он успеет, конечно, но Баки дома… В полном раздрае Стив поднялся и поплёлся в ванную. Конечно, первой его мыслью было позвонить и отменить мероприятие, но… он обещал ещё две недели назад, и вообще это была его идея. Иногда очень хотелось побыть засранцем, но далеко не всегда можно было себе это позволить. Он закрыл за собой дверь, чтобы не выпускать влажное тепло, и забрался за занавеску, заставляя Баки, всего влажного и пахнущего туалетным мылом, подвинуться. — Не думал, что ты поднимешься так быстро, — фыркнул он с улыбкой, отплёвываясь от воды из душа, и этим словно подвёл жирную черту под произошедшим в кровати разговором. Стив понял, что тема закрыта, и на данный момент его это устраивало. — Да, я тут… Бак, слушай, сегодня утром у меня мероприятие в доме престарелых. Я совсем забыл, что обещал маме провести класс арт-терапии в честь дня Святого Валентина. — Во сколько? Ты опаздываешь? — вдруг спросил Баки вместо того, чтобы расстроиться. Это даже немного задело. Ведь сегодня был их последний день вместе перед очередной разлукой на пару недель. Разве не должен Баки хотеть провести его с ним наедине? — Нет, в одиннадцать. Но надо ещё заехать и купить всё, кисти, акрил и маленькие полотна на рамках. Не знаю, штук двадцать, думаю, — Стив медленно пенил шампунь в волосах и ждал, что скажет на это Баки. Неужели просто отпустит? Типа, увидимся на ланче? — Я бы с удовольствием поехал с тобой, если ты не против. Было бы хорошо повидать старых знакомых. Может быть, тоже помогу чем-нибудь. Стив выдохнул и принялся смывать шампунь. Почему он постоянно ждёт подвоха? Ведь Баки — его Баки, он вот такой. Такой, каким Стив его знает и любит. Он с ним не из-за фетиша на тонкое-звонкое тело, он не тот, кто истерит по поводу, что у партнёра есть дела, и не тот кто самоустраняется. Он здесь, потому что хотел увидеться, потому что скучал, и конечно, он поедет с ним к старикам, он ведь сам часто бывал там и помогал раньше. Это всё — его Баки. Конечно, всё его жадное желание и ласки, и их несдержанный секс — это тоже он. Но это ведь не всё. Совсем не всё. Как же сложно было всё это уложить в одни чувства, поверить и довериться, что так и будет. Не нужно искать подвохов. Стив прижался к Баки на миг и, поцеловав куда-то в шею, сказал: — Люблю тебя. Будет здорово, если ты поедешь со мной. *** Им пришлось разбудить Питера и Говарда, чтобы быстро позавтракать и выпить кофе. Стив отводил глаза, уговаривая себя не разглядывать два переплетённых тела под сбившимся набок одеялом на разложенном диване. В этой картине не было ничего развратного или хотя бы эротичного. Но отчего-то защемило сердце, когда он вскользь увидел их, спящих вместе в их кухне. Такими они беззащитными и тёплыми показались, такими настоящими. И так странно было видеть их вместе именно в объятиях друг друга, пока они ещё не проснулись и не подняли маски-заслоны, защищающие любого человека от этого порой жестокого мира. Стив ждал у кофемашины свой кофе, когда услышал фразу, произнесённую хриплым со сна голосом Говарда: — А вы ранние пташки по воскресеньям да? — Доброе утро, — отреагировал Стив с улыбкой. Он надеялся, что они с Баки вчера до чего-то договорились в гараже, и теперь всё будет мирно и спокойно между ними. — Мы уезжаем минут через двадцать, как поедим. У меня класс арт-терапии в доме престарелых. Баки меня отвезёт. — Господи, — простонал Говард, — можешь перестать быть таким образцово-показательным, Роджерс? Просто ангел во плоти. Стив фыркнул и поставил кружку Баки в кофеварку, поменял отработанный кофе на свежий и нажал кнопку. — Просто давно обещал маме. Она там работает. Ничего ангельского. — Доброе утро, — послышался сонный голос Питера. — Доброе, — отозвался Баки из-за стола. Он сварил им по паре яиц и теперь споро намазывал тосты маслом. — Приготовите себе завтрак сами, мы просто торопимся. Питер только взметнул руку с оттопыренным большим пальцем и натянул одеяло себе на голову. Они оба спали в белье и футболках, но от этого, Стив удивился, выглядели только ближе. — Сейчас вернусь, — прошептал Говард куда-то в область его макушки в одеяло. — Отолью, покурю и устроим горячее утро, когда эти двое уедут. — Ничего не хочу слышать в подобном ключе, — Баки сосредоточенно намазывал масло на очередной тост. — Значит, сделай вид что не слышал, — Говард, почёсывая зад, скрылся за поворотом на лестницу и пошёл к туалету. — Интересно, — вздохнул Баки, — желание постоянно выделываться у Старков это в геноме записано или что-то в этом роде? — Не думаю, — фыркнул Стив. — Он просто сам по себе такой, — подал Питер голос из-под одеяла. — Не обращай внимания. Они быстро позавтракали и оделись, Баки завёл машину с брелка, удивив этим Стива. Он не особо интересовался машинами и не знал, что можно завести её удалённо. Это было очень удобно, особенно зимой. В прихожей Стив наткнулся на кое-как брошенный кофр с его холстом на тонкой рабочей раме. Ну он и дурак, так бросать в проходе свою дипломную работу. — Это твоя картина? Над которой ты сейчас работаешь? — спросил Баки за спиной. В чёрном лонгсливе, в той самой расстёгнутой кожаной куртке на меху, с короткой стильной стрижкой он выглядел… горячо. Стиву потребовалось несколько секунд, чтобы перестать пялиться и понять, о чём тот спрашивает. — А? Да, да, это она. Хочешь посмотреть? — зачем-то предложил Стив и, не дождавшись ответа, не задумавшись ни на секунду ни о чём, потянул язычок молнии кофра, раскрывая его нутро. — О… воу, — коротко выдохнул Баки. Стива распирало от гордости, но лицо Баки отчего-то ничего не выражало, а взгляд словно застыл. — Красивая. — Мы только начали по сути, — зачастил Стив, вытаскивая картину из кофра. Ему страшно нравилось, как получалось, он смотрел на самое начало полотна и внутренним взором уже видел, насколько крутым может быть итог, и его буквально распирало от гордости. Он надеялся услышать похвалу, но голос Баки звучал странно. — Будет очень круто. Шерон идеально подходит для этого образа, — он чуть понизил голос, чтобы Говард не мог услышать. — Ты у неё рисуешь? — зачем-то спросил Баки. Застегнул молнию на куртке потом, потеребив язычок, снова расстегнул на половину. — Да, так удобнее. У неё огромные окна в квартире, свет хороший. Тебе не нравится? — брови против воли сошлись к переносице. Он не понимал, почему Баки так заморозился. — Очень нравится, Стив. Очень красиво. Цвета и… идея. — Чувствуешь ретро? Хочу показать обе эпохи… будет очень круто. — Да. Уверен. Может быть, уже поедем? Времени не так много остаётся. Ещё заехать за принадлежностями. Стив кивнул и, закрыв кофр, аккуратно убрал его за дверь в пыльный шкаф, где у Баки висели разные куртки и бейсболки, и кучей была навалена старая обувь. Они садились в машину, и пока пристёгивались, пока Баки разворачивался и выезжал с микрорайона, Стива не отпускало ощущение какой-то повисшей между ними натянутости. Он посмотрел на Баки, который сосредоточенно следил за дорогой. Профиль его был спокойным и довольно жёстким, и Стив не сразу смог определиться, его это заводит или беспокоит. — Что-то не так? Ты из-за картины? Мы всего лишь работаем вместе, Шерон мне просто позирует. — Она красивая, — просто сказал Баки, не отрываясь от дороги. — Разве мало красивых людей вокруг? — пожал Стив плечами, задумываясь, что, наверное, показывать картину сегодня было не самой светлой его идеей. Он не собирался расстраивать или беспокоить Баки. Просто хотел немного… признания в его глазах? По-дурацки вышло. — Не с каждым красивым человеком мы можем общаться и проводить столько времени наедине. — Господи, Бак, — Стив резко потёр лицо. Наверное, это был первый раз, когда он лицом к лицу столкнулся с этой его частью. С ревностью? Или что это вообще могло быть. — Это глупо, правда. Она мне просто позирует. А я просто рисую с натуры. Она не первая и вероятно не последняя, кого я рисую с натуры, и в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Плюс, мы не общаемся толком, пока работаем. Если бы ты видел, как всё происходит, ты бы заскучал. Уверен, со стороны это довольно скучный процесс. Тебе не о чем беспокоиться. Совершенно. Баки молча вёл машину. Но когда Стив решил, что снова нужно что-то сказать, чтобы разрушить эту начавшую напрягать тишину, тот открыл слипшиеся губы и веско произнёс: — Хорошо. Вот и поговорили, замечательно, подумал Стив. Показал картину, умник, молодец. Ведь всё, чего Стив хотел, это похвастаться хорошим стартом и получить немного одобрения. И уж точно он не думал, что придётся оправдываться. Он искренне надеялся, что они всё же проехали этот момент и Баки не будет загоняться. Хорошо, что ему хватило ума не похвастать тем, что, возможно, он нравится Шерон. Слава богу, у него ещё осталось немного мозгов и чувства такта. Они ехали по узким улицам, направляясь к ближайшему крупному супермаркету, где можно было закупить всё необходимое. Стив не очень хорошо ориентировался, но Баки вёл уверенно, словно точно знал, куда. Конечно, это ведь его район, и он прожил тут всю свою жизнь. Стив украдкой поглядывал на него, на его сильные руки, спокойно и уверенно удерживающие руль, ловко прокручивающие его на поворотах, на то, как он чуть щурил глаза, и тогда в уголках лучиками расходились морщинки, отмечал, как идёт ему лёгкая небритость, оттеняющая ямочку на его подбородке, и снова почувствовал это распирающее горячее нечто внутри себя — от которого хотелось открыть окно на полную, высунуть в него голову и орать каждому встречному: «Хей, смотрите, это мой парень! Это мой парень на крутом армейском джипе, он профессиональный снайпер, и он просто нереально крут, смотрите и завидуйте!» Конечно, он ничего из этого не сделал, но его на самом деле распирало. — Чего улыбаешься? — потеплевшим голосом спросил Баки, кидая на него быстрый взгляд. — Просто ты такой горячий, когда ведёшь машину, — подпустив в голос как можно больше игривых интонаций, проговорил Стив. — Серьёзно, глаз не отвести. Я уже полыхаю. Баки фыркнул и улыбнулся. Наконец, тепло и искренне. От этой улыбки стало только жарче, и Стив поёрзал на сидении, понимая, что возбудился до неудобства в тесных джинсах. «Перестань, хватит, — убеждал он сам себя, — ты ведь не похотливый павиан. Это уже не смешно». — Перестань, — повторил его мысли Баки, продолжая так же мягко улыбаться. Его светлые голубые глаза, кажется, прошивали Стива насквозь своим светом. — У нас совсем нет лишнего времени, чтобы завернуть в какую-нибудь подворотню и остудить тебя. Не накручивай себя зря. — О, — внезапно подхватился Стив. — Значит, один я такой несдержанный, а ты у нас мистер-холодная-голова? — и он тут же потянулся через приборную панель между сидениями, чтобы положить руку на ширинку его джинсов. На твёрдую, горячую ширинку. На лице Баки не дрогнула ни единая мышца. Он только чуть крепче сжал оплётку руля. — Видишь, ты тоже меня хочешь, — с успокоенным чувством собственной неотразимости заявил Стив. — Всегда, — просто и веско сказал Баки. Он не улыбался, и глаза его были прозрачные, как свеженаполненный летний бассейн на заднем дворе. — Тогда почему остужать нужно только меня? Двойные стандарты. — Может быть, потому что я не ёрзаю на кресле и не хватаю тебя за член, пока веду машину? — тихо хмыкнул Баки. — Ну, извини, — Стив надулся и уселся поудобнее на довольно жёстком сидении, скрестив руки на груди. — Может быть, когда мне будет за тридцать пять, я тоже буду лучше себя контролировать. Уже сказав это, Стив понял, что, кажется, опять сболтнул лишнего. Из разряда того, что имеет место быть, но что совершенно не обязательно озвучивать. Профиль Баки безмолвно подтвердил это — линия челюсти словно стала жёстче и острее. Стив чертыхнулся про себя. Между ними снова повисло напряжённое молчание. — Некоторые вещи не меняются со временем, — сказал вдруг Баки, так же глядя на дорогу. — И это хорошо. Однажды ты удивишься, насколько остался внутри прежним двадцатилетним парнем, когда на тебя из зеркала будет смотреть почти сорокалетний мужик. Возможно, у тебя прибавится забот и обязанностей, но, как это ни странно, — Баки тихо фыркнул, — от этого ничего кардинально не меняется. Мне нравится, что ты не сдерживаешься. Незачем. Думаю, последние полгода только твоя прыть поддерживает меня на плаву, так что грех жаловаться. — Вот как, — протянул Стив, с облегчением понимая, что Баки сгладил его резкость, — то есть, ты себя уже в старички давно записал? И это говорит тот, кто флиртовал с невинным мной в парке и прямым текстом объяснил, что именно хочет от меня и как? Баки тихо рассмеялся, а Стив почувствовал, как от этого звука в груди, где совсем недавно резко похолодало, начинает неудержимо теплеть. Уже не от желания — от самой настоящей, искренней нежности. — Я блефовал, — сквозь смех ответил Баки. — Ты был таким ярким и злым, я влюбился с первого взгляда. Был уверен, что ничего мне не светит. А ты взял и повёлся. Тут Стив буквально взорвался в праведном гневе, начиная колотить Баки по руке, которой он, слава богу, в этот момент не держался за руль: — Ну ты и мудак, Барнс, нормально вообще заявлять такое после всего, что между нами было?! Баки только продолжал смеяться, и, безрезультатно поколотив его по мягкому кожаному рукаву ещё немного, Стив понял, что совершенно не может на него такого сердиться. Только любить. *** В приюте мама встретила их в холле на первом этаже. Она была так взволнована их приездом, что Стив даже успел почувствовать себя немного неловко. Он ведь не позвонил и не предупредил, что приедет не один — совсем замотался. Точнее, кое-кто его совсем замотал. — Стив, почему ты не позвонил? Я не была уверена, всё ли сегодня в силе. Джеймс, здравствуй, — первым делом мама обняла Баки, похлопав его по спине, — не знала, что ты вернулся. Надолго? — Здравствуйте, миссис Роджерс. Сара, — поправился он быстро. — К сожалению, всего на два дня. Вечером уже обратно, — Баки тоже выглядел непривычно смущённым в кольце её рук. Сцена происходила на виду у снующего персонала и нескольких постояльцев, и почему-то Стив почувствовал себя отмщённым, прощая маме даже то, что не он первый был в очереди на объятия. Мама посетовала, что так мало времени, пока Стив не обнял её сам и не поцеловал в щёку: — Всё в порядке, мам. Работа есть работа. Ты ведь знаешь. Прости, что не позвонил. Он на самом деле просто не хотел обсуждать эту тему. Сам отодвигал мысли, от которых сжималось что-то внутри, подальше. Не хотел портить себе оставшиеся часы вместе, пускай даже не наедине. — Хорошо, ребята, пойдёмте, я отведу вас в комнату отдыха, сегодня нам разрешили провести мастер-класс там. Участвовать захотели семнадцать человек, у тебя всего хватит? — Так точно, мэм, — Стив козырнул, вызывая на губах Баки короткую улыбку. — Я рассчитывал на двадцать, может быть, кто-то ещё захочет? — Я отправлю Нэнси спросить. Полчаса до начала, успеешь приготовить всё? — Конечно. Баки мне поможет, — Стив подмигнул ему. Они втроём шли по широкому коридору к лестнице на второй этаж, где располагалась большая комната отдыха с телевизором, диванами и столами со стульями. Им предстояло подвигать столы и разложить принадлежности перед началом. Сара шла между ними, ненавязчиво придерживая их обоих под локти. — Хорошо. Но потом я ненадолго заберу его. Нужна помощь на улице. Джеймс, ты умеешь пользоваться электропилой? — Конечно, что случилось? — Наш хозяйственник взял больничный, а на днях в парке после ночного шторма упало старое дерево — прямо на дорожку. Хорошо бы его убрать. Ничего, что я прошу? Баки с готовностью кивнул. — Конечно, без проблем. Как в старые добрые времена. Мама совершенно запросто взъерошила Баки короткие волосы на затылке, и почему-то Стив весь внутренне замер от этого в общем-то обычного жеста. Он был такой… домашний. Семейный. — Ну вот, располагайтесь. Мы с Нэнси ещё раз пройдёмся и, быть может, найдём тебе недостающих трёх человек. Так что готовь всё, что есть. — Так точно, мэм! — снова отрапортовал Стив и показал Баки, куда сгрузить пакеты с покупками. — Знаешь, — сказал ему Баки шёпотом, наклонясь к самому уху, когда мама уже ушла, — все эти «так точно» очень горячо звучат в твоём исполнении. Кто бы подумал, — он щекотно фыркнул в ухо. — Хочешь, чтобы я тебе говорил что-то подобное? — тем же дразнящим тоном спросил Стив, на миг почувствовав, как колючая щека Баки мазнула по собственной щеке. — Думаю, сейчас лучше заняться делом, — Баки отстранился от него на безопасное расстояние, но глаза смотрели игриво, а улыбка была явно мечтательной. — Так точно, сэ-эр, — выдохнул Стив и развернулся, начиная двигать первый стол — до того, как мог увидеть реакцию Баки. Он отчётливо ощущал, как собственные уши горели, а спину прожигал горячий взгляд. *** Когда Баки ушёл помогать на улице, и все старички собрались в комнате отдыха, Стив немного растерялся. Он не в первый раз вёл мастер-класс в доме престарелых и знал больше половины сидящих перед ним пожилых людей лично, по именам — не один раз он помогал здесь в качестве санитара, когда мама себя плохо чувствовала. Но, наверное, просто отвык от такого пристального внимания к своей персоне. Поэтому начало вышло вялым. К счастью, неугомонная пятёрка — как Стив с подачи мамы называл компанию из двух дедушек и трёх бабушек, которые постоянно пытались что-то учудить, совсем не сообразно почтенному возрасту, — быстро спасла ситуацию. По началу, конечно, смущая его ещё больше. — Стив, куда же делся тот горячий парень, с которым ты приехал? — поинтересовалась Клара Олсон, главная заводила этой компании. — Мы все так надеялись, что сегодня будет урок рисования с натуры. Ну, как это бывает… обнажённой натуры. Послышались кашляющие смешки. Дедушки, улыбаясь, только покачали головами — что с бабушек возьмёшь? Женщин, кстати, было совсем ненамного больше, и Стив почему-то порадовался этому факту. А потом вспомнил про вопрос и от смущения не знал, что же отвечать. — Будет тебе, Клара, хватит смущать нашего милого Стива, — заступилась за него София Гилман. Она жила здесь вместе с сестрой-двойняшкой Эбби, и первое время они вместе дурили Стиву голову на тему, кто есть кто. Одевались одинаково, делали один макияж и причёски, подстраивали шуточки с встречей в примерно одно время на разных процедурах, как школьницы, пока мама не объяснила Стиву, что их двое, и он не сходит с ума. — Он так покраснел, смотри, сейчас убежит, и не будет никакой арт-терапии. — Куда же он убежит, — проскрипела сидевшая рядом Эбби Гилман. — Он уже давно не пугливый кролик. Посмотри на мальчика, как он поменялся за те месяцы, что мы его не видели. Просто расцвёл! Стив, не выдерживая, ненадолго закрыл лицо руками, пряча улыбку; глубоко вдохнул и собрался. — Леди, леди, спасибо вам за комплименты, но давайте начнём? Сегодня тема «День Святого Валентина», и мы будем рисовать ангела, несущего сердце в руках. Идея с сердцем мне нравится больше, чем с луком и стрелами. Вот, — он отошёл в сторону и показал прикреплённую кнопками к деревянному мольберту распечатанную картинку. Стиль был простым, даже немного примитивным. Но в наличие был яркий тёмно-синий фон, упрощённая светлая фигура ангела с вытянутыми вперёд руками и большим красным сердцем в них. Словно он нёс это сердце, чтобы отдать кому-то, как самый драгоценный дар. И никаких особо мелких деталей, так что все старички должны были справиться, даже те, у кого уже немного тряслись руки. В любом случае, Стив был готов помогать. — Для начала возьмём карандаши и набросаем основные контуры. Вот так, — Стив улыбнулся, обводя взглядом всех сидящих перед ним старичков, условно определил линию горизонта и принялся выводить на белом листе чёрным маркером контур ангела — чтобы всем было видно. Когда именно Баки успел вернуться в комнату отдыха, Стив даже не заметил — так был увлечён их мастер-классом. Ему приходилось перебегать от стола к столу, подправлять скачущие линии, порой буквально делать мазок за мазком вместе — обхватывая старческие тонкие пальцы, неловко сжимающие кисть с набранной акриловой краской. Он не пытался устроить так, чтобы все ангелы вышли одинаковыми, надеясь, что у каждого картина получится индивидуальной. Так и вышло — фигуры ангелов вышли самыми разнообразными, да и цвета фона и сердец тоже радовали глаз своей палитрой. Стив был очень доволен тем, как у них получается. Хорошо, что холсты они закупили самые небольшие — формата альбомного листа, как раз тот размер, когда достаточно максимум полутора часов работы над таким немудрёным сюжетом, чтобы заполнить его цветом. И вот он случайно обернулся, разгибая начинающую ныть спину, и увидел на диване в нескольких шагах от себя удобно устроившегося Баки, вовсю его разглядывавшего. Взгляд был такой, что захотелось закутаться в одеяло — словно он уже стоял без одежды. — А вот и тот самый горячий парень, который не захотел позировать обнажённым для рисования с натуры, — провозгласил он и тут же зажал себе рот рукой — иногда мысли вырывались изо рта быстрее, чем Стив успевал их додумать. Ладонь скрыла собственную разъехавшуюся улыбку. Надо было видеть лицо Баки… Клара Олсон тут же обернулась к дивану, забывая про набранную на кисть синюю краску, и если бы не Стив, сделала бы некрасивую кляксу на фигуре своего ангела. — Так это ведь Джеймс! Мы так давно тебя не видели! Признаюсь, сослепу я не узнала тебя с короткими волосами. — Миссис Олсон, — Баки встал и, галантно приложив руку к груди, чуть наклонил голову в приветствии. — Счастлив видеть вас в добром здравии. Прошу простить меня, что не смог позировать обнажённым для мастер-класса. Боюсь, мужская половина не оценила бы такой темы для занятия. — Почему вы так считаете, молодой человек? — тут же вопросил темнокожий Джонатан Белкинс, один из двух мужчин в этой неуёмной пятёрке. — Все мы любим вспоминать былое. Эх, где мои тридцать лет? — К тому же, мы всегда можем устроить раздельные мастер-классы. Отдельно для леди и джентльменов, — нашлась сестричка Эбби Гилман. Баки рассмеялся, Стив же готов был провалиться сквозь пол на первый этаж. Ну что за цирк? И ведь все воспитанные, пожилые люди! — Пожалуйста, давайте закончим с нашими картинами? — взмолился Стив сквозь улыбку. От взгляда Баки снова горели огнём уши. — А потом вы сможете побеседовать с м-м, Джеймсом, лично. — Правильно, Стив, так их, — подал голос Альфред Акр, ещё один мужчина из их компании, сидевший за одним столом с Джонатаном и Кларой. — Совсем забыли этикет, разошлись, как воробьи на ветке. Посмотри-ка, ничего, если я сделаю сердце разноцветным? Стив улыбнулся. Почему-то ему отчаянно захотелось сказать, что он может уступить Баки для разговора совсем ненадолго, что у них ещё планы, хотя они и не планировали ничего. Но это радужное сердце, которое заполнял сейчас яркими цветами мистер Акр ещё очень твёрдой рукой словно говорило ему: «Тебе не обязательно кричать о чём-то настолько очевидном всем вокруг. У кого есть глаза — те увидят. У кого есть уши — те услышат. Остальные не поймут и не заметят, даже если ты будешь ходить с транспарантом и скандировать в громкоговоритель». От этих мыслей ему сделалось тепло и спокойно. Всё же полтора часа работы утомили старичков. И, едва закончив, они потянулись на обед. Некоторые и правда задержались возле Баки и недолго говорили о чём-то, Стив занимался тем, что убирал беспорядок, мыл кисти в заранее приготовленном ведре с водой и упаковывал тюбики акрила обратно в коробки, чтобы можно было использовать в следующий раз. Ему было хорошо. Так хорошо, как бывает от осознания, что сделал что-то на самом деле доброе, нужное. Он видел, с каким удовольствием старички рисовали и как аккуратно раскладывали картины на дальние столы для просушки, чтобы после обеда вернуться и забрать их в свои комнаты. Он вздрогнул, когда его обняли со спины и поцеловали в щёку. — Они тебя обожают, — сказал Баки негромко. Стив не удержался — огляделся вокруг, но в комнате отдыха кроме них никого больше не было. — Тебя, между прочим, тоже, — улыбаясь, заметил Стив. — Клара сказала мне, чтобы я позаботился о тебе. Ничего не спрашивала, просто выдала и ушла. — Значит, слушайся старших, — Стив развернулся в кольце обхвативших его рук и, не раздумывая, потянулся губами. Получилось глубоко и жарко. Нескольких секунд и жадных касаний языка хватило, чтобы между ног снова стало горячо. Стив тихо простонал и отстранился. Посмотрел в глаза — взгляд Баки был тёмным и блестящим, и с такими губами, как у него сейчас, точно не стоило показываться на глаза маме. — Идём. И он потянул Баки за руку. В голове жарким стуком отдавался пульс, и мысли медленно вращались, запекаясь, как курица на гриле. Он весь горел. Стив не знал, что это — сила молодости или гормоны, или какая-то побочная сторона его стимулирующих инъекций, или просто его личная озабоченность, но он чувствовал, что если сейчас же не сделает чего-то, его просто разорвёт. Он завёл Баки в кладовую, самая последняя дверь по коридору. В ней не хранилось ничего ценного, только уборочный инвентарь и несколько сменных комплектов одежды для санитаров, поэтому дверь обычно не запиралась. Им повезло. Стив, не смотря Баки в глаза, запер за ними дверь и упёрся в неё спиной. Сердце билось как бешеное — до навязчивого желания придержать его ладонью, чтобы не вылетело сквозь рёбра. — Хм-м, — протяжно выдохнул Баки. — Боюсь представить, зачем ты меня сюда привёл. Стив поднял глаза и вспыхнул. Внутри было тесно, сверху двери лежала прозрачная плитка, и в сумраке он неплохо видел и очертания полок, и самого Баки. Он протянул руки и прижал его к себе, снова целуя. Хотелось так, что было больно. Дело было даже не в сексе. Он словно хотел насытиться, надышаться, напитаться им, пока тот снова не уехал в своё чёртово секретное убежище. — Просто помолчи, — прошептал Стив, переворачивая их и прислоняя Баки спиной к двери. Сам стёк на колени, торопливо расстегнул ремень, болт и молнию ширинки, выпустил напряжённый член и тут же взял в рот, чувствуя себя так, словно наконец делает то, чего желает всей своей сутью. Стив давился, уголок рта саднил — наверное, треснул, и слюна текла по губам, не желая оставаться внутри рта. Потому что там не было места. Потому что член у Баки был очень крупным, но Стиву в этот момент ни до чего не было дела. Он торопился, сосал и облизывал, пару раз неосторожно задев головку зубами, заставляя Баки вздрагивать. — Стиви… — прошептал он сверху, но до Стива донёсся лишь отголосок, словно через слои густой ваты. — Стив… Баки схватил его за длинные волосы на макушке и отстранил от себя, буквально сняв с собственного члена. Не понимая, Стив уставился на него, глаза в глаза — и вдруг почувствовал, как на нос, щёку и приоткрытые губы выстрелили тёплые капли семени. Стив тут же облизнул губы, скривился — посередине и в уголке губы защипало. Он всё не мог отдышаться, сердце частило, а между ног ныло невыносимо. — Что же ты творишь, — выдохнул Баки и медленно, аккуратно стёр потёкшую по лицу сперму своими пальцами. — Иди сюда. Поднимайся. Стив едва ли соображал, когда почувствовал на собственном члене уверенные, тёплые пальцы. И скользкие к тому же — понимание отдалось простреливающим удовольствием и благдарностью. Стив прикрыл глаза, повисая на Баки и позволяя ему ласкать себя. Он знал, что это займёт всего ничего — его колотило от возбуждения. На губах до сих пор чувствовался вкус его семени. И он был рад, что его губы треснули. Он собирался как можно дольше чувствовать эту боль и помнить, что именно они делали вместе, в тесной кладовой за запертой дверью. Окунаясь в вымывающие последнюю твёрдость из ног оргазменные судороги, Стив вылился в заботливо подставленную ладонь — широкую и надёжную, как весь Баки. Его ещё трясло, но теперь он был совершенно расслаблен. Просто висел в объятии руки Баки и позволял ему себя держать. Позволял… заботиться. Кажется, так наставляла его Клара. Ни о чём не хотелось думать. — Я теперь не представляю, как мы через весь коридор дойдём до ванной комнаты. Обед уже кончился. Наверняка, в комнате отдыха полно народу, — зашептал Баки в его волосы. — Я вообще не уверен, что в ближайшее время смогу идти сам, — таким же шёпотом ответил Стив. — Ты… неудержимый, — громко выдохнул Баки. — И всё это — моё, — Баки неожиданно сильнее обнял, сжимая крепко, и Стив фыркнул. — Твоё, твоё, — успокаивающе подтвердил Стив. — Больше дураков нет. Баки тихо рассмеялся. — Стоять можешь? Нужно хотя бы застегнуться. Не светить же хозяйством перед почтенными леди и джентльменами. — Они заказывали обнажённую натуру… — Как-нибудь в другой раз, — ответил Баки и принялся упаковывать член в бельё и застёгивать джинсы. Стив не видел, обо что тот обтёр руку и не был уверен, что хочет знать. Но потом всё-таки спросил. — Об майку, — фыркнул Баки и поднял лонгслив сбоку, оголяя запачканный край майки. — Дома переоденусь и оставлю, кинешь потом в машинку? Стив только кивнул. Силы возвращались в ноги, и он, следуя примеру Баки, тоже стал застёгиваться. Лениво приходили мысли о том, как они вдвоём сейчас выглядят. Словно неоновыми буквами над ними будет светиться: «Только что трахались». Наверное, он должен был чувствовать неловкость, но чувствовал только тихую опустошённость. Не плохую, а… правильную. Хорошую. Главное, чтобы мама не попалась на пути к ванной комнате. А там уже можно будет умыться холодной водой. Должно помочь. *** — Я думала, вы уехали, побросав всё и не попрощавшись, — Сара Роджерс, как обычно прекрасная в своём гневе, зашла в комнату отдыха, когда они с Баки сложили коробки с красками и кистями вместе, чтобы упаковать в бумажные пакеты. В комнате помимо них отдыхали несколько старичков — сидели на диване и смотрели какой-то сериал. Стив не знал, что ответить, и старался не поворачиваться к матери лицом. Когда он увидел своё отражение в зеркале ванной комнаты, то ужаснулся. Баки отчего-то выглядел так, словно был в чём-то виноват. — Нет, Сара, мы только меняли воду и мыли кисти, потом вернулись… — сказал Баки. Даже умывшийся, он выглядел лишь немного приличнее. Плюс, от него пахло. Стив молился, чтобы мама тактично не заметила. — Хм-м, — после неопределённого молчания выдала мама. — Стив, сохранился чек из магазина? Я выбила у главного, чтобы оплатили хотя бы материалы. — Где-то был, — ответил за него Баки и принялся рыться в пакетах. Они оплачивали покупки с той самой карточки, которую Баки оставил ему, и Стив был точно уверен, что Баки вообще не задавался вопросом, кто вернёт ему деньги и вернёт ли вообще. Стив сам подписался на это и готов был вложиться. Это был его личный подарок старикам. Но если возвращали, глупо было отказываться. Пока Баки искал, мама подошла ближе. Шумно втянула воздух и, наклонившись, тихо сказала: — Я, конечно, всё понимаю. Но чтобы больше такого не было. Не здесь, — потом она распрямилась и уже громче добавила: — Джеймс, спасибо, что помог с деревом. Ты очень нас выручил! И мастер-класс всем очень понравился. Вы молодцы. — Спасибо, миссис Роджерс, — стойко отрапортовал Баки, не сдерживая улыбку. Ну, конечно, все шишки всегда достаются сыновьям. — Я рад, что получилось сегодня навестить вас тут. — Сара, — ожидаемо поправила мама. — Когда приедешь в следующий раз, обязательно приходите к нам на ужин. — Так точно, мэм. Наконец, мама фыркнула и улыбнулась. — Мальчишки… Я побежала работать. Желаю спокойной дороги обратно, Джеймс. Стив, позвони вечером, — и, чмокнув его в щёку, она ушла, сжимая в пальцах ленту чека. — Поняла, — вздохнул Стив. — Не удивительно, — философски заметил Баки, пожимая плечами. — Шило в мешке не утаишь. — Такое шило как у тебя — конечно… Стив получил мягкую затрещину по затылку и глупо улыбнулся. *** По пути домой они заехали в пиццерию. Стив наотрез отказался ехать с пиццей домой и заставил Баки везти его в Центральный парк. Он понимал, что ведёт себя как ребёнок, которому дали поиграть самую желанную игрушку только на время. На чуть-чуть. Но ничего не мог с собой поделать. — Хорошо. Но у нас совсем немного времени. Я должен выехать в пять, чтобы успеть вернуться до моей утренней смены. — Ты даже не успеешь поспать? — Стив нахмурился. Баки в ответ только мягко улыбнулся. — Ничего страшного. Это ведь не каждый раз. Они вышли на парковке, Стив взял коробки с пиццей, и они побрели по дорожке вглубь парка, то и дело встречаясь с людьми. А хотелось найти какое-нибудь место поспокойнее. Всё-таки, воскресенье, и на улице не так уж и мерзко. Наверное, Центральный парк был не самым дальновидным решением. И всё-таки им повезло. Обогнув ближайший пруд, они вышли к пустой лавочке под деревом. Она стояла недалеко от дорожки, но была расположена таким образом, что люди проходили за твоей спиной и не отвлекали от созерцания пруда, голых деревьев и жухлой зелёной прошлогодней травы. Совсем скоро, думал Стив, совсем скоро всё обновится, умоется и заблестит под солнцем. И станет насыщенно-изумрудным. Наверняка, теряя листья, дереву кажется, что это навсегда. И каждый раз новая весна и новые листья воспринимаются, как чудо. Наверное, так и должно быть. Должна быть возможность выбирать, какой именно взгляд на мир тебе ближе. Стив однозначно верил в весну. Зима — совсем не конец. Просто передышка перед следующим циклом. — С ветчиной и ананасами? — предложил Баки, открывая на коленях первую коробку. — Да. Моя любимая, — Стив тут же голодно вгрызся в предложенный кусок пиццы. Они ели молча, а потом скармливали поломанные на куски корочки лениво подплывшим уткам. Те обитались в парковых озёрах круглый год, никуда не улетая. — Не хочу, чтобы ты уезжал, — озвучил он наконец то, что мучило его на самом деле со вчерашней ночи. Это была последняя мысль, которую он подумал, засыпая в объятиях Баки. — Я тоже не хочу уезжать, — тихо ответил Баки. Потом закинул руку позади него на спинку лавочки и, наконец, обнял, прижимая плечом к плечу. — Так будет каждый раз? — спросил Стив, сам понимая глупость и наивность вопроса. — Наверное, со временем мы привыкнем. — Не хочу привыкать, — нахмурился Стив. — Я не привыкну. Каждый раз буду с ума сходить. Баки вздохнул, наклонился и поцеловал его в висок. — Я понимаю. Значит, не будем привыкать. Стив долго молчал. — В этом вся проблема. Я боюсь привыкать быть без тебя. Даже две недели. Особенно, когда в перспективе это на три года. Когда я без тебя, я… словно другой. Я себе таким не нравлюсь. — Почему? — с лёгким удивлением спросил Баки. — В чём именно ты другой? Стив вздохул. — Это сложно объяснить. Скажешь, что я придумываю. — Попробуй, — предложил Баки. Стив задумался. — Когда мы рядом, вместе, мы словно сонастраиваемся друг на друга. Как две половины чего-то целого. Я занимаюсь, чем должен, но знаю, что ты дома, что ждёшь меня вечером, что мы поужинаем, а ночью будем любить друг друга. И даже когда мы не вместе днём, я знаю это — и это словно заполняет пустоту твоей половины. До тех пор, пока я не вернусь домой. Но когда ты уезжаешь… — Пустота словно растягивается слишком сильно, и заполнить её намного сложнее? — предположил Баки. — Я словно порванный! Я заполняю твою половину мыслями о тебе, но чувствую себя, словно… все уходит в бездонную дыру. Я знаю, что тебя не будет дома, что мы не поужинаем вместе, и всё, что светит мне ночью — это собственная рука и пальцы. И это… совсем не то, чего я хочу. Звучит эгоистично, наверное… — Звучит честно. И я тебя понимаю. Думаю, что понимаю. Стив замолчал. Пицца закончилась, корочки тоже, и утки так же лениво расплылись в разные стороны по пруду. По дальним и ближним дорожкам гуляли люди, но они были достаточно далеко, чтобы не обращать на них внимание. Стив не знал, зачем всё это на Баки вывалил. Словно они в силах что-либо изменить. — Мы что-нибудь придумаем, ладно? — сказал Баки, снова целуя его волосы. Так приятно и нежно, что сердце коротко, но больно защемило. — Я обещаю, обязательно что-нибудь придумаем. Стив тихо хмыкнул. Он очень хотел в это верить. В конце концов, в этом и был весь смысл — верить друг другу и говорить друг с другом. Он видел это в своей семье. Он чувствовал так внутри себя. Он просто хотел, чтобы Баки был рядом. — Идём? — спросил тот, отстраняясь и поднимаясь с лавочки. — Идём, — уверенно ответил Стив и взялся за предложенную ладонь, позволяя поднять себя на ноги. Никто не мог знать, как всё будет. Но Стив верил в весну и верил, что всё наладится. Было только интересно, каким именно образом это произойдёт.